Юный радист на плаву

Автор: Льюис Эдвард Тейсс. 1920 год издания.
***

Посвящение
Немногим из нас дано знать, куда попадают наши стрелы или какой берег омывают волны, которые мы создаём в море жизни. Но одно можно сказать наверняка: где-то наши стрелы попадают в цель, а где-то волны, которые мы запускаем, омывают берег. И каждая стрела, выпущенная из нашего лука, и каждая волна, которую мы запускаем в движение, таят в себе невидимые возможности для добра или зла. Будь мы мужчинами, детьми или юношами, мы не можем избежать ответственности, которая на нас возложена; и если мы
с нашей помощью то, что мы делаем своими руками, наши стрелы и наша рябь на
море времени могут принести только добро.

 В Своём мудром провидении Всевышний так устроил, что вера и
энтузиазм юности часто оказываются более действенными, чем хладнокровные
рассуждения зрелости. Если случится так, что многие юноши прочтут эту и другие истории о радио и найдут в них удовольствие или пользу,
они будут обязаны этим тем, что юноша, ушедший в мир иной,
выпустил свою стрелу в воздух со всей отвагой и энтузиазмом,
на которые способна благородная душа и храброе сердце. Этому юноше,
 Нельсону Кимбаллу Уайлду, чей мальчишеский энтузиазм в отношении радиосвязи впервые заинтересовал автора в области беспроволочного телеграфа, посвящается эта книга с любовью.

Предисловие

Сегодня американский торговый флот пользуется уважением во всем мире,
поскольку все больше судов под звездно-полосатым флагом можно увидеть
в каждом море.
Автор написал эту историю о жизни в открытом море для того, чтобы наши мальчики узнали больше о том, с чем сталкиваются такие суда, и чтобы рассказать историю о том, как Рой Мерсер стал хорошим радистом на одном из таких судов.

Содержание I. НОВЫЙ РАДИСТ 11 II. СЕКРЕТ УСПЕХА 24 III. ПЕРВЫЙ ПОЖАР РОЯ 34
IV. В НИЖНЕМ НЬЮ-ЙОРКЕ. 5. Против ДРУГА В БЕДЕ 6. В МОРЕ 7. НОЧНАЯ РАБОТА 94
8. ТАМ, ГДЕ КОТТОН — КОРОЛЬ  9. ПОМЕШАТЬ БЕСПРОВОДНОМУ ПОДЖИГАТЕЛЮ 129
10. УРОК ДИПЛОМАТИИ 11.ПОСЕЩЕНИЕ КИТАЙСКОГО КВАРТАЛА 12. НЕОЖИДАННЫЙ ЗВОНОК
13. РОЙ ОБРЕТАЕТ ЕЩЕ ОДНОГО ДРУГА  14. ПОЕЗДКА НА НЕФТЯНЫЕ МЕСТОРОЖДЕНИЯ
15. С.О.С. 16. ШИРОТА -ДОЛГОТА 17. ЗЕМЛЯ ВПЕРЕДИ!  18. НАЗАД В БУРЮ 298
19. ПОБЕДА 314
 * * * * *
Молодой радист на плаву
ГЛАВА I. НОВЫЙ РАДИСТ

Рой Мерсер сидел у окна в скоростном экспрессе, который мчался
по лугам Ньюарка в Нью-Йорк. Три года назад
Ранее Рой уже совершал подобное путешествие. Сейчас, оглядываясь на те три года, он не мог поверить, что за такое короткое время могло произойти так много событий. Когда он впервые пересекал эти луга, страна была втянута в смертельную войну, и он вместе с другими членами радиопоста в Кэмп-Брейди помогал правительству найти секретную радиосистему, с помощью которой немецкие шпионы передавали за границу информацию о передвижениях американских войск и американских транспортных судов. Давным-давно беспроводной патруль выполнил свою задачу .
поработал и ушел домой. Теперь Великая мировая война закончилась. И хотя
официально мир не был объявлен, прошло уже более семи месяцев
с момента подписания перемирия, которое положило
конец ужасному конфликту. В этот период народ качнулся назад
в его привыкли каналы и деятельности мира удалось
лихорадочные усилия война.

Но то, что имело наибольшее значение в жизни Роя, было
смерть его отца. Давняя заветная мечта о поступлении в колледж
ушла в прошлое, потому что на Роя легла забота о семье,
не только ради себя, но и ради своей матери. он мужественно отложил
в сторону свое желание и взялся за трудную задачу, которая стояла перед ним.
Через большую решительность и упорство, в сочетании с преданностью
его мать, Рой удалось завершить свое обучение в Центральном
Городской Средней Школы. Сейчас, в девятнадцать лет, он собирался сделать
его путь одинок в этом мире.

Его активная жизнь на свежем воздухе и тяжёлая работа, которой он был вынужден заниматься после смерти отца, развили Роя как физически, так и умственно. В последние несколько месяцев он всегда был настороже, внимателен и быстр.
он развил в себе необычные качества: уверенность в себе, надёжность и рассудительность, которые обещали ему успех в будущем. Но Рою повезло: у него было больше, чем просто хорошие качества, с которыми можно начать жизнь. В отличие от многих юношей, которые едут в Нью-Йорк в поисках счастья, у Роя уже была работа. Он собирался стать радистом на пароходе _«Лайкоминг»_. Судно было одним из новых пароходов, построенных «Дядюшкой Сэмом» во время войны, и вскоре должно было совершить свой первый рейс в качестве прибрежного лайнера между Нью-Йорком и Галвестоном.

 Рой сидел и размышлял о событиях, которые привели его к нынешнему положению
во время путешествия в крупнейший морской порт Америки ход его мыслей был
внезапно прерван громким голосом кондуктора.

“Пересадка на Манхэттене!” - прокричал этот человек. “Меняйте вагоны на более дешевые".
НЬЮ-ЙОРК. Этот вагон отправляется на Пенсильванский вокзал на Тридцать третьей улице
”.

Поезд со скрежетом остановился. Сразу же поднялась большая суматоха
. Пассажиры высыпали из вагонов и перешли по узкой
платформе к ожидающим их вагонам на дальнем пути. Другие стояли на
платформе, готовые забраться в только что прибывший поезд. Пункт назначения Роя
было Нижнем Манхэттене, но он не сделал ни движения, чтобы изменить автомобили. Его заказы были
не требовать от него, чтобы явиться на службу лишь на следующий день. Он был не в
спешите. Он приехал на день раньше назначенного времени, чтобы ознакомиться
со своими инструментами и новым помещением, а также познакомиться с
своими будущими партнерами. Как раз сейчас ему хотелось посмотреть что-нибудь в городе.
Поэтому он спокойно сидел на своем месте, наблюдая за спешащей толпой на платформе
.

Вскоре раздался лёгкий толчок, сотрясший огромные стальные вагоны,
и Рой понял, что большой паровоз, который тянул поезд,
Из Централ-Сити его заменил электровоз, который должен был провести поезд через туннель под рекой Гудзон.
Через несколько секунд кондуктор выкрикнул предупреждение, и поезд плавно отошёл от длинной платформы. Вскоре он уже мчался по лугам, простиравшимся между местом, которое они только что покинули, и прибрежной частью Палисейдс, где он должен был уйти под землю.

 . Начался последний этап путешествия Роя. Самый последний шаг на
этой длинной лестнице лет, которая вела от колыбели к дому человека
был под ногами. И хотя Рою не хватало двух лет до совершеннолетия, отныне он
должен был занять место мужчины среди мужчин. Рой трепетал при мысли,
что через двадцать четыре часа он перестанет быть простым Роем
Мерсером, учеником Центральной городской школы, а станет мистером Мерсером
из службы Маркони, с собственной каютой на борту прекрасного корабля,
местом за офицерским столом и в парадной форме. Возможно, мысль о форме
привлекала Роя не меньше, чем осознание того, что он вот-вот
займёт своё место среди корабельных офицеров. Его сердце билось быстро, и
всё его существо трепетало от гордости при мысли о том, что он был
самым молодым оператором в службе Маркони. Рой буквально обнимал себя,
думая о том, как ему повезло получить такое желанное место.

 Затем ему пришло в голову, что, возможно, это была не просто удача.
 Конечно, подумал он, он, должно быть, заслужил хотя бы часть своего
везения. В Рое не было ничего самодовольного. Но он знал, как никто другой, как усердно он работал, чтобы усовершенствовать беспроводную телеграфную связь, и как преданно он выполнял
его обязанности в качестве члена радиопоиска. Именно репутация, которую он заработал во время поисков секретной радиосвязи, обеспечила ему нынешнее положение радиста на «Лайкоме».

 Он тут же погрузился в размышления о событиях, произошедших за годы, прошедшие с того первого лета в лагере в Форт-Брэди. Он живо вспомнил, как они с Генри Харпером медленно и кропотливо собирали свои первые радиоприёмники по чертежам, присланным из
Генри — дядя последнего; как каждый участник группы «Лагерь Брейди»
Он сделал похожий прибор; как маленькая группа стала радиопозывным патрулём, когда началась война, и как они выследили немецких подрывников в Элк-Сити. Он с гордостью вспоминал о своих недавних заслугах в Нью-Йорке, когда его и ещё троих членов радиопозывного патруля выбрали для помощи Секретной службе Соединённых Штатов в раскрытии секретной радиосвязи немцев. Рой был не из тех, кто льстит себе, но он прекрасно понимал, что в его возрасте его ни за что не приняли бы на службу в «Маркони» или
стал радистом на _Lycoming_, если бы не эффективная
работа, проделанная в прошлые дни.

“Очень отрадно сознавать, ” сказал себе Рой, “ что
я получил эту работу не только благодаря удару судьбы. Если я заслужил это место, я могу
заслужить место еще получше. Но это означает тяжелую работу. Это значит, что я должен быть абсолютно преданным во всём, что делаю, всегда на работе, всегда готовый помочь компании, всегда вежливый с пассажирами, всегда готовый помочь своему капитану. Ух ты! Мне предстоит непростая работа. Я это прекрасно понимаю. И я понимаю, что превыше всего остального я должен
Я должен хорошо зарекомендовать себя перед капитаном. От того, что он скажет о моей работе,
зависит, смогу ли я когда-нибудь продвинуться по службе. Но я справлюсь. Я
просто обязан. Я уже делал это раньше и смогу снова. Но это значит, что я буду работать,
работать, работать».

 Сердце Роя забилось от волнения. Он сжал челюсти, и на его лице появилось
решительное выражение. Затем его охватила гордость.
Рой подумал о том, сколько раз его уже пытались подставить, но он выкручивался.
Он с удовлетворением улыбнулся, вспомнив, что именно он перехватил сообщение немецких шпионов в Элк-Сити.

Как хорошо он помнил свое ночное бдение. Какими долгими были часы.
Как темно и тихо было там, в лесу, когда все его товарищи из
патруля радиосвязи спали, и он один остался охранять их и
следить за запретными радиосообщениями. Он вспомнил, как сонный он был,
как он отбился от своей усталости и слушал, час за часом,
подозрительные голоса в воздухе. Даже сейчас его сердце билось быстрее, когда он
переживал окончательный триумф той ночи. Он почти снова услышал
тот слабый гул в ушах, который оказался секретным сообщением,
за которым они следили.

Предположим, что в тот момент он спал. Предположим, что он
не досмотрел. Предположим, что он ослабил бдительность хотя бы на
несколько секунд. Сообщение никогда бы не было перехвачено. Подрывников
никогда бы не поймали. Жители Элк-Сити заплатили бы за его
недобросовестность своими жизнями. Рой содрогнулся при мысли об
ужасной водяной стене, которая могла бы обрушиться на несчастных
жителей этого города, если бы резервуар взорвали.

«Но я не был неверен, — пробормотал Рой себе под нос. — Я выполнял свою работу
верно, точно так же, как я собираюсь сделать это на борту "Ликоминга". И если я это сделаю
, я завоюю расположение капитана Лэнсфорда, так же точно, как я завоевал расположение
капитана Харди. И снова на лице Роя появилось выражение решимости.
лицо. “Я просто должен исправиться”, - пробормотал он себе под нос. “Я просто
должен. И я сделаю это”.

Неуловимая перемена отразилась на его лице. Его мысли снова вернулись к сценам в Лосином городе. Он думал о своём тайном путешествии на автомобиле по уединённой и ухабистой горной дороге в сопровождении своих спутников. Он отчётливо вспомнил, как большой валун
Он с грохотом скатился по склону горы, сломав рулевое управление. Он
с удовлетворением улыбнулся, вспомнив, как вышел из положения,
соорудив радиостанцию из нескольких проводов, зонтика и аккумулятора
своей машины. Как был доволен его капитан!

 «Я тоже доставлю удовольствие капитану Лэнсфорду», — сказал Рой
сам себе, и на его лице снова появилось решительное выражение.

 Затем поезд внезапно ушёл под землю, и дневной свет померк.
Вниз, вниз, глубоко под землю, Рой чувствовал, как опускается поезд,
Хотя уклон был очень пологим. У него заложило уши, и он понял, что, должно быть, находится в самой глубокой части туннеля. Затем поезд начал подниматься. Через минуту он вырвался на свет. Рой выглянул в окно на высокие цементные стены по обеим сторонам. Они были на Пенсильванском вокзале. Рой встал и направился к двери. Его лицо раскраснелось. Пульс участился. Он чувствовал себя бегуном на старте. Он
собирался начать жизненный путь. Он чувствовал себя в форме. Он был подготовлен до
мелочей. Всё его существо пульсировало от радости. Он оставил позади детство.
Отныне он будет человеком среди людей. Во всех смыслах он решил быть одним из них. Полный решимости, он вышел из поезда,
прошёл через огромный вокзал и оказался на шумных улицах.

 Выражение удовлетворения сошло с его лица. Город казался холодным и враждебным. Мчащийся поток машин казался жестоким и бессердечным,
угрожая раздавить даже бдительного человека. Прохожие были такими же холодными и
недружелюбными, как твёрдые и гулкие каменные тротуары. Они прошли мимо,
по-видимому, не обращая внимания ни на кого и ни на что, кроме себя и своих
собственные заботы. Сам воздух был сырым и холодным. Вся атмосфера была гнетущей. Казалось, что у Роя от этого разрывалось сердце. Он чувствовал себя таким маленьким, таким незначительным по сравнению с этим огромным скоплением сил, которые объединили люди. Внезапно Рой
понял, что именно с этим ему и придётся бороться — с этим ревущим
зверем по имени город, где каждый будет против него, где он сможет
продвинуться вперёд только с помощью грубой силы, преодолевая любые
препятствия, которые встанут у него на пути. Очевидно, ему не поможет ни одна душа. Успех
или неудача зависела от его собственных усилий. Эта мысль сбивала с толку,
сокрушала, приводила в уныние. На мгновение страх сжал его сердце и
лицо побледнело.

И это было не потому, что он был напуган шумом непривычного уличного движения
или сбит с толку спешкой и суетой. Эти
особенности городской жизни были Рою так же хорошо знакомы, как и сам город,
потому что за те недели, что он провёл в Нью-Йорке в поисках секретной
радиостанции, он хорошо изучил географию города. Разница была в том, что тогда он был с друзьями. Генри
Харпер, Лью Хейнслинг и Вилли Браун были с ним, и их любимый вожак, капитан Харди, всегда следил за их передвижениями, чтобы уберечь их от неприятностей и направлять их усилия. Тогда Рой был среди друзей. Теперь он не знал, где найти дружеское лицо. Впервые в жизни он осознал, как и тысячи мальчишек до него, ужасное одиночество, которое может охватить человека в большом городе. Это чувство почти поглотило его. Его планы увидеть что-нибудь в городе рухнули. Теперь дружеское лицо значило для него больше, чем все достопримечательности Нью-Йорка.

«Я пойду прямо на «Лайкоминг», — сказал Рой сам себе. — Даже если я не знаю никого из тех, кто на борту, они, по крайней мере, будут дружелюбны».

 Он поспешил на Девятую авеню и сел на надземный поезд, идущий на юг. Менее чем через полчаса он вышел из поезда и направился к набережной. Огромное асфальтированное пространство, известное как «ферма», которое на протяжении многих миль граничит с Гудзоном, было забито машинами.
Рой ловко пробирался по широкой улице, уворачиваясь от
грузовиков и повозок и направляясь прямо к большим причалам
пароходных линий Конфедерации.

Сторож у входа остановил его и потребовал объяснений.
Что это за дело. Рой объяснил.

“Продолжай”, - сказал сторож, но подозрительно посмотрел на Роя.

Рой прошел в большой навес на пирсе. С одной стороны пирса лежал
_лико_ приближается. Никто не обращал на Роя ни малейшего внимания. Он проделал свой путь
на борту судна.

— Что тебе здесь нужно? — грубо спросил матрос, стоя на
трапе.

— Я хочу видеть капитана, — сказал Рой.

— Он занят. Заходи позже, — ответил матрос.

— Я новый радист, — объяснил Рой.

“Я не узнал вас, сэр”, - сказал матрос, мгновенно выпрямляясь.
Он прикоснулся к фуражке. “Капитан в своей каюте. Сюда, сэр”.
И он повел Роя на верхнюю палубу.

“ Войдите, ” произнес грубый голос в ответ на стук Роя.

Рой толкнул дверь капитанской каюты и шагнул внутрь. “ Я
новый радист, капитан Лэнсфорд, ” коротко представился он. “ Меня зовут
Рой Мерсер.

Командир корабля поднялся на ноги. Он был полных шести футов ростом и
крупного телосложения. Его волосы были черными, а густые, кустистые, черные брови
почти скрывали его темные, пронзительные глаза. У него был большой ястребиный нос.
Так обветренным было его кожей, что, казалось, почти как кожа.
На мгновение он не сказал ни слова, как он выглядел Рой с головы
на ногу. Затем, тоном крайнего отвращения, он сказал: “Ты - беспроводной
мужчина! Бах! Беспроводной младенец! Я быстро разберусь с этим, ” и он гордо зашагал прочь.
- Радист! - сердито крикнул он и вышел из каюты.

“ Радист! — Ба! — повторил капитан, поспешно спускаясь по лестнице. — Тридцать лет я бороздил моря, и единственное, что я когда-либо видел в радиосвязи, — это Божью молнию. И всё же я никогда не терял ни людей, ни корабли. Владельцы приказали, и, полагаю, мне придётся смириться с их
новомодные машины. Но будь я проклят, если стану нянчиться с младенцами, чтобы их обслуживать. Это уж слишком. Я скажу этим людям из «Маркони», что к чему.

 И он сердито зашагал к телефону в кабинете в конце пирса, обращённом к берегу. Тем временем Рой стоял в капитанской каюте, подавленный и расстроенный. Неудивительно, что он был расстроен. Человек, которому он должен был угодить,
с самого начала невзлюбил его. Он не знал, что делать,
поэтому ничего не делал. С тяжёлым сердцем он ждал возвращения
капитана Лэнсфорда. Вскоре этот разгневанный человек вернулся.

“Отправляйся в дом радиоуправления”, - грубо сказал он. “Я должен оставить тебя у себя
на три месяца, пока не будет готов новый класс. Но мне ничего не нужно.
беспроводная связь, чтобы управлять _my_ кораблем, так что не приставайте ко мне. Всего хорошего,
сэр.”

“ Добрый день, сэр, ” эхом отозвался Рой, но эхо было действительно очень слабым.
Уныло он вышел из капитанской каюты, нашёл дорогу к радиорубке и плотно закрыл за собой дверь. На мгновение
его мужество почти покинуло его. С болью в сердце он сел, чтобы обдумать ситуацию.




 Глава II. Секрет успеха


“Это все та же старая история”, - пробормотал Рой себе под нос через некоторое время.
“Интересно, перестанут ли они когда-нибудь говорить: "Ты всего лишь мальчик’. Это
то, что они сказали в Кэмп-Брэди. Тем не менее, патруль беспроводной связи обнаружил
динамиты, когда полиция штата не смогла их найти. Вот что они сказали
здесь, в Нью-Йорке, когда мы искали секретный радиоприемник.
И все же мы нашли его, хотя и были мальчишками. Вот что говорит сейчас капитан Лэнсфорд. Стану ли я когда-нибудь достаточно взрослым, чтобы избежать этого?

 И всё же Рою повезло, что ему было всего девятнадцать. В девятнадцать
человек обладает жизнестойкостью молодости. Он восстанавливается, как резиновый мячик.
Так было и с Роем. Некоторое время он сидел, опустив голову на руки,
с болью в сердце. Он едва сдерживал слёзы. Затем
проявилась жизнестойкость молодости.

«Всего лишь мальчик», — сказал он, выпрямившись. “Разве есть кто-нибудь
в мире, который знает, что у мальчишки есть мозги и смелость и
здравый смысл? Каков был Давид, но мальчик, когда он сражался с Голиафом? Что было
Генерал Грант был всего лишь мальчишкой, когда в одиночку грузил бревна? Кто сражался с
Гражданская война, но мальчики? Мне всё равно, что я мальчик. Я могу читать и отправлять
радиограммы не хуже других, и в этом нет ничего хвастливого, потому что это факт. Только мальчик, да? Ладно, я покажу им, на что способен мальчик. Может быть, этот капитан может управлять своим кораблём без помощи радио, но я готов поспорить, что после того, как он воспользуется радиосвязью, он...

Рой внезапно замолчал, и его лицо стало очень серьёзным. «Я чуть не
забыл, — сказал он себе, — что мне осталось служить на этом корабле всего три месяца. Как только следующий класс закончит
Институт Маркони, я потеряю работу».

Лицо Роя вытянулось. «Может, я никогда не найду другую работу, —
сказал он. — Если я не справлюсь на этом корабле, как я смогу найти работу
на другом судне?»

Некоторое время Рой сидел, погрузившись в раздумья. Затем на его лице появилась слабая улыбка. «Ты делаешь именно то, чего капитан Харди тебя предупреждал не делать», —
пробормотал он себе под нос. — Ты зациклился на проблемах. Если бы капитан Харди
был здесь, он бы сказал тебе, чтобы ты занялся делом и исправился, пока не потерял
работу. Вот что бы он сказал. Что ж, я не знаю, что
делай, но я все равно начну. И это будет для того, чтобы надеть свою
форму.

Рой вскочил на ноги, открыл свой кейс и достал свою сияющую
новую форму. Он быстро скинул с себя старый костюм и надел новый. А
зеркало висело на одном конце его номер. В этот рой обследовала себя
с безусловное удовлетворение. Строгая синяя форма плотно облегала его, подчёркивая
тот факт, что у него были необычайно широкие, квадратные
плечи и тонкая талия. Он стоял перед зеркалом прямо, как
молодая сосна. Любой, кто хоть немного разбирался в
физиологии, мог бы
Говорили, что он необычайно силён для своего возраста и что он
обещает стать очень крепким мужчиной. Его быстрые повороты, когда он
осматривал себя сначала с одной стороны, а потом с другой, свидетельствовали
о его ловкости. Если бы капитан Лэнсфорд, который восхищался физической
силой больше, чем какими-либо другими качествами, увидел Роя сейчас, он
мог бы составить более благоприятное мнение о своём новом радисте.

Священное Писание говорит нам, что как человек мыслит в своём сердце, так он и есть.
Истинность этого изречения была проиллюстрирована в случае Роя. Гордость
Мысль о его новом положении и новой форме наполняла его душу. Он расправил плечи. Мрачное выражение исчезло с его лица. На его месте появилось прежнее выражение весёлой уверенности и решимости. Рой сразу же начал осматриваться.

 Выражение удовлетворения на его лице стало ещё более глубоким. Его маленький домик,
расположенный на самой верхней палубе, как орлиное гнездо, был уютным и удобным. Рою это казалось почти роскошным. В
той части, которая была отгорожена для его спальни,
его койка, просторный шкаф, прекрасное зеркало, перед которым он сейчас стоял, и все остальные удобства, которые можно было найти в каюте первого класса. Деревянная отделка была прекрасно выполнена. Широкие витки паровых труб обещали много тепла даже во время самых сильных зимних бурь. Для освещения были предусмотрены удобные электрические приборы. В целом его каюты были такими уютными и гостеприимными, что Рой на мгновение забыл о своих проблемах.

Когда он закончил осмотр своей маленькой спальни и вошёл
в комнату с радиоприёмником, его сердце буквально подпрыгнуло от радости. На одной
В углу маленькой каюты стоял операционный стол с множеством блестящих инструментов. Вдоль противоположной стены располагался кожаный диван. Там же была небольшая полка для сигнальных и кодовых книг, канцелярских принадлежностей и т. д., а также один-два стула. Но Рой почти не обращал внимания на мебель. Он не сводил глаз с красивых, сверкающих инструментов на операционном столе. Радиооборудование было готово. Там был
каждый необходимый инструмент, и каждый из них был высшего качества, с
последними усовершенствованиями. Рой с восторгом перебирал их один за другим. Никогда
он и не смел надеяться на то, что у него будет такой же набор, как сейчас. Конечно, он не принадлежал Рою в буквальном смысле, но, тем не менее, Рой чувствовал себя счастливым владельцем. По крайней мере, на три месяца он будет принадлежать ему. Никто другой не сможет прикоснуться к этим блестящим инструментам. Даже капитан, как с любовью полагал Рой, не осмелится их тронуть. Как и Александр Селькирк, Рой был монархом всего, что видел вокруг.

Но простое обращение с инструментами никогда не удовлетворило бы такого мальчика, как
Рой. Он сел за стол и нетерпеливо прижал наушники к ушам. Он умело настраивал свой инструмент то на одну длину волны, то на другую.
на это. В морозное утро в воздухе зазвенели голоса,
и глаза Роя заблестели, когда он прислушался.

 К этому времени он уже забыл о том, что капитан Лэнсфорд отказал ему.
 Он снова был самим собой, внимательным, быстрым, любопытным,
напряжённо интересующимся каждым новым этапом жизни. И жизнь на борту корабля была для Роя в новинку. Голоса в воздухе он слышал тысячу раз. Для него это была старая история. Но большой океанский пароход
по-прежнему оставался для Роя восхитительной загадкой. Он хотел узнать о нём больше.

Положив свои приёмники на стол, он вскочил на ноги, надел новую фуражку с золотой тесьмой и золотыми буквами и вышел из уютного маленького радиодома. Едва он добрался до лестницы, как его внимание привлекла суета на пирсе. Хотя Рой провёл в Нью-Йорке много недель, у него было мало возможностей увидеть корабли вблизи. Поэтому сцена на пирсе внизу была для него в новинку
Рой, как будто он никогда не был в морском порту.

 Из трюма парохода в обе стороны тянулась двойная вереница
грузчиков, каждый из которых толкал перед собой тележку с бочками.
Те, кто входил, толкали перед собой большие ящики или тюки. Те, кто выходил, толкали только свои пустые тележки. Ящики, тюки, упаковки и посылки всех мыслимых размеров и форм бесконечной чередой следовали друг за другом в трюм, в то время как грузчики так же бесконечно выходили из корабля с пустыми руками. Непрерывная вереница грузчиков напомнила Рою двойную линию муравьёв, одни из которых были нагружены, а другим нечего было нести. Рой много раз наблюдал, как муравьи несут добычу в свои гнёзда. Он часто восхищался их силой, когда они тащили за собой предметы, которые были больше их самих
размером с них самих. Но никогда он не восхищался муравьями так, как сейчас восхищался этими мускулистыми грузчиками. Огромные ящики, в два-три раза больше их самих и, как был уверен Рой, весом в несколько сотен фунтов каждый, они переносили как мешки с перьями, быстро катая их по неровному дощатому настилу пирса, спускаясь с ними по трапу, часто подвергая опасности своих товарищей. Но ни разу не произошло столкновения, ни один ящик не был опрокинут
или поврежден.

Когда Рою надоело наблюдать за грузчиками, он отвернулся
Он сошёл с корабля на пирс. Впервые в жизни он по-настоящему рассмотрел внутренность большого пирса. Длинный узкий пирс, выступающий прямо от берега, построенный на сваях, с плотно прилегающей крышей и стенами, простирался на невероятное расстояние в реку. Быстро оценив его реальную длину, Рой понял, что можно пробежать по пирсу сто ярдов, не преодолев и половины его длины. В ширину он мог достигать от 75 до 100 футов. Этот огромный склад — по сути
Это было что-то невероятное — огромные груды товаров, и, казалось, бесконечная вереница повозок и грузовиков постоянно пополняла запасы. Из этих огромных куч грузчики выносили товары, которые они спешили погрузить в трюм «Лайкоминга».

 Было захватывающе наблюдать за тем, как грузовики постоянно прибывали и уезжали, а некоторые кучи товаров становились всё больше и больше с каждым прибывающим грузом, в то время как другие постоянно уменьшались в размерах. Рой вскоре обнаружил, что первые
груды, скопившиеся для других кораблей, были
в предыдущие дни для _Lycoming_ было привезено все меньше стопок.

Таким образом, Рой получил первое представление о том, что подразумевается под термином
коммерция. Никогда раньше он не видел таких огромных штабеля из грузов собранных
в одном месте. Рою казалось, что все товары всех
торговцев в Сентрал-Сити вряд ли составили бы такую большую кучу, если бы были упакованы в коробки
и сложены вместе. Однако всех этих материалов было достаточно только для того, чтобы
заполнить два или три парохода средних размеров. Когда Рой подумал о
многокилометровых пирсах вдоль набережной Нью-Йорка и осознал
в то, что на каждом причале, вероятно, находилось столько же произведенных продуктов,
сколько и на причале "лАйкоминга", казалось невероятным. Затем он подумал о
рабочей силе, необходимой для перевозки всех этих гор товаров. Он был один.
На пирсе работали десятки мужчин. Грузовики и подводы, запряженные лошадьми.
приезжали и уезжали непрерывно, час за часом. Думать об этом было потрясающе
.

“И это, ” сказал себе Рой, - всего лишь один из множества других
пирсов. А Нью-Йорк — это всего лишь один из американских морских портов. А ещё есть
все железнодорожные станции и грузовые терминалы. Боже мой! Подумайте, сколько
много рук он должен предпринять, чтобы переместить все вещи----”

Рой остановился в неспособности понять Виста американских
отрасли он открыл для себя.

“Что ж, ” пробормотал он через некоторое время, “ я вижу одну вещь. Вся страна
объединена великим бизнесом. Если какая-то часть этого бизнеса остановится, это
повлияет на все остальное. Предположим, что все лодки на этой реке не смогли бы
отправиться в путь вовремя. причалы заполнятся и больше не смогут вмещать
грузы. Это лишит работы водителей грузовиков. Поставки с
фабрик придётся остановить. Железнодорожные бригады потеряют работу, и
заводы закроются. Это было бы ужасным бедствием ”.

Идея была настолько ужасной, что Рой остановился, чтобы обдумать ее. “Я вижу
одну вещь достаточно ясно”, - сказал он себе наконец. “Каждый
везде должен внести свой вклад, если мы хотим, чтобы все шло правильно.
Наша работа - отплыть на _ликом_ безопасно и точно в назначенную минуту. Возможно
Я не пробуду с ней долго, но пока я с ней, я собираюсь делать
все, что в моих силах, чтобы обеспечить ее безопасность. Это моя работа.

Так и было. И если бы Рой был немного старше, он бы знал, что это
Это был именно тот способ, который помог бы ему наладить отношения с капитаном Лэнсфордом в частности
и с миром в целом. Сам того не осознавая, Рой сформулировал
основное правило успеха: делай со всей силой, на которую способен, то, что можешь сделать своими руками.

Когда Рою надоело наблюдать за работой грузчиков, он поднялся по пирсу и вышел на улицу.




Глава III. Первый пожар Роя


Рой был настолько поглощён окружающей его жизнью, что на мгновение
забыл о своих проблемах. На улице он снова столкнулся с
многолюдным потоком машин, который так угнетал его по прибытии
в городе. Но здесь, казалось, всё двигалось медленнее. Было больше тяжело гружёных повозок и меньше мчащихся автомобилей. Каким-то образом атмосфера «фермы» с её трудолюбивыми возницами и признаками честной работы отличалась от холодного и бессердечного воздуха Седьмой авеню и Бродвея. Во всяком случае, Рой чувствовал себя по-другому.

 . Вероятно, это было потому, что он решился. Даже если его капитан оказался не тем, на кого Рой надеялся и кого ожидал, испытание встречей с ним
было позади. Более того, Рой теперь был на высоте. Неосознанно он
Он был возмущён презрительным отношением капитана. Как и у любого
смелого юноши, его гордость была уязвлена, а чувство справедливости
возмущено. Капитан осудил его без суда. Рой был полон решимости
доказать, что он заслуживает полного доверия своего командира, а не его
презрения.

  Поэтому теперь он шёл, гордо выпрямившись в своей новой
форме, с высоко поднятой головой и ликующим сердцем. На самом деле иначе и быть не могло, потому что, несмотря на все трудности, он наконец-то достиг того, о чём мечтает каждый юноша: у него была работа. Он начал жить по-настоящему.

Пристань пароходных линий Конфедерации находилась недалеко от подножия Манхэттена. Инстинктивно Рой повернул на юг, в сторону Бэттери-парка, этой небольшой зелёной зоны, которая выходит на верхнюю часть залива и огибает конец острова, как шляпка на туфле. Часто во время поисков секретной радиостанции Рой проходил через этот крошечный парк по пути к парому на Статен-Айленд, который находился чуть в стороне. Но у него никогда не было времени осмотреться. Он решил, что теперь немного
погуляет. Как и любой другой любознательный мальчик, Рой хотел
увидеть и узнать как можно больше.

“Я осмотрю нижнюю часть острова”, - сказал себе Рой.
“Может быть, я найду что-нибудь интересное”.

Рой был прав, но он имел небольшое представление о том, как сильно он нашел бы, что
было интересно. Этот парк не был похож на полумесяц в форме. Мощеные
дорожки, вдоль которых стояли скамейки, вели туда и сюда между участками
зеленые насаждения, деревья и кустарники украшали территорию и затеняли ее.
С воды дул лёгкий ветерок, и это было приятно, потому что
день в конце июня выдался жарким.

 Рой прошёл прямо через маленький парк к набережной.
Низкая дамба, построенная из огромных гранитных блоков, образовывала самую оконечность
острова. Вдоль этой дамбы тянулась широкая асфальтированная набережная,
со стороны берега стояли скамейки. Пронизывающий ветер превращал
залив в белые шапки, и они били о дамбу! били! об стенку,
взметая струи воды высоко в воздух и заливая
набережную. Даже скамейки на прибрежной стороне широкой аллеи были
промокли от брызг.

Но Рой не сводил глаз с гавани. В шести милях от него, по прямой, возвышались холмы Статен-Айленда, где он и его
Товарищи так долго высматривали немецких шпионов. Далеко справа виднелись низкие берега Нью-Джерси, почти скрытые дымкой от городов, граничащих с заливом. В том же направлении возвышалась статуя Свободы, символ всего, что слово «Америка» значит для мира, — гигантская богиня, чей высоко поднятый факел, горящий в полуночной тьме, указывает встревоженному моряку путь через мрачные воды гавани. Слева виднелись берега Бруклина и
скалы Бэй-Ридж. Совсем рядом, почти перед
В небольшом парке находился Губернаторский остров с его старинным каменным фортом, казармами и всеми остальными постройками, необходимыми для военного поста. На
Губернаторском острове располагался штаб Восточного военного округа.


Протянувшиеся на многие мили водные просторы, теперь бурные и покрытые белыми барашками волн, были оживлены судами. Один из больших муниципальных паромов, направлявшийся в Сент-Джордж, разбрызгивал воду направо и налево, рассекая волны. Буксиры, казалось, в бесчисленном количестве пыхтели и суетились
вокруг, в основном с большими баржами или лихтерами по обеим сторонам от них,
как будто люди несли огромные коробки под мышками. Некоторые из этих барж были
железнодорожными платформами с вереницами товарных вагонов на палубах. Некоторые
были огромными крытыми лихтерами, построенными как коробки для галантереи, и возвышались
так высоко, что почти скрывали буксиры, которые их тянули. Вереница из двадцати
барж, словно упряжка из двадцати лошадей, с десятью парами, идущими по две в ряд
и тянущимися далеко впереди двумя буксирами, спускалась по Гудзону. Гружёные всевозможными товарами грузовые суда
качались на высоких волнах. Одно или два парусных судна, рассекая волны,
На другой стороне гавани под сильным ветром сильно накренился корабль.
Моторная лодка пронеслась вдоль берега острова, и Рой даже увидел, как отважный лодочник с Батареи рассекал волны на вёсельной лодке, то смело поднимаясь на гребень волны, то почти исчезая из виду в её впадине. Но Рой увидел то, что поразило его и взволновало, — приближающийся океанский лайнер, на высоких палубах которого толпилось множество ожидающих людей. Многие из этих людей были мужчинами, которые, как и он, приехали в Нью-Йорк в поисках счастья. Но они приехали
из-за далёких морей. Они были чужаками в чужой стране. Рой
задумывался о том, что они чувствуют.

«Если эти ребята приедут сюда и добьются успеха, — улыбался про себя Рой,
наблюдая за величественным кораблём, — я буду неудачником, если не добьюсь успеха, не так ли? Многие из них не говорят по-английски и даже не ходили в школу». Я заставлю этого моего капитана взять свои слова обратно».

Бедный Рой! Если бы он мог предвидеть все трудности, которые его ждали, он
не улыбался бы так уверенно. Но он не мог, и вскоре
он отвернулся от гавани, всё ещё пребывая в приподнятом настроении, чтобы посмотреть, что ещё интересного можно там найти.

В этот момент зазвонил колокол. Рядом, прямо на набережной, Рой заметил невысокое строение с маленькой башней. Но он был так увлечён захватывающим зрелищем гавани, что почти не обратил внимания на здание или узкий низкий корабль, пришвартованный к пирсу перед зданием. Он решил, что
этот колокол, который всё ещё резко звонил, должен быть в этом здании.
 Рою стало любопытно, что означает этот звон, и он резко обернулся.
как раз вовремя, чтобы увидеть, как несколько человек в темно-синей форме выбегают из
здания, пробегают по узкому причалу и прыгают в маленькую
лодку. Канаты были отданы, и через секунду маленькое суденышко
стремительно отчалило от причала.

“Я никогда раньше не видел ничего подобного”, - сказал себе Рой. “Интересно,
что бы это могло быть”.

Он подбежал к маленькому домику, на фасаде которого были слова “Пожар
Департамент — город Нью-Йорк».

«Боже мой!» — пробормотал Рой. «Эти ребята — пожарные, а это одна из тех пожарных лодок, о которых я читал».

Он подбежал к зданию со стороны моря и внимательно посмотрел на маленький пароход, который быстро рассекал волны. Он был длинным, низким, узким и имел палубу в центре, как у низкого лихтера. Больше всего он напоминал буксир, но не был похож ни на один из тех, что Рой когда-либо видел. На носу, корме и в средней части судна
Рой увидел длинные блестящие латунные сопла, закрепленные на
надстройке, и понял, что двигатели судна всасывают воду из
гавани и с огромной силой выбрасывают ее через эти сопла.

Как бы он хотел оказаться на её борту. Как бы он хотел помочь
тушить пожар. Он гадал, где это может быть. Маленькая лодка
направлялась прямо к бруклинскому берегу. Там Рой увидел, как
огромные клубы дыма поднимаются от пирса. Расстояние было таким большим, что
Рой не мог ничего разглядеть, но он был уверен, что буксиры пытаются
оттащить большой пароход от причала рядом с горящим пирсом. Пока он
наблюдал, из-под навеса вырвалось пламя. Они разлетались огромными
клубами, подгоняемые сквозняками в сарае. Для Роя это было
казалось, пламя буквально облизывает беспомощный лайнер.

“Успеют ли они увезти его вовремя?” Спросил себя Рой, и его сердце
почти замерло, когда он наблюдал за борьбой. Ему показалось, что
огромный корабль движется, но он не был уверен. Он пристально
наблюдал. Через несколько минут он был уверен, что расстояние между
пирсом и кораблем увеличивается. Но он всё ещё был таким маленьким,
что пламя обволакивало лодку, как огненные облака, и Рой знал,
что горящие угли, должно быть, сыплются на палубу корабля.

 Он был так увлечён борьбой, что совершенно Рой забыл о маленьком пожарном катере, пока тот внезапно не появился в поле его зрения. Он
плыл прямо между кораблём, которому грозила опасность, и Рою уже было видно, как из него валит дым, и горящим пирсом. В следующее мгновение
 Рой увидел, как из сопел пожарного катера хлынули мощные струи воды и
полили беспомощное судно. Постепенно буксиры оттаскивали огромный корабль
всё дальше и дальше от берега. Пожарная лодка
стояла рядом и поливала его тысячами галлонов воды,
пока с большого корабля не исчез последний след дыма. Затем
пожарный катер подошел вплотную к пирсу, который теперь превратился в ревущий костер,
и направил свои струи в пламя.

