Сценарий Лилия Белая. 12 серия. Сцены 1-9

12 СЕРИЯ. (1945, 1960 гг.)
       Действующие лица:
Ульяна Мороз (доярка на ферме в Сорокино) – 42 года, 57 лет
Герман Мороз (рядовой штрафбата) – 47 лет
Ядвига Мороз (студентка медицинского института, врач-хирург) - 21 год, 37 лет
Наталья Баранова (сестра Ульяны, птичница на ферме в Сорокино) – 44 года
Полина Красулина (председатель колхоза в Сорокино) - 33 года, 48 лет
Кирк (говорящий ворон-пророк)
Александр Найденов (инвалид войны,  ветеринар в Сорокино), 23 года, 39 лет
Зинаида Степановна (пожилой почтальон в Сорокино)
Трофимыч (пожилой гармонист в Сорокино)
Андрей Брыль (лейтенант, командир взвода, подполковник в отставке) – 47 лет, 62 года 
Григорий Иванов (политрук стрелкового батальона, подполковник) – 60 лет
Артем Мороз (американский дипломат), 62 года
Алексей Лебедев (муж Ядвиги) – 21 год, 37 лет
Профессор Лебедев (отец Алексея Лебедева) - 60 лет.
Виктория (студентка мединститута, бывшая невеста Алексея Лебедева) - 18 лет

В эпизодах:
- Рядовые и офицеры стрелкового взвода
- Односельчане в Сорокино
-  Студенты мединститута
- Медсестра в московской клинике
 
                ТИТР 1945 год
        СЦЕНА 1. (Павильонная съемка – село Сорокино).
        Май 1945 г. Утро.  Дом Сельсовета, где также проживают члены семей Мороз, Барановых и Красулиных.
       Полина в черном балахоне Марфы колдует за столом, смотрит в зеркало судеб. Рядом сидят Ульяна, Наталья и верный Кирк.

ПОЛИНА. Зубом - загрызаю, словом - запираю…Зубом - загрызаю, словом -запираю…
КИРК. Загррызаю! Запирраю!
УЛЬЯНА. И когда уже эта война проклятая закончится…
ПОЛИНА. Мертвая тишина, мертвая тишина, повисла над Сорокиным. Время предательски остановилось…
НАТАЛЬЯ. Да… Время остановилось. Никто не рожает, не смеется, не поет песен, не празднует свадеб и дней рождений… Одна каторжная работа… Ядвига, Танюшка и Арина уже чуть свет ушли на и полевые работы… А вчера, еле живые…, еще позже нас приползли.
УЛЬЯНА.  Очень выручает картошка. Что бы мы без нее делали?
НАТАЛЬЯ. А в городе голод. Говорят, люди мрут, как мухи… Ну, что там, в твоем зеркале, Полюшка?
ПОЛИНА. Отвернитесь. Никому не имею права показывать свое мастерство, иначе потеряю право колдовать, а посему мухами этими станете вы… Поскольку я по крови внучка Марфы, она и познакомила меня с этим ритуалом, который не знаешь даже ты, Наташа.
КИРК. Рритуал! Рритуал!
УЛЬЯНА. Что-то ты очень похудела, наша председательша-ведунья. Уж не заболела ли?
ПОЛИНА (уныло).  До поры, до времени богиня смерти Марена не помышляет брать меня к себе.  Просто я не сплю… Совсем не сплю…  Все о Петеньке и обо всех наших близких думаю. А вчерашней ночью на старое капище ходила, где язычники когда-то поклонялись Марене, отпевая усопших. Показала ей кольцо Марфы и просила ее помочь.
УЛЬЯНА (встревоженно).  Ты видела покровительницу мертвецов?  И что она сказала? Что?!
ПОЛИНА. Войне конец! Скоро! Скоро!
УЛЬЯНА. А где Герман? Он жив? Жив?

Полина пожимает плечами. 

        СЦЕНА 2. (Натурная съемка – Берлин, Германия).
        8 Мая 1945 г.  Ночь. 
        На площади города огромное количество людей в военной форме. На трибуне стоит политрук, подполковник Иванов.

ИВАНОВ. Товарищи офицеры, сержанты и солдаты нашего стрелкового батальона, я имею честь вам сообщить, что сегодня 8 мая 1945 года, в 22 часа 45 минут подписан Акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии! Ура, товарищи! Ура! Мы своей кровью заслужили эту Победу! Нашу Великую Победу!

       Начинается всеобщее ликование. Стрельба в воздух! Братание! В толпе камера выхватывает счастливое лицо Германа Мороза и Андрея Брыля.

        СЦЕНА 3. (Натурная съемка – Берлин, Германия), продолжение сцены 2.
        8 Мая 1945 г.  Продолжение ночи. 
        По узкой улочке Берлина идет Герман Мороз с медалью на груди, его догоняет и окликает Андрей Брыль.

