Лешка 2

                ЛЕШКА 2
Прошел уже год с того памятного дня, когда Лешка  считал его своим вторым днем рождения. До сих пор он помнил тот ужас, который владел им во время  погони за ним медведя. Много раз мать поднимала его ночами, разбуженная его истошными воплями. :  - Ну чего ты орать то стал -тихо спрашивала его она, боясь нарваться на ответную грубость . Она давно уже привыкла к грубостям своих обоих сыновей. Старший сын вот уже три года  в лагере, осталось еще два. Она жалела его, трудно ведь ему там, но внутренне чувствовала  облегчение , слишком уж груб был сын.   Лешка помягче, но вот выпивает часто. А теперь  ночами кричать стал, как с  кедрача вернулся, так и начались его истошные крики, что с ним там случилось, спрашивать было бесполезно. Лешка просто нервно отмахивался от нее. От соседских баб, мужья которых  были  с Лешкой в кедраче, она узнала, что он едва спасся от медведя, когда шел по тропе с продуктами.
     А Лешке теперь почти каждую ночь   снился его забег по  таежной тропе.  Сны не приходили к нему только тогда, когда он напивался, как говорили в деревне – до поросячьего визга. А делал он это все чаще и чаще.  Но теперь они  напивались вдвоем с Валькой. Он перешел к ней, когда она осталась одна, похоронив свою старенькую мать.  Он любил ее по-своему, Валька  и раньше была не  против  пропустить рюмочку, теперь же она была ему верным компаньоном. Он уже не искал друзей, чтобы пропустить по маленькой, а нес водку домой и щедро разливал поровну. По сути они были счастливы вдвоем.  Ее не раздражали его истошные вопли по ночам, она легонько похлопывала его по плечу и он, благодарный, спокойно засыпал, уткнувшись носом в ее грудь.
     Лето подходило к концу и Лешка начал задумываться, что надо что то предпринять, чтобы пережить спокойно зиму.  Хозяйства у них с Валькой не было никакого, зарплата в  лесхозе  мизерная. Картошку выкопали, но на одной картошке тоскливо будет зимой. Выход один, надо в тайгу идти, вариантов больше нет. Тайга всегда выручала. Надо в кедрач собираться, если умно поступить, можно неплохие деньги заработать. Отец его был фартовый мужик, в деревне все признавали это. Хоть и пил , но дело знал.  Лешка многое знал и перенял от отца, но вот его наказ (пить надо с умом) у Лешки как то не получалось выполнять. 
     Через  неделю  Лешка привычно шагал по тропе. Орех бить еще рано, не созрел до конца, ни один мужик еще не  собирается. Но Лешка знал зачем идет, на поводке рядом бежит соседская дворняга.  Белковать  еще рано, да и вряд ли эта дворняга пойдет за белкой, хотя кто ее знает, деревня таежная.   Но не для охоты по белке нужна  дворняга Лешке, ее роль , по задумке его, совсем другая.   Лешка свернул с тропы ведущей в кедровник, где вскоре загудит лес  от ударов колота по мощным стволам кедра и пошел по пути, куда они ходили  с отцом, когда он еще был жив.  Там стоит зимовье и почти никто о нем не знает, там же есть небольшой кедрач, его вполне хватит, чтобы набить два-три мешка орех.   Тропа  практически не видна, но Лешка определял направление по расположению сопок. Еще час пути и он подошел к низенькому зимовью.
     Беглый осмотр  неказистого строения вполне удовлетворил его, надо только  наломать лапника  пихтового для лежанки . Зимой в ней жить не предусматривалось,  поэтому печурку и не строили, костра  рядом с зимовьем , чтобы приготовить немудреного варева, вполне хватит.   Он насобирал  лесного мусора, дождей не было, и сухие сучья  разгорелись  быстро. Вскипятив чайник, он перекусил  домашней  снедью. Дворняга умильно вертелась рядом, но он не обращал на нее внимания.   Посидев немного в раздумьи, он встал, повесил ружье на плечо, с которым теперь в тайге он  не  расставался ни на минуту и посмотрел на собаку -   Ну пойдем, присмотрим местечко.
