Вновь домой вернутся журавли Гл. 10

Глава 10
Скоро Галине надоела размеренная тихая жизнь в маленькой станице. Теперь на всё вокруг она смотрела другими глазами. Тишина, какой-то сонный покой, по утрам встревоженный первыми петухами, да мычанием коров, выгоняемых на пастбище, а скучными вечерами новомодными шансонными песнями пьяных от самогонки или палёной водки мужиков и остатков молодой поросли, вскоре ей надоела.
После ностальгических прогулок к требующей капитального ремонта школе, где она когда-то училась, к давно закрытому клубу, полупустому магазину, когда-то заваленному разными товарами, она заметила, как постарела станица. Куда-то исчезли большие красивые клумбы на небольшой площади. Всё как-то сразу обветшало, постарело, разрушилось.
– Впрочем, как и в Москве. Столица тоже изменилась не в лучшую сторону. У метро, да и в нём самом противно от грязи, неприятный запах от спящих в поездах бомжей, нищих, на тёмных улицах небезопасно. Да и в самой России дела не лучше.
Она заметила, что их дому требуется ремонт, что мама и бабушка всё больше пропадают в саду и огороде. А раньше так много они не сажали.
– Мама, я же высылаю вам деньги, зачем вы так корячитесь на огороде?
Моложе были, чаще всё из магазина покупали. А на старости решили мичуринцами стать?
– Да нет, дочка. С деньгами надо в центр ехать, да и там покупать нечего. Спасибо, конечно, что ты не забываешь нас, высылаешь деньги, но сама знаешь, что в стране творится. В магазине нашем полки давно опустели. Соль и ту не найти. Раньше привозили нам продукты, а теперь никому ничего не надо. Муку привезут, так влёт разлетается.
– Да, уж! – вставила своё слово бабушка. Наперестраивались, накрутили так, что совсем раскрутить невмоготу. То ли ещё будет?! Помяните моё слово.
Завяла когда-то большая шумная станица. Молодёжь разъехалась по городам в поисках работы. Много чего Галина узнала из жизни знакомых сельчан от подруги Марины.
– А чего же ты осталась? Почему замуж не вышла? – cпрашивала она её. 
– Да, как-то не случилось. Закончила медучилище и сразу сюда вернулась. Работала, пока медпункт не сократили. Но всё равно, если что случается, все станичники ко мне бегут. Принимаю. Жалко стариков.
– Что ты со стариками свой век коротать собралась?
– А куда податься? Безработица кругом, а знакомых у меня нет, чтобы пристроили куда.
– А поехали со мной? Хуже чем здесь не будет. Борька мой, скоро начальником отделения милиции станет. Такой жук пробивной. Мне помог и тебе поможет.
Марина решила подумать до конца лета.
– Всё равно надо с огородом матери помочь. Да закруток наделать на зиму. Время будет всё решить и самой решиться на дальний отъезд из родного дома.
За месяц, проведённый среди родных, Галина и отдохнула и устала одновременно. Отвыкла она слушать вечные назидания бабушки и видеть потухшие глаза мамы, которые наотрез отказывались переехать к ней в Москву.
Прибыв в Москву встречать её приехал, не Борис, которого ждала Галина, а опер из его РУВД.
– Вы Галина? – cпросил её мужчина, увидев  ищущий, растерянный взгляд женщины, стоящей около вагона.
– А я Стас, меня Борис Николаевич прислал встретить вас. Сам он никак не смог подъехать, да вы не обижайтесь, вы же знаете специфику нашей работы, каждый день если не убийство, то ограбление, – успокаивал он её, пробираясь через толпы провожающих, встречающих и грязных людей непонятного возраста и вида с постоянно бегающими глазами.
– Помогу донести за недорого, – обратился один из них к Галине и Стасу, видя, с каким усилием они переносят тяжёлые банки с консервированными помидорами, огурцами и другими дарами природы от родных Галины.
– Иди мимо, – грубо отправил услужливого бомжа Стас, – а, правда, у вас подарочки тяжеловесные. Запасы на всю зиму? – улыбаясь, спросил он Галину.
– Если доживут до зимы. Стоит только баночку открыть, влёт улетит, не распробуешь.
– Да? А мы сейчас приедем и попробуем и распробуем.
Галина искоса посмотрела на мужчину.
– Ничего, – подумала она, – симпатяга.
Добираться от вокзала до дома Галины, даже не смотря на орущую милицейскую «мигалку», которую Стас прикрепил к крыше своего старенького импортного автомобиля, им пришлось около двух часов. Сначала Стас и Галина переглядывались друг с другом, потом разговорились. А когда подъехали к её дому, некоторое время молча, сидели, не решаясь выйти из автомобиля, словно оба боялись расстаться навсегда. Галина явно почувствовала от этого мужчины какое-то невероятно тёплое притяжение. Ей не хотелось, чтобы он уезжал. Таких чувств при встрече с Борисом Галя никогда не испытывала. Она чувствовала, что не только он ей понравился, но и она захватила чем-то его душу.
