Год 1992-ой, декабрь

Поиски первого зама надо было выносить за пределы райцентра, и я вспомнил о двух своих одноклассниках, работавших инженерами в пригородном совхозе. Сколь ни грустно, но оба отказались, правда, Александр неожиданно подал идею.
- Поговори-ка ты с моим младшим братом. Понимаешь, я чисто технарь, мне проще всего с железками, а он, наоборот, интересуется всем этим. Он даже по линии райкома партии прошёл обучение на курсах кадрового резерва.
Тем же вечером у меня состоялся долгий разговор в семье у Русских. Было видно, что Юрию лестно такое предложение, но оно же его пугало настолько, что соглашаться он не решался. И я уже было собрался прощаться, но ситуацию спасла его жена.
- Юра, ты же мечтал поработать руководителем. Попробуй! Если не получится, всегда сможешь уйти.
Думаю, всё решила мудрая фраза «если не получится». Как так: у него и «не получится».
Воз стал чуть легче, хотя он всё равно был уж слишком перегружен, да и телега грозила развалиться.
По мере того, как первый заместитель всё больше входил в курс дела, я завёл себе за правило и уже не отступал от него: как минимум один день каждой недели проводить в Пскове, тратя это время на то, чтобы что-то узнавать, пробивать, согласовывать, начиная его и заканчивая в финансовом управлении Администрации области. Оправданием и обоснованием служила одна из присказок моей матери: «Ласковый телёнок двух маток сосёт!».
***
Микрорайон улицы Белорусский был одним из самых проблемных в городе. Он строился спешно, со всеми теми издержками, что несла в себе программа развития Нечерноземья. А после августа 91-го, когда рухнули последние удерживающие систему скрепы, потёк в буквальном смысле слова, оказавшись брошенным на произвол судьбы. Жилые дома не обслуживались никем, общежитие, заселённое людьми самого разного сорта, вообще стояло на грани санитарной катастрофы. Электрика с новыми нагрузками не справлялась, грозя пожаром, в канализацию бросали всё что ни попадя, а когда она забивалась, народный умелец шёл с кувалдой в подвал и разбивал чугунные стояки, и всё, что производила в своих недрах общага, годами плавало в подвале. Да и в пятиэтажках на улице Белорусской первое время наши сантехники добирались до задвижек в болотных сапогах посреди плававшего дерьма.
Приняв всё это в муниципальную собственность, мы понимали, что с большими издержками, но справимся, правда, оставался камень преткновения – котельная, которая питала весь район и отдавала часть тепла центру города. И, как ни банально, она превращалась в яблоко раздора. Ставшая после поспешной и непродуманной приватизации собственностью ТОО, созданного на базе бывшей ПМК-43, с учётом умершей фактически мелиорации, котельная стала единственной кормилицей оставшегося немалого коллектива. С довеском затрат, которые и не относились напрямую к котельной, работавшей на мазуте, цена гигакалории была даже выше, чем на угольной в центре Пыталова. Среди большого числа квартиросъемщиков плохой традицией считалось чуть ли не годами жить в долг. С появлением безработицы должниками становились и прежде добросовестные граждане. С большими задержками платили за тепло и горячую воду и бюджетные организации. А руководство, не вкладывавшее в котельную ни рубля, просто добивавшее ее ресурс, исповедовало самый примитивный способ отношений: если есть долг, купить мазут не на что, значит и тепла, и горячей воды в домах не будет. Но и передавать в собственность района «корову кормилицу» оно тоже отказывалось. А тут ещё железная дорога выставила претензию, суть которой состояла в том, что наспех, без проекта, построенные подъездные пути к котельной, грозящие сходом цистерн с рельсов, она использовать для подачи мазута отказывается. Было диковато с точки зрения здравого смысла, но упущения прежнего руководства района в данном случае лежали на поверхности, ведь в ходе приватизации можно было либо сразу исключить котельную из перечня имущества, передаваемого ТОО, либо дома и остальные социальные объекты включить в имущество будущего ТОО и пусть бы оно само и управляло ими.
