Рыбачок

     Большинство рыбаков европейской части России считают, что в сибирских реках рыбы много. Обращаюсь ко всему поголовью рыбаков:
     – А, много рыбы, это сколько?
     Для одних и одной рыбки пойманной за день достаточно, чтобы назвать реку рыбной, а другие так не скажут, даже если на зиму бочку рыбы засолить сумели.
     Вот у нас туристов-водников выработался свой критерий – если после планового ужина на десерт есть жареная рыба, то река рыбная, если десерта нет, а рыбу пытались поймать, то в реке рыбы нет. Просто и понятно.

     Мы сплавлялись по многим рекам в Саянах и на Алтае. Про эти соседние регионы могу сказать с уверенностью, что в Саянах поймать рыбу может даже неумелый рыбак, а на Алтае это и не каждому умелому рыбаку под силу.
 
     Рыбалка в походе не столько развлечение, сколько возможность вкусить еду несравнимо более вкусную, чем из рюкзака. Наши походы всегда были трудными, с большой пешей частью, с перевалами, поэтому количество еды в рюкзаках приходилось минимизировать настолько, что потерянные за день калории не восполнялись. Пойманная рыба была той добавкой, которая хоть как-то могла уменьшить дисбаланс.

     Ещё во время подготовки к походу выбирались умелые ребята-рыбаки, а вес их рыболовных снастей делился на всех членов группы, как общественное снаряжение. Но за это штатный рыбак должен был каждый день сразу после сплава идти ловить еду. И он шёл, даже не снимая гидрокостюма, поскольку на ловлю у него было всего час-полтора до наступления темноты.

     В походе по саянским рекам Ока и Ия после тяжёлой пешки через перевал мы, наконец, вышли к истокам Оки. Рыбаки первым делом решили проверить речку. Самым упёртым оказался новичок в нашей группе – ловил, пока не стемнело. От нашего товарища, рекомендовавшего его, мы знали, что он заядлый рыбак. Один из тех, кто пробует ловить рыбу везде, где есть вода, даже в маленьких озерцах и прудиках, зимой и летом.
     Никто из рыбаков ничего не поймал. Только это новичка не смущало. И когда появлялось свободное время, он хватал спиннинг и бежал к реке сводить с рыбой счёты, которые пока были не в его пользу.
     Получил он прозвище Рыбачок – азарта у него было уж очень много, а пойманной рыбы пока не было совсем. Так мы звать его будем и потом во всех наших следующих походах, даже когда он вылавливал больше всех рыбы.
 
     Была у нас долгожданная днёвка на Оке в самом начале ущелья «Орха-Бом», длина которого всего тридцать километров, а в нём сгруппировались все пороги реки и вся рыба. Ущелье естественная защита рыбы от людей – попасть в него пешком крайне сложно. Поэтому здесь водится не только хариус, но и ленок и таймень.
     Это место иначе как божественно красивым не назовёшь. Я много повидал красивых мест, но когда их вспоминаю, всегда на верхней ступени пьедестала вижу именно начало этого ущелья. Правый берег в этом месте пологий с песчаным выходом к реке, а левый – крутые скалы поросшие лесом. 
     Летний паводок немного подпортил пейзаж – из-за прошедших дождей вода в реке стала грязной.

     На днёвке каждый отдыхал, как  хотел. Рыбачок взял спиннинг и пошёл вниз по реке. Двое ребят решили побродить по невысоким прибрежным горам правого берега вдали от реки. Ну а мы решили заняться делом и вчетвером уселись на солнышке играть в карты.
     – Неопытный парнишка, – сказал один из наших бывалых рыбаков о Рыбачке, глядя на мутную реку с плывущими по ней сучьями деревьев.
     Ещё у одного новичка нашей группы, такого же, как и Рыбачок, возникло вдруг желание половить рыбу. В его резюме было сказано, что он пеше-зимний турист. Эти ребята и мы водники, как рыбы из разных семейств. Например, пешники  пробуют ловить рыбу только на «кораблик», так в их книжках какой-то дебил посоветовал. Объяснять этот способ ловли не буду, но поверьте – полный отстой.   
     Сейчас зимний-пешник просил дать ему спиннинг и научить, как им пользоваться.
     – Неужели у этих из другого семейства в голове просветлело?
     Чтобы он отстал надолго и не мешал нам заниматься делом, нацепили ему блесну и сказали, что ловить надо здесь – в десяти метрах от нас ниже крупных обливных камней и чтоб под нашим присмотром.
     После первого заброса пеше-зимник заорал:
     – Ребята помогите. Я кого-то большого поймал.
     Бывалые рыбаки бросились к нему и сообща вытащили на берег ленка. Я таких больших ленков в жизни не видел и больше никогда и не увижу.

