Другая история

Я уже точно не помню как его звали, кроме того, что он жил где-то здесь рядом, а потом умер.
Он долго болел с каждым днём теряя силы, а перед самой смертью вдруг открыл глаза и сказал: «Что-то исчезает, или я или мир.»
Да, он исчез, а этот мир остался, осталось голубоглазые небеса, подпирающее вечность, осталось лучезарное солнце, целующее своими золотистыми лучами широкую грудь земли, остались накрахмаленные облака, надменно проплывающие по неизмеримой завершённости, остались сияющие звёздочки, подшитые к куполу непостижимой безмерности, осталась болезненная луна, указывающая потерявшемуся путнику дорогу к дому, остались переодевающиеся в друг друга дни и ночи, закаты и рассветы, всё осталось на своём месте, а его уже среди этого всего нет.
Вопрос: «А где он сейчас?»
Ответ: «С ним всё нормально, мы его торжественно похоронили на холме, тихое уютное место с видом на ласковую реку, вокруг вечно-зелённые сосны и столетние раскидистые дубы, а вдалеке видны позолоченные купола деревенской церкви.»
Маслянистая ночь расплескалась по небу блистающими звёздами, из-за густого сиреневого облака выплыла хрустальная луна, залив маленькое деревенское кладбище полупрозрачным светящимся серебром, а в расположенной рядом рощице запел звонкоголосый соловей.

Шримад Бхагаватам книга 7, глава 10
Мая: Друзья мои, не престало вам печалиться о неизбежном.
То, что нельзя отвратить следует принять с радостью ибо отвратить нельзя лишь волю Всевышнего, а Он Всеблагой, Он друг небожителю, демону и человеку!

Шримад Бхагаватам книга 6, глава 15
Облаченные в одежды странников Нарада с Ангирой обратились к убитому горем царю, что лежал ниц подле безжизненного тела своего наследника и казалось был мертвее самой смерти.
«Ответь нам, великий государь, кем приходится тебе этот мертвый ком плоти?
В каком родстве ты состоял с ним прежде и будешь состоять после?
Неужели ты полагаешь, что вещества, из которых слеплено это тело состоят с тобою в родственных отношениях?
Как морские волны собирают и раскидывают песчинки на берегу, так время сводит и разлучает облачённые в плоть души.
Как брошенное в землю зерно дает всходы, так семя мужчины, очарованного иллюзией, попав в женскую утробу произрастает в плод, коего награждают именем собственным и ласково называют своим дитя.
В действительности все мы друг другу незнакомцы, оказавшиеся в одно время в одном месте пространства.
Мы приписываем себе роли родителей и детей, братьев и сестер, друзей и врагов.
Но мы не знали друг друга до рождения и позабудем друг друга после смерти.
Властелин сущего с помощью одних существ порождает, хранит и уничтожает других.
Словно дитя, что играет с куклами, Он побуждает одних зачинать нас, других заботится о нас, третьих нас убивать.
Семя соединяется с землёй и вырастает в плод внутри которого тоже есть семя, подобно этому одно тело соединяется с другим и производит на свет третье, которое в должный срок произведёт ещё одно.
Меняются лишь очертания, количество вещества не уменьшается и не прибавляется, тела всех существ состоят из одного и того же вещества, отцы и дети, дикари и благородные, мужчины и женщины, все деления воображаемые.
Никакие потери в бренном мире не стоят того, чтобы о них печалиться, зачем горевать о том, что обреченно на смерть?
Осознай, что тебе ничего не принадлежит в зримом мире и ты избавишься от наваждения, и тем самым положишь конец своим страданиям.
У неимущего есть истина, у раба Божьего есть его Господин!
Запомни добрая душа, ты потеряешь всё, что тебе принадлежит, но никогда не потеряешь того, кому принадлежишь сам!
Ты узнал какого иметь детей и лишиться их, тоже случится с твоей женой, домом, царством, богатствами, подданными и даже с самой жизнью.
Ни считай их своею собственностью, иначе в будущем тебя постигнет такое же горе утраты.
Всё, что тебя окружает в изменчивом мире, имеет одно общее свойство — всему этому приходит конец, всё это единое вещество, которое ты называешь разными именами.
Владения, войско, казна, слуги и советники, друзья и родные, всё это пустые звуки, которые обрекают тебя на страх, скорбь и страдания, когда слышишь их и когда они исчезают
Жена, дети и имущество — это туман, который рассеивается с восходом солнца.
В этом тумане ты видишь образы, что влекут тебя и заставляют совершать действия, а потом, исчезая, заставляют страдать наедине с самим собой.
Сочетаясь в твоём уме пять первичных веществ: твердь, вода, огонь, воздух и пространство создают образ тела с помощью которого ты познаёшь мир и пытаешься овладеть миром.
Тело производит действия и ты, наблюдая за ними, пожинаешь их плоды в уме, потому ум называют источником всех бед.
Вооружись разумом и найди неизменное в переменчивом мире, отринь то, чему суждено исчезнуть и стяжай вечное, отринь смертное и обрети вечную жизнь, оставь покойницкую суетного мира и ты обретёшь истинный покой!»

