Приживалка, 3 часть

Итак, ранним прекрасным утром Берта стояла у окна, наслаждаясь звуками просыпающегося мира,  дуновениями теплого ветра, ласкающими лицо, светом и покоем. Тот факт, что жизнь вносила значительные коррективы в грядущие дни, разумеется, несколько волновал её, но, к счастью не отменял красот сказочного пейзажа. Даже напротив, придавал особую ценность. Зелёные луга, дремлющие на солнце, знакомые запахи, нежное пение птиц и хриплое - старой Августины, поливающей из огромной ржавой лейки свой целебный рай, отвлекали внимание от приближающегося события. Ночным поездом, уже сегодня должна была приехать Розалинда.

Берта приготовила для неё небольшую, но достаточно уютную спальню, ту, что  рядом с ванной комнатой. Здесь довольно большое арочное окно и много света. Деревянная кровать застелена свежим накрахмаленным бельём, столик с зеркалом, кресло, двухстворчатый шкаф, пара стульев, на одном из которых высится стопка ароматных махровых полотенец. Уют дополняли лёгкие шторы цвета румяного абрикоса, шерстяные коврики пастельных тонов и стёганые хлопковые покрывала.
Весь дом  сверху донизу, включая кладовые, был подвергнут тщательной уборке, и теперь, при всём старании, никто не узрел бы здесь и пылинки, беспечно танцующей в солнечных лучах. Единственным местом, избежавшим беспощадной мойки, был дровяной сарай.

Вспомнив о приезде гостьи и, ощутив в душе готовность к тысячам несчастий, Берта захлопнула окно и решительно направилась к заветному чайному шкафчику. Выбор пал на зелёный с ромашкой. Она добавит к нему гренки с джемом из горького апельсина - получится отличный завтрак.

День, как и несколько прошедших, оказался душным и жарким. Всё живое жаждало прохлады и благодатного дождя. К вечеру с запада поплыли тёмные облака, а вдали раздались негромкие раскаты грома. Воздух наполнился тяжёлым ароматом цветов и надвигающейся бури. Вскоре на улице совсем стемнело и, наконец, пошёл дождь.


*****

 Говорят, первое впечатление о человеке  - самое важное. И, конечно же, Берте хотелось предстать перед гостьей в самом наилучшем виде: красивой, жизнерадостной, сильной и уверенной. Не терзающей себя сомнениями и мрачными мыслями.
Но бредущая к полустанку за полчаса до полуночи в огромном брезентовом дождевике и резиновых ботах, она ловила себя на мысли, что её внешность была слишком далека от желаемого идеала. Дождь к тому времени не только не прекратился, но, напротив, перешёл в ливень. Вода, как из ведра стекала по ней, с порывами ветра попадала под плащ, заливала глаза. Берту знобило, волосы растрепались и повисли сосульками, боты скользили, норовя опрокинуть её в грязь. 
 
- Вынуждена признать - шанс произвести неотразимое впечатление на мою гостью безвозвратно утерян, - сокрушалась она, чувствуя, как намокают чулки, - мне очень жаль, Господи.

Спустя несколько шагов, слыша лишь всяческие мокрые звуки, сама себе грубым басом ответила: - Все мы не совершенство.

В дальнем конце перрона на лавке в свете фонаря и потоках воды сидел массивный бесформенный мешок. Он выглядел так одиноко, будто только что совершил  посадку на маленькой затерянной планете. При ближайшем рассмотрении мешок оказался женщиной со старомодным дорожным саквояжем на коленях.

 - Розалинда? Как вы? Простите, что опоздала, но эта погода...

- О, я давно перестала считать этот мир приятным и безопасным местом. Но всё же, признаюсь, перспектива провести здесь всю ночь, изображая наяду,  несколько пугала. Спасибо, что пришли спасти меня, - стуча зубами, ответила та.

- Нам нужно постараться как можно быстрее добраться до дома. Вас уже колотит от холода. Надеюсь, вы не лишитесь чувств прямо здесь.

