Живое сердце Варинии

В данном повествовании все действующие лица и исполнители являются вымышленными, а все совпадения с прошлой и настоящей реальностями случайны.

В начале была пустота. И не было ничего кроме пустоты. Ни света звёзд, ни тьмы, ни чёрных дыр, ни добрых, ни злых организмов.
Так вот, в этой изначальной пустоте (назовём её космическим пространством или просто космосом), пребывали повелительницы пяти стихий: богиня Джана – стихия огня и изобретений, богиня Джея – стихия земли и веществ, богиня Айра – стихия воздуха и вдохновений, богиня Аква – стихия воды и информаций и последняя, но вовсе не по значимости, богиня Мора – стихия металла и магнетизмов. Джея и Аква, а также Айра и Мора были сёстрами-близнецами. У богини Джаны сестёр не было.
Далее, для краткости будем называть этих пятерых богинь, соответственно изложенному выше порядку: Духом Огня, Духом Земли, Духом Воздуха, Духом Воды и Духом Металла.
К слову сказать, все пять богинь были, согласно их божественной сути, исключительно духовными существами, а их, лишённые плоти, образы весьма красивыми, но при этом, как и все порядочные, уважающие себя, женщины, они только и делали, что занимались всяческими душевными беседами за чашечкой, воображаемого утреннего, дневного и вечернего кофе, благо, что таких кофепитий им можно было вообразить бесконечное множество безо всякого вреда для их духовного здоровья, по причине стопроцентной духовности, как этих милых дам, так и, собственно говоря, самих кофепитий, включая и сам чёрный напиток. У этих милых духовных дам, как и у всех приличных духов, не было никакого речевого языка для их общения, но было единое информационное пространство, и разговаривали они только мыслями, которые передавали друг другу посредством душевно-умственных магнитно-волновых колебаний. К тому же, кофепитие было их любимым, а потому и - единственным, времяпровождением.
Как Вы думаете, наш дорогой читатель, что нужно для того, чтобы выпить чашечку духовно-бодрящего кофе?
А вот как раз и нужно для этого одновременное присутствие всех пятерых богинь в одном месте.
И я вовсе не о сопровождающем любое кофепитие этих богинь общении, но о способе приготовления несущего духовную энергию чёрного напитка: виртуальную воду предоставляла богиня Аква, виртуальные кофейные зёрна – богиня Джея, виртуально перемалывала зёрна богиня Мора, виртуально варила кофе на жарком огне Джана, а Айра дула на пять чашечек со свежезаваренным кофе, дабы он не был столь обжигающим для духовного здоровья богинь Металла, Воздуха, Огня, Земли и Воды.

И неизвестно что бы из этих пустых кофепитий и бесплодных разговоров вышло, если бы не один случай.
Самая красивая из пяти богинь была богиня Мора, богиня металла и магнетизма. Она обладала бесконечным обаянием и притягательностью. Все остальные богини были в неё, опять же, только лишь духовно, влюблены. Мора же не любила никого, кроме самой себя, и была к остальным богиням абсолютно безразлична. Вот именно ей, наконец, весьма наскучили эти бесполезные беседы её болтливых подруг о поэзии, живописи, скульптуре, театре и прочих видах искусства, потому что, к тому же она была из них самой искусной и знала об искусстве практически всё, с помощью богини Аквы, которая, конечно же, так же, как и все остальные четыре богини, духовно любила богиню Мору. Любезный мой читатель, я не оговорил0ся про любовь четырёх, а не трёх богинь, поскольку богиня Мора всё-таки любила, но любила, как Вы уже догадались, только лишь саму себя, и при этом тщательно скрывая это своё, так называемое, себялюбие от остальных четырёх богинь. Ведь не может же, на самом деле, никого не любить даже и исключительно духовный человек, а тем более богиня.
Надо сказать, что богиня Аква, будучи Духом Воды, располагала огромной информацией доступной с помощью ключевых слов поиска в её хранилищах всем богиням, но особенно удачливой в этих поисках была естественно, любимая богиней Аквой, прекрасная и непревзойдённая богиня Мора, Дух Металла. Помимо того, по некоей духовной любовной цепочке богинь были к тому же ещё влюблены: богиня Джея - в богиню Акву, причём - взаимно, богиня Джана в богиню Айру, причём - безответно, потому как, сами посудите, дорогой читатель, какая польза свободолюбивой богине Айре от огненной страсти богини Джаны, пусть даже - и виртуальной.   
Так вот, в одно такое духовно ясное, но, увы, как и всегда, проходящее за бесплодными разговорами, утро богиня Мора резко прервала божественную беседу пяти стихий, воскликнув «Хватит!», и обратилась к богине Айре:
– Вот скажи мне, Айра, ты меня любишь?..
– Да, конечно же, дорогая Мора!.. Как ты могла предположить нечто другое? – ответил Духу металла Дух воздуха.
– Тогда вдохнови Джану на какое-нибудь интересное изобретение! И я, ради свершения этого изобретения, желаю всем хорошего дня!
– Хорошо, но для этого Джане потребуется также помощь Аквы и Джеи!
– Я же пожелала всем вам хорошего дня в надежде на любую вашу безусловную поддержку друг друга! Или вы все не настолько меня любите, чтобы и мне в ответ не пожелать также хорошего дня? – воскликнула Мора.
– Мы тебя все очень сильно любим и беспрекословно повинуемся всем твоим желаниям, прекрасная Мора! – хором ответили непревзойдённому по красоте стихии металла и магнетизма все остальные четыре стихии.
– Ну так что же, Айра? – повторно вопросила богиня Мора.
– Девочки, а давайте попросим нашу много-опытнейшую Джаночку создать, что-нибудь материально-плотское из духовных образов мужчины и женщины, - выдвинула идею богиня Айра.
– Да, моя любимая, я готова подхватить и воплотить эту твою замечательную мысль, ведь таким образом мы сотворим реальную плотскую человеческую жизнь! – вдохновилась призывом своей лучшей подруги Джана, – Но для этого мне необходима помощь наших досточтимых коллег: стихии земли и веществ и стихии воды и информаций.
– О, мои преданные Духи Земли и Воды, вы меня любите? – спросила одновременно у двух богинь богиня Мора.
– Да, конечно же, наша великолепная Мора!.. Как ты могла предположить нечто другое? – ответили богини Джея и Аква хором.
– Ну, тогда, смотрите: сделайте всё так, как захочет Айра, подключив творческие усилия Джаны. При этом, Аква, предоставь Джане любую информацию из областей химии и биологии, какая бы ей ни потребовалась… А ты, Джея, представь для Джаны, все необходимые ей для этого проекта вещества!
– Где же мне их найти, дорогая наша Мора?.. – взмолилась богиня Земли, – Когда ты сама, уже давным-давно, запретила мне держать у себя что-либо материальное, наподобие земли, воды и воздуха, выбросила всё это во вселенское окно, как космический мусор, и велела нам стать абсолютно духовными личностями…
– А вот где хочешь, там и возьми!.. Вынь да положь всё, что необходимо Джане!.. Хоть из того же космоса! Там всё есть! – захохотала богиня Мора.
– Но в космосе ведь такая низкая температура!.. Абсолютный нуль! Стоит лишь набрать космическую скорость и сразу же замёрзнешь от переохлаждения, а без космической скорости невозможно любое перемещение в поисках космического мусора – уже хором возопили к духу металла и магнетизма все остальные четыре духа.
– Вот пусть богиня Огня и согреет богиню Земли, и достанет даже из холодного чёрного космоса Джея Джане всё недостающее, и сотворит Джана жизнь из нужных веществ по проекту Аквы, и исполнится немыслимая ранее идея Айры! – резюмировала план действий Мора.

На том все пятеро богинь и порешили.

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. А хорошее дело это или плохое может показать, конечно же, время.

Долго ли, коротко ли, но согрел дух Огня духа Земли потеплевшим дух Воздуха. И разыскала в открытом космосе среди космического мусора богиня веществ по научению богини информаций все необходимые химические вещества и биологические компоненты, и создала богиня изобретений все мыслимые и немыслимые дезоксирибонуклеиновые кислоты для сборки тел мужчины и женщины. И, вот ведь, оказалось, что содеянное пятью богинями вполне хорошо: женщина получилась похожей лицом и телом на великолепный образ богини Моры, так как все богини любили её и считали идеалом женской красоты, а мужчина вышел благороден лицом и мускулист своей статью, то есть тела двух первых людей вышли совершенными, но чего-то всё же не хватало им. И тогда богиня вдохновений вдохнула в их тела жизнь, богиня информаций спроектировала, а богиня изобретений создала каждому из них по сердцу, мужчине размером чуть больше женского, а женщине размером чуть меньше мужского, пропорционально ширине кистей рук каждого из них. И все пять богинь справились с намеченным ими заданием. Так была создана Жизнь, и причём сразу в её самой высшей форме – Человека.
Да вот беда, лишь только тела двух людей были сконструированы богинями и забились в ритме одной частоты их сердца, так сразу и разорвало их на мелкие кусочки их внутреннее давление, ведь находились они в пустоте вакуума в открытом космосе. И тут же превратились они в космический мусор, ибо погибли разрозненно все их клеточки, эти клочки биологической ткани вне единого живого организма.
Итак, проект состоялся, но тут же и завершился, ибо, во-первых, для поддержания жизни была необходима также и защита мужского и женского организмов от вредных воздействий окружающего их пространства, во-вторых, поддержание, весьма важных для них, внешних давлений и температур, а в-третьих, соответствующая, питающая их тела, среда… В-четвёртых - четверг, в-пятых - пятница, в-шестых - суббота, ну и, конечно же, в-седьмых воскресение, потому как, куда ж нам в семь рабочих дней без выходного? Впрочем, я немного отвлёкся, мой многоуважаемый читатель, а всё, что знает у нас каждый школьник, всё это пришло и к нашим пятерым великолепным богиням по их божественному наитию. И был ими пятью сотворён одновременно со следующим созданием мужчины и женщины большой герметичный шар, своеобразная питающая человеческие организмы барокамера, внутри которой имелось всё необходимое для существования человека, а, прочем, также для его развития и обучения, в общем, для его совершенствования. Они назвали эту барокамеру «БОГ-1». Причём аббревиатура «БОГ» означала «Барокамера Обеспечивающая Гармонию». А число 1 в названии барокамеры подчёркивало, что подобное устройство являлось первым.

Долго ли, коротко ли, но руками первого мужчины, одухотворённым красотой, а также и посильной помощью первой женщины, при умственной поддержке богини информаций, при материальной поддержке богини веществ, и при прочей помощи двум первым людям со стороны остальных богинь была создана планета Геос, а также освещающая и согревающая её звезда Гелиос, а стало быть, появился воздух и всевозможные полезные ископаемые вещества для производства, и всевозможная питающая человека растительность на плодородной земле планеты Геос, а также и звери, и птицы, и рыбы, пригодные человеку в пищу, причем все животные на Геосе питались исключительно её пригодными в пищу травами и плодами её растительности, созданной двумя первыми людьми.
И вот первому мужчине на планете Геос богини дали имя Ян, а первой женщине – имя Ина.
Таким образом, первые люди Ян и Ина стали творцами людей, созидателями человеческого рода. Появившиеся подобным искусственным образом от двух экспериментальных пар мужчины и женщины следующие поколения людей стали поклоняться Яну и Ине, как двуединому божеству Яну и Ине, сотворившему человеческую жизнь и подарившему её людям планеты Геос. И не было, до поры до времени, у людей иных богов для поклонения на планете Геос, кроме богов Яна и Ины.

И жили бы да поживали люди на планете Геос в своё удовольствие, если бы не очередной каприз всеми любимой богини Моры.
Надо сказать, что, поскольку оригинальная идея этого эксперимента по созданию человека и подходящей ему среды обитания исходила от богини Моры и поскольку иные богини безумно её любили, ей, как богине Металла, принадлежали целиком и полностью все результаты этого эксперимента, а равно и абсолютные права по воздействию на ход эксперимента. Наверное, в пику этого у людей в эпоху технического прогресса вступит в силу главный человечный закон о том, что «любые эксперименты на людях запрещены». Но это будет в далёком будущем, а пока…У каждой из трёх богинь, у Айры, Джеи и Джаны был доступ ко всему, что творится на планете Геос, необходимо лишь было идентифицировать себя для богини Аквы, как хранительницы любой информации, и задать ключевое слово для направления поиска интересующей в данный момент эту богиню информации. Ну, а богине Море и этого было не нужно, она располагала без всяких запросов, соответствующей её измышлениям на данный момент, любой информацией, пользуясь своим безусловным притягательным магнетизмом по отношению ко всем без исключения остальным богиням.
И вот однажды наскучила богине Море эта однообразная и сытая игра в человечество и в вечную жизнь на планете Геос. Она обратилась своими мыслями из просторов космоса к планете Геос и увидела, что людей стало на ней уже достаточно много, но и пригодных в пищу растений и животных на планете Геос было хоть отбавляй.
И придумала богиня Мора: «Надо сделать так, чтобы человек не топтался на месте в своём пассивно-безоблачном существовании. Надо, чтобы он гармонично развивался умственно и физически и мог бы всегда противостоять различным опасностям в борьбе за сохранение своего человеческого рода. Это сделает его жизнь достаточно захватывающей и вполне героичной. Ему никогда не будет скучно. Он должен будет научиться защищать себя и свою семью от посягательств опасностей окружающего его мира на его жизнь, жизнь его семьи и на жизнь его детей. Что ж, тогда создадим с остальными богинями препятствия человеку в этой вновь мною затеянной интереснейшей Игре на Выживание. Внедрим в эту Игру хищных зверей, неизлечимые болезни, неурожаи дикой, но столь питательной для человека, растительности, а стало быть, создадим на планете и жару, и холод, и наводнения, и засухи. Запустим новый уровень нашей уникальной космической игры в человечество и посмотрим: иссякнет ли высшая форма жизни на Геосе, или, не смотря ни на что, человечество выйдет из всего этого победителем и выживет, спасая от опасных внешних факторов всю свою человечность.
И сотворили четыре богини по указанию богини Моры на планете Геос, наряду с травоядными, также и плотоядных, страшных и хищных, зверей, заразили источники воды вирусами и бактериями, дали указание управляемой ими звезде Гелиосу чередовать, за счёт выбросов всех видов его излучения и по причине его магнитных бурь, урожайные и неурожайные годы.

Так была запущена пятью богинями с подачи несравненной богини Моры теперь уже новая и жестокая игра – игра на выживание человеческого рода. Только об этой игре в человечество, равно, как и о прочих небесных играх, никто из людей на планете Геос вовсе и не подозревал. А «главной фишкой» в этой игре был воображаемый духовный сосуд двух истинно влюблённых мужчины и женщины, состоящий, как бы, из половинок их сердец, то есть с подачи создательницы условий Игры Моры судьбой каждому мужчине и каждой женщине на этой планете была предопределена половинка сердца его или её возлюбленного, что-то вроде, так называемого, любовного «пазла», который должен сложиться из двух, совпавших друг с другом, сердечных половинок, рано или поздно, после встречи их с их истинной, предначертанной Духом магнетизма, любовью.
В борьбе за выживание люди постепенно разделились на племена и занятия по территориям промысла или создания их пищи. Кто-то занялся земледелием, кто-то скотоводством, кто-то охотой и собирательством плодов, но поскольку теперь одним из важнейших моментов в жизни людей стала защита от диких хищников, то весьма высоко стали цениться воины, а тем более их предводители, которые впоследствии стали не только защищать свой род от других племён, но и грабить другие, соседние народы, дабы обогатиться и возвысить над прочими родами свой род с точки зрения благополучия и состоятельности родственных душ. Эти предводители со временем заняли верховенствующее положение в своих родах, подобно двуединому божеству, основателю рода человеческого.

И вот в погоне за материальными драгоценностями, а стало быть и властью над себе подобными, многие геосеане напрочь забыли про свою славную веру в двуединое божество, в бога Яна и богиню Ину, которые всегда поддерживали на Геосе всё доброе и человечное. И подавляющее большинство людских племен с подачи королей стало поклоняться роскоши и богатству, а значит и деньгам, введённым в обращение богиней Морой и созданных якобы для удобства счёта и учёта созданного и найденного совокупного богатства на планете Геос.
Но, как известно, свято место пусто не бывает. И подтолкнула богиня Мора двуединое божество Яну и Ину к рождению их ребёнка, причём естественным для человека путём. «Это справедливо, что в вас перестали верить люди на планете Геос. Какие же вы боги в мужском и женском обличии, если не можете вдвоём дать человеку жизнь? Сотворите чудо и докажите людям, что ничто человеческое вам не чуждо. И тогда они полюбят вас ещё сильнее и будут поклоняться вам и только вам, как и в прежние времена!» - напутствовала бога Яна и богиню Ину стихия металла и магнетизма, богиня Мора, являющаяся по сути одной из их пяти матерей.
И действительно, надо же так статься, что появился на свет у двуединого божества планеты Геос, то есть у бога Яны и богини Ины их собственный ребёнок. Случилось так, что родилась у них девочка. Богиня Ина и бог Ян назвали девочку Мамоной, и очень любили её, как своего единственного ребёнка, при том - сотворённого естественным путём. Увы, как мы увидим в дальнейшем, недостаток любви – зло, но таким же злом является и избыток любви, а именно, так называемая «ослиная любовь».
Дочка двуединого божества Мамона выросла ослепительно красивой лицом и по-женски великолепно сложенной телом, под стать образу Духа металла и магнетизма, то есть, как бы её духовной «бабушке», богине Море. Помимо многих женских достоинств Мамоны, таких, как красота, ум и смекалка и находчивость были у неё, к великому сожалению, и недостатки: детская избалованность потаканиями её родителей, и, как следствие безмерно прогрессирующий её эгоизм, как результат безусловной родительской любови к ней, и непрекращающиеся капризы Мамоны по поводу всего, что бы она ни пожелала. Бог Яна и богиня Ина, между собой и за глаза, но не с ненавистью, а опять же с их неиссякаемой любовью ко всему человеческому, прозвали свою ненаглядную дочку Мамону «чертёнком». И действительно, Мамона слёзными криками выпрашивала у Яна и Ины, в качестве подарков, самые дорогие украшения и наряды, созданные человеческим трудом на планете Геос. В получении желаемого с Геоса Мамоне всячески способствовала богиня Мора. Она специально разжигала войны на планете, за счёт которых сильные в военном отношении правители, поклонявшиеся богине Мамоне, обогащались, а слабые государи, проигрывая эти войны, обрекали тем самым свои народы на рабство, нищету и вымирание.
Эти войны дали начало поклонению, теперь уже богине, Мамоне почти что всего человечества планеты Геос. И это же приносило в жертву богине Мамоне убитых за драгоценности людей планеты Геос и награбленные великими правителями планеты Геос дорогие украшения становились её реалиями на небесах. Богиня Мамона надевала всё модное, яркое и блестящее перед своими родителями, непрестанно обновляя свой гардероб, и ощущала себя величайшей правительницей мира, находящейся под непрестанным покровительством своей бабушки, богини Моры. Так появилась мода на роскошь на планете Геос, а, стало быть, и во всём космическом пространстве. Мода на планете Геос, по своей сути, являла собой стремление к гордому возвышению богатых и обеспеченных людей, как правило, обладающих сильным войском, над всеми остальными, а порою даже и над своими собственными народами, беспомощными в военном отношении, за счет разграблений и страданий последних.

Так геосиане, в большинстве своём забывшие про любимых ими ранее, добрых богов Яна и Ину, даровавших им жизнь на планете Геос, стали охотнее поклоняться богине Мамоне, хотя и несущей слабейшим из них смерть, но также и являющейся общепризнанной людьми богиней их роскоши и благополучия, то есть, коротко говоря, богиней Богатства, присвоенного людьми за счёт разграбления себе подобных. Стало быть, богиня Мамона, как богиня Богатства была несомненной приспешницей и послушницей богини Моры в нескончаемой Игре в Человечество, навязанной богиней Морой остальным четырём богиням и духам от её скуки, и, вместе с тем, всё более захватывающей богиню Мору ходом развития Жизни человека на Геосе и её противостоянию многим опасностям.

