Мадонна. Часть 4

      В милиции я оказалась вместе с Арутом и по его вине. Как-то мы возвращались поздно ночью от очередных друзей, и Арут вдруг решил устроить романтический трах на пляже. А город Батуми был тогда городом стратегического значения. Не шутка – рядом  граница с Турцией! И с наступлением темноты находиться на пляже и в море категорически запрещалось. Всякий, кто нарушал запрет, оказывался под мощным прицелом пограничных прожекторов. И если не убегал вовремя, то за ним выезжала военная машина и с ним разбирались особо.

Арут к тому времени уже давно потерял человеческий облик, поэтому никакие запреты для него не существовали. К тому же он мнил себя важной птицей, который в своих когтях держит нити управления всеми городскими структурами, а значит ему, Аруту, можно всё!

С этим «можно всё» мы въехали на пляж почти к самой воде. Арут включил музыку, и тут же пограничники врубили своё освещение. Арута это даже вдохновило – получалась неплохая дискотека. Он начал искать в складках своего живота главного героя романтического вечера. Но поиски что-то затянулись, тем паче, что я в них участия не принимала, поэтому, когда приехали пограничники (а они, естественно, приехали), они так и не застали самого интересного.
 
Арут вышел из машины на переговоры. Поговорили они минуты две, после чего пограничники уехали, а Арут, лопаясь от значимости («Вот я какой!»), вернулся в машину: надо было продолжать романтику.
 
Но в скором времени нам снова помешали – приехала милицейская машина. Арут с усталой улыбкой уверенного в себе супермена отправился на очередные переговоры. Которые неожиданно закончились для него полным провалом. Меня пересадили в ментовской то ли ГАЗик, то ли «козлик» с решетками на окнах, туда же отправили арутовский видик, а ему самому мягко посоветовали «следовать за нами». То есть он мог бы и не следовать – всё, что им было нужно, они уже забрали. Но Арут поехал, скорее из-за видика, чем из-за меня.

В ментуре нас отвели в разные помещения. Его уж и не знаю куда, а меня посадили за решетку в так называемый обезьянник. Наверно, его допрашивали первым, потому что я просидела в обезьяннике больше часа. Потом дошла очередь и до меня.

Конечно, это был подходящий момент, чтобы избавиться от моего мучителя – рассказать, что он меня удерживает силой, издевается, добавить какие-нибудь душераздирающие подробности… И это было бы правильно: справедливость бы восторжествовала, и я смогла бы вернуться домой.

Но я почему-то этого не сделала. А наоборот, стала его выгораживать. Какой-то прямо «стокгольмский синдром». Я поняла, что мент меня провоцировал – хотел обернуть дело против Арута. Что, вроде бы, Арут меня случайно встретил, избил, угрожал, изнасиловал и т.д. Я говорила, что, наоборот, с Арутом мы давние друзья, я к нему каждый год езжу, а что фамилию его не знаю, так у меня на такие сложные фамилии память плохая.

Но единственный прокол я всё-таки совершила. Сказала, что мы были в гостях и что он тоже там выпил. Мне показалось, что никто не поверит, что в гостях можно не пить. И я совершенно упустила, что он ведь был за рулём!

Мент записал мои показания и снова отправил меня за решетку, где я сидела в абсолютном одиночестве. Но через несколько минут ко мне зашёл ещё один мент. В гражданской одежде, но судя по всему, начальник. Он сел рядом со мной и ласково сказал:

- Ну, рассказывай, как было дело.

Я, как бывалая рецидивистка, огрызнулась:

- Читайте протокол, там всё написано!

Мент улыбнулся и положил ладонь мне на колено:

- Ты ведь из Москвы? Где ты там живешь?

- А вы, что, так хорошо Москву знаете?

Оказалось, что знает. И особенно мой Юго-Запад: Внуково, гостиницу «Салют», модную тогда «Польскую моду» и даже мою школу! Выяснилось, что у него есть девушка, примерно моего возраста, которая тоже училась в моей школе. Я, действительно, её знала, правда, не очень хорошо – большую часть времени она проводила не в школе, а в барах и на дискотеках. И вот, оказывается, ещё у закавказских джигитов. Каждый год она приезжала к нему, но в это лето почему-то не приехала. Дозвониться он ей не смог и попросил меня найти её в Москве и сказать, как он её ждёт и хочет.
 
А пока её нет, решил хитрый мент, я могла бы её заменить. Видимо, он так тосковал по своей девушке, что прямо в обезьяннике и овладел мной, как похотливый павиан. Не знаю, как ему понравилась эта замена, но меня секс в клетке очень возбудил.

Потом я решила воспользоваться ситуацией и попросила мента помочь мне вернуться домой. Мент меня пожалел, поцокал языком и предложил позвонить ему завтра.

А вскоре нас с Арутом отпустили на все четыре стороны. Арут был очень зол. Его обвиняли в вождении в нетрезвом виде, и он решил, что я его специально подставила, а выпустили нас только благодаря его связям. Хотя, на самом деле, подставила я его не нарочно, а выпустили нас благодаря моим «связям»! Но у меня уже не было сил ему что-то объяснять, тем более что приехали мы опять на пляж, на то же самое место. Арут захотел продолжить прерванный интим.

Был самый мерзкий час суток, когда небо только начинало светлеть, воздух был сырым и холодным, меня бил предутренний озноб, после обезьянника и павиана я ощущала себя грязной и униженной, а неизвестность дальнейшей судьбы давила на меня невыносимым грузом. И вот в это классическое для самоубийц время отупевший боров, не способный уже ни к чему, требовал удовлетворения!

Это было выше моих сил. Я послала Арута к его же повисшему другу и выскочила из машины, хлопнув дверью. Пока Арут соображал, что же произошло и куда его послали, я успела далеко отойти. Наконец, до него дошло, что его оскорбили, и я услышала рев машины. По её шуму я определила, что он едет в мою сторону и, более того, прямо на меня! Я решила – ну и пусть, зато его посадят! Идти под нарастающий рёв машины было вообще-то жутко, я еле сдерживала желание убежать куда-нибудь в море. Но у Арута нервы оказались слабее. В последний момент он свернул, и только каменный дождь из-под колес обрызгал мои ноги, оставив долгие синяки.

Уже вовсю светило солнце, когда я добрела до моего подвальчика. Арут в тот день не появлялся. А  когда я позвонила тому менту, любителю девочек с юго-запада, мне сказали, что такой у них не работает. Возможно, это на самом деле был павиан, сбежавший из батумского зоопарка. Так или иначе, но последняя ниточка надежды оборвалась.