Чужая душа

Виктор Матюк

Чужая душа потёмки

Обрубленные ветки у застывшего очага оставила сильная рука моих предков,
Они исчезли бесследно во вселенной после внезапной и нежданной смерти,
Оставили завещание в засаленном конверте на стареньком письменном столе!
Нередко обедневшие предки сами доедали объедки с барского стола,
Ночь за окном тогда была темна, даже ущербная Луна
Не могла осветить все заповедные места
У потухшего намедни каменного очага!
За окном – туман, на столе - пустой гранённый стакан,
В голове – дурман, в теле – множество не заживших ран,
Из них сочится алая кровь, сердечная боль стреляет не в бровь,
 А в глаз, напоминая всякий раз, что старинный иконостас в святом углу
Не обольщает ни нашу долю, ни судьбу, мне бы преодолеть горную гряду,
Чтобы опосля ни плачь вдов, ни стенания богов ничем не омрачали стариков!
Мир суров и беспощаден, человек и вправду жаден, воздух прохладен и свеж,
Цвет беж окрашивает даль голубых небес! На душе судьбоносный крест,
Господний перст и звон железных пут и оков о злой доле напоминает нам
По дороге в православный храм, только там можно предаться мечтам,
Превратив грехи в ветошь и хлам! В комнате пустой грешник не молодой
Озабочен собственной судьбой, окропив чело крупной и горькой слезой,
Он сделал глоток святой воды, чтобы исчезли из памяти едва заметные следы
Давнишней беды в вотчине своей родни! Никто тебя не пожурит,
Никто не простит и в своём доме не приютит,
Ты всеми забыт, только Луна блестит у окна,
Да и душа, распахнутая настежь,
Зрит безучастно на зарешеченное окно,
На дворе темно, постаревшее лицо черным черно,
Хотя грехов полно, они везде, есть жалкие их обломки вовне!
Где-то в глубине безвестных руд грехов хоть пруд пруди,
Оправдания не жди ни от кого, смутные миражи на глухой стене,
А в голове – на высокой девятибалльной волне плещется утлый чёлн,
Он по воле беснующихся волн готов взлететь под мрачный небосвод,
И вот свершилось то, что грешнику на ум ночной порой внезапно взбрело!
Запотевшее стекло до конца тепло домашнего очага сохранило,
Силы потратило, да и душу извело, но светлее не стала жизнь,
Весь её смысл не смогла до конца раскрыть расхожая мысль!
Позор бы смыть, но как? Мешает мрак за звёздным небом наблюдать,
И уповать, что у каменной плиты когда-то и ты растопишь паковые льды
Своей поднаторевшей в торгах души! Пустынные поля, замёрзшая земля,
Оледеневшие тополя и плачущие ивы навевают смутный сон на обветшалый дом,
В нём старинный комод из драгоценных древесных пород
Иногда издаёт жуткий скрип,
Будто бы он - не пенсионер, а инвалид!
Бледнеют небеса, в лёд превратилась утренняя роса,
Бессонные глаза обескуражены слегка, жнивья давно уж нет,
Простыл его обозримый след,
Только грех из памяти моей не исчез,
Он много лет на лаврах почивает, спит и отдыхает!
Когда же ветер в полночь запоёт в тиши, будто ангел во плоти,
И ты услышишь страстный вздох в конце промозглой ночи,
Не согреши, сумрак ночной на землю лёг, ярко не блещет Восток,
Душевный восторг совсем изнемог! Отпустить бы то, что уже давно не твоё,
Ложь и враньё могут стремглав изменить всё, что на ум ещё затемно взбрело!
Вспотевшее чело женское тепло до конца не сберегло, исчезло всё, что было твоё,
А нынче оно, будто тонущее в болоте огромное трухлявое бревно!
Ангел с демоном сражаются внутри, боль сильнее стала напоминать те дни,
Когда позади догорали вечерние огни, теперь мне их трудно найти,
Смотрю на них издали, вдали одни пустыри, одна полынь-трава,
Ни деревца, ни куста, да и песня степного соловья уже не слышна!
Жизнь прошла, в глухие дебри грешника она завела, но не смогла
Его грехи испепелить до конца, на всё воля Творца и Сына Его,
Мне бы обелить своё чело, но где и как? Божий раб
Здоровьем ослаб, он ничему давно уже не рад,
Велик масштаб его грехов,
За сенью грозовых облаков
Скрылась таинственная любовь!
Одни выбиваются в люди, другие служат Иуде,
Утонув по уши в блуде, другими вряд ли ты будешь! Грань тонкая и не ощутимая,
Словно даль необозримая, туманная и печальная, будто песня прощальная!
Часу в седьмом на дыбы встал отчий дом, в горле - ком, в душе – бурелом,
Зато за окном – стынь и вечная мерзлота, за спиной – ни кола, ни двора,
Пора вечернего заката заворожила людские взгляды,
Не хлеба ради нищие бабы дают и спереди, и сзади!
Все, кто были рядом, и радовали глаз дорогими нарядами,
Не попрощавшись с людьми в тень отошли, будто нехристи или рабы!
От судьбы не уйти, можно сказать ей: «Прости и от рабских оков освободи!»
Как не суди, как не ряди в злачных местах, где правит бывший свинопас,
Жизнь в общих чертах похожа на кромешный Ад, мне же нечего терять,
Кроме рабских цепей, их скрежет слышен на стезе моей,
Дорога от Бога всё трудней, много препон на ней!
