Вновь домой вернутся журавли Гл. 8

Глава 8
Валентина вела Галину по длинному тёмному пустому коридору. Галя не могла поверить, что никто из соседей не слышал шума, доносившегося из её комнаты. Никто не пришёл ей на помощь. А совсем недавно стоял гвалт на общей кухне, по коридору бегали дети, отовсюду доносились  голоса проживающих здесь людей. Сейчас же почти из каждой комнатушки доносился звук любимой телепередачи, транслируемой по телевизору и слышны лишь шаги Валентины и Гали, по скрипучему старому полу коридора.
Комендантша помогла девушке спуститься на первый этаж. У неё была в этом здании единственная полноценная жилплощадь. Маленькая квартирка с двумя смежными комнатами, кухней, совмещённой ванной. Квартирка была ухожена. Ощущался свежий ремонт и всё блестело от чистоты и порядка совсем не так как в комнатах жильцов. 
– Проходи, проходи, горемычная, – по-отечески она подтолкнула девушку, ещё находившуюся в шоковом состоянии в квартиру, – иди в ванну, помойся, полотенце на полочке чистое.
Галя находилась в какой-то прострации. У неё кружилась голова. От отвращения к насильнику тошнило. Её преследовал запах перегара и пота, смешанного с одеколоном, исходившим от него, который, казалось, пропитал всё её тело. Она стояла под душем, и остервенело, драила тело жёсткой мочалкой, пока в ванную комнату не заглянула Валентина.
– Да ладно тебе смылишься совсем вылась! Всё образумится!
Женщина помогла девушке обтереться полотенцем и, накинув на неё свой халат, провела в кухню. На столе, накрытом чистой скатертью стоял небольшой электрический самовар и початая бутылка дагестанского коньяка.
– Выпей! – Галя, молча и послушно пригубила из рюмки, – ещё пей. Пей, пей, я знаю, что говорю. Сейчас согреешься и заснёшь как убитая.
Потом она отвела Галину в комнату и уложила на диван, накрыв её лёгким одеялом. Проверив, что девушка уснула, комендантша закрыла свою квартиру на ключ и незаметно прошмыгнула к Галиной комнате. Аккуратно приоткрыв дверь, оставив небольшую щель, она приложила к ней ухо. Лейтенант что-то говорил уже почти совсем протрезвевшему насильнику. Валентина прислушалась.
– Надеюсь, я всё доступно объяснил? Уточнять не надо?
– Нет.
– Расписывайся под подписью Ильиничны. 
После недолгого молчания, послышался голос совсем потерявшего волю Константина Михайловича.
– Чего ты хочешь? Чего тебе надо от меня?
– Вот! Наконец, наш разговор переходит в конструктивное русло. Во-первых, вы должны понять, что теперь, первостепенно. Что нужно мне, то это надо будет и вам в особенности. Нам обоим нужна тишина. Я так думаю?
–  Кончай свою демагогию разводить. Конкретно, чего ты хочешь?
–  Да ничего особенного. Ничего не исполнимого. Просто мне надоело быть мальчиком на побегушках, засиделся я в участковых. А у нас, как вы знаете, как и везде. За всё надо платить. Каждая должность имеет свою цену.
– Сколько? – увидев цифру, какую написал капитан на клочке бумажки, Константин побагровел, – слушай лейтенант не зарывайся, скажи реальную сумму, и разойдёмся по-хорошему.
– Реальней не бывает. Сумма не оговаривается, – Борис неприятно ухмыльнулся.
– Ну, ты фрукт. Не знал… Ладно, всё?
– Нет, легко отделаться хочешь? Я знаю, что ваши работники должны получить квартиры в новом доме?
– Тебе что квартира нужна?
– Мне нет, меня моя квартира устраивает. А вот этой девчонке и Валентине квартирка нужней.
Комендантша, услышав его слова, чуть ли не прилипла ухом к щели в двери.
– Валька и так получит, эту общагу сносить скоро будут.
– Получить-то она получит, но она одна, семьи-то у неё не вышло по твоей милости. И деток не получилось. Так ей, что ещё и в коммуналке век  предстоит коротать? Как говорится, поматросил…
– Вот жаба. Так это её рук дело? Я так и знал! Отомстила гадина. Ладно, будет ей квартира. А с девчонкой не грузи меня. Ничего не получится. Она пять лет в Москве не прожила. Соображай, какая квартира ей, молода ещё. В другую общагу переселим. 
– Да нет, это ты соображай, – Боря легонько постучал ладонью по фотоаппарату.