Рой вздохнул с облегчением. “Они спасли ее”, - сказал он себе.
“Они спасли ее. Но предположим, что не было бы пожарной лодки. Сухопутные двигатели
не смогли бы ей ни в малейшей степени помочь. Она бы сожгла к
у самой кромки воды. Это было бы ужасно”.

Рой понял, что пожар на море в миллион раз хуже, чем
пожар, за которым он наблюдал. «Те люди там, —
пробормотал он, глядя на спасённый корабль, — могли бы спастись
даже если бы корабль сгорел. Буксиры сняли бы их с мели. Но если бы
судно когда-нибудь загорелось в океане, у людей на борту не было бы ни одного
шанса из тысячи.”

Внезапно великий свет ворвался в его глаза. “Да, они,” он
исправился. “И этот шанс будет беспроводной. Это могло бы
принести помощь кораблю в море так же верно, как тот пожарный гонг принес
пожарную лодку ”.

На его лице появилось выражение глубочайшей решимости. «Если когда-нибудь что-то подобное случится на «Лайкоминге», — пробормотал он.

 Но фраза осталась незаконченной. В пожарной части снова зазвонил гонг
раздался предупредительный звон. Это был еще один сигнал тревоги. Едва он прозвучал раньше, как
на западном конце Батареи протяжно и резко раздался свисток.
Повсюду раздавались свистки, когда суда обменивались сигналами друг с другом
в переполненной гавани; но этот свист был таким настойчивым, таким
непохожим на гудящие сигналы повсюду вокруг, что Рой обернулся, чтобы обнаружить
то, что могло бы это сделать. Он как раз вовремя увидел, как из-за пирса в западной части набережной
высунулся нос небольшого парохода. Судно резко повернуло на восток и через мгновение
мимо Роя, почти по тому же пути, что и пожарная лодка. Лодка была маленькой, изящной и больше походила на частную яхту, чем на что-либо другое. Взгляд Роя сразу же привлекли радиоантенны, натянутые над лодкой.

Глаза Роя заблестели. «Это полицейская лодка «Патруль», — подумал он.
— Она направляется к пожару». И он вспомнил ту ночь, когда
он и его товарищи мчались вверх по Ист-Ривер на том же маленьком судне в поисках секретного радиопередатчика.

 Рой долго стоял, глядя на маленькую полицейскую лодку, которая
она пробивалась сквозь бурлящий поток, но на самом деле он ничего не видел
. Он был погружен в свои мысли. Затем его внимание привлек прохожий.
Десятки людей прошли мимо, пока Рой смотрел на огонь, но он
не обратил ни на кого из них внимания. Но в тот момент, когда его взгляд остановился на этом человеке
, Рой почувствовал, что его влечет к нему.

Незнакомец был довольно толстый, и у него было загорелое лицо с глубоко
коричневый, как будто он подвергся воздействию ветра и непогоды. На нём был хорошо сидящий костюм из фланели для яхтсменов, а на голове довольно лихо сидела синяя яхт-кепка. Рой сразу же решил, что
незнакомец, должно быть, моряк. Но что привлекло Роя в этом человеке, так это
веселое, дружелюбное выражение лица последнего. Он буквально излучал добродушие.
Рой почувствовал, что хотел бы познакомиться с этим человеком. Незнакомец, однако,
едва ли заметил Роя, но быстро зашагал по набережной, причем его походка
была удивительно легкой и быстрой для человека его телосложения. Рой знал, что пялиться на людей невежливо, но его так тянуло к этому прохожему, что он не смог устоять перед искушением обернуться и посмотреть на него. Через секунду он уже был рад, что сделал это.

Огромная волна ударилась о волнорез и окатила брызгами Роя и незнакомца. Рой был недоволен тем, что его новая форма промокла. Незнакомец только рассмеялся, хотя он был гораздо более мокрым, чем Рой. Из бокового кармана пальто он достал белый носовой платок и вытер брызги с лица. Вместе с платком он вытащил письмо. Он не заметил его, и через секунду ветер унёс его в парк.

— Подождите минутку, — крикнул Рой. — Вы потеряли письмо. И он бросился через лужайку за улетевшим конвертом. Его голос потонул в шуме.
звуков и незнакомец продолжал свой путь, не обратив на нее внимания.

Рой преследует неуловимого бумаги почти на Бродвее, прежде чем ему удалось
муфта он. Затем он повернулся и бросился обратно через парк. Незнакомец
исчез, но Рой знал, что сможет узнать его по
его белой одежде. Поэтому он побежал по набережной в том направлении, куда ушел
незнакомец. Но он нигде не мог его найти. Рой дошёл до
западного конца набережной и посмотрел в сторону Вест-стрит. Мужчины нигде не было видно.

«Он не мог уйти далеко, — рассудил Рой. — Наверное,
Он зашёл в какое-то здание. Возможно, он зашёл в полицейский участок в гавани. Я поищу его там.

 И Рой повернулся к зданию на пирсе, рядом с которым пришвартовался «Патруль». Он толкнул дверь и вошёл в полицейский участок в гавани. Лейтенант полиции сидел за большим столом, а на полу перед ним лежал человек, которого искал Рой. Но выражение лица этого человека сильно изменилось. Он выглядел встревоженным и обеспокоенным.

 — Прошу прощения, — сказал Рой, подходя к незнакомцу, — но это письмо принадлежит вам. Оно выпало из вашего кармана, когда вы
Я достал носовой платок, и ветер унёс его. Я крикнул тебе, чтобы ты подождал,
но, наверное, ты меня не услышал. Мне пришлось бежать за ним почти до Бродвея,
а когда я вернулся, тебя уже не было. Я рад, что нашёл тебя.

— Боже мой, парень! — воскликнул мужчина, жадно хватая письмо.
— Ты и вполовину не так рад, как я. Это очень важное письмо. Я
обнаружил, что, когда я вынимал носовой платок, его не было, и я
зашёл сюда, чтобы сообщить о пропаже. Я думал, что меня ограбили».

 Он критически осмотрел письмо, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке.
“Ты оказал мне огромную услугу, юноша”, - сказал он. “Сколько я тебе должен"
”Тебе?"

Рой отступил, нахмурившись. “Ничего, сэр”, - сказал он. “Я не гонялся за свой
письмо для денег”.

Мужчина резко посмотрел на Роя. “Тогда зачем ты это делаешь?” - отметил он
требовали.

Рой был весьма недоволен. “Почему, почему ... мне больше нечего было делать”,
он запинался. “Ты потеряла свое письмо; никто больше не видел, как ты его потеряла; и
поэтому больше ничего не оставалось делать”.

Незнакомец оглушительно расхохотался. Рой почувствовал себя почти обиженным. Должно быть, это отразилось на его лице
, потому что незнакомец внезапно перестал смеяться.
“Ты отличный парень”, - сказал он. “Хороший мальчик. И это ясно как
Здание Вулворт, что тебе не место в этом городе”.

Рой был просто поражен. “Я не знаю, ” согласился он, “ но как вы это узнали?”

Мужчина снова расхохотался. “Послушайте-ка, лейтенант”, - сказал он.
усмехнулся. “Послушай-ка это”.

Затем, повернувшись к Рою, он сказал: “Откуда ты родом, парень? По
твоей форме я вижу, что ты радист”.

Рой светился от гордости. “Мой дом в Пенсильвании”, - ответил он. “Я
радист на лайнере Конфедерации ”Лайкоминг".

“Черт возьми, вы такой!” - сказал мужчина. “Черт возьми, ты такой!” И его глаза
Он буквально заплясал от радости. Затем он добавил, усмехнувшись: «Ты уже познакомился с капитаном
Лэнсфордом?»

 Серьезное выражение лица Роя было достаточным ответом для незнакомца. Он снова от души рассмеялся. Затем он сказал: «Послушай, парень. Не обращай внимания на капитана Лэнсфорда. Он лает, но не кусается. Выполняй свой долг, и он к тебе привыкнет».

“ Вы его знаете? ” недоверчиво спросил Рой.

“ Я бы сказал, что знаю, ” возразил незнакомец. “ Но мне пора.
У меня много дел.

Он еще раз поблагодарил Роя за его доброту и отвернулся. Но тут же
он огляделся. “ Знаешь кого-нибудь в этом городе? - спросил он, затем добавил с
смешком: “То есть кого-нибудь, кроме капитана Лэнсфорда?”

“Почти никого, ” сказал Рой.

“Я так и думал”, - сказал незнакомец. “Чем ты занимаешься?”

“Я подумал, что мог бы найти здесь что-нибудь интересное”, - сказал Рой. “Я
хочу увидеть все, что смогу, пока у меня есть такая возможность”.

— Хороший мальчик, — сказал незнакомец. — Так и надо поступать, чтобы добиться успеха. Ты
тоже пришёл в нужное место, чтобы кое-что увидеть. Да, парень, это одно из самых интересных мест во всей Америке. Да, и во всей
мир-это недалеко здесь. Я могу говорить с тобой об этом
часов, но у меня нет времени сейчас. Иди себе путеводитель и пройти по
место основательно. Ты никогда не пожалеешь. Если не найдешь такую.,
Я одолжу тебе свою. До свидания.

- Но я, возможно, никогда больше тебя не увижу, - сказал Рой.

Мужчина усмехнулся. “О! — Да, — улыбнулся он. — Я буду искать тебя в «Лайкоме». До свидания. Он протянул руку, так крепко сжал ладонь Роя, что тот поморщился, и ушёл.

 Рой смотрел, как он исчезает в толпе. Он чувствовал себя так, словно его ударили.
С его плеч свалилась тяжесть. Он больше не был один в большом городе. У него появился друг. По крайней мере, он верил, что этот человек станет его другом, и был рад этому. Но внезапно его лицо снова вытянулось.

«Я забыл спросить его имя, — пробормотал Рой, — а мог бы узнать и без вопросов. Мне нужно было только прочитать адрес на конверте. Теперь я, может быть, никогда его больше не увижу».

На минуту Рой почувствовал себя довольно мрачно. Затем он вспомнил, что этот человек обещал
найти его на «Лайкоминге». «Если он это сделает, — улыбнулся Рой, — я готов поспорить на
Я не забуду узнать его имя. Теперь я воспользуюсь его советом и куплю путеводитель. Интересно, где я могу его найти».

 Мимо проходил полицейский. Рой остановил его и спросил, где можно
купить нужный том. Полицейский направил его в ближайший книжный магазин, и через несколько минут Рой вернулся в Бэттери-парк с маленьким путеводителем в руках.




ГЛАВА IV В НИЖНЕМ НЬЮ-ЙОРКЕ


«Теперь, — подумал Рой, найдя тенистую скамейку и сев на неё, — если эта книга расскажет мне, я узнаю, почему этот парк называется
Бэттери-парк. Я часто задавался этим вопросом».

Он открыл книгу и, повернувшись к индексу, легко нашел где
искать информацию. Глядя на нужной странице, он прочитал: “батарея
Парк и место батареи берут свое название от укреплений началось в
1693 губернатором Флетчером для защиты города. Первоначальная батарея представляла собой
линию пушек, простиравшуюся от подножия Гринвич-стрит до
пересечения Уайтхолл-стрит и Уотер-стрит. ”

«Это был довольно симпатичный ряд пушек», — подумал Рой, отрываясь от книги, чтобы посмотреть, где стояли эти орудия. С географической точки зрения
Город был ему хорошо знаком, так как во время поисков секретного радиопередатчика Рою и его товарищам пришлось ознакомиться с городом, чтобы уверенно и быстро передвигаться по нему. Прикинув расстояние на глаз, он вернулся к путеводителю и прочитал: «Земля за этой линией была под водой до 1800 года».

 Сначала Рой не понял значения этого утверждения. Но когда
он прочитал, что первоначальная береговая линия нижней части Манхэттена
приблизительно проходит по улицам Гринвич, Стейт и Перл,
он был почти ошеломлён.

«Ну и ну!» — пробормотал он. «Это значит, что весь этот парк, в котором, как сказано в книге, двадцать один акр, и вся земля по обе стороны от нижнего конца острова на протяжении двух-трёх кварталов вглубь суши — это суша. Только подумайте об этом». Он в изумлении оглядел маленький парк, затем посмотрел на два широких квартала между Гринвич-стрит и «фермой». «Суша, — подумал он, — каждый её дюйм». Должно быть, они распахали сотни акров. Интересно, откуда они взяли столько земли, чтобы
засеять её. Сколько же это было работы! И сколько же там было
денег это, должно быть, стоило. Но я полагаю, что сейчас это стоит миллионы и не один миллион
долларов.

Он снова взял свой путеводитель. “Земля под водой”, - прочитал он,
“была передана Конгрессом городом для возведения форта для защиты
города. Форт, расположенный примерно в трехстах футах от берега, позже назвали
Замок Клинтон, был построен на молу и соединен с городом мостом
. В 1822 году он был передан в собственность штата; в 1823 году он был сдан в аренду городу, а в 1824 году был сдан в аренду как развлекательный центр, известный как Касл-Гарден. Он был крытым и стал местом приёма Лафайета
в 1824 году. В 1835 году Сэмюэл Ф. Б. Морзе впервые продемонстрировал здесь
возможность управления электрическим током. В 1850 году здесь пела Дженни Линд, а в 1851 году здесь принимали Кошута. В 1855 году здесь располагалось
Иммиграционное бюро. В 1891 году Бэттери-парк был засыпан, а в 1896 году здание было открыто как аквариум».

— Ух ты! — радостно улыбнулся Рой. — Я часто слышал об этом аквариуме. В нём
содержится одна из самых известных коллекций рыб в мире. Но
я и не подозревал, что это такое знаменитое место. Я обязательно его
посмотрю. Должно быть, это то странное круглое здание из коричневого камня
рядом с полицейским участком в гавани».

Догадка Роя оказалась верной, о чём свидетельствовала табличка над входом. Но прежде чем войти, он обошёл здание вокруг.

«Напоминает каменную коробку для оркестра, — усмехнулся Рой. — Оно так похоже на то забавное здание на Губернаторском острове, что их можно принять за близнецов. Держу пари, это ещё один форт».

И снова Рой оказался прав. В его путеводителе говорилось, что старый форт на
Губернаторском острове был известен как замок Уильям.

Прогуливаясь по аквариуму, Рой время от времени натыкался на что-то похожее
как оконные проемы, замурованные в стены. Но он знал, что они, должно быть,
были амбразурами для тридцати тяжелых орудий, которыми был вооружен форт
.

Завершив обход здания, Рой вошел внутрь.
В центре пола находился выложенный плиткой резервуар, похожий на ступицу колеса,
а вдоль стены, как шина колеса, тянулись резервуары с рыбами,
расположенные так, что свет проникал сквозь них, прекрасно освещая всё, что в них находилось.

Рой направился прямо к круглому резервуару в центре. В нём была
Большая морская корова, или ламантин. Рой часто читал об этих любопытных существах и сразу понял, что это за зверь. Он был размером с жирную свинью, с широким овальным хвостом и передними лапами в форме ласт. Животное напомнило Рою дрессированных тюленей, которых он видел в цирке. Он читал, что ламантины выходят из воды по ночам.
  Он задумался, правда ли это. Он особенно заинтересовался этой
рыбой, потому что знал, что она водится в южных водах, куда он скоро
отправится. Он надеялся, что увидит некоторых из них в море.

В аквариуме с ламантином плавали несколько камбалообразных рыб. Рой с удивлением заметил, что они были почти белыми, как песок на дне аквариума. Он часто видел камбалообразных рыб, но никогда не видел таких белых. Это озадачило его, пока он не вспомнил, что камбалообразные, как и многие другие существа, обладают способностью менять окраску, чтобы сливаться с окружающей средой. Рой задумался о том, как любое существо может менять свой цвет, чтобы сливаться с окружающей средой. Но, как и многие более мудрые люди, он напрасно размышлял об этом.


Когда ему надоело наблюдать за морской коровой и белым
Он подошёл к кольцу аквариумов и, начав с одной стороны от входа, медленно обошёл здание. Рой и представить себе не мог, что в мире могут быть такие рыбы, как те, что он увидел. Он не только обнаружил знакомых рыб из наших вод, которых он ловил или видел на рынках, но и увидел странных и любопытных созданий со всего мира. Больше всего его поразила яркая окраска некоторых тропических рыб. Рой часто видел попугаев и других тропических птиц и знал, что птицы
в этих жарких краях птицы были более ярких оттенков, чем у нас. Но
ему и в голову не приходило, что рыбы тоже будут ярко раскрашены.
Но вот он увидел рыб красный и зеленый, и синий, и желтый, как
яркий цвет, как попугай или parrakeet он когда-либо видел.

Когда Рою надоело смотреть на рыб, он покинул аквариум
и снова отправился на поиски места в тени. Открыв книгу, он остановился взглядом на словах «Форт Амстердам».

«Интересно, сколько фортов было у этих стариков, — подумал Рой.
— Посмотрим, что там написано о форте Амстердам», — и он начал читать.
прочтите: «До того, как в 1626 году Манхэттен охватил первый большой пожар, на месте нынешнего
Таможенного дома был построен форт, работы по возведению которого были завершены в период с 1633 по 1635 год. Форт
Амстердам, как его называли, был построен из земли и камня и имел четыре бастиона. Он гордо возвышался над группой небольших домов и стал отличительной чертой Нового Амстердама. Главные ворота форта
выходили на нынешнюю Боулинг-Грин, которая с первых дней
существования форта была открытым пространством. По сути, это было сердце форта
Голландский город. Здесь была игровая площадка для детей, место для майского шеста, вокруг которого танцевали юноши и девушки, плац для солдат и место для рынка и ежегодной выставки скота.
Здесь также проводились те самые важные встречи с индейцами, на которых заключались договоры и курили трубку мира. В 1732 году
Он был сдан в аренду трём горожанам, жившим неподалёку, за одну горошину в год в качестве частной площадки для игры в боулинг, откуда и получил своё название.

— Подумать только, — задумчиво произнёс Рой. — Они курили там трубку мира.
Теперь это место окружено небоскребами, мимо проносятся троллейбусы
под ним грохочут поезда метро и грохочут поезда надземки
в нескольких футах. Интересно, что бы подумали эти индейцы, если бы они
могли когда-нибудь вернуться на землю и увидеть остров Манхэттен сейчас ”. Рой
усмехнулся этой идее, но когда он подумал о голландских выставках крупного рогатого скота, он
откровенно рассмеялся. “Не стадо коров на привязи в Боулинг-Грин
создать сенсацию?” говорил он себе. — Я должен взглянуть на это место.

 Он вскочил и пересек парк, направляясь к таможне у
восточная часть. Это было огромное здание высотой в семь этажей,
занимавшее целый квартал. Рой обошёл его, остановившись в конце, чтобы
полюбоваться прекрасными скульптурами, украшавшими фасад. Рой долго смотрел на таможню, и чем дольше он смотрел, тем красивее казалось ему это здание.

Он часто видел его во время своего предыдущего визита, но тогда он был так
занят, что почти не обращал внимания ни на него, ни на другие
здания. Хотя он хорошо изучил географию города, в
Чтобы свободно передвигаться, он ничего не знал об истории и значении Нью-Йорка. Теперь, когда он смотрел на вещи с новой точки зрения, ему казалось, что он никогда раньше их не видел. Так было и с Боулинг-Грин. Он часто проходил мимо маленького огороженного травяного овала с несколькими скамейками и парой деревьев, но для него это был всего лишь крошечный клочок зелени. Он ничего не значил для него. Теперь
в своём воображении он видел старый форт с его маленькой плацем,
открытыми воротами и голландскими солдатами, марширующими на
учениях. Он представлял себе
мальчики и девочки резвятся вокруг майского шеста. А когда он подумал о
выставках скота, то снова рассмеялся.

 Рой вышел на крошечную площадку и сел на скамейку, чтобы всё обдумать. «Это было почти триста лет назад, — размышлял он, — когда построили тот старый форт. Это было давно. Так давно, что, наверное, ничего не осталось от тех времён. Это тоже забавно,
потому что я читал, что в Англии есть здания, которым сотни и
сотни лет. Интересно, что здесь самое старое?”

Рой огляделся по сторонам, но не смог найти ничего, что показалось бы ему очень
Старый. “Вот странное дело, о Нью-Йорке”, - был его комментарий. “Есть
никогда не было так много в нем старых. Они все время что-то сносят
и на их месте все время строят новое. Неудивительно, что они
говорят, что Нью-Йорк никогда не будет достроен. Здесь нет ничего старого
”.

Но Рой ошибался, и когда он принялся читать в своем путеводителе,
он снова обнаружил это. Забор, окружавший маленький овал,
был почти полуторавековой давности. «Этот забор, — читал Рой, —
был привезён из Англии в 1771 году, чтобы оградить свинцовую конную статую
Георг III. На столбах были королевские гербы. В 1776 году, во время
революции, свинцовую статую стащили и отлили из неё пули, а королевские гербы
были сбиты с верхушек столбов. Трещины видны до сих пор».

 Рой вскочил и подбежал к забору. И действительно, на каждом столбе было
видно, что его верхушка отломана. Рой был поражён.

«Подумать только, что этот забор стоял здесь во времена революции, —
подумал он. — Должно быть, Вашингтон часто бывал здесь и, вероятно,
смотрел на эти сломанные столбы так же, как и я».

Несомненно, Вашингтон видел "посты". Конечно, он должен был часто бывать на
лужайке для боулинга. Недалеко от боулинга
Грин, в таверне Фраунсес, на углу Брод-стрит и Перл-стрит, Вашингтон попрощался
с сорока четырьмя своими офицерами в конце Революции,
факт, который Рой вскоре обнаружил из своего путеводителя. Он сразу же
поспешил прочь, чтобы взглянуть на это красивое старое здание колониального дизайна
, построенное из желтого голландского кирпича. Рой очень им восхищался. На
бронзовой табличке на углу здания было написано, что теперь оно принадлежит
Сынам Революции.

«Хорошо!» — подумал Рой. «Теперь я знаю о двух местах в Нью-Йорке, которые не
были снесены. И я не верю, что они когда-нибудь будут снесены».

 Пролистав книгу дальше, Рой обнаружил, что осталось ещё много-много старых
зданий, так много, что он не мог надеяться увидеть их за один день, и уж точно не в этот день, потому что уже было время ужина.
 Но было одно место, которое Рою очень хотелось увидеть. В путеводителе говорилось, что табличка на здании по адресу Бродвей, 41, указывает на место, где белые люди построили первые дома или хижины на острове Манхэттен. Они были построены примерно в 1613 году.

«Я просто прогуляюсь по Бродвею, — подумал Рой, — и посмотрю на ту табличку.
Потом я пойду по Бродвею, куплю что-нибудь поесть и вернусь на
«Лайкоминг» после ужина. Полагаю, я мог бы поесть на борту
«Лайкоминга», но, скорее всего, мне пришлось бы ужинать с капитаном Лэнсфордом».

Рой медленно шёл по самой длинной улице в мире, потому что Бродвей,
простирающийся далеко за пределы Нью-Йорка и проходящий через
одно поселение за другим, всё ещё остаётся Бродвеем в полусотне миль
от Боулинг-Грин. Он вряд ли мог идти иначе, как медленно
если бы он попытался, потому что был вечерний час пик. Из всех дверей на улицу
высыпали люди. Тротуары были забиты.
 Проезжую часть так запрудили автобусы, грузовики, повозки,
трамваи и автомобили, что перейти её было практически невозможно. Звенели колокола, гудели автомобильные клаксоны, свистели
свистки.
 По тротуарам цокали подкованные железом копыта. Кожаные туфли скрипели и шаркали по каменным тротуарам. И все эти звуки сливались в один непрерывный гул, который постоянно бил по ушам. Но что больше всего
под впечатлением Рой был непрекращающийся наплыв людей. Видимо нет
конец. Дверные проемы высотных зданий довольно вырвало людьми.
Но сколько бы людей ни вышло, еще больше оставалось выйти
. Снова и снова Рой видел, как в этот вечер все спешат домой, и
это всегда производило на него впечатление. Казалось невероятным, что там могли
так многие работники в городе. Но когда он вспомнил, что в некоторых из
высоких зданий вокруг него проживало по десять тысяч человек — почти столько же,
сколько во всём Центральном городе, —
Спешка уже не казалась такой непонятной. Каждый раз, когда Рой смотрел на
толпу, он думал о непрерывном потоке бурлящей воды.

 Рой остановился, дойдя до Бродвея, 41, и прочитал табличку на стене.
 Но он быстро пошёл дальше, потому что на переполненном тротуаре было не место для
прогулок, а шум машин вытеснил из его головы все мысли о
тех сонных старых временах, когда Нью-Йорк был Новым Амстердамом.

Рой оказался в самом сердце этого глубокого каньона, образованного огромными
зданиями на Нижнем Бродвее. Он знал, что нигде в мире больше нет
можно было найти подобные сооружения. Там они возвышались на десять, двадцать,
тридцать, сорок этажей, и от их вида кружилась голова. Как и движение на улице, Рой часто их видел, но
сейчас, как и всегда, когда он видел их вблизи, он восхищался этими огромными
сооружениями, которые человек возвёл в два и даже в три раза выше Ниагарского водопада,
в то время как гигантское здание Вулворта, более чем в четыре с половиной раза
выше Ниагарского водопада, возвышалось на целых 750 футов над тротуаром.
Глядя на него сейчас, Рой не мог не испытывать благоговения.

— Только подумайте, — пробормотал он, — он на двести футов длиннее, чем
«Лайкоминг».

Как раз в этот момент Рой зашёл в закусочную. При виде
еды его глаза загорелись, потому что он ничего не ел уже несколько часов,
а солёный ветер в парке пробудил и без того острый аппетит.

Рой вошёл и набил живот. Он не торопился. Теперь, когда он
расслабился, он почувствовал, что очень устал. Когда он вышел из
ресторана, то был поражён тем, как изменилась улица.
Толпа исчезла. Исчезло множество грузовиков, повозок и
Автомобили. Несколько запоздалых пешеходов спешили по улице,
и время от времени проезжала повозка. Но теперь каждый стук копыт и скрип колёс
эхом разносились по пустынной улице, отражаясь от пустых зданий, в которых
ещё недавно кипела жизнь. Рой как никогда отчётливо представлял себе эту бурлящую толпу людей,
напоминающую набегающий прилив; но теперь казалось, что где-то
закрыли шлюз, и лишь несколько тоненьких ручейков просачивались
сквозь него.

Но почему-то пустынная улица казалась почти более привлекательной.
Рой чувствовал себя лучше, чем когда-либо, несмотря на оживлённое движение. Ему так много хотелось обдумать, так много всего требовало внимания, а связная мысль была почти невозможна, когда мимо проносилось столько людей и оглушительный шум бил по ушам. Поэтому теперь он медленно шёл по Бродвею, размышляя о своём положении и о том, что интересного он видел.

Один за другим в огромных сооружениях вокруг него зажглись огни —
такие высокие, что казались жёлтыми звёздами в небе.
По мере того, как сгущалась темнота, очертания отдельных зданий становились размытыми и неясными.
Вместо массивных каменных сооружений, на которые он смотрел при дневном свете, Рой теперь видел что-то похожее на волшебные башни, мерцающие, как у эльфов. Это было неописуемо прекрасно. Но когда Рой посмотрел на Зингера и Вулворта,
Здания с их прекрасными башнями из узорчатого камня, возвышающиеся на сотни футов над ним и ярко освещённые скрытыми источниками света, казались ему невероятно красивыми и величественными.
Это было чудесно. Он не мог подобрать слов, чтобы выразить свой восторг. Но он
понимал, что чувство благоговения, охватившее его, когда он смотрел на
эти разноцветные столбы днём, исчезло. Теперь он чувствовал только
очарование и восторг.

  Он шёл по Бродвею, пока не добрался до кипящего жизнью
центра города. Когда он посмотрел через маленький парк у входа на Бруклинский мост и увидел оживлённую Парк-Роу, он с трудом поверил, что один короткий квартал может так сильно изменить ситуацию. Рой не осознавал, что Парк-Роу была сердцем
Ночная жизнь Нижнего Нью-Йорка. В центре находились редакции многих
крупнейших нью-йоркских газет, куда только что пришли на работу
десятки сотрудников и где «рабочий день» только начинался.

 Рой добрался до въезда на Бруклинский мост и с удивлением
наблюдал, как бесконечные вереницы трамваев кружат по кольцевым
путям, а потоки пешеходов всё ещё направляются домой.
Бруклин, вереница повозок, всё ещё грохочущих по мощеной дороге к
мосту. Когда он выразил своё удивление полицейскому на мосту,
В информационной будке этот человек лишь улыбнулся. Годами он наблюдал, как почти миллион человек ежедневно снуют туда-сюда по мосту, и конец вечерней суеты, который казался Рою таким впечатляющим, был для него обычным делом.

 Через какое-то время Рою наскучила эта сцена, и он отправился домой — в свой новый дом на «Лайкоминге». Хорошо зная географию города, он не стал возвращаться по своим следам, а направился прямо к западной набережной,
пройдя через лабиринт пустынных, тускло освещённых улочек, которые
По обеим сторонам тянулись мрачные пяти- или шестиэтажные здания. Контраст с оживлённым центром, который он только что покинул, был таким же разительным, как внезапная смена декораций на театральной сцене. В тишине и мраке у Роя было много времени для размышлений. Он вернулся мыслями к проблеме, которая стояла перед ним: как ему помириться с капитаном Лэнсфордом.

Рой настолько погрузился в эту проблему, что не услышал
тихих шагов позади себя и вздрогнул, когда рядом с ним
появилась фигура, и парень сурового вида потребовал спичку.

- Извини, - сказал Рой, - “но у меня нет спичек со мной”.

“Тогда дайте мне десять центов за пиво”, - проворчал парень в еще
более грубый тон.

“ У меня нет денег, чтобы дать тебе, ” твердо сказал Рой.

“ У тебя их нет, да? - усмехнулся парень. “ Тогда я просто возьму их.

Он схватил Роя за плечо, но тот вырвался и отступил
назад. Мгновенно, как молния, бандит ударил Роя кулаком в лицо. Застигнутый врасплох, Рой не успел увернуться, и удар пришёлся прямо в левый глаз. На мгновение он был оглушён и ничего не видел.
 Инстинктивно он отпрянул и поднял кулаки, чтобы защититься.
Рой знал, что он не ровня этому здоровяку, который был почти такого же роста, как капитан Лэнсфорд, но он собирался бороться до конца, чтобы сохранить те немногие доллары, которые у него были. Рой считал, что лучшая защита — это нападение, и, хотя он едва различал человека перед собой, он бросился на него и ударил изо всех сил. Здоровяк был так же удивлён, как и Рой мгновением ранее, и удар пришёлся ему прямо в подбородок. Он шёл на Роя, и удар
был потрясающим. Голова Роя откинулась назад, и парень упал на
его колени. Рою следовало прикончить его другим ударом, но он не смог.
не мог ударить человека, который лежал, даже несмотря на то, что этот человек пытался ограбить
его. Он шагнул мимо человек и быстрым шагом пошел в сторону воды-стойка,
часто, взглянув через его плечо, чтобы он не преследовал. Но
удивился разбойник было достаточно. Когда ему удалось подняться на ноги, он
быстро скрылся из виду.

“Мне очень повезло, что я выбрался оттуда”, - подумал Рой. «Я лучше
получу фингал под глазом, чем потеряю свои деньги».

Но Рой почти передумал, когда впервые добрался до корабля.
Первым, кого он встретил, был капитан Лэнсфорд. К этому времени глаз Роя опух и посинел, а лицо раскраснелось от волнения. По счастливой случайности он встретил капитана при ярком свете.

«Значит, ты пил, да?» — взревел капитан. «Разве ты не знаешь, что на этом корабле запрещено пить?»

«Я не пил, сэр», — сказал Рой. “Кто-то...”

Капитан Лэнсфорд оборвал его. “Не усугубляй ситуацию ложью об
этом”, - резко сказал он.

Покрасневшее лицо Рой вырос краснее еще с возмущением. “У вас нет
верно говорить, что”, - заявил он горячо.

“Вы смеете подвергать сомнению мои полномочия на моем собственном корабле?” - прогремел разгневанный командир.
командир.

“Мне все равно, являетесь ли вы капитаном этого корабля или президентом
Соединенных Штатов”, - смело заявил Рой. “Вы не должны обвинять меня ни в том, ни в другом.
ни в пьянстве, ни во лжи. Я не выпил ни капли спиртного в жизни и я
не лжец”.

“Если ты не пил”, - потребовал капитан Лансфорд, “откуда
ты получил этот синяк?”

“Мужчина напал на меня и пытался ограбить”, - ответил Рой.

“И ты был трезв и позволил ему ударить себя в глаз? Бах!”

“Он ударил меня, когда я этого не ожидал”, - объяснил Рой.

— И что ты сделал? Убежал? Или отдал ему свои деньги?

 — Я сбил его с ног, — мрачно сказал Рой.

 — Вполне вероятно, — ответил капитан. — А теперь иди в свою каюту и больше не смей
рассказывать мне о своих пьянках.

 В сердце Роя вспыхнул гнев. — Не смей больше обвинять меня в пьянстве, — горячо воскликнул он, делая шаг к своему начальнику и глядя ему прямо в глаза.

— Иди в свою каюту, — прогремел капитан.

Рой повернулся и медленно поднялся в радиорубку.  С каждым шагом его сердце билось всё тяжелее и тяжелее.

«Ну и натворил же я дел, — вздохнул он, когда наконец добрался до дома и рухнул на диван. — Теперь я никогда не помирюсь с капитаном, никогда».




Глава V. Друг в беде


Рой был из тех, кто не тратит много времени на оплакивание своих несчастий. «Если капитан сейчас возражает против моей внешности, — подумал он, — то что он скажет завтра, когда этот синяк станет настоящим! Чёрт! Я должен что-то быстро предпринять. Дайте-ка подумать. Его нужно промыть тёплой водой и натереть маслом или чем-то ещё.
жир. Я могу достать теплой воды здесь, в своей комнате, но я не знаю, где взять.
масло. Может быть, повар даст мне немного.

Рой вскочил на ноги и начал спускаться по лестнице. “Вот здорово!” - сказал он
пробормотал. “Интересно, а где повар?” Для _Lycoming_ еще
тайна Рой.

Он спустился на нижнюю палубу и остановился в нерешительности. Ни души не было видно, корабль был тускло освещён, и Рой не знал, куда идти. Внезапно дверь кают-компании распахнулась, и внутрь хлынул поток жёлтого света. Рой быстро подошёл к двери и постучал в косяк.

“Войдите”, - произнес сердечный голос, который Рой был уверен, что слышал
раньше.

Рой вошел и оказался лицом к лицу с человеком, чье письмо он
спас. Он был так удивлен, что на мгновение лишился дара речи.


“ Привет, юноша, ” сказал мужчина, бросив быстрый взгляд на Роя.
“ Рад тебя видеть. Входи. Просто дай мне закончить с этим списком, и я буду
говорить с тобой всю ночь ”. Но когда он снова взглянул на Роя, то
уронил стопку бумаг, которые просматривал, и шагнул вперёд.

«Как, чёрт возьми, ты это сделал?» — воскликнул он, осматривая
глаз Роя.

Когда Рой начал рассказывать ему, он перебил: «Неважно, как ты это сделал.
Давай сначала починим, а потом поговорим. Пойдём со мной,
парень».

 Он выскочил из своего кабинета в каюту, а Рой последовал за ним. Одним движением он пустил горячую воду в умывальник и достал из шкафа тюбик вазелина. Прежде чем Рой успел понять, что происходит, мужчина усадил его в кресло и приложил к глазу жгучий горячий компресс, а когда первый остыл, приложил второй. Ловкость мужчины поразила Роя, который
кем угодно, только не неуклюжим. Когда компрессы сделали свое дело,
мужчина начал натирать поврежденную плоть вокруг ушибленного глаза
вазелином. Его пальцы двигались все круг за кругом, мягко, но твердо нажимая
на плоть, пока Рой не стал сомневаться, что мужчина когда-нибудь остановится. Наконец
массаж закончился, и была быстро приготовлена и ловко наложена припарка.

“Вот”, - сказал мужчина, отступая назад и критически рассматривая свою работу.
“Ты подлечен так хорошо, как мог бы подлечить тебя любой хирург скорой помощи.
Теперь давай послушаем, как ты получил эту награду”.

“Во-первых, позволь мне поблагодарить тебя за помощь”, - с благодарностью сказал Рой. “Я буду
Я и так выгляжу не очень, но я выглядел бы в тысячу раз хуже, если бы ты мне не помог. Мне было бы всё равно, если бы капитан меня не увидел.

— А он видел? И что он сказал?

— Он обвинил меня в пьянстве, а когда я попытался объяснить, откуда у меня синяк, он сказал, чтобы я не усугублял ситуацию ложью.

Спутник Роя усмехнулся. — Что ты ему сказал? — потребовал он.

 — Я сказал ему, что он не имеет права обвинять меня ни в чём. Он чуть не оторвал мне голову и спросил, не сомневаюсь ли я в его полномочиях на
его собственном корабле. Я сказал ему, что мне всё равно, капитан он или
«Лайкоминг» или «Президент Соединённых Штатов», я не был ни пьян, ни лжец, и он не имел права обвинять меня в чём-либо из этого».

 Спутник Роя хлопнул его по ноге от восторга. «Парень, — сказал он, — ты создан для капитана Лэнсфорда. Ты не мог бы сделать ничего, что понравилось бы ему больше. Он любит смелых, а таких, кто может противостоять ему, очень мало».

Рой выглядел печально. “Он никогда не простит меня”, - сказал он. “Вы должны иметь
слышал, что он приказал меня в мою каюту”.

Но товарищ Роя только усмехнулся. “Теперь расскажи мне все о своем глазу”, - сказал он
.

Рой рассказал ему, как он его получил. Затем он добавил: «Полагаю, вы — интендант, и я очень рад. Не знаю, как мне отблагодарить вас за вашу доброту, но я благодарю вас от всего сердца. Меня зовут Рой Мерсер».

«Спасибо, парень. Спасибо, — сказал интендант. — Всегда приятно помочь такому хорошему парню, как ты». Меня зовут Роббинс, Фрэнк Роббинс,
и я _am_ казначей. Я предвижу, что мы станем очень хорошими друзьями.

“Я надеюсь на это”, - сказал Рой. “Это не будет моей виной, если нас не будет. Не хочешь ли ты
подняться и посмотреть мою беспроводную комнату? И, кстати, у меня есть несколько
— Круассаны, которые дала мне мама. Вы должны их попробовать.

— Да благословит Господь этого парня! — воскликнул казначеи;. — Круассаны, такие, какие пекла мама, — настоящие, — и он хочет поделиться ими. Конечно, я приду. Но сначала я закончу с этим списком. На этом корабле девиз — «Работа прежде всего».

— Я бы поспорил с этим, — подумал Рой, — если бы капитан Лэнсфорд имел к этому какое-то отношение.

Казначей отправился в свой кабинет, а Рой — в радиорубку. Но каким же другим он стал по сравнению с тем Роем, который покинул её совсем недавно. Он нашёл друга в беде, а друг в беде — это друг
в самом деле. Теперь его глаза сияли, а сердце радостно билось. Он смотрел на свои сверкающие инструменты, как мать смотрит на своего ребёнка. Сев за операционный стол, он приладил наушники к голове и нажал на кнопку.

 В ушах зашумело. Было уже больше девяти часов, и в этот час ночи воздух на Манхэттене был таким же шумным, как Бродвей в час пик. Все говорили одновременно, в том числе множество безответственных любителей, многие из которых могли отправлять сообщения, но не читать их. Когда они мешали, никто не мог сказать им, что они создают проблемы
для всех остальных. Рой слышал, как большие и маленькие станции переговаривались друг с другом на расстоянии сотен миль. Станции, расположенные далеко на севере, как будто разговаривали прямо над головой Роя со станциями, расположенными далеко на юге. Внутренние операторы общались с береговыми станциями, а океанские лайнеры обменивались сообщениями с операторами на суше. Было шумно, как на званом ужине.

Хотя Рою всё это было знакомо, он слушал с таким интересом, как будто
слышал впервые. Высоко над множеством
Жужжащие звуки сменились пронзительным воем вращающегося искрового разрядника Бруклинской военно-морской верфи. Рой всегда с удовольствием слушал чистую, ясную работу операторов военно-морской верфи. Теперь он настроился и прислушался.

«НАК-НАК-НАК-НАХ», — позвал оператор военно-морской верфи. (Аннаполис-Бруклин,
 военно-морская верфь вызывает.)

