Морской бой

Саадам… Что вам слышится, читатель, в этом слове? — Вот-вот, у меня такие же, не самые здоровые ассоциации. Но, не настолько жёстко. На самом деле, — это “порт, гавань” по-эстонски. К примеру, Таллинский порт — Tallinna Sadam. Таким образом и определим место действия. Время же действия определяется миллионами тонн грузов, которые по запоздалой инерции ещё валили и валили транзитом из презираемой аборигенами соседней страны, давая солидный заработок портовикам.

В ковше порта стояли, ремонтировались ни шатко, ни валко два рефрижератора. Систершипы, они оба родились на одной верфи. Трудились в одном Реффлоте. Были прихватизированы в смуте ваучеризации неким комсоргом обратившимся в коммерсанта. Теперь зависли на неопределённый срок на этом заводе с разобранными главными двигателями и множеством судовых систем в ремонте.

Механики, мотористы, слесари, сварщики, электрики под руководством стармеха в поте лица перетряхивали внутренности того и другого пароходика. Бог снабжения — суперинтендант лично курировал ремонт. Палубные матросы, по мнению ловкача судовладельца, поголовно все лентяи и лоботрясы, "за ненадобностью" отсутствовали. Штат судоводителей, ещё больших тунеядцев, по хозяйскому разумению того же самого прохиндея был урезан до крайности. До той чрезвычайной крайности, когда есть капитан — один на два парохода и… всё, больше никого. Хотя нет, была повариха. Забегая вперёд, скажу: без неё — совсем бы хана.

И вот прибывает Владимир... С этого момента, быть ему тем самым капитаном. Один на два красавца-лайнера, некогда гордость Реффлота, плавать на которых почитал бы за честь любой. А ныне, без команды… Даже без винта, с какой-то стрёмной, на время сваренной, нашлёпкой на то самое причинное место, где у всякого благопристойного судна должен быть гребной винт. Словом, корыта ржавые, да и только.

Володя принял дела. Опустил в карман две судовые печати. Бодро принялся работать работу, службу служить. Хотя нет. Их же две работы, две службы, а значит: работать работы, службы служить. Запутаешься тут. Ведь оказалось-то, что в ремонте один кораблик, другой — типа просто зашёл постоять за компанию. Разница в размере портовых сборов существенная, зависит от статуса. А хозяин судов твёрдо знает: экономика должна быть экономной. Посему, если везут в порт какую деталь (а их уйма), то тут главное не перепутать, какую печать шлёпнуть. Таможенные документы для снабжения обоих бортов оформлены на тот, который числится в ремонте. Подумав, Володя переложил одну из печатей в другой карман. Это так, для страховки, чтоб не ошибиться…

Как в сказках. Идёт по свету герой, счастье своё ищет, свою судьбу. И выпадают Ивану-дураку символические встречи. Как справится персонаж, покажет ли характер, определит дальнейший путь. Раскроет, чего он достоин. Первая встреча — это кому-то нужна помощь. Ситуация сложная, но то к лучшему. Значит есть возможность проявить душевные качества: доброту, щедрость, способность сопереживать, уступить. Далее на Ивана-дурака обрушится угроза, встреча с враждебностью. Его попытаются обмануть, умертвить. Как поступит герой, как будет защищаться? Сможет ли распознать нападки и отстоять себя? Будет ли он действовать сообразно своему духовному и интеллектуальному уровню? А третья знаковая встреча, так повелось, в сказках их три, — это загадка, сложная ситуация, которую Иван должен разрешить. Пусть не Иван-дурак, пусть Одиссей — двоешник по навигации, или Синдбад какой-никакой; по-всякому, герой проявит хитроумие и предприимчивость. Будь то лабиринт, из которого надо найти выход, или каверзный вопрос — любая задача, в общем… Суть в том, что Иванушка-дурачок действует осмотрительно и не силой, а умом. И находит ответ.

В жизни происходит то же самое. (Не все это замечают!) Настоящим сочинением я хочу продемонстрировать истинность сказочных постулатов. Поэтому вернёмся к нашему герою. Он только-только стал капитаном. На этом новом для него уровне, знать, подбросит ему судьба задачку! И от того, как сумеет Володя с ней справится, определится быть ему капитаном или ещё в старпомах походить.

В его распоряжении самая лучшая каюта на корабле, самая просторная, самая комфортная. Даже две каюты, на каждом из корабликов. Знай, сиди себе, штампуй да подписывай документы. Вот незадача, частые перестановки в порту! С вечера говорят, мол, завтра в полдень очередная движуха. Молодой капитан поинтересовался: “Откуда и куда?”. Выяснив, засомневался в безаварийности предстоящего, на первый взгляд самого заурядного, манёвра. Начал действовать.