Жизнь обустроить раз и навсегда никак нельзя,
То стынь, то жара, то снегопад, то гроза,
Твои слова улетают бог весть куда,
Их перетирают каменные жернова,
От них остаётся только пыль и труха!
Нет у высокого чувства своего начала и конца,
Если был бы я избавлен от мысли, что в этой жизни
Только смерть помогает своё честное имя сберечь,
Не стал бы я ни в чём винить себя зря!
Я же ещё не успел повзрослеть, мой Эверест вдалеке
Удивляет белый свет дивной красотой, соединившись с мечтой
Цепью одной, он спокойно встречает каждый рассвет премного лет!
Где же граничат свет и мрак? На небесах знают ответ,
Дожив до преклонных лет, убедившись наяву,
Дерзко отвечу каждому рабу,
Чьё слово лживо и слабо,
За него никто не ухватится ни руками, ни зубами!
Мы же швыряемся словами, будто увесистыми камнями,
До основания разрушаем жизнь и здания,
Слова любви и признания
Доходят с опозданием, приняв иные очертания!
Из сострадания ищу взаимопонимания яви и созерцания!
Жить толпа торопится, утерев пот с лица рукавом пиджака,
Орда спешат в любовь поиграть, высоким чувствам никто не рад!
Всему – своё время! Всему – свой час! Вдруг в себе замкнусь,
Вдруг не справлюсь и не научусь отваживать тоску и грусть?
Велик искус согрешить, и быстро о грехе забыть,
Коль карта бита – нечем крыть, надо остыть,
Себя остановить перед толпой проныр!
Грешный мир неповторим,
Тот, кто безбедно жил, уже приплыл к последнему пристанищу,
Там пожарище, снега, растаявшие в страждущей душе,
Бывшие сотоварищи разбрелись по белому свету,
Все уезжали по секрету, словно на другую планету!
Кто-то давно составил смету, что продать и что купить?
Быть жёстким, как лёд и мягким, как пар – не всем дано,
Все мы живём грешно! Ошибаться, оступаться и заблуждаться часто
Не желательно, это может сказаться отрицательно на всём,
Что тяжким трудом и умом обретено!
Крутишься, как веретено, живёшь грешно,
Однако всё равно пытаешься петь оды свободе и природе!
Водишь хороводы, не знаешь с кем, но зачем? Жалкие уроды
Перед нами затмевают своды голубых небес,
Неповоротливый и нерасторопный стресс
Ставит жирный крест, скрытый подтекст прячется в тени,
Сколько резину не тяни, придётся залечь на самое дно,
Хотя там холодно и темно, да и времени в обрез!
Совесть и честь падают в цене, обидно вдвойне
Писать в четвёртой графе, что ты – никто,
И звать тебя – никак!  Ты – не умник и не дурак,
Гремит набат, пришло время решение принимать,
Куда идти, о чём писать? Исподтишка извечная тоска
Случайно прервала тяжёлые думы мужика!
Говорю в который раз, там хорошо,
Где в этот час нету нас,
Пожилой лоботряс
Не тратил слов напрасно, он был расстроен ужасно,
С запасами вдохновения жить и творить не тяжело,
Никогда не поздно задуматься серьёзно
О рутине бесшабашной земного жития,
Стезя моя грешна, ни дыма, ни огня!
Магия ночи что-то мне прочит, но жизненный опыт за её спиной парит,
Со стороны обочин за ним следит побледневший намедни старик!
Пока в душе теплится жизнь, ты продолжаешь искать её смысл,
Она твоя, а не чья-то, доходишь до чужого распятия
И небеса наращивают тебе свои понятия!
Взгляд виноватый голосом хрипловатым требует с тебя алтын
За улетучившийся дым и покосившийся тын, ты – сын земли,
Хотя твои поводыри давно ушли с грешной земли,
Оставили после себе безлюдные пустыри!
Студёный ветер треплет нервы,
И срывает со стен шедевры,
Наносит шрамы на лицо,
И выплёскивает зло
На твоё резное крыльцо!
Фортуны колесо под себя подмяло всё,
Что блестело под дождём ярким солнечным днём!
Слезы пролились ручьём, несмотря на промозглость и пасмурность дня,
Голову на мужское плечо склоня, молодая дева, стеная и кляня,
Повсеместную суету, заметала одну существенную черту,
На которую в быту никто не обращает внимания,
Лёгкое недомогание причиняет людям страдание!
Я же ценю простоту общения, камни преткновения
С тропы унесу в дождь и в грозу, проглочу горькую слезу,
И наяву своими руками разведу темноту, а душевную смуту
Отвадить вряд ли смогу! А на другом берегу кто-то решает нашу судьбу,
Чужие упрёки, распри и склоки в мире жестоком и однобоком западают в душу,
Нежную и хрупкую, бесстыжую, будто статую, и дерзкую, и непослушную,
Как женщину к сексу равнодушную, но чуткую к чужому горю,
Вместе с ней смиренно подхожу к святому алтарю,
Ни слова в своё оправдание не скажу,
Уж лучше лишний раз промолчу,
В Лету кану, и от стыда сгорю,
Чем исчезну насовсем,
Оставив ни у дел
Суету и тлен! Только любовь существует вне времени и пространства,
После пьянства и всенощного мытарства ты готов на смену своего гражданства,
Коль нарушена переменная константа по вине соглядатая или секунданта,
Он из Атланта и великого Таланта превратился в серого дилетанта
И злостного спекулянта! Нет иных вариантов,
Как вытаращив глаза, себе в очередной раз доказывать,
Что любая связь вызывает боязнь ввязаться в конфликт,
Риск велик, дрожит кадык, к мягкому нёбу прилип язык!