    Они вошли в лес  и  Лешка закрутил головой,  выискивая  что то, известное только ему. Наконец он нашел то, что искал. Достав из мешка за спиной небольшой топор, он вырубил   тонкую ,  но крепкую палку, длиной в свой рост и полез на дерево. Ружье ,после некоторого колебания, оставил на земле, мешать же будет. Поднявшись достаточно высоко, он выбрал крепкую ветку, потом снял мешок, подцепил его  на конец палки и выдвинул  ее на всю длину, насколько хватило сил. Сбросив мешок ,он спустился вниз, нарубил несколько кольев, заострил их концы и вкопал в землю  острием вверх, на месте падения мешка, несколько увеличив,  охватываемую ими, площадь. Потрудиться ему пришлось, ни бура, ни лопаты  ведь не было, приходилось работать только топором и кольями.      Вернувшись к зимовью, он подозвал собаку, погладил ее по голове, и та доверчиво завиляла хвостом. Взяв ее за ошейник, Лешка выхватил нож и всадил ей под лопатку. Дикий визг длился недолго  -  удар был нанесен верной рукой. Выждав  немного,  Лешка взял затихшую собачку за заднюю лапу и оттащил ее в укромное место  - Ну полежи здесь до поры.  Утром он перетащил собачку на открытое место, где почти весь день ее обогревало солнце. Три дня пролежала собачка под солнцем, Лешка  каждый день навещал ее, принюхивался, стараясь уловить запахи разложения.
     Через три дня  привязав собачку за задние лапы веревкой, он потащил ее за собой по ранее обдуманному  маршруту. Четыре сопки обошел Лешка ,оставляя за собой зловещие запахи, начинающего разлагаться, собачьего трупа пока, наконец, не  подошел к дереву с подготовленными кольями. Отдохнув, он привязал к задним лапам собачки сучок, наподобие крючка.  Влез на дерево, где он облюбовал крепкую ветку, потом затащил собачку. Ему потребовалось немало времени, чтобы подцепить собачку за конец ветки. Лешка не был атлетом,  и сил его едва хватило, чтобы справиться с поставленной задачей.   Подцепив на палку мешок, он сбросил  его вниз и с удовлетворением увидел, что мешок упал на заостренные колья.  Спустившись на землю, он  тщательно осмотрел результаты своего труда , пошатал колья и подумал, что  они недостаточно крепко укреплены, но в целом остался доволен.  Теперь оставалось одно… ждать, что все пойдет так, как  он задумал.
     Вернувшись к зимовью, он развел большой костер, поужинал и еще долго сидел у затухающего костра, ловя затихающие звуки тайги. Ружье лежало рядом, на расстоянии вытянутой руки, и до которого, он периодически дотрагивался. Костер догорел, и Лешка улегся на лежанку, тщательно прикрыв  хлипкую дверь, ружье положил рядом с собой. Не спалось, он несколько раз выходил и долго стоял, прислушиваясь. Заснул он, когда  небо на восходе начало светлеть.  Проснулся он поздно, сказалась бессонная ночь. Нетерпение заставило его проведать результаты своего труда. Солнце только поднялось из  за верхушек деревьев. Он  издали увидел собачку, слегка покачивающейся от легкого ветерка и вернулся назад.
     Две последующих ночи прошли без, каких либо, событий. На следующую ночь, сквозь крепкий сон, до него донесся непонятный звук. Он вскочил и начал напряженно вслушиваться. Через минуту до него донесся звук, скорее похожий на протяжный стон, чем на рев. Лешка чуть ли не затанцевал – Есть, получилось!  - Собачка сыграла свою роль.  Сон как рукой сняло. Он вновь начал собирать сучья для костра, спать  теперь не придется. Идти сейчас и смотреть на то, что произошло… нет , Лешка не герой, развиднеется, тогда посмотрим.