Карты ГУНиО акватории порта в судовой коллекции не оказалось. Володя сколотил мерную сажень, этакую двухметровую “А” из жердей, обшагал с ней швартовные стенки. На кальке в масштабе вычертил ковш, эпизод означенной акватории. На миллиметровке, в том же самом масштабе, — задействованные суда. Благо, размерения висят на главной палубе в надстройке. Эти стенды обязательны, как, в былые советские времена, иконы кисти Налбандяна. Даже на буксиры сходил. Сел вырезать, раскрашивать корабли, расставлять их на поле. Тут заходит суперинтендант… Ухмыляясь, цедит: “В “морской бой” играем”. Подтрунивал над молодым капитаном твёрдый, как засохший кусок хозяйственного мыла, хозяйственник. “Значится, “морской бой” затеял? Не наигрался в младые годы…, и на кой?” — праздные разглагольствования супера, пропитанные самодовольной насмешкой и снисходительностью, ничуть не поколебали настрой капитана Владимира делать своё дело. Не до колких формулировок было…

Следующим утром выбрит, в наглаженной форме, с рулоном "морского боя" отправился на приём к капитану порта. Тот принял. Разложили кальку, начали "играть". Володя доказывал: или топим буксир ледокольным штевнем рефрижератора, или кормой садимся с разбегу на стоящий банановоз. Капитан порта отстаивал свою позицию типовой фразой “плавали-знаем, не вам нас учить”. Всё же, дополнительно выделил третий буксир и очень опытного лоцмана.

Лоцман был на мосту в назначенный час перестановки. Буксиры пыхтели под бортом. При стармехе капитан снова разложил "морской бой", показал опасные моменты, подробно выяснил мнение лоцмана. Что уж там, даже "под молодого неопытного" косил, много раз переспрашивал. Дед, положив руки с въевшимся в них мазутом на мёртвый рычаг машинного телеграфа, одобряя, слушал разговор капитана с лоцманом и молча курил. Дед будто оберегал покой подвергшегося полостной операции главного дизеля, чтоб никто даже не помыслил двинуть со стопа бесполезный в текущем времени телеграф.

И расклад вышел, как Володя предсказывал. Буксир топить не стали, а вот транцем о банановоз приложили крепко. Фальшборт с клюзами да киповыми планками и флагшток легли на палубу. И так всё оборачивалось, что, конечно, виноват капитан.

Ага! А кто ходил к капитану порта и предупреждал? Визит зафиксирован. "Морской бой" — вот он! У супера, как всегда, — задача втиснуться в бюджет, а для капитана риск серьёзный. В судовой журнал записал, что перестановка производится по инициативе завода, для их нужд. Заявил, что винторулевая группа разобрана, а винта вообще нет. “Кусок железа кантуем, а не судно”...

Тут и роль молодой поварихи Вали Закревской надо отдельно упомянуть. Ведь мотыли “на рабочем дне”. Они специалисты иного профиля, все как один отказались швартовы дёргать. Вот Валентина и скидывала шлаги по отмашке с мостика. Накануне перестановки только тренировалась на юте таким же канатом на свободном кнехте, училась восьмёрки накладывать. А каково было девушке испытать на первой своей швартовке тот навал-чебурах на этом же самом юте!

Завод, в итоге, устранял повреждения за свой счёт. А супер всё языком цокал: “Надо же, молодой и зелёный, а выкрутился и предусмотрел”.

Долго ль, коротко ль стояли кораблики в ремонте, а всему приходит свой конец, своё завершение. Приладили и гребной винт, и главный запустили, изрядно подкоптив закат, горящий ало. Транспортный рефрижератор “Реф Стар” наконец покинул причал. Испробовав малосольную рябь Таллинского залива и оставив по левому борту красно-белый маяк острова женщин Найссаар, судно повернуло на запад в сторону открытого океана. Туда, куда указывала золотая нить, сплетённая из лучей сияющего клубка, без остановки и устали катящегося по разным, то нарядным, то выцвелым, ситцам неба. На мосту рефрижератора вполне заслуженно стоял наш герой — капитан Владимир Евгеньевич Козловский.

А три мифологемы, значимые встречи, которые надо уметь распознать, в его жизни будут следовать одна за другой. Эти встречи будут чередоваться и повторяться снова и снова. Как в старой сказке. Уж наш герой знает, что поступать надо правильно. Так, как советует душа, сердце, ум и опыт. Чужие подсказки не помогут, ведь встреча с судьбой происходит один на один в особые периоды жизни, когда выходишь на свой путь. Когда хочешь что-то обрести, начать новую жизнь. И возможно, Судьба улыбнётся. Она улыбается добрым и смелым, тем из них, у кого присутствует сказочное чувство шУга.
_________________
* ТР “Калининградский берег” в 1996 году был переименован в “Реф Стар” и окрашен в канарейку.

28 октября 2024 года.