Кавказ предо мною...

Михаил Лермонтов
Казачья колыбельная песня
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
Песенку спою;
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю.
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал;
Но отец твой старый воин,
Закален в бою:
Спи, малютка, будь спокоен,
Баюшки-баю.
Сам узнаешь, будет время,
Бранное житье;
Смело вденешь ногу в стремя
И возьмешь ружье.
Я седельце боевое
Шелком разошью…
Спи, дитя мое родное,
Баюшки-баю.
Богатырь ты будешь с виду
И казак душой.
Провожать тебя я выйду —
Ты махнешь рукой…
Сколько горьких слез украдкой
Я в ту ночь пролью!..
Спи, мой ангел, тихо, сладко,
Баюшки-баю.
Стану я тоской томиться,
Безутешно ждать;
Стану целый день молиться,
По ночам гадать;
Стану думать, что скучаешь
Ты в чужом краю…
Спи ж, пока забот не знаешь,
Баюшки-баю.
Дам тебе я на дорогу
Образок святой:
Ты его, моляся богу,
Ставь перед собой;
Да, готовясь в бой опасный,
Помни мать свою…
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
1838 г.В 1816 году генерал Алексей Петрович Ермолов становится наместником императора на Кавказе с исключительными полномочиями. Он обладал всей полнотой власти и даже вёл внешнеполитические переговоры.  В 1817 году провел переговоры с Персией, подтвердив границы России и заодно обеспечив безопасность Закавказью от внешнего вторжения. Здесь Алексей Петрович смог проявить себя как жесткий и умеющий добиваться поставленной цели. Император был впечатлен и произвел Ермолова в звание генерала от инфантерии.
В то время горцы часто восставали, на Кавказе было неспокойно, требовалось эту ситуацию переломить. И Ермолову это удалось. В России его стали называть «лев Кавказа» или «проконсул Кавказа» на древнеримский манер.
 Алексей Петрович  много сделал для Кавказа. Жесткими мерами он смог замирить большую часть горцев и принудить их к миру и верности России. Заложил крепости Нальчик, Грозная и Внезапная. Модернизировал Военно-Грузинскую дорогу, отстраивал города и инфраструктуру. И всё это проводилось без свойственных крупным чиновникам хищений и злоупотреблений. Наладив отношения с казаками, он расселил их по черноморской линии, обеспечив им льготы по плате за землю.
 Он говорил об этом периоде своей жизни так: «Хочу, чтобы имя мое стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений, чтобы слово мое было для азиатов законом, вернее неизбежной смерти. Снисхождение в глазах азиатов — знак слабости, и я прямо из человеколюбия бываю строг неумолимо. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены».
 В своих «Записках» Ермолов характеризовал чеченцев так:
«Ниже по течению Терека живут чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающие на [пограничную русскую] линию. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим не знакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников.
Управление оной разделено из рода в род между несколькими фамилиями, кои почитаются старшинами. Имеющие сильнейшие связи и люди богатые более уважаемы. В делах общественных, но более в случаях предприемлемого нападения или воровства, собираются вместе на совет; но как все они почитают себя равными, то несколько противных голосов уничтожают предприятия, хотя бы и могли они быть полезными обществу, паче же голоса сии поданы кем-нибудь из сильных людей."
При этом он не злоупотреблял строгостью и властью, сами горцы его боялись и уважали, а через много лет пленный имам Шамиль сам просил о встрече с Ермоловым, – так высок был его авторитет даже после его долгого отсутствия на Кавказе.