Послышался жалкий всхлип, в горле першит, невозможно жить
Без справедливости, Господи, прости за совершённые грехи,
В хоре людских голосов слышу вновь тиканье старомодных часов,
Время бежит вперёд, придёт и наш черёд взглянуть с небесных высот,
На божественный плод мирских утех, тот, кто хотел, уразумел,
Что без наплыва страстей, ты – не человек,
Коль тебе лень, облокотиться на плетень,
И без проблем бросить в костёр
Собственный грех,
Сотканный наспех из разноцветных одежд!
Рок хитёр и лукав, он делает вид, что чтит церковный устав,
Перелистав страницы своего жития, я осознал сполна,
Что жизнь моя должна вновь начаться с чистого листа!
Гнус и мошкара с раннего утра покоя душе не дают,
Не меняется суть происходящего,
Трудно терять родимой земли малую пядь,
Ещё труднее шагать по незнакомой стезе,
Когда тебе уже нечего терять!
Ты не успел закончить всё, что хотел,
Не всем грехи прощал, чаще роптал,
Или вновь встревал в очередной скандал,
Тебя дотла сжигал семейный мангал!
Ты напрасно искал себе оправдание,
Однако наказание следовало по пятам,
Только покаяние облегчает душевное страдание!
Невыразимая печаль попросила уста замолчать,
На другие вопросы никогда не отвечать,
Трудно сострадать, Бог-Всеблаг,
Он может дать и при случае – отнять,
Если божий раб не смог Его надежды оправдать!
На исходе силы, когда молоды мы были, преданно любили
И верили в себя, всё изменила судьба, тебе хана, ты – голытьба,
Ни кола, ни двора, только плоть одна, да и та без толики ума!
Чего грехи таить, надо жить, и о былых неудачах забыть,
Следы раздумий, тайных меток на страницах книг оставил мой предок,
Пожелтевшие и слипшиеся страницы, в них мудрость тысячелетняя хранится,
Мне же ночами не спится, они, как и предки мои тихо и спокойно умирали,
Не сбылось всё то, о чем во снах мечтали! Их рабы своей судьбы не замечали,
Они роптали и стенали на будничную жизнь, потерявшую всякий смысл!
Внизу торчит и скользит треснувший карниз, риск велик
Провалиться вниз, судьба кричит: «Остановись,
Ты над землёй во снах паришь,
Ты напоминаешь мне самоубийц,
Уличный художник сделал с них яркий эскиз,
Вот-вот раздастся скрип двери, и порывы любви
Вырвутся из хилой и немощной груди хотя впереди не видно ни зги!»
Жизнь когда-то здесь била ключом, однако потом всё встало кверху дном!
Везде, даже на Страшном суде, мы увидим ложь и притворство, враньё и позёрство,
Лицемерие и двуличность осуждают значащую личность! Сильные смотрят в глаза,
Если там пустота, не важна внешняя красота! Перестань, в такую рань
Разводить словесный балаган, дорога в храм на зависть врагам
Дарит усталость ногам, и возвращает размягчённым мозгам
Сизый туман, он клубится и дымится, что-то случится,
Если дерзкий хам не прислушается к чужим словам!
Я же берегу душу, она заброшена, снегом припорошена,
В её глазах слеза, как горошина, затрапезный внешний вид
Взгляд застит, но престарелый мужчина своей душе не простит
Запоздалый крик о помощи, полчища дерзких дум
Попытались в полночь поднять гам и шум,
Они над ухом трещат и визжат,
Что-то говорят невпопад,
Мне бы их ропот принять,
И не роптать напрасно, жить и страшно, и хорошо,
Преходяще всё, что на ум в поздний час взбрело!
Те слова распинают душу, бьют баклуши,
Потом строят и снова рушат,
Дух непротивления зачах,
Трапеза при тлеющих свечах продлилась час иль два,
Но ростки добра никак не восприняла рано поседевшая голова!
Душа избита и всеми забыта, она горем убита, даль размыта,
Процежена сквозь трёхслойное сито, хотя грудь настежь раскрыта,
Осколки быта зрят в сторону постаревшего возницы, боль ниже поясницы
Безбрежна, от чужого взгляда сокрыта, её кости людьми перемыты вдоль и поперёк!
Видит Бог, что старый лох осознать сполна свои грехи не смог, он – не остолоп и не ханжа,
Хотя у него за душой нет ни шиша, ни гроша, ни копия,
После кутежа на его тропе одна пожухлая листва!
От зари до зари сокровенная тайна о высокой,
Однобокой и безнравственной любви
Прячется в созревающей ржи,
На сердце – ливень,
В душе – мечта,
Без любви
Наша жизнь пуста, сущая ерунда - то ложь, то доброта, то улыбка, то слеза:
Все жалуются небесам на нелепую ошибку в вечерний час, что-то сказано невпопад,
Стеклянным становится взгляд, тебя заставляют жизнь принимать такой, как есть,
Оставив в узкой каморке свою совесть и честь, только здесь, а не в иных местах
Мы можем свою жизнь прожить и многократно согрешить, не спросив разрешения
На близкие отношения с женщиной той, которая имела норов крутой,
Блестела умом и красотой, однако не любила ночной порой
Возвращаться к себе домой, небось, у её мужа запой!
