Тризна на Калке

Памяти казненных после битвы на Калке русских князей и ранее убитых по их приказу монгольских послов.


Вечер. Бескрайних степей донских дали,
Тризну средь них Субэдэй и Джэбэ совершали.
Подле расселились сотен костров,
Воины, а с ними и автор сих строф.

Видел он русских плененных князей,
Встретивших в сварах битвы преддверие,
Решавших в течение нескольких дней
Дружины возглавить кто получит доверие.

Обиделся Киевский на всех Мстислав,
Совет, полагал князь, оказался не прав,
Ведь он не вручил руководство ему,
Махнул князь рукой: тогда никому.

С дружиной отдельным он лагерем встал,
В битве участвовать вовсе не стал.
Другой Мстислав на подвиг свой ратный
Помчался вперед всех – таков князь Удатный.

Сомнений нисколько в сокрушенье татар,
Отправит он всех их в далекий тартар,
Так думал, покуда из-за холмов,
Не у;зрел врагов, как кошмар детских снов.

Спланировал с флангов удар урянхай,
Свой путь боевой начинал, где Китай,
Отгородился от кочевий стеной,
Бессильной пред конной Чингиза волной.

За ней он громил державу чжурчжэней,
Причиною став городов их падений,
И после войска повел на меркитов,
А раньше еще сокрушал кереитов.

Затем Субэдэй разбил хорезмшаха,
Мат сразу поставив военный – без шаха.
Вчера еще грозный бежал Мухаммад,
Без всякой надежды вернуться назад.

И после Хорезма совместно с «Стрелой»
Повел два тумена Субэдэй на Кавказ,
Нукеров снега созерцал на нем глаз,
У врат близ Железных непростой выиграв бой,
Вперед, в Дешт-и- Кипчак, забыв про постой.

А там, их увидев, хан местный Котян,
Средь русских князей не последний смутьян,
Он в Галич примчался слегка взбудоражен,
Где встретил Удатный – солиден и важен.

Созвал Мстислав на съезд русских князей.
Слегка пошумев, решили, как встарь,
Коль явлен в степи какой-то дикарь,
Разбить его орды и выгнать взашей.

Но вышло все прямо-таки наоборот,
Удатный бежал – без коня и не в брод,
На лодке он Днепр своей переплыл,
Но лодкам другим слуга дно подрубил
Так путь ко спасенью остальным так закрыл.

О том вспоминали, созерцая мышей,
Степных, полевых, в плену наши князья,
Под крики слетавшегося к ним воронья,
Кончавшихся волей монгольских мужей.

Послов чьих казнили тому несколько дней,
Им мир предлагавших,
Но вместо него вероломство познавших.
А за такое в Ясе прямо – убей,
Но знатных, однако, людей кровь не пролей.

И вот под настилом князья умирали,
Пред мысленным взором своим созерцали,
Зарубленных их решением послов,
Сомнений без всяких и лишних без слов.

«Спланировал с флангов удар урянхай» Один из лучших – может быть лучший наряду с Тамерланом – полководцев Средневековья Субэдэ происходил из монгольского племени урянхаев. При этом с филологической точки зрения, допускаю, строка звучит неправильно; верно – урянхаец.
«Вчера еще грозный бежал Мухаммад». Речь о последнем хорезмийском шахе Ала Ад-дине Мухаммаде II. Хотя, строго говоря, последним был его сын Джелал ад-Дин, но по сути он не правил покоренным монголами Хорезмом.
«Повел два тумена Субэдэй на Кавказ». Численность туменов носит в науке дискуссионный характер. Разумеется, она не могла составлять двадцать тысяч, причем изначально. В любом случае, численность русских дружин на Калке вряд ли превышала пять тысяч конный воинов. Монголов, надо полагать, было примерно столько же. И если больше, то ненамного, а тяжеловооруженных воинов скорее всего меньше, нежели у русских. Сила монголов была в колоссальном боевом опыте, стратегическом таланте Субэдя и тактическом – прочих военачальников; слаженности действий всех подразделений.
«А после Хорезма совместно с «Стрелой». Собственно имя Джэбе переводится как стрела.
«У врат близ Железных непростой выиграв бой». Железными воротами Кавказа называют Дербент.
«Средь русских князей не последний смутьян». Котян принимал непосредственное участие в междоусобицах родственный ему князей южной Руси.
«Там встретил Удатный – солиден и важен». Дочь Котяна была замужем за Мстиславом Удатным, инициировавшим поход на Калку.

22 – 31 октября 2024. Чкаловский.