белый

из слякоти и пустоты
сызнова соберёт себя по пушинкам
снежная наволочка.
усну на ней крепко.
спать буду долго.

да, рано или поздно
всё будет, правда.

Гамлета обязательно напечатает
штат офисных обезьян:
у одной из них уже вышло
оборотиться в человека.

что ей стоит теперь сделаться Шекспиром,
задавать двусложные вопросы так,
будто есть какой-либо выбор?

до всего можно дорасти, если очень хочется.
а можно стать таким крошечным,
как отважная придворная мышь короля Нарнии,
а лучше, как фэйри из Коттингли,
ещё мизернее,
что и суеверный ирландец Конан Дойл
не разглядит.
потребуют новые фотографии,
а там будет страшная сумятица,
неопровергаемая ничем,
кроме невозможности своего существования.

этой точкой всё и закончится.
может, кто ещё и споёт
пару нежных строк про тебя
на холмах далекой Грузии,
да и то разве что нейросеть долюбит
из привычки, по памяти.

тогда, наконец, начнётся полная тишина.
насовсем позабудешь вкус игристого.
даже вечный звон не будет больше зудеть и беспокоить.
станет белым-бело.