Вновь домой вернутся журавли Гл. 12

Глава 12
Галина не дала Марине прийти в себя после всего случившегося и вскоре посоветовала ей вернуться домой в станицу. А она и не сопротивлялась. Как послушная кукла Марина молча, собрала свои вещи и так же молча всю дорогу, до вокзала сидела в автомобиле и лишь у вагона кивнула на прощание Галине.
– Как придёшь в себя, возвращайся, – без энтузиазма сказала ей Галина.
Всю дорогу до дома Галя ловила себя на мысли, что она сделала подлость.
– Что со мной стало? Я такой не была раньше. В чём виновата передо мной Маринка, в том, что влюбилась? Я же чувствовала, что не нужна Стасу. Какая разница к кому бы он ушёл. Закостенела я. Закрутилась, запуталась. Не надо было так жестоко мстить Маринке. Девочка, это всё, что осталось от Стаса, а я её материнской любви лишила.
Через несколько дней, Галина набрала номер телефона заведующей родильным отделением. Узнав от неё, что девочка будет удочерена состоятельной семейной парой, немного успокоилась.
– Удочерили. Продали наверняка. Что за время такое бандитское, всё за деньги делается и плохое, и хорошее. Ну и ладно. Теперь-то ничего не сделать, хорошо, что не в детский дом попала девочка, – успокоила она себя.
Через несколько дней совесть Галины немного успокоилась. А через несколько месяцев она совсем забыла о девочке и старалась не вспоминать ни Стаса, ни Марину, и ничего такого, чтобы напоминало ей обо всём произошедшем.
Марина вернулась домой вся опустошённая. Скупо рассказав, матери обо всём, что с ней случилось, она старалась в дальнейшем не возвращаться к этой теме. Но у матери к этому времени участились приступы шизофрении. Она стала чаще разговаривать сама с собой. Потом в её больном воображении появился какой-то ненавистный ею собеседник. Она постоянно пыталась ему что-то доказать, почти непрерывно с ним разговаривая. Дальше становилось ещё хуже. Мать стала часто возвращаться к разговорам о смерти младенца, которым не было конца. Сама, домысливая события, произошедшие с дочерью, она доводила себя до исступления проклятиями, посылаемыми в адрес семейства Галины. Марина оказалась на грани нервного срыва.
Как-то после её возвращения, к ним в дом зашла Галина мама. Хотела узнать о жизни своей дочери в Москве, но поговорить не дала мать Марины. Так и пришлось уйти женщине ни с чем под громкий крик и оскорбления.
– Это вы во всём виноваты! Колдуны, гадалки проклятые! Небось себе забрала ваша Галка нашего мальчика! Она же у вас пустая! У! Изверги! Не будет вам покоя на этом свете, – изощрялась она в своих проклятиях.
– Мариночка, ты зайди к нам, мама моя совсем уже не ходит, но очень хотела повидаться с тобой, – уходя, только и сказала соседка.
Через несколько дней, встревоженная мать Галины опять появилась во дворе Марининого дома.
– Мариночка, – кричала она, – быстрее беги к нам, мама умирает!
Вбежавшая в дом Марина не сразу узнала Галину бабку. От дородной женщины остался один скелет. Мутным взглядом она посмотрела на вошедшую подругу внучки.
– Я знаю, я всё знаю, – еле шевелила она беззубым ртом, – жива твоя девочка. И встретишь ее, и счастье тебе наступит. А Галка наша распутная, – она закашлялась, пыталась ещё что-то сказать, но сильный кашель забирал у неё последние силы.
– А! Я знала ведьма, что сойдёт на тебя кара небесная! – с порога стала кричать вошедшая в дом мать Марины.
– Не проклинай Галку Марина, от обиды она так поступила, – еле говорила умирающая. – Что вы говорите? Галя совсем не причём. Почему я должна её проклинать? Это я ей больно сделала.
– Дочь, дочь у тебя. Ищи, найдёшь раньше…– голова старушки упала на подушку, и она замолчала уже навсегда.
