Мадонна. Часть 5

      А помощь пришла, откуда я и не ожидала – от лучшего друга Арута – Кукури. Кукури, синеглазый блондин с характерными грузинскими чертами лица (фантастическое сочетание), с самого начала мне симпатизировал и даже как-то зазывал купаться на Зеленый мыс. Я отказалась, а зря – давно бы уже была дома.

На следующую после пляжных приключений ночь Арут все-таки объявился. С Кукури и сумками, полными выпивки и закусок. Арут был в приподнятом настроении, желал гулять, поэтому все вокруг должны были веселиться. Я наотрез отказалась – после вчерашнего испытания на прочность я и не думала подчиняться ему. Арут начал свирепеть – «Так ты не будешь пить?». Лицо его побагровело от крови. Он зажал в руках бутылку и разбил её о край кровати. Блеснула пошлая розочка.

 Арут двинулся на меня. Сцена была как будто списана из советского детектива и могла бы называться «В бандитском притоне»: ночь, подвал, пьяный ублюдок, беззащитная жертва и лужа красного вина, подобно крови, медленно ползущая по пологому полу.  Надеяться было не на кого: Кукури не вмешивался, потому что друг, а Овик – потому что раб. Арут остановился сам, как и прошлой ночью.

А на Кукури сцена произвела такое сильное впечатление, что он, улучив минуту, спросил, не может ли он чем-то помочь. Я объяснила, что мне нужен мой паспорт и билет всё равно на самолет или на поезд. Кукури обещал сделать всё возможное.

И уже на следующее утро он был у меня. С паспортом! Оказывается, в ту самую ночь он разведал у Арута, где тот держит мой паспорт. А утром, когда Арут отбыл на дальнюю стройку, заехал к нему домой и, сказав жене, что нужно довезти какие-то документы, нашел мой паспорт.

До вылета московского самолета оставалось меньше часа, и мы помчались в аэропорт. Там по блату за переплату Кукури купил билет. Все пассажиры были в салоне, и, вообще-то, самолет должен был уже взлетать. Никакой проверки билетов и досмотра багажа не было. Диспетчер только указал рукой, в каком направлении идти, и я в одиночестве побежала через всё летное поле на мой самолет, от которого в это время отъезжал трап. Но, должно быть, пилотам сообщили, что есть ещё один пассажир, и трап вернулся обратно. Я влетела в салон, лихорадочно проверила, на месте ли драгоценная кассета, и только тогда с облегчением выдохнула: «Всё, можно ехать!». Пассажиры с интересом посмотрели на меня.


Дома, что-то пробормотав на расспросы родителей, я бросилась к магнитофону…

Первое время я слушала эту песню постоянно, потом всё реже и реже. Перерывы начали составлять дни, месяцы, и были даже годы, когда я не включала её.

Но в отличие от детства, теперь я уже не могла забыть, что есть у меня любимая песня, которая так и останется навсегда моей любимой. Не потому что она самая лучшая, просто полюбила я её, когда чувства ещё были свежи.

И называется эта песня – «Мадонна».