Старый телевизор

Приближался Новый год. Отец лежал в реанимации в ковидной больнице, где Толик бывал теперь каждый день. Ёлку собирались всё-таки поставить, потому что отказывались верить в худшее. Решили сохранять боевой настрой. После работы и больницы Толик заехал в гараж – достать картонную коробку с новогодними игрушками. Гаражом он пользовался в основном в зимой, когда поджимали морозы. Ну и для хранения всякой ненужной утвари да инструментов, которые не помещались в трёхкомнатной квартире, где он жил с женой и двумя сыновьями. Найдя на стеллажах нужную коробку, поднял её, и вдруг увидел стоявший за ней старый дедовский телевизор «Рассвет 307-1».
– Ух ты! А я уж и забыл про него! – Толик почесал затылок.

Присел на видавшую виды низенькую табуреточку, которую использовал во время ремонта машины, и принялся разглядывать игрушки. Некоторые из них остались ещё с его детства: например, вот этот покрытый позолотой космонавт с надписью «СССР» на шлеме и железной прищепкой на ноге. Ребёнком всегда выбирал для него самое почётное место на ёлке, где-нибудь по центру, чтобы было хорошо видно. Да, а вот ещё старик Хоттабыч с длинной поролоновой бородой и добрым, но ехидным выражением лица. В детстве Толик верил, что старик может исполнять желания, потому всегда привешивал рядом с ним хорошую шоколадную конфету в виде благодарности. Там же лежали несколько старинных стеклянных шаров довольно тонкой работы, а вдобавок к ним шишки, снежинки и закрученные спиралью сосульки. Современный пластиковый ширпотреб родом из Китая этим игрушкам и в подмётки не годился. Они даже раскрашены вручную, от них веяло добром и настоящим новогодним чудом. Толику стало совсем грустно. Он снова обратил внимание на телевизор.

«Телек» раньше стоял у дедушки с бабушкой в «зале» – так громко было принято называть скромного размера комнату, самую большую из трёх в построенном дедом доме. В этой комнате находилась тахта, зеркальное трюмо, небольшой сервант, висели настенные часы и гобеленовый коврик с оленями. Когда телевизор не использовался, бабушка покрывала его белой кружевной салфеткой. Программ было две: первая и вторая. Подчёркивать синей шариковой ручкой интересные передачи, кино и мультфильмы было добровольной обязанностью маленького Толика, которую он всегда выполнял тщательно и ответственно, когда отец покупал газету «Искра Ильича» с программой телепередач. После того, как бабушки с дедом не стало, родители решили продать дом и положить деньги на сберкнижку. Случилось это в 1993-м году, именно тогда снова устроили денежную реформу, и деньги от продажи дома обесценились в тысячу раз, то есть фактически пропали. За два года до этого «павловская» реформа уже хорошо залезла в карманы пролетариев, отменив лежавшие в загашниках «полтинники» и «сотки».  При продаже дома родители почему-то забрали только телевизор из всех оставшихся там вещей.

– Интересно, работает, нет? – внезапно пришла в голову Толика странная мысль. И правда – зачем ему старый, чёрно-белый телеприёмник? Он перенёс его на верстак, стёр пыль, приладил импровизированную антенну из проволоки. Немного помедлив, вставил вилку в розетку и включил. Кажется, ему раньше требовалось немного времени, чтобы нагрелись лампы, и кинескоп начал давать изображение на экран. По центру экрана засветилась белая полоса, из динамика послышалось шипение, затем полоса вдруг расширилась, стала ярче, весь экран вспыхнул белым светом, а после постепенно потемнел, затянутый мелкой рябью. Сквозь помехи стала появляться всё более чёткая картинка.
– Спят усталые игрушки, книжки спят... – зазвучало из телевизора.
– Хорошо припозднился, – подумал Толик. – Девятый час уже. Вот время летит, моргнуть не успеваешь! Надо грузить игрушки в машину и выдвигаться. Вот ведь дело – до сих пор работает!