– Вы ошиблись, у меня сыночек родился мёртвенький, – рыдая, шептала Марина.
Галине отослали телеграмму, но она и не ответила, и не приехала.
– Почему она так с нами поступает? – мать Галины не могла понять молчание дочери.
– Да не в ней дело, время такое. На почте работать некому, в Москве такой сейчас беспорядок, страшно, – защищала подругу Марина.
Галина приехала после сороковин с решимостью забрать мать к себе в Москву. Но после её категоричного отказа, помогла Марине госпитализировать её мать, совсем потерявшую разум которая, как только увидела Галю, так и зашлась в проклятиях. – Отдай нашего мальчика, – кричала безумная женщина, – украла нашего ребёнка!
– Марина, почему ты не хочешь вернуться в Москву? – обратилась к подруге смущающаяся правдивых обвинений безумной женщины Галина.
– Зачем? Что мне там делать без Стаса?  Нет, я лучше дома буду. Да и мама моя не всё время в больнице будет. Как я её оставлю. В больнице не сахар, подлечат, заберу назад.
Договорившись с ней о том, что Марина будет присматривать и за её матерью и домом, Галина покинула родные пенаты.
Так Марина и осталась в родном селении. Со временем она стала более замкнутой, неразговорчивой, набожной. Вместе с матерью подруги стала часто ездить в район посещать Храм, где батюшка после её исповеди посоветовал ей больше молиться и помогать нуждающимся пусть не материально, но своим участием. Что Марина и делала так и оставшись названным доктором в своей станице.
Пролетал год за годом. В жизни Марины ничего не менялось. Ещё раз она встретилась с Галиной на похоронах её матери. Галя хотела продать свой дом, но подруга её отговорила.
–  За бесценок отдашь, потом не купишь. Мало ли захочется в старости, когда никогда навестить родные края. Всё-таки у нас воздух, красота, какая вокруг!
Подумав, Галина согласилась и вернулась в свою беспокойную московскую круговерть.
В Москве у Галины жизнь не стояла на месте. За прошедшие почти двадцать лет много чего изменилось. Борис, будучи давно разведённым с прежней женой, успел опять жениться на дочери одного генерала из МВД. Он усердно добивался генеральского звания и мечтал о должности в структуре министерства. Он изменился и внешне, и внутренне. Стал осторожным. Следил за каждым своим и чужим сказанным о нём словом. Старался реже общаться с Галиной, она стала раздражать его тем, что много чего неблаговидного знала о нём. Но будучи очень суеверным, всё-таки иногда обращался к ней за предсказаниями. Опытная в таких делах Галина, теперь точно знала, что и как посоветовать своему давнему другу и всячески поддерживала его карьерные планы своими гаданиями и предсказаниями.
То ли от её настроя, а Галина в это время была вся наэлектризована, настолько, что казалось, только искры от неё не сыпались, но как-то верно она угадывала то, что надо было сказать этим несчастным людям, толпившимся у её салона. Металлическая рамка в её руках носилась вокруг голов клиентов так, что приводила их в трепет и восторг. Она сама не понимала, что с ней происходит. Толи планета наша вошла в зону какого-то магнетизма, что даже телевизор трещал от репортажей о людях с повышенной магнетической чувствительностью.
Галя решила применить с пользой дела на себе этот фокус. Попробовала и действительно на её груди и на лбу поместились чуть ли не все вилки с ножами, которые были в доме. Решив украсить само действо предсказаний, Галина вспомнила о своём тайнике. Она достала на антресоли коробку из-под обуви в ней она хранила перчатки Бориса, которые тогда он искал. В ту ночь, она их взяла машинально, вместе со свёртком. А увидев на них кровь, хотела сначала почистить и отдать их ему. Но немного поразмыслив, решила их запаковать в целлофан и спрятать, сама, не зная для чего. Галина достала плотно упакованную вещицу. Это был большой сантиметров десять кулон в виде ромба с красными рубинами.
