Жизнь и приключения Григория Рогова. Часть 1

Жизнь и приключения Григория Рогова. Палач, ставший героем

Часть 1. Начало славного пути


Имя Григория Федоровича Рогова, одного из вожаков партизанского движения времен Гражданской войны на Алтае, известно, пожалуй, лишь профессиональным и не очень историкам. Они до сих пор активно ломают копья, пытаясь оценить личность Рогова. Одни называют Григория Федоровича палачом и мародером, а другие народным героем, невинно пострадавшим от клеветников. И стараниями его почитателей на могиле Рогова в селе Хмелевка Алтайского края, в 2007 году появилась посвященная ему мемориальная доска (на фото).

Ну а в Кузбассе Григорий Рогов почти забыт. А ведь в декабре 1919 г. он со своим отрядом прошел половину нашей области — от Кузнецка и до Щегловска, натворив здесь немало славных и не очень дел. И более того, именно этот его поход и стал причиной столь противоположных мнений о личности Рогова. Но подробности тех декабрьских событий мало известны современному читателю. А значит пришло время о них вспомнить. И заодно попытаться понять, достоин ли Григорий Федорович Рогов быть увековеченным на мемориальной доске, или же нет.

Разумеется, в рассказе о Рогове нельзя не упомянуть и о других партизанских вожаках Алтая и Кузбасса, и особенно об Иване Панфиловиче Новоселове, ближайшем соратнике Григория Федоровича. Впрочем, не будем забегать вперед, а расскажем обо всем по порядку…

Григорий Рогов родился в 1881 г. (а не в 1883, как считалось ранее), в селе Жуланиха Барнаульского округа Томской губернии. Село это до сих пор существует, хоть и представляет собой самый настоящий край географии. Основали его переселенцы из Тульской губернии, откуда в 1864 г. приехал и отец Григория, Федор Кузьмич Рогов. Он был известным каменщиком и занимался строительством церквей. Именно Федор Кузьмич возвел храмы в селах Салаирское и Брюханово (сейчас Красное). Оба сохранились до наших дней и, за исключением мелких деталей, они идентичны друг другу.

Григорий Федорович окончил двухклассное сельское училище и в 1899 г. женился. В 1902 г. его призвали в армию, а два года спустя он попал на Русско-Японскую войну. Рогов участвовал в обороне Порт-Артура, а когда крепость была сдана, вместе с остальными 23 тысячами ее защитников оказался в плену. А в 1906 г., после подписания мирного русско-японского договора, вернулся домой.

Для того, чтобы удержать под контролем огромную массу возвращавшихся с фронта солдат и унтер-офицеров, и не дать ей увлечься революционными идеями, власти создали несколько специальных комитетов, в том числе и «Комитет по приисканию мест пострадавшим на войне с Японией». Эта общественная организация пристраивала особо отличившихся унтеров на хорошо оплачиваемые, как сейчас бы сказали, «блатные», места — в казенные винные лавки и склады. Попасть туда было очень сложно, из-за большого количества желающих, а кандидатов утверждали аж в самом Томске. Но тем не менее, вернувшегося из плена Рогова в 1907 г. назначили смотрителем казенной винной лавки в селе Тогул. А следовательно, его послужной список и биография были безупречны.

Некоторые авторы называют Григория Федоровича каменщиком, хотя профессионально такой работой он никогда не занимался. Возможно в юности Рогов и помогал отцу в строительстве церквей, но делать это он мог только до своего ухода в армию в 1902 г.

С началом Первой мировой, в 1914 г. опытного унтер-офицера вновь призвали на службу. Ну а после Февральской революции в мае 1917 г. его окончательно уволили из армии (по словам Рогова, за заслуги в обороне Порт-Артура).

В июне 1917 г. была образована Алтайская губерния с центром в Барнауле, в состав которой вошли четыре уезда, отделившиеся от Томской губернии. А для работы во вновь созданных органах власти потребовались надежные и проверенные люди. И очень вовремя вернувшийся в Жуланиху Григорий Федорович начал делать головокружительную (для бывшего унтера) политическую карьеру.