Он пьёт день-деньской, сам едва живой
Заводит ранним утром разговор пустой
С собственной женой! Жизнь прожить – не поле перейти,
Трудно не сбиться с пути, когда меркнут вечерние огни,
А впереди не видно ни зги, проливные дожди
Размыли все дороги, все пути!
Если ты совершил грех на глазах у всех – не сожалей,
Продолжай идти по стезе своей и меньше слушай людей,
Кто-то в толпе – фарисей, кто-то - вор или злодей,
В сумраке промозглых ночей
Можно скрыться от назойливой толпы, однако от судьбы - не сбежать,
Заблудшую душу трудно понять, боишься писать – не пиши,
Живи там, где нет ни одной живой души!
Решил делать, любить и верить
В женскую беспорочность,
Веруй, и делай то,
Что на ум тебе взбрело! Мы же ходим по тонкому льду,
Когда яблони в цвету, а в городском саду грехов, хоть пруд пруди!
Распри и склоки подстерегают естество одинокое за очередным поворотом,
Там – неизвестность, тишина и бессловесность,
Там честность или несусветное враньё,
Никто на незнакомой местности не запоминает имя твоё, там все живут грешно,
До утра стучат в домино, пока буйство в душе не остыло, собравшись с силами,
Хочу, чтобы мне сегодня пофартило и всё сложилось так,
Как предвещал один простак на дороге столбовой,
У него взгляд чумной, за спиной - рюкзак,
В голове – полный кавардак,
Сжат кулак, там нательный крест,
Он охраняет совесть и честь!
Супругом можешь ты не быть, но долг исполнять свой обязан,
Даже если супружескими путами ты с женщиной не связан!
Рискую, прощаю, люблю или ненавижу бабу бесстыжую,
Огорчаюсь, как бездомный по тёмным улочкам один скитаюсь,
Ни  на кого не ровняюсь, печалюсь, на закате жизнь моя,
Она дана мне один раз, и никто мне не указ, вот и весь сказ!
Звезда пленительного счастья, звезда любви и страсти
Жизнь изменит в одночасье, необходимо только согласие
На святое причастие, так намного безопаснее выражать своё сожаление
О чужом прегрешении! Мир наивный и смешной остался за глухой стеной,
Характер вздорный и капризный мешает спокойной и полноценной жизни,
Голова кружится, покой ей только снится, синяя птица в окно клювом стучится,
Мне бы покориться року и судьбе, в голове – бунт на корабле, вовне – рассвет,
Снаружи - немало обнаглевших бед, оставивших яркий след на узкой стезе,
Оказавшись на самом дне глубочайшего омута, говоришь себе шёпотом,
Что женская красота – на короткое время дамам дана, она отцветает
И улетает бог весть куда, там внеземная пустота, суета и тлен
Жаждут перемен, мне же один хрен: где, когда и с кем,
Но зачем? Рабам не суждено подняться с колен!
Женская душа ласкает мужской взгляд не спеша много дней подряд,
Не корит, не упрекает, только на святые дела благословляет,
Она призывает любовь хранить, и безгрешно жизнь прожить!
Крыльями едва шурша, скрывается в зарослях пожухлого камыша,
Круша всё, что на поверку дня выглядит грешно, продолжает слова рифмовать,
Аншлаг отвергает талант, рок любит кулаками потрясать, унижать и обижать,
Судьба наоборот, бросит камень в чужой огород, он угодит в пламень,
Раскалится до красна, и душа возвращает себе толику прежнего тепла!
Иногда она сгорает от стыда, святость на её лице издалека видна,
Под окном скрипит старая и треснувшая у основания сосна,
Над ней нависла ущербная Луна, вокруг тишина и призрачный покой,
Ты за своей душой, как за каменной стеной! Реальность такова,
Что к делу не пришьёшь банальные слова, чем ближе к телу
Приближается страсть, и есть желание рисковать,
Чтобы ещё раз испытать божью благодать!
Мечтать надо мечтать, божий раб
Сам на передок был слаб,
Умел любить и ценить
Женскую прыть!
Время меняет всё, только есть одно злополучное «НО»,
Иногда холодный ветер постучится из последних сил в окно,
И твоё будущее уже предопределено! Хорошо это или плохо?
Это можно понять по силе вдоха, ахов и вздохов,
Когда на душе одиноко, ты проходишь мимо знакомых окон,
Зришь на тяжёлые шторы, тебя не раздуют задушевные разговоры,
Тебе и больно, и прикольно, приходится задуматься невольно
О мире жестоком, где людские пороки всем хором орут,
Что бразды правления с завтрашнего дня в свои руки берут!
Проясняется суть бытия, стеная и вопия,
На гребень высокой волны взлетает галиматья,
Неужто я, любовь обретя, не смог в своих руках удержать руля
Тонущего в бурю корабля! Во бля! На горизонте уже видна земля,
От штурвала на шаг отойдя, увидел я тусклый свет одинокого маяка,
Грешная душа от злословия на три шага отошла,
И чреда воспоминаний сверх всех ожиданий
Сделала резкий скачок между распрей и склок!
Нет угасаний, нет прежних очертаний слёз и громогласных рыданий,
От грустных разочарований осталась корабельная щепа, наша доля слепа,
А тропа узка, без греха никто не прожил и дня, голову склоня у святого алтаря,
Убеждаю сам себя, что от нераскаянного греха не осталось ни дыма, ни огня!
В душе только пустошь одна! Примешь на коня пять капель красного вина,
И душа вновь в пляс пошла! Горящая впереди стерня в ужас пришла!
