9 До Завода и Вокруг

Михалыч пытался заснуть. До будильника оставалось пять часов, и засыпать надо было быстрее, что мешало ещё больше. Как назло, на потолке кто-то топал и скребся. “Крысы”, - подумал Михалыч, неохотно поднялся, подобрал палку и постучал в потолок. С потолка застучали в ответ.
Михалыч выругался и обещал себе завтра же завести кошку.
***
Дверь открыл подозрительно бледный мужик. “Я по объявлению”Кошка породы сфинкс”, - объяснил Михалыч. “Проходите”, - пригласил хозяин.
В квартире был такой погром, что Михалыч с запозданием подумал о том, что, в сущности, ничего не знает о содержании кошек. Кошки ему казались животными спокойными и самостоятельными.
Пока Михалыч оглядывался, мужик достал кусок курицы, присел и позвал: “Кис-кис-кис!”
Из-за угла вышло маленькое кривоногое существо с огромными ушами, неравномерно покрытое короткой черной шерстью. Существо косолапо подбежало к людям, цапнуло мясо и с утробным воем поволокло добычу в угол. “Клин клином”, - подумал Михалыч.
Дома Михалыч оставил открытую переноску в коридоре и ушел на кухню, чтобы дать новому жильцу освоиться и оглядеть дом. Но существо не интересовал дом. Существо интересовал Михалыч.
Зверь с топотом прогарцевал по кухне на своих кривых лапах, затормозил возле ног Михалыча и уставился на него. Михалыч тоже решил повнимательнее рассмотреть приобретение.
У существа была плоская треугольная башка, нелепые гигантские уши и редкие подростковые усы, торчащие под невероятными углами неевклидовой геометрии. Шерсть на морде и лапах с натяжкой можно было даже назвать косматой, зато макушка пришельца была покрыта лишь неубедительным пушком. Длинный цепкий хвост больше подошёл бы обезьяне; впрочем, в облике существа было что-то и от крысы, и от козла, и даже от мадагаскарской руконожки. Вытаращенные глаза полиморфного порождения горели непонятным энтузиазмом.
“Темная молодь какая-то”, - тоскливо подумал Михалыч.
“Уруруру?” - оживленно спросила темная молодь.
Михалыч не нашелся с ответом.
Существо подождало немного, продолжая выжидающе глядеть на Михалыча, и неожиданно издало мелодичное журавлиное курлыканье.
Михалыч плохо разбирался в кошках, но почему-то был уверен, что они так делать не должны.
Существо поднялось на задние лапы и начало совершать странные движения, похожие на молитву неизвестным богам. Оно поочередно протягивало сложенные вместе лапки к небу и прижимало их к груди. Михалыч совсем ошалел.
После всех этих усилий существо отчаялось достучаться до Михалыча и было вынуждено забираться ему на колени самостоятельно. Там оно угомонилось и тихонько замурлыкало.
Остаток вечера Михалыч рассеянно поглаживал существо и слушал грохот с потолка. Кажется, оттуда съезжали.