В тот день, проводив Стаса и зная, что скоро к ней нагрянет Борис, она решила посмотреть, из-за чего он убил, как она думала женщину. Высыпав содержимое из холщового мешочка, она не могла оторвать глаз от кулона, который сразу заворожил её своей красотой. Помешкав, она сложила кольца, монеты и жемчуга обратно в мешочек, а кулон спрятала вместе с перчатками и только временами вытаскивала и любовалась им. Игра камней завораживала её, а красота старинного ювелирного изделия дарило ей какое-то умиротворение. Но открыто носить его она не решалась, хотя прошло уже столько времени. Всё произошедшее давно забылось. Женщина оказалась жива. Скорее всего, их пути никогда не пересекутся. Галина подошла к зеркалу и приложила кулон ко лбу выше переносицы.
– Здорово, как приклеился.
Галина давно изменила свой имидж. Теперь её вид стал притягательно завораживающим. Перекрасив волосы в светло каштановый цвет, который на свету играл золотым оттенком с рубинами над переносицей браслеты и множество украшений на шее и руках придавали ей действительно завораживающий колдовской вид. А то, что рубиновое украшение находилось у Гали на лбу без всякой поддержки, а она специально для усиления впечатления одевала его при очередном посетителе, проделывая с ним некоторые ритуальные па, производило на клиентов неизгладимое завораживающее впечатление. Изменила она и обстановку в салоне.
Однажды к ней на сеанс пришла молодая девушка.
– Кого ищешь? Что знать хочешь? – пристально глядя ей в глаза спросила Галя, – вижу, что жизнь твоя была не сладкой. Детдомовка?
– Да.
– Хочешь найти своих родителей? – Галина взяла подсвечник, стоявший посередине стола, и поднесла его ближе к лицу девушки. Кого-то она ей напоминала, – ты хочешь узнать, кто твоя мать, жива ли она?
Девушка посмотрела в глаза гадалке, которая, словно чего-то, испугавшись, резко откинулась, всё ещё держа подсвечник в руках, на спинку высокого, как трон, кресла. Галине показалось, что на неё внимательно смотрел Стас. Она справилась с минутным испугом, поставила свечи на место и стала более пристально всматриваться в лицо девушки.
– Ты ищешь свою кровную мать? – осторожно спросила она её.
– Да.
– А как же приёмные родители?
– Мои приёмные родители были бизнесмены. Им в машину подложили взрывное устройство, – тихо ответила девушка.
Сердце Галины словно свернулось, отдав болью от пришедшего предположения. Она ещё раз внимательно посмотрела на девчонку, ещё раз приблизив подсвечник ближе к её лицу. И вдруг поняла, что девушка чем-то напоминает толи Маринку, толи Стаса. Галя опять резко отшатнулась, да так, что от её движения потухла свеча. Девушка испугано смотрела на гадалку.
– Да, вы правы, я хочу найти свою настоящую маму.
– Откуда ты узнала, что ты приёмная дочь?
– Моя приёмная мама сказала, почти совсем перед взрывом. Она видно чувствовала беду. Только она не знала, кто моя мама.
– Молчи! Знаю! – Галина закрыла глаза. Дотронувшись пальцами с красивым маникюром до переносицы, на которой сверкали, отражая свет свечей, тёмные рубины, Галина медленно говорила, –  тебе весной исполнилось восемнадцать лет. Знаю, что тебя им отдали прямо после родов из больницы. А почему тебе негде жить? После родителей ничего не осталось?
– Осталась квартира, мебель и дача была. Только директор детского дома стала моим опекуном и каким-то образом оформила всё на своего сына. Но это давняя история, я уже с этим свыклась, тем более у меня, ни документов, ни доказательств никаких.
– Так, где ты сейчас живёшь?
– С большим трудом устроилась в Дом малютки, там и живу, и работаю.
– Понятно. Как тебя звать?
– Марианна.
Галя взяла веер со стола и стала быстро им обмахиваться.
– Марина, значит?
– Да, родители очень любили море, мы каждый год ездили… Вам плохо?
– Ничего, ничего…
– Так вы мне скажите, как мне найти мать?