– Ладно, чего сидим? – спросила она его, – кто-то собирался попробовать  мои разносолы.
– А я и не отказываюсь, – Стас взял сумки и понёс их к подъезду.
– Значит так, я варю макароны, а ты беги за грилем и хлебом, я голодная, целую курицу съем.
В разгар пира и тёплой беседы позвонил Борис. Но узнав, что её встретили, и она уже отдыхает, спешно прекратил разговор, пообещав навестить её в ближайшее время.
– В принципе, зачем я ему. Вот тебя прислал, сам встретить поленился. 
Закусывая коньяк рассказами друг другу о себе, они сидели до глубокой ночи. Но, вдруг, Стас крепко обнял Галину и поцеловал её в губы.
Утром, провожая нового знакомого на службу, прижавшись к его широкой груди, Галина сказала ему:
– Я буду тебя ждать. Приходи.
Вскоре, она так привязалась к этому высокому с басовитым голосом мужчине, что просто не находила себе места, если он пропадал, хотя бы на сутки. Борис стал раздражать её. Ей неприятна была близость с ним, которую он требовал, изредка приходя к ней. Он это делал, без каких либо чувств. Совершая свою потребность, мог говорить на деловую тему.
– Я подобрал тебе небольшое помещение для работы.
– Ты другого времени не нашёл сообщить мне об этом?
– Приятное с полезным, время, время, дорогая деньги. Да, Галчонок, тридцать процентов от выручки мои.
Но став принимать нахлынувший поток жаждущих заговоров и гаданий в новом «офисе», как говорил Борис, они стали встречаться совсем редко. Это обстоятельство теперь очень радовало Галину, которая прикрываясь занятостью и усталостью, отказывалась от встреч с ним.
Галина летала на крыльях любви к Стасу. Впервые она познала это чувство. Правда, Стас просил не напрягать его, не спешить с оформлением их отношений. Боялся, что она не выдержит его тяжёлой беспросветной работы. Галину это настораживало, но не настолько, чтобы создавать трудности любимому. Она согласна была его ждать бесконечно.
Борис замечал изменения в поведении Галины. Ему было обидно терять её навсегда, в конце концов, он привык к ней за столько лет. Тем более с женой дела совсем не ладились. Она давно забросила учёбу, начала пить. У него появилась более молодая любовница, которая  заглушала все его обиды на неудавшуюся семейную жизнь. А Галина приносила ему, какую никакую лишнюю копейку. Да по большому счёту она одна была ему другом.
Как-то осенним утром ему доложили о задержании убийцы. Пьяный мужик убил свою тётку. Борис решил присутствовать на допросе. Ещё не протрезвевший горе убийца нёс какую-то околесицу о спрятанных у тётки золотых царских монетах, бриллиантах.
– Белочку поймал. Его жена сказала, что он уже неделю в запое, – доложил оперативник Борису.
– Моя жена! Да она та ещё жаба, сама с тёткой тюли мули разводила, думала, та её озолотит. Ага! Сейчас, мне родному племяннику, – мужик заплакал, размазывая по щекам пьяные слёзы.
– Проверяли? – спросил Борис у следователя.
– Конечно, всю квартиру перевернули, соседей расспрашивали, это белочка у него золотые орешки грызёт. Соседи говорят, бабуля жила ровно, скромно, на пенсию. Ничего у неё такого не замечали, она впускала соседей к себе. Квартира обыкновенная. А этот пьяным приходил иногда, слышали как он орал, деньги требовал. Однажды они вызвали милицию. Да и жена говорит, что неоткуда у бабки богатству появиться.  Обыкновенно родственники жили. Только как старичок умер, так племянник и стал атаковать тётку. Что поделать, пьянь.
– А муж старушки у нас кем был? – поинтересовался Борис.
– Вот именно, муж у неё кем был?  – заголосил мужик, – часовщиком он был! Вот кем он был! Я знаю.
– Ну не стоматолог же, – заметил Борис и вышел с допросной.
Весь день у него из головы не выходил этот разговор.
– А ведь часовщик в былые времена был, что ныне стоматолог, – рассуждал он про себя.
Борис набрал номер телефона Галины. К счастью она уже была дома.
– Галчонок, ты сегодня вечером свободна?
– Нет, Боря, я очень устала, сейчас поем и в койку, – скороговоркой ответила она ему.
– Галь, ты мне сегодня должна кое в чём помочь. Ты поешь, конечно, отдохни, а после полуночи я зайду к тебе. Хорошо?
– Ты не понял, Боря, после полуночи я буду спать, как убитая.
