Старый телевизор

Приближался Новый год, отец лежал в реанимации в ковидной больнице, где Толик бывал теперь каждый день. Ёлку решили всё-таки поставить, потому что отказывались верить в худшее, решив сохранять боевой настрой. После работы и больницы Толик заехал в гараж – надо было достать картонную коробку с новогодними игрушками. Гаражом он пользовался в основном в зимнее время, когда поджимали морозы, а также для ремонта и хранения всякой ненужной утвари да инструментов, которые не помещались в трехкомнатной квартире, где он жил с женой и двумя сыновьями. Найдя на стеллажах нужную коробку, поднял её, и вдруг увидел стоявший за ней старый дедовский телевизор  «Рассвет 307-1».
– Ух ты, а я уж и забыл про него!

Присел на видавшую виды низенькую табуреточку, которую использовал во время работ по ремонту машины, и принялся разглядывать игрушки. Некоторые из них остались ещё с его детства: например, вот этот покрытый позолотой космонавт с надписью СССР на шлеме и железной прищепкой на ноге. Ребёнком всегда выбирал для него самое почётное место на ёлке, где-нибудь по центру, чтобы было хорошо видно. Да, а вот ещё старик Хоттабыч с длинной поролоновой бородой и добрым, но ехидным выражением лица. В детстве Толик верил, что старик может исполнять желания, потому всегда привешивал рядом с ним хорошую шоколадную конфету в виде благодарности. Там же лежали несколько старинных стеклянных шаров довольно тонкой работы, а вдобавок к ним шишки, снежинки и закрученные спиралью сосульки. Современный пластиковый ширпотреб родом из Китая всему этому и в подмётки не годится. Эти даже раскрашивались вручную, от них веяло добром и настоящим новогодним чудом. Толику стало совсем грустно. Он снова обратил внимание на телевизор.

«Телек» раньше стоял у дедушки с бабушкой в «зале» – так громко было принято называть скромного размера комнату, самую большую из трёх в построенном дедом доме. В этой комнате находилась тахта, зеркальное трюмо, небольшой сервант, висели настенные часы и гобеленовый коврик с оленями. Когда телевизор не использовался, бабушка покрывала его белой кружевной салфеткой. Программ было две: первая и вторая. Подчёркивать синей шариковой ручкой интересные передачи, кино и мультфильмы стало добровольной обязанностью маленького Толика, которую он всегда выполнял тщательно и ответственно, когда отец покупал газету «Искра Ильича» с программой телепередач. После того, как бабушки с дедом не стало, родители решили продать дом и положить деньги на сберкнижку. Случилось это в 1993-м году, именно тогда снова устроили денежную реформу, и деньги от продажи дома обесценились в тысячу раз, то есть фактически пропали. За два года до этого «павловская» реформа уже хорошо залезла в карманы пролетариев, отменив лежавшие в загашниках «полтинники» и «сотки».  При продаже дома, из всех вещей, остававшихся в нём, родители почему-то забрали только телевизор.

– Интересно, работает, нет? – внезапно пришла в голову Толика странная мысль. И правда – зачем ему старый, чёрно-белый телеприёмник? Он перенёс его на верстак, стёр пыль, приладил импровизированную антенну из проволоки, и, немного помедлив, вставил вилку в розетку и включил. Кажется, ему раньше требовалось немного времени, чтобы нагрелись лампы, и кинескоп начал давать изображение на экран. По центру экрана засветилась белая полоса, из динамика послышалось шипение, затем полоса вдруг расширилась, стала ярче, весь экран вспыхнул белым светом, а после постепенно потемнел, затянутый мелкой рябью. Сквозь помехи стала появляться всё более чёткая картинка.
– Спят усталые игрушки, книжки спят... – зазвучало из телевизора.
– Хорошо припозднился, – подумал Толик. – Девятый час уже. Вот время летит, моргнуть не успеваешь! Надо грузить игрушки в машину и выдвигаться. Вот ведь дело – до сих пор работает!