Как опытный солдат, прошедший две войны и пользующийся уважением у односельчан, вскоре после возвращения он был выбран в волостной совет крестьянских депутатов. В сентябре Рогов стал делегатом Первого губернского съезда крестьянских депутатов, а через месяц его избрали членом Алтайского губернского земельного комитета (а потом и членом управы этого комитета). В это же время он вступил в партию эсеров, точнее в ее левое крыло, поддерживающее большевиков. После Октябрьской революции это крыло отпочковалось от эсеров и превратилось в Партию левых социалистов-революционеров (ПЛСР). А Рогов вошел в бюро Барнаульского комитета ПЛСР.

Он участвовал в губернских съездах Советов, был лично знаком со всеми руководителями как Алтайской губернии, так и существующих в ней политических партий. Но в апреле 1918 года земельную управу реорганизовали и превратили в Лесной подотдел губисполкома. И Рогову во вновь образованной структуре места не нашлось (либо он сам не захотел туда идти), поэтому в мае он ушел со всех постов и вернулся в Жуланиху.

И очень вовремя… Ведь вскоре советская власть в Сибири пала, а тех совработников, что не успели уйти в подполье, Сибирское временное правительство начало массово арестовывать и бросать в тюрьмы. Но Григорий Федорович этой участи избежал, вовремя вернувшись к крестьянскому труду. Впрочем, вскоре он уже вступил в конфронтацию с новыми властями. Те, после разгона совдепов, начали возвращать в волостях и уездах земские органы самоуправления, а Рогов резко выступил против них.

Приведем цитату из доклада инспектора Временного сибирского правительства А. Левашова губернскому комиссару в июле 1918 г. «В Мариинской волости (село Жуланиха) и по сие время еще царствует Советская власть. Известный и мне и городу Барнаулу житель с. Жуланихи Григорий Федорович Рогов — служивший у большевиков в земельном комитете и активно поддерживавший советскую власть, и по сие время не может охладить своего пыла и пользуясь беспросветной темнотой и невежеством зачернских людей-медведей, вооружает граждан против существующей власти…» («чернь» — это темная тайга, «зачернь» — глухая чернь, а, следовательно чиновник в своем докладе презрительно называет местных жителей дремучими и недалекими таежниками).

В итоге, в августе в Жуланиху был отправлен отряд милиции для наведения порядка и установления земской власти, а самому Григорию Федоровичу, вместе с верными ему людьми, пришлось срочно скрываться в тайге.

С августа 1918 г. Рогов занялся самым обыкновенным бандитизмом. Его отряду из двух десятков человек надо было чем-то питаться и пополнять запас патронов, поэтому он активно грабил зажиточных крестьян, лесников и милиционеров. В конце концов губернским властям это надоело и в феврале 1919 г. они отправили в Жуланиху военных. С помощью местных жителей те поймали и расстреляли 8 роговцев, но самому Григорию Федоровичу с несколькими бойцами опять удалось скрыться. А в июне 1919 г. он объединился с группой Анатолия (М.И. Ворожцова).

Матвей Иванович Ворожцов появился на свет в 1889 г. в Вятской губернии, а в 1901 г. вместе с родителями переехал в Томск. В 1917 г. его призвали в армию и направили учиться в Московскую авиационную школу. После октябрьской революции он возвратился в Томск, был избран начальником штаба Красной гвардии одного из районов города, членом Совета рабочих и солдатских депутатов и примкнул к большевикам.

После падения советской власти в мае-июне 1918 г. Ворожцову стало слишком опасно находиться в Томске, где многие его знали и могли выдать колчаковцам. Он перешел на нелегальное положение, взял себе партийную кличку «Анатолий» и уехал в Барнаул. А год спустя местный подпольный комитет поручил ему вместе с группой из двух десятков товарищей влиться в отряд Григория Федоровича, слава о котором шла уже по всей губернии.