Галина сидела в большом, похожем на трон кресле с закрытыми глазами, обмахивая себя красивым чёрным веером, и старалась придумать, как ей поступить с этой девушкой.
– Значит так, Марианна. Ты сейчас езжай к себе, увольняйся, забирай все документы и что там у тебя. А завтра возвращайся назад. Мне нужна помощница. Ты пойдёшь ко мне в помощницы?
– Пойду, – Галя заметила в глазах новой знакомой радостные искорки. Ей показалось, что девушка ждала этого предложения, но тут, же она отбросила эту мысль, списав её на своё утомление.
– А вы, правда, возьмёте меня на работу, и я смогу снять небольшую комнатку?
– Не переживай, я найду где тебе жить. Скорее всего, остановишься у меня.
Но думаю, это ненадолго. У меня есть рычаги и знакомства, через которые мы постараемся вернуть тебе назад и квартиру, и дачу.
Отправив радостную девицу, Галя вышла в ванную и умылась холодной водой.
– Так не бывает, такие совпадения не реальны. Надо же сама нашлась. Это уж точно Маринка вымолила у Бога свою дочь. Может во имя спасения моей грешной души?
Галина заплакала. В её душе творился кавардак. Жалость к себе и зависть к Маринке, у которой несмотря ни на что, всё-таки есть ребёнок. Есть память о любимом, которую она сохранила и которую бережёт. А у неё, у Галины, по большому счёту нет ничего. Ни мужа, ни достойного любовника, ни детей, ни подруг.
– Скучное моё будущее. А у Маринки счастливое. У неё будут внуки. Вон, какая красавица вымахала. Волосы, как у Маринки тёмно-русые. Скромная вся в мать. Хорошая девочка и не скурвилась в такие-то лихие годы. А могла бы.
На следующий день Марианна пришла в салон, и Галя поселила её в своей квартире, сделав её своей правой рукой в гадальном бизнесе. Она договорилась с Борисом, и тот свёл её с нужными адвокатами, с которыми они начали судебное разбирательство по передаче Марианне квартиры приёмных родителей.
– Возможно, придётся судиться длительное время. Но за своё можно повоевать. Так Марианна? – говорил ей Борис, – кого-то ты мне напоминаешь? – но Галина не давала ему сильно напрягать память, переводя разговоры в другое русло.
Две тысячи четырнадцатый год выдался богатым на юбилеи. Марианне исполнилось двадцать лет. Бориса ожидал юбилей – пятьдесят пять. Ещё обрадовала Катя, которая позвонила из своей далёкой Испании и предупредила, что свои шестьдесят пять она встретит в Москве с Галиной.
Вскоре Катерина приехала и навестила подругу в её салоне.
– Да у тебя здесь прямо дворец колдуньи. В фойе лицензии, дипломы, грамоты. Молодец Галка, грамотно поставила на поток своё дело.
– Да всё это мишура. А вот твои уроки Катюша, я усвоила на всю жизнь. Ты расскажи, как ты? Надолго к нам вернулась?
– Галочка, вот отмечу с тобой мой юбилей, продам квартиру и вернусь обратно в Испанию. Прижилась я там.
– Всё-таки решила продавать квартиру. Зачем?
– Галчонок мне уже шестьдесят пять. Любовь свою я похоронила. Его дети разобрали по частям всё его имущество. Хорошо, что мы купили небольшой домик у моря и муж оформил его на меня. Не придраться, моя собственность. Но дом требует вложений. Сейчас и в Испании сложности. Всё подорожало. Налоги душат. Боюсь, что и денег, вырученных от продажи моей квартиры, мне хватит ненадолго. Ладно, об этом потом. Как ты? Смотрю, помощница у тебя появилась. Кстати, а Борис как? Стас?
– Наговоримся ещё, успеется. Как хорошо, что ты приехала. Слушай, пойдём ко мне, ты же не видела мою новую квартиру.
– Что в трёхкомнатную перебралась? А салон как же?
– Марина подежурит, посидит на записи, – Марианна кивнула в знак согласия.
