О жизни в Белокурихе

(Из рассказа Кати Черепановой)

По зимней дороге мы с ним из Быстрого Истока приехали в Белокуриху. Я жила в доме вместе с  семьёй Луки Ивановича, работала в водолечебнице санатория: следила за температурным режимом радоновой воды, помогала больным принимать ванны, поскольку приезжали на лечение очень больные люди, нуждавшиеся в помощи. Их количество день ото дня увеличивалось. Нужны были медицинские работники.
Это был уже 1933-ий год. Вскоре были организованы при санатории курсы медсестёр. Не всех брали на учёбу, записывали только жён начальников из Белокурихи. Лука Иванович посоветовал мне освоить профессию медика и записал на курсы.
 
Днём я работала, а по вечерам училась на курсах медсестёр. Учебный материал усваивала хорошо, были практические занятия, с которыми успешно справлялась. Врач, которая обучала нас (имя врача я забыла - примечание автора), работала в санатории, сказала, что возьмёт меня на работу в свой кабинет. Обучение продолжалось три месяца. После сдачи экзаменов все женщины получили Свидетельство, поэтому медсёстры сразу приступили к работе.
 
Я успешно применяла свои знания и практические навыки в работе. Мне вспоминается этот период, когда я жила в Белокурихе и работала в санатории медсестрой, как светлый лучик в моей жизни. По вечерам молодёжь  собиралась на танцы в здании столовой. Курортники тоже плясали, пели песни, частушки. Это поднимало пожилым курортникам настроение.

Санаторий  расположен у горной речки Белокуриха. Весной она бурным потоком неслась между гор. Мужчины пилили зимой в верховьях лес, а в половодье пускали его по течению. Этой работой руководил двоюродный брат Душкин Лука Иванович. Молодёжь вылавливала брёвна у санатория, парни тащили их на берег. Нужны были дрова для отопления помещений. Бывало, все вымокнем в воде, сушим одежду около большой круглой печки. А брёвна сушились на берегу. Потом их распиливали, рубили, складывали дрова в поленницы. Работы всем хватало.
 
У нас была в Белокурихе комсомольская организация. Мы ездили все вместе на Телецкое озеро. Там есть водопад Корбу. Вода падает вниз с высоты более чем 12 метров. А вверху камень большой лежит. Я дружила с секретарём комсомольской организации. Так любовь, на какие только подвиги не подвигнет! Вскарабкались мы с ним на этот камень и сфотографировались.

Вот у тебя есть фотография, где на склонах гор лес растёт ровными рядами. А когда я жила в Белокурихе, все склоны были голые. Не было здесь леса в то время, но уже при мне молодёжь начинала делать первые посадки по склонам. Думали о будущем. Дрова-то нужны были для обогрева помещений санатория!
 Лука Иванович как-то уехал отдыхать вместе с семьёй в другой санаторий, а меня оставили хозяйничать в доме. Корову доить приходила женщина из села.  Молоко она уносила с собой. Утром я уходила на работу, а вечером занималась прополкой грядок.

 Как-то  получила письмо от мамы из Быстрого Истока. Она сообщила о том, что очень болеет, ей нужна помощь. Дома были ещё две младшие сестры и брат. Предупредила врача о том, что пойду в Быстрый Исток. Взяла рано утром узелок с едой, повесила туфли на палку и отправилась босиком по склону дальше, напрямую, в Быстрый Исток. Иду, песни пою громко. Далеко разносится эхом. Шла, шла и подошла к берегу реки. В Белокуриху ехали с двоюродным братом по зимнику, река была замерзшая, поэтому я её и не видела. А теперь она стала препятствием.

Развязала узелок с едой, съела всё, что там было. Решила отдохнуть, а потом хотела одежду на голову привязать и переплыть реку. Плавала хорошо, на реке Исток же выросла. Но и сомневалась тоже, река-то течёт с гор, течение быстрое в отличие от нашей речки. Сижу на берегу, плачу, не знаю, что делать.
Сначала я услышала всплеск воды от весла. Повернула голову на звук, увидела лодку, а в ней сидел пожилой мужчина. Как же я обрадовалась! Он причалил лодку к берегу.

 – Сидел, рыбачил, слушал твою песню. И вдруг – тишина. Дай, –  думаю, – посмотрю, почему песня закончилась. Садись в лодку, я перевезу тебя на другую сторону. Это же пришла Божья помощь, не иначе. Откуда он взялся? Рядом села не было. Век буду помнить его и благодарить. Он подсказал мне, как пройти дальше по короткому пути к Быстрому Истоку. К одиннадцати часам вечера дошла пешком на наш колхозный стан. Ноги были все исколоты и избиты, но зато туфли остались целыми. Ноги-то заживут, а вот туфли купить было не на что. На следующий день лежала, ходить не могла, так сбила ноги, что наступить на подошвы было невозможно. А в Белокуриху я уже не вернулась. – Хорошая врач вышла бы из Кати, если бы осталась работать здесь. Мы бы помогли ей получить образование, –  говорила врач, когда Лука Иванович вернулся с семьёй после лечения.

Перед началом Великой Отечественной войны в санатории Белокуриха была проведена чистка кадров. Кого сослали, кого-то расстреляли, как ненадёжных элементов. Душкина Луку Ивановича отправили в трудовую армию, работать на лесозаготовках. На Алтае жил он в селе Майма, снимал угол у хозяйки дома. – Однажды пришёл с работы, поел пельменей, пошёл отдыхать. Переступил порог комнаты и упал. Умер от разрыва сердца. Не выдержало оно физических нагрузок, – рассказывала позднее хозяйка дома.
 
У Душкиных Луки Ивановича и Ирины Макаровны было трое детей: Григорий, Анна, Иван. Григорий Лукич Душкин  – лётчик, полковник, жил в Москве.