День поминовения усопших

 Традиционно в Литве 1 ноября, в связи с католическим праздником Всех святых, люди посещают могилы своих родных и близких, зажигают свечи, ставят цветы, чаще всего живые хризантемы, читают над ними молитвы за спасение душ усопших и молчат, вспоминая те дни, когда были вместе и с добром строили своё будущее. Благодарные чувства к тем, чьи имена и даты жизни выбиты на надмогильных камнях, уводят память живых от воспоминаний о страданиях умиравших, но возбуждают образы тех счастливых моментов жизни, которые позволяли некогда уходить от злободневных забот, боли… - и добрые чувства наполняют души присутствующих.
Ухоженные кладбища светятся в темноте ночи пламенеющим светом тысяч и тысяч свечей… А люди идут и идут между могилами навестить своих, продемонстрировать нетленную память о них в своих сердцах.

 Впервые этот ритуал поминовения усопших при стечении многих людей и свете зажжённых свечей, я увидел тёмным ноябрьским вечером в пятидесятые годы на кладбище, расположенном почти в центре Каунаса, напротив гарнизонного военного госпиталя, на тогдашнем проспекте В.Ленина, теперь - Витаутаса. Этого кладбища сегодня нет. Останки похороненных здесь людей, в основном это были видные деятели сметоновской межвоенной Литвы, были эксгумированы и перезахоронены в 1961 году на Петрашунское кладбище, расположенное недалеко от величественного старинного бароккового монастыря бенедиктинского ордена камальдулов XVII века (нынче монастырь сестёр ордена Св. Казимира).
Тогда, в тот ноябрьский вечер, проходя с родителями по аллеям кладбища, увидел множество людей, собравшихся у белокаменного памятника «Погибшим за свободу Литвы». Меня это не удивило, поскольку я вполне хорошо уже ощущал и понимал национальные настроения литовцев, которые после «разоблачения Н.Хрущёвым культа личности Сталина» проходили факельными шествиями студентов сюда, к этому памятнику, от стоявшего в километре постамента памятника Великого Литовского князя Витовта (1350-1430, в православном крещении Александр), выстроенного в 30-е годы минувшего столетия на каунасской возвышенности «Зелёная гора».
Меня удивило то, что я увидел недалеко от памятника, в кустах – советского солдата с рацией, в микрофон которой он что-то говорил… Увиденное произвели на меня сильное впечатление, которое полностью лишило меня ощущения той минорной, траурной и спокойной обстановки, которая характеризует поведение людей в траурных обстоятельствах. Теперь всё выглядело не так однозначно…
Следующим моим соотношением с траурными обрядами на кладбищах во время ноябрьского Дня всех Святых стала Варшава. Именно там, в конце 70-х годов, во всём мощном массовом проявлении я увидел отношение католиков к памяти своих польских героев всех времён, родным и близким, друзьям и просто людям ушедшим в мир иной в борьбе за свои идеалы, по болезни и возрасту, при трагических обстоятельствах и по своей воле. Впервые там я увидел море зажжённых свечей и цветов на кладбищах…
 
Теперь у нас в Литве ежегодно 2 ноября отмечается «Велинес» (V;;lin; - вечерня), как День памяти всех усопших (лат. Commemoratio Omnium Fidelium Defunctorum). В этот выходной день люди со всех городов и посёлков Литвы едут к могилам, порой на заброшенные уже старые кладбища в глубинке, где покоятся их предки. Оттуда, из хуторов и деревень при советской власти молодыми людьми они массово выходили в строящиеся промышленные города республики, чтобы получить высшее образование и впервые стать горожанами. В межвоенной Вильне литовцы составляли до 2 процентов горожан.
По установившейся церковной традиции в День поминовения усопших (2 ноября) в храме звучат заупокойные богослужебные песнопения. Главная Месса заканчивается крестным ходом на кладбище. Причастия предоставляются, если во время Дня поминовения усопших в церкви или часовне читаются «Отче наш» и «Символ веры».
Впервые о коллективной молитве за усопших упоминается в IV веке, а распространяться эта традиция начала по Южной и Западной Европе в IX веке. Вначале день празднования не был постоянным - 17 ноября, 1 января или 14 января. Затем настоятель бенедиктинского монастыря во французском аббатстве Клюни Одилон Клюнийский (962-1048) в 998 году ввёл традицию молиться за усопших членов монастыря сразу после Всех Святых. В XIII веке эта традиция распространилась по всей католической церкви.
По мнению литовских этнографов, День поминовения усопших в прибалтийских славянских племенах стал практиковаться в результате переплетения христианского обычая со старинным местным праздником долголетия. В День поминовения усопших было принято собираться на близлежащем кладбище, после молитвы сидеть у семейной могилы и приглашать бедняков поесть. В некоторых местах Восточной Литвы еду, согласно старинным славянским обычаям, клали на могилу вечером в День всех святых и оставляли на ночь, а съедали и раздавали нуждающимся только в День поминовения. В Дзукии и Восточной Аукштайтии размещение еды на могилах местными жителями сохранялось до XX века. В XIX веке праздник был добавлен к церковной литургии. Священники призывали посещать службы в этот день, выбирать только кладбища своего прихода, не приносить еду на могилы. С XX века утвердился обычай зажигать свечи на могилах.
В Литве, как и в Польше, существовал обычай тепло встречать неизвестного странника, забредшего в хату поздно вечером - его считали посланником свыше... Во время Дня всех святых чествовали и «бродячих призраков», то есть тех, кто умер не своей смертью. Считалось, что такие призраки, например, мертвые некрещеные младенцы, бродят под окнами в канун Дня всех святых, прося молитвы за спасение их души.
 