БРЫЛЬ. Герман!  Герман Мороз! Постой!
          Герман оборачивается и останавливается.
МОРОЗ. Андрей?!
БРЫЛЬ. А я смотрю, ты это или не ты… Герман! Герман, родной ты мой! Жив, чертяка! Вот уж не думал тебя здесь встретить…

       Герман и Андрей обнимаются.

МОРОЗ. Видно, Всевышнему было угодно меня уберечь и свести нас именно здесь, в последний день войны. Сначала служил в штрафбате, получил ранение, в госпитале подлатали - вернулся в свою часть. За взятие Будапешта медалью вот наградили. А ты?
БРЫЛЬ. А я тоже чуть не с первого дня воюю. Медалей уже не счесть. И ни одной царапины… Представляешь? А сколько бойцов, друзей перехоронил… А я - цыган заговоренный. Фашистская пуля и смерть меня не берет.

От стены отделяется чья-то мрачная тень.

ИВАНОВ. Ничего. Сейчас возьмет… И своими наградами не прикроетесь, враги народа. (Вскидывает руку с револьвером).
БРЫЛЬ Товарищ, Иванов?
МОРОЗ. Гришка-цирюльник?
ИВАНОВ. Он самый. Попались, контра…, расхитители социалистической собственности! А тебе, Мороз, за цирюльника – первая пуля.
БРЫЛЬ. Вот правду говорят, дерьмо в земле не гниет и в воде не тонет… (Выхватывает пистолет из кобуры).
ИВАНОВ. Ишь ты как заговорил… Щас посмотрим, какой ты заговоренный, цыганское отродье! (Первым стреляет в Брыля).

  Герман бросается вперед, защищая грудью Андрея. Оба падают на мостовую.
 
ИВАНОВ. Двоих – одним ударом. Ничего. Война все спишет.  (Бежит в подворотню).
     Раненый Брыль выползает из-под тела Германа и стреляет вслед Иванову, который падает замертво.
БРЫЛЬ. Собаке – собачья смерть. (Наклоняется над Германом). – Герман, Герман, держись! Я тебя сейчас до медсанбата дотащу…
МОРОЗ (с трудом открывая глаза). Нет, дружище. Видно, настал мой час… Пуля в сердце прошла… Обидно… В последний день войны… (С предсмертным хрипом). Обещай… Обещай, что ра… разыщешь в Михайловске мою Ульяну и детей. Медаль мою передай…
БРЫЛЬ. Клянусь, что найду! Только не умирай…Не умирай… Слышишь?

Герман закрывает глаза. Брыль обнимает тело погибшего друга и тихо стонет.
 
        СЦЕНА 4. (Павильонная съемка – село Сорокино), продолжение сцены 1.
        9 мая 1945 г. Вечер.  Дом Сельсовета. Комната Полины.
       Полина в черном балахоне Марфы колдует за столом, смотрит в зеркало судеб. Рядом сидят Ульяна и Наталья. Верный Кирк кружится по комнате. Входит Ядвига.

ЯДВИГА (возбужденно). Три девицы под окном… Ну-ну… Все сидите и сидите… Колдуете... в четырех стенах.  А война-то закончилась, родные мои!  Репродуктор наш электромонтер дядя Гриша уже включил. И сарафанное радио работает - народу… народу…

      СЦЕНА 5. (Натурная съемка – село Сорокино), продолжение сцены 4.
      9 мая 1945 г. Вечер. Дом Сельсовета.
На лужайке перед Домом Сельсовета собрались все односельчане (пожилые люди, дети и подростки, пришедшие после смены на ферме) и слушают   сообщение Молотова о подписании Акта о безоговорочной капитуляции Германии.  На крыльце появляется Председатель колхоза Полина Красулина, члены Правления – Ульяна Мороз и Наталья Баранова. У Полины в руках гармошка бывшего председателя колхоза Лосева, ушедшего на фронт.

ПОЛИНА (с дрожью в голосе). Дорогие…, родные мои… Ну вот, все и закончилось. Наши мужья, сыновья и дети, сражавшиеся на фронте, победили. Все победили, и живые…, и мертвые – те, кто не дожил до этого счастливого дня. И мы…, мы здесь, в тылу, выстояли. Несмотря на все трудности… Мы все победили. Вместе. Всей страной.

    Односельчане кричат «ура», обнимаются целуются. Старики свистят и бросают в воздух кепки.  Полина протягивает гармонь пожилому односельчанину.

ПОЛИНА. Трофимыч, сыграй на радостях.
ТРОФИМЫЧ.
- Над рекой плывут туманы
В космы перевитые.
Шли на нас чужие страны,
Возвращались битые.

- Лезут к нам в страну бандиты
Бешенной оравою.
Будут все они разбиты -
Наше дело правое!