***


– Толь, ну а ты подставку для ёлки-то не взял, – заметила ему во время завтрака жена, поставив перед ним кружку с кофе. Действительно, про подставку Толик совсем забыл – засмотрелся на игрушки и телевизор. Придётся снова заехать в гараж и забрать. Рабочий день пролетел незаметно в предновогодних авралах и суете. Заехал в больницу. У отца всё оставалось без изменений: низкая сатурация, затруднённое дыхание. Сказали, что запасов кислорода в отделении пока хватает. Приехав в гараж, Толик снова захотел посмотреть старый телевизор. В детстве ему нравились разные передачи: когда был совсем маленький – «АБВГДейка» и «Будильник». Потом полюбился киножурнал «Хочу всё знать!». Его девиз Толик запомнил на всю жизнь: «Орешек знаний твёрд, но мы не привыкли отступать! Нам расколоть его поможет...». Он всегда вспоминался ему в трудные моменты, и помогал справиться с задачей: на службе, в учёбе, на работе. Включил. Показывали «Мимино» с Кикабидзе. Сделал два щелчка переключателем каналов – «Спокойной ночи, малыши». Покрутил дальше – ничего. Переключил снова на «Мимино». Хороший фильм. Толик пододвинул старое кресло, в котором иногда читал в гараже, достал сигарету.
– А посмотрю немного...
Чёрно-белая картинка казалась очень уютной, на душе стало тепло и спокойно, как в детстве. На реплике Фрунзика Мкртчана «Я сейчас там так хохотался!» Толик, как и много раз прежде, улыбнулся, и вдруг вспомнил, как однажды по этому самому телевизору он увидел моряка, нюхавшего табак. Ему страшно захотелось узнать, каково это, что за ощущение? Сигареты они с соседом Андрюхой уже пробовали, утащив пару штук у его отца и спрятавшись на чердаке над баней. На окне у деда лежали несколько пачек нюхательного табака, купленных, чтобы добавлять его в мыльную воду и опрыскивать ранетки от тли. Толик распечатал одну из этих пачек и, не зная точно, как действовать дальше, просто сунул в неё нос и нюхнул. Чихал он потом столь долго и яростно, что, казалось, вычихает себе весь мозг. Из носа и глаз текло. Вернувшись домой, дед не стал ругаться, а лишь долго смеялся, глядя на красные глаза Толика и его воспалённые ноздри.
– Что? Нюхнул табачку? – вытирая слёзы, выступившие от смеха, сказал он.

Фильм закончился, на экране появились часы. Действительно, девять. Толик сверился с наручными, и начал было собираться домой, но вдруг зазвучала до боли знакомая мелодия – «Время вперёд» Георгия Свиридова. Толик удивлённо приподнял брови. На экране появились Анна Шатилова и Евгений Кочергин:
– Добрый вечер! Здравствуйте товарищи!
Толик присел обратно в кресло.


***

Наташа открыла входную дверь: на пороге стоял муж со старинным телевизором в руках. Сверху лежала подставка под ёлку.
– Толя, ну зачем это домой? Опять «артефакты ушедшей эпохи»? – возмутилась Наташа.
–  Вот это «экспонат»! – обрадовались сыновья. – А он работает?
– Ещё как! Сейчас увидите!
– Аааа, так он чёрно-белый, – разочарованно протянул младший. – Скукота...
– На тумбочку похож. – добавил старший. – Ламповый?
Ему было уже шестнадцать, немного разбирался в технике.

Толик установил телевизор на широкую тумбу, на которой стоял их Xiaomi, его пришлось сдвинуть немного в сторону, навесил на гардину проволочную антенну, и включил «Рассвет». Как и в гараже, он слегка пошипел, вспыхнул, и стала появляться картинка. Шла эстрадная программа:
– Прошу тебя, в час розовый напой тихонько мне-е-е, как дорог край берё-о-о-зовый малиновой заре-е-е-е.
ВИА «Верасы» сменил Николай Гнатюк с песней «Танец на барабане».
Толик включил Xiaomi и начал листать каналы с пульта. Никакого концерта ретро музыки 80-х нигде не было. Переключил на вторую программу «Рассвет» – шёл телеспектакль с Иммануилом Виторганом. Ничего подобного по обычному телевидению не транслировали.