По прошествии многих тысяч лет от сотворения двуединым божеством Яном и Иной жизни на планете Геос жил-был король Диамед Седьмой, по прозвищу Искусный. Он правил королевством Славяниния, хотя по сути своей этот король скорее всего, не правил, а непрестанно заботился о том, чтобы все без исключения подданные, начиная от девяти командоров ордена Каменного Братства, в котором он был Верховным магистром, до обычного извозчика людей или перевозчика грузов ни в чём не испытывали нужду, равно, как и их семьи и получали равные блага, включая пищу, а равно и лечение по мере человеческой надобности.
В этом королевстве с самого своего рождения абсолютно каждый от короля до простого грузчика был высоко сознательными человеком, который сперва обучался выбранной им профессии, зачастую в соответствии с обнаруженным в нём с юных лет таланте, а потом непрестанно и с удовольствием трудился по выбранной им специальности на благо всего королевства. У кого же не имелось, на первый взгляд, никаких дарований, выбирали простую подсобную работу, причём зачастую временно, пока какой-либо более значимый с точки зрения любого творчества, талант не открывался так же и у них. При этом, надо заметить, что профессия уборщицы, дворника или чернорабочего вовсе не считалась зазорной, а наоборот, ввиду общественной нужности этих немудрёных специальностей никто, даже и сам король Диамед, не позволял себе по отношению к этим, так сказать низшим, профессионалам никакого высокомерия.
Надо сказать, что в королевстве Славяниния была полностью налажена переработка пищевых отходов, а также утилизация нечистот. Пищевых отходов было не много, поскольку, как уже упоминалось выше, велась точная статистика по поводу ежедневного приготовления пищи необходимой для всего славянинского народа. А так называемые объедки шли на дополнительный корм собакам и свиньям. Что касается утилизации нечистот, то во всём королевстве были сооружены специальные чаны с крышками, в которые загружались экскременты людей и животных, а также растительные отруби, очистки, шелуха и т.п. Всё это подлежало гниению, результатом которого являлось прекрасное удобрение для полей и огородов, называемое в королевстве Славяниния компостом. При этом мужчина, который проделывал эту нелёгкую работу по производству органического удобрения, назывался компостером и ему сразу же присваивалась высшая и единственная награда королевства Славяниния –
нагрудный знак из чистого золота, инкрустированный драгоценными камнями, «Почётный житель королевства Славяниния», который указывал на весомый вклад обладателя этого знака в дело процветания всего королевства.   
Денежного обращения внутри этого королевства не было вовсе, но присутствовало планирование производства товаров массового потребления и запаса продовольствия. Так же не было в этом королевстве и тяги к обладанию драгоценностями, равно как и всяческими излишествами роскоши, хотя в королевской казне великолепных ювелирных изделий было предостаточно, они были, опять же, общими и выдавались на определённый срок всем без исключения, не зависимо от их социального статуса, виновникам любого торжества по случаю свадьбы, дня рождения, победы командора в ходе обороны Славянинии (или какого-либо дружественного Славянинии государства) от неприятельской осады и по случаю любых тому подобных добрых празднеств. Иных праздников в королевстве не было, так как, и не было в них никакой необходимости для любого человека. Ведь не может же быть жизнь в королевстве для одних сплошным праздником, а для других - сплошными трудовыми буднями. Ибо любому человеку всего должно быть в меру, необходимую для его гармоничного процветания, как личности, а не для стяжательства впрок для его психологического превосходства в его мнимом богатстве над себе подобными.
Король Диамед получил в народе прозвище Искусный потому, что весьма преуспевал исключительно в высокодуховных и творческих профессиях, при этом, не забывая также и о простом труде, необходимом для существования любого человека, как, например, элементарно помочь в чём-либо коменданту стольного города-крепости Диадемы по хозяйству или в организации постовой службы, впрочем, поступая так же, как и все титулованные люди этой страны, включая и его единственную дочь, принцессу Варинию, без которой бы и не было нашего повествования. Но к принцессе Варинии, дорогой читатель, мы вернёмся немного позднее.
Диамед седьмой был скульптором и великим лекарем, при этом его скульптуры людей и животных были настолько выразительны и - как будто живые, что ему поступали заказы из соседних дружественных королевств. Врачевание же Диамеда Искусного более всего основывалось на его сверхъестественных экстрасенсорных психологических способностях, а также на его богатейших знаниях анатомии человека, полученных от вскрытия тел умерших с разрешения родственников в исключительно научных целях, и - в наименьшей степени в использовании им каких бы то ни было искусственных снадобий, кроме целительных отваров или настоев из природных трав и мёда.

А ещё одним важным профессиональным достижением короля Диамеда Искусного были огромные городские часы на здании Ратуши столицы Славянинии, так называемый «Вечный календарь Диадемии», которые показывали не только время: секунды, минуты и часы, а также и фазы луны, дни недели, даты, и положения светил в системе планет звезды Гелиос. Эти часы, созданные королём Диамедом Искусным на 33 рубиновых камнях, являлись поистине общепризнанным мировым Чудом Света.

Повторимся, что этом королевстве был всего один, но огромный и хорошо укреплённый, город-крепость под названием Диадема. Этот город был неприступен для грабительских набегов любого неприятеля. За время правления Диамеда Седьмого, Искусного стен было построено уже семь, все они были широкими и высокими и представляли собой концентрические окружности, равноудалённые по периметрам одна от другой, причём последняя, самая протяжённая внешняя стена была и самой мощной по своей высоте и ширине. Примечательно, что вход у этой стены был реализован через водяные ворота и был возможен лишь на малотоннажном судне типа ладьи или на обычном вёсельно-парусном челне.
Предшественником короля Диамеда Седьмого являлся его отец Диамед Шестой по прозвищу Справедливый, потому, что именно он усовершенствовал систему планирования производства и эргономики в королевстве. Вообще, династия королей Диамедов началась с короля Диамеда Первого, по прозвищу Оседлый. Он и его народ (славянины) были изначально кочевниками и стали первооткрывателями этих, никем ранее не заселённых, плодородных островных земель, лесов и лугов, он же со своим народом и построил первую, самую крепкую, не знавшую равных по тем временам, внутреннюю крепостную стену города Диадемы, поначалу из мощных брёвен произрастающего в Славянинии бука. Но, когда неприятель разрушил огнём и камнемётами эту первую стену крепости, Диамед Первый, Оседлый создал взамен поистине непробиваемую крепость, теперь уже из мощного природного гранита. Большие гранитные брусы вытесывали из валунов, оставшихся от давнишнего нашествия ледника.
С тех пор так и повелось у славянинов, что каждый новый правитель Славянинии, вносил свой свежий вклад в строительство города-крепости Диадемы посредством сооружения следующего кольцевого укрепления в виде гранитной стены, то есть кольца внешнего по отношению к предыдущему. Таким образом оказывалось защищенными от потенциального неприятеля всё больше и больше территорий этого поистине огромного островного государства. А город Диадему так и стали называть во всём мире Крепостью Солнца. Народ Славянинии множился, а крепость Диадема разрасталась в диаметре по мере построения каждого следующего оборонительного кольца укреплений.
Разрасталось и пока ещё загородное население, состоящее из скотоводов и землепашцев. Дело в том, что королевство располагалось на одноимённом скалистом острове Славяниния, а царствующий тогда король Диамед Искусный не только возвёл седьмую оборонительную линию крепости, но ею же, как высокой неприступной стеною оградил и весь свой большой остров. Седьмая Стена крепости в сочетании со скалистым берегом Славянинии отбивала у любого неприятеля, покусившегося на свободу диадемцев и диадемок, всякое желание атаковать эту впечатляющую по своим масштабам защитную мощь.
Вот, пожалуй, и всё вкратце, что мы хотели донести до Вас, дорогой читатель касательно этого королевства.

Теперь же, с Вашего дозволения, вернёмся к несравненной, как внешне, так и внутренне, жившей в те времена первой красавице королевства, принцессе Варинии.
Да, дорогой читатель, и у добрых и справедливых королей настаёт то время, когда к ним приходит любовь, не наигранная - за ради укрепления их могущества власти и расширения территорий, а самая настоящая, естественная, человечная, а, потому и - в высшей степени гармоничная.
Да ведь тут, всем королям из династии Диамедов, как говорится, «и карты в руки»! Но, естественно, не игральные, а, так называемые, карты судьбы, дарованные свыше, ведь, что есть духовное и физическое единение двух людей, как не судьба двоих взаимно влюблённых мужчины и женщины, не зависимая от их сословных принадлежностей, но имеющая в основе своей веру в истинную назначенную небесами любовь.
О, великодушно прошу простить меня, дорогой читатель! Ибо поправлюсь: в достаточной степени зависимая от различий их сословий, родов и положения в обществе влюблённых индивидуумов. Именно от их различий! Далее постараюсь несколько прояснить свою мысль по поводу так называемой «истинной любви». Наш мир устроен так, что в выборе первого индивидуума вторым, как и этого второго индивидуума первым должна преобладать изначальная их гармония. Что есть гармония в мире? Гармония человеческой пары, в которой «правильный» партнёр, скажем, по всей видимости – всё же мужчина, имеет право выбирать «правильного» для него партнёра, очевидно женщину, то есть выбирать правильного партнера с точки зрения их здорового потомства, заключается в гармонии внешних и внутренних признаков обоих, которая, как ни парадоксально, проявляется в естественных контрастах взаимно любящих друг друга людей, но вовсе не в естественных совпадениях. Здесь используется слово «естественных» потому, что фактический контраст добра и зла, при их сосуществовании, во всём мире не является и не может быть естественным, потому как добро основано на сострадании к себе подобным существам, а зло основано на возвышении над себе подобными существами. Вот, например, если богатящаяся жена словесно унижает своего мужа за его материальную несостоятельность, а он это терпит, потому как любит её, а она его не любит, а если и когда-то любила, то лишь за его деньги, или, наоборот, муж подвергает телесным унижениям свою жену за то, что она душевно мила с другими мужчинами, не изменяя при этом ему телесно, а она это терпит, опять же потому, как любит его, а он её не любит и никогда не любил. Сюда же можно отнести аналогичные браки не по любви как между августейшими фамилиями разных королевств, так и между высшими титулованными особами королевств. Показателем ложного (или ошибочного в духовном плане) брака таких людей является отсутствие их доброго и здорового потомства, пережившего их самих, а также их ненужность всему человечеству в целом, ибо заботятся такие лишь сами в себя «влюблённые» прежде всего о своей семейной выгоде и материальном благосостоянии в таком браке, порой даже за счёт разграбления чужого, а порой даже и своего собственного народа, а вовсе не о процветании в совокупности всего человечества на Геосе. Вышеизложенные примеры браков свидетельствуют об отсутствии изначальной гармонии союза этих партнеров в браке, что привело к дисгармонии и их дальнейших отношений в их браке в целом, то есть к явлению злых деяний этих партнеров, состоящих друг с другом в браке, под личиной добра по отношению к прочим людям, а мы с вами, дорогой читатель, конечно же знаем, что между добром и злом не может быть никакой гармонии. И хотя они диаметрально различны, но при этом один из партнеров ошибочно считает, что его действия, неважно физические или духовные являют собой абсолютное добро, что зачастую не соответствует действительности, но укрепляется смирением к этому самообману второго партнера, который меньшего о себе мнения.
Вот, дорогой читатель, мы и подошли к тому, чтобы рассмотреть, что есть гармония в природе и в человеческом мире. На примере цветов, гармоничен ли букет состоящий лишь из ярко-красных роз, которые Вы, дорогой читатель, дарите своей возлюбленной?.. Скорее нет, чем да, потому, что этим на языке цветов Вы говорите о своих страстных чувствах к ней, всё сметающих на их пути, в том числе сметающих и свободу принятия решения Вашей возлюбленной. Да-да, увы и ах!.. «Лучшее всегда было и есть враг хорошего»! Неужели ж Вы забыли эту старую и мудрую пословицу? Не уместней ли, как и не гармоничней ли в Ваших с нею отношениях было бы подарить ей букет из равного количества красных и белых роз, но, для соблюдения закона нечётности живых цветов в букете, на одну красную розу больше и общим количеством цветов в букете 7, число удачи в Вашем с нею союзе, следующим за вашей встречей?!. При этом наличие белых непорочных роз в букете говорило бы в пику Вашей, всё сметающей, страсти о том, что Вы уж точно не маньяк, что чувства Ваши пусть чуть более страстны, но при этом и высоко-духовны, и, наконец, что Вы исключительно доверяете своей избраннице и уж, точно, не будете не только проявлять по отношению к ней рукоприкладство, что является в любом случае абсолютно диким поступком для любого, уважающего себя, мужчины, но и даже малейшим образом осуждать за любые её, кажущиеся Вам дурными проступками, её поведенческие отклонения от канонов, широко пропагандируемого в массах, женского целомудрия. Ибо, изначальное такое отрицание небесного брака по Вашей с нею любви это её поцелуй, дарованный другому мужскому индивидууму, а уж потом только их совокупление, как самое последнее дело, разрушающее понятие истинной любви дело. Так вот, такой букет из четырёх красных и трёх белых роз будет свидетельствовать о Вашем исключительном уважении к будущей супруге и моментально поставит в её возможных на этот момент сомнениях все точки над “i” исключительно для её выбора в Вашу пользу. Даже для замужней женщины должен соблюдаться гармоничный баланс между её духовной человеческой свободой и её непременной принадлежностью своему избраннику в сексуальном плане.
В гармонии цвета красного и цвета белого чем Вам не подходящий букет? Кстати, вспомните, как ужасно закончилась ревнивая страсть к Дездемоне шекспировского Отелло в одноименной трагедии, и у Вас отпадут по поводу сказанного выше все сомнения.
Гармония цветов, на самом деле, создана не человеком, а - самой природой. Например, гармония красного, синего и белого цветов, классический природный триколор, означает гармонию четырёх стихий: огня, воздуха, воды и земли. Огонь (красный) - умеренное солнце, дающее инфракрасное тепло, Воздух (синий) - жизненно важная атмосфера для любой населённой живыми существами и растениями планеты, Вода (белый) - «облака», дающие живительную влагу в виде осадков, Земля (сиреневый) - все предыдущие цвета вместе, смесь триколора, что означает жизнь, любовь, космическая истина. Земля это и есть единство и противоположность трёх остальных стихий Огня, Воздуха и Воды, ибо только в их единстве и противоположности Земля (Жизнь, Любовь, Истина) может существовать. Посудите сами, дорогой читатель, Огонь (Солнце) порождает заблаговременными испарениями, - недостающую во время засухи Воду в виде дождя из облаков, но также и убивает чрезмерную Воду на промокших ржаных полях, не давая им сгнить последним, и в первом и во втором случаях спасая Землю, а значит, и людей от недостатка и избытка воды. Вода из облаков тушит избыточность стихии Огня, проявляющуюся в виде, губительных для всего живого, лесных пожаров, но Вода также и порождает Огонь, являясь катализатором для воспламения в ходе некоторых химических лабораторных реакций, служа в первом случае лесной природе Земли, а во втором - техническому прогрессу добрых идей для людей Земли. Также можно дать оценку единства и противоположности прочих пар: Огонь-Воздух, Огонь-Земля, Вода-Воздух, Вода-Земля, Воздух-Земля. Вот мы и подошли, дорогой читатель, к пониманию, что гармония это и есть мировой закон Единства и Борьбы Противоположностей, единственной мировой религии двуединого божества Инь и Ян.
Вот ещё пример гармонии в природе: яркий селезень краше его неброской уточки, значит их контрастностью, а стало быть и их гармонией распорядилась сама природа, ибо, когда приходит весенняя пора любви эта пара находит друг друга, как предписано на небесах, избранная селезнем утка, отнюдь не испытывает затруднений из-за своей внешней блёклости, а назначенный ей небесами селезень не задаётся ложной целью найти себе более красочную подругу в виде другого селезня. Так любая контрастность, кроме контраста добра и зла, предписана гармонией природы в истинной любви для продолжения рода и животным, и человеку. Ибо, если Вы будете любить свою избранницу, тем самым возвеличивая, по сути самого себя, то какая Вам от этой любви награда? Не так ли поступает и любой бездельник-король по отношению к своей невесте, так же, как и он, весьма богатого происхождения, дабы укрепить ещё более знатность своего королевского рода, дабы ещё более возвыситься над простым трудовым человеком.
В гармонии противоположностей как раз и заключается мировой закон истинной любви человеческой!
Надеюсь, дорогой читатель, Вы простите мне это затянутое лирическое отступление от основной темы нашего с Вами повествования, хотя связь между ними колоссальная, такая же, как связь духовно-плотской любови двух избранных небесами с их духовно-материальной любовью к другим людям, как следствие взаимной любви двух избранных.
Но, вернёмся всё же к планете Геос, а также - к тайне рождения принцессы Варинии. А, впрочем, нет здесь никакой тайны. Это было, как и всё гениальное, просто. А именно, рождена была принцесса Вариния по любви, то есть благодаря истинной любви её родителей, причём истинной любви в законном браке, что, как мы знаем, для всех, без исключения, прочих королей, не считая королей Славянинии, большая редкость, которая маловероятна в любое время на любой планете.
Король Диамед Седьмой, Искусный, сочетался законным браком со своей придворной поварихой, красавицей Изольдой. Она закончила кулинарный техникум с отличием, но помимо этого обладала ещё и своим собственным талантом готовки вкуснейших блюд, азам же поварского искусства, теперь уже королеву Изольду, научила её мама. Ведь кулинария она и в королевстве Афрании – кулинария. А разнообразие лакомых блюд того или иного народа есть дело национального вкуса.
Так вот, от этого, пусть и социально неравного, но, между тем, духовно крепкого союза, у Диадема и Изольды и родилась дочка, принцесса, которую король и королева единодушно назвали при рождении Варинией. Принцесса Вариния росла милым, приветливым и неприхотливым ребёнком. Главное богатство, которое у неё было в детстве, это безусловная любовь к ней со стороны её родителей. Хотя она и вела себя порой совсем как мальчишка, совершала разные акробатические трюки, даже иногда тайком от родителей дралась с заносчивыми сыновьями герцогов и графов королевства Славянинии, но… своих любимых отца и мать она всегда слушала с повиновением, беспрекословно исполняя все их веления, обращённые к ней.
А чем же жило, в духовном плане, сердце прекрасной принцессы Варинии?
Да, дорогой читатель, принцесса Вариния с самого, я бы сказал, младенчества очень любила рисовать. Она рисовала всё!.. И у неё неплохо это получалось, конечно же, с поправкой на её неуклюжую детскость, которая ещё не вполне постигла отточенного совершенства в изображений окружающего мира взрослой художницы. Она рисовала Гелиос и Мун, речку и луг, дорогу в поле, тропинку в лесу, садовые цветы при дворе, интерьер её дворца и многое другое на что падал взгляд её сердца в данный момент. Но почему-то в детстве, отрочестве и юности принцесса Вариния избегала на своих детских рисунках, а позднее - на своих картинах, изображений каких-либо людей. Да-да, её картины были целиком и полностью об окружающей её природе и человеческом быте, наверное, потому, что она любила рисовать что-то искреннее, а к людям, даже в своём королевстве, она относилась с некоторой долей сомнения, естественным исключением из этого всё же были её родители. Но, согласитесь, дорогой читатель, ведь не будешь же рисовать одних лишь своих любимых и близких тебе людей, как будто бы единственные на Геосе?

Всё это беззаботное рисование принцессы Варинии длилось до поры до времени, пока она, как и любая другая девушка, не вступила физиологически и психически в естественную возрастную фазу женского полового созревания. Суть вопроса заключалась в том, что начиная с тринадцати лет любой принцессе на планете Геос полагалось быть помолвленной с её будущим избранником и сочетаться с ним законным браком через пять-шесть лет. Естественно, у короля Диамеда для помолвки её любимой дочери были кандидатуры одних лишь королевичей, царевичей, ну в крайнем случае, сыновей герцогов на примете, пусть даже и из недружественных королевству Славянинии государств. Об этом знала от отца принцесса Вариния и потому, что она вообще не могла пока ещё, в силу её столь юного возраста, окончательно вообразить свою любовь в облике её мужчины и, именно поэтому, она была весьма удручена тем, что от неё требуется выбор её решения, и непомерно этим горевала. Но это было возрастное и семейное…
Король Диамед Искусный уже который день был печален. Ему отказывала его любимая доченька, принцесса Вариния в том, чтобы выбрать себе в будущие мужья одного из званных и титулованных женихов.
И вот он воззвал к двуединому божеству Яна и Ины, ибо всем своим сердцем верил лишь в них:
– О, всемогущие Ян и Ина!.. Подскажите!.. Как мне быть с помолвкой моей любимой дочери Вареньки? Ибо её ничто не прельщает в её будущем замужестве,
а я желаю ей лишь счастья, как и процветания нашего королевства!
И вот, что весьма странно и непредсказуемо поразительно, к нему, смертному, так и явились бог Ян и богиня Ина. Сошли, так сказать, с самих Небес.
Двуединое божество, состоящее из красивейшей пары бога Яна и богини Ины, тепло и радостно улыбнулось вопрошающему к нему королю Диамеду Искусному и тихо, но поучительно, молвило всего-то несколько фраз:
– Верный и благородный король Диамед, разве ты искал своей выгодной помолвки, женившись на простолюдинке Изольде?.. Разве ты грезил при этом об укреплении своего королевства? Нет. Но тем самым ты укрепил силу любви и добра на планете Геос в противовес силе хитрости, коварства и гордого возвышения над себе подобными. А потому оставь в покое свою милую и очаровательную дочурку и предоставь ей в будущем самой и без посторонних наставлений выбрать свой жизненный путь и своего попутчика. Поверь нам, что этот выбор к ней придёт со временем и будет велик для отрадного существования не только твоего королевства, но и всей планеты Геос. Мы ведь точно такие же люди, как и ты, Диамед, просто дольше твоего существуем на Небесах, и потому нас зовут у вас на Геосе богами. Всё, что создано нами: звезда Гелиос, планета Геос с её спутником Муном, с её необыкновенно красивой природой, включая растительный и животный миры, – создано благодаря нашей изначальной взаимной любви друг к другу, как истинной и бескорыстной любви мужчины и женщины. Так же и тебя, Диамед, постигшего любовь, подобную нашей, и твою дочь Варинию, которой дано постичь подобную любовь в будущем, ждёт совершение великих чудес на полях искусства во имя истинной и человечной любви мужчины и женщины.
– О, всемогущие Ян и Ина, я всецело раскаиваюсь в моём несправедливом давлении на сердечный выбор спутника жизни моей дочери!.. Больше ни слова не скажу из своих недавних наставлений по поводу помолвки принцессе Варинии. Пусть со временем всё решит она сама! И да будет мне и ей в вашем чудесном плане по слову вашему!

И при этих словах короля Диамеда двуединое божество исчезло так же внезапно, как и появилось.

И ещё одна маленькая деталь в завершение темы отрочества принцессы Варинии. Она, желая видеть планету Геос наиболее масштабно в целях своего живописного творчества, попросила любимого отца построить ей самую высокую башню в крепости Диадеме, которую её отец, построив, назвал «Башня Не бесная», и, созерцая красоту родного края с высоты орлиного полёта, Вариния, всё ещё юная принцесса, продолжала писать свои восхитительные пейзажи, каких и весь Белый Свет не видывал.
При этом, и сама удивляясь потрясающей красоте, окружающей природы, принцесса Вариния, как есть, будучи с художественной кистью и мольбертом в руках, с восхищением восклицала так, что слышала находящаяся в непосредственной близости от неё прислуга:

– О нет!.. Никто!.. ни из идолов на Небесах, ни из людей на Геосе не смог бы
никогда создать такого непостижимого природного великолепия, состоящего из высоких гор, густых лесов, плодородных полей, обширных лугов, полноводных рек и солёных морей!.. Никто и ничто, кроме истинной небесной любви мужчины и женщины!