Но в районе села Пещерка группу Ворожцова настигла погоня колчаковцев. Товарищи Анатолия сумели скрыться в тайге и вскоре встретились с Роговым, который и сам уже искал их. А Ворожцов во время нападения белых выступал на деревенском сходе в Пещерке, отделившись от основной группы. Его едва не поймали, но он, раненный в бедро, чудом оторвался от преследователей, вернулся обратно в Барнаул, собрал там отряд еще из 25 рабочих ж/д мастерских, а потом соединился с Роговым, значительно увеличив численность его войска.

Анатолия отправили к партизанам не просто так. Григорий Федорович был опытным военным и толковым командиром, вот только таланты свои он предпочитал направлять не на борьбу с белогвардейцами, а на убийство милиционеров, грабежи и мародерство. Все это вызывало крайнее недовольство у крестьян и беспокойство у подпольщиков. Поэтому прибывший Ворожцов сразу же принялся наводить порядок, ведь в отряде теперь преобладали его люди. Как писал сам Анатолий, «Когда первые товарищи соединились с Роговым, его отряд большей частью занимался мародерством, но когда я пришел со 2 отрядом, то сразу же отряд Рогова взяли под свое влияние, в первую же голову нами были расстреляны мародеры. Когда была устроена дисциплина и порядок, то крестьянство к нам пошло навстречу, видя в нас не грабителей, а защитников».

В начале июля роговцы влились в состав сводного партизанского отряда Шевелева-Лубкова. А мы отвлечемся на минуту от основной темы повествования и расскажем, каким образом этот Кузбасский отряд оказался на Алтае.

Василий Павлович Шевелев был одним из самых известных партизанских командиров в Кузбассе. Родился он в 1892 г. в деревне Шипицыно Кузнецкого округа Томской губернии. Был призван на Первую мировую войну, в 1917 г. вступил в партию большевиков, а в декабре того-же года после демобилизации вернулся домой. В феврале 1918 г. участвовал в ликвидации волостной земской управы и создании Совдепа в родной деревне. Ну а после падения советской власти ушел в партизаны, сменив свою фамилию на Шевелев-Лубков. Поэтому некоторые исследователи путают его с Петром Кузьмичом Лубковым, тоже знаменитым партизанским командиром, но не имевшим к Шевелеву никакого отношения. А о причине смены Василием Павловичем фамилии можно прочесть в воспоминаниях А.Н. Геласимовой, активной участницы описываемых событий, лично знакомой практически со всеми деятелями революционного движения в Кузбассе.

По ее словам, «Отряд Шевелева часто действовал под именем Лубкова. Лубковцами называли себя и партизаны других отрядов. Отряд Петра Лубкова громил колчаковцев в северной части Мариинского уезда. Одновременное выступление многих партизанских отрядов, носивших его имя, находившихся за сотни верст друг от друга, в разных частях Томской губернии, демонстрировало массовость и силу партизанского движения, деморализовало белых и сделало легендарным Петра Лубкова». Таким образом, фамилия «Лубков» была всего лишь популярным брендом, который охотно использовали партизанские вожаки.

Кстати, именно в отряд к Шевелеву ушли организаторы знаменитого Мартовского восстания Петр Голиков и Федор Гужев, после того как бросили на произвол судьбы обманутых ими шахтеров и солдат, позднее расстрелянных колчаковцами (подробнее об этом см. в заметке «Сказка о поджигателе, или Печальная история Кольчугинского восстания» http://proza.ru/2023/09/06/585). Присоединился к Шевелеву и заместитель председателя Кольчугинского подпольного комитета Демьян Погребной, выступавший против восстания и покинувший рудник незадолго до его начала.

Объединенный отряд партизан и шахтеров в апреле 1919 г. ушел в Мариинскую тайгу и попытался захватить Центральный рудник. Там хранились значительные запасы оружия, продовольствия и медикаментов, а также стоял большой гарнизон колчаковцев, сильно отравлявший жизнь партизанам. Но взять рудник с наскока не удалось и шевелевцам, понесшим во время атаки значительные потери, пришлось отступить. Шевелев попытался было позвать на помощь знаменитого партизана П.Е. Щетинкина из Енисейской губернии, захватившего в начале апреля село Тисуль, но не успел с ним встретиться. Белые быстро выбили Щетинкина из Кузбасса, и тот ушел в сторону Ачинска.