– Это ты не поняла. Я не секса у тебя прошу, не переживай. Просто своего кавалера сегодня не оставляй у себя.
– Какого кавалера…, – испугано спросила Галя.
– Тебе виднее какого, я тебя не собираюсь контролировать. Будь другом, в двенадцать спустись к подъезду, я буду в машине.
– Хорошо, – с облегчением вздохнула Галя.
– Только теплей оденься, брючки там, курточка с капюшоном, ночи холодные уже.
– Ты чего меня на ограбление приглашаешь, – ухмыляясь, спросила Галина.
– Ну, да, вроде того. Только никому не говори о нашей встрече. Это очень серьёзно и важно для меня. Галя я прошу, ни с кем не откровенничай.
– Ладно, не переживай.
Галина даже не подумала отменить очередное свидание со Стасом. Они и так не виделись два дня. Он был на каком-то убийстве, не до свиданий было. Приготовив ужин и надев новый пеньюар, она с наслаждением кормила своего любимого.
– Я ночью отойду на пол часика.
– Не понял, – удивился Стас.
– Мне один ритуал надо сделать. Именно сегодня в полнолуние. Это не долго. Ты же устал, всё равно будешь спать. И провожать меня нельзя.
В двенадцать, как было договорено, Галя вышла из подъезда. Стас из-за прикрытой шторы наблюдал за Галиной. Он видел, как стоящий поодаль от подъезда автомобиль моргнул фарами. Когда Галина села рядом с водителем и машина тронулась с места, Стас узнал автомобиль Бориса.
– И куда интересно они среди ночи поехали?
– Галя мне нужно, чтобы ты подъехала со мной в одно место, – Борис завел автомобиль.
– Ты, что, всерьёз меня на ограбление вытащил? – усмехнулась Галина.
– Ну, скажем так, на несанкционированный обыск.
– Ты это серьёзно? Ночью обыск?
– Чего ты так переживаешь? Ты лучше возьми в бардачке фонарик, мы уже подъехали.
– Я никуда не пойду, пока ты мне не объяснишь, что ты задумал.
– Да ничего такого. Просто у нас задержан один мужик, он тётку свою убил по - пьяни и орёт целый день, что у неё дома сокровища несметные. Надо проверить врёт он или нет.
– Почему ночью?
– Да потому, что если он не врёт, надо их забрать.
– Куда забрать?
– Как куда? Себе.
– Ты сумасшедший?
– Я стану им, если они там останутся и их заберут другие, такие же, как и я. Ты что думаешь, их конфискуют в пользу государства? Сейчас! Поменяют на стекляшки, а брюлики разбазарят. Так почему они должны достаться им, а не мне?
– Ты как хочешь, я с тобой никуда не пойду. Я уже начинаю бояться тебя Боря. На почве денег ты уже с ума сходишь.
– Правильно делаешь подруга, бойся, – Борис больно ухватил Галину за шею и пристально посмотрел ей в глаза, – пошли, – тихо, но властно приказал он ей. 
Они тихо вошли в подъезд дома и пешком поднялись на нужный этаж. Борис показал Галине на отклеенную бумажную опечатку в квартире.
– Стой здесь, – сказал он, а сам осторожно вошёл в открытую дверь квартиры. Тихо пройдя в большую комнату, он увидел около стола, стоявшего посередине комнаты чей-то силуэт. На столе лежал небольшой фонарик, его свет падал на горку украшений, которая в свете фонаря сияла разным цветом. Силуэт, почувствовав чьё-то присутствие, обернулся к Борису, но тут, же получил от него удар рукояткой пистолета по голове. Силуэт вскрикнул и, заливаясь кровью, грузно упал на пол. Борис взял фонарик и посветил на упавшего человека. Это была женщина, скорее всего жена арестованного мужика. Борис аккуратно подошёл к ней и потрогал пульс на сонной артерии.
– Пульса нет, – сказал он сам себе.
– Ты убил её? – в ужасе проговорила Галина, оказавшаяся в комнате.
– Зачем ты вошла? Откуда я знал кто это? Всё успокойся, пора уходить.
Борис быстро собрал и сложил все, что лежало на столе в матерчатый мешочек, в котором драгоценности и монеты лежали раньше, положил его во внутренний карман куртки, и почти вытолкав Галину за дверь, приладил назад опечатку.
В машине окаменевшую до этого Галину затрясло, она еле выговаривала слова.
– Зачем ты это сделал? Зачем ты меня взял с собой?
– Ну, уж извини, не знал, что так получится. Знал бы, что она явится, так тебя не брал бы. Странно. Значит, она знала, где лежат драгоценности. Но при тётке она их взять не могла. Наверняка она подбила своего мужика убить её, а сама воспользовалась моментом. Интересно где же она их прятала. Ладно, теперь какая разница?
– Как ты  можешь сейчас спокойно рассуждать? Ты же сейчас человека убил.
