Запятнанные в крови 16 глава

А тут старик решил по дальше от дому к лесу сходить. Оставил он молодого, да пешком идёт по полю. Далёко было идти, да куда деваться. А там ещё и все ямы снег прикрыл. Что любая шалость могла обернуться катастрофой.
Старик там буквально каждую тропку знал. И чувствовал себя уверенно.
То рядом вороны прокаркают. А то и снова метель всё впереди заметёт. Деревца то белёсые, как стояли, так и стоят. Что хоть один ориентир и тот будет. А там дальше всё на ощупь.
Остановился старик. Шапка и та была на нём велика. Снял он её, не выдержал, с запотевшей головы, да тут же в руки взял. Вроде бы, как и полегчало. Оставалось ведь совсем чуть-чуть.
Он к лесу то подошёл, но в тайное место своё соваться не решился. Было одно у старика тайное рядом местечко.
Понабрал он кучу отсыревших дров и надумал за одно в гости к сынку намылится. Тут он поблизости живёт. Дом находился его неподалёку.
Но, а как прошёл восемьсот метров, так и ворота сына показались. Что сынок, как батю увидел, не выдержал, так и забегал. Натянул на себя, что не попадя, да в дом к себе отца приглашает.
А старик ему стоит у входа и говорит:
- Сенька, когда-рабочие-то будут? Дом то всё не тронутый стоит...
- Бать...- он даже не ожидал, что отец к нему именно сейчас сунется, отвечает:
- Я их распустил. Но, а деньгу сам им отдал. Одному нужно было уехать, а те два всё по вахтам слоняются.
- Не хорошо это сынок! – погрустнев, сказал ему отец.
— Вот как тебе что-то нужно, так всё сразу ему вынь, да полож, а вот как другим, так шиш тебе. Вот как разгонял, так и достань новых- и точка...
Дед Кондрат высказал сыну своё не довольствие. Он даже в дом не зашёл, собрал, повесил на спину дрова и домой через заросли побрёл.
Шёл старик совсем не привычной и длинной дорогой, что и нести всё это приходилось круто в гору.
Заметили его, как только он стал подходить, с улицы мужики, да каждый в руки по чуть-чуть дровишек взяли и по снегу с усердием помогают - бредут.
А впереди и дороженька их родная показалась.
Вышел Григорий Иванович удивлённый.
Старику высказывает претензии:
- Дед Кондрат, ты бы меня лучше с собой взял, чего я тут без надобности сижу?
- Лучше здесь будь! - а то снова, - старик говорит, - куда-либо угодишь.
Вышел профессор, побросал дрова в сарай, поблагодарил мужиков за помощь, ну и сам стал одеваться.
Он всем даёт понять:
- Что теперь моя очередь!
- Да, ненужно Григорий Иванович, стали останавливать его мужики.
А он не в какую...
Якобы все ходят, и он должен.
Идёт он возле двоих рядышком, схватил первые попавшейся веточки и их разглядывает.
Скучна дорожка, да и только…
А возле них, какая-то вдруг старуха показалась, сумки тянет.
- Что, бабуль- помочь?
Словно на любую работёнку хотел напросится он.
- Да мне тут рядом, - говорит она.
- А вы что тут делаете? - спросила старуха у них.
- Да вот, время мать не спокойное! - ответил ей учёный.
- Правильно делаете, - сказала местная жительница, - там вон за лесом, уже Петьку старого- пьющего, не раз собаки намеревались сгрызть.
Профессор от неких слов призадумался.
Он враз вспомнил, кто за лесом то жил и за всеми сзади шёл и подумывал. Учёный мысленно размышлял о том, что именно за ним охотится преступник и как не странно, не за кем больше. Ведь преступнику никто был тут не нужен кроме него.
Это безобразие нужно было поскорее оставить. Дать понять людям, чтобы они шли по домам и продолжали спать, - а вся остальная забота была бы не их.
Зайдя поздно ночью в дом, профессор часами на тафте лежал и всё уснуть не мог. Он никак не мог сомкнуть свои глаза, ему и вовсе не хотелось спать. Он понимал, что нужно всё побыстрее распутать.
Потом он встал, подошёл к другой кровати и стал шевелить хозяина.
- Старик! – Ты спишь? - шёпотом спросил профессор у него.
Дед словно обезумев вскочил и несколько раз перекрестился.
Старик не хотя открыл зрачки и посмотрел на этого обезумевшего жителя.
- Тебе что спать не охота? -  спросил у него дед Кондрат.
- Иди лучше вон дров в костёр подложи!
Профессор поднялся, вынул с ведра несколько брусков, открыл тугую засорившуюся металлическую крышку и засунул всё это в некую обуглившуюся топку. Что сразу некое пространство было всё объято дымом.
