Чёрный цвет Солнца. Часть 3

               
                УТРО.

   Так и не поняв, поспал или нет, но понял, что уже светло, солнышко светит, и он в принципе в силах идти знакомится с Африкой. Позавтракал, не перебирая харчами, а именно, тем же чем и ужинал – коньяком, шоколадкой, таранькой, самокруткой.
  Почувствовав прилив сил после завтрака, Джейк, как был в шортах и футболке, накинул на плечи рюкзачок, нацепил очки, и был готов стартовать в открытый, незнакомый, чёрный космос.
  - Куда идём?
 - Кушать. Тут на рынке есть место, жаренная курица на углях, вкуснотища! Поедим и пойдём в общагу к моим друзьям, студентам медикам. Ну а дальше посмотрим. Дожить ещё надо.
 - Ок. – Джейк улыбался. Ему было пофиг. Звучало интересно. И фраза о дожить надо, совсем не насторожила.
  Может действие самокрутки с утра, но показалось, что Кира напряженна, даже не напряжена, а скорее очень сконцентрирована на сборах.  Со стороны казалось, что не девушка одевается и собирается перед выходом, а солдат – спецназовец собирается выйти в простреливаемый период.  Не то чтоб она обвешивала себя ножами, самострелами и гранатами, нет, но та собранность, напряжённость в движениях, по несколько раз осматривая вещи, пакуя и закрывая все карманы и клапаны на сумке.
 - А чем ты тут вообще занимаешься? В свободное, так сказать время.
 - А оно у меня тут почти всегда свободное. В госпиталь хожу когда хочу, да и то на 3–4 часа в день. Ну а в основном - развеиваю стереотипы.
- Ух, неожиданно. И как, развеиваются?
И тут Кира выдала историю:
 Как-то недавно, Кира и её пятеро новоиспечённых местных друзей, пошли пиво попить. Безобидное и даже благое дело.  Ну в общем пили, пили, перемещались из заведения в заведение, пока под утро, не оказались в каком-то с кабинками. Заняли одну, и все пятеро друзей, с интервалом в полторы минуты повырубались.  Позасыпали, не выдержали иудейской закалки. И чёрным веером разлеглись вокруг Киры.  Киру всё это безумно умиляло, но пить пришлось продолжать в одиночестве. Зашедший официант по-своему увидел эту картину, спящих пять чуваков и белую, улыбающуюся девушку посредине. Он безцеремонно начал поднимать и выталкивать кавалеров – слабаков.
- А ну не трогай моих друзей!!!! - взорвалась возмущённая белая самка.
- Но они спят? - попытался было официант.
— Вот ты и не буди, пусть спят, сами проснутся. На вот тебе. И иди с миром. Стоп!! И мне, пожалуй, каждые 20 минут бутылку холодного пива.
   После этого невзначай заглянул охранник, ему тоже Кира дала копеечку, и теперь это была её личная территория, по крайней мере до закрытия заведения.  Войти и выйти живым, мог только официант.
 Джейк аж присел слушая. Поучительная история. Он и так это понимал, что совершенно не знает Киру, то ли ещё будет!
 - Пошли… - Кира критично оглядела Джейка. Наряд был самый что ни наесть, затрапезный. Серая футболка с оранжевым орнаментом, шорты, кеды, рюкзак, очки.  – Турист…
  Да, на туриста Джейк был и похож. Высокий, светлый, шорты, очки. Стандартный вид стандартного американского туриста.  И улыбка.
  Кира же выглядела интересно. Она несколько дней назад провела 6 часов в парикмахерской, и теперь её голову украшали миллион маленьких, тоненьких, прикольных косичек. Она их как-то связала, подняла, обмотала ярко-зелёным платком, и всё это стало похоже на какую-то необычную чалму. Одета была в чёрный с белой вышивкой балахон, джинсы, сандалии. Через плечо перекинула сумку- мешок, с непонятными письменами вышитыми бисером. И стала похожа, ну как минимум на арабку. И Джейк рядом.

               
                И был день первый.

  Вышли за ворота, где ночью стоял замотанный в шлык охранник. Проходя мимо будки охранников Кира со всеми поздоровалась, Джейк, как китайский болванчик, закивал головой, заулыбался, заповторял «хело… хело…хело..». С тем и вышли на большую дорогу.
  То, что люди будут смотреть и может что говорить, выкрикивать, свистеть, Кира предупредила перед выходом. И строго предупредила – не останавливайся, ни с кем не начинай разговор, если начнут приставать, не суетись, веди себя уверено. Когда она это всё говорила, звучало это как минимум загадочно. Как инструктаж перед высадкой на вражеской территории.  Но Джейк сильно не прислушивался, не придавал значения напряжению в голосе Киры, был почему-то уверен, что и сам по ходу пьесы разберётся как себя вести. 
   Дорога как дорога. Правда ощущение, что идёшь по ущелью. Высокие, сплошные, серые заборы с двух сторон. Слева, параллельно дороге, была большая канава, обложенная камнями. Практически по всей длине заборов была натянула колючая проволока. В некоторых местах было видно, что она под эл. напряжением. В некоторых местах была натянута страшная, армейская проволока, ужасными колючими кольцами.  Но самыми страшными на вид были участки заборов, где в свежий раствор натыкали разные стёкла, и забор превратился в ощетинившуюся большими, страшными кусками стекла, неподвижную гусеницу. Подобное украшение заборов, Джейк уже видел ранее, но у нас вставляли какие-то небольшие кусочки бутылок или небольшие осколки. Тут же были вмурованы огромные «розочки» от бутылок из-под колы, и всякое режуще-колюще-царапающее разнообразие. Даже страшно представить, что ждёт любопытного пожелавшего посмотреть – а что там за забором?