Тогда решено было создать на Центральном подпольную ячейку и с ее помощью поднять на руднике восстание. Занялся этим Демьян Погребной, но 7 июня его поймали белогвардейцы и после пыток сожгли на костре. А сам Шевелев-Лубков в ходе налета на один из золотых приисков был тяжело ранен. И во главе его отряда временно встал будущий соратник Рогова, Иван Панфилович Новоселов.

Он родился в деревне Баяракской (ныне Байрак) Кузнецкого округа Томской губернии в 1885 г. В 1907-1910 гг. Новоселов служил санитаром при госпитале в городе Харбин и проникся там идеями анархизма. В 1915 г. его призвали на Первую мировую войну, где он дослужился до ротного медицинского фельдшера. Дивизия Новоселова воевала недалеко от Риги, и по долгу службы ему приходилось выезжать в Петроград. Там он вступил в Петроградскую федерацию анархистов и познакомился с ее лидерами, в том числе и со знаменитым матросом Железняком (А.Г. Железняковым). Не исключено даже, что Новоселов принимал участие в штурме Зимнего, хотя документальных подтверждений этому нет.

В феврале 1918 г. демобилизованный Новоселов вернулся в Байрак. Он вступил в Томскую организацию анархистов и создал в родной деревне сельскохозяйственную коммуну «Анархия». Так же, как и Рогов, он занялся политикой — служил делопроизводителем в Гурьевском Совдепе, был секретарем на I съезде Советов Щегловского уезда и членом Щегловского Совдепа. А в мае, после падения Советской власти, активно включился в борьбу с белогвардейцами и чехами. Но в боях колчаковцы разбили его группу и заняли коммуну. А Новоселов скрылся в тайге, где присоединился к отряду Шевелева.

После тяжелого ранения Шевелева в июне 1919 г., 40 бойцов ушли вместе с ним в Кузнецкий уезд. Голиков, успевший занять в отряде пост комиссара, отправился со своими людьми в степной Алтай, а Новоселов, проявивший себя как грамотный и находчивый командир, возглавил оставшихся партизан. Для начала он решил взять Кольчугинский рудник, чтобы пополнить запасы патронов и продовольствия. Но, как выяснилось, там находился большой гарнизон белых, поэтому Новоселов изменил планы и напал на Прокопьевский рудник, где сильной охраны не было. Реквизировав оружие, боеприпасы и лошадей, отряд направился на Гурьевский завод, но по дороге наткнулся на колчаковцев. Спасаясь от преследования, новоселовцы перешли Салаирский кряж и оказались на Алтае, где в июле 1919 г. объединились с роговцами. Командиром сводного отряда стал Новоселов, а его заместителем и начальником разведки — Рогов.

Несмотря на все усилия Ворожцова и других большевиков, партизаны активно принялись кошмарить местных, вступая в стычки с частями регулярной армии только в случае необходимости. Например, 4 июля они ограбили волостную кассу в Дмитро-Титовском, забрав оттуда 36 тыс. рублей, сожгли все книги и бумаги, а также убили попавшегося им нарочного с пакетом для начальника милиции. На участке Афонинском они зарезали помощника лесничего и двух объездчиков, а в Жуланихе — трех церковнослужителей и крестьянина (видимо, не захотевшего добровольно расстаться со своим имуществом). В селе Мироновка они зарезали священника, предварительно отрубив ему руки. В деревне Мезенцевой напали на дом зажиточного крестьянина Колупаева, ограбили его и забрали 3 тыс. рублей. И это лишь несколько фактов из множества подобных. Партизаны даже едва не казнили встретившихся им в тайге студентов-практикантов из лесного училища! И только благодаря заступничеству большевиков те чудом остались в живых.

