Лёшка

   Лёшку забыли быстро. К сожалению, этот исход был предрешён. Эмоции схлынули и то, во что верилось и было таким убедительным, вдруг стало далёким и почти никого не касающимся. Чужое горе долго не болит, а жизнь бежит и бежит своим чередом.

   На день рождения Лешки пригласили его жену. Поднимали тосты за него. Чтобы вернулся домой, словно и сами верили. А она улыбалась и знала - не верят. Она и сама уже всё понимала, но решила идти до конца. Вопреки. И это была её война. За Лёшку. До последнего патрона, до последней бессонной ночи в одинокой постели. Рядом с его пустующей, не замятой подушкой. Она как-то внутренне чувствовала, что пока верит она и у него есть шанс. Ей казалось - стоит хоть на секунду позволить себе засомневаться, и ты предала, бросила его там одного, в холодном и мрачном окопе. Она слушала, опустив глаза, запинающийся рассказ бойца-сослуживца с искореженной осколками ногой.  Как бомба прилетела в окоп, как не добраться туда потому как смерть вокруг и пропустив мимо ушей всё это, как будто и не о нем, мысленно обращалась к нему за советом по каждому пустяку и просто так, как когда-то, когда были вместе, когда гуляли по набережной, радовались каждой зарплате, строили планы и верили в надежды. Только кто тогда знал, что это и было самое счастливое счастье, отведенное для них их короткой судьбой.

 Она сидела напротив, а я, всматриваясь в её черты думал: как бывает несправедлива к нам жизнь. Вот она рядом, здесь через стол, готовая выть от невыносимого чувства, разрывающего душу, и сквозь вымученную улыбку на окружающих бьет её тоска и мольба о помощи.

 Поправив волосы, она улыбнулась. Только она имела право здесь улыбаться.
— Вот вернется Лёшка и заживем.
Она подняла красивую белую чашку с горячим чаем и очень аккуратно, чтобы не обжечься, отпила, чуть касаясь губами тонкого фарфора. Большой кусок пирога, так и не попробовав она продолжала держать в руке. Весьма привлекательная, как может быть привлекательна дама за сорок, и улыбчивая. Она периодически всматривается в своих детей и может даже показаться, что на ее веснушчатом лице царят гармония и покой.
- Дом хотел построить и машину купить. Очень хотел Ауди. Все объявления в интернете просмотрел. И ведь и купит, когда вернется, я его знаю. Он если что в голову себе втемяшит… 

   Её глаза всё время в движении, перескакивают с одного собеседника на другого, словно ища подтверждения, словно пытаясь утвердиться в сказанном, увериться в реальности выстроенного мира вокруг. Но незнакомые, взрослые глаза сына, почему-то ставшего старше чем она сама, постоянно останавливают ее, как только она их касается своим взглядом. Она знает, что он знает, но себе она не может позволить это знать. Она решила бороться. С судьбой, с Богом, со всем миром! Ждать! Верить и ждать! Затаиться и обмануть судьбу. Она вернет его сердцем!

   Его давно не вспоминали. Давно. Немного несуразный и часто с несвежим запахом после вчерашнего. Скромный. Тихоня. Таких как он пренебрежительно отодвигают в сторону те, более успешные, сильные, уверенные, схватившие жар-птицу за хвост, те… Да ладно о них. Уже потом пришла бронь - отец инвалид и двое детей, но было поздно, влился в коллектив пятнисто-зеленых: «да как же я не пойду то? Ну я так не могу, я с ребятами...». Так и ушел наш Лёшка. В отпуск приходил, хорохорился, про войну рассказывал небылицы, а потом взял, да и пропал. А теперь только осенние листья падают на мокрый асфальт и прозрачный холодный ветер пытается оторвать их от него и опять бросить и гнать, гнать, гнать…  А они, цепляясь всей своей мокрой измятой поверхностью за выбоины и выступы, не хотят сдаваться, хотя и понимают - обречены. Скоро будет год как его нет. Не то чтобы дата. Просто забыли как-то быстро и легко.

01.11.24г.