Старик в это время сидел и всё поглядывал на часы. Ему так хотелось снова лечь и уснуть, в этой тёплой незаменимой шубейке.
Профессор снова к старику зашёл в комнату.
Старик обернулся.
- Ну что ты ещё хотел? - задал очередной вопрос он у учёного.
- Я всё решил. Завтра я через лес пойду- в ту самую деревню...
- Какую деревню? - словно не понимающе поднял голову и переспросил его пенсионер.
- На Луговое?
Это так называлась часть местности.
- Ты хоть понимаешь, что там тебя ждёт? Там не одной сейчас живой души нет!
К кому ты собираешься идти?
- Есть один дом! - профессор почувствовал, как старик на него с некими обвинениями обрушился и на мораль давит. Учёный словно перед стариком в миг наклонил свою провинившуюся голову и готов был старика слушать.
Но старик ему ничего в ответ не сказал. Он махнул рукой, поправил перину и снова принялся спать.
На улице отчётливо был слышен лай собак. Наверное, это мужики рядом у дворов ходят.  И именно они так влияли на всех бесхозных дворовых животных.

На следующий день снова появился у отца сын Сенька.  Тот привёл рабочих. Рабочие правда были те же. Их так просто сложно было забыть. Волосы их были светлые, глаза голубые и слегка вдавленные. На их руках красовалась наколки.
Увидев старика, те сразу обрадовались, вежливо поздоровались. И не заставив себя долго ждать к работе приступили.
- Сенька, но хоть ты Гришку переубедил бы! - стал старик сына просить.
- А что не так-то? - словно во все дела сынок стал совать свой нос.
- Гришка собрался в Луговое идти! Там, видите ли, ему нужно кое-кому помочь!
Сынок, не ведая переспросил:
- Бать, а чем это он там поможет, коль тут ничего не делает?
А старик тут же ему и выдал:
- Бабу спасти какую-то вон решился. Видите ли, опасность ей ему причудилось грозит!
- Ладно, - махнув рукой сказал Сенька! – Так уж и быть, поговорю я с ним...
Но сам не стал к Григорию Ивановичу приближаться, походил- походил, ну и по привычке смылся.
Потом уж его и никто возле дома, и не видал.
Огляделся отец, а сына уже нигде и нет. Плюнул, да тоже за дело взялся. Пока не переделает старик спать не уйдёт.
Долго на улице шумели рабочие. Уже и до крыши они добрались. А там снова сыпать снег стал. Что головы у всех белым мхом покрылись. Да, льдинки, так с волосин и головных уборов не отходили.
Потом зашли несколько трудяг и руки в рукомойнике в деревянной пристройке стали мыть.
Говорят, они деду Игнату:
- Завтра отец снова придём, если, конечно, морозец сильный не ударит.
Как сказали, так и ушли.
Носится Гришка.
Решается, да решится всё не может.
Ведь не одному ж туда идти.
Ну и пытается завести со стариком разговор на тему: чтобы кого ни будь по крепче с собой взять.
Но, а дед Игнат от разговора так и слинял.
 
Под утро всё же Григорий Иванович и несколько мужиков рванули в ту самую деревню. Мужики - те были не рабочими, что ремонтировали ему дом, а местные. Как раз из тех бригад, что и поставлены специально были охранять деревню.
Правда ещё несколько сильных оглоедов специально были оставлены в домах на случай чего.
Идут они по дороге.
Григорий Иванович по сравнению со своими провожатыми смотрелся куда проще, те были коренастые и их лица внушали у вдоль проходивших рядом странников страх. А как куда выдвигаться, так те, вопросы лишние не задавали. Одного из них звали Савкой, а другого Гошкой.
Именно Федор их профессору порекомендовал.
Заявил так:
- Что такие точно кого хочешь уберегут.
Но профессор никому не верил и только лишь надеялся сам на свою судьбу. Как судьба распорядиться, думал он, такая и жизнь- покатится, начнётся - приятной, либо совсем болезненной.
Хотелось конечно лучшего...
Идут они узкой тропкой, а всё как всегда кругом белым мхом замело. Только на ощупь можно было понять, где проложен был тот самый путь.
Григорий Иванович шёл всё время прямо и надеялся встретить тут живых людей. Но какие были в это время люди, что даже собаку в эту метель не выгонишь.
Они остановились. Один из мужиков посмотрел внимательно на следы.
Громко в пол голоса заявляет:
- Вон видишь- там видны следы волка!  Ночью тут оставаться нельзя.
Профессор чтобы как-то разрядить обстановку, сказал в ответ:
- Идти тут не долго- должны за час выбраться.
Мужики снова взяли свои рюкзаки и не спеша вдоль засыпанных снегом деревьев дальше медленно побрели.