***


– Толь, ну а ты подставку для ёлки-то не взял. – заметила ему во время завтрака жена, поставив перед ним кружку с кофе. Действительно, про подставку Толик совсем забыл – засмотрелся на игрушки и телевизор, придётся снова заехать в гараж и забрать. Рабочий день пролетел незаметно в предновогодних авралах и суете. Заехал в больницу, у отца всё оставалось без изменений: низкая сатурация, затруднённое дыхание. Сказали, что запасов кислорода в отделении пока хватает. Приехав в гараж, Толик снова захотел посмотреть старый телевизор. В детстве ему нравились разные передачи: когда был совсем маленький – «АБВГДейка» и «Будильник». Потом полюбился киножурнал «Хочу всё знать!». Его девиз Толик запомнил на всю жизнь: «Орешек знаний твёрд, но мы не привыкли отступать! Нам расколоть его поможет...». Этот девиз всегда вспоминался ему в трудные моменты, и помогал справиться с задачей: в армии, в учёбе, в работе. Включил. Показывали «Мимино» с Кикабидзе. Сделал два щелчка переключателем каналов – «Спокойной ночи, малыши». Покрутил дальше – ничего. Переключил снова на «Мимино». Хороший фильм. Толик пододвинул старое кресло, в котором иногда читал в гараже, достал сигарету.
– А посмотрю немного...
Чёрно-белая картинка казалась очень уютной, на душе стало тепло и спокойно, как в детстве. На реплике Фрунзика Мкртчана «я сейчас там так хохотался» Толик, как и много раз прежде, улыбнулся, и вдруг вспомнил, как однажды по этому самому телевизору он увидел моряка, нюхавшего табак, и ему страшно захотелось узнать, каково это, что за ощущение? Сигареты они с соседом Андрюхой уже пробовали, утащив пару штук у его отца, и спрятавшись на чердаке над баней. Как раз, на окне у деда лежали несколько пачек нюхательного табака, купленных, чтобы добавлять его в мыльную воду и опрыскивать ранетки от тли. Вот одну из этих пачек Толик и распечатал, а затем, точно не зная, как действовать дальше, просто сунул в неё нос и понюхал. Чихал он потом столь долго и яростно, что, казалось, вычихает себе весь мозг. Из носа и глаз текло. Вернувшийся домой, дед не стал ругаться, лишь долго хохотал, глядя на красные глаза Толика и его воспалённые ноздри.
– Что? Нюхнул табачку? – вытирая слёзы, выступившие от смеха, сказал он.

Фильм закончился, на экране появились часы. Действительно, девять. Толик сверился с наручными, и начал было собираться домой, но вдруг зазвучала до боли знакомая мелодия – «Время вперёд» Георгия Свиридова. Толик удивлённо приподнял брови. На экране появились Анна Шатилова и Евгений Кочергин:
– Добрый вечер! Здравствуйте товарищи!
Толик присел обратно в кресло.


***

Наташа открыла входную дверь: на пороге стоял муж со старинным телевизором в руках. Сверху лежала подставка под ёлку.
– Толя, ну зачем это домой? Опять «артефакты ушедшей эпохи»? – возмутилась Наташа.
–  Вот это «экспонат»! – обрадовались сыновья – А он работает?
– Ещё как! Сейчас увидите!
– Аааа, так он чёрно-белый, – разочарованно протянул младший, – Скукота...
– На тумбочку похож. – добавил старший. – Ламповый?
Ему было уже шестнадцать, кое в чём разбирался.

Толик установил телевизор на широкую тумбу, на которой стоял их Xiaomi, его пришлось сдвинуть немного в сторону, навесил на гардину проволочную антенну, и включил «Рассвет». Как и в гараже, он слегка пошипел, вспыхнул, и стала появляться картинка, шла эстрадная программа:
– Прошу тебя, в час розовый напой тихонько мне-е-е, как дорог край берё-о-о-зовый малиновой заре-е-е-е.
ВИА «Верасы» сменил Николай Гнатюк с песней «Танец на барабане».
Толик включил Xiaomi, начал листать каналы с пульта. Никакого концерта ретро музыки 80-х нигде не было. Переключил на вторую программу «Рассвет» – шёл телеспектакль с Иммануилом Виторганом. Ничего подобного по обычному телевидению не транслировали.