  — Вот это люди прячутся…- прям аж холодок по спине пробежал. Если так прячутся, значит есть повод.
  Вдоль дороги всё чаще стали появляться торговые палатки, где продавали овощи, фрукты и всякую другую дребедень. Но палатками это назвать можно было условно, с большой натяжкой. Эти будочки и вагончики были сколочены из разного рода древесины, фанеры, залатаны целлофаном. И все до одной, как будто специально, повинуясь какому-то местному стилю, все были слеплены настолько неряшливо, что складывалось ощущение, что их делали или маленькие дети, или очень пьяные взрослые. И всё вокруг было страшно грязное. Тротуар был земляной и грязный, заваленный всяким разнообразным мусором. Эти будочки… Прямо на земле, вдоль дороги лежали большие кучи древесного угля, которым торговали очень чумазые чуваки. Все и всё было страшно неряшливо, расхристано, раскидано, перекопано, брошено. И это всё и все пялились на Джейка и Киру. Как Джейку показалось, пялились в основном на него. Кира уверенно шла впереди, прокладывая дорогу. Как эсминец за линкором, в кильватере, Джейк следовал за ней, очень стараясь не отстать. Поражало что все смотрят. Не просто украдкой бросают взгляды. А в упор. И провожают взглядом. Дети, те так даже застывают на ходу. Эка невидаль, Купер в Найроби! 
  Подошли видимо к рынку.  Начались палатки из дерева, накрытые чёрным, много раз порванным и много раз связанным, целлофаном. Перед воротами рынка была автомобильная стоянка, где сразу же, чуваки с вёдрами и тряпками мыли машины.   Грязь, суматоха, дым, суета страшная. Джейк оказался не готов к такому резкому переходу в какую-то потустороннюю реальность и старался смотреть только на Киру. Все же вокруг очень даже смотрели на Джейка. И тут Джейк обратил внимания на реплики в свой адрес. Он не понимал о чём, тупо улыбался, спешил за Кирой, и тихо повторял невпопад «хело, хело, хело».
- Не останавливайся и ни в коем случае не говори с ними! – через плечо, на ходу бросила Кира.
  Теперь потихоньку Джейку становилось понятны предупреждения Киры.  Людей просто тьма, суета, крики, беспризорники, жара, дым, запахи, бегающие люди, толкающие странного вида одно или двухколёсные тачки. Джейк растерялся. Он был не готов к такому. Проходили под аркой ворот входа на территорию рынка, и перед Джейком выросло чудовище. Джейк невольно остановился. Он вообще человек неврастеничный и впечатлительный. Он увидел это всё символичным, на входе, под аркой, этакий привратник царства Аида. На самом деле это был бомж. В Одессе работая в реанимации, Джейк очень плотно столкнулся с представителями данного образа жизни, но этот был чемпион. 
    Он был в жутко оборванной одежде, жутко грязный, страшно вонючий, и протягивал свои кошмарные руки, с пальцами как корни винограда, к белому как облачко, Джейку!  Джейк взглянул в лицо бомжа и чуть не закричал. Складывалось ощущение, что этому чуваку, недавно оторвали всё лицо, а потом через время опять приклеили. Но приклеили опять-таки, так же по-разгильдяйски, как и строили свои палатки для торговли. Или же приклеили на жидкий клей, и всё лицо сползло вниз, прежде чем окаменеть. Нижняя губа, огромная, розовая, в язвах, отвисала и закрывала собой подбородок и шею. Но зато открывался великолепный, живописный вид в открытый рот. Какого-то неожиданно розового цвета десна, из которой торчали разнокалиберные зубы. Глаза были как у старого, измученного всеми собачьими болезнями, сенбернара.  Этот страшный рот что-то бормотал, казалось, что звук исходит из нижней губы. Страшная, потрескавшаяся кисть ладонью вверх, плавно приближалась. Сквозь общий гвалт и шум, Джейк вдруг отчётливо услышал, что бомж совершенно резиновым, безучастным голосом, закатив глаза, повторяет « отдай моё сердце….отдай моё сердце…отдай моё сердце…»
 И тут Джейк закричал. Громко. Отчаянно. Со страху.
 - Кираааа!!! Ты где????? !!!!!!!!!! – произошло самое страшное, что могло произойти. Он потерял Киру из виду.
     Джейк попытался отстраниться от бомжа, и начал вертеться вокруг своей оси, высматривая зелёный спасительный платок.  Крик подействовал, но не совсем как хотелось бы Джейку. Как-то мгновенно, его окружили сразу человек десять разномастного народа. Подтянулись несколько беспризорников, и совершенно не стесняясь, начали лезть Джейку в карманы. Какие-то женщины, сующие всякую фигню Джейку под нос, наверно думающие, что он способен что то сейчас купить. Какие-то молодые, в распахнутых, до невозможности грязных, некогда белых халатах, мужчины. Вся это дикая толпа, вся одновременно, что-то говорила, спрашивала, предлагала, протягивала лапищи, теребила, смеялась, норовила залезть в карман, к совершенно ошалевшему Джейку. Толпа росла, Джейк не выдержал и закричал опять. По-настоящему. Громко. Просто стоял орал и озирался по сторонам, в надежде найти Киру. Куда идти Джейк совершенно не представлял. Ему подумалось, что эти люди сейчас разберут его на составляющие и непременно съедят. Особенно эти в грязнючих халатах, прям ждут недождуться. А прохожие не удивятся. Может у них тут так принято.
  И о чудо, он увидел флагманский корабль – Киру, закованную в броню чёрных, солнечных очков.  Джейк ринулся вперёд с таким отчаянием, с каким наверно хватаются за торчащую из стены арматуру, падающий с этажа эдак восьмидесятого. Кира подошла, молча взяла его за руку, развернулась, и зашагали дальше.