Ноги их тут же стали в сугробах утопать. Мерзкая погодка резко поменялась. Посыпал липкий снег, подул леденящий ветер и их лица, словно бордовые на ветру будто стали гореть.
Идут они, час- другой, а деревни всё не видать. Поля и дальше жизнь вроде бы и заканчивалась.
Стоит Григорий Иванович, а сказать им нечего.  А там домишка словно, дверь его на ветру ничейного болтается.
Зашли они туда. А там ни жильцов, ни еды, ни света. Сел мужик самый большой на рядом откуда не возьмись стул, да стал размышлять:
- Коль не туда пошли, так может погреться и вверх снова податься. Жалко только спросить дорогу не у кого.
Сидят руки во льдах и рукавицы промокли.
Этот второй вышел из избы и спичками начал поджигать костёр.
- Э.... что он придумал? – с окна посматривая удивился профессор.
- Пусть попробует! Авось и получится, - заявил второй.
- Тут бы печку растопить...- размечтался Григорий Иванович.
Но, те творили своё...
Маялся, всё маялся первый, а дымок будто по его воле тонкой струйкой пошёл. А потом и костёр высокий поднялся.
Вышел Григорий Иванович с хатёнки и руки свои на том костре важно греет. Да и ни одного волка поблизости было не видать. Потом затушили они костёр и положились в домишке спать.
А холодина была невыносимая.
Слышат возле стены звуки.
Кто-то, кажется, мимо шастает.
- Кто? - подойдя к двери спросил второй у некого гостя.
Там в метре зашёл незнакомец и зажёг спичку, смотрит и не понимает.
- Твой, - спрашивает, — это дом?
Тот испуганно стал к двери отходить.
- Не бойся нас! - остановил его рядом профессор и протянул ему ломоть хлеба.
Долго паренёк к ним привыкал. Да за все годы скитаний, тут он все тропы и изучил. Но идти, показывая дорогу на свою погибель он не желал. Только что-то через нос промычал и на пальцах как мог стал изъяснятся.
Потом ещё стало в избушке холоднее, спички потухли и вовсе не стали на ветру зажигаться. А как глянешь в окно, так там во всю хорохорился ураган.
Некий мальчишка всё токи зажёг спичку, растопил печку и всем тут же стало невыносимо тепло.
Друг к дружке прижавшись они сидели в углу и какие-то минуты молчали, чтобы только эту ночь переждать.

Утром всё стихло.
Кто как мог нехотя поднимался. Кости так в сидячем положении напряглась, что и разогнуться в данной позе было сложно.
- Эй давай по скорее вставай! - крикнул один из рядом сидевших.
- Он что умер? - потряс один из провожатых малого.
- Тряси лучше! А то не дай бог не встанет. Может хоть так его сердце заведётся…
Потом прижался то второй к его груди и что-то там выслушает.
- Сердце, кажется, стучит! –в неком изумлении добавил его дружок. И положил тело на кровать.
Тело, лежало, а те некое время были в паники. 
Профессор не успел проснуться, как увидел, что два мужика ходят и друг на дружку невесело посматривают.
Профессор вскочил и тоже смотрит с ужасом на мальчишку. Потом подходит берёт у жертвы руку и что-то в уме считает.
Пульс прощупывался чётко. Потом профессор похлопал мальчишку по щекам. Тот, как не странно, но очнулся. Совсем ничего не понимая он улыбнулся и снова в полудрёме принялся засыпать.
В этот раз все ходили по некой комнате на цыпочках.
Тот второй отломил ломоть хлеба, вскрыл лежавшие у него в мешке консервы, взял свой тесак и стал на бутерброд намазывать.
- Будешь, профессор? - предложил он ему.
- Да, - профессор не стал отказываться и взял с рук у одного из них кусок.
Забавно было питаться на природе. Когда утром тебе не что не угрожает, а только всё вернулось на круги свои и вся эта красота приняла потрясающий вид.
Открыв дверь, Григорий Иванович увидел, как перед глазами вся эта большущая атмосфера словно не останавливаясь переливалась. Солнце вместе с ледяными застывшего снега остатками своими лучами заигрывало. И опять хотелось на полную грудь вздохнуть и совсем оттуда желание пропало уходить.
Гошка несколько раз напомнил профессору о том, что нужно было бы в обед поесть. На сухом пайке долго не протянешь.
А идти не известно куда и когда ещё малой только приходит в себя - было бы полнейшим самоубийством.
Гошка прошёлся в глубь леса, поломал некие прутья с ветками, и к домишку их принёс.
- Давай помогу! – предложил ему Григорий Иванович, и они вместе затащили в дом древесину.
Дерево так хорошо горело, что сама печь об этом пыталась сказать, издавая своим огнём потрясающие звуки с потрескиванием.
- Пора, - крикнул Гошка.