К листанию каналов подключились сыновья – спецы в телевизионных делах.
– Вот это да, папа! Не телевизор, а портал!
– Толя, как такое может быть? – растерянно спросила жена.
– Знаешь, Наташа, я помню всё это, как вчера, – ответил задумавшийся Толик. – Мы смотрели эту программу всей семьёй у деда в доме. Ждали отца, уехавшего за ёлкой, и всё не приезжавшего. Уже начали волноваться! А он прибыл потом «под шафэ», с огромной пушистой ёлкой и коробкой мандаринов, чудом добытой где-то. Это была настоящая сказка – я до сих пор помню этот невероятный запах ёлочной хвои и мандаринов! Запах Нового года!
– Я часто время торопил, привык во все дела впрягаться, пускай я денег не скопил, мои года - моё богатство... –  звучало из старого телевизора.

***

31-го утром Толику в больнице сообщили радостную новость: отцу стало лучше, его перевели в обычную палату. Толик позвонил ему на мобильный:
– Батя, привет! Как ты? Хорошо, хорошо! Молодец! Мама совсем поправилась!
Готовит тебе праздничный ужин, вечером привезу! Врач сказал можно. Пацаны? Да что пацаны? Нормально. Серёжка четверть без троек закончил, Юрка гири тягает – кабан, скоро меня перерастёт!

31-е декабря в стране объявили выходным днём. Приехала мама, все вместе наряжали ёлку, по семейной традиции. Младшему особенно нравился этот ритуал. Бережное обращение со старыми игрушками он перенял от отца. Наташа щёлкнула пультом.
– Да, 2020-й год был непростым, но следующий будет лучше! В стране всё шире масштабы вакцинации, привиться можно будет и в праздничные дни, – жизнерадостно сообщила с экрана дикторша в новостях.
– Толь, а чего это ты старый телевизор привёз?
– А это потом, мама. Увидишь!

После того, как в доме всё подготовили к празднику, Толик помчался в больницу, по пути заскочив в супермаркет и купив шампанского, коньяк и мандарины для врачей. Наташа не приветствовала такие дела – «им зарплату платят!», а Толик по-другому не мог, они ведь отца спасли, как не уважить? Поздравил дежурившую в праздник смену, передал отцу приготовленный мамой ужин, фрукты и открытку от всей семьи, где Серёжкиным почерком было крупно выведено: «Ждём тебя домой, дед!»

Заходя в подъезд, Толик выкинул в урну опостылевшие за день медицинские маски. Дома, когда накрыли на стол, он нажал на пульт диодного Xiaomi. По Первому шёл «Новогодний маскарад», его вели Максим Галкин, Иван Ургант и Дмитрий Нагиев. Российские артисты там изображали звёзд советской и зарубежной эстрады,  получалось не у всех. На Киркорове Толик выключил телевизор. Сели за стол. Обменялись подарками.

Оставалось немного времени до Нового года. Толик включил оба телевизора.
– Внимание, товарищи! Смотрите и слушайте Москву! – загромыхал голос Игоря Кириллова, – Передаём выступление генерального секретаря ЦК КПСС, председателя президиума Верховного Совета СССР, Леонида Ильича Брежнева!

Леонид Ильич начал:
– Дорогие товарищи, друзья! Кремлевские куранты отсчитывают последние минуты 1980-го года. Уходящий год вобрал в себя многое: были в нём трудности и огорчения, были успехи и радости. Но провожаем мы его с добрым чувством. В год славного ленинского юбилея советские люди поработали самоотверженно и вдохновенно. В этой пятилетке сделан крупный шаг в развитии экономики. Повысилось благосостояние народа. Более 50 миллионов человек справили новоселье..
– Да. Нам квартиру в 78-м дали. – подтвердила мама. – Толя, а это откуда показывают?
– Не знаю, мама. Оттуда. Из 1980-го.