ЗИНАИДА СТЕПАНОВНА. Трофимыч, давай че-нить позабористей!
ТРОФИМЫЧ. А магарыч поставишь? А то у меня в горле пересохло.
ЗИНАИДА СТЕПАНОВНА. А то. По такому случаю у меня целый шкалик припрятан.
ТРОФИМЫЧ. Ну в таком разе… грех нашу почтарку не уважить. Похоронок больше не будет, а то мы от нее, как от чумы шарахаемся. Алексевна, извиняй, ежели что не так.

- Бьем врага и в хвост и в гриву
Пулеметом, пушкою.
Меж боями в перерыв –
Матерной частушкою.

- Эх, частушка, ты, частушка,
Слово каждое, как залп.
Бьет фашистов по макушкам,
Вылетает… гм…гм… через зад. (Односельчане хохочут, Трофимыч раззадорившись).

- Сидит Гитлер на заборе,
В алюминевых штанах!
А бабье над ним смеется
Ой! Ширинка на болтах!

        СЦЕНА 6. (Павильонная съемка – село Сорокино),
        Июнь 1945 г. Вечер.  Дом Сельсовета. Комната Ульяны.
Ульяна занимается рукоделием. Входит Ядвига в рабочей одежде. Чмокает Ульяну в щеку.

ЯДВИГА. Привет, мамочка. Чем это ты тут занимаешься?
УЛЬЯНА. Да вот, решила тебя принарядить и рубашечку вышить.
ЯДВИГА (резко). Зачем? Оставшихся коров на ферме петухами пугать?
УЛЬЯНА. Ну зачем ты так, Яденька. Ну и характер…
ЯДВИГА. Мам, прости. Сорвалась. Война закончилась. У Сидоровых оба сына живые и здоровые вернулись, и у Трофимыча – внук…  А от Саши ни слуху, ни духу. И от папы вестей по-прежнему нет.
УЛЬЯНА. Так папа же не знает, что мы здесь… Но я чувствую…, чувствую, что он жив.
ЯДВИГА. Точно! Надо в Михайловск возвращаться! И там его ждать.
УЛЬЯНА. А куда и к кому? В доме нашем давно чужие люди живут.
ЯДВИГА. Ничего. Утроимся как-нибудь. К тому же, я в институт хочу поступать.
  Входит Полина.
ПОЛИНА. Как-нибудь не надо. В моем доме как раз общежитие мединститута размещается.
ЯДВИГА (удивленно). В каком это вашем, тетя Поля?
УЛЬЯНА. А ты разве не знаешь, что Полюшка у нас настоящая графиня? Дочка михайловского графа Алексея Березина.
ЯДВИГА. Н-нет. Правда? Тетя Поля, ты никогда ничего такого нам не рассказывала.
УЛЬЯНА. Да-да. А бабушка Марфа – никто иная, как Елена Березина. Тетя Наташа после ее смерти воспитала Полюшку, как родную дочь, то есть, как сестру названую.
ЯДВИГА. Ну и ну. С ума с вами можно сойти, родственнички! Вот так сестрицы-колдуньи… А перстень, теть Поль? Перстень волшебный – это миф?
ПОЛИНА. Перстень в нашем роду передается по наследству по женской линии. Единственное, что из всех графских сокровищ осталось. Да и то…, потому что Елена Березина, моя бабушка, никогда с ним не расставалась. Перед смертью мне подарила. Хочешь верь, хочешь нет, но, когда к левой ладони его прикладываю, ночью…, во сне бабушку вижу и с ней разговариваю.
ЯДВИГА. А мама? Кто же твоя мама, теть Поль?
ПОЛИНА (пряча глаза, смущенно). Много будешь знать скоро состаришься. На сегодня информации хватит. Иди лучше блинков поешь. И в дорогу собирайтесь.

        СЦЕНА 7. (Павильонная съемка – село Сорокино)
        Июнь 1945 г. Утро.  Дом Сельсовета. Комната Ульяны.
Наталья и Полина помогают укладывать сумки Ульяне и Ядвиге.

ПОЛИНА. Вот сюда - кладу пирожки и блины на дорогу, и молочка парного бутылочку. А сюда - муки немного, сухих грибов и травки всякие для чая. На первое время хватит. А через месячишко заеду в гости (надо же, наконец, и дом родительский посмотреть) и еще что-нибудь подвезу. В городе голодно.
УЛЬЯНА. Спасибо. Спасибо. А вы-то как?
ПОЛИНА. Ничего. На подножном корму протянем. А скоро в лесу ягоды-грибы пойдут…
НАТАЛЬЯ (со вздохом). Может, останетесь? Куда ехать от родной земли?
УЛЬЯНА. У Ядвиги в августе экзамены. А одну я ее не отпущу…
ЯДВИГА. Ну мам? Я и одна справлюсь. Ты вполне можешь остаться.
УЛЬЯНА. Нет, нет и нет. Вдруг Герман в Михайловске объявится…
УЛЬЯНА (обнимая Полину, шепчет ей на ухо).  Наташенька после похоронки на Тихона совсем сдала. У меня хоть какая-то надежда остается… Приглядывай за ней.
Полина молча кивает головой.
ПОЛИНА. Ну, присядем на дорожку и в путь.