– Когда кассету с плёнкой и бумаги отдашь?
– Когда все условия выполнишь.
Перекрестившись, Валентина быстро ретировалась и тихо исчезла за своей дверью.
Галина проснулась глубокой ночью от мучившего её кошмара. Она  соскочила с дивана, прошла в кухню. Приложив к губам чайник, стала жадно пить воду.  Услышав шум, к ней  подошла Ильинична и села за небольшой стол, внимательно наблюдая за Галей. Наконец девушка заметила её.
– Страшные сны замучили. Будто кто-то душит меня. Горло пересохло.
– Понимаю, – тихо ответила та, – водой беду не залить, – да ты не расстраивайся особо.
– Не расстраиваться?  А что мне потом мужу говорить? Он же меня будет нечестной считать, – Галя заплакала.
– А что есть, кому рассказывать?
– Пока нет, а когда будет? – Галя разревелась с новой силой.
– Господи, его ещё и в помине нет, а она о том, что он подумает, переживает. Вот, что моя милая я тебе скажу. Поставь себя с тем, кто появится так, чтобы он не смел тебе об этом, даже вопроса задать. Поняла?
– Как это?
– Обыкновенно. Вопросы мужики задают, когда видят, что женщина зависит от них. А если она сама себе и своей жизни хозяйка, они больше помалкивают. Лишь бы при них была. Я тебе точно говорю. Ты вот, что не разнюнивайся, а раз так вышло, выгоду для себя сделай.
– Какую выгоду? А любовь как же?
– Любовь! Эх, ты! Любовью сыт не будешь. Хорошо Борька Голиков, участковый наш, вступился за тебя. Опоздали мы с ним малость. Не рассчитали. Но может оно и к лучшему.
– Куда опоздали, что не рассчитали?
– Всё не реви. Забудь, что было. Лучше слушайся Борьку. Он мужик хваткий, да и не женат ещё. Присмотрись. Всё, всё, пошли спать.
Только днём Галя заставила себя вернуться в свою комнатушку. Здесь всё было чисто и убрано. Постель застелена свежим бельём и новым одеялом. На столе появилась скатёрка. Ничего не напоминало о вчерашнем происшествии.
Галя, как обычно ходила на работу, а по выходным они встречались с Катей. Она не стала делиться с подругой о том, что с ней произошло. Ей было стыдно рассказывать об этом, невыносимо больно вспоминать. Хотя по тому, как цыганка смотрела на неё, Галя поняла, что она возможно в курсе всего произошедшего.
– Ладно, не хочешь сейчас, потом расскажешь, – сказала при очередной встрече Катя, – а вот твой талант Галина зря пропадает, мы бы с тобой знаешь, какие деньги имели бы? 
– Катя ты хочешь, чтобы я тоже у вокзалов гадала и чемоданы уводила у пассажиров, – обижено спрашивала её Галина.
– Зачем? Я у вокзала никогда не гадала, да и на самом вокзале давно не была. Давай придумаем тебе историю, снимем домик в Подмосковье и будешь ты людям судьбу предсказывать. Я тебе столько людей буду присылать, в золоте вся ходить будешь. Я тебе помогу.
– Ты для себя и сними домик. Ты на человека взглянешь и сразу знаешь, что с ним было и что будет. Мне до тебя далеко. Я даже до бабушки своей не дотягиваю.
–  Это потому, что в этом интереса не видишь. Никакое дело не пойдёт, если в нём не заинтересуешься. Вот посмотри на меня внимательно, что обо мне скажешь? Что меня ждёт? Или не скажешь? – Катя внимательно посмотрела на Галину.
– Почему, скажу. Скажу, что ждёт тебя дорога дальняя, да опасная. Вижу я в твоих глазах острое лезвие ножа. Это ты, Катя по нему ходишь.
– Да, я бы с удовольствием, не ходила, да кушать хочется вкусно, и жить красиво. Только вот беда, примелькалась я местной милиции. Меня сразу вычислят, не посадят, так разденут до трусов.
– А я думала, что у тебя в милиции друзей много.
– Знаешь, девочка, что скажу тебе. То, что я имею не друзья, а нужные люди. Иметь таких людей хорошо, но иметь их надо в меру. А то, разденут до трусов и забудут. А друг, это тот человек, от которого ничего тебе не требуется. Я, вот, тебе настоящий друг. Ну, что будешь работать со мной?  А, да что я тебя уговариваю! Не видишь своего счастья, права твоя бабка.