А, горячо любящий свою единственную дочку, король Диамед, которому докладывали обо всём этом, снисходительно улыбался её восклицаниям, но при этом уже более никогда не вмешивался в её внутренний настрой и измышления, какими бы несуразными и неестественными они ему на первый взгляд ни казались.

Случилось так, что в соседней с островным королевством Славянинией материковом королевстве Великомории лет на двадцать раньше принцессы Варинии тоже родился ребёнок, мальчик по имени Патрик. Патриком назвали его родители: придворная уборщица, и вовсе без всякого образования, простолюдинка Мари и камердинер короля Великомории граф Йозеф. С самого рождения маленький граф Патрик более всего на свете полюбил окружающую его природу, то есть растительный и животный мир своей родины. Наверное, поэтому он, повзрослев, не ограничился, поступив в королевскую академию при некотором содействии отца, легкодоступным и обещающим ему неплохую прибыль, кулинарным дипломом, а тяготел также и к иному, более духовно возвышенному, нежели, профессия повара, и потому, следуя зову своего живого сердца, закончил с отличием консерваторию по классу игры на флейте и на свирели, к чему у него с детства были неплохие способности, а, по завершении своего дважды высшего образования, и вовсе сделался обыкновенным монастырским пастухом. Ведь, так как он очень любил не только своих отца и мать, но и восхитительную природу своего родного края, то пасти овец и одновременно с этим видеть красоту и гармонию этого его вполне мирного труда на фоне его любимых с детства пейзажей, при этом бесконечно играя на свирели, было для него верхом духовного и творческого блаженства. В то же время Патрик, пася своё стадо, научился ещё и неплохому лирическому стихосложению.
Однажды Патрика, играющего на пастушьей свирели, увидел настоятель этого монастыря, а точнее, магистр одного из рыцарских орденов, которых в те далёкие времена, дорогой читатель, по всему миру на планете Геос было «хоть пруд пруди». К слову сказать, этот монастырь был очень беден и зарабатывал на своё существование не столько духовным, сколько мирным будничным трудом всех монахов ордена, включая и самого магистра ордена, настоятеля монастыря. Отец и мать Патрика по просьбе настоятеля беспрекословно отдали своего сына в церковно-воинскую службу во имя двуединого божества Яна и Ины, и юноша 14 лет отроду прошёл в этом монастыре суровое четырёхгодичное воспитание. Итак, с 18 лет это был уже полный благородства и отваги, блещущий великолепием и обаянием, но вместе с тем простой и скромный, одним словом, Рыцарь с большой буквы, вовсе не думающий, как многими полагается, о разграблении других народов, но всецело мыслящий лишь о защите своего государя, своего народа, и своей родной земли в случае такой необходимости.
Как «родителей не выбирают», также не выбирают государство, в котором появляется на свет человек, а стало быть в момент рождения не выбирают и своего государя. И надо сказать, что Патрику повезло в этом его «отсутствии выбора» несравненно больше с его добрыми и простыми сердцем родителями, нежели с государством его места рождения и с гордым, напыщенным государем, оказавшимся на деле вероломным, о чём, дорогой читатель, Вы узнаете из дальнейшего повествования.
Так вот королевством Великомория, где родился Патрик, издавна управляла династия королей Ландеморов. В те времена Великоморией правил король Ландемор Тринадцатый, по прозвищу Гордый. Ещё в младенчестве, как и все его королевские предки, он принял веру в двуединое божество Яна и Ину, как и все дети королевств этого превалирующего на тот момент в мире вероисповедования. Надо сказать, что принятие ребёнком той или иной веры в те времена было больше данью государственной моде на эту веру, причём со стороны родителей ребёнка, тем более в королевстве Великомория, которое тяготело к разграблению соседних государств и их народов. Разве что, именно мода на веру в двуединое божество Яна и Ину, очевидно, вовсе не относится к родителям Патрика, то есть к придворной уборщице Мари и камердинеру короля Йозефу, которые верили во вселенскую любовь и справедливость упомянутого выше двуединого божества своими двумя, собранными воедино половинками единого живого, любящего сердца. Здесь, я, многоуважаемый читатель, нисколько не оговорился, размышляя о том, что у двух действительно любящих людей сердце – одно, и оно действительно, состоит, образно говоря, из двух половинок, составляющих, упомянутый мною ранее, волшебный пазл «Сердце» в виде пресловутой карточной формы сердечка. Обе, как мужская, так и женская, половинки одного такого «Сердца» на протяжении всей своей жизни ищут друг друга, и если, рано или поздно находят, то образуется из этих двух ранее разъединённых образно говоря одиноких и «мёртвых» сердечных половинок единое большое и полное жизни «Сердце», которое будучи добрым, приносит добрый плод, то есть крепких, здоровых, любящих подобно их родителям весь окружающий мир, всю вселенную, их детей. Злым такое Сердце быть не может, ибо оно приносит в окружающий его мир новую, полную физиологических сил и психологического здоровья, жизнь, в прямом и в переносном смысле слова, то есть с одной стороны: продолжение рода, рождение полноценных в физическом и психологическом аспектах детей; а с другой стороны: способствующая жизни на любой планете защита всех людей от сил зла. Здесь же повторюсь: защита от сил зла, а не инициированное добрыми силами нападение на силы зла, ибо защита и нападение это диаметрально противоположные вещи, кроме случая превентивного тактического удара по силам зла, которые первыми развязали войну против добра. С вашего позволения, дорогой читатель, назовём такое Сердце, состоящее из двух человечных и добрых людских разнополых половинок, термином «Живое сердце». Так вот, если такие сердечные половинки друг друга не находят, то, видимо, в этой жизни – не судьба, и, так и не найдя именно уготованную судьбой свою половинку, чтобы соединиться с нею в пазл «Живое сердце» впоследствии «мёртвые» половинки, так и умирают (но уже физически, а не духовно), состоящие не в том браке, что уготован им двуединым божеством Яном и Иной, при этом они могут и вовсе уйти из жизни в полном одиночестве, а если и рождаются у несовпадающих в пазл «мёртвых половинок» дети, то сами понимаете, каково будет дано печальное хворое будущее не доброй воли плоду от не «Живого Сердца» и с не живого, пусть всё ещё пока и жизненного, Древа.
Заведя разговор о, ныне правящем в Великомории, короле Ландеморе Тринадцатом по прозвищу Гордый, надо сказать, что произвела его на свет дочь герцога Ворленда (тоже, кстати, Тринадцатого) – молодая герцогиня по имени Мод. Маму юной герцогини звали Мартой, она была простолюдинкой и пастушкой свиней и умерла в совсем ещё юном возрасте от недоедания. Герцог Ворленд Тринадцатый, владыка герцогства Лэнд, в силу своей природной скупости, не оказывал своей любимой красавице Марте должного внимания и заботы и, уж конечно, не испытывал тяги на ней жениться. Так их, предполагаемые судьбою добрые и живые сердца физически разъединились, не успев в полной мере соединиться духовно. И поскольку у герцога Ворленда не было других детей, кроме её любимой дочки Мод, то он, несмотря на предостережения всех епископов королевства, являющихся мнимыми приспешниками веры в двуединое божество Яна и Ину, о незаконнорожденности Мод, завещал своей дочке всё положенное ей, как единственной наследнице, герцогские владения и крепостных крестьян герцогства. Надо сказать, что выросшая без надобной строгости под нежным, но зорким оком её отца, герцогиня Мод была весьма взбалмошна, своенравна и капризна, в общем, избалована так называемой «ослиной любовью» своего теперь уже одинокого папеньки. Она полагала, что не она обязана миру за своё в нём появление, но – что весь мир, начиная с её отца, существует именно для неё одной. Так, юная герцогиня Мод, благодаря своей эгоистичной сущности, достигшей по вине Ворленда чудовищных размеров, первой на планете Геос стала открыто поклоняться новоявленной богине Мамоне. Она «драла», если можно так выразиться, с крестьян герцогства «в три шкуры», тремя податями, коими были производимые крестьянами для герцога овцы, пшеница и вино, как основные виды сельскохозяйственной продукции любого государства. Сами же крестьяне герцогини жили впроголодь, питаясь легко выращиваемой рожью и выпивая ежедневно для поднятия работящего крестьянского духа, производимую ими же дешёвую брагу.
Шло время. Герцог Ворленд Тринадцатый умер от старости, дожив до 75. Его любимой доченьке, теперь уже законной наследнице, герцогине Мод было к этому времени уже 34 года. Вот именно тогда, полностью осиротевшая дочь герцога на охоте в своём лесу, будучи облачённая в великолепные дамские охотничьи наряды и в сверкающие на солнце драгоценности её охотничьих аксессуаров, кстати, созданные за счёт денег от реализации изъятой герцогиней крестьянской продукции землепашцев и скотоводов, находящихся в подчинении у герцогини… Так вот, именно тогда, чуть войдя не в свои, но в соседние с её герцогством королевские охотничьи угодья, она, лоб в лоб на полном скаку, столкнулась с тогдашним королём Великомории Ландемором Двенадцатым, по прозвищу Знатный.
– О, прекраснейшая Богиня!.. Я король Великомории Ландемор Двенадцатый по прозвищу Знатный!.. Неужели мы с Вами никогда не встречались ранее? – воскликнул поражённый красотой Мод король.
– О, мой великий Король!.. Я никакая не богиня, а всего лишь герцогиня Мод, пока во всяком случае… И действительно до сей поры мы с Вами никогда не встречались. Но, главное не это, а то, что мы с Вами, Ваше величество, наконец-то встретились теперь, и, мне думается, что эта наша историческая встреча сулит Вам ещё большее, непревзойдённое величие, а наша дальнейшая совместная жизнь с Вами – наше с Вами мировое могущество и вечное процветание нашего с Вами королевства!   
Эта их первая встреча была не без основания вспышкой их влечения и страсти. Король Великомории был поражён несравненной красотой герцогини, а также, как он узнал впоследствии, знатностью и благосостоянием её титула, а Мод весьма соблазнилась возможностью обладать высшей королевской властью. Здесь, дорогой читатель, надобно произнести нам следующую правду про Ландемора Знатного о том, что он, так сказать, «обрюхатил» свою королевскую садовницу, простолюдинку Лизабет по своей большой, тайно королевской, но, на самом деле, истинной любви, да жажда денег и богатств, как и прочие прелести королевской жизни, взяли в «мёртвом сердце» короля Ландемора верх, и он со своею поистине единственной любовью, красавицей Лизабет, так и не обвенчался…
Теперь же, внезапно найдя герцогиню Мод, превосходящую по своей красоте всех иных известных ему красавиц, Ландемор Двенадцатый уже на прочих девиц даже и не смотрел ни по их красоте, ни по их знатности, ибо герцогиня Мод буквально околдовала его присущей ей женственностью её прекрасного образа.

Итак, молодая красавица, герцогиня Мод, бракосочетаясь с падшим душою, по мнению простых крестьян королевства Великомории, королём Ландемором Двенадцатым Знатным стала единовластной королевой Мод для всей Великомории и, так между прочим, всё же родила королю и его наследника, Ландемора Тринадцатого, по прозвищу Гордый. В момент бракосочетании Ландемора Знатного с герцогиней Мод была напрочь отвергнута и забыта старая крестьянская вера в двуединое божество Яна и Ину. Ландемору Двенадцатому, восхищённому умом и красотой королевы Мод ничего не оставалось, как пойти на поводу у своей несравненно красивой жены в вопросе вероисповедания, ибо новое вероисповедание Мод не шло в разрез с его далеко идущими планами о процветании его королевства за счет разграбления других соседствующих народов. И, именно в момент их королевского венчания, старой вере короля Ландемора, а стало быть, и всего королевства Великомории, в двуединое божество, сотворившее Геос, на смену пришла новая вера в богиню Мамону по настойчивому волеизъявлению молодой, теперь уже королевы Мод. И сильно возросло при этом тяготение короля Ландемора Знатного не к защите его собственного государства Великомории от внутреннего голода и военных посягательств со стороны других государств, а к разграблению чуждых ему соседних народов, чего в правящей королевской династии не было замечено прежде, но появилось лишь только с подачи новоявленной, не только неотразимо красивой, но и весьма умной и сообразительной, королевы Мод.
Патрик после его воспитания в монастыре, как он того и хотел, стал доблестным рыцарем-монахом, защитником своего отечества королевства Великомория, но, видя, что его благородная рыцарская миссия по охране пределов родного государства с началом поклонения народа Великомории богине Мамоне постепенно превратилась в насилие над невинными чужими простолюдинами и в грабежи беспомощных в военном отношении соседних народов, прежде доблестный воин презрительно вложил свой рыцарский меч в ножны  и подался в пастухи, чем был весьма недоволен король Ландемор Двенадцатый, а после его смерти – так же и его сын и наследник трона, Ландемор Тринадцатый, по прозвищу Гордый, ведущий, как и его вдовствующая мать, королева Мод, политику порабощения и унижения соседствующих народов ради собственного обогащения и славы молодого короля и вдовствующей королевы Великомории.
Вот за этими мыслями я и застал, многоуважаемый читатель, Патрика, мирно пасущего своих овец, да и самого себя, размеренно пишущего эту, полагаю, занятную сказку про живое сердце Варинии. Но опять же обо всём по порядку…

Так вот, как раз именно в тот прелестный и безоблачный день, и увидел король Ландемор Двенадцатый мирно пасущего овец рыцаря-монаха Патрика… И узрел король Великомории вину бывшего рыцаря в том, что тот весьма обленился и более не встаёт с оружием в руках под воинские стяги для служения королевству Великомории!.. И изгнал во гневе король Ландемор Гордый бывшего верного рыцаря Патрика на все четыре стороны за пределы королевства, объявив его государственным изменником воинской присяге, но при этом всё же пообещав сохранить ему жизнь.
А когда опальный рыцарь Патрик собрался и выступил в путь, раздосадованный и вероломный Ландемор всё же схитрил и изменил своему королевскому слову о неприкосновенности рыцаря-монаха Патрика, направив своих королевских гвардейцев в погоню за его головою.
Патрик, преследуемый стражниками Ландемора, отважился в сильнейший шторм переплыть на небольшой рыбацкой лодке пролив между материковой Великоморией и соседним островным королевством Славянинией. На выходе из шторма рыбацкую лодку поглотила пучина морская, а еле живого рыцаря выбросило волной на незнакомый ему песчаный берег Славянинии, и он, потративший на борьбу со стихией последние силы, крепко уснул.
Волей провидения было суждено совершать именно в этот час над прибережными скалами свой верховой путь в сопровождении храбрых рыцарей ордена Каменного Братства короля Диамеда, его дочери принцессе Варинии. Ей на тот момент уже исполнилось семнадцать лет. Возможно поэтому пусть и тридцатидевятилетний, но прекрасный своим, хоть и испачканным морским песком, лицом и крепкий своим мускулистым телом, выступающим из-под изорванных яростным штормом одежд, таинственный незнакомец, впавший в сон, ранее рыцарь-монах, а ныне - простой пастух, Патрик предстал в глазах прекрасной принцессы непревзойдённо и обаятельно мужественным. Она спешилась, подбежала к лежащему на берегу Патрику, припала рядом с ним на морской песок на колени и робко дотронулась до лица Патрика рукой. Тот мгновенно очнулся от её нежно-щекочущего прикосновения, открыл, щурясь от света дня, свои небесно-голубые глаза, и… не знавшее доселе истинной человеческой любви, и никогда ранее не ставившее себе задачей найти её, юное сердце красавицы-принцессы вдруг растаяло, хотя она при этом сдержалась своих чувств и виду не подала, что чем-то смущена, опять же в силу своего королевского происхождения. Патрик же в свою очередь навсегда остался впечатлён, несравненной для него, впрочем, как и для многих других юношей королевства Славянинии, красотой Варинии, и впечатлился он ею, как говорится, «с первого взгляда».
Только вот беда, вслед за Патриком, через совсем небольшой промежуток времени после этой знаменательной встречи двух назначенных друг другу судьбою влюблённых сердец, к тому же самому берегу пристали две ладьи стражников Ландемора, которым было теперь уже приказано во что бы то ни стало погубить восставшего против воли короля, хотя и преданного ему ранее, его бывшего рыцаря Патрика.
Стражники Ландемора превосходили количеством небольшую рыцарскую свиту принцессы, силы были не равны, но Вариния приказала одному из своих рыцарей взвалить обессилевшего Патрика на седло коня, и тот скорейшим образом ускакал с этой ношей в королевскую крепость.
Сама же принцесса затрубила в свой боевой рог, призвав тем самым к бою, находящийся неподалёку полк гвардии короля Диамеда. И спустя совсем короткое время уже силы славянинов, сосредоточившихся в боевом порядке, превышали силы воинов Великомории, которые сперва было потребовали у принцессы выдать им изменника Патрика, но увидев, что существенный численный перевес на стороне их врага, мигом сели обратно на свои чёлны и убрались подобру-поздорову восвояси. Так юная принцесса Вариния волею случая спасла несчастного чужестранца от его неминуемой смерти, а доблестный, хотя и бывший, рыцарь Патрик нашёл себе надёжную защиту на острове Славяниния и, вместе с тем, добровольно стал подданным мирного и справедливого короля Диамеда Двенадцатого Искусного.
Так в мире вновь восторжествовала свобода и справедливость, а влюблённый Патрик остался верным своему двуединому божеству Яну и Ине, в которых верила также и вся Славяниния, включая и саму принцессу Варинию.

Когда Патрик очнулся во дворце короля Диамеда, то он, как и недавно на берегу, снова увидел сидящую рядом с ним прекрасную девушку.
- Здравствуйте! Как же Вы бесподобно красивы! Меня зовут Патрик. Я бывший рыцарь-монах войска короля Ландемора, а ныне – просто монах и пастух овец. А Вас как изволите величать?.. – тихо вымолвил он, приподнявшись на кровати.
 - Я Вас приветствую, рыцарь! Меня зовут Вариния. Лежите-лежите, не вставайте!.. Вы слишком ослабли, спасаясь от Ваших многочисленных преследователей.  Вам нужно отоспаться. Вот выпейте снадобье из кружки, это поможет Вам восстановить силы.
- Вариния, какое красивое имя… Благодарю Вас, Вариния!.. Вы спасли мне жизнь. – прошептал Патрик, сделал несколько глотков снадобья, хотел ещё что-то промолвить, но силы его покинули, и он снова крепко уснул.
Спустя пару-тройку дней Патрик будто заново родился и физически, и духовно. И всё это благодаря заботе юной принцессы, в которую он, повторюсь, влюбился с первого взгляда. Принцессе Варинии бывший рыцарь Патрик тоже несомненно приглянулся своим мужественным лицом со шрамом на левой щеке, оставшимся, как свидетельство об одном из его былых рыцарских сражений. Что тут говорить - шрамы украшают любого мужчину, даже и пастуха, и выгодно контрастируют с нежной природно-безупречной женской красотой его возлюбленной. Но здесь, дорогой читатель, потребуется одна небольшая оговорка о том, что для любой женщины, увы, как правило, не существует её «любви с первого взгляда». Не исключение - и наша с Вами принцесса Вариния. Она лишь слегка, так сказать предварительно, влюбилась в рыцаря Патрика. И всем своим пытливым женским существом рассуждала так: «Ну и что ж, что он мужественный и красивый?.. А вдруг, это не моя судьба?.. Я должна буду влюбиться в него ещё, как минимум, два раза, по, как минимум, ещё двум другим причинам, кроме его мужественной красоты, пусть и честно им заработанной в его доблестных сражениях… Я полагаю, что он должен поразить меня ещё и своей способностью к какому-либо искусству, а также – своей исключительной заботой обо мне и о процветании нашего королевства. Хорошо, что я сказала отцу о том, что Патрик ранее был храбрым рыцарем, иначе он, скорее всего, не оставил бы в своем королевстве, «у себя под боком», простого пастуха, которых у нас «пруд пруди», хотя… далеко не все они обладают рыцарскими навыками, столь необходимыми для защиты своей родины. Что ж… Пусть он пасёт овец, я пишу картины, а там, глядишь, и дальнейшая совместная жизнь наша с ним как-нибудь да наладится.»

Заметим здесь, дорогой читатель, что король Диамед Искусный и его супруга королева Изольда очень любили свою единственную дочь принцессу Варинию. Король звал её ласково Варенькой, а королева, не менее ласково – Инночкой. Когда принцесса Вариния стала совершеннолетней, её мама, королева Изольда, всячески поддерживала дочь в её жизненном выборе и никогда не оказывала на неё давления в выборе спутника жизни принцессы. Король Диамед, как мы уже объясняли выше, напротив, всегда желал своей любимой дочери выгодную партию в виде принца или герцога из иного, желательно сильного и дружественного Славянинии, государства, на что принцесса Вариния отвечала, что она в вопросах её замужества последует зову своего сердца, и король Диадем Искусный постепенно смирился с этим решением дочери. Когда же появился монах и пастух, бывший рыцарь Патрик, король Диадем всячески противился этой увлечённости принцессы Варинии иноземцем из недружественного Славянинии государства, лукаво поясняя своё недовольство тем, что принцесса Вариния готова выйти замуж за первого встречного, то есть за простого пастуха. В свою очередь принцесса Вариния ловко парировала все «выпады» отца в её адрес, напоминая ему, что и он в своё время женился не на принцессе, а на обычной «первой встречной» кухарке, ничем не умаляя этим высказыванием своё уважение и любовь к матери. И король Диадем Искусный едва подняв эту тему, тут же замолкал, судорожно вспоминая сказанное ему при явлении двуединого божества Яна и Ины.
И, действительно, дорогой читатель, ведь права принцесса Вариния – никакому живому «сердцу не прикажешь», а «с милым и рай в шалаше»!

