Давай, вставай, хватит валяться. Бери тряпку и хот

— Вань, ну скажи мне честно, ну неужели так трудно донести свою тарелку до раковины? — Галя, прищурившись, смотрела на мужа.
— А тебе сложно что ли за мужем поухаживать? — с усмешкой отвечал Ваня, не отрываясь от телевизора.
— Я только и делаю, как хожу по дому, убираю твои носки, Вань! Они везде, в каждой комнате! Это уже не смешно!
— Галь, ну хватит тебе ворчать, ну кому мои носки-то мешают? Я ж тебе ничего не говорю, когда ты тут своими банками, непонятно с чем, всю ванную захламляешь! Захочешь умыться — и полчаса пытаешься твои банки в сторону отодвинуть!
— Ладно, понятно, — отмахнулась жена, закатив глаза. — Всё, я пошла в магазин. Видимо, если я не схожу, обеда у нас сегодня не будет. Может, сам сгоняешь?
— Не, у меня фильм начинается, — отмахнулся он. — Я ждал этого полдня и не могу пропустить теперь!
— Ну и хорошо, значит, сегодня без обеда. Пусть у тебя будет только твой фильм на обед.
— Как это без обеда?! Ты это серьёзно?
Звонок от дочери
И тут в комнате зазвонил домашний телефон. Жена тяжело вздохнула и сняла трубку:
— Алло.
— Мам, привет! Я к вам завтра приеду, — раздался голос дочери.
— Привет, Оленька. Одна?
— С Варей приеду, у неё каникулы. Как раз дедушку с бабушкой увидит, а то вы-то сами ко мне не приезжаете никогда!
— Ну… Давай, ждём, — сказала мать.
Недовольство жены
На следующий день с самого утра Галя уже с тряпкой и ведром носилась по квартире как электровеник. Она мыла окна, намывала полы, что-то бормоча себе под нос. На кухне у неё вовсю бурлила кастрюля с бульоном, а в духовке уже томилось мясо. А рядом — лежал список дел на целый альбомный лист, исписанный её же корявым почерком.
— Ваня! — кричит она из кухни. — Ваня, ну чего ты опять лежишь, как бревно! Дуй в магазин, яйца у нас закончились. А то салата не будет!
Из комнаты донесся ленивый голос:
— Галь, к тебе дочь с внучкой едут, а не королева Англии. Ну хватит уже суетиться-то, а? И так дома чисто!
— Ну конечно, тебе-то всё равно, кто к нам едет, — раздражённо ответила она, подкручивая газ под кастрюлей. — А мне — нет. Я хочу, чтобы дочери было приятно приезжать в родной дом! Чтобы всё было по-человечески, а не как у тебя.
— Ладно, — сказал он. — Раз тебе так важно, сама сходи. Я лежу, отдыхаю.
— Лежать он будет… Ну-ну! — жена схватила швабру и, подойдя к двери комнаты, с размаху стукнула ей об пол. — Давай, вставай, хватит валяться. Бери тряпку и хоть что-то сделай. Пыль протри везде, полы помой, стиралка отстирала — иди, развесь.
— Галь, оставь меня в покое! — сказал он, пытаясь найти более удобную позу на диване. — Ну, правда, достала ты меня с утра. Я сейчас вообще уйду — пойду к мужикам во двор, воздухом подышу.
— Ладно, лежи дальше, — жена фыркнула и ушла обратно на кухню, бросив на него взгляд, полный сарказма. — Только смотри, штаны-то свои не протри об диван, а то мне потом их штопать.
Приехали
В этот момент раздался звонок в дверь. Галя, вытирая руки о фартук, понеслась к двери:
— Ну хоть встал бы, открыл дочери дверь.
— Кто бы говорил! — проворчал муж, но не сдвинулся с места.
Галя открыла дверь, на пороге стояла дочь Оля с внучкой.