- Я никогда не падаю в обморок, так как не знаю, будет ли это достаточно грациозно. Позвольте мне держаться за вашу руку. Долог ли путь?

- В солнечный денёк - пара живописных вёрст. В наших обстоятельствах - непредсказуем. Будем надеяться, что мы обе выживем. 
               
- Ваши надежды переполняют меня оптимизмом и придают уверенности в себе.

- Вам её не хватало?   
 
- Единственное, в чём я всегда уверена, так это в том, что когда-нибудь умру.

- Для мира, который постоянно меняется, это логично.

- С вами приятно иметь дело. 
   
 - Я должна предупредить: я далека от совершенства, и у меня есть много недостатков. 
               
- Мы должны принимать минусы окружающих. 
               
- Хотите, понесу ваш саквояж?   
               
- Иногда я не против быть слабой, но перекладывать именно эту ношу на чужие плечи мне не велит любовь.
    
- Любовь к саквояжу?   
               
- К Олли. 
               
- Кто этот Олли? 
               
- Собака. 
               
- И он в саквояже?   
               
- Да. Он не переносит сырости.   
               
- Примите к сведению, Розалинда, я ненавижу сюрпризы. 
               
- Но, судя по тому, что я здесь, они вас обожают. 
      
- Возможно. В конце концов, вся наша жизнь - это один большой сюрприз, странный и причудливый, - обречённо произнесла  Берта. - Видите  огни на том конце земли? Нам туда. 
          
- Надеюсь, наш путь получится не таким далёким, как кажется. И не приведёт к разочарованию... 


*****

- Мы дома, - сказала Берта, отворяя входную дверь в час пополуночи. - Видимо, в раю мы пока не нужны.

Розалинда была мокрой с головы до ног. Вода стекала с её головного убора, ресниц и выливалась из туфель. Одежда прилипла к телу. Там, где она стояла, в одно мгновение образовалась небольшая лужа. Женщину била дрожь. 
 
- Снимайте ваше пальто и всё остальное. Я разведу огонь и принесу сухую одежду. Вам подойдёт моё байковое платье, в нём  будет тепло, - произнесла Берта, спеша на кухню. - И вот ещё что: достаточно приседаний и реверансов. С этой минуты переходим на "ты".

- Наверное, я довольно печальное зрелище для тех, кто смотрит сейчас на меня с небес, - грустно сказала Розалинда, снимая безвозвратно размокшую фетровую шляпу.

- Они найдут этому оправдание.

- Где тут мусорное ведро? Моя шляпка скончалась, не приходя в сознание.

- Ты огорчена?

- Да. Немного. Если честно, больше, чем немного. Она помогала мне выживать.

- Каким образом?

- Она была мне к лицу. 

- Соболезную. 

В печи уже ярко горел огонь. Рядом стояло кресло. На плите грелся чайник.
   
- Быстро к огню, Розалинда. Ты посинела от холода. Имей ввиду, в моем доме не принято умирать. Надевай платье, носки и завернись в одеяло. Садись уже и не забывай дышать.

- Я не нуждаюсь в реанимации. Я всего лишь мокрая, а не мёртвая.

Переодевшись в сухое, Розалинда, наконец, поспешила распахнуть саквояж. На свет Божий явилось Его неказистое творение, изумлённое и дрожащее.
 
- Вспомни солнце - вот и лучик. Это Олли. Гаванская болонка, - ласково произнесла она, прижимая к себе комок шерсти табачного цвета.

- Вижу, что не ньюфаундленд.

- Олли глухой. Он родился бракованным и не подлежит ремонту: от врождённых дефектов лекарства нет. Жизнь от этого тоже не лечит.

- Учитывая вздор, который несут вокруг, он ничего не теряет. Пойду переодеться.
 
Берта натянула на себя длинный растянутый свитер, пижамные фланелевые штаны и носки из овечьей шерсти. Всё тёплое, уютное и мягкое от многочисленных стирок и прожитых лет, способное, как ничто другое, согреть до самого сердца.

