Измены

На бортике ванной лежала сигарета: от неё шел вверх дым, а пепел падал в воду. Белая пена минут двадцать назад растворилась. Сама вода была чуть теплой. Я считала плитку по периметру: белая и зеленая. Лежащая на полу трубка зазвонила.
- Привет, Маша. Я как раз о тебе подумала.
Ни о какой Маше я не думала, а уж тем более о той, что позвонила. Мы давно не общались, потому что не было времени позвонить, встретиться. Вот я и сказала что-то приятное, в кассу.
- Привет. Я соскучилась. Давно тебя не слышала.
Мы могли бы быть блондинками, но судьба преподнесла нам аллергию на перекись водорода. Я вертела ногой кран из стороны в сторону. Маша рассказывала про своего папу, который не выполняет отцовские обязанности. Мне вспомнился мой папа, с которым виделись полтора года назад. Он тоже, кстати, хреново выполняет отцовские обязанности. Потом мы говорили о винтажных платьях, старых фильмах, Марлен Дитрих. И неожиданно я вспомнила нашего общего преподавателя по истории. Мы тогда учились с ней в одном ВУЗе. Предметом для бурных обсуждений был наш молоденький преподаватель по зарубежной истории. В нем бушевала сексуальная энергия, которая вырывалась наружу. Машка ему нравилась – к ней было больше всего придирок. Все два курса, что мы проучились вместе, он писал ей непристойные записочки, многозначительно улыбался, оставлял после пар. Дурой Машка не была и собирала на него весь компромат – журналистка ведь. Когда я ушла из института, у неё накопилась приличная коллекция для доноса, в случае непредвиденной ситуации.
- Как там Сережа наш поживает?
- Всё так же. Правда, жена от него ушла – ходит злой, как бультерьер.
- Бедный, никто ему теперь не дает.
- Я бы не сказала. Дают, причем с удовольствием.
- Кто же такой умный?
- Настю помнишь? С пятого курса.
- Вроде да. Да?
Нога соскочила с крана.
- Об этом все давно знают. Они с первого курса спят.
Перед моими глазами предстал пошлый образ Сергея и улыбка Насти, на последних фотографиях «вконтакте». А потом они вместе. Голые. Потом были быстро сменяющиеся картинки, как они занимались сексом зимой, весной, летом, осенью; его жена, вернувшаяся с работы и заставшая любовников за чашкой чая; маленькие дети.
Я повесила трубку. Стало так завидно, что холод воды не почувствовался. Даже у него секс есть. Постоянный.
Выйдя из ванной, легла на кровать перед телевизором. Вытянулась, как кошка, лишь пятки свисали с левого края. Шел какой-то сериал, прерываемый рекламой презервативов и таблеток от боли в желудке. На секунду закрыла глаза и перед глазами снова Сергей и Настя: они сидели на кухне и выбирали, какими презервативами воспользоваться на этот раз. Внезапно в дверь позвонила жена. Настя быстро убрала компрометирующие улики в карман, а Сергей взял с подоконника какие-то распечатки и карандаш.
- Дорогая, что-то ты сегодня рано, как можно более наигранно залепетал он, встречая супругу.
- Да нет, как обычно, - устало проговорила она.
- Мы с Настей как раз курсовую доделываем. Хочешь почитать?
- В другой раз. Я купила тебе таблетки от вздутия живота. В нашей аптеке, между прочим. Не понимаю, как можно было три часа по Москве ездить и ничего не купить?
А Сергей и не думал их покупать. И по Москве он бессмысленно не ездил – у Насти дома был, пока родители на премьере сидели.
Вздрогнув, проснулась. Мобильный телефон надрывался от звонка мальчика из моих снов. Как всегда попала не на ту кнопку и увидела семь пропущенных вызовов от него.
- Алло, ты куда пропала?
- Дома я, лежу в кровати.
- Почему трубку не берешь? Я столько раз звонил!
- Прости, заснула.
- Хорошо, что достучался до тебя. Все нормально?
- А разве что-то не так?
- Ты грустная стала, потерянная. Не говоришь даже, что случилось.
Ну, да, так я ему и скажу, что хочу спать с ним регулярно, как мой бывший препод со своей студенткой. Так прям и скажу, что готова отказаться от многого ради него.
- Просто мне не хватает внимания. Этот мир для меня несовершенен.
В ответ он стал отговаривать меня от моих наворотов, подчеркивая, что лучше иметь трех-четырех лучших друзей, нежели кучу знакомых. В тот момент я подумала: а он считает себя моим другом? Чем дольше я слушала его, тем сильнее захотелось плакать. Так получается, что он для меня – это лишь слова на экране монитора и голос в трубке. Хотелось перебить и сказать все, что на душе, но слова застревали на полпути.