     Костер прогорел, солнце еще не поднялось выше верхушек деревьев, но нетерпение Лешки было велико. Он проверил ружье, нож  на поясе в ножнах, взял топор в левую руку и решительно направился к своему сооружению, откуда ночью доносился то ли рев, то ли полустон.  Подходя, он с удовлетворением отметил, что собачка уже не качается на знакомой ветке кедра. Обойдя заросли ольховника, он  с радостью увидел,  висящего между кольев, крупного медведя. Зверь был неподвижен, но Лешка на всякий случай  взвел курки ружья, и осторожно подошел ближе.  Медведь  упал брюхом на центральный кол, его острие торчало из его спины. Собачка лежала под ним, не задев ни одного кола. Лешка обошел вокруг, улыбка полнейшего удовлетворения не сходила с его лица. Он остановился напротив головы зверя – А не ты ли дружок в прошлом году гнался за мной и хлеб мой сожрал, а?  - При звуке его голоса  медведь открыл глаза и взглянул на него. Лешка оцепенел и в ужасе попятился назад, зацепился ногой за сучок и шлепнулся назад, нечаянно нажав на спуск ружья.    Грохнул выстрел. Медведь  закрыл глаза, видимо это было его последнее усилие.               
     -Что, даже сдохнуть  по нормальному не можешь. Скотина ! – Лешка постепенно отходил от испуга. – все, теперь я тебя жрать буду, а не ты меня. Почти весь день ушел у него на то, чтобы освободить зверя  от кольев  и разделать его тушу.  Вечером  сидя у костра, он наслаждался запеченной  на огне  медвежатиной.  – Вот бы Вальку сюда,  да литраху  водяры.- помечтал он. Потом подумал, что дальше делать с целой тушей мяса.     -Домой нести, да разве много унесешь за раз, день туда, да день назад. Пока ходишь, тут зверье все растащит.     Посидев у догорающего костра , он принял решение,  что лучше всего мясо закоптить.  Так будет сохраннее.
   Следующие два дня ушли у него на то, чтобы соорудить простейшую коптильню для холодного копчения. Потом несколько дней он промучился с копчением,  ведь надо регулировать огонь, чтобы было много дыма, иначе сгорит вся коптильня вместе с мясом. К  концу он сам прокоптился донельзя и стал настоящим негром и все его попытки отмыться холодной водой из ручья, мало что дали. Отоспавшись,  он пришел к решению, что не худо бы было  попытаться  добыть еще одного зверя. Утвердившись в этом, он вновь восстановил все колья на свои места. Потом проделал  известный путь с собачкой, которая, к тому времени, приобрела весьма «аппетитные» запахи, и подвесил  ее  на прежнее место
     Следующий день он затратил на изготовление колота, приспособление для сбивания кедровой шишки с кедра. Ведь это основное дело, для чего  он и прибыл в тайгу. Опробовав свое изделие, он вполне удовлетворился результатом,  орех вполне созрел и можно приступать к его добыче. За два дня он набил уже три мешка шишки, а это уже полтора мешка чистого ореха.    Вполне приличный результат.
      Следующую ночь он провел глубоком сне, как- никак, а добыча ореха весьма трудоемкий процесс.  Сквозь сон до него донесся непонятный звук, этот звук заставил его вернуться из забытья. Открыв глаза, он  долго не мог понять, что могло его разбудить. Но сон более не шел, непонятная тревога отодвинула его. До самого утра он не  сомкнул глаз. Утром   Лешка  посидел у костра и, когда солнце окончательно разогнало  сумерки, он  проверил  ружье, нож на поясе. Потом машинально закинул за спину заплечный  мешок с пустыми мешками, приготовленными под орехи. Постояв, он решительно зашагал, ноги сами вели его к западне .Когда он привычно обогнул ольховые заросли и увидел западню с кольями, то резко остановился и присвистнул. – Ах ты бедолага, да как же тебя сюда занесло?...На центральном колу висел медвежонок. –Да как же мамка твоя не присмотрела за тобой.  Он снял ружье, прислонил его к дереву и подошел к медвежонку.   Сзади раздалось предостерегающее рычание.  Лешка резко оглянулся и обомлел ,  в десяти метрах стояла медведица. Он   безнадежно взглянул на спасительное ружье, но мамка была ближе к нему. Лешка  сорвал мешок из за спины…Медведица рванулась с места… Лешка выхватил  нож…   Звериный рев  и  крик человека разнеслись по далеким сопкам…

     Продолжение следует...