***

«Они боятся его даже мертвого»
63 года назад тело Сталина тайно вынесли из Мавзолея и похоронили. Кому это было нужно?

Шестьдесят три года назад, 31 октября 1961 года, сотрудники КГБ вынесли из Мавзолея и похоронили в заранее выкопанной могиле у Кремлевской стены тело Иосифа Сталина. Чтобы не привлекать внимания, территорию огородили временным забором. А по Красной площади в это время ехала военная техника: проводилась репетиция парада 7 ноября. Решение о выносе из Мавзолея тела Сталина единогласно принял XXII съезд КПСС. Это была очередная победа Никиты Хрущева над сталинизмом.

1961 год стал пиком карьеры Хрущева. Председатель Совета министров СССР и первый секретарь ЦК КПСС пожинал плоды побед на всех фронтах и почти не знал поражений. Юрий Гагарин и Герман Титов триумфально слетали в космос, на Семипалатинском полигоне успешно провели первые подземные испытания, а на Новой Земле взорвали самую мощную в истории «Царь-бомбу».

А на XXII съезде КПСС, проходившем в Кремле во второй половине октября, объявили о планах строительства коммунизма — его Хрущев пообещал построить к 1980 году.

Параллельно он работал над вторым этапом десталинизации. По выражению председателя КГБ в 1961-1967 годах Владимира Семичастного, Хрущев ненавидел Сталина и страстно хотел раз и навсегда вытравить его имя из истории.

Фактически вопрос о выносе тела Сталина из Мавзолея решился на одном из заседаний Президиума ЦК. Но предстояло его озвучить, правильно подать партийцам и донести до народных масс. Было все организовано так, что перед началом XXII съезда с предложением о захоронении тела выступили, как водится, рабочие Кировского и Невского машиностроительных заводов Ленинграда. На самом съезде Хрущев, в отличие от 1956 года, почти не выступал сам, но, конечно, руководил процессом из-за кулис.

Как и пятью годами ранее, Хрущев, рассуждая о культе личности, делал акцент на уничтожении Сталиным и его сподвижниками представителей ленинской гвардии — так называемых «старых» большевиков, многие из которых когда-то приняли активное участие в октябрьском перевороте 1917 года. Хрущев апеллировал к уцелевшим «старым большевикам» как к пострадавшей стороне, противопоставляя их сталинизму. На съезде присутствовало около 30 «ленинских гвардейцев», что составляло около 0,5 процента от числа всех делегатов. Приглашения получили и другие именитые долгожители. Например, в качестве гостя на съезде сидел депутат дореволюционной Думы Василий Шульгин, принимавший отречение Николая II

Из более чем 70 иностранцев о правильности разгрома антипартийной группы внутри КПСС и о вреде культа личности сказали только четверо — генеральные секретари Компартий Франции и Ирака Морис Торез и Салям Адиль, руководители Болгарии и Венгрии Тодор Живков и Янош Кадар.

Линию Хрущева поддержала целая группа высших партийных и государственных деятелей, призвавших с трибуны к дальнейшей десталинизации. Среди них — первый заместитель председателя Совмина СССР (то есть, Хрущева) Анастас Микоян, первый секретарь ЦК Компартии Украины Николай Подгорный, министр культуры Екатерина Фурцева, председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Николай Шверник, председатель КГБ Александр Шелепин, первый секретарь Ленинградского обкома Иван Спиридонов. Именно он 30 октября 1961-го от имени коммунистов Ленинграда и озвучил предложение вынести тело Сталина из Мавзолея.

Для большинства собравшихся слова Спиридонова стали огромной неожиданностью. Однако его московский коллега Петр Демичев будто только того и ждал — и активно поддержал товарища. А «старая большевичка» и ярая поклонница Ленина Дора Лазуркина огорошила делегатов заявлением о том, что Ильич явился ей ночью во сне:

Вместе с Подгорным они предложили уже готовый проект постановления о выносе тела. И съезд единогласно признал «нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом Сталина, обвинив Сталина в серьезных нарушениях ленинских заветов, злоупотреблении властью, массовых репрессии против честных советских людей и других действиях в период культа личности, сделав эти обвинения причиной делающей невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее Ленина».