Парадокс заключался ещё и в том, что не только на этом примере, на массе других можно было вывести такую закономерность. Люди, живущие в этих домах, понимали, что что-то тут не так, и у себя на кухне, и на работе, и где-то в компании с удовольствием перемывали косточки руководителям района, а после всё возвращалось на круги своя. И руководители, в свою очередь, где-то в узком кругу поминали недобрым словом «несознательных» граждан, а вернувшись в свои кабинеты, продолжали работать так, как будто ничего не случилось, как будто не требовалось их вмешательства, ведь до этого как-то выходили из затруднения. Дескать, система сама себя и воспроизводит, и лечит. Может так оно и работало до известного времени, но ведь теперь система была уже год фактически мертва, а их усилия служили всего лишь попыткам сохранить видимость своей жизни в ней. Конечно, сказывались и просто личные человеческие взаимоотношения, ведь в противном случае нужно бы конфликтовать с теми, с кем ты связан в нерабочее время охотой, рыбалкой, карточной игрой, кто-то когда-то помог тебе занять нишу в системе, а ты ему.
 К слову сказать, вскоре такой полулегальный карточный клуб появится в специально устроенном для этого закутке в подвальном помещении центральной районной больницы. Какое-то время его участники полагали несколько наивно, конечно, будто их самодеятельная конспирация настолько надёжна, что об этом никто не знает. Там, где надо и те, кому надо знали и кто играет, и на что, и зачем.

***
Но для нас, не связанных неформальными отношениями, именно польза дела становилась единственным критерием на пути к намеченной цели. И мне в голову пришла совершенно сумасшедшая идея.
За годы работы в администрации мне предстоит и приглашать, и вызывать в кабинет самых разных людей, и только один человек, пожалуй, ни разу в нём не был, хотя встречаться на этих страницах станет часто.
Так сложилось на тот момент, что начальник железнодорожной станции находился под следствием, а его обязанности исполняла заместитель Галина Гусева. Как и со многими в Пыталове, я был знаком с нею, но для первого разговора поехал на станцию. Впрочем, так будет и впредь. Пусть поводы возникнут самые разные, но смысл всегда один: нужно предварительно посекретничать без лишних глаз и ушей. По счастью, я нашёл в ней единомышленника, союзника, и мы договорились, что строим отношения на взаимном доверии.
С Галиной Ивановной я и проговорил свою идею. Гусева с готовностью признала её «сумасшедшей», сказала, что ничего подобного в своей системе не встречала и даже в теории в учебниках не читала, тем более что железнодорожное ведомство всегда, с момента его появления, было государством в государстве, но, как говорят французы «почему бы и нет». А пока, как первый шаг, пообещала, что пошлёт своих путейцев, чтобы они на живую нитку, но посмотрели и подровняли рельсы, а значит временный доступ цистерн на котельную был открыт.
А мой путь лежал в комитет по управлению государственным имуществом области. Его председателю я и выложил на стол все карты: район просит передать в муниципальную собственность подъездные пути к котельной, вторая ветка которых шла на площадку для разгрузки и могла тоже использоваться в дальнейшем. Ничьего согласия для этого не требовалось, поскольку ни ПМК, ни железная дорога не имели к ветке никакого отношения в смысле прав собственности. Ветка, по которой шли, в том числе опасные грузы, являлась в буквальном смысле ничейной. Парадокс, но получается, что в, казалось бы, сверхцентрализованном и донельзя плановом советском хозяйстве такое тоже было в порядке вещей. Наш долгий разговор сокращаю до минимума.
- Но такого в практике не было.
- Но у меня нет другого выхода.
- А обслуживание? Нужны специалисты.
- Будет договор с железной дорогой.
- Полагаю, мне придётся заручиться согласием министерства.
- Сошлитесь на то, что это граница, что ситуация чрезвычайная.
Ответ, полученный через несколько дней, обнадёживал. Надо втихаря готовить явочным порядком документацию на эту ветку, необходимую для регистрации прав собственности, приказ о передаче последует сразу за этим.