     Мы продолжили писать пулю, но бывалые рыбаки всё чаще и чаще стали на реку посматривать на неумелого рыбака. Было заметно, что преферанс их почти перестал  интересовать.
     – Ребята ещё один попался.
     Этот тоже был ленок, но раза в два меньше первого. Игра окончательно развалилась, когда мы увидели Рыбачка с большой связкой хариусов.
     – Всё-таки народ прав – рыбу надо ловить в мутной воде.

     До чего же я рад был видеть его с таким богатым уловом. Я так люблю жареного хариуса!
     Лицо Рыбачка было безрадостным, как после тяжёлой и нелюбимой работы.   
     – Спасибо Рыбачок, что не испугался мутной воды. Вот порадовал, так порадовал. С первой пойманной рыбкой тебя дорогой.
     – Как-то это всё неспортивно. Можно было и больше поймать, да надоело.
     – Ох уж эти мне спортсмены, думают только о себе. А ребят подкормить после тяжёлой пешки разве не хочешь? Ведь их восемь ртов и все кушать хочут, рыбку просют. Ты, это, Рыбачок, о спорте забудь – думай о людях.

     В этом походе хариуса поймали очень много. И на этой реке, и на реке Ия, на которую перешли после ущелья «Орха-Бом». Ловили все, кто умел, и кто не умел. Я себя отношу ко вторым.
     Половина ребят из группы никогда не ели до этого хариуса, а некоторые вообще по жизни рыбу есть не могли из-за костей. После этого похода все влюбились в жареного хариуса. А как иначе, если у хариуса нет мелких костей, а во время его готовки запах стоит такой, что даже после штатного ужина слюною все захлёбывались.

     На следующий год мои друзья опять пошли в Саяны на «глухую» речку Белин. Чтобы вас, мои читатели, сориентировать, скажу:
     – Надо пройти от реки Оки в Бурятии километров 90 вдоль её притока реки Тисса и, не доходя километров десять до озера Кара-Балык, из которого вытекает Енисей, повернуть круто налево и через пару дней вы будете на реке. 
     Я пойти не смог, а Рыбачок пошёл. И всё повторилось – рыбы было много:
     – Этот голодный хариус даже на пустой крючок ловился. Неспортивно это.
     – Что-то не пойму я тебя Рыбачок. Не хочешь ловить – не лови. Или как эти, европейские рыбачки-спортсмены, лови и отпускай. А ещё лучше крючок отрежь. Рыба целее будет. Только не гундось больше о спорте.

     В Саянах, кроме Кантегира, Оки и Ии, я еще буду на реках Улуг-О и Бий-Хем (верховье Енисея) и везде рыбы будет много. Ловили столько, сколько могли съесть – засолкой рыбы мы не занимались.
 
     Следующий поход мы запланировали на Алтай. Не потому, что нам там нравится, а просто бывает, что пойти больше некуда. Странно звучит, но это правда. Вот, например, как сейчас, когда из восьми человек семеро уже прошли не по одной «пятёрке», а некоторые и на «шестёрке» побывали. А найти надо реку пятой категории сложности, желательно с небольшой пешкой, и чтобы никто из ребят на ней раньше не был.
     Все наши штатные рыбаки на Алтае ещё не бывали, поэтому были предупреждены заранее, что рыбы там очень мало. Но они вместе с Рыбачком в один голос:   
     – Как так! В алтайских реках нет рыбы? Ловить надо уметь.
 
     За весь поход у рыбаков не было ни одной поклёвки. Бывалые рыбаки очень быстро перестали ловить, а Рыбачок продолжал. Но, как он ни старался, какие бы мушки и блёсны не использовал – ни одной поклёвки. Казалось бы, места здесь безлюдные и дикие особенно на реке Шавле, которую по виду не отличить от саянской реки. Видели даже снежного барса, буквально в десяти метрах от нас перепрыгивающего через нашу речку. Ну, где ещё рыбе водиться, как не здесь? Вот клещей тут полно, а поклёвок нет. Ни на Шавле, ни на Аргуте, ни на Катуни. Спорта много, а рыбы нет.
 
     А как же мне хотелось жареного хариуса! Но в этом походе рыбу мы даже не понюхали. Хотя и говорили мы рыбакам, что на Алтае рыбы нет, а всегда очень надеялись на чудо.
     Будь у меня такое право, издал бы указ о запрете ловли рыбы на Алтае. Рыбы в реках стало бы возможно больше, а мужики, наверняка, в свои выходные хоть что-нибудь полезное сделали бы для своих семей, вместо того, чтобы бестолку болтаться по берегу.
 
     Так получилось, что и следующий наш поход был на Алтае. Шли мы впятером на одном катамаране по рекам Онгураш-Шавла-Чулышман. Первые две реки протекают по заповеднику, в котором находиться без пропуска запрещено, а нам повезло – никто нас не заметил. Из пяти человек трое были опытные рыбаки, но рыболовную снасть в поход взял только Рыбачок. Двое бывалых рыбаков уже поняли, что на Алтае ловить нечего.
     В этом походе у нас не было должности штатного рыбака, и свои снасти Рыбачок нёс как личное снаряжение все шестьдесят километров пешки с переходом через заснеженный перевал.