Затем перешли к другим насущным вопросам. Началось обсуждение доклада ближайшего соратника Хрущева, «второго секретаря» ЦК КПСС Фрола Козлова об изменениях в партийном уставе. Но все выступавшие, независимо от темы, непременно сообщали, что поддерживают решение о захоронении тела Сталина.

В тот же день в ЦК образовали комиссию по перезахоронению во главе со Шверником. А по воспоминаниям тогдашнего начальника 9-го управления КГБ Николая Захарова, Хрущев вызвал его и коменданта Кремля Андрея Веденина еще до решения съезда о перезахоронении Сталина. Причем о принятии постановления глава правительства говорил как об уже свершившемся факте.

«Далее нас собрал Шверник и подсказал, как тайно организовать перезахоронение, — оцепить Красную площадь, чтобы туда никто не проник. Общий контроль за ходом работ был поручен моему заместителю генералу [Владимиру] Чекалову. Командиру Отдельного полка специального назначения комендатуры московского Кремля [Федору] Коневу было приказано сделать из хорошей сухой древесины гроб, подобрать солдат для рытья могилы и восемь офицеров для выноса тела Сталина», — говорил Захаров.

31 октября утром решение съезда о выносе тела Сталина было опубликовано в газете «Правда». Само перезахоронение запланировали на вечер.

По воспоминаниям Конева, изначально Сталина хотели похоронить в могиле его покойной супруги Надежды Аллилуевой на Новодевичьем кладбище. Но Хрущев боялся, что сторонники или противники диктатора могут похитить тело. А некрополь у Кремлевской стены постоянно охранялся.

Власти всерьез опасались эксцессов, поэтому перед Мавзолеем наспех соорудили дощатый забор. На Красной площади тем временем проходила репетиция парада 7 ноября по случаю 44-й годовщины Октябрьской революции. За лязгом военной техники по брусчатке никто не обратил внимания на земляные работы у Кремлевской стены. Встречающиеся в различных источниках утверждения о том, что любопытные заметили возню у Мавзолея, ошивались поблизости и заглядывали через забор, явно выдуманы. Случайных людей на Красной площади в тот вечер быть просто не могло. Все подступы к ней наглухо перекрыли из-за репетиции парада.

Дочь Сталина Светлану Аллилуеву на церемонию перезахоронения не пригласили. Сын Сталина Василий находился в ссылке в Казани и, вероятно, не был проинформирован о решении съезда. А из членов комиссии в намеченный час не досчитались первого секретаря ЦК Компартии Грузии Василия Мжаванадзе, который сослался на недомогание. Судачили, что он не хотел возвращаться в Грузию в роли могильщика Сталина.

Шверник приказал снять с мундира Звезду Героя Социалистического Труда, а золотые пуговицы мундира срезать и заменить на латунные. Их вместе с наградой передали в специальную комнату в Мавзолее, где хранились награды всех похороненных в пантеоне у Кремлевской стены. Другой участник церемонии, председатель КГБ Александр Шелепин признавался своему преемнику Семичастному, что «чувствовал себя вандалом», но не мог пойти против решения партии.

Глубокую могилу вырыли за Мавзолеем слева. Рабочие строительного управления №63 треста «Строитель» Главмосстроя сделали по ее дну и боковым стенкам обрамление из железобетонных плит. Около 21 часа офицеры КГБ аккуратно переложили тело из саркофага в деревянный гроб, накрыв его темной вуалью. Открытыми при этом остались лицо и половина груди. Начальнику столярной мастерской Шанину, под руководством которого изготавливался гроб, дали команду закрыть его крышкой и заколотить гвоздями. Причем гвоздей у него при себе не оказалось. Замешательство длилось несколько минут, пока гвозди не нашлись в комендатуре. К гробу прибили фуражку единственного в истории СССР генералиссимуса.

Из боковой двери Мавзолея к деревянным козлам Сталина несли восемь человек.

«Я стоял прямо на пути следования траурной процессии, — рассказал Гурковский. — Впереди шел Шверник, его поддерживали под руки начальник охраны и заместитель начальника охраны, а дальше несли гроб офицеры. За ними шли члены правительственной комиссии».

После некоторой паузы гроб на веревках аккуратно опустили вниз. По словам Гурковского, некоторые из участников церемонии бросили на гроб по горсти земли. Затем солдаты закопали могилу. На Красной площади грянул марш и пошли парадные расчеты техники, как бы отдавая последние почести бывшему главнокомандующему.