«НАХ-III-ГА», — почти сразу же последовал ответ. (Военно-морская верфь. Я здесь. Продолжайте.)

 Рой скривился, записывая следующее сообщение. Оно было зашифровано, и он не мог его прочитать.

 Но он мог прочитать многое другое. Радиостанцию на
Башня «Метрополитен» пронзительно выкрикивала новости всему миру. Военно-морская база на Файер-Айленде разговаривала с эсминцем в море. Кейп-Мэй
пытался связаться с каким-то кораблём далеко в Атлантике. «Нью-Йорк
Геральд» разговаривал с кораблём, идущим в Бостон. Далеко в море лайнер «Уайт Стар»
«Маджестик» интересовался, кто выиграл сегодняшний матч — «Джайентс» или
«Цинциннати». Отель «Уолдорф» отправлял сообщение для гостя из Филадельфии.

Внезапно Рой резко выпрямился. В эфире звучал его собственный позывной: «WNA--WNA--WNA--WNG».

Это была «Тиога», вызывающая свой корабль-близнец «Лайкоминг».

«WNG-III-GA», — ответил Рой, как только звонок закончился.

«Алло», — последовал ответ. «Это Паттерсон. Кто вы?»

«Это Мерсер», — ответил Рой.

«Рад знакомству», — ответил оператор на «Тиоге». «Откуда вы?»

“Это моя первая работа”, - сказал Рой.

“Что ж, ты отлично справляешься с работой и хорошо отправляешь”.

“Спасибо”, - ответил Рой. “Приходи ко мне. Когда вы рассчитываете вернуться?

“Во вторник вечером. Передайте сообщение для Лэнсфорда”.

Рой записал сообщение и пожелал Паттерсону спокойной ночи. Он сделал
скорчил гримасу при мысли о том, что снова столкнется со “старым драконом”, как он мысленно
назвал своего начальника. Но прежде чем он мог отложить его приемников он
слышал Арлингтон готовится к отправке в десять часов по сигналу точного времени и
в этот день погода Новости.

“Я просто возьму прогноз погоды, ” подумал он, устанавливая часы,
“ и передам его капитану Лэнсфорду вместе с этим сообщением”.

Затем зазвучали сигналы погоды. Рой быстро записал их: «USWB-T
02813--DB 04221--H 03622--C 03042--K 00223--P 03347». (Ветер с
Атлантического побережья — к северу от Сэнди-Хук умеренный северный ветер с хорошей
Погода — от Хаттераса до Флоридского пролива умеренные северные и восточные
ветры. Умеренные ливни во вторник на восточном побережье Мексиканского залива.
Свежие и умеренно сильные ветры в северной части с дождём — умеренные северо-восточные и восточные
ветры в южной части.)

 Рой быстро расшифровал код и записал сообщение:
«Нантакет — барометр 30,28, ветер северный, лёгкий бриз.
Делавэр-Брейкуотер — барометр 30,42, ветер северо-восточный, воздух лёгкий.
Кейп-Хаттерас — барометр 30,36, ветер северо-восточный, лёгкий бриз.
Ки-Уэст — барометр 30,02, ветер северо-восточный, лёгкий бриз.
Пенсакола — барометр 30,33, юго-восточный ветер, умеренный шторм.

 Рой аккуратно написал сообщение с «Тиоги» и подписал его именем капитана «Тиоги», убедившись, что каждое слово написано разборчиво и без ошибок. «Я не дам ему возможности критиковать меня», — пробормотал он.

 Затем, немного подумав, он написал: «Соединённые Штаты
Бюро погоды сообщает о следующих погодных условиях». И он переписал расшифрованное сообщение и подписался: «Мерсер».

 Это был первый раз, когда Рой подписался как профессионал
оператор, и он затрепетал от гордости, когда взглянул на аккуратно написанное сообщение
со своей собственной подписью внизу.

Но тут же удовлетворенная улыбка сменилась кислым выражением лица.
В этот момент дверь его кабинета открылась, и вошел казначей.

“Почему такой мрачный?” - спросил он. “Беспокоишься о своем фингале?”

“Нет, ” ответил Рой. “Я думал о том, как весело будет передать это
сообщение капитану Лэнсфорду ”.

— Послушай, парень, — взорвался казначеи;. — Ты не возьмёшь это.
 Не забывай, что ты не юнга, но помни, что ты в одном звании со мной.
офицеры. И, в любом случае, будет лучше, если ты какое-то время не будешь приближаться к капитану. Он привык, что все перед ним пресмыкаются. Просто покажи ему, что ты независим. Он не станет хуже к тебе относиться из-за этого.

 — Если подумать, — сказал Рой, — ему было приказано идти в радиорубку и не беспокоить его.

“Просто нажми на эту кнопку, когда требуется стюард”, - сказал интендант,
положив палец на кнопку в стене, что Рой не
ранее заметили.

Через несколько мгновений в дверях появился седовласый негр.

— Сэм, — сказал казначей, — это мистер Мерсер, наш новый радист. Он мой близкий друг, и я хочу, чтобы ты присмотрел за ним в качестве одолжения мне. Кроме того, ты и сам хочешь подружиться с ним. Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться его помощь. Он связывается с другими кораблями и с людьми на берегу с помощью этих приборов. Если у нас возникнут проблемы в море, он сможет вызвать помощь, даже если мы будем в пятистах милях от берега.

Глаза негра широко раскрылись от удивления. — Я слышал о
беспроводном телефоне, масса Роббинс, — сказал он, — но никогда его не видел
никто раньше. Он действительно может вот так позвать на помощь?

“ Действительно, он может, Сэм, и если нам понадобится полицейский, он сможет быстро его найти.

Стюард посмотрел на Роя с благоговением. Рой встал и пожал ему руку.
“Я надеюсь, что вы останетесь моим другом, Сэм”, - сердечно сказал он.

“Действительно, мистер Мерсер. — Так и есть, сэр, — и он поклонился, унося с собой послание Роя для капитана.

Рой ухмыльнулся, глядя на интенданта.
— Забавно, что он называет меня мистером Мерсером, — сказал он. — Полагаю, он привыкнет, когда узнает меня получше.

— На борту вы всегда будете мистером Мерсером, — объяснил интендант.
— Как радист, вы имеете право называться мистером Мерсером, и мы щепетильны в таких вопросах. Но я буду называть вас Роем, когда мы останемся наедине, если вы не против.

 С улыбкой Рой отложил свои рации и достал упаковку круассанов.

 

 — К ним нужно что-нибудь выпить, — сказал интендант и снова нажал на кнопку.Рой вопросительно посмотрел на него.

«Я никогда не пью ничего крепче кофе, — сказал интендант, — и если вы последуете моему совету, то тоже не будете».

«Я никогда в жизни не прикасался ни к какому спиртному, — сказал Рой, — и сейчас не собираюсь».

“Я думал, что нет”, - сказал интендант. “Это одна из причин, я хочу быть вашим
друг. Парни, которые пьют не стоит беспокойства”.

Вскоре Сэм ответил на звонок и принес им чайник с дымящимся
горячим кофе. Долгое время Рой и казначей сидели и разговаривали; они ели
крекеры и пили кофе. Когда мистер Роббинс пожелал Рою спокойной ночи, он был
действительно очень счастлив. Он почувствовал, что приобрёл настоящего друга, который поможет ему в трудную минуту. И, хотя он этого не знал, впереди его ждало много трудностей.




Глава VI. В море


Благодаря доброму и умелому уходу интенданта глаз Роя поправился.
Вскоре он вернулся почти к нормальному внешнему виду. Но у Роя не было времени беспокоиться о своей внешности. По мере приближения отплытия он был занят днём и ночью. С первым рейсом «Лайкоминга» было связано множество необычных деталей, которые требовали бесконечных сообщений. Владельцы корабля постоянно отправляли важные сообщения. Командиры других лайнеров Конфедерации поздравляли командира «Лайкоминга». Судоходные агенты
и коммерческие дома буквально засыпали капитана Лэнсфорда телеграммами
коммуникации. Наконец, пассажиры стали поступать и сообщения
отправили и их.

Даже Рой, невежественны, как он все еще был в морское дело и рекламы,
видел, что не все было в порядке. Корабль все еще нужно было заготавливать
, и прибытие барж с углем сильно задерживалось. Определенные
крупные грузовые перевозки, которые необходимо было перевезти _Lycoming_
, были приостановлены из-за перегруженности железных дорог.
Первая из этих партий начала прибывать примерно в то время, когда последняя
должна была быть благополучно погружена в трюм. Капитан Лэнсфорд
Он явно был чем-то встревожен. Он становился всё более раздражительным. Он гнал грузчиков с невероятной скоростью. Он заставлял кочегаров работать с невероятной скоростью. Но больше всего его, казалось, раздражал непрерывный поток радиосообщений. Каждое последующее сообщение, казалось, ещё больше выводило его из себя. От первого помощника до самого скромного кочегара — все члены экипажа были начеку. По малейшему знаку капитана Лэнсфорда они бросались выполнять
его приказы. Несмотря на бесчисленные задержки и препятствия, казалось, что
корабль отплывёт вовремя.

Когда Рой сказал себе, что его работа заключается в том, чтобы помогать капитану
держать корабль в безопасности и в точности по расписанию, он имел в виду именно это. По условиям его работы он должен был находиться на своём посту в определённые часы и слушать сообщения в определённые промежутки времени. Но Рой увидел, что у него уже появилась возможность по-настоящему помочь своему капитану. Он быстро понял, что задержка в час с получением некоторых сообщений может сильно повлиять на капитана Лэнсфорда и плавание корабля. Поэтому Рой
отбросил все мысли о работе только в определённые часы и приступил
на свой пост. Действительно, он почти не покидал дом радио, даже чтобы поесть.
Сэм, стюард, стремился завоевать расположение Роя не меньше, чем Рой хотел
завоевать расположение капитана, и он следил за тем, чтобы у Роя не было недостатка в вкусных вещах
в еде или питье. Это было тяжело находиться так близко ограничены. И когда есть
был так близко, что он хотел увидеть, потребовалось настоящее мужество
чтобы заставить себя остаться в беспроводном дом. Но Рой отложил в сторону своё желание
поглазеть по сторонам, быстро отправлял и получал сообщения и
следил за тем, чтобыДонесения для капитана Лэнсфорда всегда немедленно попадали в руки командира. Рой особенно тщательно следил за тем, чтобы правильно писать слова, излагать их ясно и приводить все цифры в порядок.

 Казначей договорился, что сообщения капитана будет доставлять юнга, и Рой был рад, что ему не придётся встречаться с капитаном Лэнсфордом. Что касается последнего, то он никак не показывал, что понимает или ценит услуги, которые Рой ему оказывал. Напротив, он
не упустил возможности осудить нововведение, которое ему навязали
он. Юнга, которому не нравилось порученное ему задание, повторил
Рою все грубости, которые наговорил ему капитан Лэнсфорд. Но Рой
только крепче сжал губы и продолжал заниматься своей работой.
Это был единственный известный ему способ добиться успеха.

Как час плавания подошел, деятельности на пирсе были
последние описанием. Рой подумал, что грузчики работали быстро, когда он увидел
их. Если бы он мог увидеть их сейчас, то вряд ли поверил бы своим глазам. Час за часом нескончаемыми потоками они спускались по трапам со своими огромными грузами. Подводы подъезжали и отъезжали. Возницы
Они неистово ругались на своих лошадей и друг на друга. Двигатели гудели и ревели. Ящики и тюки с грохотом падали на пол в ангаре. Маленькие ручные тележки беспрестанно дребезжали по неровной дощатой настилке. Ослиные и паровые лебёдки лязгали и визжали, а подъёмники стонали и скрипели, поднимая на борт груз за грузом. Все, кто мог помочь с погрузкой, работали с максимальной
скоростью. Эта сцена привела бы Роя в восторг. Но, как и разносчики угля,
стивидоры, водители грузовиков, команда и все остальные, кто был на
Корабль, он тоже работал на пределе возможностей. Казалось, что каждый из множества людей, трудившихся на корабле, был полон решимости отправить корабль в плавание вовремя, чего бы это ни стоило. Казалось, что всех этих тружеников охватило безумие. Что-то вселилось в них, какой-то дух, который заставлял их думать, что отправить «Лайкоминг» вовремя важнее всего на свете. Как и все остальные на борту, Рой был слишком занят, чтобы думать об этом или хотя бы осознать, что прямо у него под носом происходит чудо.

И всё же это было чудо. За несколько минут до отплытия в трюм погрузили последний тюк с грузом,
закрыли некоторые люки и спустили сходни на берег. «Лайкоминг»
отплыл вовремя.

С ужасающим воем своего огромного свистка огромный корабль постепенно
двинулся назад, медленно выскальзывая из дока в широкую реку Гудзон,
где лодки пересекались, разъезжались и сновали вверх и вниз, как челноки в ткацком станке. Воздух вибрировал от их пронзительных, непрекращающихся гудков. Огромное судно, толкаемое фыркающими маленькими
буксиры развернулись носом вниз по течению, направились в открытое море и с
возрастающей скоростью величественно скользили по бурлящим водам, а
капитан Лэнсфорд, прямой, как сосна, и такой же неподвижный, наблюдал за ними с
мостика, как орёл.

 Рой не утратил неприязни к этому вспыльчивому командиру. Но
когда он увидел его стоящим на своём посту, как настоящий Гибралтар,
Рой по-новому взглянул на этого человека. Внезапно он осознал, что только капитан Лэнсфорд
смог вовремя отплыть. Люди, которых не сдвинули с места никакие деньги,
работали как сумасшедшие по его простой команде. Препятствия, которые казались
непреодолимыми, были преодолены. Работа, которая казалась невозможной
, была выполнена. Рой так и не понял его, однако он начал
чтобы понять, что что-то было в его командиру, что Роуз улучшенный
для препятствия и понес его товарищи с ним. Инстинктивно Рой почувствовал себя
в большей безопасности из-за этой молчаливой, неподвижной фигуры на мосту.

“Но от этого мне становится еще тяжелее”, - подумал он. «Он на меня
злится, и я знаю, что он никогда не простит меня за то, что я так с ним разговаривал».

Теперь, когда напряжение спало, Рой был слишком занят наблюдением за происходящим, чтобы
беспокоиться об этом, потому что «Лайкоминг» быстро набирал скорость.

 «Ту-ту! Ту-ту! Ту-ту!» — раздавался свист «Лайкоминга», когда одно судно за другим
приветствовало новый корабль.  «Ту-ту!» — кричал он; «Ту-ту! Ту-ту!» — когда приближающиеся суда
давали понять, что они пройдут справа или слева.

Теперь, удалившись от берега, корабль оставил позади себя шум
причала. Исчезли вонь и пыль улиц, а также
шум транспорта. Скрылись из виду отвратительные и уродливые черты
города. Огромные здания казались сказочными сооружениями. Величественный американский мегаполис, сверкающий под летним солнцем, действительно был похож на сказочный город. Для Роя он был прекраснее любого города, который он когда-либо видел.

 Вскоре корабль миновал остров Бедло с его возвышающейся статуей Свободы. Рой никогда не был так близко к гигантской богине. Его сердце всегда трепетало при виде этого символа демократии. Он был ещё мальчишкой, но уже начинал понимать, что значит слово «демократия». Оно означало возможность подняться, продвинуться вперёд, даже если
Теперь он начал делать то, что должен был делать, и Рой решил, что ничто, абсолютно ничто не встанет между ним и его долгом. Ибо, глядя на эту неподвижную фигуру на мостике, Рой как никогда ясно осознал, что если что-то и может помочь ему помириться с капитаном, то это будет выполнение его долга — простого, повседневного долга, который он должен был выполнять.

 Вскоре статуя Свободы осталась далеко позади. Мимо рифа Роббинс,
мимо карантина, через пролив Нарроуз, мимо фортов по обеим
сторонам, возвышающихся над узким проливом, и в нижнюю часть залива,
ускорил _Ликоминг_. Впереди замаячили острова Хоффмана и Суинберна,
последний с его внушительными зданиями больниц, где проходят лечение находящиеся на карантине
иммигранты. Справа, все удаляясь, простирались низменные берега
Нью-Джерси. Далеко слева лежал Кони-Айленд, Манхэттен
Бич, Рокуэй и другие знаменитые курорты на южном побережье
Лонг-Айленда. А прямо по курсу простирался бескрайний океан,
цель желания Роя.

Вскоре Рой услышал шаги по железной лестнице, ведущей на его пост, и
через мгновение к нему присоединился казначей.

— Теперь, — со вздохом сказал этот человек, — мы можем немного расслабиться. Когда дело доходит до того, чтобы быть рабовладельцем, ни у фараона, ни у Саймона Легри не было и вполовину такого капитана, как Лэнсфорд. Но он отпустил нас вовремя, не так ли?
 И казначей усмехнулся, как будто вся его тяжёлая работа за последние несколько дней была хорошей шуткой.

Справа вырисовывались очертания Атлантического нагорья, и кают-компания,
у которой в руках был мощный бинокль, указала Рою на
световые маяки, помогающие морякам ориентироваться в темноте. Вскоре
«Лайкоминг» миновал Сэнди-Хук, этот низкий песчаный мыс с
форт и маяк на самой оконечности.

«Вы читали «Водяную ведьму» Купера?» — спросил казначей, и Рой кивнул:
«Да».

«Тогда вы помните, что это знаменитое маленькое судно ускользало от своих
преследователей, заплывая в залив Сэнди-Хук — водоём, окружённый мысом
Хук, — и выскальзывая в море через пролом в самом мысе
Хук».

«Это было там?» — спросил Рой, потеряв всякий интерес.

— Всё верно, но брешь в Крюке уже давно заделали, и у дяди Сэма теперь есть маленькая железная дорога, которая проходит по этому узкому песчаному перешейку к испытательным полигонам. Вы знаете некоторых крупных военачальников
для армии. Если вы присмотритесь, то увидите, что
небольшой песчаный перешеек со стороны океана защищён сваями и
камнями. В противном случае сильный шторм смыл бы песок, и Сэнди-Хук
скоро стал бы островом».

 Рой увидел, что береговая линия на многие мили
защищена тяжёлым настилом из свай и досок.

 «Его нужно хорошо защищать», — сказал интендант, когда Рой обратил на это его внимание. «Вы заметите, что вдоль побережья тянется почти
непрерывная линия домов на многие мили. Земля
ничего, кроме песка, и очень мелко. Если бы не защита в виде этих свай,
штормы вскоре размыли бы песок, и дома рухнули бы в море. На самом деле, не так давно сильный шторм
разрушил несколько из них.

— Кажется невероятным, что такое могло случиться, — сказал Рой.

— Когда вы увидите один или два сильных шторма и понаблюдаете за тем, как волны
разбиваются о палубу «Лайкоминга», у вас сложится другое представление о
силе океана.

 — Что? — спросил Рой. — Волны когда-нибудь захлестывают палубу?

 — Ну, наверное, — ответил казначей. — Сейчас море спокойное, как
мельничный пруд, но стоит подуть ветру, и вы увидите, какой поднимется шум.

— Но, — возразил Рой, — палуба на много футов выше уровня воды.
 Конечно, волны не могут быть такими высокими.

— Гораздо выше, юноша.  Во время сильного шторма они поднимаются почти на тридцать футов, а это высота среднего дома или даже выше. Подождите,
пока не увидите, как эти огромные волны обрушиваются на палубу,
и вы поймёте, почему здесь нужно укреплять побережье.
 Между нами и Европой нет ничего, что могло бы остановить волны, когда они начинают катиться.

Рой изумлённо присвистнул и ещё раз взглянул на океан.

«Лайкоминг» теперь был в открытом море.  В быстрой последовательности он миновал
вереницу городов, настолько тесно расположенных друг к другу, что казалось, будто это одно
длинное поселение.  Это были многочисленные летние курорты, занимающие
узкую полосу земли между рекой Навесинк и Атлантическим
океаном. С помощью мощного бинокля Роя, который был у казначея, Рой мог видеть с высоты своего наблюдательного пункта
толпы купающихся на длинном пляже и автомобили, мчащиеся по
широкому бульвару, который тянется на много миль вдоль береговой линии.
Когда стемнело, берег скрылся из виду. Но на его месте
появились бесчисленные мерцающие огоньки, протянувшиеся непрерывными
линиями, словно огромные гирлянды из светящихся драгоценностей, на многие
километры вверх и вниз по побережью, с более яркими скоплениями огней
то тут, то там, словно подвески, отмечающие сердца многочисленных городов.

  Со своего высокого поста на палубе корабля Рой мог беспрепятственно
видеть на многие километры во всех направлениях.
 И во всех направлениях мерцали огоньки.На берегу миллионы огней неустанно сияли, словно огромные светлячки. Фары автомобилей, словно гигантские огненные глаза, были направлены в эту сторону
или то, и проносились сквозь тьму. Прожекторы направляли свои длинные лучи в небо, где они раскачивались то тут, то там, словно огромные световые карандаши, рисующие на небосводе. Насколько он мог видеть, береговая линия была усеяна бесчисленными огнями.

 В море мерцали огни редких кораблей. В некоторых местах одинокие,
приземистые, яркие огни в темноте указывали на присутствие небольших
парусных судов с фонарями на мачтах. На борту запоздалых
рыболовецких судов, направлявшихся в большой город, мерцали фонари.
грузы с морепродуктами. А за ними, постепенно приближаясь, двигалась масса огней, указывающих на присутствие и приближение огромного океанского лайнера.

 . Рою достаточно было поднять глаза к небу, чтобы увидеть верные маяки, которые Бог давным-давно поместил на небесах и которые до сих пор светят, не угасая, указывая путь тем, кто стремится вверх, — как это делал Рой. Что-то подобное он чувствовал, когда стоял в безмолвном изумлении, очарованный мириадами огней на берегу, очарованный мерцающими бликами в море, в которых было что-то таинственное и романтическое.
Море! Каких только событий оно не видело! Каких только трагедий не пережило! Какие
приключения случались на его вздымающейся груди! Какие героические поступки
совершались на его бескрайних просторах!

 Долг призывал Роя в радиорубку, потому что в начале ночи
он был занят на корабле. Поворачиваясь спиной к панораме огней и
идя на свой пост, он размышлял о том, что принесёт ему море. До сих пор он мало задумывался об опасной стороне жизни на
море. Теперь он начал осознавать возможность трагедии, понимать,
что не все, кто спускается в море на кораблях, возвращаются целыми и невредимыми.
Глядя на бескрайнюю пустоту и непостижимый небосвод, он снова ощутил то чувство ничтожности и незначительности, которое охватило его по прибытии в Нью-Йорк. Но в этот раз всё было по-другому. Звёзды не пугали его, как его бессердечные собратья. Его охватило скорее благоговение, чем страх.
Он долго смотрел на безмолвные звёзды, такие спокойные, такие невозмутимые, и
хотя казалось нелепым сравнивать своего командира с одной из Божьих
звёзд, он не мог не думать о той спокойной, неподвижной фигуре, которую видел
В последний раз его видели на мостике. Была ли ночь ясной, как сейчас, или
бушевала буря и гребни волн обрушивались на корабль,
 Рой был уверен, что его командир останется на своём посту, не испугавшись.
С молитвой о том, чтобы его тоже застали на посту, не напуганным, спокойно выполняющим свой долг, когда придёт время, Рой в последний раз взглянул на звёзды, проскользнул в радиорубку и сел за свой рабочий стол, готовый к ночной работе.




Глава VII. Ночная работа


Рой настроил приёмники, включил переключатель и прислушался.
На его лице появилась ухмылка. В эфире было так же шумно, как на старом футбольном поле у него дома, когда «Сентрал Сити» выигрывал. Все кричали друг на друга. Это был настоящий Вавилон из радиоголосов. Рою казалось, что все, у кого есть радиоприёмники в радиусе трёхсот миль, пользуются ими. Но сквозь весь этот шум он отчётливо различал пронзительный сигнал Бруклинской военно-морской верфи. Эту станцию невозможно было не узнать. Рой настроился и поймал сообщение. Это был приказ для эсминца-торпедоносца выйти из
Из Ньюпорт-Ньюс на следующий день отправляюсь в Бруклин на капитальный ремонт в сухом доке.
Затем Рой переключился на коммерческую волну и поймал сообщение от
прибывающего лайнера _Kroonland_, в котором полицейский катер просил встретить ее
на карантине, чтобы забрать карточного акула, которого поймали на обирании
попутчики. Лайнер "Клайд Ирокез" сообщал своим владельцам
вероятный час прибытия из Сан-Доминго. Сигналы были такими чёткими и ясными, что Рой был уверен: их подавали с парохода, который он заметил ранее вечером и который теперь был почти рядом с ними.

Ночь за ночью он слушал радистов общения в
друг друга, обмениваясь сплетнями и понятные сообщения.
Он надеялся, что пройдет совсем немного времени, прежде чем он познакомится с некоторыми
своими коллегами-операторами, чтобы он тоже мог присоединиться к вечеру
посплетничать. Но Рою не хотелось заводить разговор с незнакомцем.
Он боялся, что его сочтут «свежим». Теперь, глядя из окна на светящийся корабль, который был так близко, он вдруг решил поговорить с ней и узнать, не ирокезка ли она. Через минуту он уже был на борту.
«Ирокез» вызвал его по радио, и в ту же минуту, как «Ирокез» замолчал, он нажал на кнопку.

«KVF—KVF—KVF—WNA», — прозвучал его сигнал, и в его приборе запрыгали голубые искры.

Почти сразу же последовал ответ: «WNA—III—GA».

«Где вы, «Ирокез»?» — спросил Рой.

“У побережья Джерси, ” последовал ответ, “ примерно напротив Барнегата”.

“Между вами и берегом есть пароход?” - вспомнил Рой.

“Да. И что из этого? Кто хочет знать?

“Это мы, ” вспомнил Рой, - _Lycoming_”.

“Никогда о тебе не слышал. Ты бродяга? Откуда?”

“Нет. Новый лайнер Конфедерации - первый рейс из Нью-Йорка в Галвестон. Рой
Мерсер, оператор - просто хотел поздороваться”.

“Поздравляю и благодарю”, - последовал ответ. “Первая работа?”

“Самая первая”.

“Удачи. Как дела у "Джайентс" сегодня?”

“Не слышал, - сказал Рой.

“Прощай, старина волчок. Меня зовут Грэм. Перезвоните мне ещё раз». И «Ирокез»
ушёл, а Рой подготовил свои сообщения к отправке.

 Их было немного. Капитан подал окончательный отчёт владельцам: брокер с Уолл-стрит распорядился продать тысячу акций
«Юнайтед Стейтс Стил», если рынок вырастет. Торговец из Толедо
хотел, чтобы его фирма сообщила ему, когда он сможет гарантировать доставку
некоторых машин, которые он продал. И обычное количество любителей
развлечений отправляло сообщения своим родным, объявляя о своём отъезде из
Нью-Йорка. Рой сначала отправил сообщение капитану, а затем быстро
избавился от своих коммерческих сообщений. Он долго сидел за столом,
слушая интересные сообщения, которые разносились в ночном воздухе. Он был уверен, что, пока жив, никогда не сможет
ему надоело слушать эти интересные ночные голоса.

 Когда пробило десять часов, он настроился на волну Арлингтона
и стал ждать сигналов о времени и погоде.  Позже он
прислушался к ежедневной новостной рассылке, которую каждый вечер
отправляла компания Маркони для публикации на следующий день в морских газетах,
что стало возможным благодаря беспроводной телеграфии на борту корабля.  «Лайкоминг»
не был подписан на эту услугу, и это было недопустимо
Рой должен был сообщить новости. Но ничто не мешало ему
он выхватил его из воздуха для собственного ознакомления или для того, чтобы передать капитану. На самом деле компания «Маркони» скорее ожидала, что это будет сделано в качестве любезности капитанам кораблей, пользующихся их услугами. Поэтому Рой внимательно прочел каждое слово в новостной заметке из восьмисот слов, которая была передана всему миру поздно вечером.

 Немецкие мирные делегаты передали свой ответ, содержащий встречные предложения, в секретариат мирной комиссии. В депеше
излагались основные положения ответа на сто сорок шесть страниц
Немцы. В Торонто был объявлен призыв войск в знак готовности к
надвигающейся забастовке рабочих. В Ирландии ожидалось новое восстание.
Капитан Андре Тардье обратился с замечательным призывом к десяти тысячам
солдат Американского экспедиционного корпуса за более тесный союз между
Францией и Америкой. Были подсчитаны результаты по бейсболу, и Рой был рад
узнать, что "Джайентс" обыграли "Бруклин" со счетом 5:2 и увеличили
свое преимущество. В дальнейшем он будет большим болельщиком. Он подумал, что Грэм,
находившийся на «Ирокезе», мог услышать эту новость, и ему почти захотелось позвонить
он встал. Там было краткое резюме ситуации на фондовом рынке. Но что
заинтересовало Роя больше всего, так это объявление о том, что NC-4 совершит свой
последний круг на следующий день из Лиссабона в Лондон.

Рой часто выбирал эти ночные выпуски новостей из эфира, но
никогда раньше они не значили для него того, что это сообщение значило сейчас. Всегда.
раньше он бывал на суше и читал в вечерних газетах большую часть новостей.
новости, включенные в ежевечернюю сводку новостей. Теперь он был в море. С каждым часом «Лайкоминг» удалялся от берега. К утру, возможно, он уже не будет виден с суши. Рой уже начал чувствовать
то чувство изоляции, одиночества, которое приходит к первым путешественникам
по морю. Когда он думал обо всех кораблях, которые пошли ко дну, и обо всех людях, которые погибли, когда помощь была всего в нескольких часах пути, он снова трепетал при мысли о том, что может поговорить с другими кораблями, даже если они находятся в сотнях миль от него, и таким образом получить помощь или привести помощь. С этой мыслью пришло новое осознание важности его должности. Воистину, он внёс жизненно важный вклад в управление кораблём. Это требовало от него
всего, что в нём было.

 К тому времени, как он переписал прогноз погоды и новости,
было так поздно, что он подумал, что капитан, наверное, уже спит. Каждую
ночь с тех пор, как Рой поднялся на борт, он отправлял капитану Лэнсфорду
доклад о погоде, как только получал его. Капитан никогда не
подтверждал получение этих сообщений и не показывал, что они ему
нравятся. И всё же Рой считал, что командир должен знать о
погоде. Он был в затруднительном положении. Стоит ли ему рисковать и навлечь на себя гнев капитана,
отправив ему послание, или лучше подождать до утра и отправить его? Рой задумался.

«Я отнесу ему послание, — наконец сказал он. — Оно должно быть у него
доложу, и я прослежу, чтобы он получил его, что бы ни случилось».

Он взял лист бумаги, спустился по лестнице и вскоре оказался перед дверью капитанской каюты. На его довольно неуверенный стук изнутри раздался грубый голос.

«Чего тебе?»

«Это радист с отчётом о погоде и вечерними новостями, капитан», — ответил Рой.

В ответ Рой разразился гневным восклицанием. Дверь распахнулась, и в проёме, кипя от ярости,
стоял капитан в пижаме.

«Доклад о погоде!» — презрительно рявкнул он. «Доклад о погоде! Что
Что мне до ваших сводок погоды? Разве вы не знаете, что не стоит ломиться в мою дверь посреди ночи? Я просил, чтобы меня не беспокоили, а вы пришли и беспокоите меня своими сводками погоды. На корабле я требую подчинения, сэр, или я заколю вас. А теперь убирайтесь. И никогда больше не беспокойте меня своими сводками погоды.

— Но, капитан Лэнсфорд, — возразил Рой, — я подумал, что вам, возможно, захочется узнать новости, и у меня есть сегодняшняя газета, а также сводки погоды. Я не знал, что вы спите или что вы
оставил распоряжение, чтобы его не беспокоили. Прошу прощения, сэр. Я только хотел быть
полезным, а не раздражать вас.

“Бах! Опять ваша беспроводная чушь! - взревел капитан и
захлопнул дверь. Но прежде чем сделать это, он выхватил бумаги Роя, прогноз погоды и
все остальное.

Рой повернулся обратно к радиорубке, но встреча с
капитаном прогнала из его глаз остатки сонливости.
Он решил, что немного осмотрится на корабле. Было прохладно и
приятно, и никто не мешал ему. По правилам пассажирам не
разрешалось заходить в радиорубку, но он уже
Несколько человек попросили у Роя разрешения сделать это. Рой не знал, как отказать в такой просьбе, не показавшись грубым, поэтому был рад избежать общения с пассажирами. Он прошёл на корму и некоторое время стоял, глядя через перила на пенный след, который «Лайкоминг» оставлял за собой. Затем он прошёл вперёд и посмотрел вперёд. Луны не было, но звёзды ярко сияли, и было на удивление светло. Даже самый маленький предмет был бы виден на воде на значительном расстоянии. На носу
корабля стоял на вахте матрос. Он стоял неподвижно и
Он так плотно прислонился к носу, что Рой сначала не понял, что это человек. Ему захотелось подойти и поговорить с ним, но он вовремя вспомнил, что разговаривать с вахтенными запрещено. Поэтому он перегнулся через перила и спокойно наблюдал за огромной носовой волной. Он был близко к трапу, ведущему на мостик.

 Внезапно очень тихий, но отчётливый голос произнёс: «Поднимитесь сюда, мистер Мерсер».

Рой поднял глаза и увидел мистера Янга, первого помощника капитана, стоящего над ним
на мостике. Он быстро вскарабкался по лестнице и оказался
бок о бок с человеком в команде _Lycoming_. Рой знал, что пассажиров
было запрещено на мосту, и боясь, что он может быть
проникновение сам. Но мистер Янг вскоре развеял его опасения.

“Как радист, ” сказал он, “ вы имеете полное право подняться на
мостик, хотя, возможно, было бы лучше не делать этого, когда капитан
здесь. Ты же знаешь, у него какие-то странные идеи.

Мистер Янг улыбнулся, но в его улыбке не было ничего недоброго. Как и у казначея, у первого помощника, казалось, было какое-то чувство симпатии к своему начальнику. Рой удивился этому. Он не понимал, как кто-то может
Он почувствовал симпатию к этому грубоватому старому дракону. Это было тем более удивительно, что мистер Янг, как и казначея Роббинса, был сама доброта. Роя он привлёк с самого начала, потому что мистер Янг явно старался расположить Роя к себе. Теперь он был как никогда благодарен этому высокому светловолосому гиганту. Мистер Янг был даже выше капитана Лэнсфорда.

Они тихо беседовали при свете звёзд, хотя мистер Янг не отрывал глаз от воды перед ними. Время от времени он перекидывался парой слов с рулевым, стоявшим позади него в рулевой рубке. Он спросил Роя
Мистер Янг задавал много вопросов о его жизни и, казалось, интересовался им. Рой был очень рад, когда мистер Янг заметил, что он рад, что корабль оснащён радиосвязью и что Рой является оператором. И Рой был невероятно удивлён, когда мистер Янг сказал ему, что он пятнадцать лет плавал первым помощником капитана Лэнсфорда. Рой не понимал, как кто-то, кто мог бы получить другую должность, согласился бы служить с капитаном Лэнсфордом. Когда он сказал об этом мистеру Янгу, тот улыбнулся.

«Подождите, пока не узнаете капитана Лэнсфорда получше», — сказал мистер Янг.
“а вы можете думать по-другому”. Но Рой был уверен, что ничто не может
когда-нибудь изменит свое мнение о Капитане Лансфорд. Его самым горячим желанием
было удовлетворительно выполнять свою работу в течение следующих трех месяцев и получить
перевод на какое-нибудь другое судно.

Было уже за полночь, когда Рой добрался до своей койки. Но сначала он поехал в
свой инструмент и слушал в течение нескольких минут. Если бы море в других местах было таким же спокойным, как у «Лайкоминга», он бы не поверил, что какой-то корабль может потерпеть бедствие — разве что из-за пожара. С тех пор, как он увидел пламя на пирсе в Бруклине, он всегда думал об этом
пожар на море. Если какому-то судну понадобится помощь, он не хотел, чтобы из-за его халатности ему отказали в помощи.

 Когда Рой наконец лёг спать, он был очень уставшим. Но ещё долго не мог уснуть. Непривычное гудение мощных двигателей, вибрация корабля и незнакомые ощущения, когда судно качало на длинных, плавных волнах, долго не давали Рою уснуть. Наконец он заснул, но вскоре ему приснилось, что капитан Лэнсфорд был настоящим драконом
и собирался его утопить. Рой проснулся с криком ужаса и обнаружил, что
что его пальто соскользнуло с крючка и упало ему на лицо. Через
еще минуту он снова крепко спал, и на этот раз проспал крепким сном
до шести склянок утренней вахты, когда его разбудил удар
корабельного колокола.

День за днем погода продолжалась ярмарка, а море спокойное. Даже от
Мыс Хаттерас, самым знаменитым погоды-заводчики, небо было похоже
бирюзовый и море как стекло. На второй день плавания Рой с радостью
обнаружил стаю дельфинов слева по борту. Он никогда раньше не видел
дельфинов, но часто читал об этих огромных животных
игривые существа, похожие на рыб; и когда он увидел, как они выпрыгивают из воды, один за другим, словно бегуны, преодолевающие препятствия, он сразу понял, что это такое. К его радости, они подплыли близко к кораблю и долго плыли впереди него, словно буксируя огромное судно. Рой знал, что «Лайкоминг» развивает скорость не менее пятнадцати узлов в час, или более мили в четыре минуты. И всё же эти крупные существа
не отставали от неё, не прилагая видимых усилий, а когда они наконец
уплыли, то метнулись прочь от «Лайкоминга», как будто он был на якоре.

— Ух ты! — присвистнул Рой. — Если мы идём со скоростью пятнадцать узлов в час, то с какой скоростью
идут эти ребята сейчас?

 Когда пароход вошёл в южные воды, серо-зелёный цвет океана
приобрел голубоватый оттенок. Задолго до того, как корабль вошёл в Мексиканский залив,
вода стала невероятно красивой, тёмно-синей, и этот цвет подчёркивали
белые барашки волн. У побережья Флориды пароход
приблизился к берегу так близко, что Рой отчётливо видел широкие пляжи
с толпами купающихся и множеством автомобилей, мчащихся по
гладким пескам. Он отчётливо различал пальмы и другие растения
для него было новым и удивительным. Часто он смотрел на воду в надежде, что увидит ламантина, но эти странные животные часто плавают на мелководье, и Рой не видел ни одного из них.

 По пути вдоль побережья Рою почти нечего было делать. Время от времени приходили сообщения для капитана; пассажиры редко присылали письма; и Рой регулярно принимал сигналы о погоде и читал по вечерам новости, пока его приборы улавливали всё более слабые колебания в эфире. Он продолжал отправлять их капитану с посыльными. К концу путешествия «Лайкоминг»
вышел из зоны действия передающего прибора. После этого Рою оставалось только отправить сводку погоды.

 В первый раз, когда это произошло, в радиорубке появился стюард капитана и вскоре заговорил с Роем. Он как бы невзначай попросил ежедневную сводку новостей. Рой догадался, что капитан послал его специально за этой сводкой. Но если это было правдой, капитан никак этого не показал. Он продолжал игнорировать Роя
и не проявлял никакого интереса к его работе. На первый взгляд
казалось, что он просто терпит присутствие Роя на борту, потому что
был вынужден это сделать. И Рой не видел способа завоевать расположение капитана
.

После быстрого и без происшествий перехода через Персидский залив показалось побережье Техаса
, и через пять дней после выхода из Нью-Йорка _Lycoming_ был у берегов
порта Галвестон.




ГЛАВА VIII "ГДЕ ХЛОПОК - КОРОЛЬ"


Как и гора Сион, этот большой морской порт был прекрасен по своему расположению.
Расположенный на восточной оконечности острова длиной около тридцати миль, который
находится недалеко от материка и расположен параллельно ему, маленький город уютно
расположился между заливом Галвестон на севере и поднимающимися водами
На юге город омывал Мексиканский залив. На западе его окружали бесплодные песчаные дюны, а дальше вдоль побережья острова возвышались похожие на курганы сооружения, над которыми развевался американский флаг. Рой уже знал, что это Форт-Крокетт. Но о городе, который он видел перед собой, он не знал практически ничего.

Пройдя значительное расстояние прямо по направлению к берегу,
корабль повернул налево и, словно спичка, собирающаяся обогнуть бревно,
пошёл прямо к острову, но немного правее или севернее него.
 Было около полудня, и Рою не нужно было работать с радиосвязью.
время. Он вышел из радиорубки и встал на верхней палубе, чтобы
видеть всё без помех. Капитан Лэнсфорд снова был на мостике. На нижних палубах пассажиры прощались друг с другом и
готовились к отплытию.
Стюарды суетились, присматривая за багажом, помогая пассажирам с их лёгкими сумками и ручной кладью и выполняя множество других действий, отчасти полезных, но в основном рассчитанных на то, чтобы получить щедрые чаевые от благодарных путешественников. Многое из этого было скрыто
от Роя. Но он видел достаточно, чтобы понять, что происходит.
  Он был рад, что находится в одиночестве и ему не нужно за этим наблюдать.
Сама мысль о том, чтобы искать и получать советы, была ему отвратительна.