Полагаю, что такого развития событий в ПМК не ожидали, а у нас к началу следующего года появился реальный шанс развернуть ситуацию в свою пользу. Руководству ТОО вручили своего рода ультиматум: или передаёте котельную району, которую нам ещё и придётся у вас выкупать, или возьмём кредит в банке, погасим сразу всю имеющуюся задолженность, но за поставку цистерн по принадлежащей нам ветке будем брать такой тариф, который покроет все издержки. Застигнутые врасплох и поставленные перед фактом руководители ТОО, явно не довольные таким развитием событий, вынуждены были согласиться вести переговоры о продаже котельной.

***
В начале месяца, предварительно позвонив, приехал руководитель соседнего Балвского района Латвии. И не только познакомиться, но и оживить старые связи: в советские годы районы соревновались между собой. Поговорили о проблемах, а они были в чём-то схожие, о перспективах, поскольку надо было учиться жить и управлять теперь уже приграничными территориями. Спустя несколько дней мы небольшой делегацией выехали к ним и подписали соглашение о культурном и информационном обмене.
Приближавшийся новый год сулил новые заботы. Министерство здравоохранения, чтобы там не говорилось ими в обоснование и оправдание, ставило нас перед сложным выбором: они прекращали финансирование и предполагали закрытие сельских участковых больниц, а заодно и поликлиник при них. Такая же участь ждала и аптеки в райцентрах, предполагая, тут уж цели обозначались почти открыто, что аптечная сеть может быть приватизирована, а то и вообще стать частной.
Участковых больниц в районе было две: в Гаврах и в Линове. Для жителей окрестных, а особенно удалённых деревень, их закрытие – это настоящая катастрофа, и допустить её мы не могли. Тем более, что автобусное сообщение уже было сильно нарушено по сравнению с советским периодом. А на фоне наваливавшейся, преимущественно на стариков и малоимущие семьи, бедности, а где-то и нищеты, многие просто не могли себе позволить ездить в Пыталово и обратно на приём к врачу и на процедуры. Как бы после этого мы смотрели в глаза людям? Те же старики подчас жили впроголодь потому, что на свою скудную, но, всё-таки, регулярно приходящую пенсию, содержали и своих детей, лишившихся работы. Да и то сказать – эти люди, много и тяжело работавшие, заслужили хотя бы эти две-три недели в году, когда они ложились в участковые больнички подлечить старые хронические хвори, заслужили, пусть такой, но заботы со стороны местной власти.
На коротком совещании, посвящённом этому вопросу, решили однозначно: аптеку, участковые больницы вместе с поликлиниками, несмотря на трудности с финансированием, принимаем в муниципальную собственность и передаём в ведение отдела социальной защиты, сделав эти учреждения социальными или сестринскими, как ещё их называли. Мы понимали, что многие из одиноких стариков и воспримут их именно так, и будут ложиться просто, чтобы не столько подлечиться, сколько подкормиться и обогреться в кругу таких же брошенных. Одним словом, мы знали на что шли.
Ситуация осложнялась ещё и тем, что, если в Гаврах оба здания были во вполне приличном состоянии, то в Линове, наоборот, оба требовали ремонта и существенного, но нас не остановило и это. А откуда брать средства на всё … Дело ведь, как известно, не в деньгах, а в их количестве. С начальником финансового управления у нас и без того было заведено непреложное правило: всегда иметь маленький НЗ с вполне определённой целью. Если в бюджет долго не поступали средства, а такое случалось, мы могли накапливать любые долги, ссориться с кем угодно и выкручиваться, как придётся, но каждый день уходили необходимые суммы на бензин для скорой помощи и на лекарства для диабетиков.
Исходя из этой вакханалии с больницами, реально оценивая происходившее вокруг, попутно решено было готовить на следующий год программу по поддержке малоимущих граждан, пока ещё не до конца понимая откуда возьмём необходимые ресурсы. А искать в ту пору приходилось не только их. Вторую половину декабря администрация была озабочена ещё и тем, где найти в достаточном количестве и хоть в каком-то разнообразии конфеты, которые тоже попали в разряд дефицита, на подарки детям в школах и детсадах.