К листанию каналов подключились сыновья – спецы в телевизионных делах.
– Вот это да, папа! Не телевизор, а портал!
– Толя, как такое может быть? – растерянно спросила жена.
– Знаешь, Наташа, я помню всё это, как вчера, – ответил задумавшийся Толик. – Мы смотрели эту программу всей семьёй у деда в доме. Ждали отца, уехавшего за ёлкой, и всё не приезжавшего. Уже начали волноваться! А он прибыл потом «под шафэ», с огромной пушистой ёлкой и коробкой мандаринов. Где он их взял, чёрт знает! Это была настоящая сказка – я до сих пор помню этот невероятный запах ёлочной хвои и мандаринов! Запах настоящего Нового года!
– Я часто время торопил, привык во все дела впрягаться, пускай я денег не скопил, мои года — моё богатство... –  звучало из старого телевизора.

***

31-го утром Толику в больнице сообщили радостную новость: отцу стало лучше, его перевели в обычную палату. Толик позвонил ему на мобильный:
– Батя, привет! Как ты? Хорошо, хорошо! Молодец! Мама совсем поправилась!
Готовит тебе праздничный ужин! Вечером привезу! Врач сказал можно. Пацаны? Да что пацаны? Нормально. Серёжка четверть без троек закончил, Юрка гири тягает – кабан, скоро меня перерастёт!

31-е декабря в стране объявили выходным днём. Приехала мама. Все вместе наряжали ёлку по старой семейной традиции. Младшему особенно нравился этот ритуал. Бережное обращение со старыми игрушками он перенял от отца. Наташа щёлкнула пультом.
– Да, 2020-й год был непростым, но следующий будет лучше! В стране всё шире масштабы вакцинации, привиться можно будет и в праздничные дни, – жизнерадостно сообщила с экрана дикторша в новостях.
– Толь, а чего это ты старый телевизор привёз?
– А это потом, мама. Увидишь!

После того, как в доме всё подготовили к празднику, Толик помчался в больницу, по пути заскочив в супермаркет и купив шампанского, коньяк и мандарины для врачей. Наташа не приветствовала такие дела: «Им зарплату платят!». А Толик по-другому не мог, они ведь отца спасли, как не уважить? Поздравил дежурившую в праздник смену, передал отцу приготовленный мамой ужин, фрукты и открытку от всей семьи, где Серёжкиным почерком было крупно выведено: «Ждём тебя домой, дед!»

Заходя в подъезд, Толик выкинул в урну опостылевшие за день медицинские маски. Дома, когда накрыли на стол, он нажал на пульт диодного Xiaomi. По Первому шёл «Новогодний маскарад», его вели Максим Галкин, Иван Ургант и Дмитрий Нагиев. Российские артисты изображали звёзд советской и зарубежной эстрады.  Получалось не у всех. На Киркорове Толик выключил телевизор. Сели за стол. Обменялись подарками.

Оставалось немного времени до Нового года. Толик включил оба телевизора.
– Внимание, товарищи! Смотрите и слушайте Москву! – загромыхал голос Игоря Кириллова, – Передаём выступление генерального секретаря ЦК КПСС, председателя президиума Верховного Совета СССР, Леонида Ильича Брежнева!

Леонид Ильич начал:
– Дорогие товарищи, друзья! Кремлевские куранты отсчитывают последние минуты 1980-го года. Уходящий год вобрал в себя многое: были в нём трудности и огорчения, были успехи и радости. Но провожаем мы его с добрым чувством. В год славного ленинского юбилея советские люди поработали самоотверженно и вдохновенно. В этой пятилетке сделан крупный шаг в развитии экономики. Повысилось благосостояние народа. Более 50 миллионов человек справили новоселье..
– Да. Нам квартиру в 78-м дали, – подтвердила мама. – Толя, а это откуда показывают?
– Не знаю, мама. Оттуда. Из 1980-го.