– Кстати, девочка чем-то напоминает твою подругу. Мариной, кажется, её звали? – Галина смутилась, увидев заинтересованный взгляд Марианны.
– Пошли, пошли, всё потом.
– А Борис твой как?
Дома, после многочисленных расспросов и рассказов друг другу о подробностях их жизни, утолив своё любопытство, а желудок хорошим коньяком и закуской, Катя подробно расспросила подругу о жизни и работе Бориса. По задумчивому взгляду Катерины, Галина поняла, что цыганка что-то задумала.
– Катька не дури! Чувствую, что ты приехала не просто так. Зачем тебе Борис?
– Да есть на нём грешок один. Ты же понимаешь, что я не по большой любви из России уехала, – Катя налила в бокал вино, – ты же помнишь, что творилось в девяностых? Помнишь, я скрылась на некоторое время из города? Меня мой сводный брат заказал. Моя квартира ему покоя не давала. В том месте, где я скрывалась от него, на меня тоже наехали. Тогда Борька и предложил решить проблему с братом. Галя я не хотела, чтобы он его убивал, клянусь тебе, вот крест даю. В общем, Боря решил эту проблему кардинально, пришёл потом ко мне довольный и рассказал, что да как. Представляешь, он до такой степени жадный был, что сам его убил. А у меня в квартире мои знакомые опера, ты их не помнишь, установили списанную видеокамеру. Не бесплатно конечно. Знаешь, меня грабили несколько раз. Ладно, это не важно. Выяснилось тогда, что свой и грабил. А камера к тому времени стояла. Кстати, она и сейчас стоит, только новая миниатюрная с флэшкой. Тогда Борька столько денег с меня вытянул. Что мне поневоле пришлось уехать насовсем. А время подошло, в Испании я перенесла всё со старой камеры на флэшку. Так и появилась у меня запись того нашего разговора с Борисом.
– Катя, я поняла тебя, не вздумай! Наварить деньжат на Борьке хочешь? Умоляю, не делай этого. На нём столько грехов, что сейчас он не перед чем не остановится.
– Ты о чём? – Катя сделал вид, будто не понимает, что имеет в виду Галина.
– Ты мне-то не крути. Я-то знаю, денег решила напоследок срубить? Он сейчас совсем другой. У него мечта на пенсию генералом уйти. До мечты осталось два шага. Он на всё пойдет, чтобы уничтожить и тебя и твой компромат.
– Да брось, подруга, я тебе об этом рассказала, чтобы ты его остерегалась.
– Я стараюсь быть с ним осторожна, но он заходит иногда, звонит, по мелочи помогает. Но о прошлом мы с ним молчим оба.
– Ладно, выпьем и забудем, – предложила Катя, но Галя поняла, что она не оставит свою затею и попытается вытащить деньги у Бориса за компромат на него, – Галчонок ты лучше расскажи, откуда у тебя появилась такая симпотяга помощница? – На мне тоже Катя грех несмываемый. 
Галина то ли от выпитого спиртного расслабилась, то ли душа устала носить никому не высказанный грех, но со слезами и рыданиями она рассказала Кате всё и о Стасе, и о Марине. И о гибели Стаса и её подозрениях по поводу его гибели.
Женщины молча сидели за столом, долго не в силах встать и включить свет. Первая опомнилась Галина.
– Что-то долго Марианны нет, – гадалка включила свет в кухне, прошла в ванную умылась, – наверное, как всегда в магазин зашла, знает, что я сладкоежка балует меня. Катя она такая девочка хорошая. «Я привыкла к ней, как к своей дочери», – говорила Галина, ставя чайник на газ, – как я ей скажу, что знаю её мать. Мне надо было сразу ей сказать, отвезти к Маринке. Но как я объясню всё и ей и Марине?  – Галина заметила странный взгляд Катерины, но, не поняв его значения, продолжала, – а может она просто похоже на Марину и Стаса? Бывает же так…
Галя осеклась, увидев Марианну в дверях кухни с тортом в руках. Глаза девушки были полны удивления. Галя растерянно смотрела на неё. Катя взяла коробку с тортом и усадила Марину за стол.