В Таврическом саду на радость или на беду,
Грешник в молодые годы развлекал медсестру,
Она кончала три раза, в минуты экстаза стонала
И рыдала, будто торговка с сельского базара!
Другой бы женского крика испугался
И с той барышней тотчас расстался!
Куда же прежний мир подевался?
Я же головой бодался, как бык на бойне,
Однако вёл себя вполне пристойно!
Сейчас же сам слушаю трепетную музыку «Венского вальса»,
Не объясняю женщинам на пальцах, что у грешного скитальца
В душе свистит морзянка и звуку старинного романса
Отталкивают грех от истины как можно дальше!
Посмотри, на свою душу изнутри, ничего не говори,
Пристально смотри на огромные кровавые волдыри,
Небось, душа больна, в былые времена она сполна хлебнула горя,
С неё смеялись подруги и друзья, в минуты всеобщего бессилия
Обгоревшие крылья женщина та, которая пламя свечи зажгла,
И поставила её полыхать у открытого настежь окна,
В состояние стресса пришла, на пороге остановилась зима,
Суровый мороз обжигал губы, щёки и нос, чужой прогноз
Был неутешен, кто из нас не грешен? Грешны мы все,
Живём в нужде, находим утешение в женской борозде,
Половой инстинкт не исчез на склоне лет, опыт невозмутим,
На его лице грим, пока ты жив и невредим,
Живёшь мгновение одним! Ни шагу внутрь,
Посмотришь вглубь женского зева и словесная муть
Разум затмит, ты желал блеснуть, как серебро иль ртуть,
Не успел глубоко вдохнуть всю жуть слащавого на вид жития,
Глядь, во ****ь, уже заканчивается моя узкая и скользкая стезя!
Море позорных чувств надавило на маленькую женскую грудь,
Раздался звучный хруст рёберных костей, из уст вырвался звук,
Похожий на безумное буйство двух обнажённых тел,
Каждый хотел познать сполна предел страстей!
Женская невинность ярким очарованием покрылась,
И божественная милость наземь сразу спустилась,
Дверь в кромешный ад тотчас приоткрылась,
Дама та, как птичка билась об мужской затылок,
Неужто женщине приснилось всё то, что в борениях с грехами было рождено?
В дождь и непогоду бывших зеков гребут в пехоту, им воевать неохота,
Трудна работа – тащить из болота огромного бегемота!
Подшиваешь к гимнастёрке белый воротничок, берёшь под козырёк,
Несмотря на свой хронический фурункулёз, радуешься до слёз,
Что на короткое время в семью радость принёс!
С тобой судьба целуется взасос,
Главное, не пойти вразнос!
Времени в обрез,
Впереди дремучий лес,
Ты несёшь свой крест, как порядочный человек,
Однако грех бежит наперерез, у него свой интерес!
Ты совершил акт мужского вероломства
После случайного знакомства,
Теперь она ждёт потомство!
Сказано громко, не в меру звонко,
Качнулась хрустальная люстра в огромной зале,
Грешники со своих мест привстали, долго не рукоплескали,
Но вникали во все мелкие и таинственные детали,
Будто шакалы что-то долго искали, ничего не нашли,
Не солоно хлебавши, спешно ушли от несостоявшейся родни!
После мышиной возни в тиши и в кромешном мраке заточения
Грешная душа искала вдохновение, в голове – солнечное затмение,
Подрастающее поколение сошло с маршрута, душа раскалена до Абсолюта!
На первый взгляд любая ****ь выглядит молодо и круто,
Тот, кто в любовных делах сведущ, пытается ухватиться за денежный куш,
Рядом с ним засыхающий поблеклый куст, развернув грудь навстречу ветру,
Несусь будто злобный мангуст на змею, я же судьбу анафеме не предаю,
Смиренно жду, когда же слипшиеся седые пряди молодые ****и
Отмоют от пыли и грязи? В хаосе крика и лязга
Произошла встряска разбитного ума,
Свеча любви уже зажжена,
Но плохо согревает она
Обнажённой тела!
Душа не вольна вспоминать старые и добрые времена,
Когда вовне цвела весна, она была очарована и сражена,
Будто сказочная княжна блеском и нищетой жизни той,
Где тьма и свет с мольбой взирают на небосвод голубой!
Вспомнилось время золотое, шум морского прибоя,
И всё былое ожило, серые тени легли на оконное стекло!
Разнообразные звуки напомнили о долгой разлуки,
Иными красками забрезжил рассвет,
К былому возврата нет!
Судьба выбросила грешника из тёплого и приятного женского дупла,
Отвела в сторону бесстыжие глаза, и едва не свела мужика с ума!
Грешна она, грешен и я, струпья былого жития в минуты отчаяния
Медленно падали наземь, не все сразу, а по одному,
Мне ни к чему отпускать от себя тишину!
И вот она живёт одна, разведена, без сна,
И без мужского тепла, неужто она холодна,
Как стынь, навеки сковавшая влюблённые уста?
Я бы тронул её за рукав, от земли бы оторвал
Задумчивый женский взгляд,
Даме солгав, что страсть мертва, не стал будоражить старые времена!
Пусть страсть живёт в тени, вдали от полновесной и чудесной любви,
Сузившиеся зрачки блестели, как ночные огоньки на берегу реки,
Женские соски изнывали от тоски, былые грехи слишком велики,
Чтоб дерзкий озноб позволил себе моложавому жлобу
Принять на свой счёт чужой порок,
Всему – своё время! Всему – свой срок!