  - Больше не отставай – бросила на ходу через плечо. 
  Это он отстаёт? Сама учесала и растворилась в толпе, а его чуть не разорвали и чуть не съели!
  Хотя может Кира считает, раз не съели то и ничего страшного и не произошло. Может оно и так.
  - Пожалуйста, не беги так. Не хочу опять потеряться. Страшно капец.
   А ещё страшней и непонятней стало, когда они свернули в улочку, из которой валил густой дым, и пахло жаренной плотью.  Такое Джейк тоже видел первый раз в жизни. Он даже и не подозревал, что так бывает.
     Как американцы жарят себе барбекю из своего протеинового мяса, на своих печках барбекюшницах, так примерно и тут. Но только примерно, и очень по-Африкански.  Печи мангалы были большие, как столы, и стояли одна за одной, на решётках лежит, шкварчит, брызгает жиром, подгорает, падает в угли, разнообразное мясо. Отчётливо Джейк разглядел только кур. И вообще старался смотреть только под ноги, но не теряя Киру из вида. У другой стороны улочки, напротив жаровен, стояли столики со стульями или с лавками, или же небольшие загородки, создававшие иллюзии кабинки. Расстояние между столами и шипящими, плюющимися жиром кусками мяса было не больше полутора метра.
   Оказалось, владельцы отчаянно грязных халатов, это и есть жарщики мяса. Тут же в проходе сидели женщины и девушки, чистили картофель, разделывали мясо, резали зелень и овощи. Мыли это всё водой из вёдер или из жёлтых пластиковых канистр. Мыли прям тут, и вода текла по проходу, проделывая себе русло во всём остальном мусоре, который тут был везде. Стоял чад, шум, каждый, я повторю каждый, из жарщиков предлагал, очень-очень настойчиво, именно своё мясо и показывал на столики напротив. Джейка начало подташнивать от переизбытка эмоций, запахов, шума, чёрного многолюдия. Кира, казалось, всего этого не замечала. Она шла уверенным шагом, к одной только ей известной цели. Они прошли до конца ряда, Кира не увидела, что искала, произнесла «неа, не то, идём дальше.» и пошли назад, в пучину гари, грязи, чёрных назойливых рук, фальшивых улыбок и откровенно злых взглядов.
  Пройдя половину ряда, Кира решила, что пришли и вступила в переговоры с жарщиком в отвратительно грязном, некогда белом, на пример медицинского, халате. Сразу же подоспела толстая, суетная женщина, в замызганном фартуке.  Похожа она была на очень неряшливую, тётку торговку, из нашей привокзальной глубинки.
   По интонациям Джейк понял, Кира торгуется. У неё ещё на это наглости и сил хватает! Мечта Джейка – спрятаться!!! Залезть в собственный рюкзак, или же резко, прям сейчас, и пусть может и навсегда – но стать чёрным, хотя бы коричневым!!! Перестать быть таким белым среди всего этого чёрного!!! Так и хотелось, залезть на стол и заорать:
– Я тоже негр!!! Хватит на меня смотреть!! Хватит меня видеть вообще!!!!
    Он так устал от этого внимания к себе, что чуть не плакал…
   Кира укатала торговцев довольно-таки быстро, и наконец было позволено спрятаться за перегородку. Джейк забился в самый угол.
   - Что будет дальше? – осторожно спросил?
 - Курица сейчас жареная будет.
 - Тут водка продаётся? Или самогон какой местный? Пофиг, главное, чтоб покрепче.
 - О! – Кира жестом подозвала женщину и о чём-то с ней поговорила.   
 -  Сейчас пива принесут. Это самое крепкое, что у них есть.
 - Ох... – простонал Джейк из угла.
 - Ну ты блин даёшь. Ты что там за митинг устроил? Чего ты такого наелся, что они на тебя так реагируют? Как мухи на …помидор.
 - Неееа Кирочка, это мой к тебе и к этому миру вопрос – какого хрена столько внимания к моей, поверь наискромнейшей, персоне? Какого хрена? Что это было, и, судя по всему, ещё продолжится? Я чуть с ума там, на площади не сошёл!! 
 - Да ты не бойся их – Кира как ни в чём ни бывало улыбалась самой безмятежной улыбкой, – это они тебя должны бояться. Ты белый, ты выделяешься, вот и покажи им свою силу. Ко мне они если подходят, то сразу и отходят. Ты выглядишь как жертва.
    Джейк почувствовал себя резиновой лодкой, в бок которой ткнули шилом. Начал шипеть и сдуваться. И сдулся бы может до конца, но чувак грязнохалатник принёс курицу.
   На большой, массивной разделочной доске лежала распластанная тушка курицы. Выглядела она жалко. 
   Доску с курицей поставили на стол, прям перед Кирой и Джейком, и грязнохалатник, совершенно не обращая на его предобморочное состояние, залихватски, с форсом пижонским, огромным мачете, изрубил тушку на куски. Тут же, с одного края доски сыпанул горсть соли, с другой стороны, прямо на доску разложил прозрачные кружочки помидора. Нате. Ешьте на здоровье. Вилки отсутствуют как класс.
   Принесли пиво. Джейк сколько смог влил в себя пиво, посидел немного ожидая действия, потом начал есть. Было вкусно, но очень хотелось закрыть глаза, заткнуть уши и нос. Летала огромное количество мух, они почти всегда сидели на помидоре, и согнать их было невозможно. Где они побывали до этого, Джейк старался просто не представлять, запретил себе. Он обречённо вздохнул.
 - Ну как там - любить всегда, любить везде? - не скрывая издёвки, спросила смачно хрустя хрящами, Кира.
 - Да как же любить их, таких неумытых,
  Да потом пропитых, да бытом прибитых,
 Ну ладно там друга, начальство, коллегу.