Надо сказать, что Вариния, впрочем, как и Патрик, была своим характером не особенно словоохотливая, считая женскую болтовню излишеством тогдашней вездесущей моды на планете Геос. Она предпочитала тратить время не на пустые разговоры, а на отдачу всей себя тому, что она считала всем смыслом своей жизни, то есть на данный момент - написанию картин. Вариния непрерывно упражнялась в том, чтобы отражать на своих полотнах живой окружающий её мир, то есть и природу, и людей, которые были обязаны природе их существованием. Её пейзажные картины были более пастельных тонов, они не содержали излишней яркости, но они были так мастерски написаны, что всё в них, помимо изображённых животных, также зрительно оживало, внешне неодушевлённое в глазах ценителей истинной живописи обретало свою душу: и растения, и речка, и даже прибережные камни…
И надо же так было случиться, что в один прекрасный день принцесса Вариния скакала на своём белогривом боевом жеребце около лугов неподалёку от крепости Диадемы и услышала мелодию свирели, а вместе с ней и пастушью песню, которая её сильно тронула за душу. Вот слова этой песни:

«Кто монах - пастух иль рыцарь? -
я у неба вопрошал.
Бог дождём с небес явился,
чтоб мой Геос орошать.

На коня вскочу я. В стремя
вставлю латную стопу.
Верю мне покажет время
судьбой данную тропу!

Не видал я государя,
что не полон был вранья!
Пусть я был рубака-парень,
но теперь пастух лишь я.

Кто в ночное зрил на звёзды,
тому милы небеса.
Подарю тебе я розы,
дорогая принцесса!

Верю, что Ян с Иной вспрянет!..
Верю я - Они со мной!
Верю - мне когда-то станешь
Ты, Вариния, женой!»

Принцесса Вариния тут же спешилась и подкралась незаметно из-за высокого лесного кустарника к лугу, где находился певец. Но, к своему великому сожалению, она увидела лишь овечье стадо и ничего более. С грустью направилась принцесса Вариния обратно к своему коню… Но вдруг игра на свирели раздалась снова. И тут принцесса Вариния бросилась внутрь стада овечек и конечно же увидела, как вы уже догадались, наш дорогой читатель, пастуха… Патрика, лежащего в самом центре стада и напевающего овцам эту самую песню.
– Патрик, приветствую Вас, мой дорогой рыцарь! Надо сказать, я весьма приятно поражена Вашим услаждающим слух пением!.. Теперь моё мнение о Вас окончательно сложилось, причём в Вашу пользу.
– О, Ваше высочество, принцесса Вариния!.. По своей красоте и доброте Вы - земная богиня!.. С момента нашей первой встречи я не престаю думать о Вас. А если говорить о столь великом Вашем внимании ко мне, то тут уж я и вовсе, премного Вам благодарен, как ранее, так и теперь, и, надеюсь, непременно в ближайшем будущем!.. Потому, как прошу Вашу руку и сердце! Будьте, пожалуйста, моей женой!
– Смею Вас уверить, мой дорогой пастух и рыцарь, что эта песня, которую вы только что исполняли в мою честь, то есть мне, так сказать, «за глаза», говорит всецело в Вашу пользу, а если же Вы ещё и докажите свою любовь ко мне каким-нибудь героическим рыцарским подвигом, к примеру, в поединке на ристалище, то обещаю Вам немедленного исполнения этого Вашего желания по отношению ко мне! То есть, будучи в Вас абсолютно уверена, как в преданном мне мужчине, я безусловно соглашусь с Вашим предложением!
При этих словах принцесса Вариния подбежала к своему белоснежному жеребцу, вскочила на него и умчалась в королевский дворец. А нашему благородному пастуху овец только и оставалось, как посмотреть, с нескрываемыми грустью и надеждой, окончательно и бесповоротно пленившей его сердце, красавице в след.
Надо сказать, что совсем недавно впадавший в свойственное ему философское уныние Патрик, не позволял себе никаких мыслей о женщинах, считая их средоточием разврата при извлечении их материальной выгоды из безусловной любви мужчин к ним. Но, едва повстречав принцессу Варинию, пастух и рыцарь, монах Патрик в корне переменил своё мнение по отношению к противоположному полу. Он в буквальном смысле слова расцвёл в свои зрелые годы. Пик фазы этого цветения пришёлся на полнолуние. И надо было такому случиться, что в порыве своих чувств к принцессе Варинии, никогда не позволявший себе подобного, рыцарь Патрик как-то раз в такой полнолунный вечер оказался с букетом из 11 красных роз у стен дворца короля Диамеда Искусного, как раз под балконом спальни принцессы Варинии. В этот вечер, впрочем, как и всегда, в руке него была пастушья свирель. И, стало быть, забросив на балкон Варинии розы, он заиграл красивую мелодию, весьма похожую на серенаду, органично чередуя прекрасную музыку с напевом следующих любовно-лирических, им же сочинённых, куплетов:

«Краса моя!.. Тебя люблю и не устану ждать,
Что снизойдёт когда-нибудь твоя мне благодать...

Твоей улыбки чистый луч мне как Светой елей.
Его помазанием мой путь становится светлей.

Твой голос сладостно певуч – соловушкина трель…
Так манит ласково из туч божественна свирель.

Твоих ладоней ласку пить губами прикоснусь.
Моей «вины» не искупить. Развей же мою грусть!

И в поднебесной тишине, в высоком терему
Воздай же щедро при луне терпению моему!»

Услышав это завораживающее её душу пение, принцесса Вариния, находившаяся в своей спальне, как есть, не вполне одетая, стремглав выбежала на балкон, обрадовалась красивому благоухающему букету лежащему у её ног, и, увидев внизу поющего Патрика и дослушав его пение до конца, как бы это ни было опрометчиво по отношению к предполагаемому негодованию её отца, послала монаху Патрику свой нежный и изящный воздушный поцелуй, после чего настойчиво помахала рыцарю рукой на прощание, тем самым повелевая ему удалиться, а сама со счастливой улыбкой на её красивом лице направилась почивать в свою спальню. Между ними не было произнесено в этот вечер никаких слов. Да и какие, наш дорогой читатель слова должно произнести двум влюблённым друг в друга с первого взгляда и навсегда принцессе и пастуху, когда ни что иное кроме нежно-призывной песни и языка цветов и жестов не сможет так подчеркнуть тёплое и, вместе с тем, страстное взаимное расположение двух поистине «живых» сердец. А тем временем, король Диамед уже давным-давно крепко спал в своей королевской опочивальне.

И вот, дорогой читатель, спустя некоторое время, сбылось и первое предсказание двуединого божества Яна и Ины по поводу чудесного творения короля Диамеда Искусного.
Случилось так, король Диамед, вдохновлённый своей любимой супругой королевой Изольдой, вырезал из большого куска редкостного по прочности заморского красного камня своё очередное изящное творение, Чашу Любви и Изобилия в форме большого сердца. Он мечтал, созидая эту Чашу, что это будет прижизненный памятник мужской и женской любви и теперь их любовь с Изольдой будет вечной, а равно духовное процветание и материальный достаток всех подданных его королевства. Но, увы, время распорядилось несколько иначе.
В тот год было знойное лето. Чаша стояла в королевском дворце на подоконнике. Окно было приоткрыто из-за духоты. Внезапно по велению богини Моры налетел холодный ветер, распахнувшееся внутрь окно задело Чашу, она зашаталась, упав на пол, и раскололась на две части. Вернее сказать, от борта Чаши откололась половина, а другая, половина борта Чаши осталась с её ножкой и основанием. Тем же летом злой рок в лице богини Мамоны позарился на жизнь королевы Изольды: та пошла купаться на реку, невесть откуда взявшийся шквалистый, холодный ветер нагнал бурю с дождём, и Изольда, оторвавшаяся от берега и не умевшая плавать, к всеобщему несчастью всех славянинов утонула.
Долго и безутешно оплакивал кончину своей любимой жены король Диамед, сохраняя весь год по ней траур. Два осколка, оставшиеся от Чаши были помещены в королевском дворце на подставку под стекло. Вариния очень любила свою маму, королеву Изольду. И так же, как её отец, Диамед Искусный, носила по ней траур целый год. Между тем, любой житель королевства мог запросто прийти в помещение дворца, где находились два осколка Чаши, и посмотреть на них.
Однажды во дворец был пущен неизлечимо больной крестьянин по имени Никодим с его женой Лиз. Они подошли к осколкам Чаши и… О, чудо!.. Два достаточно больших по весу и размерам осколка поднялись с подставки, повернулись друг к другу краями сколов и соединились. Вы говорите, что разбитую чашу не склеить?.. А вот и нет… Её можно склеить. И это всегда способна сделать только любовь!
Новость о соединении частей Чаши была тут же сообщена королю и принцессе. Диамед и Вариния сняли стеклянный колпак, что был установлен над осколками Чаши.
При этом Диамед, по одному ему известному внутреннему наитию, сказал неизлечимо больному и его любимой супруге:
- Раз вы вдвоём смогли силой мысли и воображения на расстоянии соединить разбитую Чашу, то, вероятно, точно также сможете её, вами собранную, поднять и испить из неё. Что-то мне подсказывает, что эта Чаша чудодейственная, тем, что сохранила в себе «живое сердце» трагически ушедшей из жизни Изольды, и теперь вновь собранная силою вашей любви Чаша может исцелять все истинно любящие «живые сердца».
- Охотно решусь на ваше предложение, мой король. У меня нет другого выбора, - опустив голову, молвил Никодим, - ибо, мне уже давно в лечении не помощники все известные лекари и лекарства мира.
Никодим и Лиз ко всеобщему ликованию подняли тяжёлую Чашу, как пушинку, король Диамед налил в неё немного чистой родниковой воды. Сперва сделала глоток Лиз, а потом - Никодим. После чего они ошарашенно взглянули друг на друга и воскликнули в один голос:
– Силы небесные, ведь это же вино!.. А какой ароматный и вкусный букет!
Но самым чудесным стало то, что, ровно на третий день после случившегося, Никодим словно заново родился, а его былого тяжёлого заболевания будто и след простыл.
– Ну и дела… - молвила принцесса-дочь королю Диамеду чуть позже. – Отец, твоё целительство обусловлено сердечной добротой твоей и, покинувшей нас, моей любимой мамы и твоей любимой супруги, и полностью воплотилось в эту, сотворённую тобою с Душой, чудесную Чашу так, что теперь каждый человеческий недуг может быть излечен посредством Чаши, как воплощения истинной любви мужчины и женщины.
Вернёмся, однако же, дорогой читатель, к завоевателю и поработителю других народов жестокому и надменному королю Ландемору. Вы думаете, что он забыл, про то, как рыцарь Патрик оставил его с носом, избежав суровой участи изменника Великомории. Отнюдь, Ландемор Тринадцатый не забывал своих обид, никогда ничего и никому не прощал, более весьма раздосадованный на своих воинов, рвал и метал, и разрабатывал планы пленения Патрика, дабы понёс наказание не только он, но и королевство, принёсшее ему чудесное спасение в лице принцессы Варинии.
Ландемор Гордый был не только жесток, но также коварен и хитёр. Его отец, Ландемор Знатный, к тому времени уже давно умер, а его мать, вдовствующая королева Мод, воспитывала его в поклонении богине Мамоне в целях обогащения его престола и дальнейшего расширения границ Великомории.
Случилось так, что в соседствующей с Великоморией империи Санразии умер император Сибуин Одиннадцатый Благий, который был славен тем, что организовал весьма сносную жизнь всем санразийцам, занимавшимся исключительно производством сельскохозяйственных продуктов питания, земледелием и скотоводством на плодородных полях и лугах империи, тем самым обеспечивая не только счастливую жизнь народу и императорской фамилии, но и позволяя тем самым скопить внушительный золотой запас в императорской казне, поскольку свежая сельскохозяйственная продукция всегда производилась с избытком превышающим суточные потребности народа, а её излишки в первую очередь помещались в просторные и прохладные подземные хранилища, сушились для хранения в складских помещениях или отдавались за золото в соседние страны, располагающиеся на лесистой горной местности, народы которых занимались лишь добычей драгоценных камней и металлов, а также производством тёплой пушной и кожаной одежды (как, например, богатейшее в этом смысле соседнее королевство Саберия). Но вернёмся к Санразийской империи. Её золотой запас позволял императору, обладающему немногочисленным собственным войском, пользоваться также и услугами иностранных воинов-наёмников. В императорском войске, носящем название гвардия, один её воин стоил пяти воинов неприятеля, ибо мастерски владел искусством рукопашного боя и обладая изумительной реакцией, мог противостоять любым нападкам хорошо вооруженного врага, оставаясь практически безоружным.
Так вот, умерев, Сибуин Благий не оставил прямого наследника на престол, так как не был женат официальным браком. Одна из наложниц императора родила ему его единственного сына, который будучи внебрачным по воле императорской фамилии, по закону Санразии, не мог претендовать на престол. Но также было составлено завещание Сибуина Благого, в котором он однозначно повелевал, чтоб его сын, изначально названный матерью Крузом, взошёл на императорский трон Санразии, как его полноправный наследник Сибуин Двенадцатый. Мальчик, через пять лет после рождения был отправлен в горную обитель и воспитывался там одним монахом. На момент кончины императора, его внебрачному сыну исполнилось 17 лет…
На планете Геос также существовала довольно примечательная и уникальная страна Нордамерия.
По государственному устройству Нордамерия была единственной дерьмократической республикой, то есть не являлась монархией, и ею единолично не управлял какой-либо правитель. Но, тем не менее, граждане этой страны, нордамеринцы и нордамеринки, все до единого поголовно поклонялись богине Мамоне, ибо это было их обязательной государственной религией. Правили страною генштаты, состоящие из верхней и нижней палат и их глав. Первым же верховным главой или единоличным председателем обеих палат генштатов был главный спикер по имени Абрам. За ним были следующие верховные главы генштатов, которых также при принятии ими государственной присяги на верность народу Нордамерии называли Абрамами (Второй, Третий и так далее, но без всяких прозвищ, присущих королям или императорам). Повторюсь, что это не была какая-либо схожая королевской династия правителей, ибо дерьмо-кратическо-республиканская власть в этой стране не передавалась по наследству, а избиралась всем народом Нордамерии. Здесь мы позволим себе немного прояснить для нашего многоуважаемого читателя происхождение и смысл слова «дерьмократия». Всё достаточно просто: жители Нордамерии, поклоняясь богине богатства Мамоне, соответственно верили в её абсолютную справедливость по отношению к ним в плане их процветания и благополучия. При этом существует легенда, что однажды ночью главный спикер генштатов Абрам, то есть будущий верховный глава генштатов Абрам Первый, увидел во сне огромную кучу дерьма и, находясь в ужасе от увиденного им, проснулся весь в поту, предполагая неминуемую погибель своей страны и себя, как выдающегося политического деятеля под этой самой кучей дерьма, и как мы с Вами, дорогой читатель, увидим это из дальнейшего повествования – именно так всё и случилось, но несколько позже. Ну, а сейчас, к его внутреннему ликованию, судьба народа Нордамерии, находящаяся под покровительством богини Мамоны распорядилась к Абраму и к его державе весьма благосклонно, обеспечив Абраму пост верховного главы генштатов, а его стране прогрессивное процветание и мировое экономическое господство над другими государствами. С тех пор, согласно этой голубой примете нордамеринцев, увидеть во сне кучу дерьма считалось к деньгам и к счастью, а государственный строй Нордамерии, в честь того самого вещего сна Абрама Первого, так и стал называться изящным словом «дерьмократия», подразумевающим под собой скрытый принцип многократного обогащения правящей партии за счет высокопроизводительного труда собственного рабочего народа, а равно и народов прочих государств, в экономическом отношении не столь развитых, как жители Нордамерии, и представляющих собой для Нордамерии дешёвую рабочую силу. А Нордамерия стала хвалебно называться с подачи её граждан нордамеринцев и нордамеринок, страной равных дерьмократических возможностей.
Ныне власть в Нордамерии возглавлял Тринадцатый Абрам. Восседала вся эта народная власть под куполом роскошного белого дворца, хорошо защищённой от любого неприятеля, столицы Нордамерии, носившей название Вольстрит. Против дворца Вольстрита, на зелёной лужайке был воздвигнут главный храм для поклонения богине Мамоне, носящий гордое и многообещающее название Блюдрим. Названия лужайки и храма в совокупности указывали на то, что любой из граждан Нордамерии волен разбогатеть, заработав деньги собственным умом и всеми праведными и неправедными способами, при условии неустанного и усердного поклонения богине Мамоне, при этом приветствовалось в большей степени создание золотых скульптур богини Мамоны, одна из которых, самая  огромная, создавалась целых 2 года, была оплачена за счёт нордамеринской казны Абрамом Тринадцатым и украшала внутреннее убранство Блюдрима. Именно в честь этой статуи богини Мамоны главный храм Нордамерии и получил своё второе название как Храм Мамоны-Свободы Вольстритской, а её огромная золотая статуя стала одним из чудес Света на планете Геос, к которому, получив разрешение на въезд, со всего Света приезжали поклониться паломники богини Мамоны. В Блюдриме были также установлены, созданные нордамерийцами, переворачивающиеся с помощью специального автоматического механизма, большие песочные часы с золотым песком, которые точно отсчитывали каждые пять минут. По ободу золотой крышки одной половины часов была выгравирована надпись «Время – Деньги», повторяющаяся по всей длине обода, на крышке противоположной половины - надпись «Деньги – Время». При этом читалась всегда надпись на верхней части часов, тогда как надпись на противоположной в данный момент, нижней части часов была временно перевёрнута. При повороте часов надписи менялись местами и оказывалась читаемой бывшая ранее надпись на нижней части часов, теперь уже принявшая верхнее положение. Эти Вольстритские Часы, также, как и статуя Мамоны-Свободы Вольстристкой, считались одним из чудес Света на планете Геос.
В давние времена воины-переселенцы из Великомории, ставшие впоследствии нордамеринцами, оккупировали северные территории материка Америи, разграбили и перебили в погоне за золотом всё местное население, многочисленные племена тотемцев и тотемок, поели всех выращенных тотемцами индюшек и от безысходности, ради пропитания, стали возделывать местные земли и охотиться в богатых дичью лесах. Но поскольку эти земли находились когда-то в числе прочих завоеваний королевства Великомории, нордамеринцам пришлось с оружием в руках отстоять свою независимость от засилья королей Ландеморов и создать новое, достаточно могущественное в военном отношении государство, которое не только могло постоять за себя и своих граждан, но и традиционно навязывало с позиции торгового, а равно и военного, преимущества, свою волю многим государствам, пусть и находящимся далеко от Нордамерии, но в которых, с точки зрения Верховных правителей Нордамерии, они находили некую, зачастую понятную лишь им (даже не их народу) несправедливость в части уклонения от обязанности прочих народов подчиниться национальным интересам народа Нордамерии.
Но, наш дорогой и многоуважаемый читатель, и не это было главным… А суть дела была в том, что Абрам Тринадцатый открыл в одном из регионов своей страны, с геосо-графическим наименованием Ах-Ласка, большие запасы, чёрного жидкого топлива, буквально бьющего небольшими фонтанчиками из геосовых недр и, как это выяснилось в дальнейшем, позволяющего при горении небольшого объема извлекать огромную энергию, столь необходимую всем геосианам для поддержания жизни в любых жилых помещениях, особенно в тёмное и холодное зимнее время. Думаю, никто не смутится, ежели мы с Вами, дорогой читатель, этот самый, открытый великим дерьмократическоим правителем природный ресурс назовём, простым и понятным каждому словом – «жижа», в связи с её вышеописанными внешними свойствами.
Так вот, эта самая жижа и явилась не только для Нордамерии, но и для всего мира на планете, важным видом топлива и освещения. Ведь, поверьте, что на Геосе факелы горят не на честном слове, а на жидком топливе, и тепло, и светло на обитаемой планете становится вовсе не без этой самой жижи…
Но, дорогой читатель, жижа - жижей, а мы с Вашего высочайшего дозволения позволим себе повествовать обо всём оставшемся по порядку!
Здесь мы не напрасно привели достаточно подробное описание некоторых государств Геоса, поскольку все они примут участие, в недалёком будущем, в так называемой «священной войне» коалиции этих государств под знаменем богини Мамоны против королевства Славянинии, а значит, против доброго короля Диадема Искусного и его дочери принцессы Варинии.
Что ж, вернёмся же к Крузу и его родине.
Пока императорское окружение умершего Сибуина Благого мешкало и обсуждало, кто будет следующим императором Санразии, сведущий о ситуации в этой империи жадный и хитрый король Великомории решил незамедлительно напасть на неё, пользуясь безвластием санразиатов, которые, поскольку их император умер внезапно, были совершенно не способны мгновенно собрать армию из наёмников для защиты своего государства, ибо это дело подразумевает всегда некоторый торг при оплате труда наёмного войска из другой страны, а санразийская казна исхудала, как раз именно в этот неподходящий момент.
Вот тогда и постановил верховный императорский совет Санразии призвать, упомянутого нами ранее, Круза к правлению их государством. Но, поскольку Круз не обнаружил с младенчества никакой тяги к богатствам, а стало быть поклонялся не богине Мамоне, а двуединому божеству Ине и Яну, то и нарекли его, взошедшего на престол Санразии по воле его почившего отца, а также и к выгоде многих богатеющих членов императорского совета, Сибуином Двенадцатым по прозвищу Светлый.
Так вот по мнению верховного императорского совета единственный выход был теперь у санразиатов, чтобы избежать их разграбления и порабощения Великоморией.  А именно: было велено скакать во весь опор новоиспечённому императору Сибуину Светлому в соседнее островное государство Славянинию за его дружественной военной подмогой. Дело в том, что принцесса Вариния была с детства крепко дружна с Крузом и теперь всё будущее санразиатов было поставлено на эту карту, карту отзывчивости бескорыстной и доброй принцессы и её королевства, ранее близкого Крузу, а теперь - Сибуину Светлому и всей Санразии.
На что уповали в своей надежде санразийцы, так и получилось.
Сибуин Светлый прискакал к Диадемскому проливу на своём горячем вороном коне, быстро переплыл в солнечную погоду пролив на лодке, спрятанной ранее им и Варинией в тайном месте. Его узнали стражники и тут же впустили внутрь неприступной крепости острова Славяниния, дав ему, взамен уставшего, свежего коня, на котором Круз-Сибуин доскакал до дворца принцессы, спешился, поднялся в её покои и опустился пред нею, по-рыцарски уважительно, на колено.
– Приветствую тебя, дорогая Вариния!.. – едва отдышавшись, вымолвил Круз, – Правящая Санразийской империей знать возвела меня на трон. Теперь я император Сибуин. Это нисколько не изменило моего дружеского расположение к тебе и к твоей великой стране. Но моей родине грозит великая опасность – великоморский король Ландемор Гордый объявил Санразии войну и идёт на нас с огромным войском, превышающим наши силы примерно в два раза, через день-два в Санразию вторгнется неприятель…
– Здравствуй, мой дорогой друг!.. Ни слова более, мы в считанные часы соберём войско славянинов и выступим в помощь санразиатам! Более того, попробуем нанести превентивный удар по противнику. С полчаса назад прилетела почтовая голубка от нашего разведчика и принесла послание, что у Ландемора что-то пошло не так с его хвалёным численным перевесом, а также из-за погодных условий, и ему требуется дополнительное время. Выиграв время мы победим Ландемора! И да помогут нам наши добрые бог Ян и богиня Ина!