Непризнание, непонимание, невозможность изменить жизнь,
Потерявшую смысл любить и творить, как дальше жить?
Оступиться - не страшно, страшно - не встать,
Ещё страшнее лицом в грязь упасть,
И сполна осознать, что карта - не в масть!
Разгорячённая страсть продолжала полыхать,
Пыталась сбежать, но куда? Везде непроходимые болота и тайга!
Нет смысла в грязи лежать, не с кем о любви поболтать,
Надо встать и судьбоносный знак принять,
Некому руку подать, рано умирать,
Как язык развязать
И во всём ему не потакать?
Не сумев отгородиться от людской толпы забором из жердей,
Гоню досужие мысли взашей, будто злодей, наворовавший орхидей
В чужом саду, где в самом заде трава примятая и запах приторной мяты
Создаёт образ крылатый, это сизокрылый херувим в назидание другим
В душе до сих пор хранит тот благословенный миг, когда произошёл интим!
Царапины на подбородке и запах столичной водки, смешавшись с душком селёдки,
Изменили не только стать и походку, но и нутро,
Оно бледно, как стиранное намедни полотно!
Грех выползает наружу в холод и стужу, ядро любви разбито, житие обречено,
Все живут грешно и что? Глянешь обречённо в открытое настежь окно,
Всё былое в памяти заново всплыло! Время былое, покой рядом,
Освяти прежние грехи очаровательным женским взглядом,
Позволь насладиться прелестями твоими, мы стали другими,
Нервными и чужими, опустошены страстями, болезнями и грехами,
Вымытыми руками роемся в запылённом хламе, едва шевелим губами,
Не зажившие на сердце раны бывших влюблённых не обманут,
Взгляды их не затуманят, душу и плоть изранят
До крови, впереди дорога дальняя,
Красивая опочивальня и
Судьба печальная, но реальная, будто жизнь виртуальная,
Далеко не идеальная! Встреча банальная, как мозаика наскальная
Дарила нам бессмертие ни на одно столетие и полное безветрие в семье!
Мне как-то трудно чужую боль понять, свою - не объять,
Важно быть в ладу с душой, удивить её своей теплотой,
Завтра будет день шальной, когда под рукой
Только сухостой и ропот людской,
А за спиной – хладный взгляд
Молодых ребят, они до утра не спят,
Без дела на камнях сидят, пьют, дерутся и визжат!
Свят! Свят! Свят! Боже, подскажи, почему в этом мире столько лжи?
Пусть тоска и грусть будут выпиты другими, мне же с ними не по пути,
Мне же осталось осенняя изморозь и усталость, мне лишний раз показалось,
Что возраст осени, весны и лета, как завёрнутая в фантик вкусная конфета!
Хочется бег жизни замедлить на краткий миг, немного остыть от интриг,
Жизнь одна и к тому же она коротка, мы приходим сюда издалека,
И уходим за кучевые облака, любовь свела толпу с ума,
Но судьба не сразу развела на разные берега
Влюблённые души, страсть подобно вихрю кружит,
Душа болит, а сердце плачет, толпа злобно судачит,
Что передо мной злой рок на стезе маячит!
Кто мои долги ему оплатит? Никто!
Дальше что? Медленно тот умирает,
Кто не читает и разрушает веру в себя,
Примет двадцать капель коньяка на грудь
И тут же отправляется в безвестный путь!
Золотая осень играет медленный блюз,
Она пытается скрыть чужую проседь на голове,
Шёлковая грусть, сотканная из желаний и чувств,
Робко противостоит злобной людской молве!
Беззащитно сердце людское, душа жаждет покоя,
Ей подавай счастье земное, коль душа лишена света,
Она рыдает до рассвета, её горькая чаша не допита до дна!
Плачет дождь, вода не сможет смыть с асфальта ложь,
Всё, что взял, назад верни, положи на прежнее место,
Жить надо честно, то есть непорочно,
Можно спорить с порывистым ветром,
Музе служить беззаветно и вправду сложно,
Свернув с пути ложного на святую тропу,
Уподобившись купцу, ощутишь горечь во рту!
Чужая душа – потёмки, она идёт по льду тонкому
С рваной котомкой за плечами следом за своими слащавыми речами,
Холодными промозглыми осенними ночами её слёзы льются ручьями!
Тот, кто не пережил возвышенных чувств, лицо - другое,
Звук его голоса другой, пусть у нас много умственных причуд,
Я же ими горжусь и не лечусь, читаю молитвы наизусть
И смело продолжаю богом данный путь!
Часто шучу, живу, пока огромный гвоздь сам не вколочу
В огромный гроб, пока же он пуст, о новых грехах умолчу,
Они похлопывают по моему плечу, я же им свои долги возвращу,
А когда и как? Зачем вам мелкие детали распрей и чужих скандалов загодя знать?
«Тупосердие», как новое поветрие слегка скользнув по безлюдной тропе,
Даёт зарок самому себе, что позорное заточение господствует в страждущей душе,
Вдохновения дорого обходится мне! Где же мне на скользкой и узкой стезе
Найти ключи от Пространства и Времени?
Теория тяготения даёт толчок для воспарения авторских строк,
Когда его разум занемог, от проливного дождя он сам насквозь промок,
Померкло его воображение, лопнуло терпение, боль в области солнечного сплетения
Поставила на грань падения былые предположения о половом влечении особей двух,
Их тлетворный дух отбился от нежных и ласковых рук,
Чреда новых оплеух разочаровала слух и вселила испуг
За грядущий досуг друзей и подруг таинственных Муз!