Галине нравилось бывать у Катерины. Она могла часами слушать её авантюрные истории, в которых ей приходилось участвовать. Примеривать эти случаи на себя.
– Знаешь, то, что со мной произошло, будто уже происходило раньше. Да и бабушка предупреждала, что ничего хорошего меня в Москве не ждёт, – однажды грустно  Галя поделилась с подругой.
– Одно тебе скажу, твоя судьба в твоих руках. У тебя есть время изменить линию своей жизни. Будь внимательней к тем, с кем ты общаешься. И помощи не от кого не жди.
Галина старалась быть внимательной. Особенно к Борису, который частенько забегал к ней после всего случившегося и с которым они по-дружески болтали, рассказывая друг другу обо всём произошедшем за неделю. Только Галя с каждым его приходом ловила себя на мысли, что ей очень хочется, чтобы он остался у неё и никогда не уходил. Она слушала все его советы и верила ему даже больше, чем Кате. Любила она Бориса или нет, она и сама не могла понять. Но с ним ей было хорошо даже без близких отношений, которые он не допускал.
Борис уговорил её скрыть от родственников то, что с ней произошло. И тут она послушалась его совета.
– Толку с того? Допустим, скажешь, а что изменится? Они приедут и заберут тебя? Так ты сама уже не сможешь жить, как прежде. Ты лучше будь хитрее с этим боровом. Ты как себя чувствуешь?  – однажды, как-то заинтересованно спросил он её.
– Нормально, –  ответила Галя. Но странно, через несколько дней она почувствовала сильную слабость и тошноту.
– Я никак сглазил? Слушай Галя, ты случайно не того?
– Чего того? – искренне удивилась она.
Но зашедшая к ней после ухода Бориса Валентина вскользь поинтересовалась, была ли у неё задержка. Выяснив, что была, как показалось Галине, обрадовано вскрикнула: – И что молчишь? Ладно, без меня ничего не предпринимай.
Галя словно окаменела. Только сейчас она поняла – она беременна.
– Ну и дура я, действительно. Что же делать? Я никак не могла поверить, что с первого раза могу забеременеть. Да ещё от этого противного урода. Надо вызвать на переговоры бабушку, – в панике думала она.
Но вызывать никого не потребовалось. Наоборот, вызвал на переговоры её Константин Михайлович.
Галина, испуганно смущаясь, вошла в его кабинет. Красный от волнения начальник, постоянно вытирая пот со лба сел напротив неё.
– А ты оказалась ещё той залётной птичкой. Ладно, ладно. Сам виноват. Значит так: денег на аборт я, конечно, дам. И квартиру ты получишь, разумеется, после аборта и расселения. Но договоримся, что после переезда в новую квартиру, ты увольняешься.
Галина зарделась, ей показалось, что в кабинете совершенно исчез кислород. Она смотрела с ненавистью в бегающие с какой-то белой плёнкой глаза толстяка и с вызовом тихо и убедительно ответила, – посмотрим!
Константин Михайлович резко встал со стула.
– Ну, ну… Понятно. Что говорить, хорошая школа. Ох, и Борька стервец, одним ударом три дела решил!
– Какие три дела? – удивилась Галина.
– Ты дурочку непонятливую из себя не строй. Какие три дела? Святая троица, сговорились? Да? Ну, ты и артистка! Слушай, а ты точно залетела? Или так, решили припугнуть меня?  А может ты от Борьки того?
– Замолчите! Какие три дела? – твёрдо повторила она вопрос.
– Квартиры тебе и помощнице твоей Валентине, та ещё штучка. Должность твоему новому хахалю за мои деньги. Да, ладно, уж иди. Возьми деньги на аборт и ещё останется. Иди, иди. Жаба твоя всё устроит. Она всему научит. Иди, – он взял её небольшую сумочку, положил в неё деньги и открыл дверь кабинета, показывая ей на выход.
Галя выскочила на улицу и села на первую, попавшуюся на её пути скамейку. Она не хотела верить тому, что говорил Константин.
– Нет, это не правда, Боря не такой. Он не мог меня использовать.
Гале сразу понравился этот высокий русый старше её лет на шесть парень. А после всего произошедшего, она считала его своим спасителем. Добрым Ангелом, вовремя прилетевшим, чтобы спасти её от рук подлеца. Она не плакала, слёзы сами ручейками катились из её глаз. Незаметно для себя, она оказалась у дома Кати.
Катерина выглядела растерянной и чем-то обеспокоенной. На диване лежала сумка, в которую она быстро бросала свои вещи.
