Заложено ли в человеке стремление к насилию?

Опус, представленный ниже, написан, когда мне был 21 год. Тогда, на 5-м курсе Морской академии, нам преподавали в т.ч. и Психологию, преподаватель которой в качестве домашнего задания поручил каждому курсанту написать что-то вроде сочинения на любую волнующую тему. В основном, насколько я помню, были выбраны темы, касающиеся будущей профессии, которой мы учились, ну а я написал почему-то вот так:

ЗАЛОЖЕНО ЛИ В ЧЕЛОВЕКЕ ГЕНЕТИЧЕСКИ СТРЕМЛЕНИЕ К НАСИЛИЮ?

Воздержусь от утвердительного ответа, наперёд зная, что категоричность и неожиданность постановки вопроса вызовет вполне естественную, но в корне неправильную реакцию. Маразм? Абсурд? Нет! Нужно быть или наивным человеком, или слишком плотно закрывать глаза на происходящие сейчас и происходившие ранее события и явления. За всю историю существования человеческого общества невозможно отыскать период, когда народ не держал в руках оружие. Неверно полагать, что это было вызвано необходимостью. Нет – не необходимостью, а потребностью человека, точно такой же как потребность есть, спать, дышать. Эволюция природы и общества была бы невозможна, если бы человек не был наделён способностью убивать: один брал в руки оружие, другой защищался; оба становились подобными зверю, что само по себе неудивительно: животное начало человека проходит через всю его жизнедеятельность. Человек стремится к произведению потомства, но, чтобы не произошло дисбаланса в природе, чтобы прокормить своих детей, нужно уничтожить соседа. Таким образом, природа предусмотрительно заложила в человека стремление к убийству себе подобного.

И многие (или некоторые) отдают себе в этом отчёт. Иначе, почему так высоко сейчас ценится человеческая жизнь, которая сама по себе ничего не значит? Мы проходим мимо замерзающего на улице человека, заняв удобную позицию: он пьян, нам до него дела нет, сам пусть выпутывается…  А он не пил, просто внезапно в организме произошли роковые изменения. Да если и выпил, не значит, что есть право махнуть на него рукой. Нет, мы проходим мимо, нам наплевать, для нас его жизнь – ничто! И в то же время за убийство человека законом предусмотрена самая строгая мера наказания, и не случайно: сила закона заставляет человека сдерживать свои инстинкты. Не будь этого, к настоящему времени численность населения на Земле была бы, по меньшей мере, на порядок ниже. И всё же, ка не борись с рефлекторными проявлениями, сколько не внушай себе, что «человек – это звучит гордо», люди остаются едва ли не самыми низкими и гнусными представителями животного мира.

Спросите любого у нас, что мы выберем: сходить в кино, театр, прогуляться по вечернему Ленинграду, или провести ночь у подруги. Подавляющее большинство выберет последнее. А остальные пока сами себе не признаются в этом. Природа берёт своё. Человек посредством созданного веками культурного наследия хочет доказать самому себе, что он не животное. На самом деле он не прав. Посмотрите на толпу жаждущих заполнить своими бренными телами пространство автобуса в часы пик. Люди, стоящие бок о бок, при открытии дверей готовы разорвать друг друга, лишь бы занять место внутри. И вот уже летит в грязь шапка, сорванная с головы впередистоящего гражданина; плачет девушка, впервые одевшая новые (теперь уже безнадёжно испорченные) сапоги, приобретённые вместе с синяком под глазом во время пятичасового штурма прилавка в очереди орущих и дерущихся покупателей. Ничто, повторяю: ничто не может заставить людей быть братьями, особенно если они собраны в миллионном городе. Бесконтрольное и практически безнаказанное насилие времён освоения Дикого Запада, «золотой лихорадки» и создания первых крупных состояний являются подтверждением вышесказанного.

Американские хоккеисты искренне говорят о том, что дерутся на льду, нанося подчас серьёзные увечья противникам, «не по злобе», а потому, что привыкли к этому с детства. В Америке (как, впрочем, и везде) «любят, когда поле льётся кровь». Но в хоккее, боксе и даже в американском футболе, который больше похож на вольную борьбу, откровенной драке мешают спортивные правила. Поэтому возник в США свой вид спорта – настоящая драка. Называется эта забава, проводимая на манер кулачных боёв прошлого, - «Ищем самого крутого парня». В безжалостной схватке торжествует «крутость» - жестокость и сила. Эти зрелища собирают великое множество народа. Всё это объясняется однозначно: люди, чтобы дать выход своей естественной потребности наслаждаться мучением и кровопролитием, вынуждены прибегать вот к таким формам «общения». Считать подобные явления порождением капиталистического общества можно лишь в той степени, что оно, это общество, не ставит решительных преград разгулу преступности.

С чего бы это понадобилось юному Чарльзу Старквезеру и его подруге Кэролл расстрелять из обреза десять попавшихся под руку человек в штате Небраска? «Просто так!» - ответили убийцы после ареста. А как объяснить преступление Джеймса Хьюберти, хладнокровно убившему всех (21!) посетителей закусочной? «Немотивированные убийства». Быть может их совершают душевнобольные? Нет, в большинстве случаев бессмысленных преступлений убийцы признаны здоровыми нормальными людьми, полностью отвечающими за свои поступки. Их преступления бессмысленны, но не беспричинны. Причина есть – врождённая склонность к насилию.

Взгляните на детей 7-10-ти лет. Они играют в войну, кричат: «Падай, ты убит!»; разыгрывают сцены, почерпнутые из фильмов, книг. Но, заметьте, все эти сцены – сцены насилия, и ничего другого. Так, ещё неосознанно, ребёнок приобщается к миру убийц. В 10-15 лет дети издеваются над кошкой, лягушкой и прочей живностью, с интересом наблюдая как мучается животное, как содрогается его тело в предсмертной агонии. В старшем возрасте люди бьют и режут друг друга. Всё это  - стадии проявления того страшного зла, которым наделён человеческий род.

Откуда берутся палачи, люди, которым доставляет удовольствие убивать и истязать? Да они среди нас! Любой является потенциальным палачом, любой внутренне готов убивать; другое дело, что не всем случилось испытать определённые ситуации, в которых проявляется хищническая природа человека. Но будьте уверены: при некоторых обстоятельствах каждый может с ужасом (или равнодушно) вдруг сделать вывод о своих садистских устремлениях. Садизм – не извращение, а естественная форма выражения человеческой сущности!

Декабрь 1985 г.