Мысли о соблазне, о чувстве высоком и прекрасном
Можно сравнить с волшебным цветком
Или туго набитым мужским кошельком!
Если ты влюблён, тебе не писан закон,
Согревая белоснежную постель, ты покоряешь очередную цитадель,
Не сидишь без дел, рад, что ты - жив и цел и перед тобой зияет узкая щель,
Ведущая туда, где почти всегда сбывается любая заповедная мечта, жизнь коротка,
Тлен и суета отодвигают интим и секс за грозовые облака таинственных небес,
Будто бифштекс со стола, убирает нежная женская рука,
Там виден только тёмный лес, где каждый жест,
Ставит жирный крест на похотях чужих,
Зато там нет ни ссор, ни интриг!
Окрест много таинственных божеств, ты почти умер и вновь воскрес,
Страсть была гибкой, как поющую по ночам скорбно плачущая скрипка,
Она то замирала от восторга, то в одиночестве гордом напоминала бледное полотно,
Не модно выглядело оно, так быть не должно, полутёмное гнездо чуть ниже паха
Раскрывает не сразу свои пылкие объятья, нежные восприятия и шальные эмоции
Своими огромными ручищами отрывают страждущий взгляд от глубокой полыньи,
В мире бестелесности не шумят весенние ручьи и не поют по утрам соловьи!
Слова любви, грусти и тоски, воплощённые в строках поэзии,
Пребывают в прострации, и создают дивные комбинации
Из выражений и слов! Мир таков, как есть!
Не велика честь: себя в жертву таинственным Музам принесть!
На их стороне явный перевес, их путь освещает Фаворский свет,
Я же забочусь о сущем пустяке: о хлебе, воде и о людской молве!
У каждого есть свои история, своя грусть и своя осень,
Огромная проседь уже задела височную кость,
Осенний промозглый и порядком поднадоевший дождь
Ей немного помог не опошлять авторский слог,
Уж лучше закрыть рот на амбарный замок,
Чем сделать вид, что бурный поток из слов,
Как вихрь подминает под себя любовь,
Будто прекрасный полевой цветок,
Его судьба давно предрешена,
Моё же дело – сторона, душа не вольна
Сама принимать окончательное решение! Впав в заблуждение,
Сетуешь на грехопадение, только на короткое мгновение
Дивное сомнение может выглядеть на загляденье,
Вторгнувшись без разрешения
В чужие сновидения!
Скоро закончится листопад, придётся опять пришлые думы возвращать назад!
Золотые краски исчезают, деревья наземь пожухлые листья роняют,
Ветер их поднимает и по двору весь день гоняет!
Скандал назревает, жизнь обороты набирает,
Муза дьявольски умна и на вид мила,
Её красота сводит авторов с ума!
Да, она грешна, и она играет без правил,
Её рок наедине ославил,
Бог на путь истины направил!
Сатана интригу убавил, пистолет к её виску приставил,
И заставил в нужную позу чуть позже встать,
И на себя обязанности служанки принять!
В чём-то ошибиться не боюсь, ошибался даже Иисус,
Ошибка рождает грусть, от своих ошибок не открещусь,
Быть может, если совесть будет сильно тревожить,
Решусь мудрее стать, где же мне толику разума взять?
Надо искать вблизи и вдалеке, бежать налегке
По безлюдной тропе, зажав нательный крест в руке!
Пусть думают люди все, что нет силы воли во мне!
Пусть видит бог, ведь я намедни давал ему зарок,
Что впредь никогда не позволю никому обидеть себя
И свою судьбу! Ребячество давно с моей стези ушло,
Живу грешно и что? Муза со мной вполголоса говорит,
А за широкой спиной дым столбом стоит, степь горит,
Простой люд бежит, не ведая куда его приведёт безлюдная тропа!
Чем больше живу и становлюсь старше, вижу наяву намного дальше
Свою стезю, свободную от лжи, вранья и фальши! Она мне перстом грозит,
Весь мир с прискорбием глядит, как ложь выносит нам последний вердикт,
Как справедливость здесь восстановить? А музыка звучит,
Порывистый ветер осенний лист кружит, не удаётся забыть
Глубокие лужи, холод и стужу в краю чужом,
Полыхающие молнии и громогласный гром
Напоминают мне о счастье земном,
Оно мелькнуло за раскрытым настежь окном и пошло большаком,
Оставив дом и семью, пообещав в смертный час встретиться в Раю!
Коль согрешу, тотчас себя пристыжу, и свои грехи себе прощу,
Зато счастье вкушу не во снах, а наяву! Не ропщу и не плачу,
Изредка судачу о коварной удаче, силы напрасно трачу,
Бог весть на кого батрачу, по течению жизни плыву
Не во сне, а наяву! Хочу уйти на край земли,
Чтобы не раздражали ничьи голоса и шаги!
Я устал от людской болтовни,
Упыри и мудаки
Скрывают грехи свои, не только мы таим их внутри,
Сбывшись с пути, тотчас звоним во все колокола,
Беспроглядная мгла своей плетью трясла
У моего настежь открытого окна!
Там весной черёмуха цвела,
Жизнь мне веревку соткала
Из белоснежного цветка!
Мне всё равно, что произошло со мной давно?
Выходец из людской среды теперь пожинает горькие плоды
Рока и судьбы! Увы, реалии жизни таковы - нам волхвы не нужны!
Не тщусь, не силюсь напрасно, мне страшно из-за людских сплетен,
Никто из нас не вечен, миг бытия скоротечен! Кто безупречен?