— Ну вы даёте, вас на улице слышно было, как выясняли отношения! Все соседки на лавке сидят, вас обсуждают, мам. Они мне пройти не давали, засыпали вопросами.
— Да ладно тебе, проходи, раз уж приехала! С дороги, небось, голодная. Варенька, здравствуй, солнышко! — улыбнулась она внучке, поглаживая её по волосам.
Оля, морщась, втянула носом воздух:
— Мам, чем это пахнет так…?
Мать хлопнула себя по лбу:
— Мясо… Передержала в духовке, ну вот это всё из-за отца твоего! Вон, лежит, перед телевизором развалился, а я тут одна кручусь-верчусь, готовлю, убираюсь, тебя жду, чтобы всё как надо было. А ему — хоть бы что, «не королева приедет».
В этот момент из комнаты вышел отец.
— А кто это у нас тут приехал! — он обнял дочь и внучку, радуясь их приезду. — Ну, не обращайте внимания на мать, она всегда такая! Всё ей «плохо убрано» ,да «никто не помогает»!
Оля пожила плечами и подмигнула матери:
— Мам, я-то вас помню другими...
35 лет назад
Тридцать пять лет назад Галя и Ваня познакомились на танцах в местном клубе. Он был стройный, уверенный в себе, с озорной улыбкой, которая сразу её зацепила. А Галя — весёлая, яркая, с кудрявыми волосами, от неё невозможно было глаз отвести. Они протанцевали вместе весь вечер, а под конец Ваня пошел ее провожать домой и больше они не разлучались. Так всё и началось...
Через год они поженились. Ваня сделал предложение на мосту на рассвете. Протянул скромное колечко, сделанное из обычной проволоки, и смущённо спросил, согласна ли она. Галя, сияя, конечно, согласилась. Им тогда много не надо было — главное, что вместе!
Потом появилась Оля, а через пару лет — сын Саша. Ваня работал на двух работах, чтобы семью обеспечить, а Галя крутилась дома, растила детей. Они вдвоём пережили все трудности: бессонные ночи, школьные собрания, разбитые коленки. Жили заботами, делами, не замечая мелких недовольств — всё это казалось ерундой на фоне детей и общих дел.
Но дети выросли, разъехались, и они остались одни. Тут-то и начали всплывать все эти мелочи, которые раньше были незаметны. Его разбросанные по всему дому носки, её привычка захламлять ванную косметикой, его вечный телевизор, её увлечение цветами, которые заполнили всю лоджию. Казалось бы, мелочи, но каждый день это всё накапливалось и в итоге выливалось в бесконечные придирки.
Вот так они и живут теперь — ворчат, спорят из-за пустяков. И дочь Оля, заехавшая к ним с внучкой, видит это и не понимает: как так получилось, что родители, которых она помнит любящими и дружными, теперь вот так цепляются друг к другу по мелочам?
Семейная поездка
На следующий день Галя вдруг предложила:
— Ребят, а давайте съездим на озеро? Всё равно делать нечего, а так хоть охладимся. Жара стоит уже который день.
Муж, сначала удивившись, посмотрел на неё исподлобья, но потом пожал плечами:
— Ну, поехали, если уж так приспичило.
Оля обрадовалась этой идее, вспомнив, как в детстве они часто выбирались всей семьёй на природу. Она схватила сумку с едой и напитками, взяла с собой дочь, и все вместе они отправились к машине.
— Слушай, Вань, ну что ты вечно всё закидываешь как попало? — начала жена, глядя, как он впихивает сумку в багажник. — Хоть бы посмотрел, где что лежит!
— Ну и что такого? — отмахнулся муж, вздыхая. — Продукты ведь целыми доедут. Ты прямо как инспектор тут стоишь.
— Ой, да если б я не стояла, ты бы уже всё раздавил и потом жаловался бы, что всё помято. Как ребёнок, честное слово!
— Галь, хватит уже! Может, поедем, а? — отрезал он и, хлопнув багажником, уселся за руль.