  Однако он не обращал особого внимания на то, что происходило внизу, потому что
в других местах было на что посмотреть, и вскоре он полностью погрузился в происходящее. Он настолько увлекся, что даже не услышал шагов по лестнице и не понял, что кто-то поднялся на его палубу, пока рядом с ним не раздался голос.
Рой, вздрогнув, обернулся, затем приветственно улыбнулся. Это был главный инженер.
обязанности которого, как и у Роя, в пути подходили к концу.

“ Доброе утро, мистер Андерсон, ” улыбнулся Рой. “Я рад вас видеть. Что
привело вас сюда? Могу я что-нибудь для вас сделать? Какие-нибудь сообщения, которые вы хотите
отправить?”

“Спасибо, мистер Мерсер”, - сказал главный инженер. — Я не могу придумать, с кем бы мне хотелось пообщаться. Казначей попросил меня подойти и рассказать вам кое-что из того, что мы увидим. Он знал, что вам это будет интересно, но вы же знаете, что сейчас у него много дел. Он по уши в работе.

“Я обязан и вам, и казначею”, - сказал Рой. “Я действительно хочу
узнать о Галвестоне, но я не хочу навязываться вам, мистер
Андерсон”.

“Все в порядке. Это не навязывание. Вы знаете, я инженер, и я
никогда не устаю говорить о некоторых инженерных достижениях, которые были
достигнуты здесь. Во всём мире нет ничего более интересного с инженерной точки зрения, чем то, что было сделано на этом маленьком острове».

 Рой широко раскрыл глаза. Он и не подозревал, что Галвестон может быть чем-то интересным
но сонный южный морской порт. Он решил не показывать своего невежества
и ничего не сказал. Но он был уверен, что после того, что он видел в
Нью-Йорке, Галвестон покажется ему действительно тихим.

 Какое-то время они стояли плечом к плечу, молча осматриваясь. Поднялся обычный утренний бриз, и голубые воды
залива пенились под его дыханием. Белые барашки волн гнались
друг за другом к берегу и разбивались о пляж, образуя сверкающую пену. Высоко
над ними возвышался город, похожий на город, построенный на скале. Его белые дома
блестели в лучах тёплого июньского солнца.

Рой вскоре забыл о далёком городе, поражённый тем, что увидел.
Это было похоже на гигантскую каменную стену, которая, казалось, тянулась от берега почти до «Лайкоминга». Это напомнило Рою о старых каменных стенах на пастбищах на фермах неподалёку от его дома. Но эта стена, находившаяся в море, не могла быть стеной на пастбище, и Рой понятия не имел, что это такое. На конце его стоял сильный маленький структуру, которая
очевидно, провел очередной ночью.

“То, что в мире есть, что любопытно, каменная стена, за что?” - спросил Рой, поворот
г-н Андерсон.

— Я думал, что вы скоро найдёте что-нибудь интересное, — с улыбкой сказал главный инженер. — Это одна из пристаней, которые дядя Сэм построил для углубления канала. Если вы посмотрите направо, то увидите вторую пристань, которая примерно параллельна этой. Пристань слева имеет длину почти семь миль. Пристань справа имеет длину пять миль. Получается двенадцать миль каменной стены, как вы это называете. Две стены находятся на расстоянии двух миль друг от друга на берегу и семи тысяч футов друг от друга здесь. Мы бежим между ними.

— Напоминает пастбищную дорогу, обнесённую камнем, не так ли?
— спросил Рой с улыбкой. — Но как, чёрт возьми, две каменные стены могут
помочь сделать канал глубже?

 Улыбаясь недоумению Роя, мистер Андерсон ответил: «На самом деле,
эти причалы — своего рода канал для волн. Есть два волнореза, которые преграждают вход в эту гавань,
которая в остальном является одной из лучших в стране. Над внешним волнорезом
было всего двенадцать футов воды, а над внутренним — девять с половиной футов. Океанский лайнер имеет осадку двадцать пять или тридцать футов, вы
Я знаю, что они не смогли бы пройти по такому мелководью. Это означало, что Галвестон, хотя и идеально расположенный для морского порта, никогда не мог быть доступен для больших кораблей. Правительство продолжало углублять канал, но отмели заполнялись так же быстро, как их углубляли. В конце концов
инженеры дяди Сэма решили проблему, построив эти большие каменные стены.

— Даже сейчас я не понимаю, какое отношение каменные стены имеют к углублению канала, — сказал Рой, всё ещё пребывая в недоумении.

Мистер Андерсон усмехнулся.  — Эти камни, как вы их называете, — гранит
«Блоки весом от пяти до двенадцати тонн каждый, — сказал он. — Причалы шириной от двенадцати до пятнадцати футов наверху и такие прочные, что вода не может пройти сквозь них, поэтому она течёт между ними, точно так же, как скот, идущий по вашей пастбищной дороге. Прилив идёт так быстро, что вымывает песок из русла, каждый день очищая его. В результате сейчас в Галвестоне ширина русла при высоком приливе составляет тридцать один фут».

Рой изумлённо присвистнул. «Это лучше всего, что я когда-либо слышал, — сказал он.
— Это была довольно ловкая идея, не так ли?»

«Лайкоминг» уверенно прокладывал себе путь между причалами. Когда они приблизились к береговым причалам, Рой заметил, что длинный южный причал тянулся прямо к острову Галвестон, а более короткий северный причал заканчивался у небольшого острова в заливе Галвестон. Мистер Андерсон сказал, что он называется Пеликан-Айленд.

Но что сразу же привлекло внимание Роя, так это огромная стена, которая
начиналась в конце южного причала и шла вдоль внешней стороны
города. Он смутно помнил, что слышал о волнорезе в Галвестоне,
и понял, что это, должно быть, он и есть. Он был поражён, глядя на него.
Очевидно, стена была сделана из цемента, потому что выглядела как цельный кусок
камня. Её сторона, обращённая к морю, была вогнутой и гораздо шире у основания, чем
в верхней части. Её основание было защищено широкой насыпью из огромных гранитных
блоков, очевидно, чтобы волны не подмыли её.
Рой удивился, как волны вообще могли добраться до стены, не говоря уже о том, чтобы угрожать ей, ведь между стеной и волнами, которые теперь разбивались о сверкающий песок, был участок пляжа шириной в двести футов.

— Ну, что ты об этом думаешь? — спросил главный инженер через некоторое время.

“Я слышал, что Галвестон моря-стены”, - сказал Рой“, но я понятия не имел, он
было что-то подобное. Почему, это замечательная работа”.

“Это много более замечательный, чем вы думаете, Мистер Мерсер. Это один
из наиболее удивительных вещей в мире. Что стена будет построена на песке”.

“Да?” - переспросил Рой, не совсем понимая, какую разницу это имело в виду.

— Да, на _песке_, — повторил мистер Андерсон, сделав особое ударение на этом слове. — Вы знаете, что сильное волнение обычно быстро разрушает такую конструкцию. Песок вымывается из-под неё.

— Тогда что мешает морю сделать это? — спросил Рой, проявляя всё больший интерес.


— Она построена на сваях, — ответил главный инженер. — Четыре ряда свай,
углублённых на сорок три фута в песок и выступающих на фут из самой стены. Затем за внешним рядом свай находится
листовая свая длиной двадцать четыре фута, предотвращающая размывание, а каменная подпорная стена у основания
стены имеет ширину двадцать семь футов и толщину три фута. Сама стена
имеет толщину шестнадцать футов у основания, ширину пять футов наверху
и высоту семнадцать футов. Город построил три с половиной мили этой стены.
и правительство продлило её более чем на милю, чтобы защитить форт
Крокетт».

«Ого!» — воскликнул Рой. «Это настоящее инженерное чудо. Неудивительно, что вам нравится на него смотреть».

«О! Это только часть истории, — продолжил главный инженер с улыбкой, — и, возможно, меньшая часть. Поднятие города на уровень стены, пожалуй, более удивительно, чем строительство самой стены». Морские дамбы ни в коем случае не уникальны, но я не знаю ничего подобного подъёму уровня воды в Галвестоне. Вы знаете, что весь город был поднят.

Рой удивлённо посмотрел на него. — Не может быть? — выдохнул он.

 — Да, может. До шторма 1900 года самая высокая точка в городе
была всего на шесть футов выше уровня прилива. Теперь она на девятнадцать футов выше. После того как была построена дамба, они подняли все здания и трамвайные пути, построили приподнятые дощатые тротуары, вывезли 20 миллионов кубических ярдов песка из залива и закачивали его в город, пока он не заполнился до нужного уровня. Затем они восстановили фундаменты, переложили асфальт на улицах, заново посадили деревья и кустарники и засеяли траву.

“Вот здорово!” - воскликнул Рой. “Я никогда не слышал ничего подобного. Почему,
это замечательно, замечательно! Я думал, что Нью-Йорк был великолепен, но этот бьет
все, что я там увидел. Подумать только, поднять целый город на девятнадцать
футов в воздух! Да это же высота двухэтажного дома.

“Это не так уж и чудесно”, - улыбнулся мистер Андерсон. «Возвышение в 19 футов есть только со стороны залива. Эта точка находится в 200 футах от волнореза, так что если вода перельётся через волнорез, она стечёт обратно в море. В другом направлении
Земля наклонена в сторону залива, где они подняли уровень всего на восемь футов. Поскольку ширина острова составляет около трёх с половиной миль, уклон очень незначительный».

 Некоторое время Рой стоял в молчаливом изумлении. Он был поражён тем, что рассказал ему главный инженер. Внезапно он повернулся к своему спутнику и спросил: «Зачем они это сделали? Вероятно, такого шторма больше никогда не будет. Должно быть, это стоило кучу денег».

«Это стоило миллионы, — сказал мистер Андерсон. — Но оно того стоило. Наводнение
8 сентября 1900 года затопило город на глубину шестнадцати футов.
Раньше люди жили далеко по эту сторону дамбы, где сейчас вы
видите только журчащую воду. Вся оконечность острова на протяжении восьми кварталов
вглубь суши была смыта вместе со всеми домами. Восемь или десять тысяч
утонули люди, а материальный ущерб составил многие миллионы. Это было
худшая катастрофа, вызванная естественными причинами в истории Америки.
Что касается штормов, никогда нельзя сказать наверняка. Каждую осень приносит вот жесткого в
залива. Помимо наводнения в Галвестоне, у них было несколько серьёзных стихийных бедствий. В
сентябре 1875 года город накрыл ужасный ураган. В конце августа
В 1886 году случился ещё один ужасный шторм. Но шторм 1900 года был самым сильным из всех, что когда-либо случались. Тогда поднялась приливная волна, которая прокатилась прямо по
острову. Чтобы город был в безопасности, его нужно было как-то защитить. Поэтому
они построили волнорез. Такая волна может подняться в любой момент.
 Возможно, вы сами увидите её в сентябре. Тогда всегда бывают сильные штормы».

К этому времени «Лайкоминг» уже приближался к своему причалу, и Рой был более чем
поражён тем, что он увидел на судостроительных верфях.

«Ого!» — сказал он. «Похоже, они могли бы справиться почти с таким же количеством
корабли здесь, как и в Нью-Йорке. Я и не подозревал, что Галвестон — такой крупный морской порт. Там, должно быть, километры причалов. Что же делает его таким большим морским портом?

«В некоторые годы Галвестон по объёму грузоперевозок уступает только Нью-Йорку, — сказал главный инженер, — так что он претендует на звание второго по значимости морского порта в Америке». Так много нашего хлопка отправляется через
Галвестон, что он является крупнейшим портом по перевалке хлопка во всём мире.
 Крупнейший в мире завод по переработке хлопкового семени находится прямо на
берегу, где его продукцию можно сразу отправлять на корабли.  И
порт обрабатывает огромное количество тропических продуктов, таких как бананы,
кофе, сахар, древесину, и зерно и скот из Мексики и Аргентины.
Есть, вероятно, шестидесяти или семидесяти линий пароходов, которые работают
отсюда. Корабли идут напрямую от Галвестона ко всем важным портам
в Европе, Азии, Латинской Америки и Кубы. Итак, вы видите, им нужно воспользоваться
доставка удобства. Здесь шесть миль причалов, и более
сто больших океанских грузовых судов могут загружать или разгружать грузы одновременно.”

— Великий Цезарь! — воскликнул Рой. — Должно быть, это великий город.
 Кстати, насколько он велик?

— Вот что интересно в Галвестоне. Он ведёт весь этот бизнес, но на самом деле это всего лишь маленький город. Я сомневаюсь, что здесь живёт больше пятидесяти тысяч человек, а его общая площадь составляет всего около пятнадцати квадратных миль. Его можно было бы, так сказать, засунуть в один из карманов Нью-Йорка. И всё же это ведущий морской курорт на юго-западе, и более миллиона любителей развлечений ежегодно посещают Галвестон.

 — Ого! — сказал Рой. «Должно быть, они молодцы, если так мало людей могут
справиться с таким потоком. Мне показалось, что потребовалось почти пять тысяч
грузчики и водители грузовиков, чтобы просто погрузить «Лайкоминг».

Мистер Андерсон рассмеялся. «Они могут справиться с таким количеством грузов, — сказал он, — потому что всё устроено так, чтобы облегчить работу».

 Он указал на несколько элеваторов у причала, из которых пшеница
высыпалась через большие жёлоба прямо в ожидающие пароходы, и
показал Рою склады на набережной для стальных материалов, сорго,
хлопка и других продуктов.

— Мы причалим у склада хлопка, — сказал главный инженер.
 — Когда сойдете на берег, зайдите туда и посмотрите.

К этому времени «Лайкоминг» был уже близко к причалу. Старший механик попрощался и спустился по трапу. Рой наблюдал, как капитан
Лэнсфорд швартует пароход. Он не мог не восхищаться тем, как умело командир поставил огромный корабль у причала, словно это была обычная шлюпка. Затем Рой спустился на нижние палубы и посмотрел, как пассажиры сходят на берег. Вскоре он и сам сошёл по трапу. Он ходил взад-вперёд по пристани, которая казалась ему очень
странной, потому что не двигалась, как корабль.

Вскоре он вошёл в склад хлопка, который построил главный инженер
Ему указали на него. Его размеры поразили его. Он был сотни ярдов в длину и во много раз шире. Казалось, что в нём были тысячи огромных тюков хлопка, каждый весом в пятьсот фунтов. На берегу стояли товарные поезда, гружёные хлопком. И полы в поездах, на складе и на пристани были на одном уровне, так что хлопок можно было перевозить прямо из товарного вагона на пароход за один раз. Рой не мог не сравнить этот быстрый способ обработки грузов с
громоздкой системой, необходимой в Нью-Йорке.

 Он размышлял об этом, когда управляющий
показался склад. Заметив форму Роя, он остановился и заговорил с ним
.

“Прекрасное утро, сэр”, - сказал он. “Принадлежите к _Lycoming_?”

“Да, сэр”, - вежливо ответил Рой.

“Я могу что-нибудь для вас сделать?”

“Спасибо. Думаю, что нет”, - сказал Рой. “Я просто восхищался вашим складом”.

Лицо суперинтенданта просветлело. — Разве она не красавица? — сказал он.
 — Одна из лучших в мире. Заходи и осмотрись.

 — Боже мой! — сказал Рой, — у вас здесь много хлопка.

 — Всего лишь горстка, мой мальчик, всего лишь горстка, — повторил управляющий.
 — Наши хлопкоочистительные заводы могут вместить миллион тюков,
сэр, миллион тюков. За год мы перевалили в этом порту четыре миллиона тюков.
сэр.

Рой шагнул через склад, чтобы посмотреть на хлопковой автомобилей, но его
глаз был мгновенно пойман в длинных очередях автомобильных трассах, проложенных
параллельно с пристанях. Инспектор заметил его удивление.

“К нашему
берегу примыкает более семидесяти пяти миль железнодорожных путей, - сказал он, - так что, как видите, мы можем справиться с кучей груза”.

Рой изумлённо присвистнул. — Как сюда попадают поезда? — спросил он. — Это ведь
остров, не так ли?

 — Конечно, это остров, — ответил суперинтендант, — но мы
соединен с материком большой дамбой из железобетона,
похожей на дамбу у моря. Его длина составляет две мили, на нем есть три железнодорожных пути,
проезжая часть для транспортных средств и дорожка для пешеходов. Она идет прямо
через залив от острова к Вирджиния-Пойнт на материке. Вы
можете увидеть ее отсюда ”. И услужливый кладовщик показал Рою
огромную каменную дорогу, пересекающую залив.

“Очень жаль, что его пришлось построить, не так ли?” - сказал Рой. — Полагаю, это делит вашу гавань пополам. Если бы не это, вы могли бы обходить остров по морю.

— «В любом случае, мы можем», — ответил управляющий. «Через канал перекинут подъёмный мост, который поднимается прямо вверх, чтобы пропускать корабли».

 «Ну и ну!» — воскликнул Рой. «Неужели вы, ребята, ничего здесь не сделали?»

 Лицо управляющего просияло от гордости. «Да, это довольно красивая дамба, — сказал он, — но с инженерной точки зрения это ничто по сравнению с
Галвестон интереснее, чем наше водоснабжение. Мы получаем питьевую воду из артезианских скважин на материке, вода поступает по огромным трубам, проложенным под заливом.

— Вы, галвестонцы, конечно, замечательные люди, — воскликнул Рой.


Управляющий снова с удовольствием улыбнулся.  Затем его лицо стало серьёзным.
— Мы сделали здесь много интересного, — сказал он, — но мы ничем не отличаемся от остальной части страны.  Мы
американцы.  Это объясняет все эти современные достижения.  Они
отражают дух Америки. Вы найдёте американцев, которые делают такие же замечательные вещи, куда бы вы ни отправились — в Нью-Йорк, Сан-Франциско или сюда, в Галвестон.

 «Я очень рад, что я американец», — с нажимом сказал Рой.

“ Так и должно быть, молодой человек. Никогда не забывай об этом.

Суперинтендант продолжал выполнять свои обязанности, и Рой снова начал оглядываться по сторонам
он. Он хотел осмотреть сам город, но решил
подождать, пока казначей сможет пойти с ним.

Только после ленча казначей нашел время прогуляться
с Роем. Затем они вдвоем отправились на экскурсию по городу. Когда они спускались по трапу, мимо проходил начальник порта. Заметив казначея, он повернулся и поспешил поздороваться с ним.

 «Добрый вечер, мистер Роббинс, добрый вечер», — сердечно сказал он, пожимая ему руку.
— Я очень рад вас видеть, — тепло сказал интендант. — Вы простите меня, если я сейчас уйду, не так ли? У меня срочное дело.
 Но не заглянете ли вы ко мне в офис позже? Если меня не будет, вы найдёте стулья на галерее. Натан присмотрит за вами.

 — Спасибо, — улыбнулся интендант. — Мы с удовольствием зайдём.

Он представил Роя, и начальник порта поспешил уйти, снова извинившись за то, что покидает их.

Когда начальник порта скрылся из виду, Рой повернулся к казначею.
«Вы заметили, что он пожелал нам «доброго вечера», а ведь только половина второго?»

Казначей рассмеялся. — На юге, — объяснил он, — вечер начинается через минуту после полудня. Здесь никто никогда не говорит «добрый день».

 — Ну, я бы никогда! — воскликнул Рой. — А что он имел в виду под «найти стул на галерее»?

 — «Галерея» — это южное название площади или портика, — сказал казначей.

 — А вы заметили, как он сказал «вы все»? Все разговаривают как
что здесь?”

Опять казначей рассмеялся. “Если он только что приземлился, как и вы, он
никак”.

“ Что ж, ” сказал Рой со вздохом, “ я вижу одну вещь. Я должен научиться
нужно снова говорить по-английски, иначе эти люди не поймут, о чём я
говорю. Почему южане говорят не так, как остальная часть страны?

— Сразу видно, что вы никогда не путешествовали, — ответил интендант, — иначе
вы бы так не говорили. Жители Новой Англии говорят не так, как жители Нью-
Йорка, а жители Нью-Йорка не так, как жители Запада.

Глаза Роя широко раскрылись. “Я никогда этого не знал”, - сказал он. “В чем же
причина этого?”

“Размер страны”, - сказал казначей. “Соединенные Штаты Америки
Америка такая же большая , как полдюжины стран Европы вместе взятых
один. Мы не считаем странным, что люди разных национальностей говорят
на разных языках, и нет ничего странного в том, что люди в разных
регионах такой огромной страны, как Соединённые Штаты, говорят на
разных диалектах».

«Я никогда раньше об этом не задумывался», — сказал Рой.

Они вошли в город. Но, хотя был полдень, вокруг почти никого не было.

«В чём дело?» — спросил Рой. “Улицы почти пустынны, и
кажется, что здесь вообще не происходит никаких деловых операций”.

Казначей снова улыбнулся. “Просто еще одно различие в обычаях”, - сказал он.
“В Англии, вы знаете, все дела прекращаются на пятичасовой чай. Здесь
принято отдыхать в середине дня. Это обычная практика
во всех жарких странах”.

“Ну, я никогда!” - воскликнул Рой. “Я определенно многому учусь”.

Они въехали в город. Деловые дома были в основном низкими и
старомодными. Дома в основном представляли собой отдельно стоящие каркасные постройки,
каждая из которых стояла во дворе, полном цветов и кустарников. Крупных деревьев почти не было, но после того, что Рой узнал о повышении уровня грунтовых вод, он понял, почему их не было.
он был поражен, узнав от казначея, что здесь никогда не было по-настоящему высоких деревьев.
на острове был такой близкий уровень прилива, что
соленая вода, просачиваясь сквозь песок, уничтожала все глубоко укоренившиеся растения.
Что особенно восхитило Роя, так это присутствие повсюду пышных
зарослей олеандров и других тропических растений, которых он никогда раньше не видел
.

“Я чувствую, как будто я в чужой стране”, - сказал Рой после
время. “Это все так отличалось от севера”.

«В каком-то смысле вы находитесь в чужой стране, — ответил казначей, — потому что
Галвестон не был частью Соединенных Штатов почти так же долго, как
ваша родная Пенсильвания.

“Я этого не понимал”, - сказал Рой. “Как это произошло?”

“ Ты, очевидно, забыл свою историю, Рой. Остров Галвестон и
весь Техас, если уж на то пошло, когда-то принадлежали Мексике, а Мексикой
правила Испания.

“ Конечно, ” сказал Рой, несколько обескураженный.

«Этот остров, — продолжил казначей, — был назван в честь графа де
 Гальвеса, испанского вице-короля Мексики. В 1836 году полковник Майкл Менард
организовал компанию «Галвестон» и выкупил остров у Республики
Техас был куплен за 50 000 долларов, но компания не очень преуспела. Позже
мы воевали с Мексикой и в 1848 году приобрели весь Техас и другие приграничные
штаты на юго-западе. После этого Галвестон стал неотъемлемой частью
страны, но, видите ли, к тому времени дядя Сэм был бодрым стариком
почти семидесяти лет от роду. Таким образом, Галвестон был частью
страны лишь наполовину столько же, сколько территория первоначальных
тринадцати штатов».

«Очень интересно думать о том, что здесь были испанцы», — сказал
Рой. — «Напоминает о пиратах».

 — «Пираты здесь точно были, но я не думаю, что они были
Испанский. Жан Лафитт был очень известным пиратом, и в 1816 году он сделал этот остров своей штаб-квартирой. Позже он был изгнан правительством Соединённых
Штатов. Какое идеальное место для него, с этой прекрасной бухтой, где можно было прятаться, пока не подходили ничего не подозревающие корабли. Вероятно, он мог здесь и свежее мясо добывать, потому что этот остров когда-то был излюбленным местом охоты каронкавасов, могущественного и воинственного племени индейцев, живших вдоль побережья Техаса.

Они продолжили путь через остров и наконец оказались на берегу залива. Они стояли на широкой набережной и
они смотрели на бескрайнее море, вздымающееся волнами. Насколько хватало глаз,
не было видно ничего, кроме сверкающей воды. Далеко внизу волны
разбивались о песок и гонялись друг за другом по пологому берегу.
 Высоко над песками, на огромных сваях,
стояли многочисленные павильоны и пирсы, построенные для развлечения отдыхающих. Вдоль
морской стены тянулась широкая асфальтированная набережная, а прибрежные
здания стояли в сотне футов от стены. Купающихся было мало,
но казначей сказал, что ближе к вечеру пляж заполнится.

С пляжа в заливе двое туристов возвращались на «Лайкоминг» окольными путями,
останавливаясь то тут, то там, чтобы посмотреть на достопримечательности,
которые хотел показать им стюард. Они увидели несколько из двадцати великолепных отелей,
которые заботятся о плавающем населении, в том числе общественный отель «Гальвес»,
построенный по народной подписке. Они осмотрели таможню Соединённых Штатов и
другие общественные здания, увидели большой сухой док и судостроительные мастерские,
элеватор для очистки и кондиционирования воздуха, креозотовый завод и ряд
о больших фабриках и складах. Когда они вернулись на "Лайкоминг",
остановившись поболтать с начальником порта, Рой почувствовал себя так, словно
он был в очень долгом путешествии. Он увидел больше нового и
узнал больше, чем, по его мнению, было возможно за один день.

Но ничто не радовало его больше, чем тот факт, что все относились к нему
как к мужчине. Это было всего несколько дней с тех пор, люди в Центральной
Город был кричать на него: “Привет, малыш!” Теперь все обращались к нему как к мистеру Мерсеру и были очень вежливы с ним — то есть все
за исключением капитана Лэнсфорда, который почти не разговаривал с ним и, казалось, раздражался при каждой встрече. Рой считал, что выполняет свою работу достаточно хорошо, чтобы заслужить расположение капитана. Он был абсолютно предан своему делу и проводил на посту гораздо больше времени, чем требовалось по уставу. Но капитан, похоже, не понимал этого и не ценил того, что он делал.

— Что ж, — вздохнул Рой, — одна ласточка не делает весны, а одно путешествие
не делает из человека опытного радиста. Настанет время, когда
Капитан будет рад, что у него на борту есть радист. Я выучу всё, что смогу, и буду приносить как можно больше пользы. Моя возможность представится.




 Глава IX. Борьба с беспроводным поджигателем


 Казалось, что у него мало шансов воспользоваться этой возможностью, пока «Лайкоминг» стоит в порту, потому что огромный корабль мирно лежал в доке день за днём, пока его загружали. Рою почти нечего было делать. Хотя он многое увидел в день своего приезда, оставалось ещё много
интересных мест, которые он хотел посетить. Но прежде чем заняться чем-то ещё,
Осматриваясь по сторонам, Рой решил познакомиться с «Лайкоминг».
Он работал не только ради развлечения. Возможно, ему представится шанс, даже если он не будет иметь никакого отношения к управлению кораблём, когда хорошее знание судна может оказаться очень полезным. Поэтому он решил какое-то время оставаться на корабле.

Теперь Рой мог с лёгкостью узнать всё, что хотел, о «Лайкоминге». Он был уверен, что и мистер Янг, первый помощник капитана, и главный инженер, мистер Андерсон, прониклись к нему симпатией.
Что касается казначея, мистера Роббинса, Рой прекрасно знал, что тот
Он был его верным другом. Сэм, стюард, заботился о Рое с той искренней заботой, которую может проявлять только старый темнокожий южанин, и Рой уже привязался к седовласому негру. Он знал, что эти люди с радостью покажут ему все части корабля, которые он захочет увидеть.

 Сразу после завтрака на следующее утро после их прибытия Рой проскользнул в каюту казначея. Он просто хотел спросить, что самое интересное можно увидеть на корабле. Но когда он увидел,
как казначей, обливаясь потом, сидит за столом, заваленным кипами счетов,
когда вокруг него были разложены квитанции и другие памятные записки, Рой немедленно принял решение.
Он решил, что собирается делать.

“Посмотри сюда”, - сказал Рой. “Могу ли я чем-нибудь помочь тебе?" Я
могу довольно хорошо складывать и писать ровным почерком, и я ищу работу.

Казначей вопросительно посмотрел на него. “Уже устал от осмотра достопримечательностей?”
спросил он.

“Нисколько”, - сказал Рой. “Я вижу все в этом городе
это стоит посмотреть. Но ты нагрузил. Я вижу, что.
И если я могу вам чем-то помочь, я хочу это сделать.
Осмотр достопримечательностей может подождать. Что мне делать?”

“Если вы действительно это имеете в виду, ” сказал казначей, - вы можете мне очень сильно помочь“
. Просто прочтите мне эти меморандумы, пока я проверяю записи в своих
бухгалтерских книгах ”.

Все то утро Рой и казначей работали в офисе последнего. Рой
читал меморандумы, добавлял цифры, копировал счета и выполнял другие задачи по указанию
. Некоторое время мистер Роббинс проверял работу Роя; но вскоре он
обнаружил, что Рой был осторожен и не допускал ошибок. Когда наступил полдень,
казначей со вздохом облегчения отложил перо.

«Парень, — сказал он, — мне бы потребовалось два дня, чтобы сделать то, что
Мы с тобой кое-что сделали сегодня утром. Это почти освобождает меня от работы в конце путешествия. Не могу передать, как я ненавижу все эти бухгалтерские дела и как я тебе благодарен. Не знаю, как тебя благодарить.

— Чепуха! — возразил Рой. — Я ничего не сделал. Это я должен благодарить тебя за то, что ты научил меня кое-чему о работе казначея. Я хочу знать все
о пароходах, теперь, когда я собираюсь жить на одном из них.

“Хороший мальчик”, - воскликнул казначей. “Я думал, что не ошибся в тебе.
Я поддержу тебя в достижении успеха, Рой ”.

“Мне понадобится большая поддержка, ” засмеялся Рой, - если я когда-нибудь получу
куда угодно с капитаном Лэнсфордом. Он определенно имеет на меня зуб.

“Просто забудь о нем и продолжай подключаться”, - сказал казначей. “ Ты будешь
клясться им, когда узнаешь его получше.

Рой скорчил гримасу.

“ Пошли, парень, ” предложил казначей, натягивая пальто. “Никакие старые
жратвы корабль для нас-день. Мы перекусить недвижимым южной кухни”.

Он взял Роя под руку, и они поспешили по трапу и по причалу в ближайший ресторан, где заказали куриный суп гамбо, жареную курицу, горячий кукурузный хлеб и мексиканский кофе, такой крепкий, что
почти Рой болен, и ряд других блюд, которые были странные
и замечательно Рой.

Интендант был очень благодушно к этому времени они возвращаются
корабль.

“Что мы будем делать дальше?” - спросил Рой. “Мне не терпится больше узнать о
распорядителя работы”.

“Мы собираемся заняться небольшой работой, которая всегда является частью этого дела"
бизнес казначея, когда он находится в Галвестоне, и я подозреваю, что для вас это будет так же
интересно, как и ново ”.

Он наклонился вперед и ударил по звонку колокольчика. Через несколько минут Сэм,
стюард появился.

“Чем могу быть полезен, мистер Роббинс, сэр?” - спросил он, кланяясь и
улыбается.

“ Ты знаешь, что я всегда делаю здесь, внизу, с фунтом белого мяса?
сэм?

“Дело сделано, сэр”, - усмехнулся негр, ухмыляясь от уха до уха.

“Ну, тогда ты знаешь, что делать, Сэм. Я хочу, чтобы ты с нами в
самый лучший стиль. Мистер Мерсер никогда не болталось немного белого мяса”.

Сэм вышел, громко посмеиваясь, а Рой был слишком потрясён, чтобы что-то сказать.
Он не любил задавать вопросы, потому что казначей однажды посоветовал ему держать глаза открытыми, а рот на замке, если он хочет чего-то добиться в жизни; поэтому он ждал, что казначей объяснит. Но мистер Роббинс не стал ничего объяснять.
не намекнул, чего ожидать. Все, что он сказал: «Мы просто проверим этот последний список, пока Сэм нас готовит». Но Рой видел, что глаза интенданта блестели.

  Прежде чем они закончили с проверкой списка, появился Сэм. В руках у него было два больших куска беловатого мяса, каждый весом в фунт или больше, и
каждый был привязан к длинному прочному шнуру.

  Интендант бросил список, который они проверяли. — Пойдём, — сказал он,
и, взяв в руки два куска мяса, направился на палубу. Ялик
покачивался рядом с «Лайкоминг», и с него спустили верёвочную лестницу
приступаем к делу. В ялике лежали две сетки. Мистер Роббинс бросил в ялик мясо.
затем первым спустился по лестнице.

“Теперь опустите мясо в воде до ее полного выхода из
зрелище”, - сказал интендант, когда обе уселись на противоположных
концы маленькую лодку. “Когда почувствуешь, что кто-то покусывает твою наживку"
, вытаскивай очень медленно и осторожно. Итак.” И он опустил мясо в
воду, затем осторожно поднял его.

Рой сделал, как ему было сказано, и замер, держа леску на указательном пальце. Течение потянуло наживку и поначалу обмануло его
и он тщетно тянул за верёвку. Но вскоре он почувствовал, что верёвка натянулась совсем по-другому. Осторожно потянув за неё, он увидел, что белое мясо появилось в поле зрения, а на верёвке, цепляясь за неё двумя лапами, висело зеленовато-синее существо с несколькими плавниками, мягко колыхавшимися в воде.

  — Осторожно, — сказал интендант. — Поднимай его аккуратно, иначе потеряешь. Он большой. И он сунул одну из сетей Рою в руки.

Но Рой был слишком нетерпелив. Он сделал небольшой всплеск, опуская сеть,
и существо скрылось из виду. Рой энергично зачерпнул
сетью, но промахнулсяотредактировал это.

“Тьфу!” - воскликнул Рой. “Это был дурацкий трюк. Держу пари, я не отпугну
следующего.

Он тоже. Интендант поднял и сетчатой одно из существ, пока Рой
говорил, и бросил его на дно лодки. Но прежде чем Рой
успел взглянуть на него, он почувствовал еще один рывок, по его линии. Осторожно подняв
приманку, он обнаружил, что её клюёт ещё одно существо. Это
был здоровяк. С большой осторожностью Рой поймал его сетью и с торжествующим возгласом бросил в лодку.

«Они выглядят в точности как крабы, — сказал Рой, — только они зелёные, а не красные».

Казначей разразился хохотом, и над его головой Рой услышал
сдавленное хихиканье. Он поднял глаза и увидел, что несколько стюардов,
включая Сэма, наблюдают за ними.

“Прости меня, старина”, - сказал казначей через мгновение, вытирая
глаза носовым платком. “Я просто не мог удержаться от смеха. Это
крабы, все верно. Те, с которыми вы, очевидно, знакомы, были
сварены. Они тоже станут красными, когда будут приготовлены. Кипячение
меняет их цвет ”.

Рой от души посмеялся над собственной ошибкой. “Неудивительно, что они становятся красными
— Когда они сварились, — сказал он. — Думаю, я тоже должен был бы. И я не удивлён, что ты надо мной смеялся.

 — Мне очень стыдно, — сказал казначей, уже достаточно протрезвевший, — но я ничего не мог с собой поделать.

 — Не беспокойся об этом, — улыбнулся Рой. — На твоём месте я бы смеялся ещё громче.

 — Молодец, Рой, — ответил казначей. «Любой, кто может посмеяться над шуткой,
направленной на него самого, будет чувствовать себя хорошо».

За короткое время они наловили целую кучу крабов, и эти существа
ползали по всему дну лодки. Рой попытался поймать одного из них.
он поднял их, но краб кусал его пальцы своими клешнями до крови
.

“Вот это да!” - воскликнул Рой. “Они точно умеют щипать”.

“Давайте я покажу вам, как с ними обращаться”, - предложил казначей. И
выбрав самого крупного и свирепого на вид краба в лодке, он ловко
поймал его сзади и поднял. Существо тщетно пыталось
ущипнуть казначея за пальцы, но не могло дотянуться до них. Подражая
казначею, Рой осторожно взял краба и вскоре уже держал по одному в каждой руке.

«Сэм», — сказал казначей, бросая мясо на дно шлюпки,
«Посмотрите, что вы можете сделать с этими ребятами. И помните, мистер Мерсер никогда не ел свежих крабов».

 Когда двое рыбаков поднялись на палубу «Лайкоминга» и
 Сэм взял на себя заботу о крабах, кают-компания сказала Рою: «А теперь беги и развлекайся. Я тебе очень благодарен за помощь».

 «Я могу ещё чем-нибудь вам помочь?» — спросил Рой.

«Ни за что, парень. Один может допить то, что осталось, не хуже двух, а
может, и лучше. Но я благодарен тебе за предложение».

«Я благодарен тебе за ужин и знакомство с настоящим живым человеком».
крабы”, - сказал Рой, как он резко отвернулся от эконома и оказался
лицом к лицу с главным инженером.

“Ну, тебе понравилось?” - спросил мистер Андерсон, с улыбкой. “Я
видел, как вы ловили крабов с мистером Роббинсом”.

“Я прекрасно провел время”, - ответил Рой. “Это был мой первый опыт в
ловле крабов”.

“Ты видишь много нового, не так ли?”

“Да, действительно, и все они интересны. Когда-нибудь, я надеюсь, вы будете
готовы показать мне свои двигатели”.

Лицо мистера Андерсона просияло, как у ребенка. “Вы действительно хотели бы
увидеть их?” - спросил он.

“ Конечно, я бы хотел, мистер Андерсон. Я хочу узнать все, что смогу, о
кораблях. Возможно, когда-нибудь я смогу воспользоваться этими знаниями.

“Это способ добиться успеха в мире”, - прокомментировал главный инженер.
 “Узнайте обо всем, что сможете. Если вы сейчас не заняты,,
Я буду рад показать вам машинное отделение. Всегда приятно
показывать что-то людям, когда им интересно ”.

“Благодарю вас, мистер Андерсон. Я буду действительно рад видеть двигателя
номер”.

Они спустились во внутренние помещения корабля. “ Это
угольные бункеры, ” сказал главный инженер, показывая Рою ряды
отсеки, где хранился уголь, и объясняя, как его доставляли в котельную. Сама котельная показалась Рою похожей на печь, но мистер Андерсон сказал, что там довольно прохладно, потому что некоторые топки были совсем потушены, а большинство тех, что ещё горели, были прикрыты.

 «Если вы хотите узнать, что такое жара, — сказал мистер Андерсон, — вам нужно как-нибудь спуститься сюда, когда мы будем работать на максимальном давлении пара». Тогда каждая из этих печей раскаляется добела. В это время единственный воздух, который попадает в котельную, проходит через вентиляторы и выходит
вверх через печь. Это то, что мы называем принудительной тягой. Это
заставляет пожарных работать, чтобы поддерживать огонь и выгребать шлак. Вы видите, за какими слоями угля им приходится следить».

 Он распахнул дверцу печи. Даже при слабом огне Рою показалось, что волна жара
душит его.

 «Как они выдерживают работу в такой жаре?» — спросил Рой. — «Должно быть,
здесь ужасно жарко, когда все ваши костры горят».

«Да, бывает довольно жарко. Полагаю, иногда температура достигает 150 или 160
градусов. Мужчины носят толстые шерстяные рубашки, чтобы защититься от
жара. Но даже при этом они не могут долго ее выдерживать. Они
работают в четырехчасовые смены.

С большим интересом Рой разглядывал огромные котлы и все сверкающее
оборудование. Он понятия не имел, он требует уйму системы
запустить пароход.

“Это очень интересно”, - сказал Рой, когда они закончили осмотр.
“и я очень признателен вам за то, что вы показали это мне.
Когда-нибудь я захочу спуститься, когда все ваши огни погаснут. Я рад, что
увидел всё это, потому что теперь для меня это будет значить больше, когда корабль будет
море. Я буду думать о вас, ребята, потеющих здесь, внизу, ради того, чтобы
корабль мог безопасно отплыть.

“И мы будем думать о вас, сидящих высоко на своем насесте, несущих вахту и
вызывающих помощь, если она нам понадобится. Очень приятно сознавать, что
_Lycoming_ оснащен беспроводной связью. Старой лодке мы привыкли работать на
не было интернет, и многие в бурю я пережил, когда я думал,
моей последней минуты был рядом. Я вам скажу у нас есть несколько плохих погодных вниз
здесь в заливе”.

- Ну, - сказал Рой с сожалением: “я рад, что вы не согласны с капитаном
о беспроводных. Работать в таких обстоятельствах довольно обескураживающе.
Мне будет легче работать, если я буду думать о вас, ребята, в машинном отделении.