Далее всё случилось, как и предрекла наша сказочно умная принцесса. Войско короля Ландемора было большей частью разгромлено выступившими на опережение превосходящими силами санразийцев и славянинов на самых подступах к крепостям городов Санразии, остальные великоморские воины во главе с их гордым, но трусливым королём пустились в бегство, и подвергающаяся опасности завоевания империя сохранила свою независимость от чужеземцев.
– Что ты хочешь за твою бесценную помощь, мой досточтимый друг, моя дорогая принцесса? – спросил Варинию юный император Сибуин во время народного празднества по поводу их блестящей победы над королём-поработителем Ландемором Гордым.
– О, дорогой мой друг, юный владыка Санразии, я хочу от тебя одновременно всё и ничего: размести меня на год в твоём родном монастыре, где ты и сам некогда был воспитан, и пусть там мне помогут стать мудрой и непобедимой воительницей, обладающей любыми приёмами ваших грозных боевых искусств, благо что, я надеюсь, что у меня достаточно духовной и физической выносливости для этого. А также, возможно, это духовное воздержание от мирской суеты придаст мне ещё больше жизненной мудрости, которая пригодиться для процветания моего королевства в дальнейшем!
– Дорогая Вариния, я тебя не только очень уважаю, но и люблю с малых лет, как свою родную сестру и готов сделать для тебя всё возможное и даже чуточку невозможного!.. Да сбудется всё по слову твоему и от всего сердца я желаю тебе успеха в этом твоём начинании! – воскликнул Сибуин и они крепко обнялись.

Долго ли, коротко ли, но ровно через год принцесса Вариния, хорошо обученная боевым искусствам и секретам медитации, сдала жизненный экзамен  и стойко прошла все суровые испытания, уготованные ей мудрейшими старцами-монахами высокогорного санразийского монастыря, в том числе и заточением на три месяца в небольшую глухую и тёмную пещеру, в которую, через крохотное отверстие в стене ей безмолвно подавали лишь простую пищу и воду,  и скрепила своим духом и стойкостью высокое право называться лучшей послушницей этой обители для всех времён и народов, ибо стала со свойственным ей хладнокровием обладать всеми известными на планете Геос приёмами рукопашного боя и в совершенстве владеть всеми видами холодного оружия, что делало её поистине непобедимой в любом единоборстве с любым неприятелем, напавшим на её страну.

Король Диамед Искусный очень соскучился по своей дочери за время вынужденной разлуки и, прослезившись, поцеловал и обнял своё любимое дитя, а въезд принцессы в родную крепость сопровождался всенародным рукоплесканием и ликованием.
И вновь в этом королевстве все были дома, включая короля Диамеда Искуссного, принцессу Варинию, да и бывшего рыцаря короля Великомории, а ныне пастуха овец в королевстве Славяниния, монаха Патрика.

Тут бы и всей этой сказке конец, скажете Вы, дорогой читатель?..
И окажетесь несомненно правы, ибо скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Именно так и случилось. Сказка подходила к своему счастливому финалу. Но, между тем, и дело-то ведь делалось, но, к сожалению, совсем не доброе, так как в кругу недружественных Славянинии государств замышлялось нечто тёмное, свойственное для этих стран…
В стольном граде-крепости королевства Хренции, в ПростоФилях-на-Булионе (Булион это хренцузская река, весьма загаженная нечистотами местных жителей) состоялся тайный Собор (то есть - Собрание) глав четырёх государств, не дружественных королевству Славянинии (королевства Великомории, республики Нордамерии, королевства Хермания и, страны-хозяйки этого Собора, королевства Хренции). Повесткой дня на этом тайном Соборе в Простофилях-на-Булионе была позорная измена своей родине некоего рыцаря, бывшего воина короля Ландемора, правителя Великомории. Рыцарь позорно бежал из королевства, изменив своей присяге королю Ландемору и отказавшись поддерживать разграбление воинами Ландемора, как своего собственного, так и других соседствующих с ним народов. В общем, этого рыцаря, по мнению совещающихся, следовало наказать самым суровым образом, чтобы иным изменникам любого государства не повадно было. На этом заседании был утверждён следующий план: посланникам короля Ландемора, великоморской знати в количестве четырёх человек надлежало явиться на аудиенцию к королю Диамеду с нотой протеста, содержащей требование о выдаче подданного Великомории в руки правосудия короля Ландемора, то есть завершить дело миром между двумя государствами. Если эта великоморская инициатива не возымеет положительной реакции со стороны королевства Славянинии, королю Ландемору Гордому следовало «порвать» все достигнутые ранее договорённости с королём Диамедом Искусным о взаимном ненападении и идти с многочисленным союзным войском четырёх государств на славянинов войной, при этом, непрерывно атакуя неприятеля, попытаться заключить огромный и неприступный остров Славянинии в кольцо торговой и продовольственной блокады, которая должна была стать смертельно опасной для терзаемых жаждой и голодом жителей Славянинии.
На самом деле, рыцарь Патрик был лишь поводом для этого вторжения, а причина столь ненавистного отношения к процветающему народу Славянинии была стара как мир – не имеет право на существование государство, в котором имеют равные права и обязанности, а стало быть и потребности, и король, и простолюдин. Идея единства и братства народа в любом государстве должна быть уничтожена. Так рассуждали все эти недружественные Славянинии страны.
Что же касается описания этих стран, то про Великоморию все уже достаточно наслышаны. Мало чем отличались от королевства Великомория, с точки зрения веры в богиню богатства Мамону, королевства Хренция и Хермания, разве что, тем, что в этих королевствах ещё больше извращённой любви, а истинной любви между разнополыми индивидуумами там всё меньше и меньше, господствует так называемая гендерная политика, так что разрешены однополые браки, увы, не приводящие к произведению на свет потомства. Королевством Хренцией правила династия королей Булионов. А Хренцией это королевство называлось в силу того, что все подданные королей Булионов выращивали на всех плодородных землях своего королевства исключительно одну и ту же растительную культуру, разных сортов, под названием хрен, который считался изысканной пряностью, продавая этот самый хрен в другие страны втридорога за золото и драгоценные камни, поскольку хрен в других государствах не выращивался вовсе. Вообще, страна Хренция была родоначальницей самых разнообразных эстетических мод, в том числе на облик и интерьер жилых зданий и оборонительных сооружений, на одежду и обувь, а также, как мы с Вами видим, дорогой читатель, на гастрономические деликатесы, то есть, в первую очередь, на хрен.
Империей Херманией правила династия королей Бисморгов. Это милитаризованное государство вообще ничего мирного не производило, кроме орудий смерти для нападения на другие страны. Когда-то херманский император Гифтер Первый, по прозвищу Завоеватель, решил подчинить своей воле весь мир на планете Геос, то двинул полчища своих хорошо обученных и хорошо вооружённых солдат сразу на несколько стран, чтобы испытать силу своего непобедимого войска. Так были императором Гифтером покорены королевство Полония, королевство Хренция и даже произошло нападение на королевство Великоморию, но последнее устояло, оказывая сопротивление чёрной орде Гифтера Первого. Затем, Гифтер Первый вероломно напал на остров Светого Якуба, провозгласил его херманской территорией, о котором пойдёт речь в дальнейшем нашем повествовании, и захватив этот сказочной красоты столь прибыльный для него остров, учредив на нём, против воли мирных жителей острова, херманскую власть.
И, трудно представить, что бы далее предпринял этот ужасающий диктатор Гифтер Первый, если бы королевство Славяниния, обладающее не меньшей военной мощью, чем Херманская империя, не начало свою военно-освободительную операцию. Надо сказать, что королевство Славяниния всегда славилось способностью защищать как свою территорию, так и противостоять любым государствам-агрессорам на территориях порабощённых ими других государств, более слабых в военном отношении.
Так вот, в этот мировой конфликт на Геосе вмешалась лишь Славяниния, тогда как некоторые государства, в частности королевство Хейцарских конфедератов, предпочли так сказать «отсидеться» и сохранить свой всегда присущий им нейтралитет.
И вот, благородные по своей миссии, воины, герои королевства Славяниния, принесли людям на Геосе мир и светлое будущее в результате блестящих побед в многочисленных сражениях рыцарей ордена Каменного Братства, возглавляемого в то время королём Диамедом Девятым по прозвищу Всенародный, с херманскими полчищами поработителей мирных народов на этой обитаемой планете. Всенародным Диамеда Девятого прозвали потому, что он даже в ущерб благосостоянию жителей королевства Славянинии «приютил» в своей стране, если можно так выразиться, беженцев из других государств, то есть другие народы бежавшие от диктата власти херманского императора Гифтера первого Завоевателя.
Надо сказать, что мы с Вами, дорогой читатель, совсем упустили из виду ещё две немаловажных страны, крайне недружественных в то время королевству Славянинии и принимающим участие в готовящемся конфликте на стороне военного блока стран, возглавляемых королём Великомории Ландемором.
Самому северному на Геосе государству Свиноргия, о котором упоминалось чуть выше, было характерно короткое и жаркое лето и долгая и холодная зима. Возможно, отчасти, по этой причине, свиноржцы ничего не выращивали на своей скудной тёплым солнцем земле, но были жестокими и суровыми воинами, грабили набегами соседние государства, наживались своими походами, брали силой молодых иноземок, делая их своими женами, ибо у них входу было многожёнство. Само-обманчиво потому, что, посудите сами, разве может быть у народа Бог один, ежели идолов для поклонения великое множество? Кстати, название этого королевства говорило само за себя, ибо, лихой и развратный его народец периодически устраивал праздники оргий телесных утех, где предавался всяческому пьяному свинству с целью вовсе не здорового деторождения, а многочисленных сладострастий мужского и женского полов. Важно также отметить ещё и то, что молодые и полные сил свиноржцы предлагали себя в качестве безжалостных и свирепых наёмников для многих высокомерных правителей, грабящих и порабощающих абсолютно чуждые им с точки зрения их этноса соседние народы. Королевством Свиноргия издавна правила династия королей Олухов. Вот почему король Свиноргии Олух Тринадцатый, по прозвищу Грабитель, собирал своё многочисленное и хорошо обученное войско в поход на Славянинию.
Он знал, что если бы он направился в поход один, то Славяниния оставалась бы для него, как и ранее, неприступной крепостью, а поскольку готовящееся всеми недружественными Славянинии странами войско, да и выучка его солдат, были несравненно большими, чем у Свиноргии, то в его сердце, если оно вообще когда-нибудь у него было, оставалась низкая и алчная надежда поживиться за счёт разграбления славянинов и славянинок. 
Чуть южнее Свиноргии, на обширной границе с ней, располагалось ещё одно примечательное королевство Педания. Его народ существовал лишь тем, что в собственности Педании было несколько важных проливов, по которым торгующие суда иных держав испытывали потребность в перемещении из вод Западного в воды Восточного океана и наоборот. Таким образом, владыка Педании король Омлет Второй, по прозвищу Душегуб, собирал огромную дань за проход иноземных судов по этим проливам. Этим Омлет Душегуб обеспечивал процветание своей королевской семьи и её многочисленного приближения. А простой народ Педании по приказу Душегуба готовил из своих рядов молодых бойцов-наёмников для военных конфликтов, возделывал отданные ему королевской властью участки земли (остальное составляли королевские угодья для охоты), едва сводил концы с концами, нищенствовал и жил впроголодь. Надо сказать, что самого короля Омлета Душегуба, а также и педанов и педанок, составляющих королевскую знать и придворных, характеризовало наличие нетрадиционных или смешанных сексуальных предпочтений, при этом название королевства Педания говорит само за себя. Но, между тем, стоит отметить, что к приближающемуся военно-политическому всеобщему конфликту это особенного отношения не имеет.
Но весьма забавная и дурацкая военная мотивация заключалась в том, что Омлет Второй отдал приказ своему войску идти в этот всеобщий поход в отместку за то, что Славяниния не использовала ни разу возможность платного прохода через проливы Педании, потому как все труженики Славянинии, как неоднократно сообщалось многоуважаемому читателю ранее, обеспечивали себя с избытком хорошим пропитанием, а равно и хорошей одеждой, а торговали лишь при необходимости с исключительно близлежащими дружественными Славянинии странами.

И вот план Большого Совета в Простофилях-на-Булионе был утверждён. В крепость Диадему были направлены переговорщики Великомории.
Но, по факту въезда на остров Славянинию парламентёров от короля Ландемора, случилось ещё более страшное, нежели можно было бы себе представить при противостоянии враждующих сторон: небольшой вооружённый эскорт из конных рыцарей, охраняющий парламентёров Великомории, впущенных внутрь первого кольца крепости Славянинии, по их приказу отказался разоружиться и бросился в бой против немногочисленной охраны главных ворот крепости с целью захватить заложников и требовать выдачи рыцаря Патрика (возможно, отсюда и берёт своё начало слово «репатриация»). Узнав по моментальному донесению от охраны крепости о случившемся, на защиту рыцаря Патрика, да и всей крепости в целом, тут же направилась разгневанная на вероломных великоморских послов принцесса Вариния с отрядом мужественных рыцарей из гвардии короля Диамеда.  В результате этой безумной, со стороны воинствующих великоморцев, стычки весь великоморский отряд рыцарей, включая четырёх знатных рыцарей-парламентёров, был перебит в честном бою, их тела положили на телеги и отправили обратно в Великоморию с письмом короля Диамеда, поясняющем коварство парламентёров королевства Великомории.
Получив от короля Диамеда письмо и гору трупов своих приближённых рыцарей, король Ландемор пришёл в неописуемую ярость:
– О, могучая богиня Мамона! Да будут прокляты тобой эти подлые язычники, поклоняющиеся своим трусливым божествам, их двум безмозглым духовным идолам Яну и Ине! Я сотру с лица Геоса это подлое и наглое королевство Славянинию! – воскликнул в сердцах перед лицом своего народа он. – Идея духовного людского братства в отдельно взятой стране Славянинии отныне будет полностью исчерпана и похоронена мною под руинами крепости Диадемы навсегда!

И вот уже к крепости Диадеме стягивались союзнические войска противника от шести недружественных Славянинии государств.
Но молодой император Санразии Сибуин Светлый, верный друг принцессы Варинии, всё же усел прислать на подмогу для защиты её королевства войско солдат, блестяще обученных приёмам рукопашного боя, владеющих также в равной степени превосходно всеми известными видами холодного оружия на планете Геос. И во главе этого войска стал он сам.

Надо сказать, что силы недружественных войск и противостоящие им силы защитников Славянинии были приблизительно равны, в численном превосходстве уступала Славяниния, но мощные десятиметровой толщины гранитные стены крепости Диадемы были фактически непробиваемы любыми камнемётными орудиями противника. Король Ландемор, бывший во главе коалиции нападающих государств, тем не менее прекрасно осознавал, что победа над непокорной его воле страной это вопрос времени. Перед походом он всё тщательно взвесил и рассчитал, что в запасах воды в осаждаемой крепости Диадеме никогда не будет недостатка, если только вода вовсе не исчезнет на планете Геос. На острове Славяниния по сведениям разведки Великомории были разработаны системы орошения земель в жаркую погоду, базирующиеся на мощных подземных источниках, а именно: в так называемом Нижнем городе, являющемся по сути «скрытым лицом» крепости Диадемы, глубоко под землёй находились огромные резервуары чистой родниковой питьевой воды, при этом естественным образом поддерживалась низкая положительная температура и высокая стерильность помещений, что являлось надёжным препятствием к загрязнению источника жизни на обороняющемся острове. Главный упор король Ландемор делал на ожидание смертей островитян из-за скорого недостатка пищи. Осаждающим же провиант подвозился ежедневно на больших телегах из недружественных Славянинии государств.
Предприняв, тем не менее, затяжной штурм крепости Диадема самыми мощными баллистами с материковой части суши и увидев, что не получается даже пробить самую малую брешь во внешней крепостной стене, Ландемор не стал усердствовать далее, в том числе в высадке десанта на остров, так как знал, что, ввиду малого расстояния между стеной крепости и окружающим её морем, любая вылазка для штурма высоченных стен потерпит неминуемо крах. Именно поэтому, по факту первого камнемётного штурма, советом осаждающих крепость правителей было принято решение начать пассивную осаду островной крепости, создав ей полную изоляцию со всех сторон морскими (тяжелогрузные корабли с близкострельными камнемётными орудиями) и материковыми силами (дальнострельные баллисты) недружественных Славянинии государств, то есть создать так называемую блокаду острова в ожидании голодной смерти всех его защитников.
Так прошёл месяц, другой. Надо сказать, что недружественные Славянинии страны вполне устраивала такая пассивная позиция их войск по отношению к осаждаемым. Морально, или лучше сказать аморально, прочие осаждающие остров правители, как уже об этом упоминалось нами ранее, были на стороне Великомории. Но здесь имела место также и, тайная от народов недружественных стран, материальная подпитка их правителей, ведь король Ландемор потратил на подкуп дружественных Великомории государств немалые золотые средства из собственной казны, рассчитывая, что максимально длительное противостояние до взятия Славянинии не превысит двух месяцев. Вот почему принятое на совете решение явилось по нраву всем недружественным Славянинии правителям, за исключением короля Ландемора. Но он и виду не показал, а стал осуществлять свой злодейский замысел по взятию крепости Диадемы, опираясь на следующее весьма благоприятное для него обстоятельство. В Санразийском войске вот уже девять лет служил, всецело преданный Ландемору, резидент Санразии, шпион Твардила, или, проще говоря, предатель, засланный Ландемором в войско Санразийцев. Во время осады Санразии был инсценирован побег Твардилы из великоморского войска, якобы он, как перебежчик вступил в противоречие с тиранией короля Ландемора и решил принять сторону защищающихся санразийцев. Всё было разыграно по-настоящему, вплоть до преследования перебежчика отрядом войска Великомории до самых ворот санразийской крепости, но ему удалось уйти от стрел и копий, которые метали в него преследователи (видимо, не очень-то хотели поразить «предателя»), когда он быстро взбирался по неприступной стене крепости посредством выброшенной ему санразийцами верёвочной лестнице. В знак подкрепления своей преданности новой родине, он изложил известный ему план нападения, который тщательно замышлялся королём Ландемором, как его последняя надежда взять санразийскую крепость (точно нам, к сожалению, не известно, но что-то вроде длинного тоннельного подкопа) и якобы именно по причине этого «предательства» войска Ландемора были вынуждены отступить и король Ландемор навсегда оставил свои грабительские планы по порабощению Санразии, но взамен этого получил превосходного осведомителя и исполнителя практически любых военных распоряжений в тылу у противника, поддерживаемого санразийскими воинами. И в этой осаде для короля Ландемора всё складывалось весьма удачно, поскольку на защиту крепости Диадема было направлено в поход санразийское войско во главе с Сибуином Светым, и один из его «преданных» санразийских солдат являлся Твардилой.
Связь между Твардилой и королём Ландемором поддерживалась с помощью одного из четырёх говорящих воронов, который дополнительно приносил письмо в кольце на лапке, повторяющее его словесное сообщение. Ворон также был научен сковыривать клювом кольцо с важной секретной запиской при малейшем опасении попасть в руки неприятеля. На случай вынужденного уничтожения кольца с письмом и предусматривалась возможность так называемого «говорящего письма», с чем всегда так блестяще справлялся чёрный пернатый-падальщик. 
А теперь, наш дорогой читатель, коснёмся в двух словах того, как в результате этого удачного для короля Ландемора стечения обстоятельств была взята неприступная крепость Диадема и как пала под напором его тиранствующих интересов Славяниния, самое человечное государство на планете Геос. 
Благодаря обмену информацией вороньей почтой, действия под покровом ночи санразийского солдата Твардилы, пребывающего на страже внутренних ворот крепости, и огромного по численности десанта осаждающих её недружественных сил, были в высшей степени слажены и молниеносны. Подлый Твардило, вступив в караул и сменив в час ночи предыдущих стражников ворот самого первого малого диаметра, перерезал горло своему напарнику по смене. Затем он открыл малые ворота и направился к воротам следующей стены крепости Диадемы, большего диаметра. Там постовой потребовал от Твардилы пароль, который был успешно озвучен предателем, поскольку его ворон - это чёрная птица, универсальная в плане обмена сведениями с королём Ландемором и выведывания (секретного подслушивания) сведений у неприятеля, в том числе и всех паролей со всеми отзывами.
Так вот, таким же мерзким предательским способом, ночью и тайно, Твардило умертвил один за другим всех санразийских стражников Диадемы и открыл врата всех колец крепости Диадемы, которая благодаря его предательству, (пока все, не находящиеся в ночном дозоре стражники отдыхали, ибо съестных припасов оставалось у защитников Славянинии оставалось всё меньше и меньше и им надо было беречь свои силы), «распростёрла свои объятья» перед многочисленными отрядами недружественных стран, утратив свою недавнюю неприступность. Увы, Славяниния пала. Но король Ландемор заблаговременно до успешной реализации плана захвата крепости, дал приказ всем недружественным войскам не убивать без крайней необходимости ни одного пленного защитника Диадемы. Этим он преследовал две цели: первая это игра в благородство по отношению к теперь уже королеве Варинии, поскольку её отец король Диамед по преклонности своих лет отказался от престола в пользу дочери, и неписанная красота её была совершенна для многих народов Геоса, с тем, чтобы, вызвав в ней чувство симпатии к себе, уверенно стать её супругом, а значит, по-рыцарски мягко покорить де-юре фактически павшее королевство Славянинию. Вторая же цель короля Ландемора, была главным его личным поводом вторжения в Славянинию, а именно, как уже говорилось выше, отомстить Патрику за оскорбление, нанесённое «справедливой» власти короля Ландемора, уничтожив ныне опального бывшего рыцаря физически.
Да-да, дорогой читатель, король Ландемор находился тогда в полном рассвете сил, прекрасно фехтовал на любых мечах, легко владел также и всеми прочими видами рыцарского вооружения и уже по этой причине был весьма уверен в своей непобедимости. При этом он также надеялся, что Патрик утратил былые воинские навыки, как и защитную реакцию, столь необходимую в любом поединке. К тому же Твардило известил гнусного короля через воронью почту о том, что в первые дни нашествия, доблестно защищая Славянинию, стоя между зубцами крепости и отдавая приказы воинам, будучи при оружии, но не облачённый в доспехи, монах Патрик, а теперь уже снова и рыцарь, получил ранение в область ключицы, недружественной стрелой, выпущенной с десантной лодки неприятелем, что заставило его выйти из строя на несколько дней. А спасла его от неминуемой смерти из-за заражения крови всё та же чудодейственная Чаша короля Диамеда по уже известному винному рецепту. Две части Чаши были легко соединены воедино королевой Варинией и рыцарем Патриком, и королева Вариния, любящая всем сердцем своего отважного рыцаря, лишний раз уверилась в своей истинной любви к нему, а то, что он любил её, она знала и без того, по его храбрости при обороне крепости Диадемы и по его преданности королеве и народу Славянинии.
Так вот король Ландемор объявил во всеуслышание королеве Варинии и пленённому недружественными войсками народу Славянинии:
- Я, на правах победителя вашей страны и королевы Варинии, мог бы обложить ваш народ непомерной данью, что привело бы к неминуемой его смерти и моему обогащению. Но, будучи по моей справедливой королевской сути ещё и благородным рыцарем, я прощаю народу Славянинии подлую и трусливую резню, которую он устроил над присланными мною парламентёрами, и не издам указ, облагающий славянинов и славянинок непосильными пошлинами и налогами, но только в том случае, если принцесса Вариния согласится подчиниться моей воле, как воле победителя её королевства, и стать моей супругой. Более того, я, чтобы доказать не на словах, а на деле своё превосходство, ставлю на карту собственную жизнь за право обладать принцессой Варинией и властью над её королевством, и вызываю на рыцарский поединок бывшего рыцаря, а ныне жалкого монаха и пастуха Патрика, изменника своей родины Великомории. Пусть он попробует отстоять независимость принцессы Варинии и её народа в честном поединке, вынесенном на божий суд на ристалище! Согласен ли с этим справедливым решением трон Славянинии?
На что Вариния ответила на правах теперешней королевы Славянинии:
- Ты лукавишь Ландемор Гордый! По-первых я, вот уже как два месяца, не принцесса, и, на правах настоящей королевы Славянинии не отдам тебе на поругание мою любовь к рыцарю Патрику, который теперь хоть и оправился, но ещё слишком слаб от стрельного ранения, полученного им в бою. Во-вторых, если ты хочешь «сыграть в благородство» и испытать волю богов в этом рыцарском поединке, то я назначу твоим противником на ристалище другого, более сильного и выносливого на данный момент воина Славянинии, и даже готова предложить свою кандидатуру.
- О, прекрасная венценосная Вариния, неужели вы и впрямь так презрительно обо мне думаете, что я способен сражаться с дамой, тем более, если она мне весьма нравиться? К тому же, я имею Вам сообщить, новоиспечённая королева, что в данной ситуации, учитывая предательский поступок Патрика по отношению к своему королю, то есть ко мне, а стало быть к своей родине, который привёл к утрате его права называться рыцарем, а также, пусть и косвенную, вину Патрика в последовавшей смертной казни его отца и матери, я вынужден отказать Вам в любой подобной замене. Будем драться я и Патрик. Условия уже озвучены, но я повторюсь: в случае моей победы у Патрика не будет шансов, и он умрёт, если только королева Вариния не согласиться покорно стать моей женой, и я не стану через обряд венчания с ней королём Славянинии. В случае же победы Патрика, что маловероятно, я сохраняю свободу королеве Варинии и народу Славянинии. Да будет так! И пусть двух непримиримых противников рассудит справедливый божий суд!