Сегодня состарились мы, а завтра уже они, те, кто не верил, что скоро и сам попадёт в эту же самую колею.
Время, никаких отсрочек, пролонгаций или эксклюзивных договоров, все дружно плывём в одной лодке и по одной, и той же реке.
Мир разделён на тех, кто был, и тех, кто есть сейчас, на спящих вечным сном и тех, кто ещё не уснул бессрочно.
Кто бы не находился в этой могиле цветы, растущие на ней счастливо глядят на беспечно проплывающие облака безгрешными ангельскими глазами.
Утешение и покой навсегда уснувшим, их души уже приговорены на небесах и не нам судить тех витязей, что крепко спят не видя снов в гробницах тесных.
Неслышно тикает часовой механизм вечности, тела гаснут один за другим, словно прогоревшие свечи.
Рождение и смерть соединены, как день и ночь, как сменяющиеся времена года, как дождь с грозой, как птица с небом, как кормящая мать с младенцем, как завтра и вчера.
Вращается неслышно круг судьбы, ступица за ступицей, шестеренка за шестеренкой, отравленная стрела времени пронзает мою жизнь, рассекая её на две неровные части: «до» и «после».
Любое настоящее обречено стать прошлым, вчера родившись завтра я уже умру.
Сегодня у меня есть родители, а завтра у меня их уже нет,
сегодня мне нравится скромная худенькая девочка из десятого «Б»,
её лучезарная улыбка, её карие глазки, её пухлые вишневые губки, её звонкий задорный смех.
Я беспомощно хочу с ней познакомиться, поговорить с ней наедине, взять её за руку, проводить её до дома после школьных уроков.
Когда мы случайно встречаемся глазами на перемене, я отчаянно смущаюсь, теряюсь и краснею, мне кажется она замечает мои смущения и робость, и ей это нравится.
Выпускной вечер, школьный бал, набравшись смелости я приглашаю её на первый танец и нещадно дрожу, едва прикасаясь к ней, к её упроугому девичьему телу.
Я чувствую запах её вьющихся волос, её учащённое дыхание на моей шее, её тёплые руки, лежащие на моих плечах, прерывистый шёпот, оставшийся на ёе губах.
Наверное, это и есть счастье, я хочу быть с ней всегда, слышать её голос, провалиться в океан её бездонных глаз, просыпаться и смотреть на рисунок её губ, на её вздрагивающие ресницы, на овал её лица, на контуры её стойного гибкого тела.
Первая любовь сладкая и горькая одновременно, песчинка в струящемся потоке реки времени, вот она здесь я почти поймал её, бессонные ночи, сиреневый блюз рассветов, переплетение пальцев, покорные губы, утонувшие в губах, и вот её уже нет, иссяк голос, оборвалось дыхание, пьянящая сладость растаяла в умершем и затонувшем прошлом.
Я не мог забыть её долгие годы, и вот однажды, может быть через десять или двенадцать лет, её неряшливою, располневшую подурневшею случайно встретил в компании лысого пузатого мужа, и крикливых неопрятных детей.
Нет, нет, это не та девочка, которую я любил и по которой отчаянно скучал всё это время, и я, наверное, уже совсем не тот.
Тогда, много лет назад, в нашей лучащейся юности, ты мне всё обещала и всё отдала, но не мне, а другому.
И сейчас я рад, что это был не я.

Шримад Бхагаватам книга 11, глава 26
Каждый называет тело своим, но в том нет правды.
Телом нашим поочерёдно пользуются для удовольствия наши родители, жёны, друзья и начальники, а потом его пожирает погребальный костёр или собаки с шакалами.
Мы не знаем кому принадлежит тело, доставляющее нам ощущения, но привязываемся к нему безрассудно.

Сегодня я люблю и любим, а завтра я одинок и никому до меня нет никакого дела,
сегодня он самый верный, самый надёжный мой друг, я опираюсь на его плечо, делюсь сокровенным, доверяю ему свои секреты и тайны, а завтра он мой затаившийся враг, подло предаёт меня, исподтишка вонзая в мою спину нож,
сегодня я есть, дышу, люблю, вижу, чувствую, бегу навстречу своему счастью, а завтра меня уже нет на поверхности земли, я ухожу никуда, тону в стремительных водах реки времени, растворяюсь в бездонном небытии.
Сбой алгоритма, я чувствую себя как в тесной клетке, мне не вернуть то полупьяное беспечное лето, оно бесследно исчезло, растаяло утонуло в багряном золоте опавшей листвы.
Солнце всё также просыпается по утрам, цветёт сирень, щебечут птицы, стаи сахарных облаков медленно проплывают по сапфировому небосводу, алмазные гвоздики звёзд о чём-то сокровенном перешёптываются между собой, гроздями прикрученные к бездонной бесконечности необозримого космического свода, завтра уже сегодня, а я ещё вчера.

Шримад Бхагаватам книга 11, глава 9, стих 29.
После бесконечной череды рождений и смертей душа обретает редкое человеческое тело, которое хотя и бренно, но даёт возможность достичь высшего совершенства.
Поэтому разумный человек старается как можно быстрее достичь высшего совершенства жизни, пока его тело, готовое умереть в любой момент, не упало замертво.
В конце концов чувственное наслаждение доступно даже существам в самых отвратительных формах жизни, тогда как сознание Бога доступно только человеку.