— Да, — согласился мистер Андерсон, — чтобы управлять большим кораблём, нужно много людей, и каждый должен хорошо выполнять свою работу, чтобы корабль был в безопасности.
Но когда вы думаете о нас, не забывайте, что капитан работает для вас так же усердно, как и все остальные, а может, и усерднее. Вы
не должны позволять разногласиям с капитаном затмевать ваше представление о нём.
Он отличный моряк. Когда-нибудь вы будете восхищаться им так же, как и все мы. До свидания. Приходите ещё.

Рой провёл много часов, наблюдая за разгрузкой корабля. Было
интересно смотреть, как большая стрела поднимается над открытым люком и
большие сети с грузом медленно поднимаются из трюма и перекидываются
через борт корабля на причал. Но в конце концов эта сцена утратила
своё очарование, и Рой был рад, когда однажды утром пришёл
казначей и пригласил его прогуляться по набережной. Они посетили несколько кораблей, и Рой увидел несколько из тех, о которых читал в
газетах. Казалось, все были рады видеть интенданта, и Рой не
Удивительно, что у него было так много друзей. Они поднялись на борт одного из больших
кораблей «Уорд Лайн», и казначеи познакомил Роя с радистом и несколькими офицерами, как он делал на каждом корабле.

«Вы отстали от нас всего на круг, — сказал радист, которого звали Рейнольдс, — и на обратном пути вы будете отставать от нас всего на несколько часов.
Я буду звонить вам время от времени и сообщать, какая погода вас ждёт.

— Спасибо, — сказал Рой. — Это будет здорово.

— Вам следовало приехать на день раньше, — сказал мистер Рейнольдс, поворачиваясь к
казначей. “ "Эмпресс" ушел всего за двенадцать часов до вашего прихода.
А затем, обращаясь к Рою, добавил: “ Стимсон - радист на "Эмпрессе".
Он хороший задира, и он вам понравится ”.

“Тьфу!” - воскликнул казначей. “Капитану будет жаль это слышать.
Забавно получилось с этими двумя мужчинами, не правда ли?

Радист кивнул, и казначеи; повернулся к Рою, который не понимал, что он имеет в виду.

 «Вы знаете, что «Императрицей» командует брат капитана, — объяснил он.  — Она ходит на Кубу и в Южную Америку.  Эти двое давно плавают в этот порт, но не виделись».
через десять лет. Они, кажется, всегда скучают друг по другу. Их графики
просто не пересекаются, и оба они такие хорошие моряки, что всегда
придерживаются расписания».

«Ещё бы, они хорошие моряки», — с нажимом сказал мистер Рейнольдс.
«Вам повезло, что вы начали свою жизнь на море с таким командиром, как капитан Джон Лэнсфорд. Он, несомненно, лучший командир из всех, кто есть на вашей линии, и я считаю, что он лучше всех доплывёт до Галвестона. Он не был бы коммодором Конфедерации, если бы не был таким хватким, можете не сомневаться, и не командовал бы их новейшим
и лучшая лодка. Но его брат близок ко второму.

Рой ничего не ответил. Он и понятия не имел, что его командир занимает такое высокое положение.
Вскоре они попрощались с мистером Рейнольдсом и продолжили путь вверх по набережной
. Они посетили несколько больших складов, заглянули
внутрь зернового элеватора и поднялись на борт еще нескольких судов. Всего
Рой познакомился с восемью или десятью радистами. Он был благодарен интенданту за то, что тот познакомил его с этими людьми. Он предчувствовал, что это сделает его работу гораздо приятнее. Когда они вернулись на корабль на следующий день
почти закончилось. Рой заметил, что большая стрела больше не работает,
но её снова закрепили. Очевидно, корабль разгрузили. На следующий день
они начнут принимать груз. За исключением нескольких небольших партий
груза из мексиканских портов, груз будет почти полностью состоять из
хлопка.

 Как только Рой увидел своего командира на следующее утро, он понял,
что что-то не так. От казначея он вскоре узнал, что поезд с хлопком, который вез груз «Лайкоминга», потерпел крушение и прибудет с опозданием на много часов, если не на целые дни.
на складе было много хлопка, но его было недостаточно, чтобы
заполнить вместительные трюмы "Лайкоминга".

Мексиканский товар погрузили на борт первым. Там были бревна красного дерева,
мешки с кофе, связки сырой резины, большое количество кокосовых орехов и
тюки пеньки. Все это было сложено на самом носу корабля. Затем
цветные рабочие начали загружать хлопок.

Рой был поражен работой стивидоров в Нью-Йорке
. Он был просто поражен титаническим трудом смуглых грузчиков хлопка
. Из дальнего конца огромного склада они с грохотом приближались
Огромные тюки хлопка, каждый весом примерно в пятьсот фунтов,
на маленьких тележках-бочках. Но что поразило Роя, так это то, как
они забрасывали свои огромные грузы в трюм корабля. Прилив был отливным,
и открытые порты «Лайкоминга» находились намного ниже уровня причала.
По крутому трапу, встроенному в сам пирс, один за другим непрерывным потоком спускались грузчики,
каждый из которых держался за ручки своего грузовика, чтобы замедлить
движение, так как его тяжёлый груз буквально летел вниз по склону. К тому времени, как грузовик проезжал через открытый порт,
Инерция была колоссальной. Но грузчик удержался на ногах и
с невероятным мастерством направил быстро движущийся грузовик в сторону, часто
поворачивая его под острым углом. Рой долго смотрел, как непрерывная
вереница тюков хлопка попадает в трюм «Лайкоминга». Сначала
он едва дышал от страха, что грузовик перевернётся на крутом повороте,
и те, кто едет за ним, врежутся в него, вероятно, покалечив, если не убив,
кондукторов, которые их направляют. Но грузовик за грузовиком
спускались вниз, один за другим, а кондукторы
возвращающиеся грузчики так же безостановочно толкали свои пустые тележки вверх
по другую сторону прохода. Рою казалось, что _ должен_ произойти несчастный случай
. И все же минута проходила за минутой, а процессия с хлопком
тюки шли без перерыва.

В течение часа Рой наблюдал за рабочими, его удивление их силе
и мастерству возрастало с каждой минутой. Наконец он решил, что он
хотел бы спросить, мистер Янг, чтобы показать ему колесо и офицеров
четверти. Однако не успел он дойти до главной лестницы, как
на борт торопливо поднялся налоговый инспектор и потребовал показать
Командир "Лайкоминга". Сэм, стюард, передал сообщение офицера.
поднялся в капитанскую каюту, и мгновение спустя появился капитан Лэнсфорд.
широкими шагами он спускался по трапу.

Налоговый инспектор приветствовал его с большой вежливостью. “Мне жаль, но я вынужден
сообщить вам, капитан Лэнсфорд, ” сказал он, - что мы получили наводку.
некоторое количество виски было контрабандно ввезено в этот порт из Мексики.
в тюках с коноплей. Я проследил за тюками и обнаружил, что они были
погружены на борт "Ликоминга". Прошу прощения, сэр, но я должен осмотреть
эти тюки.

Капитан издал возглас отвращения. “Где эти тюки
— Где они? — спросил он, повернувшись к офицеру, ответственному за погрузку.

 — В носовой части, сэр, в самом носу корабля.

 — Мы можем легко до них добраться?

 — На них и позади них навалено несколько сотен тюков хлопка.

 — Чёрт возьми! — фыркнул капитан. — Выгружайте их, и поскорее.

Рабочим немедленно был передан приказ прекратить погрузку и отвести
свои грузовики в трюм. Но рабочие не смогли переместить
груз достаточно быстро, чтобы удовлетворить капитана Лэнсфорда.

“Получите ваш осел с двигателем, готовый поднять эти пеньки тюки,” он
заказал.

Двигатель был установлен в носовой части. Под него подложили козлы, двигатель
переместили на место, натянули ремень, а ванты
передней мачты отвязали и соединили с двигателем.

 Тем временем грузчики выносили тюки с хлопком из носовой части
корабля и перетаскивали их в кормовую часть, где
беспорядочно сбрасывали на палубу. В результате передний трюм
быстро заполнился, и хлопок начал скапливаться под люком.

Когда капитан Лэнсфорд заметил это, он взорвался от гнева. «Уберите это
«Вытаскивайте тюки из трюма, — крикнул он грузчикам. — Нам нужно, чтобы люк был свободен для подъёма».

 Не весь хлопок ещё был выгружен из носовой части трюма, и путь на корму был завален хлопком, который беспорядочно разбросали грузчики.

 «Запускайте двигатель, — крикнул капитан, — и вытаскивайте часть тюков на палубу».

Двигатель-ослик был запущен, и тюк за тюком поднимались на палубу,
в то время как грузчики внизу отчаянно пытались сдвинуть тюки с люка. В спешке с хлопком обращались небрежно
безрассудно. Некоторые металлические ремни на тюках были порваны, и белое, снежное содержимое
выпирало из мешков, как попкорн, выпадающий из переполненного пакета. Но в конце концов весь хлопок был выгружен на дорогу.
 Палуба у люка была завалена им, а трюм у люка был завален беспорядочными кучами.

Затем тюки с пенькой подвезли к люку и по одному
подняли на палубу. Инспектор жадно набросился на них, разрезая
тюки, вырывая пучки длинных сухих волокон и прощупывая
сердца тюков. Вскоре палуба была усеяна рыхлыми волокнами конопли.
и комками хлопка, которые сильный ветер разносил небольшими облачками.
Тюк за тюком вскрывали, но, хотя он обыскал каждый тюк, налоговый инспектор
не нашел контрабандного виски. В великом смущении он
извинился перед капитаном за свое вмешательство в погрузочные операции.
Рой был удивлен ответом капитана.

— «Вы просто выполняли свой долг, — сказал он, — и не нужно никаких извинений.
Выкурите сигару — настоящую гаванскую — которую мне прислал мой брат — и не
контрабандой, сэр. И капитан открыл портсигар и протянул его
своему посетителю.

“Ну, разве это не потрясло бы вас?” - сказал себе Рой. “Я ожидал увидеть
фейерверк, и вот он протягивает кассиру хорошую сигару. Я
заметил одну вещь. Он сказал, что все в порядке, потому что человек выполнял
свой долг. Может быть, для меня все-таки есть надежда ”.

Налоговый инспектор ушел. Капитан Лэнсфорд приказал снова погрузить груз и отправился в свою каюту. Мистер Янг взял всё в свои руки, и вскоре матросы снова привели корабль в порядок. Рой задержался, чтобы посмотреть на них.

Прежде всего нужно было вернуть на место тюки с коноплёй. Были
принесены верёвки, и тюки были как можно лучше перевязаны. Но
заменить порванные волокна было невозможно. Один за другим тюки с
коноплёй были спущены в трюм. За ними последовали тюки с хлопком. Рой заметил,
что, когда эти огромные четвертьтонные тюки поднимались над палубой, они
поднимались рывками, и он увидел, что ремень на ослиной тяге сильно
проскальзывал. Несколько минут он наблюдал, затем подошёл к ослиной
тяге, чтобы посмотреть, что не так. Вокруг были навалены тюки хлопка
и ему пришлось протиснуться между ними и вращающимся ремнём. Внезапно
ветер приподнял его шляпу. Он схватился за неё, а затем отпрыгнул назад, как будто
его укололи булавкой.

«Должно быть, меня задел движущийся ремень», — подумал Рой. Но
секундой позже он пробормотал: «Нет, ремень не мог так сильно
пройти сквозь мою одежду! Интересно, что это было».

Из любопытства он снова прижался к ремню, и его снова что-то ужалило.


«Электричество, — подумал Рой. — Этот проскальзывающий ремень вырабатывает
электричество».

Затем он подумал о хлопке. Взглянув на него, он увидел рваный тюк с
Металлическая лента порвалась в двух местах, и один её зазубренный конец раскачивался рядом с движущимся ремнём. На тюке, прямо на порванной металлической ленте, лежала цепь, которую бросили туда, чтобы расчистить палубу. Её нижний конец свисал с металлической рамы люка. Рой подумал о пожаре. Искра, перелетевшая на порванную ленту, как она перелетела на его тело, могла поджечь рваный тюк. Пух
из хлопка и конопли, кружась на ветру и падая в люк, разносил пламя, как трут, к сердцу корабля.

— Мистер Янг, — крикнул Рой. — Быстрее уберите этот тюк!

 Но пока он говорил, искра проскочила через разрыв в ремне тюка.
 Вторая искра могла поджечь тюк. Не было времени на разговоры. Рой
подпрыгнул к ремню и отчаянно рванул его. Ослиная повозка
понеслась с ужасающей скоростью. Тюк, находившийся в воздухе, упал на груду хлопка, отскочил на палубу и приземлился прямо на двигатель. С грохотом, от которого содрогнулся корабль, двигатель перевернулся. Щёлк! — сломался шток. Затем машина остановилась.

Рой был в ужасе. Он повернулся к первому офицеру, чтобы объясниться. Капитан,
вызвала шум, бегом спустилась по лестнице. Лицо его стало
черный, как он осмотрел руины.

“Что это значит?” - спросил он, обращаясь к г-н Янг.

Но прежде чем первый офицер мог говорить, Рой шагнул в перед
капитан.

“Я сделал это, чтобы предотвратить пожар, сэр”, - сказал он.

Капитан взорвался от гнева. «Что вы имеете в виду, вмешиваясь в работу
корабля?» — яростно спросил он. «Если была опасность
возгорания, почему вы не сообщили об этом старшему офицеру?»

— Я пытался, сэр, но времени не было. Ремень вырабатывал электричество, и сломанный ремень тюка уже был заряжен.
Я увидел искру, и если бы я не сбросил ремень с двигателя, хлопок мог бы загореться в ту же секунду. Со всем этим мусором на палубе, сильным ветром и открытым люком корабль мог бы сгореть. Мне жаль, что я сломал двигатель, сэр, но я действовал, чтобы спасти
корабль.

«Всё это чепуха. Кто-нибудь слышал, чтобы ремень осла-двигателя искрил?
 Никогда больше не смей вмешиваться в работу на борту. Уходи.
в свою каюту. И в будущем постарайся контролировать своё воображение».




Глава X. Урок дипломатии


Через несколько минут интендант тихо вошёл в радиорубку.
Рой сидел перед своим операционным столом, опустив голову на вытянутые руки.

— Поднимайся! — позвал интендант. — Так не пойдёт. Расскажи мне, что случилось.

Рой пересказал весь инцидент. По мере рассказа лицо интенданта становилось таким же серьёзным, как и у Роя.

«Я ничего не смыслю в электричестве», — заметил он, когда Рой закончил своё краткое описание произошедшего. «Вы очень
— Вы уверены, что всё правильно поняли?

 — Абсолютно, мистер Роббинс. Понимаете, ремень на двигателе осла проскальзывал. Я заметил это в самом начале. Проскальзывание ремня вызывало чрезмерное трение, а оно, в свою очередь, приводило к образованию фрикционного или статического электричества. Чем сильнее проскальзывал ремень, тем больше он заряжался электричеством. В конце концов, ремень зарядился настолько сильно, что электричество перешло на раскачивающийся конец порванной верёвки. Этот ремень был разорван на две части. Конец, раскачивающийся
в воздухе, поймал заряд, когда тот отскочил от ремня, и возникла вторая искра
Это произошло, когда заряд перескочил на другой участок ремня. Этот последний участок ремня был заземлён цепью, которая спускалась к металлическому каркасу корабля. Таким образом, существовал идеальный механизм для создания и разряда электричества. Пока ремень продолжал проскальзывать, электричество продолжало вырабатываться. И каждый раз, когда разряд происходил, в рыхлом хлопке, где был разорван тюк, возникала искра».

— Я ничего не знаю об электричестве, как я вам и говорил. Но если вы говорите, что
это было так, то я не сомневаюсь, что это было так.

— Это похоже на электричество в небе, — объяснил Рой. — Вы часто видели молнии, мистер Роббинс. Молния — это просто электричество, перескакивающее с облака на землю или на другое облако. Обычно молнии бывают в жаркую погоду. Тогда нагретый воздух с земли поднимается вверх с такой скоростью, что генерирует электричество, заряжая им облака, точно так же, как этот вращающийся ремень заряжается от трения о колесо. Это электричество должно достичь земли. Когда
потенциал становится достаточно высоким, ток перетекает из облака на землю
и возникает искра, которую мы называем молнией. Искры возникают только тогда, когда электрический ток прерывается и ему приходится преодолевать разрыв.
 Электричество постоянно течёт по телеграфному проводу, но искры нет, потому что в проводе нет разрыва. Но если провод перерезать и соединить концы, ток преодолеет разрыв, создавая искру. Именно это позволяет нам пользоваться автомобилями. Электрические импульсы проходят от магнето,
которое их генерирует, к свечам зажигания в цилиндрах. Там
Токи должны преодолевать крошечные промежутки, и в результате возникают искры, которые взрывают пары бензина. Существует несколько способов получения электричества, но ток, однажды полученный, всегда подчиняется одним и тем же законам. И всё же я не смог заставить капитана понять. На самом деле он не дал мне возможности объясниться. Я пытался выполнить свой долг перед кораблём, и теперь мне хуже, чем когда-либо. После этого капитан никогда не будет нуждаться во мне.
Полагаю, я не только потеряю своё место в конце трёхмесячного срока,
но и он напишет обо мне такой неблагоприятный отзыв, что у меня никогда не будет
другого шанса».

— Не беспокойся об этом, Рой. Предоставь это мне. Я знаю капитана как облупленного и знаю, как всё уладить. Неудивительно, что ты так относишься к капитану Лэнсфорду, но когда ты его по-настоящему узнаешь, то будешь чувствовать себя по-другому. У него есть свои особенности, как и у всех нас, и одна из них — его крайняя неприязнь к тому, что он называет новомодными идеями. Самой большой гордостью его жизни является тот факт, что за тридцать лет в море он ни разу не потерял ни человека, ни корабль. Если кто-нибудь сможет показать ему, что вы, вероятно, спасли его корабль от гибели, у него сложится совсем другое представление и о вас, и о беспроводном телеграфе».

— Но он не станет слушать никаких объяснений, — печально сказал Рой.

 — Предоставьте это мне.  Я знаю, как его уговорить.  А пока продолжайте выполнять свою работу так добросовестно, как только можете.  Забудьте, что вы работаете под началом  капитана Лэнсфорда, и помните, что вы работаете на благо «Лайкоминга».  Если вы будете так поступать, то рано или поздно завоюете расположение капитана. Это его проверка для каждого на борту —
работают ли они на благо корабля.

«Когда вы сорвали ремень двигателя и он сломался, вы ударили
капитан строже, чем ты себе представляешь. У него прекрасный послужной список,
он всегда приходит вовремя. Сейчас мы отстаём с погрузкой. Когда прибудет
почтовый поезд с хлопком, капитан взбесится. Когда мы отплывали из Нью-Йорка,
нам не хватало людей. Капитан нанял четырёх человек здесь, в Галвестоне,
но ему не нравится, как они выглядят. Если они не лучше, чем кажутся,
то он мог бы и не нанимать их. Но что, скорее всего, задержит нас, так это относительная нехватка носильщиков.
Но если это будет возможно, его погрузят вовремя. Потеря
«Ослиный двигатель» может очень сильно помешать погрузочным работам.
 Никогда не знаешь, когда он понадобится.  Мысль об этом, а не просто поломка двигателя, разозлила его.  Но запомни, Рой.  Учитывая все обстоятельства, капитан обошёлся с тобой очень мягко.  Я знаю, что это было потому, что он понял, что ты искренне веришь, что действуешь на благо корабля.  Он не поверил ни единому твоему слову об электричестве. Он подумал, что вам показалось, будто вы
увидели искры. Но верите вы в это или нет, он отдал вам должное за то, что вы
пытались выполнить свой долг».

“Он выбрал очень странный способ показать это”, - печально сказал Рой.

“Он странный человек, Рой. Но он абсолютно честный и абсолютно справедливый.
Его беда в том, чтобы увидеть последние его предрассудков”.

“Тогда как же вы вообще собираетесь заставить его понять, о
осел-двигателя?”

“Оставь это мне, Рой. Я знаю, как с этим справиться.

Но если интендант и знал, то, очевидно, забыл об этом.
 По крайней мере, так казалось Рою. Проходили часы и даже дни, а интендант, который снова был занят,
больше не упоминал об этом деле, и мрачное отношение капитана Лэнсфорда к Рою не менялось.
Рою даже показалось, что капитан избегает встречи с ним, и Рой
мог истолковать это только так, что капитан всё ещё злится на него
и раздражён его видом. В результате Рой чувствовал себя несчастным,
особенно потому, что считал, что интендант подвёл его.
Это было больно, потому что Рой всё ещё страдал от мальчишеского
нетерпения. Он думал, что интендант, если вообще может исправить
ситуацию, должен сделать это за одну ночь.

Тем временем процесс погрузки шёл полным ходом. Склад был
опустошён, и были предприняты все возможные меры, чтобы ускорить погрузку, когда
наконец-то прибыл запоздавший поезд с хлопком. Рой с удивлением наблюдал за тем, как загружали корабль в Нью-Йорке, но здесь он был просто поражён. Он всегда слышал, что южные негры ленивы, но в этих крепких смуглых грузчиках не было ничего ленивого. Они казались такими же неутомимыми и выносливыми, как армейские мулы.
Час за часом они работали на пределе возможностей, непрерывным потоком загружая тюки хлопка в трюм «Лайкоминга» с невероятной скоростью. Им предложили дополнительную плату за сверхурочную работу,
и при помощи многочисленных электрических лампочек работы продолжались до
хорошо в ночь. Очень рано утром работы возобновились. Так что
шли до тех пор, пока последний тюк был на борту. Груз был надежно уложен, и
люки задраены еще до того, как наступил час отплытия.

И снова Рою пришлось признаться себе, что то, что казалось невозможным, было достигнуто еще раз.
и это было достигнуто капитаном.
Привлекательным он не был. Но что-то в нём было таким большим и сильным, таким
властным, таким подавляющим, что его дух, казалось, общался
о себе тем, кто вокруг него. Рой и раньше часто слышал о магнетизме, без
точно понимая, что это было. Теперь, когда он видел это, он сделал
не распознать в нем магнетизм. Все, что он знал, это то, что капитан, когда
возбуждался, казалось, настолько полностью доминировал над окружающими, что они становились
на какое-то время проникнутыми его собственным духом. И этот дух просто
не допускал возможности неудачи. Капитану Лэнсфорду
Слово “если” было незнакомо.

Ещё до того, как погрузка была завершена, последний пассажир поднялся на борт,
и ничто не мешало «Лайкоминг» отчаливать.
пробило час. По мере приближения времени отплытия Рой снова
занялся делами. Как обычно, нужно было отправить сообщения пассажирам и
выполнить более или менее рутинную работу, связанную с отплытием
самого корабля.

  К этому времени робость Роя начала проходить.
 Во время спуска
на воду он намеренно держался в стороне от пассажиров и, за исключением
первого помощника, главного механика и казначея, почти ни с кем не подружился.Теперь он чувствовал себя как дома. Он ознакомился со своими обязанностями и
своим положением. Он знал, чего от него ждут. Естественно, дружеского
располагая к себе, он был рад, что его должность позволяла ему знать
различных членов экипажа и пассажиров. Мужчины в
огонь-номер и матросов он видел мало; но теперь он пытался культивировать
знакомство с офицеров и некоторых пассажиров.
Его солнечный нрав и природная яркость вскоре сделали его всеобщим любимцем
. Если бы не бескомпромиссное отношение капитана
к нему, Рой был бы вполне счастлив. Он чувствовал, что преуспевает в своей работе, и понимал, что окружающим он нравится
его. Но ему все еще было больно думать, что казначей подвел его.

В первый день Рой опоздал, когда его позвали на ужин. Когда он
проходил мимо стола капитана, направляясь к своему, кто-то громко прошептал
“А вот и он”. Несколько десятков человек оглянулись, когда Рой
направлялся к своему месту. Едва он устроился в своем кресле
, как от ближайшего столика раздался голос казначея. Это было так непохоже на вежливого казначея, что он заговорил так громко, что
Рой удивился. Он остановился, чтобы послушать, как, казалось, делали все остальные.

Он отчётливо услышал, как интендант сказал: «Да, сэр, он спас корабль своей сообразительностью. Ремень двигателя осла проскальзывал и создавал электричество за счёт трения. Сломанный конец металлического ремня для тюков хлопка, который раскачивался рядом с ремнём, наэлектризовался, и заряд перескочил через разрыв в ремне, как искра, перескакивающая через зазор в свече зажигания». Хлопковые и конопляные волокна кружились на ветру, и искра возникла в комке хлопка, который выпал из тюка, когда порвался металлический ремень. Был ясный день, и никто ничего не заметил
искра, но радист. Он следил за ней. Он знал, что
искры будут продолжать вспыхивать до тех пор, пока ремень будет вырабатывать
электричество, и что ещё одна искра может поджечь хлопок. Главный
инженер говорит, что это чудо, что хлопок не загорелся. Если бы
он загорелся, пламя распространилось бы со скоростью молнии, учитывая
количество свободного пространства и сильный ветер. Пожар начался бы в трюме ещё до того, как кто-нибудь успел бы сказать «Джек Робинсон», и только чудо могло бы спасти корабль. Потому что наверху не было пара
на борьбу с пламенем с. Главный инженер говорит, что если мистер Мерсер
не действовал так стремительно, _Lycoming_ бы точно не было
Парусный спорт-день, мягко говоря.”

Во время этого выступления в столовой воцарилась мертвая тишина.
Ни один нож не звякнул, ни один стакан не звякнул. Все остальные голоса были приглушены.
Официанты замерли в проходах, держа подносы на вытянутых руках, пока интендант
не закончил свой монолог. Говоря как будто только со своим столиком,
интендант на самом деле обращался ко всем в обеденном зале. Каждый
слышал его ясно и отчётливо, включая капитана Лэнсфорда. Как
всех остальных он слушал внимательно, но лицо его оставалось непроницаемым.

Когда Рой понял, что казначей говорит о нем, его щеки
вспыхнули от смущения. Он пригнул голову и держал его глаз крепится
на его тарелке. Как распорядитель продолжил свой рассказ, горячий гнев вступил в
Сердце Роя. Было достаточно плохо, чтобы казначей не предпринял никаких усилий
уладить дело с капитаном Лэнсфордом. Но то, что казначей унизил его только ради того, чтобы рассказать историю, было непростительно. Рой не мог понять, почему казначей должен был
упомянул бы об этом перед всем обществом пассажиров, если бы не хотел рассказать забавную историю. Рассерженный, смущенный,
сбитый с толку, Рой хотел выбежать из обеденного зала. Но он не мог
сделать этого, не привлекая к себе внимания. Ему ничего не оставалось,
кроме как продолжить обед. Рой был так зол и смущен, что едва
понимал, что кладет в рот. Но не успел
казначей закончить говорить, как десятки глаз устремились на Роя,
и со всех сторон комнаты посыпались комплименты.
он. Затем кто-то крикнул: “Речь! Давайте послушаем самого мистера Мерсера!”
Крик был подхвачен, и столовая наполнилась призывами:
“Речь! Речь! Расскажите нам об этом подробнее, мистер Мерсер.

Рой был парализован смущением. Он не совершил ничего примечательного,
ничего необычного, и быть героем при таких
обстоятельствах было унизительно. На самом деле, беспокоясь о Рое,
капитан почти пришёл к выводу, что тот не герой, а просто надоедливый
вредитель.

«Речь! Речь!» — продолжали кричать люди.

Но Рой не реагировал ни на какие призывы. Он молча смотрел в свою тарелку, и
его лицо пылало, как огонь.

“ Леди и джентльмены, ” воскликнул казначей, вскакивая на ноги, когда
он увидел смущение Роя. - Мистер Мерсер - человек дела, а не слов.
Каждый из нас с капитаном будете чувствовать себя безопаснее, потому что он
на борту. Он явно не хочет говорить, и мы не должны заставлять его.
Я должен извиниться перед ним за то, что поставил его в такое неловкое положение.
Я накажу себя, произнеся речь в его защиту.

Казначей был красноречивым и остроумным оратором и в течение нескольких минут
он смешил посетителей своими остроумными шутками. Это дало Рою время прийти в себя. К тому времени, как небольшая речь интенданта закончилась,
 Рой снова был самим собой. Когда те, кто сидел за его столом, повернулись, чтобы
поприветствовать его, он поговорил с ними откровенно и без смущения,
но отказался обсуждать инцидент, о котором рассказал интендант. Когда ужин закончился,
многие заговорили с ним. Рой был рад, когда
смог сбежать и уединиться в доме с радиоприёмником.

Но он не чувствовал себя обиженным или униженным, когда размышлял о
спокойно рассуждать в уединении своей собственной комнаты. Каждое слово, сказанное
казначеем, было правдой. Ремень двигателя вырабатывал электричество.
Он _had_ предотвратил пожар своими действиями. О том, что он не
ни малейших сомнений. Но там не было ничего, что он сделал, что было в
любое чувство героического или что заслужил особое упоминание.

Любой другой, увидев опасность, предпринял бы действия, чтобы спасти корабль. Единственное различие между ним и другими, кто был на месте происшествия, заключалось в том, что он осознавал опасность, а они — нет. Но он не мог утверждать, что
Надо отдать ему должное. Он разбирался в электричестве и был бы плохим радистом, если бы не заметил опасность.

 Вопрос был только в том, хорошо ли он выполнил свою часть работы после того, как обнаружил опасность. Рой тщательно обдумал этот вопрос. Он не видел, что ещё мог бы сделать. И эта уверенность заставила его почувствовать себя лучше.

Он не хотел, чтобы пассажиры считали его героем, которым он не был. Но в целом Рой был рад, что пассажиры узнали о
важно. Он хотел познакомиться с некоторыми из них, и инцидент
упростил бы это дело. Но больше всего он был рад, что история
была рассказана в присутствии капитана. Это стоило смущения
он страдал, чтобы знать, что капитан был вынужден слушать
история, хотел ли он или нет, и слышать, что некоторые из корабля
офицеры, в том числе главный инженер, мысль о материи. Да,
это, безусловно, стоило того. Рой почувствовал, что почти может простить
казначея за то, что тот рассказал эту историю, ведь капитану
пришлось её выслушать.

Внезапно Рою в голову пришла мысль. Он задумался на мгновение, а затем
вскрикнул от удивления и досады. «Ну ты и болван! — сказал он себе. —
Вот почему казначею пришлось рассказать эту историю — чтобы капитану
пришлось её выслушать. Если бы казначей пришёл к нему с объяснениями,
капитан бы отмахнулся от него, как от меня, когда я пытался объясниться». Всё сделано ради вашего же блага, а вы
сомневались в казначее и злились на него за то, что он пытался
вам помочь. Думаю, капитан был прав, когда назвал вас болтуном
младенец. Слава богу, у меня не было возможности ничего сказать казначею
, иначе я, вероятно, доказал бы ему, что я еще и дурак с беспроводной связью
. Держу пари, я не забуду этот урок - или доброту казначея,
тоже.

Вскоре трезвое выражение исчезло с лица Роя, и он начал
посмеиваться. “ Ловко, не правда ли? ” пробормотал он. — Интересно, понимает ли старый дракон, что интендант его надул.

Если капитан и понимал, то не подавал виду. Его отношение к интенданту и Рою ничуть не изменилось. Но Рой был
Интересно отметить, что не прошло и суток с тех пор, как они отплыли,
как стюард капитана снова зашёл в радиорубку и после
некоторого разговора как бы невзначай спросил, нет ли у Роя каких-нибудь новостей.

У Роя было много новостей. Побережье Мексиканского залива было усеяно радиостанциями. Браунсвилл, Порт-Артур, Галвестон, Нью-
Орлеан, Саванна, Ки-Уэст, Пенсакола, Форт-Крокетт, Форт-Додд и множество других станций Маркони и правительственных станций, расположенных вдоль побережья, находились в пределах досягаемости «Лайкоминга».
База ВМС США в Гуантанамо, станции Маркони в Майами, Джексонвилле, Кейп-Хаттерасе и Вирджиния-Бич, военно-морские базы в Чарльстоне и на рифах Даймонд-Шолс у Кейп-Хаттераса, а также армейские базы в Форт-Маултри и Форт-Монро — вот лишь несколько наземных станций, которые также находились в пределах досягаемости на каком-то этапе путешествия. Во время плавания можно было зайти в дюжину портов, потому что вдоль Атлантического побережья постоянно курсировали корабли.
из портов приписки на океане и Персидском заливе суда отправляются в Мексику и на
Центральную Америку и Кубу, а пароходы направляются в порты Южной Америки
или пункты назначения на Тихом океане через Панамский канал.

Некоторые станции всегда будут в пределах досягаемости хотя два
от ста пятидесяти до трехсот миль, был почти предел
Звонит расстояние роя в день. Когда вмешивалась атмосфера или
грозы создавали воздушные помехи, он иногда был
не в состоянии говорить более чем на половине этого расстояния. Даже самые незначительные мелочи
Имело значение всё: температура, ночная сырость, рельеф
земли при разговоре с наземными станциями, ровные пространства над
океаном. На открытом воздухе он не мог разговаривать на расстоянии
более трёхсот миль днём. Но ночью, когда у него случались «чудеса», он
иногда мог передавать на тысячу миль и принимать на вдвое большем
расстоянии. Рой уже не раз отчётливо улавливал сигналы погоды из Арлингтона здесь, в заливе, а однажды он принял сообщения, отправленные компанией Tropical Radio Telegraph со своей станции на
Метрополитен-башня в Нью-Йорке и её станция в Новом Орлеане.

На вторую ночь Рой сидел на своём посту и прислушивался. Голоса доносились по воздуху со всех сторон. Это была прекрасная ночь для радиосвязи, и Рой слышал дальше, чем когда-либо прежде. Позади него он различал станции Маркони в Галвестоне и в Форт-Крокетте, дальше по острову. Армейский пост
в Браунсвилле передавал сообщение из Эль-Пасо в Панама-Сити.
Рой задавался вопросом, дойдет ли оно успешно по такому большому расстоянию
На суше и на воде. С военно-морской верфи в Чарльстоне поступил вызов
на эсминец «Миллс», и, наконец, из района Ки-Уэста пришел ответ. «Миллсу» было приказано следовать в Гуантанамо за углем. Оператор военно-морской базы в Ки-Уэсте разговаривал с Гаваной. Позади него
 Рой слышал, как лайнер «Лампас» компании «Мэллори» отправлял личные сообщения
пассажирам. Лайнер «Морро Касл» компании «Уорд» разговаривал где-то в тумане на востоке. Лайнер «Чероки» из Клайда, находившийся на юго-востоке, звал на помощь свой систершип «Команч».
По Южному Атлантическому побережью в две линии двигались регулярные караваны судов.
Одни шли на север, другие — на юг, и все говорили одновременно.
 Рой отчётливо слышал позывные и ответы лайнера Уорда
_«Монтерей»_, лайнера Мэллори _«Комал»_, судна Standard Oil _«Калория»_,
лайнера Red D _«Каракас»_, лайнеров Savannah _«Сити оф Атланта»_ и
_«Сити оф Огаста»_, а также _«Флориды»_ Техасской компании. Он даже слышал, как далеко на севере лайнер «Джеймстаун» компании «Олд Доминион» и спасательное судно «Мерритт-Чепмен»

Но больше всего Роя интересовало ночное новостное письмо, которое в обычный час передавала нью-йоркская станция Маркони. Она находилась на расстоянии более полутора тысяч километров, но Рой отчётливо слышал каждое слово. Капитана это заинтересовало бы, и Рой взял карандаш и записал сегодняшние новости: «Три тысячи крестьян убиты венгерскими
красными — стоп — советская гвардия расстреливает и вешает повстанцев в
Ольденбург — стоп — венгерские красные отбили атаку чехов — стоп — Пресбург под угрозой — стоп — Уилсон может отплыть через десять дней — стоп — премьеры рядом
соглашение — стоп — Вильгельм, скорее всего, избежит суда, считают посланники — стоп —
 Наказание бывшего кайзера — мёртвая тема — стоп — Французы будут судить Кавеля —
предателя — стоп — Хёрли просит шестьсот миллионов на достройку кораблей —
стоп — Говорит, что Берлесон заставляет Соединённые Штаты платить за забастовку — стоп —
Лидер телеграфистов говорит, что люди должны нести расходы — стоп — Виктор Бергер говорит, что впереди хаос — стоп — Преследование социалистов приведёт к прямым действиям — стоп — Британию волнуют слухи о перемирии — стоп —
 Никарагуанцы просят Соединённые Штаты отправить войска, чтобы предотвратить угрозу —
«Вторжение из Коста-Рики с участием армии, которая сейчас сосредоточена на границе, — стоп. — Первый штат на этой неделе ратифицирует поправку о всеобщем избирательном праве, — стоп». Затем
последовал отчёт о ситуации на фондовом рынке и результаты бейсбольных матчей.

 Рой записывал каждое слово. Едва он закончил писать, как его слух поразил звук, от которого у него на мгновение остановилось сердце.

 «SOS», — раздался сигнал, чёткий и ясный. «SOS, SOS». Это был международный сигнал бедствия.

 Другие уши, кроме Роя, услышали призыв о помощи, и через секунду сотня операторов уже подбадривала их в эфире.

«Кто вы? Где вы? Сообщите нам своё местоположение? Что случилось?»

 Рой не знал этого корабля. Он находился далеко в Атлантическом океане,
не на обычных маршрутах пароходов. Он сломал вал и беспомощно дрейфовал,
не имея возможности произвести ремонт. Давление падало, и он
хотел, чтобы ему помогли добраться до порта. Ближайшие корабли
шли по западным маршрутам трансатлантических лайнеров. Вскоре Рой услышал, как военно-морская станция в Арлингтоне попросила лайнер, направлявшийся на запад, прийти на помощь.

 Как раз когда Рой собирался отложить свои приёмники на ночь, он услышал
звонок "Лайкоминга", четкий, как звонок. Это был Рейнольдс, радист.
человек, которого он встретил в Галвестоне. Корабль Рейнольдса находился недалеко от Джексонвилла. Он
сообщил, что погода угрожающая, уровень моря поднимается, с севера надвигается шторм.
"Где вы находитесь?" - спросил Рейнольдс.

”Во Флоридском проливе", - ответил Рой. - "Где вы находитесь?" - спросил Рейнольдс.

“Во Флоридском проливе”.

“Вероятно, вы поймаете его где-нибудь завтра”, - мелькнуло в голове у Рейнольдса.
“Удачи вам. Загляни ко мне, когда вы достигнете Нью-Йорка. Спокойной ночи”.

Было уже совсем поздно. Пока капитан был на вахте, он был
несомненно, спит. Рой сомневался, что ему следует делать, но в конце концов
Рой решил сообщить новости старшему офицеру. Он был
должным образом уполномочен знать о приближающемся шторме. Рой переписал
свой прогноз погоды и сводку новостей за ночь, а также сделал пометку о
вызове SOS и сообщении от Рейнольдса. Затем он отправился на мостик.

 Мистер Янг был старшим офицером, капитан уже ушёл на ночь.
 — Спасибо, мистер Мерсер, — сказал он, когда Рой передал ему депеши.
Затем, окинув их взглядом, он продолжил: «Значит, в
Джексонвилле неспокойно, да? Я знал, что мы направляемся в шторм. Барометр
Ветер усиливается. Вероятно, в это время года он не будет сильнее
шторма. Мы попадём в него к полудню, а может, и раньше. Я рад, что
вы сообщили мне об этом, и благодарю вас за беспокойство.

— Это не беспокойство, — сказал Рой. — Думаю, каждый штурман был бы
только рад, если бы на его корабле была радиосвязь. Подумайте о том
беспомощном лайнере в Атлантике, на который надвигается шторм. Где
она бы, если бы она не вызвал помощь? Я не могу понять, как
любой может чувствовать себя как капитан Лансфорд ли”.

“Есть некоторые вещи за пределами понимания, Мистер Мерсер. Но, возможно,
могут произойти события, которые изменят мнение капитана о беспроволочной связи.
телеграф. Спокойной ночи.

Рой пошел в свою комнату и лег спать, размышляя, представится ли ему когда-нибудь
шанс, предложенный мистером Янгом, изменить отношение капитана
к нему и его работе. Он подумал о корабле в океане,
беспомощно лежащем на пути надвигающегося шторма, и задался вопросом, придет ли вместе с этим штормом та
возможность, о которой он мечтал. Он долго не мог уснуть. Наконец его веки сомкнулись, но прежде чем это произошло, Рой смутно осознал, что корабль качается сильнее, чем раньше.
с тех пор, как он стал членом её команды.