Так объявил король Ландемор во всеуслышание свою королевскую волю. А про себя хитро подумал, что если даже он и сохранит жизнь Патрику, одержав победу над ним и став королём Славянинии, женившись на Варинии, то в будущем, наверняка, представиться случай расправиться с ненавистным ему бывшим рыцарем Великомории, чтобы окончательно погубить его.

Королева Вариния ничего не смогла на это ответить, ведь она так сильно любила и Патрика, и своего отца короля Ландемора, и весь народ Славянинии. Поэтому она грустно опустила голову в знак повиновения условиям тиранствующего короля и молча удалилась в свои королевские покои, где решила провести в молитвах божествам Яну и Ине свои последние часы до намеченного через день ристалища.

Там, в королевской часовне, она так усердно молилась о человеческом сострадании и милосердии за всю свою страну, что два великих божества, два начала жизни на Геосе, едва ли смогли б отказать ей в своём явлении. И вот, перед изумлённым взором королевы Славянинии уже стояли два сказочной красоты светящиеся образа добрых Созидателей Геоса и всего живого на нём, вернее, их физические проекции на планету Геос, ведь небесная физиология более изощрена в различного рода чудесах науки, нежели земная. Между прочим, нечто колдовское случилось и после молебна короля Ландемора в честь богини Мамоны, но об этом чуть ниже в нашем повествовании.
И вот королева Вариния, увидев предмет своего поклонения, упала слёзно в ноги к явившимся ей богу Яну и богине Ине, стоявшим рядом и держащим за руку друг друга:
- О, великие и могущественные, мудрые и человечные Ян и Ина, покорно прошу Вас лишь об одном: имея доступ к инфо всего космического пространства, поведайте мне о судьбе Патрика, с тем, чтобы предпринять всё, что от меня зависит, чтобы сохранить независимость Славянинии от тирана Ландемора, чтобы Патрик выжил после всех грядущих испытаний, и мы были счастливы вместе!..
Ян и Ина сильно опасались последствий своего тайного снисхождения к королеве Варинии на Геос по причине гнева их дочери богини Маамоны, а потому ответ их был сравнительно краток, но достаточно содержателен:
Начала Ина:
- Дорогая наша Вариния, истинная любовь, царящая во всех жителях твоего королевства друг к другу и подвигающая их делать исключительно добрые дела, достойна нашей с Яном всяческой похвалы и поощрения! Вот почему мы тебя услышали и стоим перед тобой. Но, к сожалению, иного мнения наша взбалмошная, капризная и высокомерная дочка, богиня Мамона, направляемая её бабушкой, богиней Морой, то есть Духом Магнетизма и знаком Знаком Металла, поскольку она позволила четырём прочим космическим Знакам Огня, Земли, Воздуха и Воды создать всё материальное вокруг, и даже нас. Пять стихий, включая богиню Мору, и есть наши родители и являются также и бабушками нашей дочери богини Мамоны. Цель Мамоны разорить, разграбить в угоду тирану весь человеческий род, равно как и себе в угоду, ибо каждое материальное зло это золотой песок в её часы, а, значит, путь к обогащению Мамоны, её образа, её одежд. Но это наша дочь и мы её любим такую, какая она есть, хотя и упустили многое в её воспитании, потакая всевозможным её прихотям. Но, увы, нам её теперь уже не переделать, а тебе помочь мы в силе. Тем не менее, всё, что тебе потребуется в намеченном тобою, это твоя любовь к отцу, к родине и к возлюбленному. Эти все три любви принципиально разные, но могут существовать только вместе, поддерживая в тебе друг друга. Что тебя ждёт, далее без излишней детализации пояснит Ян.
И дополнил бог Ян богиню Ину:
- О, прекрасная, любимая нами, королева Вариния! Твой отец создал великую Чашу Любви, которая может исцелять всех праведников, живущих чувством истинной любви к своим уже найденным ими сердечным половинкам. Эту Чашу тебе предстоит использовать дважды, чтобы подготовить монаха Патрика к рыцарскому поединку и впоследствии, после его поражения и ранения, чтобы его вылечить и не дать ему умереть в темнице, куда его заточит гнусный Ландемор. Да-да, «увы и ах», Патрик будет подло повержен Ландемором, но против судьбы любого человека или народа на Геосе, которыми распоряжается богиня Мамона под покровительством её бабушки богини Моры, мы бессильны, хотя и можем помочь предпринять небольшие жизненные коррективы в пользу победы добра над злом. После поражения рыцаря Патрика, что скорее будет являть собой победу любви над смертью, король Ландемор прознает о волшебной Чаше с помощью своего дрессированного говорящего ворона и заставит тебя отдать Чашу в обмен на жизнь Патрика, и ты, сделавшись против своей воли покорной женой Ландемора, согласишься с этим. Патрик сможет ещё примерно месяц существовать в темнице, куда его заточит Ландемор, всё ещё питая свои силы от ранее полученной им от Чаши космической энергии любви. По истечении месяца, чтобы не дать Патрику умереть от истощения сил, ты договоришься с супругом, королём Ландемором о возврате тебе волшебной Чаши, в которой, кстати, ему не будет никакого проку без его истинной любви, то есть без его сердечнойполовинки, которой ты, к счастью, не являешься.
И он вернёт тебе Чашу Любви, но в обмен на нечто большее, что ты должна будешь ему обещать и выполнить это своё обещание в кратчайший срок, иначе Патрик неминуемо погибнет от голода. Ты напишешь для Ландемора картину, на которой будет изображено, оживающее при определённых условиях его созерцания, Сердце двух истинно избранных влюблённых. Чудодейственность и мощь твоей картины будет заключаться в том, что любого истинно любящего человека она сможет не только физически излечивать, наподобие Чаши Любви, но и исцелять нравственно от меркантильной и подлой любви, наподобие нынешней жены короля Ландемора королевы Мод (да-да! – он женат на ней, что всячески теперь отрицает), которая, обладая чарующим даром магнетизма её красоты, сообщённому ей богиней Мамоной, всё сделала для того, чтобы король мгновенно забыл о его первой и истинной любви, которая была задолго до твоего появления, и которую Ландемор действительно любит, но с помощью чар королевы Мод эти чувства легко подавляются. Прости, но кроме сказанного нами с богиней Иной, не могу сообщить тебе имя той, кто является истинной любовью короля Ландемора, а также никаких подробностей, наводящих на правильность твоих мыслей и поступков. Таковы правила игры в Человечество и все конкретные детали, имеющие отношение к тебе, Патрику и Чаше недоступны даже и нам, ибо область подробностей судьбы, а именно, алгоритмы правильности выбора решения в каждом отдельном эпизоде жизни человека строжайше засекречены богиней металла и магнетизма Морой даже и от, её внучки и нашей дочери, богини Мамоны. Таковы непреложные условия игры Духа металла и магнетизма в планету Геос.
Что ж, пока – прощай! Нам пора обратно на небо. И да поможет тебе в защите Патрика и Славянинии твоё воистину живое сердце!»
   
При этих словах бога Яна двуединое божество растворилось в воздухе так же внезапно, как и появилось.

Тем временем, король Ландемор Гордый на правах победителя принудил короля Диадема Знатного создать из чистого золота и раскрасить, буквально за один день и за одну ночь, сказочной красоты изваяние богини Мамоны, одетое в богатые и красивые одежды с настоящими бриллиантовыми вставками. Увидев сие великолепие, сотворённое порабощённым Диадемом Искуссным, тиран пришёл в неописуемый восторг и припал ниц перед этим запечатлённым в скульптуре образом богини Мамоны:
- О, великая и могущественная богиня Мамона! Прошу, явись и помоги мне убить Патрика и завладеть королевой Варинией и её королевством!
Видимо, эта, вновь созданная, статуя, как и восхищённая речь тирана, так понравились богине Мамоне, что и она уверенно снизошла из космоса на планету Геос, и материализовавшись, предстала перед восторженным взором гнусного короля-поработителя, открыв ему следующее:
- Хорошо, мой преданный и верный раб, король Ландемор. Я тебе, безусловно, помогу. Поединок назначен на идеально ровной земляной площади. Но, во время поединка, я появлюсь на Геосе в облике змеи судьбы и, в подходящий для того момент, заползу за спину ничего не подозревающему Патрику и изогнусь выступающей из земли корягой. Патрик споткнётся о меня и ты, выиграв время на его падении, всадишь в него свой меч и покончишь с ним и с любовью королевы Варинии к нему, овладев, таким образом – благодаря твоей победе в честном бою, как твоей желанной правительницей, так и троном Славянинии. Этому не в силах помешать ни королева Вариния, ни Патрик, ни мои добрые и великодушные родители бог Ян и богиня Ина, являвшиеся пред королевой Варинией недавно и силившиеся ей чем-то помочь, ибо я, после богини Моры, – самая могущественная из всех богинь для жителей планеты Геос и мне подвластна их судьба на планете по сей день.
Так сказала богиня богатства Мамона и тут же исчезла перед изумлённым королём Ландемором, который в религиозном экстазе вновь пал ниц перед её раскрашенной статуей из чистго золота.
Вспомним же, дорогой читатель, теперь про благородного Патрика и, не по годам мудрую, юную королеву Варинию: каковы были их действия при подготовке рыцаря Патрика к решающей схватке с абсолютным злом в лице богини Мамоны и её ставленника короля Ландемора Гордого?
Конечно же, Вариния соединила с обессиленным Патриком две части чаши воедино, влила родниковой воды в неё и после того, как Патрик отпил из неё чудесного вина, этого физически исцеляющего любовного напитка, и его силы были полностью восстановлены. Он чувствовал в себе великое стремление и мощь, чтобы поразить и наказать короля Ландемора, но королева Вариния была вынуждена его огорчить:
- Милый, дорогой, любимый Патрик!.. Чаша, созданная для любви и исцеления, не может нанести вред ни одному человеку физически. Вот почему тебе никогда на поразить гнусного короля, даже при таком твоём достигнутым с её помощью физическом совершенстве. Увы, ты сможешь только лишь защищаться. Если же попробуешь поставить своим мечом на короле Ландеморе хотя бы царапину, то твоя силы мгновенно станут иссякать. Вся суть твоего противостояния Ландемору в том, что для сохранения твоей жизни тебе нужно лишь защищаться, не замышляя о поражении или даже о крохотном ранении этого международного тирана и стойко продержаться не нападая на него, все два часа, отведённые на поединок. Увы, но от его полного здоровья зависит твоя полная победа над этим злом. Судьями из недружественных стран будет назначено два раунда поединка: один час – днём под лучами палящего солнца, а затем ночной час вашей с Ландемором схватки. Уж, не знаю какая часть битвы будет тебе сложнее, а какая - проще. Но я в тебя верю, и ты выстоишь! Вы будете сражаться в лёгкой одежде, без доспехов, с малыми щитами, при этом ваше оружие (меч, булава и секира) будет разбросано по большой ограждённой площади, у ограждения будут стоять нордамерийские лучники, готовые в любой момент поразить рыцаря, обратившегося в бегство, а равно, и нападающего на безоружного соперника, просящего пощады. Но ничья будет признана лишь при условии, если каждый из соперников по истечении дневной и ночной схваток останется в живых. К сожалению, теперь речь идёт только о твоей жизни, а судьба моего пусть и справедливого правления Славянинией предрешена: при любом результате поединка я соглашусь против моей воли стать женой короля Ландемора для того, чтобы спасти Славянинию от разграбления недружественными войсками, что с большой долей вероятности последовало, если бы ты вдруг убил короля Ландемора. Вот почему ты не сможешь причинить ему никакого вреда, а лишь будешь от него обороняться. И, увы, Ландемор всё это знает со слов ненавистной всей Славянинии богини богатства Мамоны.
При последней её фразе, Патрик нежно обнял королеву и молвил, грустно вздохнув:
- Любовь моя, дорогая Вариния!.. Любая, даже справедливая, защита всегда тяжелее нападения, но, защищая себя, я буду одновременно бороться и за тебя, и за свою рыцарскую честь, и постараюсь всеми данными мне свыше силами спасти Славянинию от её разграбления недружественными странами. Да поможет мне двуединое божество Ян и Ина выстоять в суровые для меня часы поединка! И пусть будет способствовать победе любви над смертью твоё доброе живое сердце!