 Ну ладно, случайно утешить калеку,
 Дать всем, кто рискнул попросить…   -  прикрылся цитатой Башлачёва, Джейк.
 - Молодец! Выживешь. – поставила диагноз Кира – Держись, ешь и не обращай внимания на декорации. Они всего лишь декорации.
       Джейк пожалел, что не взял с собой бутылку с коньяком.
 Доели, допили, расплатились и опять в путь – дорогу. В открытый космосc без скафандра и бластера.
    Кира уверено принялась прокладывать курс среди местного населения. Наверно по Кириным меркам и понятиям, местное население вело себя вполне предсказуемо, т.е. пялилось постоянно не переставая, что то выкрикивало, махало руками бежало наперерез предлагая купить навесной замок или напильник в придачу к керосиновой лампе. Кира была авианосец. Джейк взглядом вцепившийся в Киру - подбитый водородной бомбой, прогулочный катер. Вышли за территорию рынка, но это не означало что всё плохое закончилось. За воротами сумасшедшего рынка был свой бешенный мир. Вдоль дороги, на земле и на разных подстилках, лохматыми кучами и аккуратно сложено, лежала одежда и обувь. Сразу было видно, что это всё носили уже. И носили где-то в Европе\Америке и давно. И вдоль всего этого богатства, бывшего в употреблении, стояли добры молодцы – продавцы.  Джейк плёлся за Кирой, стараясь не смотреть по сторонам и не слушать, что ему кричат. Хотя смысл некоторых фраз и слов прорывался до сознания. Чаще всего это были фразы типа «белый брат, чёрный брат, друг, дом, фак, и часто Обама».  Имеет ли это отношение к новоизбранному президенту с кенийскими корнями, или это просто созвучное с ним и возможно оскорбительное, на каком-нибудь местном диалекте, слово, Джейк не знал. Спросить сейчас Киру об этом не хотелось.      
      И тут самый бойкий продавец, схватил с «прилавка» сандаль и впрыгнул в пространство между Кирой и Джейком. Все машины стоп! Джейк встал как вкопанный и уставился в глаза продавцу, в надежде, что тот всё прочтёт в его взгляде и испарится сам собой. Но что-то пошло не так. Тип с сандалией, недолго думая, не только не испарился, а стал самым охреневшим образом хватать рюкзак Джейка, и пытаться всунуть в него свой дебильный сандаль. Джейк несильно дёрнул рюкзак на себя, но продавец видать был опытным и наглым как хан Батый. Джейк решил, что момент настал и пора применить сверхсекретное оружие всех хиппи, обычно действующее безотказно.  Он сложил у груди молитвенно руки, на лице изобразил обезоруживающую Битловскую улыбку, и начал произносить, стараясь чётче выговаривать слова:
- Бразэрс, пис! Но вар, ай кайм виз лове! Брозерс! Но вар….
 Но тут кто-то очень резко дёрнул Джейка за плечо. Он пошатнулся, развернулся и увидел разъярённое лицо Киры:
 - Что ты вечно представления устраиваешь! Срали они на твой пис-обосрис! И как гаркнет на типа с сандалией. Тот правда не очень резво, но всё же отпустил рюкзак и испарился. Кира схватила Джейка за руку и поволокла. Подбитый прогулочный катер испустил дух совсем. Теперь за атомоходом «Кира» телепалась пробитая и совершенно сдутая автомобильная камера. Весь воздух вышел. Вот и приехал. Вот тебе и Африка. Ешь её, полными горстями запихивай.
  Парадокс, тут всего несколько часов, а ощущение что ещё одну жизнь доживаешь.
  - Я тебе говорила не останавливаться? Говорила с ними не разговаривать? Не отвечать на приветствия? Чего ты? – раскатывала Джейка продолжая движение, Кира. Тот почувствовал себя вообще дуралеем.
- Ну я просто… он подошёл… а я только… - неся этот бред, вообще почувствовал себя полным кретином. И замолчал. И вообще решил постараться молчать больше, смотреть под ноги, и не останавливаться ни при каких обстоятельствах. Было очень стыдно перед Кирой. Она ему по грудь, а орёт и командует почти двухметровым Джейком. Который, правда в штаны наложил, оказавшись в скоплении негров. Да, да!! Негров!! Вслух конечно же говорить это не стоит, тем более на улице в окружении этих самых негров. Негры!!!! Джейк поймал себя на мысли, что начинает понимать прелесть этого слова, и ещё что начинает ненавидеть их.  И это в день первый то? А что тогда дальше будет?!
  «Любить всегда…любить везде…» - треснутым колоколом, неосознанно как икота, дребезжало в Джейка дымящихся останках.  Он же дребезжал по пыльной дороге за Кирой.
   Рынок закончился. Перебежали бешенную, полную непредсказуемых автомобилей, дорогу. Опять забор, в заборе калитка, за калиткой маячит охранник.
 - Старайся всегда здороваться с людьми в форме. Или просто улыбнись, давая понять, что ты его увидел. А вдруг (не дай Бог!), в нужный момент и он тебя заметит.  Ну всё, расслабься, тут приставать не будут, это типа мед. городка.  Тут больница огромная, корпуса мед универа, стомат факультет, общаги для студентов, дома для врачей.
   Джейк и сам заприметил, что атмосфера разрядилась. Он даже занял место рядом с Кирой и начал осматриваться.
 - Как ты тут живёшь?