Если верить сотруднику личной охраны Сталина Юрию Соловьеву, вместо земли на гроб насыпали раствор бетона, равный по объему кузову грузовика. «Замуровали якобы для безопасности, чтобы никто не вырыл и не утащил гроб с телом», — пояснил майор в отставке в начале 2000-х.

Гурковскому до сих пор не ясно, как полотно с надписью «Ленин» было прикреплено к Мавзолею, закрыв блок с надписью «Ленин-Сталин» (он был демонтирован в ночь на 8 ноября). Офицер впервые увидел его ночью во время проверки службы на постах. Когда это было сделано, полковник в отставке не может понять до сих пор.

Примерно в 23 часа все было завершено. Уставшие члены комиссии по перезахоронению отправились по домам, а солдат отпустили в казармы.

«Наутро Суслов вышел на трибуну и объявил делегатам, что решения съезда претворены в жизнь. Хрущев сиял. А в перерыве, конечно, многие из нас пошли к Кремлевской стене. На могиле уже лежала гранитная плита с выбитыми словами "И. В. Сталин". А вот с бюстом валандались очень долго. Никак не могли выяснить, кто должен принимать решение — Президиум ЦК или московский горком. Наконец, Президиум принял решение поручить московскому горкому принять решение. Куда тому деваться? И через два года на могиле появился бюст Сталина», — отмечал в 1999 году Семичастный.

По свидетельствам очевидцев, Шверник в момент предания тела Сталина земле не смог сдержать слез.

Народная артистка СССР Любовь Орлова, узнав о выносе тела из Мавзолея, сразу записала свои соображения о Сталине. В 1974-м году, будучи уже неизлечимо больной, она передала тетради с записями одному из сотрудников посольства КНР. Как выяснилось, 2 ноября 1961-го Орлова выразила надежду, что «справедливость восторжествует, и отношение к Сталину с клеветнического изменится на правильное».

«Что я могу? Я бы поставила ему памятник, только кто же мне даст это сделать? — сокрушалась лауреат двух Сталинских премий. — Подлые, подлые люди. Тысячу раз написать это слово, все равно будет мало для выражения их подлости. Всех ругательств мира недостаточно для того, чтобы выразить мое мнение о них, негодяях, предавших своего вождя! Кем бы они были без него. Когда Сталин был жив, не знали как подольститься, пресмыкались перед ним, раболепствовали. А сейчас — торжествуют! Пытаются одолеть покойника после смерти. Подло и мерзко! Начали с осуждения, которому ханжески придали вид "секретного". Закрытый доклад! Это же смешно! Опорочили, убрали памятники, постарались стереть имя отовсюду, где только возможно. Но этого им оказалось мало. Они боятся его даже мертвого, иначе бы не вынесли из Мавзолея. Тайком! Яко тать в нощи».

Орлова считала, что Хрущева и его соратников «забудут на второй день после их отставки или смерти», а Сталина будут помнить всегда.

В целом же советские граждане не имели единой позиции по болезненному вопросу. Открыто выступать в защиту Сталина и его окружения решались не многие. Люди боялись попасть в «черные списки» парткомов или и вовсе поплатиться партийным билетом. Свое мнение они выражали в осторожной форме: «У Сталина были и заслуги…», «Отметил ли Хрущев на съезде положительные заслуги Сталина?»

«Советский народ в своем большинстве Сталина боготворил, — заметил в разговоре с "Лентой.ру" современник тех событий, попросивший не указывать его имя "из скромности". — После смерти мнение о нем практически не менялось. Оно стало меняться только после XX съезда партии, да и то далеко не у всех. Хорошо помню, когда впервые услышал нехорошую информацию про вождя. Я тогда не мог поверить, что Сталин был способен на что-то плохое, со школы мы знали, что это гений, "отец народов", мы про него песни пели. После XX съезда КПСС хрущевская пропаганда очень постаралась развенчать культ личности Сталина, однако многие люди не очень верили тому, что говорилось про вождя. Недаром, когда его тело вынесли из Мавзолея, появилась ехидная шутка, что Хрущев освободил там место для себя».

Как бы то ни было, на месте могилы была установлена простая плита из белого мрамора с именем и годами жизни Сталина. В 1970-м ее заменили на бюст, который стоит и сейчас. Еще через год умер и Хрущев.