     Рыбный сценарий предыдущего похода полностью повторялся – ни одной поклёвки.
     – Говорили же ему – нет тут рыбы. Прогуливается по берегу вместо того, чтобы в лагере помочь, – шутливо ворчали ребята.
     – Рыбачок, где обещанная рыба?

     Выплыли мы из заповедника и влились в многоводный Чулышман. Число поклёвок не изменилось. Рыбачок всегда был немногословен, а теперь и вовсе замолчал, постоянно слыша наши тупые шуточки.
     Прошли шиверу перед порогом «Каша» и встали на левом берегу. Назавтра была намечена днёвка для обноса порога. Идти порог шестой категории на одном судне без страховки – это занятие для идиотов, а не для опытных туристов.
     Мы занялись обычным делом – сели писать пулю, а Рыбачок пошел, как всегда болтаться по берегу в надежде поймать рыбу. И каждый раз, глядя ему в спину, мы, молча, молили алтайских богов о чуде.

     Ещё не начало смеркаться, когда мы его увидели и наши внутренние голоса
заорали хором: – Наконец-то!
     Рыбачок нёс большую рыбину. Даже издалека было видно, как его лихорадит от счастья, будто золотую рыбку поймал. Наверное, всю дорогу он придумывал, что бы такое этакое обидное нам сказать и выпалил, бросая рыбу к нашим ногам:
     – Нате, жрите, сволочи. – А улыбка у него была во всё лицо.
     – Вот удивил Рыбачок, так удивил! Просто чудо сотворил. Впервые вижу рыбу, пойманную на Алтае. Да какая же она большая, какая же она красивая. А это кто?
     – Это ускуч, – сказал абориген, появившийся неожиданно из ниоткуда.
     – Да видел я его. Он тут траву недалеко косит.
     – Так он значит, на рыбу что ли пришёл посмотреть?
     – Не только туристы на Алтае рыбе радуются.

     Ну, ускуч, так ускуч. Он оказался очень вкусным. А Рыбачка мы простили за грубые слова. Да и чего с него взять – спортсмен.
     В Википедии написано, что ускуч – тупомордый ленок. А ещё там написано, что в реке Чулышман водится хариус, сибирский голец, а в низовьях таймень, сиг, щука, елец, окунь, налим и пр. То есть, там, где мы сейчас плывём, рыба от тесноты в реке должна выходить гулять по берегу.
     – Ребята нам нужен не спиннинг, а сачок! Так получается?
     – Да не так. Просто названий в Википедии больше, чем рыбы в реке.

     После пойманного тупорылого ленка Рыбачок совсем перестал рыбачить. Может потому что цель достигнута – он доказал всем, что может поймать рыбу даже на Алтае. А мне думается, что он просто устал. Даже любимое занятие может осточертеть, если долго не видишь желанного результата.   
     Приблизительно за 20 километров до Телецкого озера быстрое течение Чулышмана позволяло нам сушить вёсла и не торопливо разглядывать алтайскую природу по берегам реки.
     Горы правого берега были покрыты лесом, а левый берег выглядел крайне унылым – пологие безлесные горы и клочки растительности вдоль берега. А всё потому, что на правом берегу был заповедник, а на левом - люди живут, дорога грунтовая проходит. А где цивилизация, там, как известно, деревья не растут.
     А нужны ли алтайцам леса? По-моему, они их боятся. Да и на лошадях скакать по лысым горам как-то удобнее. Дай им волю, всё бы вырубили.
 
     И вдруг после крутого левого поворота реки видим на правом берегу, на высоком камне сидит большой орёл и держит когтями рыбину не меньше той, что Рыбачок недавно поймал. Откусывает от неё понемножку не торопясь, на нас внимания не обращая, – мало ли что по реке плавает.
     – Слышь, Рыбачок, похоже на Алтае только ты и орлы рыбу ловить умеете.

     Не успел Рыбачок ответить на комплимент, как с неба свалился большой тёмный комок, который расправил крылья перед самой землёй и сел на место, успевшего вовремя отскочить орла-рыболова. Это был огромнейший орёл. Таких больших орлов я и в зоопарке не видел. Теперь уже он держал когтями рыбу и не спеша её ел.
     Орёл-рыболов бегал вокруг камня и, не переставая, кричал на своём орлином языке:
     – Это моя рыба. Я её поймал. Ты вор! Грабят, помогите!
     – Нет, друг, помочь не сможем. Этот здоровенный, твой собрат, может и человека отволочь куда-нибудь в тихое местечко и скушать. И вообще, сами разбирайтесь в ваших родственных делах.

     – Если уж родственники за рыбу так бьются, значит на Алтае действительно рыбы мало.
     – Правильные слова говоришь Рыбачок, только по нашему критерию – рыбы здесь вовсе нет. А следующий поход у нас запланирован в Саяны. Как же хочется отдохнуть от спортивной рыбалки. Ты как, пойдёшь?