Сразу скажем, подобными вещами занимались ВСЕ без исключения сибирские партизаны, независимо от цвета. Чтобы убедиться в этом, достаточно почитать их собственные мемуары. Все они убивали губернских чиновников, милиционеров и священников, а частенько и вместе с членами их семей. Все они грабили крестьян, чтобы добыть себе продовольствие, и вскрывали земские кассы. Тот же Шевелев был тяжело ранен совсем не в бою, а во время бандитского налета на прииск, где он хотел разжиться продуктами и золотишком. Но для одних партизан такое поведение было вынужденной мерой, на которую приходилось идти ради победы над белыми. Кто-то из них даже платил селянам за реквизированные продукты (правда ворованными деньгами, но это уже мелочи). А другие хотели всего лишь потешиться вволю в смутное время, занимаясь милыми сердцу грабежами и убийствами. И провести четкую грань между первыми и вторыми очень трудно, а порой невозможно.

Впрочем, конкретно Новоселов большую часть времени промышлял именно разбоем и мародерством. Судя по передвижениям его отряда, он предпочитал терроризировать местное население и уничтожать немногочисленные гарнизоны милиционеров и дружинников в окрестных деревнях. А воевать с белогвардейцами Новоселов никогда не стремился, ввязываясь в бои с ними лишь в случае крайней необходимости. Да и на Алтай он ушел, только чтобы скрыться от преследовавших его колчаковцев. И здесь, в относительно спокойном таежном крае Новоселов планировал порезвиться от души. Но слегка просчитался…

В уезде стараниями его отряда сложилась настолько критическая ситуация, что пришлось ввести туда войска. А справиться с мятежниками помог один анекдотический случай. Войдя в село Тогул, партизаны приватизировали находящиеся там винные погреба и занялись дегустацией их содержимого. Подошедшие в этот момент к селу белогвардейцы легко выбили оттуда пьяных мародеров и отогнали к Таловке. Но те прихватили с собой несколько бочек с вином, и после отступления продолжили попойку. Колчаковцы окружили Таловку и 27 июля наголову разбили партизан, а дом Рогова в Жуланихе раскатали на бревна. После такого удара оставшиеся в живых новоселовцы ушли обратно в Кузбасс, зализывать раны, а Григорий Федорович с группой Анатолия затаился в тайге. Впрочем, очень скоро Рогов оправился от поражения и показал, что умеет не только мародерствовать и грабить, но еще и неплохо воевать.

В августе, после нескольких пробных побед над милиционерами и дружинниками, Рогов выступил против белогвардейцев в с. Салаирском. По сообщению оперативной сводки, «…отряд поручика Шалобанова (69 штыков, 2 пулемета), расположенный в Салаирском руднике, подвергся нападению банды красных, численность которых неизвестна (но вряд ли она была выше, чем у колчаковцев — прим. автора). Солдаты разбежались, пулеметы захвачены бандой. Прибывший на помощь отряд в 36 штыков из Гурьевского завода вынужден был отступить…».

Белые погнались за роговцами. Однако, Григорий Федорович, существенно увеличивший свою силу с помощью трофейных пулеметов и винтовок, в течение двух суток успешно отбил несколько атак военных и вынудил их отступить.

В конце августа Рогов напал на гарнизон колчаковцев, расположенный в селе Сорокино (сейчас город Заринск), численностью до 500 человек. Те укрылись в заранее оборудованной на случай осады церкви и разбить их сходу не получилось. И в это самое время к Григорию Федоровичу вновь пришел Новоселов во главе отряда в 200 штыков. И вот по какой причине.

В августе у него, вернувшегося после разгрома своих людей в Кузбасс, случилась размолвка с оправившимся от ранения Шевелевым-Лубковым. Тот настаивал на объединении всех действовавших в Кузбассе партизанских отрядов и подчинении их Красной армии. А Новоселов выступал категорически против, не желая отказываться от своих анархических взглядов и покоряться большевикам. В итоге их сводный отряд распался, и Новоселов с верными ему людьми ушел на север Кузбасса, к Петру Кузьмичу Лубкову. Но, проведя с ним пару совместных операций против колчаковцев на Транссибе, Новоселов решил больше не искушать судьбу в боях с регулярной армией, а снова вернулся на Алтай.