 - Да вообще то неплохо живу. Только ты не обижайся, но это что-то с тобой. Я тут уже больше месяца, и где я уже только не была. Даже ночью гуляла, и ничего подобного не было. Да смотрят всегда, да пристают и кричат всякую хрень, да клянчат денег постоянно, ну и что? Тебе что-то говорят, а ты включи мороз минус сорок, и дальше шагай. Этому не сложно выучится, а через время они сами перестанут приставать.  На самом деле настоящая Африка — это не Найроби. Я бы сказала, что Найроби — это страшный криминальный суррогат. А Африка это другое. И что-то мне подсказывает, что лично ты очень даже столкнёшься с этой самой настоящей Африкой.  И не сможешь не влюбиться.
   Это было неожиданное заявление. Особенно про «не влюбиться».
 - Может это из-за прикида моего американского? – попытался предположить Джейк - и кстати, что за «обама» они всегда повторяли?
 - Не будь похожим на Обаму, не будь таким же как он.
 - Похожим? Не вижу связи…
 - О! Она есть, и самая прямая. Обама корнями из Кении, из одного из местных племён. В Кении есть 42 племени, и они все жутко ненавидят друг друга. Племя Обамы – «Луа», они считаются умными и хитрыми. И когда Обама стал президентом, на свою историческую родину, в своей новой ипостаси, так ни разу и не приехал пока. А народ не любит, когда от него так нагло отрываются. Они тут три дня, вся Кения, как узнали что Обама президент США, в дымину все пьяные были. Три дня национальный праздник! Вот исходя из этого, они тебе в открытую говорят – не будь козлом как Обама.
 - Так это что, Обама отрицательный герой?
 - Он герой в любом случае! Ни фига себе, чувак чёрный стал президентом Америки! Респект на сто лет, и пример для подражания.   А на счёт прикида твоего – рюкзачок этот твой мы сегодня точно сожжем.   
 - Может хоть утопим предварительно… жалко вроде…
 - Неа – Кира плотоядно растягивала слова – и футболку заодно – подписала приговор.
    Где-то сверху, на дереве, кто то заорал дурным голосом. Джейк поднял голову и увидел другую Африку. Примерно похожую на ту, которую рисовал в своём воображении. На фоне начинающего спускаться солнца, раскидистые акации – зонтики, на одной из веток сидела огромная, похожая на аиста, птица.
  - Марабу!!! – аж воскликнул Джейк.
 - Ну марабу…да не волнуйся ты так.
 - Да ты что, очень прикольно, первый раз вижу. Мне они больше нравятся, чем куры на рынке.
  Кира очень беззлобно и искренне засмеялась, приобняла и похлопала Джейка по спине.
  - Молодец. Всё хорошо. Улыбнись!
 Джейк попробовал, вроде получилось. Он вообще не злился на Киру за окрики и упрёки. Она всё правильно делала. Если бы они там вдвоём раскисли, что было бы? Интересный вопрос. Ответа знать и не хотелось. Как ученика буддийского монаха, не понимаешь – бабах по голове бамбуковой палкой!
  — Это ты молодец. Я даже боюсь представить, чтоб со мной было бы выйди я один на базарчик за курочкой. Ты меня извини, за мой испуг и неадекватное поведение. Я даже в самых смелых мечтах, не мог представить, что тут будет как в книгах Гарри Гаррисона, высадка на очень враждебную планету. Слава Богам, хоть с проводником.
 - Да ну перестань ты!  - опять палкой по башке – всё у тебя как в книгах и в спектаклях. Вот ты не дуйся, просто постарайся понять – они всего лишь люди. Не съест тебя никто. И даже не укусят. Максимум, обворуют. И то если ты им позволишь. Перестань их бояться. Вон ты какой большой и белый, а ведёшь себя как потерявшаяся девочка.
   Вот именно потерявшейся девочкой, Санча себя и чувствовал. И было действительно хреново. А главное хреново, наверно, состояло в том, что он в очередной раз обманул себя. Надурил. Объегорил. Надул. Хоть и чувствовал себя сдутым. Это было очень в его манере. Нафантазировать себе тридцать три короба, поверить во все эти короба с небылицами, и сломя голову, невзирая на намёки и предупреждения извне, ринуться выполнять задуманное. Ну вот одна из задумок превратилась в реальность. В довольно-таки своеобразную реальность. Реальность наступила. Сапожищем на горло. Что дальше?
          Ещё очень в манере Джейка, когда, натворив всяких ошибок, «напоров косяков и боков», и осознав всю низость своего падения, он начинал очень-очень искренне раскаиваться в содеянном, и заниматься самоедством, граничащим с маниакальностью. И предавался он этому занятию со всей отдачей, не жалея ни себя ни окружающих. Вот этим неблагородным, но очень увлекательным занятием, Джейк и решил заняться. Но тут, в почти закупоренный самоедством мир, вторгся опять этот безумный – безумный крик и шум хлопающих крыльев. Это переключило Джейка на созерцание окрестностей.  Оказывается, слева у дороги росло огромное преогромное, старое дерево. Зонтик кроны, как капюшоном, накрывал почти половину  дороги. На этот раз шумела немного другая птица. Но тоже очень странная и необычная. Размером как гусь, но с неожиданным тонким, изогнутым, как у болотного кулика, длинным клювом. Она летела и истошно орала, при этом странно громко хлопая крыльями. Именно эти громкие хлопки, в сочетании с внешним видом и голосом птицы, сказали Джейку:
  - Да что ты так раскис? Говна – пирога. Посмотри какой тут другой и странный мир! Подумаешь чёрные. Ну негры, и что. Ты и сам негр, только пока это не знаешь. Привыкнешь. Если захочешь. А нет, обратный билет возмём, через месяц домой. А этот месяц, если уж очень будет страшно, можно у Браяна во внутреннем дворике отсидеться.
        Но вот домой, так сразу, не хотелось. Домой хотелось на белом коне, в алой накидке.
  — Это мир меня на прочность проверяет. – подвёл итог Джейк, и принялся глазеть по сторонам.