– Спокойно красавица, всё хорошо. Галя ты же собиралась отвезти девушку к родной матери? Галина, очнись!
– Да, конечно, Марианночка. Ты не думай, я весной хотела тебе всё рассказать и поехать в станицу.
– А почему вы не признались мне тогда, когда я к вам пришла, я-то думала, что это вы моя мама.
– А я и буду твоей мамой. Крёстной, хочешь? А почему сразу не сказала, что знаю твою маму… В том и дело, что сложности есть. Марину надо подготовить, у неё больное сердце. Да ещё проблемы с твоей бабушкой. Она тоже не здорова. Она очень старенькая, болеет. Потом я думала, что надо подождать, когда закончатся все разбирательства по твоей квартире. Но я тебе обещаю, даже если не закончатся, мы с тобой всё равно поедем к ней.
– Вы меня простите, я сегодня не буду у вас ночевать, – сказала обескураженная девушка.
– Как это, куда ты? – забеспокоилась Галина.
«– Я потом, завтра приду», – сказала Марианна и вышла из квартиры.
Катя успокоила Галину, сказав, что девочке, действительно надо обдумать всё, ведь она решила, что Галина её мать и ждала от неё этого признания.
– Слушай Галка, – задумчиво сказала Екатерина, – а с чего она решила, что ты её мать? Откуда узнала твой адрес салона и вообще о тебе, откуда она узнала?
– Обо мне она могла знать только от заведующей роддомом, в котором она родилась. Но прошло двадцать лет. Жива ли она вообще?
Решив, что позже они хорошенько расспросят Марианну, женщины успокоились, поняв, что Марианна услышала только то, что и должна была услышать, тем самым освободив в дальнейшем Галину от разговоров на эту тему. Только под утро они разбрелись по постелям.
Наступила весна. Катя, распродав всё, что можно было распродать, упаковав в багаж живописный портрет своей матери и дорогие ей, как память о родителях вещи, позвонила Галине.
– Галка знаешь, что-то сон мне сегодня нехороший приснился. Родители меня с собой забрали. И я пошла с ними, не сопротивляясь и даже ни разу назад не оглянулась, – перебив успокоительную тираду Галины, Катя спросила её, – ты одна?
– Что случилось? Я к тебе сейчас приеду.
– Нет. Ни в коем случае. Послушай, меня. Помнишь, я тебе говорила, что у меня в квартире установлена видеокамера? Я её сейчас включу. А о флэшке помнишь? Она будет лежать в правом ящике комода.
– Так всё-таки ты не послушала меня? Когда у тебя встреча с ним? Где?
– Всё Галочка не могу времени нет, – Катерина отключила мобильник.
Сделав несколько звонков Кате и не получив ответа, Галя, оставив растерянную Марианну за себя, вызвала такси и через некоторое время вошла в её квартиру.
Проведя манипуляции перед лицом Бориса, Галина приказала ему:
– Дверь хлопнет, и ты очнёшься. Забрав флэшки, по дороге к двери она продолжала громко отчитывать до одиннадцати, потом резко хлопнула дверью, закрыв её на английский замок и вскочила в лифт на её счастье стоящий на этаже. Через полчаса она была в салоне и продолжила приём посетителей. 
Борис очнулся и некоторое время ничего не мог понять. Почему он находится в квартире Кати, почему она лежит мертвой на полу. Но память постепенно стала к нему возвращаться. Он вспомнил, что пришёл за флэшкой. Эта цыганка совсем страх потеряла и решила шантажировать его старой историей. Он огляделся вокруг. Его деньги, которые он принёс за выкуп флэшки, лежали на столе. А вот самой штучки с компроматом нигде не было. Он обыскал всю квартиру, но так ничего не нашёл. На столе лежал мобильный телефон Катерины. Сунув его в карман, он тихо открыл дверь и зашёл в кабинку лифта.