После повторного слияния новоселовцев с роговцами, с огромным трудом установленная в отряде дисциплина рухнула в одночасье. Как вспоминал Ворожцов, «Новоселов же с первых дней прибытия к нам стал проводить анархию, взял под свое влияние Рогова и других членов нашего Революционного комитета и наш отряд начал разлагаться. Партизаны стали заниматься мародерством, мне как коммунисту приходилось бороться против этой анархии, но я почти один ничего не мог сделать».

После нескольких безуспешных попыток Сорокинский гарнизон был взят объединенными силами Новоселова и Рогова. В плен попали около 200 солдат, 2 офицера и пулемет, а партизаны на радостях еще сильнее ударились в мародерство. Ворожцов, понимая, что не в силах остановить вакханалию, вышел из отряда и присоединился к восставшим неподалеку крестьянам. Но вооруженные пиками и бичами селяне не могли сражаться против регулярных армейских частей, поэтому Анатолий, трезво оценив обстановку, вновь вернулся под крыло Рогова. И после нескольких локальных побед над колчаковцами в конце ноября партизаны решили захватить село Тогул, где стоял гарнизон белогвардейцев в тысячу штыков.

Но белые и там коварно укрылись в местной церкви, взять которую с наскока не удалось. Тогда Рогов с Новоселовым оставили в Тогуле батальон Максима Белокобыльцева для осады врага, а сами вернулись в Сорокино, чтобы отдохнуть и провести III съезд Советов Причернского края.

Да, партизаны не только воевали и грабили. Они еще и пытались создать некий советский орган для управления Алтаем. И прежде чем говорить о том, что произошло на третьем съезде, кратко расскажем и о первых двух.

I съезд Советов Причернского края прошел в Жуланихе 12 июля 1919 г. Фактически это было совещание командиров отрядов Рогова и Новоселова, где они пытались выработать дальнейшую стратегию и наладить взаимодействие с местными крестьянами. Специально для этого туда пригласили делегатов от селений Мариинской волости, к которой относилась Жуланиха. А съездом это мероприятие признали уже потом.

II съезд прошел в начале октября и тоже в Жуланихе, после повторного объединения роговцев с новоселовцами. На нем присутствовали делегаты уже от четырех волостей и был избран исполнительный комитет. Судя по всему, этот съезд, как и первый, тоже представлял из себя обычный военный совет. А после него оставшийся в меньшинстве Ворожцов принял решение покинуть отряд Рогова, но вскоре вернулся обратно.

А на III съезде, проходившем с 6 по 8 декабря 1919 г., оформился окончательный раскол партизанского движения Алтая. Большевики хотели объединить все разрозненные и действующие кто в лес, кто по дрова отряды в одну дивизию и общим фронтом выступить в сторону Барнаула для преследования отступающих колчаковцев. Но Рогов с Новоселовым не горели желанием ввязываться в тяжелую и кровопролитную борьбу с регулярной армией. Они прямо заявили делегатам, что «вы только должны говорить, не решать, а посовещаться и разъехаться по своим делам, а если не будете нам подчиняться, то на вас придется выставить пулеметы».

Обстановка несколько накалилась, но тут очень своевременно на съезд явились делегаты из города Кузнецка. Они сообщили, что местный гарнизон восстал против белых и взял власть в свои руки. Но, опасаясь нападения колчаковцев, делегаты попросили партизан оказать им помощь и усилить оборону Кузнецка.

И это просьба как нельзя кстати пришлась по душе Рогову и Новоселову. Ведь наводить порядок в захваченном городе гораздо приятнее, чем воевать хоть и с отступающей, но весьма сильной и боеспособной армией белых. И партизаны это прекрасно понимали. Поэтому они отрядом в две тысячи человек направились в Кузнецк. А Матвей Ворожцов с верными ему бойцами организовал 1-ю Советскую Чумышскую дивизию, начальником которой впоследствии стал (в возрасте 20 лет!), и влился в ряды красной армии. Ну а отряд Белокобыльцева остался в Тогуле, осаждать запершихся в церкви колчаковцев.

Но что же такого случилось в Кузнецке, и почему местные белогвардейцы вдруг решили восстать против существующей власти? А об этом мы расскажем в следующей части статьи.


(продолжение следует)