   Потом была крыша общаги мед института. Несколько студентов, белозубых, задорно ржущих с истории, подробно Кирой рассказанной, о том, как Джейк путём складывания рук у груди и заклинания «Пис-гринпис», пытался утихомирить разбушевавшихся уличных торговцев. Чёрные мальчики чуть животики не надорвали, так хохотали. У Джейка уже сил не было злиться. На сегодня трюм впечатлений был заполнен. И пусть они не верили в силу хипповских приёмов и заклинаний, Джейк знал – они ошибаются. Был у него в запасе один верняковый, стопроцентный приём, приемлемый как раз в таких ситуациях. И главная его сила заключалась в неразглашении. Т.е. не вслух, но очень искренне надо сказать: «А пошли вы все в задницу, достопочтимые хомосапиенсы!».  Действует безотказно. 
       Побыв немного в общаге, наулыбавшись в ответ на какие-то реплики на совершенно незнакомом английском, Джейк, Кира и один студент по имени Нектариус (хотя все его звали Тэо), пошли домой. Джейку больше всего на свете сейчас хотелось телепортироваться в дом, забраться в белый вигвам, взять бутылку коньяку, тараньку, шоколад, кеды, футболку, рюкзак в конце концов, взять это всё, обхватить руками, прижать к себе и выдохнуть.  Пока весь этот день Джейк только вдыхал. Переполнился.
      Может это хипповское заклинание, произнесённое на крыше, подействовало, а может наличие чёрного в белой компании так подействовало, но дошли до дома быстро и без приключений. Правда один раз Джейк ослушался Киру и остановился. Некий благообразный молодой человек сказал: «Здравствуй, брат» и протянул руку, с кофейного цвета ладонью. Джейк сразу же пожал протянутую руку и ответил в унисон «здравствуй брат» и был молниеносно выдернут подоспевшей Кирой. Она грозно сверкнула стёклами очков, но ничего не сказала. Джейк  улыбнулся. Этот тип совсем не был страшным или агрессивным. Это было хорошо и приятно. Как на мгновение прикоснулся к чему-то настоящему, доброму, хорошему, которое несомненно есть вокруг. Джейк обернулся на ходу и помахал в знак прощания и понимания. Добрый прохожий тоже улыбнулся и помахал в ответ. 
  «Интересно, что он хотел? Да блин, я всё равно бы вряд ли понял…»
             Остаток дня прошёл при закрытых дверях и довольно-таки предсказуемо. Но Джейк был безмерно рад такой предсказуемости. Новый друг Тэо, Джейку очень понравился. Они пили коньяк и ром, курили самокрутки, говорили, смеялись. Всё было хорошо, мило, по-домашнему, и Джейк поймал себя на мысли, что Тэо ему глубоко симпатичен, и совершенно незаметно что он чёрный. Он, как и Джейк часто улыбался, и получалось это у него искренне, и хотелось улыбаться в ответ.
    Джейк ещё раз, мысленно конечно, произнёс хипповское заклинание : «Пошло всё плохое далеко и навсегда, здравствуй всё хорошее, на долго, а лучше навсегда!!»  Он честно верил, что всё будет очень хорошо и необычно.

               


                И был день второй.

         Бывают дни, или даже моменты, которые меняют всё. Может поменяться всё кардинально, одномоментно и бесповоротно. Смерть, например. Может измениться мировоззрение, мировосприятие. Или может просто измениться отношение либо к жизни, либо к людям, либо к вещам, событиям и явлениям, которые тебя окружают.  Если смотреть на это отвлечённо, «философски», и посмотреть не на жизнь отдельно взятых индивидуумов, и вообще не на людей как таковых, а глянуть в космос, ещё раз вспомнить, что галактика это место очень небезопасное, где всё несётся на огромной скорости, сталкиваясь и взрываясь. И если об этом не забывать, то тогда легче воспринимать, что и среди людей в их среде обитания, нет-нет да случаются, столкновения и взрывы. 
      Световой день не принёс ничего нового. Так же и не изменил или отменил старого. Наступил вечер. Кира, последнее время, возомнила себя великой футбольной болельщицей. И объявила вслух себя фанаткой клуба «Челси». Почему именно «Челси», вразумительно объяснить не смогла. Может, потому что хозяин клуба русский чувак с фамилией Абрамович. Может название нравилось. А может и правда хорошо играют. ДЖейку было фиолетово любое спортивное течение, если оно идёт по телику, и в нём нельзя поучаствовать. Но Кира игроков на память знала, цитировала какие-то спортивные новости, чем вызывала у Джейка только улыбку. Ему казалось это всё как-то искусственно и не надолго. Но ради Бога, увлекайся. Каждый имеет право на своих собственных тараканов в своей голове.
   И вот когда стало совсем непроглядно темно за окном, Кира объявила, что они вместе, весело, идут смотреть футбол в какой-то местный, близлежащий бар. Это было очень непонятное решение. Какого фига тащиться в какой-то там бар, ночью, когда у Браина есть проектор, который показывает твой дурацкий футбол на всю стену. Сиди смотри! Всё же есть. Передвижной мини бар, с напитками вкусными и бесплатными, кальянная комната на верху. Зачем ночью в бар? Джейк как мог убедительней рассказал все плюсы смотрения  футбола дома. Но Кира считала себя безумно (и это правда!) независимой, эмансипированной, и чёрт ещё знает какой барышней. И наличие своих свободных денег, всегда только подогревало и подпитывало её эго, в порой безумных выходках.  Джейк сказал, что в бар не пойдёт. Кира, не моргнув глазом, подхватила сумочку и направилась к выходу. В чёрную-чёрную африканскую ночь.  Браин видя такую жару, попытался было вставить свои 5 шиллингов, но был резко остановлен фразой, что он не мама и не папа для Киры, а если Джейк боится идти в бар, который отсюда в пяти минутах ходьбы, то пусть сидит тут с Браином и смотрят друг на друга. Мужики называются. Темноты испугались.