– Странно и дверь была закрыта. Деньги целы. Флэшки никакой я не нашёл. Как голова болит. Может, и не было никакого компромата. Что-то здесь не так. Если не было флэшки, зачем я придушил эту бабу и выложил деньги? – он остановил автомобиль и достал телефон Кати, – так, Катя звонила Галине. Интересно зачем. А вот следом несколько раз звонила ей Галина.
Борис развернул автомобиль и поехал в салон Галины. В фойе, несмотря на вечер, ещё сидело несколько человек, ожидающих своей очереди. Не слушая Марианну, пытавшуюся остановить его, он зашёл в комнату, в которой Галя проводила сеанс с очередным клиентом.
– Что случилось? – спросила на удивление спокойная Галина.
Борис растерянно смотрел на женщину, не зная, что спросить. Он не рассчитывал увидеть её здесь. У него ужасно болела голова.
– Голова болит. Ты не могла бы мне снять боль? – спросил он.
– Извините, – Галя обратилась к сидящей перед ней женщине, – можно я на пять минут отвлекусь, – и, усадив Бориса в своё кресло, она стала делать руками над его головой какие-то пасы, чем привела в восторг наблюдавшую за происходящим посетительницу.
Через несколько минут Борис и, правда, почувствовал облегчение.
– А куда Катерина пропала, ты не в курсе? – спросил он Галину.
– В курсе. Дома, собирается к поездке, – спокойно посмотрела ему в глаза Галина, – она мне звонила из дома, но я не могла с ней говорить, перезвонила, но что-то телефон у неё отключён, наверное. Скорее всего, разрядился. А что? Она тебе нужна?
Галина старалась быть спокойной, но видела, как напряжён Борис, как пристально, изучающее он смотрит на неё.
– Борь, ты за этим приехал? Меня люди ждут. Если тебе легче, подожди в моём кабинете, потом поговорим.
– Мне легче, я пойду. Созвонимся потом.
После его ухода, Галина, взяв себя в руки, отправила Марианну домой, сама закончила приём посетителей. И только потом села за компьютер и просмотрела обе флэшки. Одну из них она аккуратно поместила в «Молитвослов», доставшийся ей от бабушки. А вторую с компроматом, она спрятала в большой металлический подсвечник с крестом и распятием между двух свечей. 
На похоронах Кати Галя решила пойти ва-банк и в лоб спросила у Бориса.
– Боря странно. Оказывается, Катю убили в тот день, когда ты ко мне заезжал.
– Видишь, не у одной тебя есть предчувствия. Наверное, поэтому у меня тогда и болела так сильно голова, – ответил он, пристально глядя ей в глаза.
Прошло ещё некоторое время. В этот день, как обычно, Галя прикрепила «своим магнетизмом» на лоб кулон и пригласила на сеанс очередную посетительницу. Очень пожилая женщина стала скороговоркой рассказывать Галине свои проблемы. Но когда по обыкновению Галина взяла подсвечник с распятием и поднесла его ближе к лицу посетительницы, зная какое магическое действо, производит на клиенток блеск драгоценных камней, сверкающих у неё во лбу та отшатнулась как от испуга, а потом, указывая на лоб гадалки заверещала:
– Это наша драгоценность! Такой кулон был у нашей тётки!
Галина растерялась. Но поставив подсвечник на стол, взяла себя в руки и тихо, но убедительно стала говорить женщине:
– Это не ваша вещица. Она мне досталась от моей бабушки. Это не кулон, а элемент диадемы.
– Врёшь ты всё! Я всё помню. Этот кулон и в списке значится. В нём все рубины, а один гранат. Его ещё вставили до революции. Ишь, какая! Досталось ей!
Галине опять пришлось с помощью гипноза успокоить посетительницу и выпроводить её, уже забывшей о случившемся из кабинета.
– Всё, надо закрывать лавочку. В Москве оставаться опасно. Я не надеюсь на силу своего гипноза. Скорее всего, память вернётся и к Борису, если уже не вернулась и к этой тётке. Через неделю они с Марианной были в родной станице Галины.