Глава XI. Визит в Чайнатаун


Рой проснулся уже после рассвета. Он сел на край койки, чтобы посмотреть на часы, но почти сразу же откинулся на подушку. Что-то было не так. Рой редко болел и поначалу не понимал, что с ним. Его тошнило. Он услышал звон корабельного колокола и понял, что если он хочет позавтракать, то ему нужно поторопиться. Но при мысли о еде ему стало ещё хуже. На самом деле ему казалось, что он никогда не захочет есть
снова поесть. От одной мысли об этом ему стало хуже. Тогда он понял, в чём дело. Его укачивало.

 Через некоторое время он встал и нажал на кнопку вызова. Затем он снова лёг. Он почувствовал, что корабль сильно качается — по крайней мере, Рою казалось, что качка сильная, хотя опытный моряк посмеялся бы над этой мыслью. Иногда корабль так сильно кренился, что Роя чуть не выбрасывало из постели. Ветер завывал вокруг дома с радиоприёмником. Под его напором всё
гремело и скрипело. Шёл дождь. Рой
уверен, что судно было в разгар страшной и опасной бури.
Он подумал, что нужно. Тогда он задался вопросом, будет ли он в состоянии, чтобы
попасть на его операционном столе. Он чувствовал себя настолько больным, что он был уверен, что он был
умрет.

Затем Сэм, стюард, появился. Рой едва мог поверить своим глазам, когда
он увидел преподобного Дарки ввести свой номер улыбаясь. Рой не понимал, как
кто-то может улыбаться в такую бурю. И он сказал об этом Сэму.

«Да благословит вас Господь, мистер Мерсер, — сказал Сэм. — Это не сильный шторм.
Это всего лишь небольшой бриз. Подождите, пока не увидите один из сентябрьских
экзенокстейл-штормы. Тогда ты поймёшь, что такое настоящий шторм».

 Рой почувствовал облегчение. «Я чувствую себя достаточно плохо, чтобы выдержать что угодно, Сэм, — сказал он. —
Не думаю, что даже равноденственный шторм может сделать мне ещё хуже.
 Ты можешь что-нибудь для меня сделать, Сэм?»

 «Да благословит вас Господь, мистер Мерсер, я быстро вас вылечу». Джесс, ты останешься
в постели, пока я не вернусь, ” и Сэм исчез за дверью.
Через несколько мгновений он появился снова с лимоном и каким-то отваром, который он
смешал в стакане. Рой проглотил смесь и вскоре почувствовал себя
несколько лучше. Через некоторое время он встал и оделся, но не пошел
рядом с завтраком. Время от времени он сосал лимон,
Сэм рассказал ему делать. К середине утра он чувствовал себя намного
лучше. Когда раздался звонок на ужин, он решил спуститься в
столовую и, возможно, съесть немного супа.

Он ожидал, что его немного подразнят, но рядом почти никого не было, чтобы
досаждать ему. Стул за стулом пустовали, только несколько бывалых путешественников
отважились зайти в столовую. Казначей сидел за своим столом,
улыбаясь и веселясь, как обычно. Роя радовал один его вид. Капитана
не было, и Рой знал, что тот расхаживает по мостику. Однако
Как бы сильно он ни недолюбливал капитана Лэнсфорда, Рой знал, что в трудную минуту командир будет на своём посту. Но Рой и не подозревал, что до того, как ему придёт время покинуть «Лайкоминг», он увидит тот день, когда из всего, за что он был благодарен, самым благодарным он будет за то, что капитаном «Лайкоминга» был Лэнсфорд.

К ночи корабль миновал шторм, а на следующий день
ветер снова дул с нормальной силой, хотя вода продолжала
быть неспокойной.

Пассажиры быстро оправились от морской болезни и покинули свои
Каюты. Снова палубы были заполнены весёлой толпой. На
защищённом от ветра борту корабля и на кормовой палубе пассажиры
сидели в тесных маленьких группках, болтая, или в одиночестве, уткнувшись
носами в последние романы или журналы. Вдоль бортов рядами
стояли пароходные кресла, в которых непринуждённо развалились
ленивые старушки, тучные мужчины и усталые инвалиды. В салоне за столиками, играя в карты, собрались небольшие группы
пассажиров. На открытых участках палубы играли в такие игры, как
«кольцо» и «мешочки». В целом на борту «Лайкоминга» царила
весёлая атмосфера.

Как это всегда бывает в море, формальности были забыты. Знакомства
завязывались легко, и еще до того, как прошла половина путешествия, все
знали друг друга. Рой воспользовался этой возможностью и вскоре был
разговариваем с большинством пассажиров. Его униформа была его
введение, а после того, как интендант уже сказал о нем все
не терпелось свести с ним знакомство.

Для Роя это была реальная возможность проявить социальную грацию, и он
осознал это. Будучи наблюдательным, он давно заметил большие
различия в манерах у разных людей. Некоторые из них, благодаря своей
Он видел, что они очаровывали и привлекали всех, с кем соприкасались,
как, например, казначея. Другие, как капитан, казалось, отталкивали и оскорбляли своей суровостью и манерами. На корабле Рой встречал самых разных людей и имел много возможностей изучать их и анализировать влияние, которое оказывало их поведение. Больше всего он изучал казначея. Казначей всем нравился, и Рой видел, что это было бесценно для мистера Роббинса. Он мог обслужить за час больше пассажиров, чем некоторые мужчины могли бы обслужить за два часа. И он мог
получать привилегии, в которых отказывали другим. Рой пришёл к выводу, что секрет власти мистера Роббинса заключался в его доброте, неизменной жизнерадостности и безупречной честности. Рой понял, что истинная вежливость — это просто доброжелательность, выраженная в доброте. Чем больше он изучал людей, тем яснее Рой понимал, что манеры человека во многом определяют его успех или неудачу в жизни.

«Если дело обстоит так, — подумал Рой, — то парень дурак, если не умеет
вести себя приятным образом. Какой смысл усердно работать, чтобы научиться ремеслу или
Профессия или бизнес, а потом потерять половину преимуществ от такого обучения из-за отсутствия хороших манер?

 После этого он сознательно стремился понравиться людям. Это было нетрудно, потому что Рой был симпатичным, остроумным и жизнерадостным. Вскоре он стал всеобщим любимцем. Это беспокоило Роя, потому что пассажиры продолжали приходить в радиорубку, что противоречило правилам. Он должен был сообщить посетителям,
что если они пришли не по делу, то он не может впустить их в дом с
беспроводной связью. Поскольку Рой был популярен и всем на борту было интересно
в него и в его работу, пассажиры начали отправлять сообщения только для того, чтобы они
возможно, что-то беспроводного дом. Результат был потрясающий
рост бизнеса, увеличение которых Маркони люди не были
медленно, чтобы это заметить. Таким образом, хотя Рой и не осознавал этого, он уже получал
пользу от своих усилий развивать обаяние манер.

Дни пролетали незаметно. Погода оставалась ясной и приятной. Рой
по-прежнему был занят. Ему нужно было отправить много сообщений пассажирам, и ночью
он продолжал следить за временем и погодой и записывать
Дневные новости для капитана. Больше всего он любил слушать по ночам,
когда воздух был наполнен голосами радиостанций. Каждую ночь он разговаривал с
Рейнольдсом, и вскоре они стали чувствовать себя старыми знакомыми. Рой
скоро обнаружил, что за «Лайкоминг» стоят те же суда, которые он
посещал с казначеем в Галвестоне. Он много беседовал с ними, прежде чем «Лайкоминг» наконец, уже в сумерках, поравнялся с сигнальной станцией в Сэнди-Хук, и над «Лайкомингом» взвились флаги, возвещая о его благополучном прибытии. Флаги развевались на ветру
и Рой знал, что морской наблюдатель был, наверное, уже
отправка новость о том, что _Lycoming_, с хлопка на борту, не имел
прибыл из Галвестона. Было темно, когда судно достигло карантина
и бросила якорь недалеко от берега Статен-Айленд, чтобы ждать
медицинский осмотр в утренние часы.

Карантинные чиновники вставали рано и _Lycoming_ скоро
на ее пути до гавани. Рою нечего было делать, и он вышел на
палубу, чтобы насладиться захватывающей картиной. Мистер Янг был
командиром и пригласил Роя присоединиться к нему на мостике. Рой был поражён
количество кораблей в гавани. Никогда он не видел ничего подобного в таком количестве.
Обычно в водах верхнего залива на якоре стояло всего несколько судов.
Теперь там были огромные флотилии стоящих на якоре кораблей. Как правило, Рой знал, бродяга
корабли были чуть ли не единственным судов можно найти на якоре в гавани.
Но теперь он увидел десятки прекрасных, больших кораблей, которые, очевидно, были
лайнерами, стоявшими на той или иной якорной стоянке. Он смог
различить названия некоторых судов, так что был уверен, что не ошибся.

«Как так вышло, — спросил он первого помощника, — что эти лайнеры стоят
почему они стоят здесь на якоре, а не у своих причалов?»

«Потому что другие корабли занимают их причалы», — объяснил мистер Янг.
«В гавани никогда не было такой тесноты, как сейчас. Она
относительно так же переполнена, как Пятая авеню в солнечный день. В этот порт
сейчас приходит так много кораблей, что необходимо иметь
дежурную службу, как и на берегу, чтобы регулировать
наземный транспорт. Вы видели, как регулировщики на перекрёстках
регулируют движение, направляя его в ту или иную сторону. Если вы будете
внимательны, то увидите то же самое здесь, на воде. Десятки
Ежедневно прибывают огромные лайнеры с солдатами, военными припасами и обычными коммерческими грузами. Места в доках давно закончились, поэтому отдел по организации движения регулирует разгрузку, распределяя разные доки между кораблями по мере освобождения мест. Иногда на якоре одновременно стоит более 150 огромных кораблей. Многие из них были построены после начала войны. Каждую ночь несколько
кораблей прибывают с карантина, как и мы, и должны стоять на якоре, пока их не осмотрят чиновники. Врачи приступают к работе в половине седьмого
и в первой половине дня в этой гавани довольно оживлённо.
Каждое утро к причалам из карантина подходит целая вереница кораблей.

Рой оглянулся и увидел несколько кораблей, следовавших за «Лайкоминг».
Впереди «Лайкоминг» шли четыре корабля, но он не осознавал, сколько ещё судов приближалось. Внезапно по воде, прямо к приближающейся веренице кораблей, пронеслось быстрое маленькое судёнышко.

«Это один из патрульных катеров, — сказал мистер Янг. — Вероятно, у него есть
навигационные карты для некоторых из нас».

Маленькая лодка, одна из семи патрульных лодок, регулировавших движение,
направилась прямо к кораблю, который шёл впереди «Лайкоминга»,
поравнялась с ним, развернулась и приблизилась к нему.
Сотрудник дорожной службы что-то прокричал в мегафон и махнул рукой в сторону статуи Свободы.
Большой корабль тут же повернул в сторону
острова Бедло, и через несколько минут Рой услышал, как загремела якорная цепь. Тем временем патрульное судно пронеслось мимо
«Лайкоминга», и человек с мегафоном велел мистеру Янгу
проследовать к обычному причалу.

“Я рад, что они не собираются держать нас”, - сказал г-н Янг, как он
возразил Рой. “Мы могли бы качаться на якоре в течение недели, если мы когда-нибудь попадали в
это толпа”.

Он махнул рукой в сторону западной якорной стоянки, где стояла огромная флотилия.
корабли тянули за якорные цепи.

“Да их там десятки и дюжины”, - воскликнул Рой. “Кажется, что они
закреплены группами”.

“Да. Это сделано для того, чтобы пропустить корабли. Вы видите, что между маяком Роббинс-Риф и берегом Джерси есть
большая группа скал. Это якорная стоянка для обычных грузов. Затем вы замечаете большой пирс, построенный
от берега Джерси и узкого канала, ведущего к нему. Чуть севернее этого канала находится якорная стоянка для кораблей,
загруженных взрывчаткой. Она находится чуть ниже острова Блэк-Том, где во время войны произошёл тот ужасный взрыв. Выше этой точки якорная стоянка простирается к северу от острова Эллис. В общей сложности это пространство длиной в несколько миль, и оно просто забито кораблями. На бруклинской стороне и даже далеко вверх по Гудзону якорные стоянки переполнены».

— Я рад, что увидел это, — сказал Рой. — Это чудесно.

“Ты вполне можешь быть рад. Мы привыкли считать Нью-Йоркскую гавань довольно оживленным местом.
до войны это было оживленное место, но по сравнению с нынешними условиями оно было мертвым.
условия. Я не знаю, что мы будем делать, если трафик продолжит увеличиваться
так, как он увеличивался последние несколько месяцев. Единственное, что
сейчас спасает гавань от полной неразберихи, - это дорожная служба.
Его власть абсолютна, и мы должны делать в точности то, что говорят патрульные.
Поэтому они поддерживают идеальный порядок и предотвращают всевозможные неприятности. Но я
скажу вам, что они строги. Не нужно сильно провиниться, чтобы попасть в
штраф для капитана корабля, а за серьезный проступок он может даже лишиться своих
документов.

Как раз в этот момент на мостик вошел капитан Лэнсфорд с депешей в руке
. “Я беру все на себя, мистер Янг”, - сказал он. Затем, повернувшись к Рою,
он отрывисто сказал: “Отправьте это”.

Рой взял депешу у капитана и вернулся в радиорубку
. Нужно было отправить обычное количество сообщений для
пассажиров, сообщая о благополучном прибытии, и к тому времени, как Рой снова вышел из
радиорубки, «Лайкоминг» уже стоял в доке. Люки и порты были открыты,
а стрелы кранов скрипели, поднимаясь.
из трюма поднимали на канатах большие тюки с чемоданами и другим багажом. Казначей, как обычно в таких случаях, был по уши занят работой, и Рой весь день помогал ему. Он по-настоящему привязался к казначею и быстро стал для него незаменимым.
 Помогая ему однажды, Рой теперь был немного знаком с работой казначея. Мысль о том, что он действительно помогает своему другу, доставляла Рою  неподдельное удовольствие. Он был так занят и поглощён своими мыслями, что
не заметил шума и гама на пирсе, когда корабль разгружали,
или услышать рёв и грохот с набережной.

 Ночь заглушила discordant noises of the day так же эффективно, как если бы кто-то накрыл их крышкой. Улицы уже опустели и затихли, когда мистер Роббинс отложил перо и глубоко вздохнул.

 — Ну вот, — воскликнул он, — это был хороший день — очень хороший день. А в Библии сказано, что работник достоин своего вознаграждения. Бери
свою кепку, Рой, и пойдём перекусим. Сегодня вечером нам не
до корабельной еды, да?

 Они сошли на берег, через несколько минут сели на поезд метро и
Они вышли на Уорт-стрит. Короткая прогулка через итальянский
квартал привела их в Чайнатаун. Рой никогда раньше не был в Чайнатауне. Он был так
заинтересован увиденным, что проводник с трудом оторвал его от витрин. Там были выставлены чудесные изделия ручной работы, замысловатые и причудливые резные фигурки из слоновой кости и чёрного дерева, любопытные безделушки и украшения из нефрита и полудрагоценных камней, маленькие и большие вазы, медные подносы и украшения, а также тысячи других незнакомых и странных предметов. Но что заинтересовало Роя больше всего, так это
Больше всего Роя поразили странные продукты, выставленные в продуктовых магазинах.
Там была сушёная рыба, сушёная птица, сушёное мясо, любопытные конфеты, сделанные из какого-то клейкого вещества, покрытого странными маленькими семечками, или сушёная апельсиновая кожура, или другие овощи, покрытые сахарной глазурью.
Там была китайская капуста, не похожая ни на одну капусту, которую Рой когда-либо видел, потому что она была не круглой или плоской, а высокой и похожей на урну или даже цилиндрической. В больших корзинах лежали любопытные кремово-белые штучки, которые, по словам интенданта, были ростками бамбука, и водяные каштаны, похожие на луковицы лилий.

Казначей повёл их в ресторан на Пелл-стрит. Атмосфера там была такой странной и чуждой, что Рой чуть не испугался. Стены украшали тяжёлые, причудливо вытканные гобелены. То тут, то там стояли большие ширмы, украшенные искусной вышивкой. На них были изображены драконы и причудливые птицы. Решётки из искусно вырезанного чёрного дерева разделяли столовую на небольшие отсеки. Маленькие столики
и стулья вокруг них были сделаны из тикового дерева или эбенового
дерева, искусно вырезаны вручную и были очень тяжёлыми. Блестящие
знамёна с тяжёлыми драконами
то тут, то там висели их изображения. Китайцы с раскосыми глазами стояли молча и
неподвижно в своих причудливых одеждах, готовые выполнять приказы. Запах,
стоявший в помещении, был непохож ни на что, что Рой когда-либо ощущал. Отчасти это был запах еды, отчасти благовоний, отчасти табака, хотя
Рой не мог его проанализировать. Он знал только, что этот запах был таким же необычным и поразительным, как и причудливые украшения.

«Многим людям и в голову не пришло бы есть в китайском ресторане, —
сказал интендант, когда они сели, — но такое предубеждение неразумно и глупо. Китайские повара чистоплотны. Они, вероятно,
лучшие повара в мире, не считая французов, у которых такая
прекрасная репутация. Вы видите, что в Китае слишком много
населения, чтобы его можно было прокормить ресурсами страны. Так что
самое важное в жизни китайца — это проблема с едой. Все учатся
готовить и делать восхитительные блюда практически из ничего. Во всём
мире нет более вкусных блюд, чем те, что готовят китайцы. Поскольку вы, вероятно, не знаете, что заказать, я возьму на себя смелость сделать заказ за нас обоих.

 Казначей подозвал официанта и заказал омлет с курицей, жареную
лапша, немного чап-суй, омлет с ветчиной, консервированные кумкваты и китайские сладости. Он попросил официанта приносить блюда по одному, чтобы они оставались тёплыми. Пока повар готовил заказ, официант принёс две миски риса и чайник с сахаром и крошечными чашками. Мистер Роббинс наполнил чашки, и они попробовали напиток. Рой никогда не пробовал такого вкусного чая. И он никогда не видел, чтобы рис так готовили в мисках. Он был идеально приготовлен,
но при этом сухой и рассыпчатый. Это была совсем не та размазня, которую он ел в
американских домах.

“Китайцы, ” объяснил мистер Роббинс, - едят рис так же, как мы хлеб.
Большинство их блюд более или менее жирные или с кислинкой, а рис
прекрасно сочетается с подливкой. Китайцы едят его с палочек, и
они принесут вам, если вы хотите попробовать это. Но я подозреваю, вы будете
сделать гораздо лучше погода, если пользоваться вилкой”.

Рой засмеялся. “ Вилку мне, ” сказал он.

Вскоре официант принес омлет с ветчиной. Мистер Роббинс разрезал его пополам
и подал к столу. “Принесите и отбивную”, - сказал он.

Ее принесли, иy принялся за еду. Но Рой съел не больше двух кусочков
, прежде чем остановился и посмотрел на кассира.

“Этот омлет - лучшее, что я когда-либо пробовал”, - прокомментировал он.

“Подождите, пока подадут куриный омлет”, - улыбнулся эконом.

Они съели омлет с ветчиной и закусили отбивными в качестве гарнира.
Затем официант принес куриный омлет и жареную лапшу.
Омлет с курицей был не так уж сильно похож на хороший куриный пирог, но
он был вкуснее любого блюда из курицы, которое Рой когда-либо ел. Лапша представляла собой любопытные маленькие кусочки теста, обжаренные до хрустящей корочки и покрытые
с подливкой. Они тоже были хороши. Но Рой был уверен, что никогда не пробовал ничего вкуснее этих двух омлетов. Он ел, пока не насытился.

 Когда они вышли из ресторана, Рой поблагодарил интенданта за угощение.
— Я благодарен вам за еду, — сказал он, — но ещё больше я благодарен вам за то, что вы показали мне что-то новое. Я бы никогда не узнал о
китайской кухне, если бы не этот опыт».

«Хорошо!» — улыбнулся интендант. «Я рад, что вы так говорите. Многие
люди теряют много веселья и счастья в этой жизни из-за
они не желают пробовать что-то новое. Чем старше мы становимся, тем сильнее становятся наши
предрассудки.

Лицо Роя сразу стало серьезным. “Я бы так сказал”, - ответил он. “ Посмотри
на капитана Лэнсфорда. Да ведь его корабль в тысячу раз безопаснее, потому что у него
есть радиосвязь. И все же ему это совсем не нравится. Едва ли это кажется возможным
возможно, что кто-то может быть настолько неразумным ”.

“Это не так. И всё же мир полон таких глупых предрассудков.

 — Что ж, — вздохнул Рой, — надеюсь, я никогда не стану таким.

 — Не станешь, если будешь стараться, Рой.  Но можешь стать, если не будешь стараться.  Ты же знаешь
Вечная бдительность — цена свободы. И это относится как к духовной, так и к политической свободе».

 Они медленно шли обратно к кораблю, снова проходя через нижнюю часть итальянского района в центре города. Роя сразу же привлекли вывески магазинов и выставленные на продажу товары,
особенно конфеты и выпечка необычной формы и ярких цветов.

 «Боже, здесь так много итальянцев», — сказал Рой. — Почти столько, что хватило бы на целый город.

 Казначей улыбнулся.  — Рой, ты знаешь, какой самый большой итальянский город в мире?  — спросил он.

— Полагаю, в Риме, — ответил Рой.

 — В Нью-Йорке, — сказал казначей.  — Здесь больше итальянцев, чем когда-либо было в Риме или любом другом городе Италии.

 Рой выразил своё удивление.

 — И здесь больше евреев, чем когда-либо было в Иерусалиме, — продолжил казначей. «В Нью-Йорке проживает более 7 000 000 человек — больше, чем в большинстве наших штатов, — и среди этих миллионов есть множество колоний иностранцев, каждая из которых достаточно велика, чтобы стать городом. Когда-нибудь мы отправимся в итальянские кварталы и попробуем итальянскую кухню».

“ Отлично, ” сказал Рой. “ Я угощаю.

Когда они добрались до корабля, казначей пожелал им спокойной ночи. Рой зашел в радиорубку
, прослушал прогноз погоды и некоторые из
сообщений, проносившихся в эфире. Но когда он был готов лечь спать,
он был таким же бодрым, как и в полдень, хотя было уже
за полночь. С непривычки количество чая он выпил у него
бессонных. Была прекрасная тёплая июньская ночь, и Рой вышел на палубу, чтобы
полюбоваться звёздами и мерцающими огнями на берегу и в гавани.

Рой не знал, как долго он там просидел, но прошло уже несколько часов после двух ударов колокола, и в гавани было так тихо, как бывает всегда, когда Рой услышал шум моторной лодки. В этом не было ничего необычного, и Рой не придал бы этому значения, если бы двигатель внезапно не заглох. Казалось, что звук доносился прямо с причала «Лайкоминга». Рой сразу подумал, что у маленького судна проблемы с двигателем. Он задумался о том, где и что это было и
нужна ли помощь. Он подумал, что, возможно, сможет увидеть его огни,
Рой подошёл к корме и сел на спасательный плот. Огни не были
видны. Это не казалось странным, так как Рою мешал обзор с обеих сторон
длинный навес у пирса. У берега Джерси ярко освещённый паром
подходил к причалу, и Рой почти забыл о моторной лодке, наблюдая за
отдаляющимся паромом.

 Затем он вдруг резко выпрямился. До его слуха донёсся
звук вёсел. Они медленно и плавно погружались в воду, и
обычно такой тихий звук был бы неразличим.
Но безмолвные, пустые причалы действовали как резонаторы, и оба
усилил и отразил звук. Первой мыслью Роя было, что пассажиры моторной лодки бросили своё судно и плывут к берегу на вёслах. Он гадал, как они будут высаживаться, ведь двери причальных ангаров были плотно закрыты. «Наверное, — подумал Рой, — они видят огни «Лайкоминга» и надеются подняться на борт». Причал между ангарами был таким тёмным, что Рой почти ничего не видел. Он напряг зрение, но не смог разглядеть лодку.
Он уже собирался окликнуть её, потому что был уверен, что она находится в
доке, когда ему пришло в голову, что если бы пассажиры лодки были в беде, они бы дали о себе знать. Тогда он впервые подумал о ворах.

 Как раз в этот момент светящийся паром оказался прямо за кормой «Лайкоминга», и, хотя он был на другом берегу реки, широкое отражение его огней в воде, похожее на золотую ленту, показало Рою лодку, которую он искал. Он видел его смутно, но
был уверен, что судно под ним — это моторная лодка.
В ней было трое мужчин. Один осторожно правил длинными вёслами.
и по тому, как держались двое других, было видно, что они соблюдают крайнюю осторожность.

Рой сидел неподвижно, как статуя.  Теперь он был полностью убеждён, что люди в лодке — воры.  Он не мог понять, что им нужно.  Они не могли надеяться попасть на борт «Лайкоминга», потому что на вахте стоял матрос.
Они также не могли надеяться проникнуть в причал. Рой подавил в себе желание поднять тревогу и сидел молча, решив выяснить, что они задумали, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Если их целью был «Лайкоминг», он им помешает. Ему не пришлось долго ждать. Очень осторожно
моторная лодка подползла к приближающемуся кораблю. Раздался долгий, низкий свист.
послышался звук, и все снова стихло. Затем Рой услышал неясный, настороженный звук
, похожий на осторожное открывание окна, за которым последовал тихий свист.
Моторная лодка осторожно подкралась к самому борту приближающегося судна.
Рой подобрался к краю палубы, чтобы держать лодку под наблюдением
и заглянул вниз. Он отчётливо видел, что один из нижних люков был открыт и из него высунулись две головы. Затем головы
исчезли, и через мгновение из люка медленно появился небольшой тюк с чем-то
прошел через порт и был схвачен людьми на моторной лодке. Они
уложили его в лодку, затем снова повернули к открытому порту.

Рой увидел достаточно. Пришло время действовать. Но что ему делать?
Мысли Роя работали молниеносно. Если он поднимет шум, воры
завели бы свой двигатель и уехали, пока их сообщники на
_Ликоминг_ проскользнет обратно в их каюту. Если воров нужно было поймать,
то сделать это нужно было незаметно. Но как? В ту же секунду Рой подумал о
радиопередатчике.

 Осторожно отойдя от края палубы, он быстро пошёл на цыпочках
Он подбежал к радиорубке, открыл панель и послал сигнал.

«КИН-КИН-КИН-ВНА», — промелькнуло в ночи.

Почти сразу же пришёл ответ: «ВНА-III-ГА». Это был полицейский катер «Патруль»,
ответивший на отчаянный сигнал Роя.

«Это лайнер Конфедерации «Лайкоминг», причал 14, Северная река», —
выпалил Рой так быстро, как только мог нажимать на кнопку. — Воры на моторной лодке
забирают вещи у сообщников на корабле. Что нам делать?

— Наблюдайте. Не поднимайте тревогу, пока мы не войдём в док.

До станции «Харбор А» было недалеко, и Рой знал, что
_Patrol_ скоро будет в конце прохода. Он на цыпочках спустился
по трапу и поспешил в офицерскую каюту. Все было погружено в
темноту. Он подергал дверь капитанской каюты. Она была заперта. Рой не осмелился
постучать в нее, опасаясь всполошить воров. Дверь мистера Янга тоже была
заперта. Но дверь второго офицера открылась под рукой Роя. Пассажир храпел, как свинья. Рой потряс его за плечо.

«Мистер Адамс, — тихо сказал он. — Проснитесь. Внизу орудуют воры».

Второй помощник мгновенно вскочил на ноги. «Где?» — спросил он,
бросившись к двери.

“Подождите!” - сказал Рой. “Если мы хотим поймать их, мы не должны издавать ни звука.
Кто-то из команды передает вещи из открытого люка мужчинам в
моторной лодке. Я вызвал полицию, и они будут здесь через минуту.
Они подъедут к причалу и схватят людей в лодке, а мы схватим
людей на корабле. Если у вас есть фонарик, положите его в карман.
Он понадобится нам в тёмном трюме».

«Ты следи за полицейским катером, — сказал мистер Адамс. — Я позову
моряков и буду готов схватить тех парней в трюме».

Рой прокрался на палубу и осторожно посмотрел на тёмные фигуры внизу.
Его сердце билось так громко, что он боялся, как бы воры его не услышали.
Секунды казались минутами. Казалось, что время остановилось, так
сильно он боялся, что воры уйдут до прихода полиции.
  Он с тревогой поглядывал на конец причала, но «Патруль»
не появлялся. Тем временем моторная лодка была загружена почти доверху.
  Если полиция не приедет скоро, будет слишком поздно. Внезапно Рой
понял, что по другую сторону причала крадётся лодка на вёслах. Она была уже на полпути к причалу, когда Рой её заметил.
Лодочники гребли вёслами, но быстро приближались. Неужели это были те же воры? Рой не знал, что делать. Вызывать полицию снова было бесполезно. Почему они не торопились?

 Тем временем лодка бесшумно приближалась. Она кралась вдоль дальней стороны причала, пока не оказалась почти напротив «Лайкоминга», а затем устремилась к моторной лодке. Рой мучился от неопределённости. Он ничего не мог сделать, кроме как
наблюдать и молиться, чтобы полиция поторопилась.

Затем внезапно с носа гребной лодки сверкнул яркий свет и
упал прямо на людей в моторной лодке. «Поднимите руки, или мы будем стрелять», —
послышалось суровое предупреждение.

В лодке было полно полицейских. Воры секунду поколебались, затем
подняли руки над головами. Гребная лодка скользнула рядом с
моторной лодкой, воров умело обыскали на предмет оружия,
надели наручники и перевели на полицейский катер.

Тем временем в трюме корабля поднялся шум. Послышались проклятия,
крики и удары. Но шум вскоре стих, потому что двое полицейских
выпрыгнули через открытое окно и помогли усмирить воров на борту.
Их вытащили на палубу и узнали в них тех, кто
присоединился к команде в Галвестоне. Шум разбудил всех на борту.
Капитан Лэнсфорд сбежал по лестнице, чтобы узнать, в чём дело.

«Мы обнаружили, что эти люди передавали что-то ворам на моторной лодке, — объяснил мистер Адамс, — и пока полиция разбиралась с теми, кто был снаружи, мы схватили тех, кто был в трюме».

Рой, спускавшийся по лестнице, слышал каждое слово. Его сердце пылало от
негодования. Мистер Адамс даже не упомянул его, но взял всю
славу за поимку на себя. Рой не стремился к славе, но
В сложившихся обстоятельствах он хотел, чтобы капитан знал правду. Он почти решился заговорить, особенно когда капитан сказал: «Отлично, мистер
Адамс. Эти ребята, вероятно, контрабандисты, и если это так, то вы избавили меня от многих хлопот. Я это запомню».

 Это была высокая похвала от капитана Лэнсфорда, и лицо Роя вспыхнуло от негодования, когда он слушал. Однако он благоразумно промолчал. Мгновение спустя он был рад, что сделал это. Начальник полиции поднялся на палубу и спросил радиста. Когда ему указали на Роя,
он сказал: «Молодой человек, я хочу поблагодарить вас за проявленную вами рассудительность. Мы уже несколько месяцев охотимся за этой бандой, и они бы снова ускользнули от нас, если бы подняли хоть малейшую тревогу. Мы в долгу перед вами, и ваш капитан должен быть нам ещё более обязан».

 Лицо Роя снова покраснело, но на этот раз по совсем другой причине.
 Его сердце забилось от радости. Но вся радость померкла, когда капитан, узнав правду, повернулся к нему и строго сказал: «Мистер Мерсер, в таком случае вы должны были немедленно сообщить об этом командиру. Ваш поступок непростителен».




ГЛАВА XII. НЕОЖИДАННЫЙ ЗВОНОК


Бедный Рой! Казалось, как бы он ни старался, капитан всё равно будет им недоволен. Резкое замечание капитана показалось Рою верхом несправедливости. Он не хотел похвалы. Он не ожидал и не желал никакого особого отношения. Но он хотел, чтобы его заслуги были признаны. Если капитан был искренен,
говоря мистеру Адамсу, что поимка воров спасла его, капитана Лэнсфорда,
от неприятностей, то, как показалось Рою, капитан должен был
поблагодарить его, а не делать выговор. Мысли Роя были горькими.

И снова добросердечный казначей помог Рою в его затруднении.
Как и все остальные на борту, мистер Роббинс был встревожен шумом. Он
накинул на себя какую-то одежду и поспешил на палубу посмотреть, в чем дело.
Там он быстро узнал о поимке воров; и Сэм,
стюард, рассказал ему о роли Роя в этом деле и о том, что капитан
сказал Рою.

Казначей подождал, пока не услышал достаточно. Через минуту он был в
беспроводной телефонной будке. «Я слышал, ты проделал отличную работу, Рой, — сказал он. — Я поздравляю тебя. Все только об этом и говорят».

На лице Роя, когда он повернулся к другу, не было радости. «Все, кроме капитана, пожалуй, — вздохнул он. — Он снова на меня накричал. Есть ли что-нибудь, что могло бы его удовлетворить? Я чуть не свихнулся в этом путешествии, а он почти не разговаривает со мной. Теперь я помог предотвратить кражу, и, если то, что говорит капитан, правда, я помог ему избежать неприятностей. И что я за это получу? Выговор перед всем
”экипаж.

“Как это?” - спросил распорядитель, как будто это было для него новостью. “Скажи
мне, что случилось”.

После того, как Рой подробно рассказал обо всем инциденте, казначей сказал
— Это действительно выглядит грубо. Но, возможно, ты не до конца понимаешь положение капитана, Рой. Видишь ли, он несёт ответственность за любую контрабанду, которая происходит на этом корабле. Если контрабанда будет обнаружена, капитан может быть наказан. Естественно, когда он находится на борту и контрабандистов застают за работой, он хочет знать об этом. Вы же не хотите, чтобы матрос с полубака отправлял за вас важные депеши, особенно если вы на борту, не так ли?

— Конечно, не хочу, — быстро ответил Рой. — Это может привести к неприятностям.
куча проблем с людьми Маркони».

«Что ж, именно так капитан и видел ситуацию. То, что происходило внизу, могло навлечь на него кучу проблем с правительством. Он был здесь, чтобы разобраться с этим самому. Вместо того, чтобы позвать его, мальчик без опыта пытается справиться с ситуацией. Понимаете, как это выглядело в глазах капитана?»

«Да, — серьёзно сказал Рой, — и я его не виню». Но он мог бы хотя бы спросить, почему я ему не позвонила. Были причины, по которым я не могла этого сделать».

«Ах! Это совсем другое дело, Рой. В этом капитан тоже был прав
поспешно. Всегда опасно делать поспешные выводы. Но вы должны
помнить, что вся подготовка капитана заключалась в том, чтобы действовать и действовать быстро. Когда на корабле что-то идёт не так или судно в опасности,
капитан должен что-то делать, и делать быстро. Когда вы находитесь в полутысяче миль от берега и вашему кораблю грозит
гибель, вы не можете сидеть и думать или созывать следственную комиссию, Рой.
 Вы должны что-то делать немедленно. Капитан делает это
уже тридцать лет, и это вошло у него в привычку. Просто подождите, пока мы не приедем
крепкий орешек. Вы будете так рады, что у нас на борту есть капитан, который знает
что делать и как сделать это быстро, что вы простите ему всю поспешность.
то, что он делает в спокойные времена. ”

“Я рад, что вы рассказали мне все это”, - сказал Рой. “Я все еще думаю, что капитан
был несправедлив, но я по-другому отношусь к этому вопросу. И я буду чувствовать себя лучше.
так будет, если они окажутся контрабандистами, а не обычными ворами ”.

“Я не думаю, что есть какие-либо сомнения в том, что они контрабандисты. Давайте
спустимся и посмотрим, что обнаружила полиция”.

Они спустились на палубу. Корабельные огни были включены, и
на борт подняли украденные товары. Это были небольшие тюки с коноплёй. Полицейский
разрывал один из них. Рой вспомнил, что их погрузили на борт вместе с
первым грузом и отвезли в носовую часть корабля. Очевидно, их сразу же
спрятали четверо контрабандистов, которые присоединились к команде и
работали в трюме. Когда полицейский оторвал часть конопли, из неё выкатился
четырёхгаллонный баллон, наполненный жидкостью. Полицейский осторожно
снял крышку и понюхал содержимое. Затем на его лице появилась
улыбка.

“Это настоящий напиток, Раундс”, - сказал он, передавая банку ожидающему.
Раундсмен.

Раундсмен попробовал ликер. “Тот самый, ” ответил он, “ и
стоит много долларов за галлон. Если в двадцати четырех тюках каждый
содержит по четыре галлона, мы захватили две хорошие бочки виски на
Дядя Сэм, и сэкономил ему неплохую сумму дохода. Мы просто возьмем
выпивка вместе с заключенными, капитан Лансфорд”.

“Добро пожаловать в оба”, - сказал капитан. “Мы сделаем так, что
больше материалов на борту. Если мы что-нибудь найдем, я дам вам знать.
А пока, я вам обязан по отлову этих людишек”.

“Тебе лучше поблагодарить вашу беспроводную человек, Капитан. Они бы прочь
с вещами, конечно, если бы это не было для него. И мы бы снова промахнулись
. Затем, повернувшись к Рою, раундсмен тепло поблагодарил его.
Виски и пленных погрузили в захваченную моторную лодку,
и, буксируя за собой их гребную лодку, полицейские направились обратно в
гавань А.

 В те дни, пока «Лайкоминг» стоял в доке, Рой много
часов размышлял. Теперь он попробовал жизнь на плаву и
Он был уверен, как никогда, что хочет стать радистом. Он хотел добиться успеха. Он хотел достичь самых высот в выбранном им деле. Ни один мальчик не был более амбициозным, более готовым усердно работать. Действительно, необычным качеством Роя, отличавшим его от большинства ребят его возраста, было то, что он рано понял, что путь к успеху лежит через труд.

  Рой всегда делал всё с усердием. Когда он играл, он играл изо всех сил.
Когда он учился, он учился изо всех сил. И после того, как он заинтересовался
радиосвязью, он изо всех сил стремился стать лучшим радистом
оператор. Он прекрасно разбирался в своих приборах. Он мог изготовить новые
детали или целые инструменты, если ему давали материалы. Он мог
импровизировать беспроводное оборудование практически из ничего. Он мог читать
сообщения так быстро, как только могла отправить человеческая рука, и он мог
сам передавать с необычной скоростью. Короче говоря, несмотря на свою молодость, Рой
был необычайно искусным радистом.

Но ему не хватало того, чего не хватает большинству мальчиков. Ему не хватало жизненного опыта и здравого смысла, которые
должны сопровождать опыт. Ему не хватало дальновидности.
 Он был нетерпелив. Он не всегда мог видеть вещи в их истинном свете.

Так было и сейчас, когда он размышлял о своём положении. Он забыл, что пробыл на борту «Лайкоминга» едва ли месяц. Он не понимал, что капитан на самом деле ничего не знал о его подготовке и способностях. Он не понимал, что прежде чем такой человек, как капитан
Лэнсфорд, мог бы довериться подчинённому, этот подчинённый должен был бы доказать свою надёжность. А у Роя ещё не было настоящего испытания. До сих пор его работа была лёгкой.

Но меньше всего Рой понимал, что на самом деле задумал капитан
отношение к нему. Он думал, что капитан его недолюбливает, что он
злится на него, что он намеренно пытается его унизить. Если бы Рой понимал, что на самом деле происходит, он бы чувствовал себя ещё хуже. Дело в том, что капитан Лэнсфорд едва ли осознавал, что Рой является членом его команды. По какой-то причине он был предубеждён против беспроводной связи и столько лет управлял своим кораблём без её помощи, что уделял этому новшеству не больше внимания, чем новой доске, положенной на палубу. Сообщения Роя о
погода принимал всерьез. Он барометром его собственного, что в течение тридцати
лет ему сказал Все, что нужно знать о погоде. Роя
новости-письма были более или менее занимательную. Но капитан ушел
без новостей дня уже столько лет, что у него нет голода
она, как постоянный читатель газеты имеет. Это имело для него мало
был ли он когда-либо видел бумагу или нет.

Но это действительно имело значение для безопасности и пунктуальности его корабля.
Ни один из ныне живущих моряков не гордился так своими достижениями, не завидовал так своей
репутации и не был так решительно настроен продолжать свою хорошую работу. Каждую минуту
капитан заботился о благополучии своего корабля. Он доверял только тем, кто
доказал свою способность. Он хотел, чтобы они доказали это под его
руководством, а его методы обучения новобранцев были суровыми.

 Таким образом, пока Рой изводил себя мыслями о том, что, по его
мнению, капитан его недолюбливал и был несправедлив к нему, капитан
почти не вспоминал о Рое. Он терпел его так же, как терпел раскачивающуюся на ветру антенну; и то, и другое было заказано владельцами.