     Это было очень обидно слышать. Но идти, очень не хотелось. Было страшно. Тело было против. Джейк думал, что тело в данном случае право. Но и отпускать эту эмансипированную дуру, было тоже страшновато. Она всё же девушка. Одна. Ночью. В Найроби. В баре с бухими чёрными. Звучит ужасающе. Скрепя сердце, Джейк оделся по-походному, оставил телефон дома, взял минимальную наличность, и они пошли в тёмное будущее смотреть футбол.
      Джейк любил играть в футбол, и играл при любых возможностях. Но смотреть по телику, болеть, фанатеть от того, что 22 капризных миллионера бегают и фигачат мяч, под вопли обезумевшей и опасной толпы, это глупо. Вообще фанатизм, весь, как понятие, был не приемлем для Джейка. Будь то религиозное экзальтирование, или футбольное. Всё равно.
      Вышли за ворота на улицу - ущелье. Было примерно 9 часов вечера. Никого. Тишина.
 - Может машину поймаем? – робко предложил Джейк.
 - Совсем что ли? Ночью, в Найроби, белые ловят машину...как завезут, хрен вернёшься.
- А идти ночью, в Найроби, белым, по этому заброшенному ущелью, это нормально?? – Джейк аж взвизгнул.
   Он шёл как на виселицу. Не понятно почему, но было дико страшно, ноги были нетвёрдые, а всё тело было как мокрая вата. Он шёл молча, чтоб Кира не слышала по голосу, как он напуган. Не хотелось перед ней показывать свой страх. Джейк не знал, что будет дальше, и почему он очень и очень боится. Он даже про себя, сбивчиво прочитал «Отче наш», но облегчения это вообще не принесло.
   Вскоре показались огоньки бара. Джейк облегчённо вздохнул. Бар назывался «Heritage», т.е. «культурное наследие». Как и следовало ожидать из названия, внутри он был декорирован деревом, но правда странным, чёрным, и казавшимся грязным, засаленным от тяжести «культурного наследия». На стенах в произвольном порядке висели забытые всеми старые деревянные маски, рога, барабаны различных модификаций, и прочая национальная дребедень. Опять-таки, всё выглядело убого, грязно и мрачно. Джейка, любившего всякие национальные проявления, как то вообще не тронул этот «псевдонациональный» декор. Унылую картину дополняли люди, и без того чёрные, а при данной атмосфере и освещении, вообще выглядевшие как пока ещё смирные зомби. И было отчётливо видно, что местным сидящим в этом баре, глубоко плевать на это развешенное наследие на стенах. Их больше занимали мобильные телефоны, алкоголь и начинающийся матч.
     Джейк и Кира уселись в курительную зону и заказали себе «Смирноф – Айс». Началась трансляция игры, и люди потихоньку переключили своё внимание, с неожиданных белых на экран.
    Кира очень громко болела, а когда «наши» забили гол, вообще начала прыгать, верещать и обнимать захмелевшего Джейка. Чтоб не обидеть в лучших чувствах боевую подругу, Джейк тоже попытался что-то поквакать. Наблюдая за Кирой, у Джейка укоренилось чувство, что Кира врёт. Ну может не настолько категоричное слово, но всё это наносное, ненастоящее, фейк. И боление это футбольное, и бравада эта непобедимая, и эмансипация эта грёбанная. И ей тоже было безумно, оглушительно страшно, но показать это окружающим, это было ниже её самопонимания.
  - Бедненькая, как же тебе тяжело…- негромко сказал Джейк и погладил Киру по голове.
 - Что? – в азарте не расслышав, крикнула Кира.
 -   Наши, говорю, выигрывают!
 - Да!!! – и Кира протянула свой стакан, чокаясь с Джейком и опрокинула его в себя одним глотком.
      «Наши» в конце концов выиграли, и Кира была на седьмом небе от счастья. На предложение воспользоваться такси, которое очень кстати стояло у кафе, Кира очень убеждённо ответила, что какого хрена ехать, когда тут идти 5 минут. Алкоголь сделал своё неблагодарное дело, и Джейк немного утратил чувство реальности и опасности. Решили купить с собой в дорогу по бутылке пива. И пиво будет, и типа в руке что тяжёлое есть, на всякий случай. Для самообороны. Это конечно же был самообман, а не средство самообороны. Но как бы там ни было, наличие в руке бутылки, всё же придавало какой-то виртуальной уверенности.
     Вышли. Темно. В Африке ночь. На улице – ущелье, было наверно, как и в Большом Каньоне ночью, т. е. темно и безлюдно. У Джейка и Киры было отличное, сдобренное алкоголем и футбольной победой, настроение. Они шли, громко смеялись, перебивая друг друга, безостановочно говорили.  Они прошли уже примерно половину пути, и из ущелья показался свет фар, и из-за поворота вырулила машина. Джейк и Кира сошли с дороги на тротуар. Не доезжая метров 20–30, машина начала себя странно вести, приостанавливаясь и трогаясь. Казалось, что или водитель или машина не знали, что делать дальше. Джейк сразу обратил внимание на странные эволюции авто, и взял за горлышко бутылку в левую руку. В машине видать приняли решение, она резко вильнула в сторону тротуара и встала как раз напротив Киры и Джейка. 
«Началось» - пронеслось в голове.
       То, что происходило дальше, Джейк запомнил до мельчайших подробностей. Хоть всё и происходило очень быстро, и заняло наверно меньше минуты. 