И вот - первый час поединка настал. Всё было организовано, как и предсказывала мудрая Вариния. Было начало июля и летнее солнце палило нещадно.
Дневное противостояние Ландемора и Патрика на идеально ровной, утрамбованной земляной насыпи началось на полупудовых булавах. Это поистине богатырский вид оружия, беспощадно дробящий доступные кости соперника и оставляющий металлическими шипами кровавые отметины на открытых участках кожи противника, а на закрытых кольчугой – болезненные гематомы. А ведь воины сражались в легком рыцарском одеянии из грубой боевой ткани, которая не защищала ни от чего. Зато им было легче передвигаться по площади. Король Ландемор, весьма осведомлённый богиней Мамоной о своей неприкосновенности и безнаказанности, сразу же пошёл в атаку на рыцаря Патрика, обрушив на него сверху в низ шквал ударов тяжёлыми шипами своего оружия, так что последний едва успевал укрываться от них под малым щитом и ставить защиту своей палицей. Между тем, эта постоянная защита от выпадов Ландемора медленно, но верно, отнимала всё же силы у Патрика и рыцарь был вынужден перейти в не настоящее, а наигранное, отпугивающее короля, нападение. Правильность новой дерзкой тактики своего преданного рыцаря осознала так же, и королева Вариния, неотрывно следившая за действиями Патрика, который стал предпринимать ответные движения вперёд, руководствуясь тактикой пассивной атаки, которая не наносит никакого вреда теперь уже обороняющемуся сопернику, но сильно его изматывает, отбирая силы и время для ответных выпадов в сторону атакующего. Теперь Патрик со всей силы бил своей булавой по булаве противника и по его щиту, стараясь при этом ничем не навредить последнему. И удивлённый король Ландемор был вынужден обороняться, уступая в силе и ловкости рыцарю Патрику, ведь не враг же он был себе и своему здоровью, чтобы позволить нанести на своей коже даже малую царапину, ведь он очень себя любил. При этом удары, наносимые булавой рыцаря, были столь расчётливо безобидны, но при этом и весомо тяжелы для обороняющегося от них короля, что только лишь «убивали» силы короля и «съедали» время поединка. Наконец, Патрику удалось обезоружить Ландемора, выбив у него полупудовую палицу. Следуя установленному регламенту правил дневного боя, соперники отбросили за пределы земляной площади свои булавы и перешли к бою на секирах. Патрик поддерживал при этом ту же самую тактику нанесения опережающих соперника ударов по его секире и по его щиту. Надо сказать, что их щиты, хоть и были малые, но имели чрезвычайно прочную железную обшивку, что делало их, конечно же, тяжелее, но вместе с тем, и – весомее с точки зрения их непробиваемости любым видом оружия. Так вот и это также сыграло на руку нашему рыцарю, обеспечив дальнейшее падение сил у защищающегося, но до сих пор невредимого короля Ландемора. Патрику удалось ловким и точным движением срубить древко у секиры противника, не нанеся при этом ни малейшего вреда Ландемору, и враждующие, отставив свои секиры, перешли к поединку на двуручных мечах, при этом естественно отбросив свои щиты себе за спины, ибо любой щит не применим к защите, когда обе руки у рыцаря заняты тяжёлым и грозным оружием. Теперь своим щитом каждый из противников мог воспользоваться лишь временно и в том случае, если бы он обронил по какой-то причине свой двуручный меч, при этом, он мог при удачном стечении обстоятельств вновь овладеть своим мечом или, если это не получалось, то – продолжить лишь защищаться, прикрываясь от ударов противника своим щитом, без надежды на своё ответное нападение.  Мечи соперников были последним оружием в подходившем к концу дневном раунде. Патрику оставалось продержаться ровно 20 минут. Хотя в данной ситуации при избранной Патриком тактике, сложно сказать к кому из противников было бы более применимо слово «продержаться». И вновь давление исходило со стороны Патрика, который искуснее Ландемора владел любым видом оружия, чему, кстати, в своё время способствовали уроки, взятые рыцарем у самой королевы Варинии, как у великого мастера фехтования на любых видах оружия, метания копья и стрельбы из лука, в том числе, исполняемой в стойке на руках её изящными, но сильными, ножками, что было верхом виртуозности в стрелковом искусстве.
Так вот, верхние удары рыцаря, направленные на меч защищающегося короля, сыпались один за другим, и, весь измождённый силой оружия нападающего Патрика, Ландемор встал на одно колено, продолжая сопротивляться и давно уже не думая о собственном нападении. Но богиня Мамона, уже присутствовавшая на дневном поединке в обличии змеи судьбы, своими магнетическими действиями, гипнотически на расстоянии, «ослепила» в нужный момент Патрика и тот, утратив на мгновение сосредоточенность, промахнувшись мимо меча Ландемора, уткнулся остриём своего меча в землю. Этого только и было нужно Ландемору, чтобы со всего размаху обрушить меч на оружие противника и разломить его лезвие надвое, лишив тем самым Патрика последнего в дневном бою оружия, ибо правила поединка запрещали пользоваться сломанным оружием. Обезоруженный Патрик, снова обретя сознание после магнетического воздействия змеи судьбы Мамоны, молниеносно выхватил из-за спины свой щит, чтобы успеть прикрыться им от грозящего меча Ландемора, но король в этой ситуации, из-за временного помутнения разума Патрика, оказался быстрей рыцаря и, успев оторвать свой меч от земли, пронзил концом его лезвия незащищённого Патрика, нанеся тем самым небольшую рану сопернику. Увы, дорогой читатель, лезвие меча короля Ландемора было заблаговременно пропитано ядом змеи судьбы и хоть и неглубокое ранение в спину рыцаря Патрика возымело своё разрушающее его организм действие, и силы защищающегося щитом рыцаря стали иссякать ещё быстрее. Между тем, до конца поединка оставалось всего две минуты, и Патрику всё ещё удавалось мастерски с помощью своего щита избегать ранений, а король Ландемор, конечно же, обрушил массу ударов на ослабевающего рыцаря, который уже стоял на одном колене и пробовал продержаться в оставшееся от раунда время. Надо сказать, что, когда-то ещё принцесса, Вариния обучила монаха Патрика фехтованию на малых щитах. Дело в том, что у малого щита окаймляющая его кромка была сделана из прочного металла и довольно остро заточена. Таким образом, щит сам по себе становился как оружием защиты, так и оружием нападения. Сообразительный Патрик улучил момент, когда король Ландемор, увидев не защищённое щитом рыцаря место, собрал для окончательного удара всю свою силу и, размахнувшись, обрушил свой двуручный меч на обороняющегося. Патрик ловко увернулся от удара Ландемора, и удар его меча пришёлся в землю. После чего рыцарь направил удар своего щита на лезвие меча короля, сломав последнее, после чего коварный король стал полностью обезоружен и в дневной схватке судьями из недружественных Славянинии государств была признана ничья. И теперь вся надежда короля Ландемора на гибель рыцаря Патрика перешла на время их вечернего противостояния.
Рыцарь Патрик и королева Вариния вновь соединили волшебную Чашу перед поединком, Патрик отведал чудодейственного напитка, его рана моментально излечилась, и он также исполнился новых сил перед окончательным противостоянием с гнусным королём, которое в скором времени наступило.
Правила ночной схватки были ещё более захватывающими внимание зрителя. Соперникам предстояло сражаться на коротких мечах, а прикрытием от ударов, как и прежде служили малые щиты. Сложность действий, как нападающего, так и защищающегося, заключалась в отсутствии полной видимости всей плоскости земляной площади. Локальная освещённость двух соперников заключалась в двух маяках, направляемых на одного и другого стражниками короля Ландемора, причём естественно было бы предположить, что предпочтение в освещённости отдавалось фигуре рыцаря Патрика для более верных противодействия ему короля, чаще рыцаря оказывающемся начисто скрытым в ночной мгле, особенно при его удалении от Патрика на расстояние. Король Ландемор с каждым своим выпадом словно выпрыгивал из тьмы и Патрику приходилось нелегко: нужно было вовремя отпрянуть назад, чтобы не попасться на этот «крючок» короля, который мог бы моментально забрать жизнь рыцаря, не окажись тот чуть более расторопней, чем обнаглевший в правилах ночного поединка король.
Таким образом, Ландемору всё-таки удалось в очередной раз выпрыгнув с мечом из тьмы нанести режущую рану на груди Патрика, которая пусть и оказалась небольшой, но была, как и дневная колющая рана Патрика, если не смертельной, то отнимающей у рыцаря достаточно большое количество сил в его продолжающемся единоборстве с этой бесконечной темнотой. А к этому моменту прошло около получаса от всего времени ночного поединка.
Освещённый светом прожекторов и являющийся выгодной мишенью для меча короля измождённый действием яда рыцарь чувствовал, как силы медленно, но верно, покидают его тело, что он едва уже держится на ногах. И в этот момент выползла из своего ночного укрытия, растворившись в темноте земляного ристалища, богиня Мамона, принявшая образ змеи судьбы. Она не могла, как бы ей не хотелось, не будучи всеми увиденной в свете прожекторов, незаметно ужалить в пяту рыцаря Патрика, и это она превосходно для себя осознавала. Поэтому, она, как и было условлено с королём Ландемором, тихо заползла за спину Патрика и, изогнувшись над землёй площади, превратилась в толстенную древесную корягу.
Король Ландемор как раз в этот самый момент делал свой очередной выпад из темноты, целясь мечом в грудь Патрика, который, прикрывшись щитом, но и рефлекторно отпрянув назад от удара короля, оступился о Корягу-Мамону, потерял равновесие и упал навзничь на площади ристалища, ударившись о землю затылком, при этом выронив из своих рук и щит, и меч. Ландемор с криком победителя бросился на безоружного Патрика, желая во что бы то ни стало добить его. Но здесь, дорогой читатель, случилось то, чего никто не мог предвидеть. Королева Вариния скомандовала своим воинам осветить Ландемора светом маяков и бросилась со щитом в руке на помощь Патрику. Острыми краями щита она стала наносить грозные стремительные удары по королю, который едва успевал от них защищаться.
Король Ландемор возопил в ответ на действия королевы Варинии:

«Лучники!.. Почему вы не стреляете в вероломного Патрика?»

После чего Ландемор спешно покинул площадку бегством, а королева Вариния с двумя щитами в её руках подбежала к лежащему на земле Патрику и, закрутившись вокруг него волчком, стала прилежно и успешно отражать залпы полетевших в Патрика стрел лучников, хранителей правил ристалища. Защищая тело Патрика, Вариния обладала такой молниеносной реакцией, что ни одна стрела не попала в цель, а - лишь только в подставляемые королевой под стрелы лучников щиты, причём стрелы отскакивали от металлической обшивки щитов, даже не воткнувшись в них. Таким образом, лучники израсходовали из своих колчанов весь запас стрел, но так и не поразили ослабленное действием яда тело Патрика. Раздался голос главного судьи поединка о том, что схватка прекращена с полной и безоговорочной победой короля Ландемора, неукоснительно следующего правилам ночного поединка в отличие от позорно проигравшего бой и поверженного королём рыцаря Патрика.
Рыцарь Патрик был приговорён судьями к суровому заточению в башне Диадемы и посажен там на хлеб и воду под присмотром стражников Ландемора, а король Великомории был объявлен в честь его «доблестной» победы так же и королём Славянинии. То есть, по совокупности своей власти в двух государствах, Ландемор стал королём Объединённого королевства Великомории и Славянинии. Так его и стали величать на Геосе – король Объединённого Королевства или король ОК. При этом в новом Объединённом королевстве ОК были так же и две красавицы-королевы – мать Ландемора Тринадцатого, вдовствующая королева Великомории Мод, тяготеющая исключительно к материальному миру красивых одеяний, украшений и всяческих драгоценностей, и жена короля Ландемора королева Славянинии Вариния, тяготеющая исключительно к миру духовному, выраженному в её выдающихся шедеврах живописи на планете Геос. Из богатой народной казны Славянинии король ОК погасил всю свою задолженность за поход на Славянинию перед главами недружественных Славянинии государств, которые остались весьма довольны приходом новых богатств, пополнивших их государственные казны.
На народ Славянинии король ОК Ландемор наложил непосильное бремя податей, поступавших ежемесячно в его королевскую казну, и весёлая и беззаботная жизнь простых граждан Славянинии, впрочем, как когда-то и жизнь простого люда Великомории, с приходом короля Ландемора Тринадцатого Гордого к власти, - при этом закончилась.

Дорогой читатель, тут бы и сказке нашей конец. Но рыцарь Патрик, пребывающий в пожизненном заточении, был сильно подорван слабым здоровьем, а спасла его королева Вариния, время от времени находя возможность посещать его с волшебной Чашей её, теперь уже покойного, отца, короля Диамеда. Королева Вариния понимала, что, независимо от благотворного целительного действия Чаши отца, конец Патрика близок, а после его поединка с королём Вариния любила Патрика пуще прежнего. Она желала любой ценой сохранить любимому его жизнь. «Если Патрик умрёт, то и мне незачем жить, а, значит, будет до нитки раздет и разграблен весь мой любимый народ Славянинии алчными до денег и богатств молодым королём ОК и его матерью, вдовствующей королевой Великомории!.. Так не бывать же этому никогда!» - гневилась и молилась в слезах Вариния двуединому божеству Ине и Яну, прося от них их божественной помощи в раскрытии ей планов её дальнейших действий. И двуединое божество явилось прекрасной королеве снова.

Богиня Ина и бог Ян, сострадая и в один голос, молвили в ответ на её мольбы и просьбы:

- Милая, добрая королева Вариния, не плачь!.. Тебе нужно раскрыть королю Ландемору секрет волшебной Чаши и попытаться заинтересовать его мировым могуществом, которым он возобладает, если соединит две её части воедино совместно с его давней и, притом, единственной любовью, то есть вместе с простолюдинкой красавицей Эсмеральдой, бывшей когда-то прислужницей по его королевским покоям, которую он мерзко обольстил, соблазнил и бросил, оставив её пребывать в крестьянской нищете за пределами королевского дворца!..

- Благодарю Вас покорно, о величественные боги мои! – всхлипнула королева Вариния. – Да будет всем нам по слову Вашему.

Тем же вечером в их королевских покоях Вариния и Ландемор, который, кстати, не испытывал к своей жене никакого влечения, что уж там говорить о первой брачной ночи, так вот Вариния и лживый и гордый Ландемор имели между собой беседу.
- Ландемор, ты мне отвратителен и более того, ты мне абсолютно безразличен, и ты это знаешь!..
- Да, я это знаю, моя королева!.. И мне от тебя только и нужно, как прибавить моего владычества над твоими, преданными ранее лишь тебе одной территориями! Разве ж ты не знала меня?
- То-то и оно, что – никогда не знала и не приведи мои боги узнать тебя как мужчину, если там у тебя ещё что-то вдруг мужское и осталось…
- Дерзишь, однако, дорогая… Ну, хорошо. Тешь себя своим отходящим в гроб рыцарем Патриком, этим изуверским предателем своей Родины. Надолго ли его хватит противиться в его жалком заточении воли победителя, то есть моей воле?..
- Вот потому я и пришла к тебе, о мой гнусный и мерзкий король ОК!.. Вот потому я и предлагаю весьма выгодную тебе сделку с твоей номинальной женой, с действительной королевой Славянинии…
- Красавица моя или не моя… Это не столь важно. Но… Продолжай, прошу тебя.
И здесь многострадальная и добрая королева Вариния, следуя наказу Двуединого Божества Ины и Яна, поведала королю Ландемору всё… о волшебной Чаше, произведении искусства её ныне покойного отца Диамеда Двенадцатого, а также о том, что она готова отдать её в дар гнусному королю Великомории в обмен на жизнь и благополучие её возлюбленного доблестного монаха-рыцаря Патрика. 
Король Ландемор был весьма польщён откровениями своей супруги. Но при этом, он хитро сообразил и, сообразив хитро, вымолвил в ответ своей красавице-жёнушке следующее:
- Не надо лохматить бабушку богини Мамоны, даже если она - чёртова. Чаша волшебная является твоим приданым к нашей с тобой свадьбе, дорогая. А потому она и так принадлежит мне, как главе твоего королевства. Но я знаю, что не могу воспользоваться её целебной силой, пока, по разговорам учёных мужей, я не склею её обломки воедино вместе со своею любовью, которая, вероятно, есть ты. Ведь мы с тобой такие разные, а, значит, мы весьма контрастируем друг с другом. А, значит, это любовь. И стало быть, мне нужна от тебя ещё и твоя поддержка в единении двух осколков твоей Чаши.
- Нет!.. Не бывать никогда тому, что отрицает уже проверенное мною и Патриком. Мы с ним – истинные муж и жена, плоть от плоти. И я уже с ним это давно проверила Чашей, которая исцеляла его не раз и благодаря которой он жив в твоей темнице и по сей день!
- Тогда отправляйся же к нему в темницу, неблагодарная супруга!.. И крепко подумай там о своём бренном существовании!.. Впрочем, я подавляю свой гнев и буду к тебе милостив, раз уж ты – моя жена. Я знаю, что ты непревзойдённая художница, более того я видел и покупал многие твои шедевры. Так вот… Напиши мне большущее полотно, потрясающую всех и вся картину. И пусть она наделит меня способностью предсказывать настоящую истинную любовь двух подошедших к ней мужчины и женщины, пусть она меня сделает всемогущим при определении слитности человеческих судеб любых двоих влюблённых, кто бы они ни были. С этой картиной я положу у своих ног весь мир и стану пророчествующим полубогом планеты Геос. Это даст мне многие богатства от благодарных мне, проверяемых этой картиной людских пар и могущество бога на планете.
- Что ж… будь по-твоему. Заточи меня к Патрику, и я напишу тебе эту чудо-картину.
- Да, отлично… Но как ты её назовёшь. Мне нужно громкое и весьма эффектное название твоего произведения!
- Я назову картину тем, чего у тебя, Ландемор, никогда не присутствовало, но, надеюсь, до поры, до времени. «Живое сердце» будет ей название. Написав эту картину и предав её тебе в твои корыстные руки, взамен чего я обрету собственную свободу и свободу Патрику, более того, ты вернёшь мне дар моего покойного отца, его волшебную исцеляющую Чашу.
- Да будет так, дорогая!.. Ты весьма справедлива в своих намерениях!

И королева Вариния вдруг этим весьма вдохновилась. Но не название картины её вдохновляло. Её вдохновлял Патрик, с которым она, наконец, оказалась рядышком. Да-да, дорогой читатель, именно рыцарь и монах Патрик был всегда её вдохновением!.. Поначалу она рыдала от неведения при написании этого по истине огромного полотна. Двуединым божеством Иной и Яной королеве Варинии были даны не совсем полные разъяснения по написанию её картины. Но, прекрасная королева, я бы сказал, что она – и сама богиня, принялась за великий труд всей своей жизни, за своё несравненное «Живое сердце», подключив при этом всю свою женскую интуицию и всё своё живописное мастерство. Она при этом ещё и медитировала. Этому её научил санразийский император Сибуин, её друг и названный брат. Она вбирала в себя все посылы космоса в этом её добром начинании и её мечтание, пусть и не сразу, но сбылось. Как и принято у всех великих живописцев она представляла в уме всю эту визуализацию в совокупности, но реально писала фрагментами, то есть небольшими рисунками-набросками, которые каждый сам по себе, хотя и были малы, но говорили ей и любому их видящему о многом. Как говорится, любой «золотник - мал да дорог»!
И вот, Вариния писала свою картину фрагментами, но стиль её был бесподобен и потрясающ – она писала не просто рядом стоящими фрагментами, после отражения на полотне которых художнику потребовалась бы их привязка друг к другу. Вовсе нет, дорогой читатель, королева Славянинии писала свою картину фрагментарно-многослойно, а именно - трёхслойно, в виде трёх последовательных сценических действий, фоном для которых служила удивительная природа родного края королевы. Это были как будто три кадра любви: первый внешний кадр (последний слой картины) – её отец, король Диамед, и её мама, королева Изольда, со-творяющие волшебную Чашу исцеления, второй кадр (средний слой картины) – она, Вариния, и её возлюбленный, Патрик, соединяющие воедино две части расколовшейся Чаши, и, наконец, третий кадр (самый первый слой картины, сокрытый под двумя предыдущими) это король Ландемор и его любовь, красивая простолюдинка-крестьянка, вздымающие на высокой горе к небу эту самую Чашу, силою их любви излучающую много ярче находящегося рядом жёлтого диска солнца, ослепительное разноцветное сияние в форме сердца - «Живого сердца» Варинии. Вот в таком удивительном трёхслойном стиле была написана эта поистине волшебная картина. А, почему она волшебная - будет видно из нашего дальнейшего повествования.
В день завершения картины король ОК ворвался в темницу, нарушив вынужденное уединение королевы Варинии и монаха Патрика. Картина стояла на мольберте и была прикрыта куском белой материи. Король Ландемор в нетерпении сорвал белую материю с холста и увидел в великолепном исполнении королевы Варинии изображение короля Диамеда, создавшего Чашу, и стоящей рядом с ним, его любимой жены, королевы Изольды на фоне сказочно прекрасной природы королевства Славянинии.
- Вариния, ну и где же здесь твоё обещанное «Живое сердце»? – спросил король Ландемор.
- Живое сердце это нечто образное, что появляется, когда к картине подходят мужчина и женщина, любящие друг друга истинной любовью. – ответила ему королева Вариния.
- Что ж… Это не трудно проверить. Ты так поглощена вашей с Патриком истинной любовью, что теперь вполне сможешь доказать свою правоту с помощью написанной тобой картины. Подойди к ней с любящим тебя трусливым монахом и яви мне тайну этого полотна.
- Изволь. – коротко ответила королева Вариния.
Она помогла подняться ещё не совсем окрепшему после болезни Патрику и подвела его к картине.
И тут случилось чудо! Картина пришла в движение: до сих пор стоящие неподвижно, нарисованные на ней король Диамед и королева Изольда, вдруг легко подняли созданную ими тяжёлую Чашу и поставили её на лесной валун, расположенный рядом с ними, сейчас же подул сильный ветер, снёс с камня чашу и упавшая на каменистую землю Чаша раскололась надвое; появившиеся на полотне королева Вариния и, нездоровый ныне, рыцарь-монах Патрик подняли обломки Чаши и соединили их воедино, затем Вариния налила в Чашу родниковой воды из кувшина, вода превратилась в вино, Патрик сделал один глоток из Чаши и окончательно выздоровел; затем на фоне картины появились король Ландемор и его бывшая возлюбленная красавица-крестьянка с Чашею, которую им вручили Вариния с Патриком, поднялись на высокую гору и подняли Чашу к Небесам, после чего Чаша стала источать великолепное разноцветное сияние в форме сердца! 
 - Так вот оно какое «Живое сердце» Варинии! - воскликнул, восхищенный волшебной силой искусства, король Ландемор.
- Да, это моё «Живое сердце». Но по нашему брачному договору пусть теперь оно будет твоим! Взамен чего ты немедленно даешь обещанную свободу оправившемуся от ран Патрику. – ответила Вариния.
- Да, всё по-честному до конца. Забирай из темницы своего Патрика. Он уже полностью выздоровел благодаря чудодейственной силе написанной тобой картины. А я теперь уже с, тобой написанным, моим «Живым сердцем» сделаюсь вскоре самым могущественным королём на планете Геос, способным за вознаграждение исцелять любящих друг друга людей, поддерживая в них жизненные силы, что принесёт мне несметные богатства и прославит меня на весь мир!
Так сказал алчный и гнусный король Ландемор. Новоиспечённого «целителя» конечно же совсем не устраивал один единственный момент в процессе пользования волшебной силой «Живого сердца». Он совершенно не хотел даже видеться с давно забытой им его единственной истинной любовью, не то, чтобы стоять рядом с ней при просмотре оживающих героев картины королевы Варинии. Поэтому, он, как новый владелец картины, попробовал запустить в действие её героев, и сам, и даже с помощью его законной, или вернее сказать незаконной, жены, но все его усилия были тщетны – ни он один, ни он вместе с рядом стоящей королевой Варинией так и не смогли силою мысли сделать так, чтобы картина «ожила», как это получилось незадолго до того у королевы Варинии и рыцаря Патрика. Это лишний раз доказало всем окружающим отсутствие истинных чувств короля Великомории и королевы Славянинии друг к другу.
Делать нечего - всего за один час розыски любимой крестьянки короля Ландемора увенчались успехом. Красавица была силой королевской охраны приведена во дворец Ландемора. Последний пояснил ей что и как необходимо сделать, благо, что последовательность действии была легка для восприятия даже и простолюдинки. Итак, действия героев картины были с лёгкостью запущены королём Ландемором и находящейся рядом с ним перед огромным полотном его бывшей любовницей. Надо сказать, что красавица-крестьянка Эсмеральда в тот момент болела проказой и её прекрасное лицо было обезображено до неузнаваемости, но король ОК был решителен для того, чтобы проверить всемогущество своего целительства. По достижении сияния Чаши, соединённой на картине в единое целое, крестьянка застонала от быстротечной боли и в мгновение ока её безобразное лицо преобразилось и стало ещё прекрасней, чем было до этой страшной болезни. Король Ландемор взглянул на неё и отпрянул, закрыв своё лицо руками – так она теперь, назло ему, была восхитительно хороша! И вот, наконец-то, тупой и алчный король понял главное, что исцеляет не картина, а сила взаимной любви мужчины и женщины, соединяющая осколки целительной Чаши в единое целое, а равно и превращающая родниковую воду во вкуснейшее вино. А подавленная королём, но вновь проснувшаяся любовь к обыкновенной крестьянке как раз и привела к такому исцелению. Эта мысль привела его в неописуемый восторг, и он уже боле не думал о собственном обогащении и славе финансового могущества своего королевства, ни о порабощении народа Славянинии, ни о том, чтобы держать в подчинении королеву Варинию с монахом Патриком, а – исключительно и только лишь о том, как составить счастье наикрасивейшей для его сердца простолюдинки, ибо он воспылал к ней такой страстью, что отважился отпить один глоток из чудодейственной Чаши, после чего его лицо сделалось ещё более мужественным и благородным, в обрюзгшей фигуре сказочным образом появилась подтянутость и осанка и так далее и тому подобное. Сбылось предсказание двуединого божества Яна и Ины по поводу исключительных свойств этот час увидела свет ещё одна вновь рожденная красивая пара влюблённых – короля и крестьянки!
И вот король Ландемор, этот бесконечный тиран, как своего, так и других, порабощённых им народов, вдруг стал реально добрым, и благодаря этой его доброте Королевство Славяниния было полностью освобождено от королевского войска Ландемора. Брак королевы Славянинии с королем Великомории был публично расторгнут по обоюдному согласию сторон. А король Ландемор с его новой женой стали вторыми после королевы Варинии и рыцаря Патрика, обладателями волшебной Чаши короля Диамеда и великими целителями влюблённых, посредством принадлежащего им «Живого сердца».
Тут бы и сказке конец о достигнутом мире двух королевств и о чудесном преображении короля Ландемора, о торжестве добра и справедливости в королевстве Великомории по примеру королевства Славянинии…
Но, дорогой читатель, к сожалению (увы и ах!) такой «хэппи энд» совершенно не устроил, Вы догадываетесь кого?.. И абсолютно правы, распорядительницу жизни на планете Геос, богиню Мамону. Именно ей изменил в поклонении король Ландемор в пользу двуединого божества Яна и Ины, ибо практически всё накопленное и награбленное им состояние казны было пущено на поддержку и нужды своего собственного простого народа и не на его разграбление, но – на процветание королевства Великомории, развитие в нём ремёсел и сельского хозяйства.
Всё это было настолько оскорбительным для богини Мамоны, что она была совершенно разгневана таким ходом событий, ведь в королевстве Ландемория исчезла мода на драгоценности, а также и вообще мода на украшенную золотым шитьём и дорогими каменьями одежду. На Геосе в районе королевства Великомории в те дни на небе совсем исчез Гелиос, бушевали ветра, сверкали молнии, гремели громы, одним словом, повсеместно были бури.    
В одну из таких бурь пред взором испуганного короля Ландемором и явилась разгневанная, но ослепительно прекрасная лицом и фигурой, богиня богатства со следующей фразой:
- О, жалкий и вероломный король, пустивший мои далеко идущие планы твоего обогащения псу под хвост!.. Это я, богиня Мамона, сделала так, чтобы ты вновь найдя свою бывшую любовь, женился на ней и тем самым положила к вашим ногам весь мир. Но ты, полное ничтожество, пренебрёг этим великим подарком судьбы и, упустив своё всемирное могущество, вместо тирании, продвинул в своём убогом королевстве идею людского братства, наподобие королевства Славянинии, и, не ставя ни в грош все достигнутые тобой с моей помощью богатства, раздал их беднякам, а мою драгоценную рогатую статую продал на аукционе в Нордамерии за бесценок. Тебе нет прощения, и ты должен умереть!
- Да, богиня Мамона, - взяв себя в руки, отвечал король Ландемор, - я стал совсем другим, добрым и справедливым королём. И всё это благодаря великой чудодейственной силе картины королевы Варинии «Живое сердце». Я испытал в жизни великое счастье истинной любви, у меня с моей женой красавицей-крестьянкой родился наш горячо любимый сын. Мне более ничего не надобно от жизни, как только, чтобы мы втроем оказались вместе и после моей смерти, так как без меня не мыслят своей жизни ни моя жена, ни мой ребенок, наш плод истинной любви. Поэтому, если ты пришла за моей душой, то забирай также и души двух моих любимых и дорогих мне людей: и моей жены, и моего ребёнка...
- Что ж, будь по-твоему. Более того, ты можешь взять с собой ещё также и одну бесценную для тебя вещь, которая могла бы тебе пригодиться на небесах.
- Тогда я ещё беру с собою на небеса и своё «Живое сердце», картину великой художницы, королевы Варинии.
-  А, что это за полотно?..
- Я расскажу тебе о нём там, у тебя на Небесах, в более спокойной обстановке. И вот ещё что: я требую, чтобы с нашим семейным уходом на Небеса прекратились бури в моём королевстве, чтобы в нём снова засветило ласковое солнце и вместо холодных ливней возобновились благоприятные для выращивания хлеба тёплые дожди.
- Ладно, хватит трепаться. Всё устрою, как пожелаешь, даю слово богини богатства. Ты же готовь себя и свою семью с вашей картиной к путешествию в мир иной.
- Вместе с моей любимой и с нашей волшебной картиной я готов к любым приключениям. Забирай наши жизни немедля! Мы с моими истинной супругой и сыном исполнили наш долг здорового деторождения на планете Геос.
- Что ж, забираю ваши души, король ОК!.. Вместе с вашим «Живым сердцем», написанным королевой Варинией.

