Маргарита Наваррская

     - Она называет меня корольком, - тошным голосом жаловался Беарнец, выдавливая капли густого жолтого гноя из своего безвольно свисающего члена, - мало того, что вынудили мою мать из славного рода д*Альбре смешать нашу благородную кровь с их затхлой дегенеративной водичкой, так еще и обзывается.
     - А ты зови ее флорентийской менялой, - дельно советовал Лотарингец, прижимая горячий компресс уже к своему также немало пострадавшему члену. - Думаешь, нас обоих потаскуха Марго наградила ?
     - Французский насморк, - прошелестел еле слышно колдун, смешивая в фарфоровой чашке иссушенные в полнолуние кости каких - то мумриков. - Так его именуют у нас в Италии.
     - И пошто вы все понаехали - то ? - простонал де Гиз, обматывая член несвежим бинтом, пропитанным чудодейственной мазью мадам Тофаны. - Торчали бы себе на сучьем сапоге, грызлись бы помаленьку, нет, пютэн, надо было ринуться в Белль Франс, будто нам тут своего быдла не хватает.
     - Это как армяшки, - сипло захохотал жизнерадостный Генрих Наваррский, с облегчением отмечая последнюю каплю гноя, - те тоже расползлись тараканами по всей планете. Говорят, что даже Шарли Азнавур на самом - то деле всего лишь Карл Азнавурян.
     - Как Николай Свинадзе, - подтвердил колдун, протягивая на серебряной лопаточке получившийся раствор Генриху Меченому. - Яблоки и яблони. Тебя вот почему, Анри, именуют Меченым ? Ты же не Франциск.
     - Не вижу никакой разницы, - ответил де Гиз, потирая сизый шрам на левой щеке, - между наконечником копья и пулей, следы, во всяком случае, оставляют одинаковые.
     - Это нож Амбуаза Парэ, - вмешался Наваррец, стремительно вставая и подкрадываясь к окну. - А ты не гугенот часом, колдун ?
     - Хвала Аллаху, - засмеялся колдун, закрывая печь заслонкой, - белудж из правоверных. Чо там ?
     На улице раздавались пронзительные крики убиваемых французами французов, ломались заборы и выбивались стекла. В дверь притулившийся за Нельской башней каморки колдуна кто - то осторожно поскребся.
     - Не открывай ! - заорал де Гиз, хватаясь за кавалерийский палаш. - Это от Шатийонов.
     - Кому ? - прохрипел колдун, ловко изменяя голос.
     - Бэм, - ответил смутно знакомый баритон, и Беарнец облегченно выдохнул.
     Подбежал к двери и распахнул ее, впуская в каморку сутулого Шико де Тьери и круглого брата Горанфло. Монах тут же двинулся к печи, отодвинул заслонку и полез обеими руками в пышущий жаром зев.
     - Жратва на полке ! - гаркнул колдун, оттаскивая монаха от печи. - Здесь мое.
     - Ты за ним глаз не спускай, - посоветовал усталым голосом Шико, садясь на лавку, - а то он все у тебя сожрет.
     В так и не закрытую дверь всунулась удлиненная морда грустного осла.
     - Панург ! - заорал Наваррец, втаскивая ослика в каморку, где сразу стало очень тесно. - По Декарту, - произнес де Гиз, бросив зазвеневший палаш на пол, - изменение объема прямо пропорционально увеличению количества предметов в одном и том же пространстве.
     - Мне больше Мишель Монтень по вкусу, - произнес Шико, уважительно пожимая руку герцогу. - Рад встретить человека, кому еще дорого Просвещение в Белль Франс, Анри Лоран.
     - Взаимно, - бросил нехотя де Гиз. - Что остальные ?
     - Кончают остальных, - пробасил Ян Сокол, закрывая за собой дверь. - Вы чево тут нараспашку - то торчите ? Аль не боязно ?
     - Кто сунется в каморку колдуна ? - пожал плечами колдун, помогая брату Горанфло накрывать на стол. - Айда кушать, граждане лигисты и гугеноты.
     Они сели за стол и принялись пировать, не забыв и Панурга, шумно жующего листья чертополоха лишь с небольшими трогательными вкраплениями развесистой клюквы.