Никто! Ложь роднее всего, чем даже достоинство своё!
Злоба напоминает к горлу приставленный нож,
Что посеешь, то пожнёшь, мир убог, Бог и вправду строг,
Плоть стареет, сомнение зреет в обескураженной душе,
Оставшись наедине, ты не принадлежишь самому себе!
Разновеликие мысли стремглав рождаются в голове,
Оставшись с ними наедине, грозишь судьбе и року,
По что они перекрывают грешникам дорогу к Богу?
Высокое чувство, как и искусство, прежде чем дать гению крылья,
Чтобы он стремглав взлетел вверх, делает сногсшибательный жест:
Ломает ему ноги, чтобы он впредь не спотыкался и не ужасался,
Оступившись о высокий порог!
Авторский слог себя превозмог,
В один из вечеров он оскопил лжецов,
Всесильная любовь к силе и красоте слов
Заставит их вновь прочувствовать на себе,
Что негоже чёрствую душу лишний раз тревожить,
День прожит и хорошо, сбудется то, что суждено!
Грехам потерян счёт! Одна душа не врёт,
Что такое – не везёт и как с ним бороться?
Тот, кто нынче свой и связан родственными узами с тобой,
Вовсе не свой, он чужой, посторонний человек,
Взявший на душу нераскаянный грех,
Он его испытаниям подверг!
Он же со своими правилами в чужую душу влез, как он посмел?
Всякому творчеству есть предел! Успокойся, нервное расстройство
Имеет пагубное свойство – отсылать на необитаемый остров всех,
Чей мимолётный успех, как белый пушистый снег упал на чужую голову,
Разделив поровну грех на двоих, ты большого признания не достиг!
Жизнь пролетает, как миг, она полна зловещих интриг,
Искры летят из-под их копыт, мир велик,
Он не для всех открыт!
Ты всеми забыт, но привязался к человеку чужому, нет возврата к былому,
Рок ударит тебя по самому больному, крик и гомон растормошат истому,
И эхо отдалённого грома подобно речному парому доставит тебя
В пенаты иного греха! Тлен и суета безбедно жили всегда,
Чужие похожи на своих, без раздумий покинь их,
Они добрые снаружи, но завистливые внутри!
Не горячишь, будничная жизнь едва скрипит,
Как писчая бумага или старая колымага,
Прошлые грехи в свободный полёт отпусти!
Я же продолжаю верить в чудеса,
Приподняв к небу глаза, взвесив всё против и за,
Сразу заметил, что бурный ветер и годы столетий,
Будто малолетние дети вновь пытаются расправить плечи,
В их присутствии замолкают пошлые речи, меняется облик человечий,
С виду он – беспечен, но не безупречен! Чужому взгляду невдомёк,
Что женский шарм и платьев шёлк твои глаза в свои сети завлёк
Неспроста, новая жизнь и новая стезя меняют красочные вензеля!
Не зря вздыбилась православная земля, она меня лишает чувств,
Я же с годами мудрее становлюсь, вхожу во вкус, отбросив тоску и грусть,
Пытаюсь прильнуть к холодному оконному стеклу,
И мысленно опускаюсь в беззвучную пустоту,
Там ты не нужен никому, только Богу одному! Учащается пульс,
Неровно дышит взволнованная грудь, осуждать никого не берусь,
Мой же путь проложен давно, не потому ли я живу грешно?
Хотя не плыву против движения, путь становления позади,
Но впереди не видно ни зги! Господи, верни грехи назад,
По что мне суждено из-за них мучиться и страдать?
Какой мне прок, что Всесильный Бог
Заставил выучить его молитвы назубок?
Авторский слог постоянно со мной,
Слова налетают гурьбой
На утлый чёлн,
Он с одним веслом плывёт против огромных волн,
Всё сильнее шторм, он сбивает с ног яркий ореол
Со зловещей лжи, мне бы вовремя сойти со скользкой и узкой стези,
Куда брести, если глаза всевидящей зависти заслоняют все дороги и пути?
Ни в гневе, ни в обиде нельзя законов любви заранее предвидеть,
Их надо слышать, их надо лицезреть, отныне и впредь
Тонкая и безобидная с виду сеть обязана тебя беречь
От всех невзгод, завистливый и злопамятный народ
Тебя волоком в свои сети из последних сил тащит,
Тебя же от чужой назойливости тошнит, она голову мутит
И как пчела жужжит над ухом; ни сном, ни духом не чувствовал я,
Что многогрешная и успешная стезя, проложенная мимо степного ручья,
Отделяла одинокого соловья от зловещего вранья! Не для меня
Здесь роза цвела, не для себя я жизнь на бесчестье променял,
И продолжал грешить, будто подлый шакал! Я истину везде искал,
Найти её не смог, сбился с ног в поисках нелестного обмана,
Он внезапно выплыл из-за сизого тумана! Выглядел странно,
Хотя в моей душе вновь звучало аргентинское танго!
Ну, да ладно, вру я складно, пытаюсь отвлечь
Собственную речь от сатанинских стрел,
Всякому терпению есть предел!
Надо пользу извлечь от незамысловатых встреч,
Опосля на дно залечь, быть может, исчезнуть навек,
Коль грешен человек, ему всё равно, вертится ли Фортуны колесо
Или оно остановилось давно? По что в петлю зря лезть,
Можно выразить удаче словесный протест,
Прежде чем на свои плечи возложить судьбоносный крест!

г. Ржищев
30 октября 2024 г.
19:43