Они со своим дружком сговорились- вышли в тамбур, взяли с собой наточенные до лезвия ножи. Только в далеке видны были их уходившие вглубь тени.
Они шли на расстоянии друг от друга в нескольких метрах. Они шли так как будто готовы были любой дичи или жертве шкуру вспороть и сразу внутренности вынуть.
Все животные, которые встречались им на пути, от этих извергов уносились вглубь.
Учёный сидел рядом с мальчишкой и смотрел как тот неожиданно встал, потёр свою головку, забился куда-то в угол. Достал с неких закромов спрятанное мясо и дал чуток Григорию Ивановичу.
Профессор глазами похлопав его отблагодарил.
Потом еще мальчишка подбросил дровишек и снова в окошко с любопытством посмотрел.
Он что-то учёному стал в панике показывать.
Мальчишка как будто не умея говорить, мычал так, что его мог не понять, даже тупой.
- Что там?
Подошел к нему Григорий Иванович и заметил в окне, как эти двое тащат что-то большое.
Некая тушка, беспомощно дрыгалась в их руках и ни в какую они не хотели её отпускать.
Гришка вместе с мальчишкой выбежали на улицу и словно с некими транспарантами встречали победителей. Именно так можно было назвать этих двоих.
В любой схватке они могли кого угодно победить. В этот раз на их глаза попался случайно пробегавший рядом кабан.
Тот до того невыносимый был, что решил очередного жителя своими потрясающими визгами припугнуть. И как все, обычно увидев этого чёрного дикаря на четырёх лапках тут же забирались на дерево и не слизали оттуда, пока он не уйдёт.
Но только не в этот раз…
Так как именно сейчас ему дорогу перешли не те пугливые жители, а самые настоящие монстры, те не боялись не крови, ни больших в разрез зубов. Главной задачей стояла врага убить и потом пожарить свою жертву на вентиле и насладиться пищей.
Когда они подошли к дому, у одного на руке была рана.
Тот взял рядом лежавшую тряпку, в сторону бросил нож, открыл спирт и продезинфицировал её.
- Убирай, - сказал он второму и стал перевязывать себе руку.
Его напарник пошёл разделывать тушу и куски на костре жарить. Смотрелось со стороны это конечно не очень, но еда была не такой противной, как это могло по началу показаться.
Учёный взял кусок и его было не оторвать. Несколько глотков воды и все было в норме.
- Ты, наверное, учёный такого-то у себя не ел, - словно напрашивается на разговор самый смелый.
- Но почему же? ...  «На охоту ездили», - сказал профессор.
- Там ещё много чего было...
- А расскажи по подробнее! - с некой улыбкой попросил его рассказать некие истории второй.
- А чего рассказывать-то? - застолье как у всех мило проходило. Нас много тогда важных и деловых приезжало. Охотничьи ружья- карабины и туда в глубь привезли. Территория огороженная была, совсем по нашим меркам не большая.
- Больше нашего леса? - спросил важно его Гошка.
- Расстояние я не мерил, - словно тут же отнекался от подробных расспросов, выстроил свою тактику учёный.
Да и зачем им все эти подробности было знать, когда каждый превозносит, то, что имеет.
Некие птицы стали тут же над ветками кружить и небо стало прозрачнее- чуть синее.
Григорий Иванович, стоя над всем великолепием красовался и ему ещё и ещё хотелось здесь остаться ночевать.
Мужики не торопились. Они набирались сил, и все посматривали на мальчишку, пока тот не устанет и обратно в городишко не соберётся и не уйдёт.
А как уйдёт и все тут же потащатся за ним...
Ходят эти, всё слоняются.
Работёнку поделали, а времени ну хоть отбавляй. Что некуда его и впредь девать.
Присмотрелся один из, мужиков, а мальчишки и нет.
— Вот тебе раз! - запаниковал он.
— Это что это получается? - кричит он во всю.
А второй его успокаивает.
- Ты то, что завёлся? Ну и пусть в снегах утопнет. Там сейчас не пройти, или лазейку нужно знать.
- А ты сам посмотри! - кинул взглядом он на следы.
Решили пойти они след в след. И на всякий случай прихватили мешки.
Идут километр уже.
А ни домов и не построек, и поныне нет. Смотрят- а, этот малой голубок сидит и таращится на них. Потом поднимается и идёт обратно.
Те трое, как вылупились и сказать им нечего.
А мальчишка оказывается умеет говорить.
- Вон птица то какая! Нужно приютить…
Гошка не сдержался.
- А ты что не убёг?
- А зачем-когда и так хорошо...
Видно, было что он на самом деле и без людской напасти счастлив.
Тут нет не разочарования и нет не какой суеты. Вот только ходи себе и помогай природе.


Продолжение следует.
http://proza.ru/2024/11/05/549