– Что у тебя случилось? – увлечённая своим делом, спросила она Галину.
– Ненавижу, ненавижу их всех!
– Значит, Борька всё подстроил? – выслушав её рассказ и совсем не удивившись услышанному, как-то безразлично спросила Катя.
У Галины сдали нервы. Она разрыдалась, закрыв лицо ладонями.
Катя словно опомнившись, кинулась к ней, села рядом и обняла за худенькие плечи.
– Ну, что ты, успокойся.   
– А я-то думала, он любит меня! Ненавижу! – сквозь рыдания говорила Галя.
– Ты забыла, о чём я тебя предупреждала? Ты сама должна выстраивать так отношения, чтобы твой любимый зависел от тебя, а не ты от него.
– Что мне приворожить его?
– Галя, мне сейчас очень некогда. Я должна уехать из Москвы на некоторое время. Не могу тебе ничего сказать. Да и тебе сейчас опасно со мной.
– Что у тебя случилось?
– Это долгая история, потом всё расскажу.
– А мне что делать? Я хотела посоветоваться с тобой. Я боюсь делать аборт.
Но, Катя, взяв дорожную сумку и ещё какие-то вещи, быстро пошла к выходу из квартиры.
– Я приеду, и мы поговорим с тобой. А пока не сердись подруга, быстрее взрослей. И не ищи советчиков в этом вопросе. Сама! Запомни, вся твоя жизнь зависит от принятия собственных решений.
Обняв Галину и погрузив вещи в свой автомобиль, Катя быстро скрылась за поворотом дома.
Галине так плохо и мерзко на душе ещё никогда не было. Медленно она возвращалась в общежитие. Увидев шедшую к подъезду Галину, Валентина постучала  по оконному стеклу, показав жестом, чтобы она зашла к ней.
– И чего опять вся в слезах? – спросила она её.
– Как вы могли? – Галя, заплаканная села на стул в кухне, куда привела её комендантша.
– Кто, чего мог? – непонимающе спросила её она.
– Всё вы понимаете. Вы просто продали мою девственность за квартиру, должность, – зло выкрикнула Галя.
– Ой, ты!  Боже мой! Девственность! Скажи спасибо, что так всё вышло.
Меня этот кабель столько лет мучил за просто так. Ну, комендантом сделал, велика плата! Поселил в этой коморке. Так для своей же кобелиной выгоды. Шлындал ко мне, когда хотел. А года летят детка. Вот мне скоро сорок. Вроде не стара, да уже никому нормальному и не нужна. Так, что не бери грех на душу. Борька и спас тебя от этого упыря больше он к тебе на пушечный выстрел не подойдёт, и квартирку ты получишь не где-то со старыми дырами, а в новом доме. Так, что не прикидывайся, что ничего не понимаешь. А аборт я тебе устрою. У меня знакомая врачиха есть, делает всё честь по чести. И нигде ничего значится, не будет. Подумай своей головой.
Галя думала. С одной стороны ей было тяжело, обидно, что с ней так поступили. Но с другой стороны, что её ждёт дома с ребёнком на руках? А если рожать дитя, здесь в Москве она одна не справится с навалившимся на неё таким грузом.
– Да и рано мне ещё детей заводить. Что хорошего? Вот моя мама со мной вернулась в родительский дом. Бабка по сей день её скубёт, за то, что мать от мужа сбежала. Катя права. Надо менять свою судьбу. Не пойду я по стопам матери. Жизнь одна. Решусь на аборт. Конечно, грех убивать только что зародившуюся жизнь, но с другой стороны, детей я хочу иметь от любимого. Нарожаю потом детей. Только вот Борис… Может он меня совсем не любит? А может, наоборот, это и есть любовь? Борис мог и раньше такое проделать с другой девчонкой, мало через Константина их прошло, а он решил мне таким образом помочь. Может и правда, он тогда хотел раньше подойти, но не успел?
Борису тоже понравилась эта наивная совсем не искушённая жизнью в столице девчонка. Ему не очень хотелось использовать её для достижения своей цели. Но и упускать такой случай он не хотел. Он давно заметил, что Константин был любителем молодых девчонок и очень часто пользовался своим служебным положением. Знал о его проделках. И когда к нему подошла Катя цыганка с просьбой помочь приезжей знакомой, Боря сразу смекнул, что мимо симпатичной Гали этот сластолюбец не пройдёт. Правда Борис не думал, что получится, так как вышло, надеясь на то, что вовремя выручит девчонку.
