Не капризы погоды

-Мир шиворот-навыворот…точно!

Отсмеявшись, девушка вылезла из наброшенной на скорую руку куртки, и  под сердцем у Олега тоже зажглось тепло. Бывали дни, когда они особо сильно отражали друг друга.
Придавленные незримым грузом своего прошлого,  который еще только предстояло сбросить, друзья смеялись не так уж и часто.
Но если уж смешинка попадала одному, то по цепочке передавалась и второму, так что дело порой доходило даже до колик.

Смешливая волна и в этот раз отхлынула не сразу, но после неё на берегу сознания остались цветные ракушки и жемчужины. Этот смех словно бы согрел обоих, позволив им подняться над ощущением какой-то беспричинной горести, упущенного ценного шанса.
 Сейчас, куда не кинь взгляд, повсюду искрились драгоценные бусины. И в них отражалось душевное родство, что было подобно хвостику невинного детства, чудом оставшемуся в руках.
 Да, сама ящерица ускользнула, однако теперь они могли настраивать восприятие на грядущее возрождение.
Чтобы освещать этой верой всплывающую из подсознания тьму и не ощущать так остро своего земного одиночества.

 Сейчас друзья находились как раз на рубеже. В том моменте, когда обостряется борьба между сердечной подлинностью и необходимостью вписываться в материальный мир. Оба отыскивая этот баланс, учились одеваться по погоде.
Но этим утром с балансом казалось было всё хорошо. Земной мир щедро расплескал по небесному блюду рассветный соус и готовился подать к столу основное блюдо.
 Картофелина солнца, круглая и отмытая, уже виднелась сквозь приоткрытую дверь небесной кухни, разжигая аппетит у всего живого.
Предстояло настроиться  на новый день.

-Куда сегодня пойдём?

Деловито осведомился Олег.

Он выглядел серьёзным и собранным, точно это была не прогулка по знакомому лесу, а подготовка к светскому рауту.
Девочка опять улыбнулась. За этой напускной сдержанностью друга угадывался дух первопроходца, его сердечный огонь.
И Уля откуда-то знала, что время не затушит это пламя, а проведя через многие земные вызовы, очистит и сбережет для людей.

Она перевела мысленный взор на себя, а затем посмотрела в  водное зеркало. Всю ночь в бочку набиралась дождевая вода, и не уместившись в заданные материей объёмы, теперь расплывалась розовой лужицей. Уля вклинив своё лицо в эту рассветную композицию, со смутной тревогой всматривалась в черты

- А что будет со мной? Почему я этого не чувствую?

-Что ты там бормочешь?

Уля повернулась к другу. Ей давно хотелось рассказать ему о своих переживаниях , особенно  тех, что носили мистический характер. Но сегодня день начинался так волшебно, что в качестве зачина подобный разговор казался ей малоподходящим.
Поколебавшись всего мгновение, она ответила

- Просто прошу…Пусть день будет солнечным

Олег усмехнулся.

-Ну, по-моему ты уже запоздала со своим заклинанием. День уже и так очевидно солнечный. И тёплый, скорее всего…

Девочка, всем сердцем желающая этого, подняла глаза к небу.
Она уже тогда не верила в магию в том смысле, как её воспринимало большинство. Ритуалы из вычурно-колдовских брошюрок, что теперь усеивали полки книжных магазинов, вызывали у неё смех или отвращение.
Уля видела в подобном какое-то насилие над душой, что пришла сама прокладывать свой путь и через это мудреть.
Вселенная ведь не стол заказов быстрой еды. И потому наворачивание кругов вокруг деревьев, всякие заклятия и жертвоприношения не вызывали у неё никакого отклика.
Обращения с просьбой, благодарностью или за советом, а также интуитивный подбор инструментов, способных согреть и подсветить дорогу в земных «джунглях», вот что являлось для неё подлинной магией.
Уля ощущала дружественный настрой по отношению к себе, и поэтому диктовать мирозданию: чего конкретно, каким образом и в какой срок она хочет, было бы с её стороны неблагодарностью. Там и так всё про всех знали, и через опыт многочисленных выборов и их последствий направляли людей к самим себе. Целостным, сознающим и принимающим свою природу. Как на глубине, так и на поверхности.

Естественно поначалу для неё это всё происходило безотчётно. Самосознание возрастало параллельно с умением доверять своим сердечным импульсам.
При этом не так важно, ошибалась ли она или сразу поворачивала там, где нужно. Главное, Уля методично прокладывала собственную тропу. Создавая ответвления к другим тропам, а порой и застревая на какое-то время в тупиках.

Солнце уже добралось и до лужи, а друзья так и не сдвинулись с места. Они нашли сухой островочек на траве, и точно посетители временной выставки, любовались природным искусством.
 Радостное возбуждение неожиданно сменила созерцательная, можно было бы сказать почти апатия, если бы не напряжённая внутренняя работа. 
Там на уровне подсознания собирались в пазл осколочки очередного мира. И это вызывало в обоих желание покоя и домашнего уюта. 
Теперь их манила тишина пустующего протопленного дома и предвкушение вечерней прогулки. По той грани мира, что за день распределит все свои стихии равномерно.

Однако Уля с Олегом не ушли сразу. Они ещё какое-то время наблюдали за пробуждением дня, а потом и как набежавшие густые тучи скрыли солнце. И только когда стрелы дождика стали разбивать отражения во вчерашних лужах, друзья не сговариваясь, встали и направились в сторону дома.
Общего убежища, существовавшего вне времени и пространства,  где истопником была сама природа.