   Двери в автомобиле одновременно открылись, оттуда выскочили три чёрных чувака с пистолетами. Один подскочил к Кире, наставил на неё пистолет и прокричал:
 - Я выстрелю! Серьёзно!!!
  Двое других подскочили к Джейку, в голове блеснула молния, и он оказался на земле, прижатый двумя чёрными телами. Боли почему-то Джейк не чувствовал. И страшно не было вообще. Всё было отчётливо видно. Всё одновременно, в деталях и проекциях. И тут Кира закричала. Даже не закричала, а заверещала, или точнее будет сказать взяла очень высокую ноту. Очень громко. Очень истерично. Истошно.
«Сейчас её пристрелят».
Хоть Джейк и оказался в подобной ситуации впервые, но не надо быть сильно искушённым в криминальных делах, чтоб понимать – шум им сейчас вообще не нужен. А Кира сейчас была в тысячу раз громче любой автомобильной сирены. Она как взяла наивысшую возможную тональность, так на ней и орала. Джейк увидел, что грабители растерялись. Они сами испугались громкости происходящего. Они наверно привыкли, что жертвы не ведут себя так громко.   
      Кира, не прекращая истошно вопить, автоматически отступая от дула пистолета, неожиданно для всех, свалилась в придорожную, дренажную канаву. Во время сезонов дождей очень много воды с неба падает, и вдоль дорог в Найроби везде есть сточные канавы для дождевой воды. Что примечательно, что голос Киры ни на секундочку не дрогнул, и продолжал звучать так же громко, только уже из канавы.  Джейк ждал выстрела. Чёрные чуваки в конец растерялись. Они вообще не ожидали такого сценария. Джейк подумал, раз до сих пор не стрельнул, уже наверно и не стрельнет, и решил подыграть Кире. Очень резко выдохнул в пространство как можно громче
- Хеееелп!!!
 Чёрные чуваки вздрогнули. Тип, целившийся в Киру, подбежал к кричащему Джейку и стал рукояткой пистолета бить его по голове, чтоб тот заткнулся. Два других гангстера тоже активизировались, схватили Джейка под белы руки и потащили к машине. Своими белыми руками в этот момент Джейк как мог защищал голову, от неугомонного третьего, который не переставал лупить куда попадёт. Урод. 
     «Пираты! Сомали!! Плен! Заложник! Выкуп!! Никто не заплатит...издеваться будут...лучше уж пусть тут убьют.» — всё это пронеслось стрелой в голове Джейка, и он решил живым не сдаваться. Страшно не было совершенно. И это очень нравилось и воодушевляло. Он видел их страх, он видел их слабость, значит несмотря на оружие, они нас боятся. И зарычав как можно страшнее, Джейк начал отбиваться всеми конечностями от тащивших его бандитов. Он как сказочный персонаж на лопате, не желая полезать в печь, раскорячился на земле перед машиной, и при этом старался достать и ударить подуставших уже горе-бандитов. Кира орала не переставая, но и не выползая из канавы. Джейк хрипел и рычал, бил, кусался не помня себя от нахлынувшей ярости, не чувствуя боли и не жалея противников.  Один из гангстеров, в пылу борьбы, из кармана Джейка куртки, вытащил пустой целлофановый пакет, что-то отрывисто  гыркнул  подельникам, они очень резко и поспешно бросили Джейка, вскочили в машину и умчались в ночь. Всё опять произошло очень быстро. Через чур быстро. Нереально быстро. Минуту назад они шли и смеялись. Появились какие-то люди, поорали, пистолетами помахали, заставили драться и так же резко исчезли. Какого хрена? Они за полиэтиленовым пакетом приезжали? С тремя пушками? Что же это за реальность то такая?
     Джейк вскочил на ноги, и сразу на лицо потекло тёплое и липкое, заливая глаза и куртку. «Разбили-таки голову, вонючки.» Но расслабляться было некогда. Надо было валить отсюда и побыстрей. Вдруг они тут не одни такие курсируют. Или вернутся, разглядев что в пакете есть только пустота. Кира очень живенько выбралась из канавы, и не сговариваясь они побежали в сторону ближайших ворот, на ходу крича «Хелп, хелп!». Подбежали к ближайшим воротам, из-за которых боязливо выглядывал замотанный в тряпки, охранник. Увидев окровавленных и перепуганных белых, охранник впустил их внутрь. Сразу же, непонятно откуда, как ждали сигнала, набежало очень много зрителей. Может это и показалось, но сочувствия в глазах, подоспевших на шум, Джейк не заметил. Скорее нескрываемое любопытство, и откровенное злорадство. Как же, беленьких пощипали. 
     Зрители и охранник задавали какие-то вопросы, Кира невпопад отвечала. А когда Кира сказала, что они спрашивают, не запомнил ли Джейк как они выглядели, не запомнил ли лиц – Джейк истерично заржал, размазывая кровь по лицу, и прокричал, что запомнил - они были ЧЁРНЫЕ!!!! Он очень, очень хотел сказать, что это были грёбанные негры, хреновы негры. Но не сказал этого вслух. Они были и вокруг.  Дикое, истеричное, бесшабашное веселье охватило Джейка. Вытирая кровь рукавом, он аж согнулся пополам от смеха, увидев наконец то, что ни он ни Кира так и не выпустили бутылки с пивом из рук.! В пылу борьбы они вообще о них забыли, но и не бросили. И не разбились от падения в канаву и от драки.
 - Кирочка, поздравляю, мы живы и у нас есть чем это дело обмыть! – отсмеявшись, резюмировал Джейк.
       Кира попросила охранника составить им компанию и пройтись с ними до их дома. Охранник мгновенно согласился, правда сказал, что пойдёт за 500 шиллингов.
 - Он денег с нас просит! – воскликнула офигевшая от такого человеколюбия, Кира.
 - Негры. – выдохнул Джейк.