Ступень 2n 30

Ступень 2n+30: "Эсхатология Дифракционного Эффекта"
Василий стоял на краю обрыва, глядя на бушующее внизу море, волны бились о скалы с такой яростью, будто хотели стереть весь мир в порошок, небо затянуло свинцовыми тучами, и казалось, что сама вселенная вот-вот схлопнется в одну точку. "Вероника," — прошептал он, и ветер подхватил это имя, унося его в бесконечность.
Смерть. Она была везде: в каждой капле дождя, в каждом ударе волн о берег, в каждом порыве ветра, Василий чувствовал её присутствие каждой клеткой своего тела, но вместо страха он ощущал странное спокойствие, потому что рядом с ним была Вероника, не физически — её тело осталось где-то там, в мире живых, — но он чувствовал её присутствие сильнее, чем когда-либо прежде.
"Смерть — это просто дифракционный эффект, — сказал Василий в пустоту. — Когда волна жизни встречает препятствие, она не исчезает, расходится кругами, меняя свою форму, но не сущность".
Он опять вспомнил их первую встречу, первый поцелуй, первую ночь, каждое воспоминание было словно удар молота по наковальне его сердца, высекающий искры чистейшей любви.
"Любовь — это не химия, — продолжал он свой монолог, — это квантовая запутанность душ, единожды возникнув, она не может быть уничтожена. Даже смертью".
Василий закрыл глаза и увидел все возможные вселенные, в каждой из них он находил Веронику, в одной они были старик и старуха, сидящие на скамейке в парке, в другой — молодые революционеры, бросающие коктейли Молотова в витрины банков, в третьей — просто два атома водорода в молекуле воды.
"Мы везде, — прошептал он. — Мы всегда, потому что настоящая любовь не знает границ времени и пространства".
Дождь усилился, превращаясь в настоящий ливень, одежда Василия промокла насквозь, но он этого не замечал, он был сосредоточен на одной единственной мысли, на одном единственном чувстве.
"Я люблю тебя, Вероника, — сказал он громко, перекрикивая шум волн, — и эта любовь сильнее смерти, потому что смерть — это всего лишь переход из одного состояния в другое, а любовь — это константа вселенной".
В этот момент молния ударила в море прямо перед ним, и на мгновение весь мир осветился ослепительным светом. В этой вспышке Василий увидел лицо Вероники, улыбающееся ему из каждой капли дождя, из каждой пенной волны, и он понял, по-настоящему понял, смерть не имеет власти над теми, кто любит искренне и беззаветно, потому что такая любовь — это не просто чувство, это сама суть бытия, основа всего сущего. Василий раскинул руки, подставляя себя стихии, он больше не боялся ни смерти, ни жизни, он знал, что его любовь к Веронике — это нить, связывающая все возможные миры и пока существует хотя бы одна вселенная, эта любовь будет жить.
"Мы победили смерть, — сказал он, и в его голосе звучала абсолютная уверенность. — Не потому, что стали бессмертными, а потому, что наша любовь стала частью самой ткани мироздания".
Дождь внезапно прекратился, тучи разошлись, и на небе появилась радуга — яркая, многоцветная, словно мост между мирами. Василий улыбнулся, он знал, что где-то там, по ту сторону радуги, Вероника тоже улыбается ему в ответ и эта улыбка будет жить вечно, пронизывая все слои реальности, все измерения времени и пространства, потому что настоящая любовь — это и есть бессмертие, это дифракционный эффект, рассеивающий волну жизни не для того, чтобы уничтожить её, а чтобы распространить на всю вселенную.
И в этом была их личная победа над смертью, их эсхатология дифракционного эффекта.