Натуральное человеческое стремление противостоять неотвратимости смерти характерно для всех этносов и проявляется в верованиях и обрядах у людей на всех континентах. Однако на Западе это чистое, жизнеутверждающее стремление сегодня извращено культом смерти, издевательства над памятью усопших, которых представляют безжалостными полуразложившимися трупами, негодяями, восставшими из могил, стремящимися за что-то отомстить и убить живых людей.
Согласно усиленно пропагандируемой англо-саксонской традиции, накануне Дня всех святых в протестантских странах 31 октября отмечается Хэллоуин – что в переводе с английской фразы «All-Hallows-Even» означает – «Вечер всех святых»,  по-шотландски читается  как «хэллувин». Так в то время называли ночь перед Днём всех святых. Фраза «All-Hallows-Even» не встречается в письменных источниках до 1556 года, т.е. во до времен Религиозных войн в Европе с наступающим протестантизмом.
Историк Николас Роджерс связывает обряд отмечать Хэллоуин с древней кельтской традицией празднества «Самайн», который отмечался в ночь на 31 октября, упоминаемый в письменных источниках Х века, который символизировал переход в осенне-зимнюю «тёмную половину года».
Заметим - «Вальпургиева ночь», также отмечается ровно через шесть месяцев в ночь с 30 апреля на 1 мая, после ночи «нечистой силы», когда наступала «светлая половина года» и вся «нечисть» улетала вместе с ведьмами на Лысую гору на дьявольский шабаш. Думается, сознание человека, манипулируя такими образами потусторонней «нечистой силой», мешающей создавать гармоничный, благоустроенный, гуманный мир вокруг себя, позволяет вычленить «добро» и определить «зло», которое безусловно присутствует и мешает людям строит своё светлое будущее. В системе «нравственного октагона» понятия «добро» и «зло» являют собой нравственные моральные категории, которые прекрасно констатируются по своей сути благодаря эстетическим, этическим и эсхатологическим понятиям.
В традиции Русской православной церкви по древнему обычаю Днём поминовения усопших считается девятый день после Пасхи, т.е. напрямую связан с распятием Христа и его чудесным Воскрешением. В этот день принято навещать могилы близких и совершать панихиды о них.
 
ПОМНИ О СМЕРТИ
MEMENTO  MORI !

Мы дети двадцатого века…
Я слышал хрипящий напев.
Я слышал кричали мальчишки
Кричали, как будто презрев
Наш мир разноцветный, весёлый,
В котором всем много дано,
Где уйма простых доказательств,
Того, что открыто давно.
Я слышал, кричали мальчишки,
Девчонки галдели  в ответ,
Мы знаем презренные книжки,
В которых нет истины, нет!
Мы видим, что вы, наги предки,
Устали по жизни бредя,
Устали талдычить «Основы»,
В которые верить нельзя.

А я, как отец утомлённый,
Скажу вам детишки в ответ,
Вы верьте мужчинам познавшим:
Бесстыдство и наглость, и бред.
Вы верьте седым и усталым.
Вы верьте всем тем, кого нет…
Постойте на кладбище старом,
Прочтите оставшийся след.
Ушли под могильные плиты
Все жизни и все имена,
Остались лишь цифры на камнях
Под ними кромешная тьма.
А жизнь – только миг лучезарный,
Наполненный солнцем сосуд,
Испитый уж ими – до капли…
И грядет Божественный суд!

ИВВ, Вильна, 1986 г.

 

ЖИЗНЬ ПОБЕЖДАЕТ СМЕРТЬ !