В машине воцарилось напряжённое молчание. Дочь, сидя сзади, обняла Варю. Она уже подумала, что зря они затеяли эту поездку. Но стоило только проехать несколько километров, как мать снова начала:
— Ваня, ты как машину-то ведёшь? Влево-вправо, меня сейчас укачает!
— Слушай, а может, ты за руль сядешь, раз тебе всё не нравится? — не выдержал он.
— Да дело не в руле, а в тебе! Сидишь и не думаешь о других, укачало уже всех.
— Ну конечно! А тебе только дай повод, чтобы поорать, — сказал недовольно муж, сжимая крепче руль. — Слушай, Оль, видишь, как мы тут живём?
— Пап, мам, ну хватит уже! — не выдержала дочь. — Я не знаю, что с вами случилось, но когда я уезжала, вы были совсем другими!
Мать обернулась к дочери, отмахиваясь, будто бы её слова — ерунда:
— Да что тут такого, Оля? Ну, спорим. Ты же сама понимаешь, после тридцати пяти лет брака тут не всегда цветочки.
— Мама, но это же не просто спор! — с обидой сказала Оля. — Я раньше помню вас — вы всегда поддерживали друг друга, никогда не цеплялись к таким мелочам. А сейчас вы только и делаете, что кидаетесь бесконечными упрёками! Ну разве это нормально?
— Оль, ты ещё многого не знаешь, — буркнул отец, глядя на дочь. — Ты-то уехала, живёшь своей жизнью, а мы тут каждый день находим повод для «радости». Была бы на моём месте, сама бы взвыла.
— Ага, на твоём месте, — с горечью усмехнулась Галя. — С чего тебе на жизнь то жаловаться, когда ты ничего не делаешь, а только лежишь с пультом в руке, да языком с мужиками чешешь. И хоть бы раз подумал, как мне всё это надоело!
— Так, всё! — резко сказала дочь, глядя на них с разочарованием. — Мама, папа, а зачем вы вообще поехали вместе? Честно, мне неприятно смотреть на то, как вы друг друга… не любите!
Галя замерла, услышав это.
Неприятный разговор матери и дочери
Вечером, когда они вернулись домой, мать с дочерью стояли на кухне и  готовили ужин.
— Мам, — наконец сказала дочь. — Я от вас такого не ожидала. Ну, так нельзя… Я помню вас совсем другими.
— Оль, так полстраны живёт. Это жизнь, понимаешь? Привыкаешь, притираешься. Ты что, сама с Геной не так живёшь? Вечно же всякие мелочи достают.
Оля села на стул и вздохнула:
— Мам, я на вас посмотрела и думаю, что, может, вообще не надо к нему привязываться. Увидела вас с папой и задумалась — а не останусь ли я одна с таким же раздражением через пару десятков лет?
— Будешь умной и не останешься. Не лезь в наши дела. Сами разберёмся, как-нибудь. Ты тут такая правильная приехала, рассуждаешь.
Оля молча кивнула, сдерживая обиду, и, поднявшись, холодно ответила:
— Ну и разбирайтесь. Только меня в это не вмешивайте. Я, пожалуй домой поеду.
Разочарование
Она развернулась и вышла из кухни, оставив мать одну. Галя осталась стоять на кухне, вслушиваясь в звуки, доносившиеся из комнаты дочери. Она слышала, как она собирает свои вещи, роняет что-то на пол, тихо ругается себе под нос.
Через несколько минут Оля вышла в коридор с сумкой в руке. Она обвела взглядом мать, потом отца, который тоже вышел в прихожую, и вдруг с горечью сказала:
— Знаете, я думала, что приехала домой. Но похоже, что это уже не тот дом, который я помню...
Мать и отец стояли молча. Дочь натянула куртку, повернулась и, не оглядываясь, вышла с дочерью из квартиры, оставив их одних — с обидами, ссорами и этим странным ощущением пустоты, от которого становилось не по себе.