 Так что положение Роя было далеко не таким безнадёжным, как он считал
Это так. Капля за каплей вода разъедает даже самый твёрдый камень.
 Продолжительная безупречная служба, несомненно, произвела бы впечатление даже на
сурового капитана Лэнсфорда. А настоящая служба на корабле не могла не произвести
глубокого впечатления на капитана, поскольку благополучие корабля было
единственной страстью капитана.

 Если бы Рой всё это понял, это избавило бы его от многих
переживаний. Однако он понимал, что добиться успеха
в любой работе можно только благодаря эффективному служению. Поэтому курс, выбранный капитаном,
хотя и причинял боль и злил Роя, действительно побуждал его к большему
усилия. Некоторые мальчики в подобной ситуации стали бы беспечными
и угрюмыми. Рой сохранял вежливость и жизнерадостность и работал
как никогда усердно. Он был полон решимости добиться признания
своего капитана. И это было самое лучшее, что он мог сделать.

 Хотя это была длинная дорога без поворотов, Рою казалось, что он очень долго
добирался до поворота на своём пути. Всё шло своим чередом, без происшествий. Он принимал сообщения
и отправлял их. Он добросовестно слушал сводки погоды, шторм
сигналы и ночные новости. И всё это произвело на капитана Лэнсфорда примерно такое же впечатление, как регулярная замена одного из поршней в машинном отделении. Рой понимал, что если он хочет произвести впечатление на капитана Лэнсфорда, то должен сделать что-то из ряда вон выходящее. Но как он ни старался, возможности не представлялось. Это сделало Роя ещё более проницательным, чем когда-либо, и вскоре он достиг
той точки, когда уделял благополучию корабля почти столько же времени,
сколько и капитан. Он всегда и везде спрашивал
задавал себе вопрос: «Что я могу сделать, чтобы помочь управлять кораблём?»

Период разгрузки и погрузки прошёл, и «Лайкоминг» снова отправился на юг, но у Роя по-прежнему не было возможности. Он тосковал по спокойной размеренной жизни, как пойманный тигр тоскует в клетке.

Однако поворот на дороге был уже близок, или, по крайней мере, прямо впереди был небольшой изгиб. Этот поворот принял форму тумана.

Ясное небо и летнее солнце освещали «Лайкоминг», когда
он прощался с Нью-Йорком и плыл через пролив Нарроуз в сторону
в открытом море. Двадцать четыре часа спустя она была погребена под слоем тумана.
 Огромная серая клубящаяся масса тумана поднималась с юга, закрывая обзор так же эффективно, как занавес скрывает сцену. В мгновение ока всё стало мокрым и липким. Реи, такелаж, подоконники — всё было покрыто каплями конденсата. Атмосфера была сырой и влажной. Давление падало, а ветер усиливался. Что ещё хуже, начался дождь. Сначала это был
скорее густой туман. Затем он превратился в мелкие капли. Как
поднялся ветер, дождь хлынул потоками, сбивая с ног простыни.
перед порывистыми порывами шторма. Он обыскал каждую щель
и расселину, проникал под двери и просачивался под плотно
закрытые оконные переплеты.

Маленький беспроводной доме, на самом верху корабля, поймал полный
силой ветра и дождя. Вода попала под дверь Роя в таком потоке
что ему пришлось вытирать его тряпкой. Сначала он не испытывал особого беспокойства.
Море ещё не поднялось, и корабль почти не качало, хотя
иногда казалось, что он шатается под сильным порывом ветра.
пройдя через довольно сильный шторм, Рой по сравнению с ним увидел, что этот шторм,
по крайней мере, пока, не вызывал беспокойства.

Но когда он выглянул из окна, и особенно когда мгновением позже открыл
свою дверь, он почувствовал мгновенное беспокойство. Корабль
буквально поглотил, уткнувшись в плотный туман Рой никогда не
известно. Он не мог видеть в любом направлении. Он едва мог разобрать
нос корабля с отчетливостью. Под порывами ветра пароход скрипел и стонал. Окна дребезжали. Всё, что не было
хлестал быстро, бил и колотил. Порывистый взрывы, свистели в
строповка и выла и выла про маленького беспроводного дом и
рев шторма чуть не утонул звук тумана-Рог. Если он
не мог слышать глубокий рев большого противотуманного горна "Лайкоминга", он
спросил себя, как могли его услышать те, кто был на других кораблях? Мгновенно Рой
встревожился.

Он прекрасно знал, что давным-давно капитан надел непромокаемый костюм,
ботинки и штормовку и присоединился к мистеру Янгу на мостике. В
воображении Роя возникла картина, как капитан стоит на своём посту, расхаживая взад-вперёд.
Он стоял неподвижно, как легавая, прислушиваясь, приложив ладонь к уху, то с левого борта, то с правого, и всё это время пытался пронзить своими орлиными глазами эту огромную, непроницаемую, коварную массу тумана. В волнении Рой надел плащ и вышел на палубу, чтобы прислушаться. Его ослепил ливень, и порывы ветра чуть не сбили его с ног. Он
вцепился в поручень и прислушался, пристально вглядываясь в туман.
Он не видел ничего, кроме тумана, и слышал только хриплый крик корабля.
Свист и рёв ветра. Он повернулся и закрыл дверь.
С каждой минутой ему становилось всё страшнее, потому что он знал, что поблизости должны быть корабли. И теперь он начал благодарить судьбу за то, что капитан Лэнсфорд был на мостике. Каждый раз, когда он думал о высокой, бесстрашной фигуре, расхаживающей по мостику, Рой чувствовал себя в безопасности.

Рою очень хотелось помочь в борьбе со стихией. Но что он мог сделать? Он мог бы связаться с другими кораблями и получить ответы, но чем
это помогло бы? Они не смогли бы найти «Лайкоминг» так же, как и он
не смог бы найти их. Кроме того, он не знал, с какими кораблями связаться, с
поблизости находились суда.

“ Но я могу это выяснить, ” пробормотал Рой. “ Может быть, капитан захочет
знать.

Когда Рой стал радиоведущим "Лайкоминга", он подписался на "
Нью-Йорк Геральд". Ежедневно газету приносили в офис на пирсе,
где Рой ее и получал. Вернувшись из своего первого рейса, он забрал с собой
последние номера, пришедшие за время его отсутствия. И из каждого выпуска,
с тех пор как он стал подписчиком, Рой вырезал новости о доставке и
аккуратно складывал их в папку. У него было смутное предчувствие, что когда-нибудь эти вырезки
могут пригодиться. И вот это время пришло, его вырезки пригодились
содержали очень полные новости судоходства со всех частей света. Они
сообщали ему, какие корабли находятся в море поблизости от него.

Рою было интересно, каково его местоположение. Он был занят и не следил за ходом судна.
Но он знал, что оно двигалось на своей обычной скорости, которая составляла около пятнадцати узлов в час. Но он знал, что она была на ходу.
ее обычная скорость составляла около пятнадцати узлов в час. Они пробыли в море
немногим больше суток. Небольшое вычисление подсказало
Рой прикинул, что «Лайкоминг» находится примерно в 425 милях от Нью-Йорка. Взяв
с книжной полки карту и линейку, он рассчитал расстояние
В соответствии со шкалой он поставил точку на карте. «Лайкоминг» находился у мыса Хаттерас, самого неспокойного места на нашем побережье и кладбища стольких благородных кораблей!

 Затем Рой немного поразмыслил. Он знал, что «Лайкоминг» находился в четырёх днях пути от Галвестона. При той же скорости, как он выяснил, измерив карту, «Лайкоминг» находился примерно в трёх с половиной днях пути от Нью-Йорка.
Орлеан находился чуть ближе к Мобилу, а не к Тампе, как в трёх днях пути.
 Ки-Уэст был в нескольких часах пути, а Джексонвилл — чуть больше чем в одном дне. Саванна, Чарльстон и Уилмингтон были
в пределах дня пути. Северная Куба находилась чуть более чем в двух днях пути, а различные порты Вест-Индии — всего в нескольких часах пути, в то время как Багамские острова были на несколько часов ближе. Из некоторых или из всех этих портов, а также из нескольких других, корабли могли бы прибыть вовремя, чтобы сейчас оказаться рядом с «Лайкоминг». Рой не знал скорости ни одного из кораблей, курсировавших вдоль побережья, кроме «Лайкоминг», но капитан знал. Из вырезок «Геральд» Рой мог узнать,
какие корабли были в океане.

 Рой достал вырезки и записал названия прибрежных кораблей
в последние дни отплыли из разных портов. Он считал, что большинство из них
будут развивать примерно такую же скорость, как «Лайкоминг». Исходя из этого, он подсчитал, что «Эль Альба» из Галвестона, «Антилья» с
Кубы, «Алгонкин» из Сан-Доминго, «Город Колумбус» из
Саванны, «Алабама» из Порт-Артура и «Мерримак» из
«Джексонвилл», направлявшийся на север, должен был вот-вот подойти к
Хаттерасу, в то время как «Матиникок», направлявшийся из Балтимора в Тампико, и
«Брансуик», направлявшийся на юг из Ньюпорт-Ньюса, должны были быть где-то впереди в
тумане. Теперь у него появилась зацепка.

Взяв книгу сигнала, Рой скопировал позывные сигналы каждого из
эти сосуды. Затем он поправил приемники, набросила его переключатель
и начали называть.

“ККЛ-ККЛ-ККЛ де ВНА”, - вспыхнул сигнал Роя.

Снова и снова он повторял вызов, но ответа не достигал его слуха.
Либо Эль Альба не была в пределах слышимости, либо ее связиста
не было на своем посту.

Рой попытался связаться с «Антиллой». «KWD-KWD-KWD de WNA», — отстучал он. Затем, прислушиваясь к шуму бури, он стал ждать ответа. «KWD-KWD-KWD de WNA», — повторил Рой через некоторое время. И на этот раз он едва различил ответ.

— KWD de WNA. Где вы? — спросил Рой. — Мои сигналы отчётливо слышны?

 — WNA de KWD, — пришёл ответ. — Мы, должно быть, примерно вровень с мысом Фир.
Ваши сигналы очень слабые.

 — Значит, нам не нужно беспокоиться об «Антилле», — сказал Рой сам себе. — Мыс Фир должен быть как минимум в 175 милях к югу от нас.

Рой снова послал сигнал, мигающий на его приборе. «KVG — KVG — KVG де
WNA».

 «Алгонкин» быстро ответил. Сигналы были очень слабыми. «WNA де
KVG. Что вам нужно?»

 «Где вы?» — повторил Рой. «Мы у Хаттераса».

 «Мы зашли на Бермуды и вышли оттуда три часа назад».

“Отлично!” - пробормотал Рой. “Это еще один убитый с дороги”.

Он снова сверился со своим списком и послал вызов. “КФА-КФА-КФА де
ВНА”.

Ответ прозвучал резко и ясно. “WNA de KFA. Продолжай”.

“Где ты?” - спросил Рой.

“Заблудился в тумане”, - ответил оператор "Города Колумбии". “Я
не знаю, где мы. Мы должны быть недалеко от Хаттераса. Где ты?”

“Недалеко от Хаттераса. Мои сигналы четкие?”

“Очень четкие”.

“Мы должны быть недалеко друг от друга”.

"Алабама" не ответила на вызов Роя, и он не смог связаться ни с одним из
направляющихся на юг кораблей до прибытия "Лайнера". Но Мерримак_
ответила так резко, что она, очевидно, была совсем рядом.

Рой снял телефонную трубку и позвонил капитану. Ответа не последовало.
Рой звонил снова и снова. Очевидно, телефон был неисправен.
Рой набросился на его плащ и шляпу и кинулся сквозь дождь к
мост. Оба, капитан и мистер Янг находились на дежурстве. Рой поблагодарил
свои счастливые звезды, что первый офицер был там. Подойдя к нему вплотную
и прикрыв рот ладонями, Рой прокричал в ухо здоровяку: «_Город Колумбус_ и _Мерримак_ рядом с нами. Я разговаривал с обоими.
 Они ищут нас».

Первый помощник кивнул и пересёк мостик, чтобы передать капитану доклад Роя. Рой подождал, не отдаст ли капитан приказ. Тот лишь кивнул помощнику и снова уставился на шторм. Рой вернулся в радиорубку, держась за поручень и пошатываясь от ветра. Он заметил, что корабль движется на половинной скорости.

  Он снова вызвал «Город Колумба». Ответ был таким же резким, как и прежде. Но когда он подал сигнал «Мерримаку», в его ушах затрещало от ответа. Очевидно, две лодки находились гораздо ближе друг к другу.

Сердце Роя бешено заколотилось. Были ли два корабля на грани
столкновения? Мог ли он что-нибудь сделать, чтобы предотвратить это? Что ему делать
, если это произойдет? Звук конечно SOS и продолжайте посылать его, пока он
затонул. Это был его долг. Он стиснул зубы. “Я сделаю это”, - пробормотал он.
“Но никакого столкновения быть не должно. Мы должны предотвратить это. Но как?”

Рой нахмурился. Что он мог сделать? «Если бы у меня был
компас, как тот, что правительство дало нам во время охоты на шпионов, —
вздохнул он, — я бы быстро нашёл «Мерримак».

 Он снова позвонил. «KQM de WNA. Как у меня с сигналами сейчас?»

“WNA de KQM. Четче, чем когда-либо. Мы, должно быть, очень близко”.

“Ты свистишь?” - спросил Рой.

“Конечно. Разве ты нас не слышишь? Мы вас слышим.

Рой положил трубку и открыл дверь. Он слабо расслышал
гулкий свисток Мерримака. Затем это пришло с поразительной
отчетливостью. В третий раз звук раздался, по-видимому, очень далеко. Рой не имел ни малейшего представления, откуда он доносился. Туман то приглушал, то усиливал звук, который, казалось, исходил из ниоткуда и отовсюду.

 В голове Роя мелькнула мысль. Он вскочил на операционный стол.

«KQM de WNA», — вспыхнуло у него в голове. «Есть ли способ, которым вы могли бы подать мне сигнал и одновременно свистнуть в свисток?» — спросил он.

«Да, — последовал ответ. — Мы с капитаном установим наши часы и подадим два сигнала одновременно. Я пошлю три буквы V.
Послушайте».

Рой вскочил, открыл дверь и вернулся к своему операционному столу. Он надел наушники, положил часы на стол перед собой и стал ждать, затаив дыхание.

Его сердце билось, как отбойный молоток. Кровь стучала в висках. Лицо раскраснелось от волнения. Где-то там, в тумане,
Огромный пароход мчался к «Лайкоминг». Он мог быть в миле от него, а мог — в трёхстах ярдах. Они могли столкнуться ещё до того, как он услышал бы сигналы, которых ждал. Напряжённый, застывший, но внутренне дрожащий, Рой положил палец на кнопку, готовый подать сигнал SOS. Затем он прислушался. Казалось, он прислушивался целую вечность. Ветер визжал и выл. Раздался гудок «Лайкоминг». Стекла дребезжали. Дождь
барабанил по крыше. Но никакого беспроводного сигнала до ушей Роя не доходило.
Он с трудом удерживался на стуле. Затем пришло это. “В-В-В”,
прозвучал сигнал. Рой отметил положение секундной стрелки на своих часах
и, затаив дыхание, стал ждать свистка Мерримака.

Прошла секунда ... две ... три... четыре ... пять.

- Ммммммммм! - раздался рев свистка “Мерримака".

“ Пять секунд, - сказал Рой. “ Она почти в миле отсюда. Слава Богу.

Он нажал на клавишу. В его искровом промежутке снова запрыгали голубые искры.

«KQM де WNA. Разница в пять секунд, — вспыхнуло у него в голове. — Вы, должно быть, на расстоянии около
полутора километров. Попробуйте ещё раз».

«WNA де KQM, — пришёл ответ. — Повторяю. Слушайте».

Рой снова сидел в напряжении, прислушиваясь к голосу, который так много для него значил. Снова
казалось, что время остановилось. Ветер завывал так громко, что Рой
боялся, что не услышит свисток «Мерримака». Дождь барабанил по
крыше, как тысяча барабанов. Его собственная дверь хлопала,
когда корабль качался и кренился, и дождь лил потоками, но Рой
не осмеливался её закрыть. Всё, что он мог делать, — это смотреть на часы и слушать, слушать, слушать. Он едва осмеливался дышать. Он даже боялся, что стук его сердца заглушит звуки, которые он изо всех сил пытался уловить.

Внезапно что-то щёлкнуло у него в ухе. Это был сигнал «Мерримака»,
громкий, как раскат грома. Рой подпрыгнул на своём месте, но не отрывал взгляда от
часов.

«Одна секунда… две…»

«Бум!» — взвизгнул свисток «Мерримака».

«KQM», — напечатал Рой дрожащими пальцами. «Задний ход. Вы почти настигли нас.
Затем он бросил свои приемники и бросился в шторм.
Он бесстрашно помчался по скользкой палубе.

“Задний ход!” - крикнул он, подбегая к первому помощнику. “В _Merrimack_ является
почти на нас. Минуту назад ей было за версту. Сейчас она меньше, чем два
тысяч футов”.

Словно в подтверждение слов Роя, оглушительно зазвучал хриплый рев
свистков «Мерримака». Первый помощник вскочил на
мостик и подал сигнал в машинное отделение: «Задний ход — полная скорость».
 Капитан потянулся к шнурку свистка, и «Лайкоминг»
издал предупреждающий крик. Как ее пропеллер отменено, _Lycoming_ дрожал от
от носа до кормы, кренящий далеко, а воды в ней было месили
в дрожжевой пены. Судно потеряло ход и начало барахтаться на волнах.
Капитан подал сигнал к остановке двигателей.

“Мммммммммм!” - взревел свисток _ликоминг_, когда она перекатилась с боку на бок.
бок.

“Ммммммммм!” вернулась в ужасный отголосок из _Merrimack_.

Два судна были почти друг на друге, еще не было видно
к другому.

“Мммммммммм!” “Мммммммммм!” - заорали они друг на друга.

Капитан приблизил губы к уху первого помощника. “Вы можете разглядеть
где она?” крикнул он.

“По правому борту, я думаю, сэр”.

“Я тоже”.

Капитан поманил Роя. “Рассказывают, что судно остановилось, пока я
пройти его”, - кричал он.

Рой рванул обратно к беспроводному дом. Вода бежала с него ручьями, как
он сел за свой стол.

“KQM de WNA”, - вспыхнул он. “Скажите своему капитану, чтобы он стоял спокойно, пока мы
проходим”.

“Хорошо, продолжайте”, - последовал ответ.

Рой вскарабкался обратно на мостик с сообщением. Капитан повернул
ручку индикатора. Медленно "Лайкоминг" набирал обороты.

“Мммммммм!” - взвизгнул ее свисток.

“Мммммммм!” - ответил "Мерримак".

И теперь нельзя было ошибиться в его положении. Он был справа по борту
и совсем близко. Медленно приближающаяся змея обошла ее, затем исчезла.
Она снова пробиралась сквозь туман. Однажды Рою показалось, что он заметил
_Merrimack_ но он не был уверен. Когда за кормой раздался отчетливый свисток,
Рой снова отправил сообщение своему радисту.

“Близко к цели”, - мелькнуло у него. “Спасибо за вашу помощь”.

“Вы, конечно, спасли нас от столкновения”, - последовал ответ. “До свидания".
"и удачи вам”.

Через несколько минут две лодки были на расстоянии нескольких миль друг от друга.




ГЛАВА XIII. У Роя появляется ещё один друг


Лайкоминг осторожно продвигался вперёд сквозь туман. В течение нескольких часов
Рой сидел за своим прибором и поддерживал связь с пароходами, с которыми уже разговаривал. Он снова просмотрел свою папку с газетами и поискал
все остальные корабли зафиксировали, что по какой-либо возможности они вообще могли
находиться поблизости от _лико_. Один за другим он подавал им сигналы вызова.
Некоторые он слышал на большом расстоянии, до некоторых вообще не мог дотянуться.
Время от времени он разговаривал с городом Колумбом, но она все еще была
далеко. Когда он тщательно расчесал воздухе со своей беспроводной
сигналы, Рой вздохнуло несколько свободнее. Он был уверен, что ни один пароход не находился
на пути «Лайкоминга» или в непосредственной близости от него. Единственное, чего
оставалось опасаться, — это какой-нибудь тихоходный парусный корабль, который мог
вдруг погружаясь из тумана банка. Рой надеется, что пора бы
только приходят, когда каждый корабль на плаву, будут вынуждены нести беспроводной.

Вдруг туман рассеялся так же таинственно, как и появился. Дождь
прекратился. Ветер немного стих, но все еще оставался сильным. Рой посмотрел
на часы и с удивлением увидел, что они находятся в
полосе тумана уже более восьми часов. Была ночь. Рой даже не заметил, что пропустил ужин. Теперь он вдруг почувствовал такой голод, что готов был есть гвозди. Столовая была закрыта. Рой
позвонил, вызывая стюарда. Когда тот появился, Рой сказал:
“Сэм, не мог бы ты предложить кому-нибудь перекусить? Мы были так заняты здесь, наверху,
что я начисто забыл пойти поужинать.

Теперь Рой вспомнил, что он мокрый. Каждая одежда, которая была на нем, промокла
от влаги. Под его стулом собрались лужи воды. Его
операционный стол был мокрым. На стуле была небольшая лужица воды. Он
был охвачен возбуждением и не замечал, что его одежда промокла. Теперь он сбросил с себя липкую одежду, энергично вытерся и надел сухую. Как только он закончил, Сэм вернулся с горшком
дымящийся кофе, огромное количество бутербродов, несколько сваренных вкрутую яиц и большой кусок пирога.

«На мой взгляд, выглядит неплохо», — сказал Рой, потянувшись за бутербродом.
«Я тебе очень благодарен, Сэм».

«Не за что, сэр. Мы все очень благодарны вам за то, что вы сделали для корабля». И Сэм, ухмыляясь, исчез за дверью.

Сердце Роя забилось от радости. Наконец-то он добился признания. Затем
он задумался о том, откуда Сэм узнал о случившемся. Возможно, он лишь
догадался о том, что произошло. Но Рой знал, что это невозможно. Кто-то
кто-то должен был сообщить о случившемся, и этим кем-то мог быть только капитан или мистер Янг. Рой был уверен, что это был не капитан. Рою было всё равно, кто это рассказал. Кто бы это ни был, он считал службу Роя достойной, иначе он бы не упомянул об этом. Рой чувствовал, что, без сомнения, он получил признание. Он решил быть очень осторожным и не упоминать об этом сам, чтобы не показаться хвастливым.

В конце концов, спросил себя Рой, сделал ли он что-то выдающееся? Он
просто воспользовался своими знаниями научных принципов. Капитан,
кто плавал в море в течение целого поколения и столкнулся бесчисленные бури и
туманы, не потеряв ни одного человека или корабль, было сделано миллион раз
больше. Эта мысль была отрезвляющей и полезные. Это помогло Рою
увидеть ситуацию в надлежащем свете. Если бы кто-нибудь заговорил с ним сейчас об
этом деле, ему не грозила опасность получить “головомойку”. По сравнению с
капитаном он действительно чувствовал себя очень незначительным.

Хорошо, что эти отрезвляющие мысли пришли к Рою так скоро, потому что вскоре после этого мистер Янг вошёл в радиорубку.
Мистер Янг редко навещал Роя, и Рой был рад его видеть. Он обрадовался ещё больше, когда мистер Янг подошёл к операционному столу, внимательно изучил инструменты и, повернувшись к Рою, спросил: «Как вы это сделали, мистер Мерсер?»

«Сделали что?» — спросил Рой.

«Узнали, как близко был тот корабль? Для начала, как вы узнали, что он был близко?»

«Я никогда раньше не был в таком густом тумане, — сказал Рой, — но я сразу понял, что корабль в опасности. Я подумал, чем я могу помочь. Я знал, что, по крайней мере, могу определить, какие корабли находятся поблизости».

«Как?» — с интересом спросил помощник капитана.

“Видите ли, ” объяснил Рой, “ я вел файл с "Вестником судоходства"
новости с тех пор, как я присоединился к "Лайкомингу". Это дало мне названия
кораблей любого размера, которые вышли из различных портов за последние несколько дней
. Я составил их список. Вот он.”

Рой передал список мистеру Янгу, который с интересом взглянул на него.

“Затем я попытался выяснить, какие из них должны быть выплачены в нашем районе"
. Я не знал, с какой скоростью они двигались, но можете
поспорить на что угодно, что теперь я буду узнавать скорость каждого
корабля, мимо которого мы будем проходить. Я решил, что все они будут двигаться примерно с нашей скоростью — пятнадцать
узлов. Затем я рассчитал расстояние от всех портов к югу от нас,
включая порты Кубы и Вест-Индии, и прикинул, какие корабли должны быть рядом с нами. Когда я это выяснил, я начал их вызывать. Только один из них, казалось, был очень близко — «Мерримак».

 — Как вы это определили?

 — Ну, я знал, что мы у мыса Хаттерас, и большинство кораблей, с которыми я разговаривал, знали, где они находятся. Но «Мерримак» заблудился в тумане, и его радист не знал, где он находится.

 — Тогда откуда вы узнали, что он рядом?

 — По радиосигналам.  Они были такими громкими и чёткими, что я понял.
она была совсем рядом».

«Но как вы могли определить, что сначала она была в пяти тысячах футов от вас, а чуть позже — всего в двух тысячах? Вот что меня озадачивает.
Я никогда раньше не слышал ничего подобного».

«Дело было так, — объяснил Рой. — Когда я связался с её радистом, он спросил, слышим ли мы свисток «Мерримака». Он сказал, что они отчётливо слышат наш. По крайней мере, он предположил, что это было
наше. Я прислушался и услышал свист, но в какой-то момент он показался мне близким, а в другой — далёким. Я не мог определить, откуда доносился звук».

— Верно, — сказал мистер Янг. — Мы тоже это слышали. Туман искажает звуки. Вот почему он так опасен для кораблей.
Старший офицер обычно слышит другой корабль, но иногда он не может понять, с какой стороны доносится звук.

— Ну, — продолжил Рой, — мне пришло в голову, что если бы свисток «Мерримака» и его радиопередатчик могли подавать сигналы одновременно, я бы мог определить, как далеко он находится.

 — Как? — спросил первый помощник, заинтересовавшись ещё больше.

 — Ну, знаете, мистер Янг, электричество действует мгновенно, а на это требуется время.
звуку требуется секунда, чтобы преодолеть тысячу футов. Если бы два сигнала начали
передаваться одновременно, я мог бы засечь разницу во времени их прихода. Это было бы
достаточно просто, если бы «Мерримак» мог правильно передавать сигналы».

«Ну и что ты об этом думаешь?» — воскликнул помощник. «Как тебе это удалось?»

«Это сделал радист «Мерримака». Я спросил его, может ли он это сделать. Он
сказал, что поговорит с капитаном, и они вместе выставят
часы и подадут сигнал в одно и то же время. Мне нужно было
только слушать сигналы и засекать время между ними».

“Черт бы меня побрал!” - воскликнул первый помощник. “Я никогда не слышал
ничего подобного. Этому вас учат в радиошколе?”

“Я никогда не была одна”, - сказал Рой. “Все, что я знаю о беспроводном я выбрал
сам.”

Первый офицер рассматривать Рой с удивлением. “Ну, ты
Пиппин”, - сказал он.

Рой засмеялся. — Некоторое время назад, — ответил он, — я думал, что скоро стану рыбой. Когда «Мерримак» просигналил во второй раз, а разница между его радиосигналом и свистком была всего в две секунды, я подумал, что всё кончено. Я дал ему сигнал двигаться задним ходом и помчался прочь
за вас, на мостике. Остальное вы знаете.

“ Мистер Мерсер, ” сказал первый помощник, поднимаясь, чтобы уйти, “ я собираюсь
рассказать капитану все до последнего слова. Он никогда особо не задумывался о
беспроводной связи, потому что всегда говорил: ‘Какая в ней польза? Она не скажет вам,
где вы находитесь или где другой человек. А когда ты в тумане
это единственное, что хочет знать шкипер.’ Но, похоже, что
в умелых руках это ответит на оба вопроса.

“Не торопись”, - сказал Рой, пытаясь сменить тему. “Угощайся".
"Перекуси. Сэм только что принес мне это. Кофе обжигающе горячий.
Вы, должно быть, смертельно устали. Вы пробыли на мостике больше двенадцати
часов подряд.

“ Спасибо, ” сказал помощник. “Чашка горячего кофе и бутерброд _ были бы ___________
вкусно, если это тебя не ограбит”.

Они сидели и разговаривали полчаса, жуя бутерброды во время разговора.
беседовали. Когда мистер Янг, наконец, отправился к себе, Рой почувствовал себя так,
как будто они были друзьями много лет. Их короткое знакомство в
опасной ситуации сделало их дружбу настоящей. Рой так остро это почувствовал, что, когда его высокий гость поднялся, чтобы уйти, он сказал: «Я бы хотел, чтобы вы называли меня Роем, когда
мы одни, а не мистер Мерсер. Вы знаете, я ещё не привык, чтобы меня называли
мистером, и я бы предпочёл, чтобы мои друзья не обращались ко мне так, когда разговаривают со мной.

— Хорошо, Рой. Спокойной ночи и большое спасибо за помощь сегодня.




Глава XIV. Поездка на нефтяные месторождения


Без каких-либо примечательных происшествий «Лайкоминг» продолжил свой путь вниз по реке.
Он обогнул атлантическое побережье, прошёл через Флоридский пролив и взял курс прямо
через Мексиканский залив к месту назначения. Когда он благополучно пришвартовался и
процесс разгрузки был в самом разгаре, старший помощник однажды поднялся
по трапу в радиорубку.

“ Доброе утро, Рой, ” сказал он. - Как ты смотришь на то, чтобы совершить небольшое путешествие
на нефтяные месторождения? Мне нужно съездить туда за капитаном, и я был бы
рад взять тебя с собой.

“ Как далеко это и сколько времени займет? ” поинтересовался Рой.

“ Около шестидесяти миль, я полагаю. Вероятно, нам потребуется два часа, чтобы добраться сюда.
- Спасибо, - сказал Рой.

“ Спасибо. “Я буду очень рад поехать. Я никогда не видел
нефтяной скважины”.

Они переправились через залив в Порт Боливар, а там сели на поезд
до нефтяных месторождений. Вскоре Рой был очень рад, что он пришел.
Все отличалось от того, что он привык дома. В
Местность была низменной и ровной. Нигде не было возвышенности, которую можно было бы назвать холмом. На открытых пространствах он мог видеть на многие мили вокруг. Его обзор в этом направлении был почти таким же безграничным, как и в океане. Рою, привыкшему к холмам и горам, эта равнина казалась однообразной и неинтересной. Местами он видел на этих открытых просторах стада коров и ковбоев, скачущих верхом. На протяжении значительного отрезка пути Рой и его товарищ ехали по
голой, ровной прерии. Затем они добрались до небольших участков леса.

“Я никогда раньше не осознавал, ” сказал Рой, “ насколько красивы деревья. Посмотри на
вон ту прекрасную рощу”.

“Здесь, внизу, такую рощу называют мотт”, - с улыбкой ответил Рой.
Спутник.

“Что?” - изумленно воскликнул Рой.

“Мотт. Это означает небольшую рощицу в прерии”.

“Ну, это для меня в новинку”, - сказал Рой.

«Ты ещё много чего странного увидишь», — сказал помощник капитана.
«Ты же знаешь, что ты далеко от дома. Если бы ты был в Европе, то на таком расстоянии от дома ты был бы
в чужой стране».

«Ну, я уже вижу кое-что новое. Что не так с деревьями в той
«Мотт»? Они выглядят так, будто кто-то повесил на них вуали или что-то в этом роде».

Старший помощник рассмеялся. «Ты не так уж и далёк от истины, Рой, — сказал он, — только то, что ты видишь, — это мох, и он был повешен там самой природой».

«Мох!» — воскликнул Рой. «Я никогда не видел такого мха. Он, должно быть, в ярд длиной».

«Да, и это мох». Его называют испанским мхом, а иногда — пиратской бородой. Он часто вырастает до метра в длину. В этой части света деревья увешаны им. Через некоторое время мы прогуляемся по лесу, где он растёт густо, и вы со мной согласитесь
что это очень красиво».

 Поезд проехал мимо нескольких ранчо, или, скорее, несколько ранчо были видны вдалеке. Это были маленькие низкие строения, выкрашенные в ослепительно-белый цвет. Вокруг них почти не было тени, и Рою казалось, что там, в открытой прерии, под палящим техасским солнцем, должно быть невыносимо жарко. Рядом с несколькими из этих домов-ранчо росли любопытные низкие деревья, которые
распространялись горизонтально, как огромные зонты. Они сразу привлекли внимание Роя.

«Что это за забавные деревья?» — спросил он.

— Это китайские деревья, Рой. Зимой на них появляется множество ярких ягод, сок которых опьяняет.
 Молодые малиновки часто едят ягоды и напиваются. Тогда их можно сбить с ног палкой, и, как следствие, многие бедные молодые малиновки попадают в наши ловушки. Говорят, что малиновка, однажды опьяневшая от ягод, никогда больше к ним не притронется, но я не знаю, насколько это правда».

Железная дорога пересекала несколько небольших ручьёв. Вдоль каждого из них росли пышные деревья. Некоторые из них были мне незнакомы
для Роя. Один вид особенно привлек его внимание из-за своей
темной, глянцевой листвы.

“Это живой дуб”, - объяснил мистер Янг. “Это действительно
вечнозеленое растение, хотя листья у него такие же, как у наших лиственных деревьев”.

Примерно через два часа поезд приблизился к нефтяным месторождениям. Мистеру Янгу
не нужно было говорить Рою, где они находятся, потому что нос Роя сам подсказал ему это
. Воздух был пропитан запахом сырой нефти.

“Фух!” - воскликнул Рой. “Это довольно сильно. Не думаю, что мне понравилось бы
жить в таком запахе”.

“Ты бы скоро к нему привыкла”, - ответил помощник. “Человек может привыкнуть
ничего, видимо, хотя я иногда удивлялся, как никто
может когда-нибудь привыкнуть к запаху из заводов, где они
Поверните рыбу на нефть и удобрения. Я был в одной когда-то рядом с Делавэр
Волнорез.

“Если бы там пахло хуже, чем здесь, - засмеялся Рой, - я рад, что это рядом”.
Волнорез в Делавэре. Для меня это достаточно близко ”.

Выйдя из поезда, они направились к нефтяному месторождению. Рой
видел фотографии нефтяных месторождений в Пенсильвании, которые находились
всего в ста милях от его дома. Он ожидал увидеть здесь буровую вышку и
буровая вышка, и поэтому он был крайне удивлён тем, что увидел.
 Нефтяные вышки возвышались перед ним плотными рядами. Издалека Рою казалось, что они стоят так же близко друг к другу, как деревья в лесу. Их были сотни и сотни. Вместо того, чтобы быть разбросанными по всей округе, они были сосредоточены в одном месте. Мистер Янг объяснил, что это было связано с тем, что нефтяной карман находился именно в этом районе. По мере того, как они приближались, они видели, как работают насосы, а портальные краны ритмично поднимаются и опускаются.

Но что поразило Роя, возможно, даже больше, чем множество кранов, так это
Это были резервуары для хранения нефти. Во всех направлениях виднелись скопления резервуаров. Это были огромные круглые стальные конструкции, каждый из которых вмещал 30 000 галлонов или больше. Рой заметил, что каждая группа резервуаров была расположена с математической точностью, как шашки, стоящие на равном расстоянии друг от друга на шахматной доске. Эта идея подчёркивалась тем фактом, что вокруг каждого танка была насыпь или невысокая земляная стена в форме большого квадрата, как линии на шахматной доске. Рой спросил, зачем нужны насыпи.

— Иногда нефтяной резервуар загорается, — сказал мистер Янг, — и горящее масло вытекает. Если вокруг резервуара есть дамба, горящее масло не может попасть на соседние резервуары и поджечь их.

 — Хорошая идея, — прокомментировал Рой.

 — Если вы когда-нибудь увидите горящий резервуар, вы согласитесь, — сказал мистер Янг.
 — Иногда резервуар взрывается, и горящее масло разлетается во все стороны. Резервуар
будет гореть несколько дней, и всё месторождение окажется под угрозой, пока
продолжается пожар. Вы заметите, что всё на нефтяном месторождении пропитано
нефтью, и если пожар распространится, он может охватить всё месторождение. Это
Такое случалось не раз. Всякий раз, когда загорается танк, они сразу же начинают откачивать масло из соседних танков».

 Вскоре Рой заметил длинную вереницу цистерн. «Вот это да! — воскликнул он. — Я и не знал, что в стране так много цистерн с нефтью. Их, должно быть, сотни».

 — Полагаю, что так, — ответил мистер Янг. — Видите эти стойки,
протянувшиеся вдоль путей рядом с вагонами? Это огромные нефтяные
трубы. Они где-то соединяются с нефтяными цистернами. Когда нужно
заправить поезд, к каждому вагону-цистерне подсоединяют трубу и включают насосы
началось. Они могут загрузить сотню машин так же легко, как одну.

Вскоре к ним подбежал мужчина на телеге, крича: “Вот ваши
горячие тамале. Только что из котелка”.

“Ты пробовал горячий тамале, Рой?” - спросил мистер Янг.

“Нет”, - ответил Рой. “Я не знал, что ты это ешь. Я думал, что это
просто жаргонный термин ”.

Мистер Янг рассмеялся и сказал: «Мы попробуем. Тогда вы поймёте, что означает этот
сленг».

 Он подал знак продавцу, который подбежал к ним и остановил своих лошадей. Это были бронзовые лошади, и они заинтересовали Роя. Они были маленькими, но
на вид крепкий и жилистый. Мистер Янг купил два тамале и протянул одно
Рою. Тот вопросительно посмотрел на него. Он не знал, было ли
он стал жертвой шутка это или нет; за то, что мистер Янг дал ему
был кусок кукурузы и шелухи. Он был обжигающе горячим, и был обернут вокруг
что-то мягкое.

“ Открой, ” сказал мистер Янг.

Рой осторожно развернул оболочку. Внутри был дымящийся тамале. Это был
небольшой пирожок из муки и мясного фарша, приготовленный в шелухе. Рой откусил
кусочек. На его глазах выступили слёзы, прежде чем он проглотил его.

«Великий Цезарь! — воскликнул он. — Что это такое?»

“Кукурузная мука, мясной фарш, кайенский перец и, возможно, еще кое-что"
”, - сказал мистер Янг.

“В основном перец, я думаю”, - сказал Рой, засасывая свежий воздух, чтобы охладить
его горящий рот. Затем, через мгновение он рассмеялся. “Я, конечно, знаю"
знаю, что означает этот жаргонный термин”, - сказал он. “Кто бы ни изобрел это блюдо,
в любом случае?”

“Мексиканцы”, - сказал мистер Янг. “ Здесь есть еще много мексиканских блюд.
возможно, вам захочется попробовать, пока вы здесь, энчиладас и чили кон.
например, карне.

“Не для меня”, - печально сказал Рой. “По крайней мере, нет, если это что-то вроде горячих тамале".
например.

— Так и есть, — рассмеялся первый помощник, — только ещё больше. Вот чего я никогда не мог понять, так это почему люди в такой жаркой стране, как Мексика,
хотят есть такую же острую и жирную пищу, как у мексиканцев, ведь
они используют столько же сала, сколько и перца.

 — Я рад, что я не мексиканец, — рассмеялся Рой.

 Они шли по нефтяному месторождению к штаб-квартире буровой компании. Мистер Янг занимался делами, ради которых он сюда приехал. Рой
тем временем бродил вокруг, наблюдая за работой. Его особенно
интересовало выкапывание большой круглой ямы неподалёку. Сотни
В нём работали люди и десятки мулов. С помощью скребков люди выкапывали большой круг и
вытаскивали выкопанную землю на насыпь, которая окружала его.

«Что они делают?» — спросил Рой, когда мистер Янг присоединился к нему.

«Строят земляной резервуар для нефти», — ответил помощник. «Они положат
доски, чтобы сформировать круглую стену, и засыплют её землёй с насыпи. Крыша будет из досок. Резервуар вмещает несколько сотен галлонов и будет находиться почти под землёй. Это дешёвый способ построить резервуар, и он довольно безопасен. Теперь мы пойдём посмотрим
тот лесок, о котором я говорил».