Из цветного телевизора доносилось:
– Всего через несколько минут 2020-й заканчивается. Встречая его ровно год назад, мы с вами, как и люди во всём мире, конечно же, думали, мечтали о добрых переменах. Тогда никто не мог представить, через какие испытания всем нам придётся пройти. И сейчас кажется, что уходящий год вместил в себя груз нескольких лет. Он был трудным для каждого из нас, с тревогами и большими материальными сложностями...

В это время Леонид Ильич говорил из «Рассвета»:
– Дальнейшее развитие получила социалистическая демократия. Единой дружной семьёй живут народы Советского Союза. На должном уровне поддерживается наша обороноспособность. Сердечное спасибо всем, кто трудится на заводах и фабриках, на транспорте, на полях и фермах, возводит дома, прокладывает магистрали, строит электростанции, создаёт духовные ценности, учит и воспитывает детей, охраняет здоровье людей, украшает их быт...  – продолжал генеральный секретарь, – Как никогда прочны международные позиции Советского Союза, высок его авторитет во всём мире. Советская внешняя политика обеспечила благоприятные условия для мирного, созидательного труда в нашей стране...

Новый телевизор:
– Да, новый опасный вирус изменил, перевернул привычный образ жизни, работы, учёбы; заставил пересмотреть, скорректировать многие планы. Но так устроен мир, что в нём неизбежны испытания. Они побуждают нас более внимательно вглядеться в жизнь, прислушаться к своей совести, отбросить мелкое, суетное и по-настоящему оценить самое важное – а это дар человеческой жизни, это семья, наши мамы и папы, дедушки и бабушки...

Из обоих телеприёмников грянул одинаковый гимн. Толик с хлопком открыл шампанское. Выключили цветной, оставив «Голубой огонёк» по первой программе на чёрно-белом.

***

Утром первого января Толик встал с постели, оделся, сходил в ванную. Из кухни доносилось чудесное шкворчанье – мама с Наташей пекли блины. Сыновья убежали на каток. Снова подошёл к телевизору. Очень хотелось чего-то светлого, доброго: хороших новостей, чтобы всё было, как тогда, в его детстве. Вставил вилку в розетку, включил: тишина, только сквозь решётку на тыльной части прибора было видно, что лампы чуть светятся внутри. Пощёлкал каналы – ничего, экран оставался неизменно тёмным, неживым. Позвонил знакомому мастеру.
– Толя, да отвези ты его на свалку, – прокомментировала Наташа. – Не трать на него время!
– Толян, ну ты что?! Имей совесть! Первое января! – запротестовал знакомый.
– Надо, Петрович! За мной не заржавеет, ты знаешь.
– Ладно... Вези. Приеду.

В телемастерской Петрович потыкал индикаторной отвёрткой туда-сюда, подул на микросхемы, и наконец произнёс:
– Когда, ты говоришь, он у вас работал? Вчера?
– Да...  Всей семьёй смотрели.
– Не мог он работать. Никак! У него кинескоп, похоже, лет двадцать назад сгорел: оплавлено вон, и пыли толстенный слой сверху.
– Спасибо, что откликнулся, Петрович. Ладно... Пусть у тебя постоит пока, – Толик вложил в руку мастера сложенную «пятихатку», – С Новым годом, дружище!

По пути назад Толик думал: «Ладно, с проклятой «ковидлой» справимся помаленьку, но всё равно как-то тревожно. Почему всё это началось именно сейчас?»
Опыт подсказывал – неспроста! Нет, ему самому не было страшно! Чем можно напугать его поколение? Беспокоился за детей – неприспособленных, уязвимых, не прошедших советской  закалки.

Вернувшись домой, Толик подошёл к ёлке, долго смотрел на хитро прищуренного волшебника на ветке, и наконец сказал:
– Хоттабыч, на тебя одна надежда. Смотри, не подведи!
И поправил висевшую рядом с ним большую шоколадную конфету.