Про собак, мужиков и свободу

Дом, в котором мы сейчас живем, когда-то был коммунальным: под одной крышей разместились несколько семей, у каждой из которых был свой вход. С тех времен, несмотря на то, что каждому хозяину удалось обособиться и обзавестись собственным двориком, у дома есть общий задний двор, где долгое время находился общий уличный сортир, а сегодня располагаются хозпостройки, сараи, курятники. И вот тут начинается наша история.

Под одним из сараев находится так называемый собачий роддом. Собак, надо сказать, здесь всегда очень много, гораздо больше, чем людей. Собаки эти прибегают под сарай рожать и потом по двору бегают кучки щенков, которые затем подрастают и убегают на уже свои собственные приключения, а потом, в свою очередь, тоже прибегают сюда рожать. И история повторяется круглый год. Что с этим делать, никто не знает, да никто и не заморачивается: собаки тут не живут, они просто тут рожают и растят своих щенков, а потом убегают слоняться, куда их собачья душа пожелает. Но история не об этом, и не надо сейчас уходить в размышления, почему мы их не ловим и не стерилизуем (лично мне бы со своими вопросами разобраться, прежде чем заниматься всеуличной благотворительностью и стерилизацией бродячих животных).

Итак, прошлой зимой в очередном выводке появился щенок, который оказался наглее (или общительнее) всех других. Оказалось, что это девочка. Росла эта девочка очень активной и любознательной, явно непохожей на своих братьев и сестер, которых в тот период народилось 5 штук. Надо сказать, что бродяжки никогда не заходили на нашу территорию, почти обособленно живя в своем сезонном общежитии под сараем, но именно эта любопытная и смелая мелкотня, которую из-за окраса мы назвали Дымкой, стала наведываться в наш двор, пролезая под калиткой. Говорю «смелая», потому что от сарая до наших дверей довольно немалое расстояние, и пока ее сородичи трусливо гуляли на заднем дворе, эта вертихвостка запросто повадилась бегать до нас.

Малышка была пухнявая, милая, игривая, очень общительная и мы настолько умились, что довольно скоро перестали ее выгонять. Я начала ее подкармливать, потом стала специально для нее варить каши, перепадало ей и мясцо нередко, про кости уже говорить не приходится. Словом, хорошо ей было у нас: ее ласкали, с ней играли, о ней заботились. Она с удовольствием ела и резво убегала. Но всегда возвращалась покушать. Трехразовое питание у нее было стабильно, иногда, когда было особенно сыро или холодно, даже четырехразовове: я старалась дать ей тёплого супа или каши, чтобы согреться. Потом ударили морозы, и нам стало так жаль эту маленькую балбеску, что мы взяли её в дом, обустроили ей в тамбуре теплую лежанку, поставили кормушку и поилку. Ну… сказать, что мы подложили себе  ;с;в;и;н;ь;ю; собаку, ничего не сказать. Там Дымка возмущалась замкнутым пространством, ей казалось очень несправедливым, что приходится сидеть запертой, а не носиться с остальными по заднему двору. Она выла, скулила, грызла обувь, драла занавеску, переворачивала свою кормушку, трепала лежанку. В довершение ко всему, не дожидаясь, пока ее выпустят на двор, делала кучи и лужи прямо под дверьми, так что в темноте, потерявши бдительность, у нас всегда была опасность вступить, но не в партию, а в кое-что другое.

В общем, нет, не желала эта строптивая барышня жить в доме, сидеть под замком и обитать в замкнутом пространстве. Она постоянно рвалась на улицу, причем демонстрировала это абсолютно недвусмысленно: просто сидела и лаяла (вернее, протяжно выла, потому что была какой-то помесью хаски и не умела нормально даять) на дверь до тех пор, пока ее не выпустишь на улицу. Потом она убегала и могла не появляться по нескольку дней. Потом прибегала, ела и снова убегала.

Однажды (это было уже весной, когда потеплело) мы снова решили ее одомашнить и организовали для нее место уже во дворе: домик, посуду для еды и воды. Я отдала ей в качестве новой лежанки вполне приличную диванную подушку, набитую натуральной шерстью – чтобы было тепло и уютно. Чтобы Дымка привыкла к мысли, что она домашняя, мы не придумали ничего лучше, чем посадить ее на цепь (надеялись, что это даст ей понять, что здесь ее дом и что больше не надо никуда убегать, а надо жить вот здесь, потому что здесь хорошо, здесь заботятся, любят и всегда накормят). Какое там! Воплей было на всю округу, что даже соседи поинтересовались, что такое у нас происходит и почему наша беглянка орет на всю улицу)))

Короче, привязать ее так и не получилось. В буквальном и фигуральном смыслах. Цепь убрали, домик оставили. Эта вертихвостка всё так же прибегала покушать, а вот куда он бегала тусоваться и где ночевала, никто никогда не знал и не знает. Иногда, уже поздно ночью, я выходила проверить, дома ли она, но ее не было. Потом наступил сезон собачьих свадеб, видимо, потому что наша красотка пропала на несколько недель. Однажды, спустя долгое время, она прибежала домой то ли покусанная, то ли побитая, исхудавшая, вся в клещах, лежала на пороге, апатичная, почти не ела. Казалось даже, что она помрёт. Мы почистили ее от клещей, отпаивали бульончиком, консультировались с ветеринаром и кормили ее таблеточками, мазали мазями. И в очередной раз решили, что вот теперь она точно останется с нами, потому что «всё поняла»)))

Через неделю или дней 10 она оправилась, стала снова резвая, живая, начались обычные шкодства, как то: драть и стягивать с верёвок белье, которое сушится, утаскивать и грызть тапки, причем и соседские тоже, переворачивать мусорное ведро и растаскивать мусор по всему двору. В довершение почему-то пострадала бывшая вполне приличной подушка: одним утром я обнаружила ее разодранной, шерстью наружу. Ну, а сама красотка снова убежала на гульки. После того, как выздоровела, она не возвращалась домой целое лето. Вернее, прибегала чисто оглядеться и убегала снова. Удержать ее было совершенно невозможно.

Дети периодически видели ее в своре собак то на ближней, то на дальней мусорках, иногда видели ее даже в парке, за вторым мостом, а это уже очень далеко от дома. Необъяснимо, конечно, с точки зрения человеческой логики, но вот у этой балбески было (и всегда могло быть) всё, что необходимо для счастливой жизни: тёплый дом, вкусная еда, забота, уютная постелька, любящие люди и собственная семья, в конце концов! Но эта милейшая бестолочь предпочла променять всё это на свободную жизнь и возможность беспрепятственно шляться со сворой таких же, как она, непривязанных ни к кому собак по всем округам.

С некоторыми мужиками тоже так. У них могло быть всё, но они выбирают свободу, тусовки (и ладно бы если приличные места, а то гаражи, что иногда тоже похожи на помойки), случайные связи и никаких долгосрочных привязанностей и обязательств. И, постарев и поизносившись, так и пропадают, зато всегда гордятся тем, что проживают свою жизнь свободными, не на привязи, без обязательств и долженствований. Знаю таких и лично тоже.

ПС: где шляется наша свободолюбивая Дымка, неизвестно, она не приходила всё лето, и вот уже середина осени. Похолодает – может, снова появится. А может, и нет. Прошлой зимой ее так и не удалось соблазнить ни домиком, ни тёплым супом.

Изображение сгенерировано ИИ. Я, кстати, просила нарисовать мне серую собаку. Но вот так захотел ИИ.