Так сказала она, богиня Мамона, своему бывшему любимчику, ранее подлому и корыстному, а теперь вдруг чуткому и доброму королю Ландемору. И вот… все они одновременно отправились в небесную резиденцию богини Мамоны, по её убедительно настойчивому приглашению.

Настойчивость же эта богини Мамоны была порождена следующим случайным в её жизни человечным событием, ибо она всё-таки была хоть и небесная богиня, но, по сути своей (в отличие от Духа металла и магнетизма, богини Моры) женщина-человек, рождённая двуединым божеством Вселенной Яном и Иной.
Как-то раз, богиня Мамона, не раз упражняющаяся в посещении Геоса за ради получения информации о людях, населяющих эту планету, так сказать, из своих «первых рук», на сей раз воплотившаяся своею непревзойдённой красотой в образ прехорошенькой санразийской крестьянки, увидела купающегося в Санразийском море прекрасно сложённого юношу лет 25, высокого происхождения, судя по сброшенной им на берегу красивой одежде. Да-да, дорогой и многоуважаемый читатель, это, конечно же, был молодой император Санразии Сибуин Светлый. Была невыносимая жара и он охлаждал своё тело в бодрящем морском прибое санразийскоморских волн. Но обращаю ваше внимание, дорогой читатель, что коварная и прекрасная богиня Мамона рождена всё-таки людьми, хотя и божественного происхождения двумя человеческими началами Яном и Иной, и всё человеческое богине Мамоне, при всём её небесно-возвышенном самолюбии, ей отнюдь не чуждо.
И вот… бессмертная богиня Мамона, эта великолепно сложённая небесная красавица, не замечавшая ни на Небесах, ни на Геосе никого кроме самой себя, в одно из таких своих посещений, представьте себе, влюбилась в простого смертного… А именно – в, купающегося в море, молодого императора Санразии.
Она наблюдала за ним с ближайшей к пляжу скалы и после его купания нарочно прошла мимо Сибуина Светлого, уже успевшего одеться в его императорскую одежду и сопровождаемого его императорской охраной. Красивый юноша взглянул на красавицу-крестьянку с лицом богини Мамоны. О том, что это была богиня он, конечно же, даже не догадывался.  Глаза их встретились. И молодой правитель Санразии тоже влюбился в богиню Мамону, так сказать с первого взгляда, впрочем, как и она сама до того, когда наблюдала за ним со скалы.
Они, безусловно, миновали друг друга, даже не проронив ни слова. Тому виной, конечно же, императорский этикет, который не позволял выставлять напоказ человеческие чувства правителя Санразии, причём, неважно была ли это крестьянка или принцесса.
А богине Мамоне этого и было нужно, ибо она, в силу доступности для неё мыслей любого человека, мгновенно поняла все чувства влюблённого императора, которыми он «загорелся» к ней и… Твёрдо решила, что он, в скором времени, покинет навсегда Геос и станет принадлежать исключительно лишь ей одной на Небесах. При этом, как думала богиня: ведь она этим ничего дурного не делает, поскольку здесь имеет место взаимное влечение влюблённых друг в друга людей.
Таким образом, Сибуин Светлый был приговорён богиней Мамоной к окончанию его жизненного пути на Геосе, то же случилось после описываемых выше событий с великоморским королём Ландемором, его возлюбленной крестьянкой Эсмеральдой и волшебной картиной его бывшей жены, королевы Варинии «Живое сердце».
И действительно, при очередной осаде санразийской крепости доблестно сражавшийся на стороне осаждённых, император Сибуин Светлый, отвлёкшийся взглядом на девушку в неприятельском войске, очень похожую на богиню Мамону, был убит острым болтом, выпущенным из арбалета одного из солдат неприятеля, и был похоронен с почестями, оказываемыми и императору, и полководцу. Более всех оплакивала утрату своего друга и названного брата королева Вариния. Но, увы, так решила могущественная богиня богатства Мамона.
Что же произошло после того, как все известные нам персонажи этой сказки оказались на Небесах, так сказать в гостях у богини Мамоны? Да и как они там смогли вообще оказаться после своей внезапной кончины по прихоти богини Мамоны?
На сей раз, дорогой читатель, не буду испытывать Вашего терпения своими бесконечными лирическими отступлениями и философскими рассуждениями, а равно и затянувшимися диалогами наших героев, которые, при необходимости, додумает любой опытный сценарист для постановки своего фильма или спектакля.

С Вашего позволения, многоуважаемый читатель, мы будем достаточно кратки при завершении этого повествования.

Начнём завершение повествования всё-таки с Нордамерии, которая ввиду своей всемирной притязательности ко всему, что твориться на Белом свете, совала свой «орлиный нос» во все мировые дела прочих народов. А именно, когда королевством Славянинией, во главе с королевой Варинией, был взят под покровительство остров Якуба, который прочие хищные мировые владыки иных государств буквально разрывали его на части! Так, например, дерьмократическая республика Нордамерия, следуя своим плююреалистическим принципам, что означает в буквальном смысле слова, что страна «плюёт на реализм ситуации в мире», так сказать, «вступилась» за этот благодатный клочок земли, который, кстати, приносил его народу немалые туристические и исследовательские доходы. Да вот, это воображаемое экономическое попечительство со стороны Нордамерии острову Якубы, уже находившемуся под надёжной защитой королевства Славянинии, было совершенно излишним. И, несомненно, на фоне принижения интересов экономического мирового господства республики Нордамерии и её прогрессивной роли в развитии человечества, это противостояние королевства Славянинии было абсолютно недопустимо для правящей верхушки Нордамерии. И потому, был объявлен поход с войной на остров Якуба с целью захвата здешней власти, в котором участвовали все известные нам с Вами, дорогой читатель, государства, противостоящие острову Якуба и защищающему его королевству Славяниния.
В этой схватке блестящую победу над тьмою сил, штурмующих остров Якуба, одержали рыцари Каменного Братства королевства Славянинии, поддерживаемые многочисленными силами простых жителей самого острова Якуба, вставших с оружием в руках на защиту своей родины. И вот после этой истинно справедливой победы якубинцев все войны и противостояния на планете Геос вдруг удивительным образом прекратились.
Но не сразу… Ибо сперва погиб, очарованный взглядом богини Мамоны император Сибуин Светлый. А уже после всего случившегося Нордамерия обратила свои мерзкие военно-поработительские амбиции на остров Якуба. И, поскольку на этом острове были построены лишь городища из брёвен, то стены двух крепостей острова Якуба, обильно облитые жижей с помощью начинённых ею самолопающихся огромных ядер, выпущенных из баллист нордамеринского войска, подожжённые смазанными той же самой жижей пылающими стрелами, начисто выгорели, как и все их жители этих двух городищ острова Якубы … Увы, потому, что жижу нельзя никак затушить водой. И много было плачей на земле Славянинии, ибо остров Якуба считался в королевстве Славяниния своею землёй.
Согласитесь, дорогой читатель, что это ведь полная бессмыслица уничтожать всемогущим государствам беспомощные в военном отношении народы, дабы этим возвыситься в своём стратегическом военном превосходстве над низшими!  Но это было как в этой, так и в других мировых историях!.. И было это, к величайшему нашему сожалению, не один раз.

А далее случилось следующее… Надо сказать, что мода и прогресс на Небесах, то есть в космической обители всех богов и богинь, значительно опережают состояние этих вещей на планете Геос, впрочем, как и на любой другой планете звёздной системы Гелиос.
Уже давно на небесах, непрерывно следующей веяниям моды и прогресса, богиней Мамоной был спроектирован и создан телепортационный паром под названием «Харон». Он представлял собой специальную телепортационную капсулу, прозрачной сферической формы на пять мест, для оператора и четырёх пассажиров, предполагающую перемещение вместе с оператором капсулы так же и душ умерших с Геоса на Небеса и душ новорожденных - с Небес на Геос. Исследовательская лаборатория, игровая виртуальная платформа, прекрасный сад и многокомнатный дом для проживания богини Мамоны, а также её родителей, двуединого божества Яна и Ины, были разработаны и внедрены богиней Мамоной внутри звезды Гелиос, при этом новейшие нано-технологии позволяли богине Мамоне обеспечивать также и дневное освещение и обогрев Геоса за счет всего светового спектра излучений внешней оболочки Гелиоса, имеющей определённую толщину и надёжно изолированной от любых воздействий на внутреннюю часть сферы Гелиоса, предназначенную для трудовой деятельности и проживания небесных героев нашего повествования.
Не будем отвлекать Ваше драгоценное внимание, дорогой читатель, на то, как одновременно завершили своё существование на Геосе, добрый с некоторых пор король, Ландемор, его возлюбленная крестьянка Эсмеральда и их любимый сын Круз.

Ведь про то, что случилось с молодым императором Сибуином, мы уже рассказали выше.
После того, как он скончался, он ощутил себя, как бы во сне, находящимся внутри прозрачной сферы, на одном из четырёх пассажирских мест. Прозрачность сферы позволяла видеть всё космическое пространство вокруг, звёзды, планеты, кометы, метеориты, а также Гелиос, которому сфера направлялась с очень большой скоростью, близкой к скорости света. Но, поскольку душа, тем более, такая лёгкая от злодеяний и светлая, как у телепортируемых на Гелиос императора Сибуина, а равно - у короля Ландемора, у его жены и его сына Силуина, практически ничего не весит, то и перегрузки всеми ими при телепортации на Гелиос никакой не ощущалось. Всё проходило достаточно безболезненно и гладко. Впереди находился человек, управляющий этим удивительным транспортным устройством. Конечно же, даже в этом предполагаемом сне бывшему императору Сибуину стало весьма интересно установить, кто же управляет этим чудом космической техники. Он привстал с пассажирского места и направился вперёд по ходу капсулы к оператору, который опытно и сосредоточенно управлял телепортационным паромом «Харон». Он подошёл вплотную к сидящему за пультом управления человеку справа, заглянул ему в неприкрытое лицо и обомлел: это была та самая красивая санразийская крестьянка, взгляд которой – был тем последним, что он лицезрел за минуту до своей погибели. И тут он снова упал в обморок до самого завершения его телепортации на Небеса, а именно - на звезду Гелиос.

А по прибытии их всех на Небеса произошло вот что...

Богиня Мамона, надо сказать, разместила на Небесах четыре, покинувшие Геос, души с таким достойным комфортом, что они не знали ни в чём себе нужды, с той одной лишь разницей, что («увы и ах!») на Небесах они могли пребывать лишь в виде духов, хотя и светлых, соразмерно их светлым поступкам на планете Геос, но всё же духов, которые не нуждались в малом, что касалось элементарных человеческих потребностей, вроде дышать, есть, пить, спать, но более испытывали потребность в чувстве прекрасного, то есть нуждались, как в воздухе, именно в произведениях искусства, которых у нашей непревзойдённой модницы, также и на произведения искусства, богини Мамоны было на Гелиосе – хоть отбавляй, тем боле, что копилка её модных художественных ценностей пополнилась такими материально воплощёнными шедеврами живой человеческой мысли, как целительная «Волшебная Чаша» короля Диамеда и чудодейственная картина «Живое сердце» его любимой дочери королевы Варинии.

Эти два удивительных творения рук человеческих на планете Геос пользовались весьма большой небесной популярностью. Рядом с каждым из этих выдающихся экспонатов были прикреплены таблички с описанием их создания и чудес, которые были ими явлены людям на планете Геос.
И Вы полагаете, дорогой наш читатель, что на Небесах чудеса этих предметов закончились? Отнюдь нет, Вы ошибаетесь. Чудеса с ними нашли своё небесное и, надо сказать, весьма оригинальное продолжение.

Так вот, когда пять известных нам космических Духов наблюдали шедевры с Геоса, то с ними ровным счётом ничего не происходило. Они, обладая высоким художественным вкусом, просто созерцали эти великолепные творения Диамеда и Варинии.
Когда к шедеврам Геоса подходило двуединое божество Яна и Ины в человеческих обликах мужчины и женщины, т.е. во плоти, то два осколка Чаши соединялись в единое целое, а в «Живом сердце» Варинии происходили действа, известные ранее нам с Вами, дорогой читатель!
Но как только явились духи семьи короля Ландемора, чтобы созерцать Чашу, то её части соединились в единое целое, в ней появилась родниковая вода, которая тут же превратилась в сладкое вино… А духи семьи короля Ландемора тут же, без лишних усилий превратились в людей, то есть материализовались! И никто из небесных жителей, даже и удивлённая сему богиня Мамона, не мог отрицать факту воссоздания плоти людей на Небесах из их бесплотных духов, покинувших Геос по прихоти погубившей их богини Мамоны.
А ведь ещё удивительней был тот факт, что как-то раз, будучи одна, созерцала картину «Живое сердце» богиня Мамона. К ней сзади неслышно подплыл небесный дух короля Сибуина Светлого и, о чудо!.. картина, написанная королевой Варинией, вдруг ожила в присутствии богини и короля: на ней появились богигя Мамона и король Сибуин Светлый, каждый из них нёс навстречу друг другу половинку Волшебной Чаши в форме сердца, они соединили эти части Чаши воедино и вознесли вдвоём собранную ими Чашу к Небесам, после чего из Чаши стало источаться волшебное солнечное свечение.
 И вот небесный дух короля Сибуина Светлого после происшедшего на ожившей картине королевы Варинии, вдруг сказочным образом также материализовался и обрёл плоть и кровь на Небесах.
Богиня Мамона была потрясена и озадачена сценой, сыгранной на этой картине в их одновременном присутствии, ибо она поняла, что они вместе с императором Сибуином Светлый так же, как и король Ландемор со его любимой супругой, - избранные в истинной небесной любви, и что её взаимная любовь к императору Сибуину Светлому, проявившаяся ещё на Геосе, не является простой случайностью, а предопределена их земной и небесной судьбой!
Да-да, дорогой читатель, именно такие исцеления и воскрешения из мёртвых, благодаря двум выдающимся шедеврам искусства, происходящим из Славянинии, и случились на Небесах!

И вот, воспользовавшись небесным просветлением и воодушевлением своей возлюбленной богини Мамоны император Сибуин Светлый настойчиво попросил её о суровом возмездии самым нечеловечным отношениям на планете Геос, а именно: покарать «империю зла» государство Нордамерию за его ненавистное в экономическом, территориальном и прочих смыслах, отношение к другим государствам. На то богиня Мамона, исполненная чувств к Сибуину Светлому, не лукавя, ответила:

- О, любовь моя, мой добрый император Сибуин, я ведь не имею никаких небесных прав, чтобы проделать такое с любым государством на планете Геос!.. Но, принимая во внимание, что это республика Нордамерия неисправима в её стремлении к мировому экономическому и военному превосходству над прочими государствами планеты Геос и в подавлении любой их воли, я всё же попробую обоснованно упросить об этом свою всемогущественную бабушку богиню Мору, в руках которой находятся нити всей этой небесной игры, устроенной на планете Геос. Я думаю, учитывая величайшую угрозу всему человечному, исходящую от принципов высокомерного существования республики Нордамерии, моя прекрасная бабуля нам в этом возмездии над Нордамерией не откажет!

И богиня Мора действительно не отказала в уничтожении этого хищного и высокомерного государства. Но, с важной оговоркой: за исключением человеческих жертв простых трудящихся людей Нордамерии, не замешанных в управлении государством и в его гнусной внешней политике. Простых труженников Нордамерии удалось тайно оповестить и эвакуировать в дружественные королевству Славянинии государства.

И вот, в один прекрасный день, когда всё было подготовлено до мелочей, на территории Нордамерии вскрылась земная кора Геоса, раздались выхлопные взрывы вулканов, магма стала изливаться и накрыла всю территорию республики Нордамерии. Так исчезла во вретище и пепле с лица Геоса эта прогрессивная цивилизация, не знавшая себе равных во всём мире, и жестоко поплатившаяся за своё высокомерие по отношению к прочим народам планеты Геос!

А на Геосе у королевы Варинии и короля Патрика родилась дочка. Назвали её принцесса Славяна. И была ещё большей красоты, чем её мать, королева Вариния. И принцесса Славяна, будучи, как и королева Вариния, высоко духовной личностью, тоже очень любила разные искусства, в том числе ей больше давались боевые искусства и искусство вышивания крестиком.
И жили они всей своей дружной семьёй долго и счастливо. И народилось потом много-премного добрых и отзывчивых людей во всём их племени, в племени справедливых своими сердцами славянинов…

- Ах, какое замечательное повествование! Оно так чудесно, как и всё, что ты рассказываешь, о прекрасная Мора! Но, как жаль, что оно закончилась!.. – немного поразмыслив, единогласно «воскликнули» по окончании этого сильно затянувшегося кофепития богини Огня, Земли, Воздуха и Воды их непревзойдённо интересной фантазёрке, любимой всеми ими, и самой красивой, богине Металла и Духу Магнетизма. – И вместе с тем, так жаль и так радостно, что придётся с нетерпением ждать нашего следующего познавательно-увлекательного кофепития с тобою, наша прекрасная богиня Мора, богиня Металла и Магнетизма, а ещё справедливее теперь будет называть тебя - Богиня Судьбы…

- Ой, пока не знаю, дорогие мои подружки! Но я всеми своими космическими силами постараюсь придумать ещё что-нибудь, дабы сделать наши последующие времяпровождения ещё более интересными, дайте лишь срок!

И после этих обнадёживающих слов богини Моры, как ни странно, вдруг вновь наступила очередная вселенская скука, и за размеренным кофепитием пяти богинь их бесплодные посиделки до поры, до времени опять продолжились.

Но это уже совсем другая история, хотя своим началом и весьма похожая на нашу, рассказанную богиней Морой, сказку...

Что ж, дорогой читатель, всяческое зло должно быть непременно наказано силами добра.
Ну вот и сказке конец, а кто слушал – молодец!..
Ибо теперь наверняка знает, что спасёт мир
«Живое сердце» Варинии.