Из цветного телевизора доносилось:
– Всего через несколько минут 2020-й заканчивается. Встречая его ровно год назад, мы с вами, как и люди во всём мире, конечно же, думали, мечтали о добрых переменах. Тогда никто не мог представить, через какие испытания всем нам придётся пройти. И сейчас кажется, что уходящий год вместил в себя груз нескольких лет. Он был трудным для каждого из нас, с тревогами и большими материальными сложностями...

– Дальнейшее развитие получила социалистическая демократия. Единой дружной семьёй живут народы Советского Союза. На должном уровне поддерживается наша обороноспособность. Сердечное спасибо всем, кто трудится на заводах и фабриках, на транспорте, на полях и фермах, возводит дома, прокладывает магистрали, строит электростанции, создаёт духовные ценности, учит и воспитывает детей, охраняет здоровье людей, украшает их быт...  – продолжал генеральный секретарь, – Как никогда прочны международные позиции Советского Союза, высок его авторитет во всём мире. Советская внешняя политика обеспечила благоприятные условия для мирного, созидательного труда в нашей стране...

– Да, новый опасный вирус изменил, перевернул привычный образ жизни, работы, учёбы; заставил пересмотреть, скорректировать многие планы. Но так устроен мир, что в нём неизбежны испытания. Они побуждают нас более внимательно вглядеться в жизнь, прислушаться к своей совести, отбросить мелкое, суетное и по-настоящему оценить самое важное – а это дар человеческой жизни, это семья, наши мамы и папы, дедушки и бабушки...

Из обоих телевизоров грянул одинаковый гимн. Толик с хлопком открыл шампанское. Выключили цветной телевизор, оставив «Голубой огонёк» по первой программе.

***

Утром первого января Толик встал с постели, оделся, сходил в ванную. Из кухни доносилось чудесное шкворчание – мама с Наташей пекли блины. Сыновья убежали на каток. Снова подошёл к телевизору. Очень хотелось чего-то светлого, доброго: хороших новостей, чтобы всё было, как тогда, в его детстве. Вставил вилку в розетку, включил: тишина, только сквозь решётку на тыльной части прибора было видно, что лампы чуть светятся внутри. Пощёлкал каналы – ничего, экран оставался неизменно тёмным, неживым. Позвонил знакомому мастеру.
– Толя, да отвези ты его на свалку, – прокомментировала Наташа. – Не трать на него время!
– Толян, ну ты что?! Имей совесть! Первое января! – запротестовал знакомый.
– Надо, Петрович! За мной не заржавеет, ты знаешь.
– Ладно... Вези. Приеду.

В телемастерской Петрович потыкал индикаторной отвёрткой туда-сюда, почесал затылок, и наконец произнёс:
–  Когда, ты говоришь, он у вас работал? Вчера?
–  Да...  Всей семьёй смотрели.
– Не мог он работать. Никак. У него кинескоп, похоже, лет двадцать назад сгорел: оплавлено вон, и пыли толстенный слой сверху.
– Спасибо, что приехал, Петрович. Пусть у тебя постоит пока... – Толик вложил в руку мастера сложенную «пятихатку», – С Новым годом, дружище!

По пути назад Толик думал: «Ладно, с проклятой «ковидлой» справимся помаленьку, но всё равно как-то тревожно. Почему всё это началось именно сейчас?»
Опыт подсказывал – неспроста! Нет, ему самому не страшно, чем можно напугать его поколение? Беспокоился за детей – неприспособленных, уязвимых, не прошедших советской  закалки.

Вернувшись снова домой, Толик подошёл к ёлке, долго смотрел на хитро прищуренного волшебника на ветке, и наконец сказал:
– Хоттабыч, на тебя одна надежда. Смотри, не подведи!
И поправил висевшую рядом с ним большую шоколадную конфету.