          СЦЕНА 8. (Натурная съемка – село Сорокино),
          Август 1945 г. Утро.  По дороге опираясь на палку ковыляет демобилизованный Александр Найденов в военной форме, с вещевым мешком за плечами. Навстречу ему идет почтарка Зина.

АЛЕКСАНДР.  Здравствуйте, тетя Зина.
ЗИНАИДА СТЕПАНОВНА (опешив, роняет сумку). Саша! Сашенька Найденов! Нашелся! Радость-то какая! (Обнимает и целует Александра). — Вот и к бедной Ефросинье счастье в дом пришло. (Под нос). Хорошо, что похоронку-то… Полинушка - у нас голова и сердце золотое…
АЛЕКСАНДР. Что ты сказала, теть Зин?
ЗИНАИДА СТЕПАНОВНА. Да так, ничего. А ты куда ж идешь-то в другую сторону от дома родимого?
АЛЕКСАНДР (замявшись). В Сельсовет… сначала решил заглянуть.
ЗИНАИДА СТЕПАНОВНА. Ой, ой… К Ядвиге, небось, скорее побежал. Нет, что б к матери родной… Эх, молодежь… Вот так и расти сыновей.
АЛЕКСАНДР (смущенно). К ней. 
ЗИНАИДА СТЕПАНОВНА. Так уехала твоя зазноба. Как война закончилась, так и уехала.  В Михайловск на доктора поступать…
АЛЕКСАНДР. Не дождалась, значит…
ЗИНАИДА СТЕПАНОВНА. Так она ж городская. И тебе…, только не обижайся на меня старую, не пара… Не пара. А как образованию получит, так и вовсе в твою сторону смотреть не будет… Вертихвостка. 
АЛЕКСАНДР (снова повторяет с грустью). Не дождалась, значит… Не нужен ей инвалид, значит…
ЗИНАИДА СТЕПАНОВНА (тихо).  Так это…, так на тебя ж похорон…
АЛЕКСАНДР. Что?
ЗИНАИДА СТЕПАНОВНА. Да так… Ничево… К матери лучше беги. Ее обрадуй.

        СЦЕНА 9. (Павильонная съемка – село Сорокино), продолжение сцены 7.
        Утро.  Дом Сельсовета.  Кабинет председателя колхоза Полины Красулиной.
Полина просматривает какие-то бумаги, делает пометки. Входит Александр Найденов.
 
АЛЕКСАНДР (удивленно). Полина… э-э-э… Алекс… Александровна? Вы теперь, оказывается, председатель?
ПОЛИНА (не отрываясь от бумаг, машинально). Алексеевна. (Переводя взгляд на вошедшего вскакивает с места). Саша! Сашенька! Найденов! Живой! Уж как Ядвига тебя ждала…
АЛЕКСАНДР (мрачно). Так ждала, что ни на одно письмо не ответила… и при первой возможности обратно в город укатила.
ПОЛИНА. А ты разве ей хоть одно письмо написал?! Не суди, да не судим, будешь, Саша. Зато вот похоронку на тебя, мы получили…
АЛЕКСАНДР. Какую похоронку?!
ПОЛИНА. А такую. На вот - смотри… (Достает из ящика стола фронтовой треугольник).
АЛЕКСАНДР. Е-мое… Да как же вы могли скрыть такое?
ПОЛИНА. Надеялись, что ошибка… На фронте всякое бывает. Но ни матери твоей, ни Ядвиге ничего не сказали… Нельзя людям без веры жить, нельзя…
 АЛЕКСАНДР. А я вот воскрес! Медсестричка одна с того света подняла. Выходила. Я ведь через нее столько писем Ядвиге передавал для отправки… Неужели… 
 ПОЛИНА. Ах, молодежь зеленая… Жизни не знаете. Влюбилась в тебя твоя медсестричка, вот и…

  Александр обхватывает голову руками…

АЛЕКСАНДР. Да как же она могла… Знала ведь, что я Ядвигу больше жизни люблю… У нас и не было с этой медсестрой ничего серьезного … Поцеловались раза два. Сами говорите, на фронте всякое бывает…
ПОЛИНА. Саша, Саша, да ты погоди расстраиваться. Поезжай в город, объясни.  Я тебе адрес дам, где Ульяна с Ядвигой остановились.
АЛЕКСАНДР. А что я ей скажу? Разве Ядвига мне поверит… Вы ведь знаете, какой у нее характер…