– Но что поделать, найдёт себе мужа. Молодая ещё. Кто сейчас на эту девственность смотрит. А мне спешить надо. Карьеру за год-два не построишь. А жизнь крутится, как колесо. Не запрыгнешь вовремя на нужную подножку, подомнёт тебя житуха, размажет, как масло на бутерброде.
Галина лежала в операционной на кресле. От сделанного укола помещение  кружилась в глазах, убыстряя вращение. Казалось, она сейчас взлетит высоко в небо вместе с этим креслом и с этими голосами, которые она отлично слышала.
– Господи, дошляются до крайности, потом приходят детей кромсать, – говорил грубый женский голос.
– Римма Мирабовна она же слышит, – отвечал ей тоненький голос медсестры.
– Вот пусть послушает! Я ещё ей могу показать. Слышишь? Показать тебе ножку оторванную? А вот ручка. Раньше не судьба прийти? Сто раз зарекалась не связываться с такими сроками.
– А чего берётесь, – спрашивала медсестра.
– Чего, чего, так к другим попадёт такая, так и её и плод придётся закапывать. Всё! Хватит болтать, кровотечение никак не могу остановить!
Галина потеряла сознание. Очнулась она уже в палате. Рядом стояла врач, сделавшая чистку и Валентина.
– Возьмите деньги, Римма.
– Что думаешь, не возьму? Возьму, не моя вина, что так произошло, а работу я свою сделала. Всё, что смогла, но больше с таким сроком – это  не ко мне.
После ухода врача, Валентина наклонилась над Галей.
– Не спишь? Очнулась?
– Что со мной?
– Что? Лежи, потом поговорим.
Но Галина потребовала сказать ей всю правду.
– Не сможешь ты больше рожать, милая. Но ты не переживай…
Она ещё что-то говорила, утешала, пыталась успокоить. Но Галя закрыла глаза и отвернулась от неё. Слёз не было. Ей просто хотелось остаться одной.
– Уходите, идите, я всё поняла.
На следующий день, приехавший за Галиной Борис, заметил изменения в её поведении. Она молча села в его старенький «Жигулёнок». Борис не стал говорить лишние слова утешения он также молча, довёз Галину до общежития.
– Как твоя работа? – спросила она его.
– Да, всё пока по-старому.
– Тебя ждут перемены. Скоро ты отличишься на своей работе и получишь новое звание, потом ещё одно, – как-то тихо и задумчиво ответила Галина.
– Чего, чего? Откуда ты знаешь?
– Я много чего знаю и вижу, начальником ты не станешь. Во всяком случае, в этом отделении, – Галя ушла, а Борис ещё  некоторое время сидел в автомобиле, думая об изменениях, произошедших с Галиной.
Прошло время и Борис, получил очередное звание. Тогда он подумал, что Галина могла заранее узнать что-то об этом событии. Но то, что он задержит наркодилера, даже он не мог предположить. И то, что при возникшей перестрелке он спасёт старшего по званию товарища, и за этот поступок ему вскоре присвоят внеочередное звание, даже он не мог предположить. Взяв шампанское и коробку конфет «Ассорти» он вошёл в общежитие.
– Давно тебя не было. Куда ты подевался? Смотрю, как звёздочки получил, так дел много появилось? Героем стал наш Боря, – налетела на него Валентина с поздравлениями и расспросами, – вижу, что шампанское не мне к Галине навострился? Иди, иди. Она тоже у нас теперь важная особа.
Около дверей комнаты Галины толпилась кучка людей.
– Что здесь происходит? – обратился он к стоящим у стенки женщинам.
– Мы к Гале.
– Зачем? – удивился Борис.
– Узнать, что нас в Новом году ждёт, – загалдела небольшая очередь.
– Так, так, сейчас разберёмся, – Борис без стука вошёл в Галину комнатку.
Она сидела за столом и раскладывала большую колоду карт.
– Встреча тебя ждёт, но до замужества дело не дойдёт, а вот забеременеть можешь, – говорила она какой-то девушке.
Увидев удивлённого Бориса, Галина выпроводила клиентку.
– Это Кати - цыганки школа? – спросил её Борис.
– Не совсем. Я тебе рассказывала, что мне от бабушки дар передался. Поэтому я знала, что ты сегодня придёшь.
– А ещё что ты знаешь? – он подошёл к Галине.
– А ещё я знаю, что ты сегодня останешься у меня, а в дальнейшем нас с тобой жизнь свяжет прочной нитью.