– Её всё равно бы вычислили и посадили на немалый срок. За соучастие накрутили бы точно. Думаешь, ей в тюрьме легче было бы век доживать, ей же наверняка полтинник стукнул.
– Ты страшный человек. Ты же не был таким.
– Хватит разглагольствовать. Был, не был. Все мы стали другими. Ты лучше скажи, у тебя сейчас точно никого нет дома?
– Что у меня хочешь остаться? Алиби себе хочешь состряпать?
– Дура ты, Галина. Просто свёрток оставлять в машине стрёмно, а домой забрать его я сейчас не могу. Моя пьяница протрезвеет, рыскать начнёт в поисках денег на выпивку, и найти может. Слушай, оставь на ночь у себя. А завтра я заберу его.
– Нет, ничего я не возьму.
– Возьмёшь, – Борис опять схватил её за шею, – и хватит меня раздражать.
Иди. Как войдёшь в квартиру, включи свет на кухне, чтобы я видел, что всё в порядке и ты дома.
Галина тихо вошла в квартиру. Включила свет и положила свёрток на кухонный стол. Заглянула в спальную комнату. Стас спал лёжа спиной к дверям. Она скинула с себя все вещи вошла в ванную. Стас видел, как подъехала машина, как Галина вышла из неё. Он думал, что расспросит её о ночном ритуале с Борисом. Но услышав шум воды в ванной, решил встретить Галину на кухне. Закурив сигарету, он увидел свёрток на столе. Развернув его, он заглянул в мешочек. Взяв салфетку, ею достал красивый большой перстень и пару золотых монет. Положил драгоценности в небольшой пакетик. Он всё понял.
– Обалдеть! А я-то думал, что это на нашей земле людей за безделушки жизни лишают? Теперь понятно. И в тех двух случаях, он тоже поживился таким же способом, заменяя драгоценности на месте преступления дешёвыми безделушками. Интересно, ничего не стоящие стекляшки Галина ему поставляет? Он их у неё прячет? Дела! Ничего, я думаю, он пальчики свои на них оставил. У меня есть знакомый криминалист… Теперь я вырою тебе ямку, Боренька, соломки не успеешь подстелить.
В памяти Стаса сразу всплыли два случая, когда в квартире одной очень старой бабули нашли кучу дешёвых, главное, современных безделушек. Но этому никто не придал значения, списав на старческий маразм старушки. Хотя соседи утверждали, что
бабулька была в здравом уме и иногда одевала не дешёвые украшения. Похожий случай произошёл и в другой раз.
Завернув мешочек, он положил перстень и две золотые монеты с изображением Николая второго к себе в барсетку.
– Ты не спишь? – испугано спросила Галина, увидев курящего у окна Стаса.
– Без тебя не спится. Переживал, мало ли что?
– Что это? – спросил он, увидев, что Галина взяла свёрток.
– Это земля заговорённая, – нашлась она, что ему ответить.
– Ладно, колдунья пошли досыпать завтра рано на работу.
Утром Стас узнал, что в квартире убиенной старухи, соседи нашли чуть живую жену её племянника.
– Если бы не соседка, то женщина до утра не дожила бы. Соседка что-то почувствовав, подошла к двери и посмотрела в глазок  как раз, когда из квартиры выходил мужик какой-то и подросток. Лиц их она конечно не рассмотрела. Темно в подъезде, да и подслеповата она. Но смекнула в чём дело, вызвала милицию. Патруль  зашёл в квартиру и увидел раненную женщину. Вызвали машину «Скорой помощи» и нас. Она сейчас без сознания. Но будем надеяться на лучшее, – докладывал дежурный оперативник Борису.
– Хорошо, сказал он, задумчиво, – работайте. Проверьте всё ближнее окружение этой семейки.
Когда все сотрудники разошлись с оперативки, Борис достал из бара коньяк и налил себе в небольшую металлическую рюмку.
– Я был в перчатках. Следов моих нет. В протоколе указана рана, нанесённая неизвестным тупым предметом. Это может быть что угодно. Безделушки сегодня я припрячу до лучших времён. Баба меня не узнает, так как она меня не видела до удара. Потом она была без сознания, да и света мало. А от перчаток я избавлюсь.
Выпитый коньяк сделал своё расслабляющее действие, и Борис успокоился, занявшись повседневной рабочей текучкой. Но вечером сев в машину, он не обнаружил в ней своих кожаных перчаток, в которых был вчера в квартире. Он обыскал всю машину, но они словно испарились. Съездив к Галине и забрав у неё свёрток, он поинтересовался у неё, не брала ли вчера она его перчатки. Услышав отрицательный ответ, и не найдя перчатки дома, расстроенный Борис поехал на дачу, где спрятал драгоценности в хитром потайном сейфе, который был устроен в камине за отодвигающейся его изразцовой облицовкой.