- Могли бы не наряжаться ради меня, - прокомментировала её наряд Розалинда, завернутая с головой в одеяло.

Пёс лежал у ног хозяйки. Время от времени, словно проверяя её настроение, он вопросительно поднимал красивые миндалевидные глазёнки, прикрытые свисающей с макушки чёлкой.

- Я приготовлю нам чай с имбирём и лимонником - настоящее спасение при простуде. Олли дадим тёплого молока, - предложила Берта.
- Есть возражения?

- Мне всё нравится. Благодарю. Лучше позаботиться о здоровье, чем жаловаться на болезни. Могу я помочь? 

- Я справлюсь.

Спустя полчаса обе женщины, сидя у догорающего в печи огня, наслаждались горячим напитком, его терпким ароматом, сырными бутербродами, разливающимся по телу благодатным, обезоруживающим теплом, покоем, отсутствием необходимости выходить за порог дома, туда, где разверзлись хляби небесные. Олли, сытый и довольный, безмятежно дремал рядом, свернувшись мохнатым клубком.

Розалинда оказалась женщиной без возраста. Определённо не юная, очевидно, не пожилая. Лицо ее было гладким и живым, волосы темными и прямыми, глаза синими, рост средним, улыбка радостной, движения неторопливыми и уверенными. Она была не то чтобы полной, но производила впечатление уютной и мягкой.  В ней было что-то от Мадонн Рафаэля. Своеобразная красота, естественность, плавность.

- Олли - единственное существо, которое меня любит, - Розалинда заговорила  спокойно, чуть растягивая слова. - Его любовь и преданность помогают мне выживать.

- Как часто?

- Каждый день. Грация потратила мои деньги, сделала жизнь несносной, а сейчас бросила на произвол судьбы. Сначала я жить не хотела, а потом передумала. Ведь это, в любом случае, была бы жалкая, далеко не героическая смерть, после которой меня  забудут на следующий же день. К сожалению, женщины редко умирают героями - неоспоримая статистика. Я  посмотрела на Олли и подумала: вот кто всегда всем доволен. Потому что для его жизни важны самые простые вещи. Он не философствует и не задаёт себе глупых вопросов, он просто живёт. Я решила поступить так же. И вот я здесь, в этом доме, у огня, в твоём платье, с чашкой чая в руках.

- Неужели ты думаешь, что ты единственная женщина, живущая не той жизнью, какую планировала? Даже не той, какую хотела? К твоему сведению, судьба редко бывает благосклонна к исполнению заветных желаний любого человека. Наши дни, месяцы и годы всегда наполнены не только счастьем, но и печалями, как бы мы не старались этого избежать. И что бы ни происходило, к этому всегда есть путь. Ничто не случается внезапно. Ты всегда делаешь к этому шаги. Только вот жизнь, она не про то, что с тобой случилось. Она про то, как ты с этим справился.
Это не моё дело, Розалинда, - добавила Берта, - но если у тебя есть какие-то сомнения и проблемы, то здесь ты найдёшь время для раздумий, а может быть, даже и для решения. Новое место иногда сильно помогает.
 
- Благодарю... Берта... если ты не любишь собак, то знай, я не брошу Олли... 

- Успокойся, я люблю собак. Когда-нибудь я расскажу тебе про Каспера. Удивительный был кот. Из-за моей маленькой страсти к путешествиям, я больше не завожу животных.

- Воистину, что за жизнь без страсти.

- Мне было бы слишком жаль оставлять их без своего внимания даже на несколько дней.
А сейчас мы пойдём в кровать. Пора спать. 

- Мы? Какая неприглядная перспектива. Ох, Берта, прости, я вечно острю. Но это помогает мне выжить.

- Сколько же всего отводит тебя от края бездны, Розалинда? Идём, я покажу тебе твою спальню. Можешь взять с собой Олли.
(Продолжение следует)