- Мне не хватает твоего внимания.
- Прости – что?
- Ты все слышал. Назови мне свой адрес – я приеду сейчас.
- Нет, никуда ты не поедешь так поздно.
- Ставь чайник...
Адрес его у меня был давно, правда, он об этом и не догадывался. Ехала в прокуренном такси, поздним вечером, на другой конец города. Подозрительный таксист косо смотрел на меня: из-под пальто выглядывала байковая ночная рубашка в цветочек. Мальчик из моих снов звонил каждые десять минут с новыми угрозами:
- У меня дома погром.
- Я сейчас пьяный и с друзьями.
- Мама вернулась с дачи.
- Я работаю...
В магазине недалеко от его дома купила шампанское, в цветочном – несколько алых роз. Обычно это мне мужики дарят цветы, но дарить их ему я не собиралась.
- На улице очень холодно, а я в тонком пальто поверх байковой ночнушки.
- Дура что ль? Где ты?
- Возле дома твоего.
Через три минуты он вышел, в старых ботинках и пальто. Под пальто – потертые джинсы и рубашка. Закурил.
- Кто цветы подарил?
- Сама купила.
- Зачем?
- Потом покажу. Мне холодно.
Недокуренную сигарету он выкинул в урну.
Дома не было ни погрома, ни друзей, ни мамы, да и признаков работы не наблюдалось – на паузе стоял порно-фильм. Пока он где-то пропадал, я решила досмотреть фильм. Это был один из случаев группового секса. На одну хрупкую девушку навалилось два лося. И дерут, дерут, а она стонет. Видимо, на стон и прибежал мальчик.
- Подружились уже?
- Да. Интересная у тебя работа.
- Я шампанское открыл.
Мне было сложно избавиться от мыслей о Насте и Сергее. А они пили шампанское? Если да, то что было потом? К горлу подкатил комок: хотелось плакать о том, чего не будет. По крайней мере, я все так рассчитала. В глазах тонкая пленка слез.
- Ты чего?
- Соринка в глаз попала.
- Дай посмотрю.
Его руки касались моих щек, переносицы, нижнего века; глаза смотрели в глаза, совсем близко. А слезы стали капать все сильнее. Он взял со стола салфетку, чтобы вытереть уголки глаз.
- Ну что, в конце концов, с тобой происходит?
Хотелось сказать, но я боялась. Вдруг не поймет, а если поймет, то не примет. Но потом я вспомнила, что он такой же человек, как и я.
- Я люблю тебя. Давно уже. Не могу ничего с собой поделать.
- Ты только не плачь, ладно? Пошли, умоешься.
Я поняла, что это моя жизнь, а не сон. Я не могу переместиться в другое тело или исполнять желания. Это не однодневные декорации, не одноразовые салфетки, а моя жизнь. Как недописанный роман. И рядом со мной человек, которого люблю как саму себя, и он заставляет меня умыться холодной водой.
- Спасибо, мне лучше.
- Я сейчас заварю чай, и мы поговорим спокойно.
Мы завалились на его мягкую кровать, едва не опрокинув на себя чай. Я рассказала все про Настю, про свою депрессию, про то, как люблю его, но не могу заставить полюбить себя и еще много о чем. Он покуривал в открытую форточку, пытаясь чем-то занять руки. Свои же руки я заняла розами – вырывала по лепестку и подбрасывала в воздух. Через двадцать минут вся кровать была в красных лепестках.
- Я спать с тобой хочу, понимаешь? – в итоге заявила я. – Не заставлю же я тебя делать что-то против своей воли. Свой выбор я давно сделала.
- А если у меня кто-то есть? Ты не думала об этом?
- Меня это не волнует. Я ее не трогаю. Думаешь, Настя не знает про Сережину жену?
- А жена знает про Настю?
- Догадывается. Может даже из-за нее и ушла.
- Не боишься, что о тебе могут узнать?
- Если она тебя любит, то не уйдет. Я бы закрыла глаза на это.
- Ты действительно хочешь только спать со мной? Не требуя взамен ни верности, ни любви.
- Да. Просто регулярный секс без обязательств. Конечно, если тебе так хочется, можешь подарить мне что-нибудь. Или водить в кино.
- С тобой любую войну выиграешь.
На улице была ночь, хотя стрелка часов не дошла до двенадцати. Мы заснули с включенным светом, на постели, усыпанной лепестками роз. Одежда все еще была на нас. Я перестала завидовать перманентному счастью Насти. За секс с любимым я готова забыть всех женщин, которым он когда-то признавался и будет признаваться в любви.

2008