Они покинули нефтяное месторождение и направились к виднеющемуся вдалеке леску. Он оказался большим и простирался вдоль небольшого ручья. Роя сразу же привлекло это удивительное место.пышные заросли
пиратской бороды. Он был повсюду. Огромными гирляндами он свисал с
деревьев, придавая лесу туманный, размытый вид. Рой сорвал немного
мха и рассмотрел его. Мох был похож на грубые серо-зелёные волокна,
более или менее свободно переплетённые между собой. Он напомнил ему
стариковскую бороду, и он подумал, что название ему подходит.

Он любовался вековыми дубами с их живописной кроной и красивыми
листьями, такими зелёными и блестящими. То тут, то там его взгляд привлекали большие гроздья омелы
с жёлто-зелёными стеблями и листьями. Но что его радовало, так это
Больше всего Рою нравились красивые падубы. В его части страны их не было, но он видел ветки падуба в магазинах на Рождество и сразу понял, что это такое. В это время года на деревьях не было красных ягод, но они были прекрасны даже без ягод, с гладкими серыми стволами, которые напоминали Рою буки в его родном районе, и блестящими тёмно-зелёными листьями с колючими краями. Там было много других странных и интересных
растений, и Рой вернулся в поезд с чувством, что поездка
окупилась с лихвой.

Обратный путь прошёл без происшествий, и вскоре Рой и его друг оказались на борту «Лайкоминга». Капитан Лэнсфорд кивнул им, когда они поднялись на борт, и любезно спросил, понравилось ли Рою путешествие. Рой коротко ответил и пошёл в радиорубку. Его сердце бешено колотилось. Капитан ни словом не обмолвился с ним о тумане и о том, что Рой помог предотвратить столкновение, но после этого случая он показался Рою другим.
Теперь его приветствие заставило Роя почувствовать, что, возможно, наконец-то он добился некоторого успеха.
продвинулся в своей борьбе за благосклонность капитана. Во всяком случае, он был уверен, что капитан больше не испытывает к нему неприязни.




 ГЛАВА XV SOS


Но вскоре Рой обнаружил, что благосклонность капитана, как и успех, нельзя завоевать королевским путём. Это правда, что отношение капитана к Рою, возможно, несколько изменилось, но не настолько, как надеялся Рой или как он сначала думал. Капитан обращался с ним менее холодно,
чем раньше, но в его поведении по отношению к Рою не было и намёка на сердечность.
Капитан вёл себя так же, как тот человек.
Миссури. Он всё ещё хотел, чтобы его показали.

 Прошло много времени, прежде чем Рой понял, что капитан всё ещё скептически относится к целесообразности использования радиосвязи. Но со временем и по мере того, как он отдалялся от инцидента с «Мерримаком», он стал более здраво смотреть на это дело и понял точку зрения капитана. Это означало, что, хотя Рой, возможно, и помог предотвратить столкновение, из этого ни в коем случае не следовало, что, если бы Роя не было на борту, столкновение произошло бы. Люди на мостике отчётливо слышали свист «Мерримака». Они знали, что он близко и приближается. Они
они напрягали все свои нервы и чувства, чтобы предотвратить несчастный случай. Всё, что
Рой сказал им такого, чего они ещё не знали, — это то, что «Мерримак» находился на расстоянии двух тысяч футов. И они могли бы догадаться даже об этом. Когда Рой, после долгих раздумий, сам всё понял, он увидел свою роль в новом свете. Теперь она казалась ему очень простой и незначительной. Возможно, теперь он ошибался в этом новом мнении так же сильно, как раньше ошибался, переоценивая свои достижения.

Но, во всяком случае, его новая точка зрения помогала ему.  Всё больше и больше, по мере того как он
Он видел, как возникали новые кризисы, то из-за задержек с погрузкой, то из-за поломок машин или оборудования, то из-за штормов или других сверхчеловеческих причин, и видел, как капитан преодолевал одно препятствие за другим. Он понял, какое незначительное место занимает. В течение тридцати лет капитан боролся, и побеждал, со всеми препятствиями, известными морякам, в то время как он, Рой, плавал по морям едва ли больше тридцати дней и ничего не знал о тысяче трудностей мореплавания.

Рою действительно повезло, что он смог таким образом понять своё истинное положение. Это, с одной стороны, помешало ему стать тщеславным и тем самым разрушить свои шансы на продвижение по службе, а с другой стороны, не дало ему стать угрюмым и безразличным к своей работе. И хотя это вряд ли можно было назвать воодушевляющим, это было далеко не обескураживающим. Весь жизненный опыт Роя убеждал его в том, что если он будет усердно работать и использовать свой ум и руки, то ничто не сможет его остановить.
на его пути к успеху. Конечным результатом всех его размышлений и, следовательно,
он стиснул зубы крепче и обет в своем сердце, что
ничто не должно помешать ему выигрыш. Он бы вообще прекрасно
все задачи, которые могли бы быть от него требуется.

Неделя за неделей шли без заметного изменения в капитана
отношение к Рой. Капитан говорил с ним вежливо, но без
сердечность. Он так и не пришел к беспроводному дом и он ни разу не пригласил
Рой на мостике, в рулевой рубке или в своей каюте. Он никого не посылал
сообщения, отличные от тех, которые требовались по его работе. Он никогда не просил
сводки погоды, штормовые предупреждения или ночные сводки новостей, хотя
Рой неизменно клал их перед капитаном. Но будет ли последняя
приветствует их или принимал никакого интереса в их Рой не может обнаружить.

Все это время Рой продолжал забирать полезную информацию. Он получил
познакомиться с каждым членом экипажа. Он узнал, как именно загружают корабль углём и как хранят уголь в бункерах. Он часто заходил в машинное отделение, и кочегары объясняли ему, как именно разжигают огонь
с этим нужно разобраться. Он наблюдал, как команда загружает и разгружает судно, и
вскоре обнаружил, что для того, чтобы груз был уложен таким образом, чтобы он
не сместился во время шторма и не подвергся опасности для судна, он должен быть упакован
с тонким мастерством. Усерднее, чем когда-либо, он старался быть любезным с пассажирами
он всегда помнил о том, что это его долг
получить как можно больше заказов для компании.

Тем временем Рой быстро взрослел. Он сохранил всю свою милую непосредственность и весёлый нрав. Он становился всё более надёжным. Прежде
Прошло много недель, и все на борту «Лайкоминга», от капитана до матроса, понимали, что если Рой сказал, что сделает что-то, или если ему прикажут что-то сделать, то это будет сделано, и сделано быстро и хорошо. Рой едва ли осознавал, какую репутацию он приобрёл. А если бы и осознавал, то вряд ли оценил бы всю важность такой репутации. Хотя в глубине души он знал, что любой настоящий успех должен основываться именно на такой репутации, заслуживающей доверия, он постоянно искал возможности
чтобы доказать свои заслуги более поразительными способами. Появилась возможность Рой
гораздо раньше, чем он когда-либо верил, что это и так, то она бы
в ужасе его лицезреть, он мог предвидеть все, что лежало
перед ним.

Начало сентября застало Роя в его последнем путешествии на борту "Ликоминга".
По крайней мере, он верил, что оно будет последним. Трехмесячный период
в течение которого готовился возможный преемник на его должность
подходил к концу. Капитан никак не показал, что
он лучше относится к Рою или что он хочет, чтобы тот остался на
Публикация. Также после их первой беседы он никогда не упоминал о
вероятности появления преемника у Роя. Но Рой понимал, что он этого не сделает.
нет. Новый человек просто поднимался на борт, и Рою приказывали
явиться в офис Marconi. Что с ним будет потом, он не знал
. Ему было неприятно думать о том дне, когда это произойдет, потому что это могло означать
конец его карьеры оператора Marconi. Более того, это, несомненно, положило бы конец его отношениям с казначеем, первым помощником и всеми остальными друзьями, которые были так добры к нему на
_Lycoming_, и которую он так полюбил. Так было и с довольно
тяжелым сердцем он вышел в море в начале сентября о том, что он считал
будет его последний рейс на борт _Lycoming_. Это было трудно идти
молодцом и продолжать улыбаться. Но Рой взял себя в руки
сам и сделал усилие.

Очевидно, путешествие должно было быть таким же безоблачным, как и предыдущие несколько поездок
. Два дня прошли без происшествий. Затем барометр начал падать. Рой этого не знал, но он достаточно разбирался в погоде,
чтобы понять, что надвигается шторм. Сначала он не придал этому значения.
Лицо капитана, как обычно, было непроницаемым, но мистер Янг выглядел серьёзным.
Когда Рой заметил это, он забеспокоился. Затем он вспомнил, что было девятое сентября — тот самый период года, когда в Мексиканском заливе случаются самые сильные штормы.

«Лайкоминг» уже удалился далеко от побережья Флориды. Впереди были Багамские
острова. Проход между Палм-Бич и Великим
Остров Багамы был едва ли шестидесяти миль в ширину — ничтожная величина во время шторма,
если что-то пойдёт не так. Всего в нескольких часах пути находились Флоридские
 проливы с их коварными течениями и протяжённой береговой линией
Ключи, словно цепь, чтобы поймать неосторожного мореплавателя, с Ки-Уэстом в качестве кулона на конце цепи, а Драй-Тортугас ещё дальше к западу. Действительно, положение любого корабля, застигнутого там ураганом, было бы опасным.

 Рой проверил свой аппарат, убедился, что телефон в рабочем состоянии, и приготовился к чрезвычайной ситуации. Ближе к вечеру Рой поднялся на мостик, чтобы поговорить с мистером Янгом, который был капитаном. Уже появились признаки надвигающейся бури. Ветер зловеще завывал и
постепенно усиливался. Море начало вздыматься. «Лайкоминг» закачался
нетвердо держался на ногах. Рой поблагодарил свою счастливую звезду за то, что у него появились морские ноги.
и он мог переносить непогоду без морской болезни. Он мог понадобиться.
и он хотел быть в форме, если это так.

“Что вы об этом думаете?” - спросил Рой.

“По-моему, дело плохо”, - сказал первый помощник. “Барометр падает
быстро. Из этого обязательно что-нибудь выйдет. И сейчас как раз то время,
в году на залив обрушиваются сильнейшие штормы. Если мы сможем миновать
Сухую Тортугас до того, как она обрушится на нас, с нами все будет в порядке. Тогда перед нами будет весь залив
.

“ Что думает об этом капитан? ” поинтересовался Рой.

— Он никогда особо не распространяется о своих мыслях, — ответил старший помощник, — но
он всё утро следил за барометром, а сейчас спит, так что очевидно, что он думает.

 — Вы хотите сказать, что он считает, что беспокоиться не о чем?

 — Я хочу сказать прямо противоположное. Если у нас будет сильный шторм, капитан будет стоять здесь, на мостике, до тех пор, пока шторм не закончится или пока он не устанет и не ляжет отдыхать».

Рой вернулся в радиорубку, испытывая смутное беспокойство.

Палм-Бич был пройден в первой половине дня. Рой видел, что даже на максимальной скорости «Лайкоминг» едва ли успеет добраться до пролива до
Была полночь, и оставалось ещё около десяти часов до того, как они благополучно минуют Драй-Тортугас. Должно было пройти двадцать часов, прежде чем они покинут опасную зону и перед ними откроется широкий залив. Он надеялся, что шторм не продлится так долго.

 На закате погода почти не изменилась. Ветер и волны были далеко не бурными. Первое, что беспокоило старшего помощника, — это то, что барометр продолжал неуклонно падать. Ближе к вечеру он отдал приказ, чтобы всё было сделано быстро. Рой, которому удалось выбраться из
В радиорубке он увидел, как матросы внизу задраивают люки, привязывают все, что можно, и делают другие приготовления. Он никогда раньше не видел, чтобы так делали. За ужином Рой заметил, что официанты были серьезны и озабочены. Казалось, что-то не так. И все же не было причин для беспокойства, если не считать постоянного падения барометра.

Рой сразу после ужина подошёл к своему прибору и начал
искать в море корабли. Атмосфера играла с его радиоприёмником
самые разные шутки. То он ничего не слышал, то вдруг
Он поймал часть сообщения из Нью-Йорка. Он связался с лайнером «Мэллори» «Комал». Он стоял на якоре в Ки-Уэсте. Он услышал пароход «Вальбанера» и поговорил с ним. Он был у берегов Гаваны. Там бушевал ужасный шторм, и капитан корабля боялся заходить в гавань. Поэтому он снова вышел в море. Однажды Рой услышал сообщение, отправленное «Императрицей» на другой корабль. «Императрица» покинула Гавану и направилась в
Галвестон по новому расписанию.

«В этом путешествии капитан увидит своего брата, — подумал Рой. — Это будет
счастливое путешествие для него».

Он попытался связаться с «Императрицей», но, как ни старался, не смог получить ответа. Он поговорил с несколькими береговыми станциями, но, похоже, не было ничего необычного, о чём можно было бы сообщить. Море было не очень бурным, и шансы благополучно пройти через проливы казались хорошими. И всё же
Рой не мог избавиться от чувства тревоги и подавленности. Он знал, что у Гаваны в заливе неспокойно. Если бы он увидел барометр и
трезвое лицо капитана Лэнсфорда, который теперь принял командование, он бы
понял, что есть веские причины для беспокойства.

Рой так и не узнал, когда именно на «Лайкоминг» обрушился шторм. Час за часом он не отходил от радиорубки, то слушая, то вызывая,
вызывая корабли, которые, как он знал, должны были быть в пределах досягаемости, но до которых он не мог дозвониться. Рой был так сосредоточен на своей работе, что не слышал усиливающегося ветра и не замечал растущей мощи волн, пока внезапно «Лайкоминг» не накренился и не накренился сильно набок. Внезапный крен едва не выбросил Роя из кресла.

Он снял наушники и сразу же почувствовал, что ветер
с ужасающей силой завывает вокруг радиодома.
окна дребезжали, двери скрипели под его напором, и всю
надстройка корабля, казалось, до дрожи. Он слышал стоны
мачт и буровых вышек, спасательных шлюпок и плотов, привязанных к палубе,
сотен предметов тут и там. Он благодарил провидение мат имел
все сделали быстро. Дробь дождя по крыше был как гром.
Когда Рой поднялся на ноги, он обнаружил, что он не мог стоять без ободка
к чему-то. Он сразу понял, что никогда не попадал в такую бурю, как
эта. Но только когда он открыл дверь дома с радиоприёмником,
что он понимал, что жестокий шторм действительно был. На мгновение он
повернул защелку дверь влетела внутрь, били его с большой силой.
Ветер несся с оглушительным криком и почти швырнул его на
пол. Дождь хлещет как из ведра. Рев элементов
не поддавалось описанию. Это был оглушительный хаос звуков. Словно
демоны, воющие в агонии, ревели и визжали ветры. Дождь монотонно барабанил по палубе и крыше. Гребни волн разбивались о ветер с шипящим грохотом, похожим на раскаты тысячи
Ниагара. Такелаж дребезжал. Повсюду скрипела и стонала деревянная обшивка.
 Под ужасными порывами ветра ванты и фалы отбивали дьявольскую чечётку.
 Вокруг него, словно пыль в вихре, кружились бумаги, депеши, записи, одежда. Изо всех сил Рой пытался закрыть дверь. Но у него не получалось. Затем ужасный крен корабля с силой захлопнул дверь и отбросил Роя к противоположной стене. Его стул с грохотом пролетел через всю комнату. Остальная мебель была привинчена к полу.

 Рой поднялся, поставил стул на место и попытался собраться с мыслями.
предметы, разбросанные ветром. Теперь он понял, как поднялось море. Казалось, что корабль опускается, опускается, опускается. Он так же внезапно поднялся,
и Рой, пошатнувшись, прислонился к стене. То он кренился в одну сторону, то в другую. Он никогда не думал, что большой корабль может так сильно качаться. Он накренился в одну сторону. Так же внезапно он накренился в другую сторону. Затем он накренился вперёд. Теперь казалось, что он
пытается встать на корму. Внезапно он накренился набок, падая,
падая, пока Рой не закричал от страха. Он был уверен, что корабль
переворачиваясь. И это было не единственное сердце, которое замерло от ужаса.
 Мужчина в рулевой рубке с бледным лицом вцепился в штурвал.

 «Великий Боже!» — пробормотал он. «Крен на шестьдесят градусов», — и, затаив дыхание, как и Рой, стал ждать, когда корабль выровняется.

 Внизу, в каютах стюардов, негры собрались вместе с
бледными лицами, кто-то молился, кто-то стонал. Среди всей этой круговерти
ветра и волн капитан Лэнсфорд стоял на мостике, вцепившись в перила, как в
самую страшную смерть. Дождь лил на его непромокаемый плащ,
порывы ветра рвали одежду, а он всматривался в слепящие брызги.
и прислушивался к шуму бури, невозмутимый, непоколебимый, человек из железа с сердцем из стали, сражающийся с бурей.

 Мысль о капитане вернула Рою мужество.  Когда «Лайкоминг» целую вечность висел под этим ужасающим углом, Рой потерял самообладание.  Возможно, впервые в жизни он почувствовал физический ужас.  Ужасный страх охватил его душу.  Его сердце на самом деле перестало биться. Кровь отлила от его щёк, и они стали белыми, как мел. Казалось, он был парализован. Он даже не мог закричать.
Он был совершенно один. Смерть была так близко, и мысль об этом пришла так внезапно, что ошеломила его. Затем Рой подумал о капитане. Он знал, что тот был на мостике. Он знал, что тот противостоял ужасному ветру, проливному дождю, слепящим брызгам, опасности быть смытым за борт, и что он будет стоять там час за часом, бросая вызов смерти и стихии, чтобы благополучно привести «Лайкоминг» в порт.

— Слава Богу, что капитан Лэнсфорд здесь! — воскликнул Рой. — Он справится. Он
доставит нас в порт целыми и невредимыми. Он ещё никогда не подводил. И сейчас не подведёт. Слава
Богу, капитан Лэнсфорд командует.

К Рою вернулся румянец. Его сердце начало храбро биться. Пульс участился от
мужества.

«Мы должны помочь ему, каждый из нас!» — воскликнул он. «Что я могу
сделать? Что я могу сделать?»

Тихий голос ответил: «Твой долг».

«Мой долг, — сказал Рой вслух, — прямо здесь, у этого инструмента». Это мой пост,
пока не закончится шторм».

Он откатил свой стул в другой конец комнаты, сел за стол и прижал
наушники к ушам. Он как раз успел перехватить сообщение.
Бюро погоды Соединённых Штатов в Новом Орлеане, в семистах милях
вдали, отправляя штормовое предупреждение в прибрежные города Луизианы и
другие места вдоль Мексиканского залива, до которых ураган ещё не добрался.
«Тропическое возмущение в юго-восточной части Мексиканского залива, движущееся на северо-запад, вызовет
усиление северо-восточных ветров».

Согласно правилам, Рой записал время получения сообщения.
Было всего десять часов.

«Интересно, стоит ли мне передать это капитану», — с ухмылкой сказал Рой.
— «Ему, наверное, хотелось бы знать, что будет шторм».

 Затем его лицо посерьёзнело, и он принялся за работу. Долгое время он прислушивался к голосам в шторм. Снова и снова он всматривался в темноту.
из сообщения суда, что он думал, что должен быть рядом, но он может
достичь никто. Через некоторое время он получил ответ от _Comal_, с
что он говорил раньше. Она все еще была привязана к своему причалу в Ки-Уэсте
, но находилась в неминуемой опасности быть оторванной. Пока Рой разговаривал с
ней, это произошло.

“Мы оторвались, - сообщил ее оператор Рою, - и нас сносит на берег. Я должен
остаться, чтобы отправлять сообщения для капитана. До свидания. Удачи
вам».

 В глазах Роя стояли слёзы, когда он записывал сообщение. «Желает
нам удачи, отправляясь, возможно, на смерть», — пробормотал Рой.
«Он мужчина — каким и должен быть каждый радист». И пока он
прислушивался к другим сигналам, он безмолвно молился о том, чтобы, когда
придёт его черёд, он был таким же храбрым.

Тем временем корабль продолжал двигаться. Из-за того, что звёзды скрылись за тучами,
волны поднимались всё выше и выше, а ветер дул с ураганной силой,
было невозможно определить, с какой скоростью движется корабль,
уклоняется ли он от курса или находится на нём. И всё же
капитан должен был принять все эти решения и принять их правильно, если
«Лайкоминг» должен был благополучно пережить шторм. Самое опасное
Часть пути ей ещё предстояла. Теперь это было вдвойне опасно, потому что ветер дул в корму, когда она поворачивала на запад, чтобы пройти через проливы.

  Ранним утром движение корабля, казалось, изменилось. Для Роя, находившегося на самой верхней палубе, каждое движение было более ощутимым. Он сразу почувствовал это изменение. Раньше корабль в основном резко накренялся вперёд. Теперь она страшно раскачивалась из стороны в сторону. Сначала она сильно накренилась на левый борт. Затем
она накренилась под ужасающим углом на правый борт. Рой ничего не понимал
IT. Через некоторое время до него дошло, что корабль барахтается в
впадине волн. Что-то пошло не так? Сломался ли рулевой механизм
? Был корабль вышел из-под контроля и движется в сторону Земли, как
в _Comal_ сделал? Эти и сотни других вопросов Рой спросил
сам же он сидел затаив дыхание, на его операционном столе. Должен ли он позвонить
на мостик, чтобы узнать, хочет ли капитан, чтобы прозвучал сигнал SOS? «В таком шторме у них мало шансов получить помощь», — сказал себе Рой.
Любой корабль едва ли мог удержаться на плаву, не говоря уже о том, чтобы помочь
другое. Все это время Рой ощущал равномерную вибрацию корабельных двигателей. Вскоре ему пришло в голову, что если бы корабль вышел из-под контроля, двигатели, вероятно, остановили бы. Тогда он понял, что не так. Корабль повернул на запад. Они были в проливе. Волны захлестывали «Лайкоминг» с кормы. Началось сжатие. Сможет ли «Лайкоминг» его выдержать?

Едва Рой задал себе этот вопрос, как раздался ужасный
грохот. С шумом, подобным тысяче громов, могучее море ударило
«Лайкоминг» бортом и хлынуло на палубу. Это было первое море
что-то попало на борт. Интуитивно Рой понял, что произошло. Он
вспомнил тот день, когда выразил удивление, почти недоверие, когда
казначей сказал, что волны иногда захлестывают палубу. Казначей
сказал, что волны иногда поднимаются на тридцать футов. Рой
подумал, насколько высока была эта волна. Он знал, что это было
чудовище. Он подумал, как выглядит море с такими волнами. Он
пожалел, что сейчас не день и он не может увидеть. Тогда он обрадовался, что сейчас не день. Он боялся, что
ему будет страшно. Что бы ни случилось, он не хотел быть трусом.
мысль о капитане на мостике приободрила его. Это было чудесно.
одна мысль об этом бесстрашном человеке восстановила мужество Роя.

И ввергли _Lycoming_, пахота через кросс-морям,
валяться между могучие волны, бои свой путь через сумбуре
воды, таких как Рой никогда не мечтал. Час за часом сила
ветра усиливалась. Волны поднимались все выше. Корабль качало все сильнее
. Снова и снова огромные волны обрушивались на него. Его фальшборты были
разбиты. Перила и деревянные конструкции были сорваны. Железные стойки были
Корабль гнулся, как проволока. Мостик был разрушен. Волны бились о корпус,
а ветер рвал надстройку. Но непоколебимый, несгибаемый,
невозмутимый, вцепившись в поручни железной хваткой, капитан стоял на
мостике, повелитель волн и ветра.

 Никогда Рой не радовался рассвету так, как в то утро.
 Всю ночь он просидел за своим прибором, ожидая, ожидая, ожидая
того момента, когда он может понадобиться. Сотни раз он представлял себе море, но даже самые смелые его фантазии были ничтожны по сравнению с тем, что он увидел.
Реальная картина, открывшаяся при свете зари. Смятение
волн было неописуемым. Моря вздымались, как горы. Под
ужасными порывами ветра они неслись вперёд, как обезумевшие
демоны, пенясь, бурля, шипя, ревя, поднимаясь всё выше и выше,
пока ураган не срывал с них верхушки, разбрасывая брызги, как
тропический дождь, ослепительными ливнями. Снова и снова Рой с замиранием сердца наблюдал, как
чудовищная волна надвигается на корабль, поднимаясь всё выше и выше, пока
с грохотом не обрушивается на «Лайкоминг», сотрясая прочный корабль
от носа до кормы. Рев стихии оглушал. За все
сила воображения, буря была ужасной.

Час за часом стойкое судно пробивалось сквозь водоворот.
Ветер все время гнал ее к ключам и отмелям, которые
угрожали с севера, но человек на мосту продолжал направлять ее против
ветра. Земли не было видно. Солнца тоже. Было невозможно
провести расчёт и определить местоположение корабля. Однако,
руководствуясь инстинктом, выработанным годами опыта, капитан
учёл дрейф, оценил скорость корабля и удержал его на курсе. К полудню
Обычно он видел её далеко за Сухими Тортугами. Прошло несколько часов,
прежде чем «Лайкоминг» добрался до них. На несколько минут дождь
прекратился, и воздух прояснился. Человек на мостике снова и снова
осматривал горизонт в бинокль. Наконец он увидел землю. Этот
взгляд сказал ему всё, что он хотел знать. Он увидел ориентир на
Сухих Тортугах. Он знал, что лишь немного отклонился от курса. Он сразу же
выровнял курс. Перед ним простирался широкий залив, и он знал, что, если не случится ничего непредвиденного, он благополучно доплывет. Но он плыл
с ураганом. Он не бежал от него, а продвигался вместе с ним. Так
буря продолжалась час за часом, не ослабевая.

 Ближе к вечеру Рой отправился на поиски еды. Если он и считал бурю ужасной, находясь в укрытии радиорубки, то теперь, когда он стоял на открытом месте, подставив себя стихии, у него не было слов, чтобы описать её. Сжимая перила изо всех сил, низко пригнувшись перед ураганом, Рой продвигался вперёд шаг за шагом. Он почти боялся спускаться по лестнице, чтобы
не сорваться головой вниз в бурлящее море. Он спускался по ступенькам.
Он спустился, крепко держась за лестницу. Затем, пригнувшись к надстройке корабля, он пробирался против ужасного ветра, пока не добрался до двери. Через секунду он был внутри, дрожа от напряжения и близкого контакта со штормом. Когда он вспомнил, что капитан двадцать часов простоял на мостике, сражаясь с этим ужасным ветром и бушующими волнами, он потерял дар речи от восхищения. Это было нечто большее, чем просто восхищение. Это было почти
поклонение. В его сердце вспыхнуло жгучее желание сделать что-то взамен
для капитана.

Рой получил немного еды и стюард дал ему маленький мешок
положения, так что ему не нужно снова оставить беспроводной до
шторм закончился. Затем Рой прокрался обратно по трапу и бросился на
свою кровать.

Он проспал несколько часов. За это время корабль, пошатываясь, двинулся дальше. Весь день и
всю ночь бушевал ураган, и весь следующий день, и следующую ночь.
В течение сорока восьми часов капитан Лэнсфорд не покидал мостика. Затем,
совершенно обессиленный, он добрёл до своей каюты и уснул, а
мистер Янг принял командование. В течение двадцати четырёх часов капитан лежал без сознания
мертв. Затем он вернулся на мостик и снова принял командование. В течение
всего этого времени шторм продолжался, не ослабевая. Уровень моря поднимался
с каждым часом все выше под ужасающими ударами бури.

Рой проводил долгие часы на своем посту. Действительно, он почти не откладывал в сторону свои приемники
, за исключением тех случаев, когда ему удавалось немного поспать. Он снова связался
с _Comal_ и узнал, что судно было выброшено на берег
ветром, но никто не пострадал. Британский нефтяной танкер «Тонаванда»
был затоплен, чтобы спасти «Комал». Пароход «Грампус» и
Шхуна «Э. В. Дрю» затонула в гавани, а сам Ки-Уэст был разрушен. Триста двадцать домов, а также магазины, церкви и другие здания были разрушены. Скорость ветра достигала 110 миль в час. С других станций Рой узнал о других разрушениях. Город Гулд был практически стёрт с лица земли. Радиостанция в Форт-Тейлоре была разрушена. Города по всему восточному побережью залива сильно пострадали от ужасного ветра. Когда Рой узнал, что «Вальбанера» затонула со всеми, кто был на борту, его
Лицо его было очень серьёзным. Но если бы не капитан Лэнсфорд, подумал Рой, «Лайкоминг» тоже мог бы сейчас лежать где-нибудь на дне залива.

 Прошёл ещё один день. Ураган дул с прежней силой. С каждым часом ветер усиливался. Но «Лайкоминг» выдерживал и ветер, и волны. Он приближался к месту назначения. До гавани оставалось всего несколько часов. Но сможет ли он добраться туда? Осмелится ли она попытаться
пройти между этими каменными стенами в таком море? Не придется ли ей
вернуться в открытый залив, как «Вальбанере», и попытаться
переждать шторм? Эти и сотни других вопросов Рой задавал себе,
когда понял, что «Лайкоминг» приближается к Галвестону.
 Затем он подумал о волнорезе и обрадовался, что он там есть. Если
«Лайкоминг» выдержал бурю, то и волнорез тоже. Он содрогнулся, представив, что было бы, если бы не было
волнореза.

Всё это время Рой работал со своими приборами, пытаясь уловить
новости, прислушиваясь к голосам в эфире. Снова и снова он пытался
связаться с Галвестоном, но безуспешно. Только в середине
Ближе к вечеру он наконец добрался до человека, который там работал с Маркони. Это было в конце субботнего дня. Оператор из Галвестона сказал, что шторм был в самом разгаре. Море яростно билось о волнорез. Ветер дул со скоростью почти семьдесят миль в час. Барометр показывал ниже тридцати. Но город был в безопасности. Он не считал, что было бы разумно пытаться войти в гавань при таком волнении.

«Ещё одна бессонная ночь», — простонал Рой про себя, когда галвестонец
помахал ему на прощание. «Надеюсь, я никогда больше не увижу такой шторм.
Придётся сообщить об этом капитану».

Рой отложил свои приёмники и взял телефон. На его сигнал
ответил капитан.

«Человек из Галвестона говорит, что шторм сейчас в самом разгаре, — позвонил Рой.
— Он считает, что заходить в гавань небезопасно. Ветер дует со скоростью семьдесят миль в час».

Ответа не последовало. Капитан в гневе отвернулся от телефона. Он сам решал, заходить в гавань или нет, а не какой-то сухопутный житель, сидящий там, где он даже не видит воды.

 Рой снова настроил приёмники. Едва они встали на место, как в ушах у него затрещало: «SOS — SOS — SOS».

Это побудило Роя к действию. Кровь прилила к его сердцу.
 Торопливо, дрожащими пальцами он отправил ответ.

 «Кто вы? Я принял ваш сигнал бедствия».

 Казалось, он целую вечность ждал ответа. Снаружи завывал ветер,
как стая демонов. Радиорубка тряслась и дрожала
от его ужасных порывов. Корабль качало из стороны в сторону. Рой вцепился
в свой стол, пока сидел, напряженный и неподвижный, ожидая ответа.

“Кто вы?” - снова вспыхнуло у него. “Я получил ваш сигнал бедствия”.

Он снова ждал. Обманет ли его радио в такой критический момент
минуту? Неужели атмосферные помехи снова его обманули?

И тут пришло сообщение. «Пароход «Императрица», руль сломан. Беспомощно дрейфует».

«Где вы?» — ответил Рой. «Какова ваша широта и
долгота?»

Грохот! Бах! Ужасное волнение накрыло «Лайкоминг». Он сильно накренился. Что-то сломалось. Что-то было не так с его рацией.
Дрожа, Рой подбежал к двери и выглянул наружу. Его антенна исчезла.
На то, чтобы установить новую, могут уйти часы, даже если он сможет поднять её в такую бурю. Что ему делать? Он _должен_ получить ответ от _Императрицы. Рой
Он спрыгнул на палубу. Перебитый провод болтался на ветру.
 Недолго думая, он схватил его и побежал обратно в радиорубку. Он содрал изоляцию с перебитого конца и нырнул под диван. Через секунду он прикрепил конец провода к пружине дивана. Ещё через секунду он уже сидел за столом, прижав приёмники к голове. Напряжённый, затаив дыхание, застывший, он прислушивался. Сработает ли это? Услышит ли он?

И тут он услышал. «Широта 28. Долгота 96».

Это было всё, что ему нужно. Отбросив приёмники, Рой взял
его телефон. Он снова связался с мостиком. Ответа не последовало.
Он резко просигналил. Ответа не последовало. Снова и снова Рой пытался дозвониться до
капитана. Телефон молчал. Либо он был сломан или
капитан был смыт ужасное море, что попал в
корабль. В любом случае было нечего делать, кроме как принять сообщение
сам мост. Рой вскочил на ноги и выбежал из радиорубки, совершенно забыв о ветре и волнах. Скользя, карабкаясь, цепляясь за поручни и стойки, Рой пробирался вперёд.
но в его голове была только одна мысль — сообщить новости капитану. Тот
всё ещё был на своём посту, хотя перила мостика частично обрушились, а
рубка была разрушена. Телефонный аппарат был разбит вдребезги.
Приложив губы к уху капитана, Рой прокричал:
«Пароход «Императрица» дрейфует со сломанным рулём. Широта 28, долгота
96».

 Капитан недоверчиво посмотрел на него.

— Она покинула Гавану раньше обычного, — крикнул Рой. — Новый график.

 
 На мгновение капитан Лэнсфорд пристально посмотрел на Роя.— Приготовьтесь отправить сообщение, — прорычал он. Затем он бросился в штурманскую рубку.




ГЛАВА XVI. ШИРОТА 28 ГРАДУСОВ, ДОЛГОТА 96 ГРАДУСОВ


Рой бросился за ним. — У меня сорвало антенну, сэр, — крикнул он. — Я не могу отправить сообщение, пока её не починят.

— Почини её, — рявкнул капитан, поворачиваясь к своим картам.

Рой с трудом пробился обратно к дому радиоуправления, задержавшись по пути, чтобы
оценить ущерб. Антенна была полностью уничтожена, вместе с распределителями и всем прочим.
К счастью, фалы, удерживавшие их в воздухе, были целы. Рой поспешил
к дому радиосвязи. Его шкаф был полон ремонтных материалов. Он
он достал два растяжителя, моток проволоки, несколько изоляторов и другие необходимые материалы. С поразительной быстротой он прикрепил провода к растяжителям, соединил их с новым подводящим проводом и спаял с тем, что осталось от старого провода. К тому времени, как он закончил ремонт, уже почти стемнело. Когда всё было готово, он с трудом вытащил свою новую антенну и прикрепил её к фалам. Через несколько мгновений она уже раскачивалась на ветру.
Рой с минуту наблюдал за тем, как буря рвёт его на части, чтобы понять, выдержит ли он.
Ничего не сломалось.

Тем временем капитан схватил карту. — Широта 28, долгота
96, — повторил он, водя пальцем по карте. Его румяное лицо побледнело, когда он нашёл нужное место. — Всего в тридцати пяти милях от подветренного берега, — пробормотал он, — и в ста тридцати милях отсюда. Смогу ли я добраться до него вовремя?

 Он повернулся к человеку у штурвала и проложил для него новый курс. Затем
он подбежал к переговорной трубе и приказал главному механику выжать из
паровых машин все, что можно. Когда рулевой повернул «Лайкоминг» на
новый курс, корабль сильно накренился. Затем он выровнялся и
пошел более устойчиво, чем прежде. Ветер сменился с северо-западного
на запад, и "Лайкоминг" мчался почти вместе с ним. Хотя
и не прямо за кормой, волны и ветер гнали "Лайкоминг"
вперед. Вскоре она рвала через воду в которой она никогда не
известно и раньше. Ее скорость ее стабилизировал.

Рой, тем временем, бросился в дом, беспроводной интернет, чтобы проверить его
аппарата. Казалось, это сработало идеально. Удовлетворенный, он пробился с боем.
снова поднялся на мостик и доложил капитану.

«Повреждения устранены, сэр».

Капитан показал ему позиции на карте. «Передайте Чарли, что мы
иду, ” проревел он. - Выясни, где он, как он туда попал и
что он делает.

Рой покинул мостик и направился к дому радио. Теперь он шел
почти прямо по ветру. Ему казалось, что буря
была сильнее, чем когда-либо. Он не мог продвинуться ни на шаг. В отчаянии он вцепился
в опору. Он не осмеливался пройти по палубе несколько футов до поручня на надстройке, чтобы его не схватили и не швырнули в море. Он опустился на колени и, почти прижавшись к палубе, со страхом пополз к поручню. Там он был частично защищён
от прямых попаданий. Пригнувшись и подтягиваясь на руках и ногах, он пробирался к радиорубке. Казалось невозможным, что ветер может быть таким сильным.

 Рой настроил приёмники, переключил тумблер и отправил сигнал вызова «Императрицы». «ККК-ККК-ККК де ВНА».

 Затем он с тревогой стал ждать. Получит ли он ответ, или атмосфера снова его обманет? На расстоянии в сто тридцать миль он должен был легко связаться с «Императрицей». Он недолго пребывал в неведении. Вскоре в его ушах зазвенел сигнал беспроводной связи.

«WNA де KKK. Постоянно вызываю вас».

«KKK де WNA», — ответил Рой. «Моя антенна сместилась. Определил ваше местоположение. Передайте своему капитану, что «Лайкоминг» спешит вам на помощь. Мы в нескольких часах к востоку от Галвестона и в ста тридцати милях от места, которое вы указали. Мы должны идти со скоростью двадцать узлов в час. Долетим до вас за пять-шесть часов». Держи нас в курсе своего местонахождения. Ты в порядке? Как ты туда добрался? Что ты делаешь?

«WNA de KKK», — пришёл ответ. «Императрица» рано добралась до Галвестона
сегодня утром. Море слишком неспокойное, чтобы заходить в порт. Направились в залив, чтобы переждать шторм. Сломали руль шесть часов назад. Дрейфовали четыре часа, затем бросили якоря, но быстро дрейфуем. Капитан не смог связаться с наблюдателем. Положение определено по счислению пути. Пытаемся устранить повреждения. Море слишком неспокойное, чтобы что-то делать. С судном пока всё в порядке. Земли не видно. Смена ветра пошла на пользу. Нас относит к берегу под большим углом. Капитан считает, что до
того, как мы сядем на мель, осталось от шести до восьми часов. Считает, что нас относит прямо к
 Корпус-Кристи».

«KKK de WNA», — просигналил в ответ Рой. «Доложу капитану. Вызову вас».
каждые четверть часа. Удачи.

Рой снова совершил опасное путешествие на мостик. “Заходи внутрь”,
крикнул капитан, затаскивая Роя в рулевую рубку. Рой передал
свое сообщение, и капитан выслушал его без комментариев.

“Есть какие-нибудь сообщения, капитан?” - спросил Рой.

“Нет. Поддерживайте с ними тесную связь”.

“Я уже договорился звонить им каждые четверть часа”.

“Хорошо. Возвращайтесь на свой пост».

«Как я узнаю, что вам нужен?»

«Я пришлю посыльного».

Рой поспешил из рулевой рубки и исчез в темноте. Час за часом «Лайконинг» мчался к «Императрице». Море было
Волны были такими же высокими, а ветер — таким же сильным, как и те, с которыми «Лайкоминг»
сталкивался раньше, но корабль плыл по ним, и его ход был менее
неровным, чем когда-либо с тех пор, как на него обрушилась буря.
 Не видя больше волн, Рой почти поверил, что шторм
стихает.  Каждые четверть часа Рой вызывал «Императрицу».  На каждый вызов он получал один и тот же ответ.  «Императрица» была повреждена, но всё ещё в безопасности. Она тянула за собой якоря. Каждый раз, когда Рой разговаривал с ней,
сигналы становились всё более отчётливыми. Не было никаких сомнений в том, что
«Лайкоминг» приближался.

Четыре часа прошло. Перепуганный негр юнгой закралась беспроводной
дом. “Кап-Н-сказать-де-_Empress_, чтобы показать ее поиск-свет,” он
сказал.

Рой подал сигнал “Эмпресс": "Покажи свой прожектор”.

В ответ последовал ответ: “Прожектор неисправен”.

“ Скажи капитану, что на ”Эмпрессе" сломался прожектор, - сказал Рой.
молодому негру.

— Мне что, вернуться к капитану, мистер Мерсер? — закричал цветной мальчик, дрожа от страха.


— Нет, — сказал Рой, вскакивая на ноги. — Оставайся здесь, — и он исчез в темноте.


— Скажи им, чтобы зажигали фонари и запускали ракеты каждые несколько минут, —
- приказал капитан, когда Рой передал свое сообщение.

Рой вернулся в рубку радиосвязи и подал сигнал "Эмпресс".

“Мы занимаемся этим уже несколько часов”, - последовал ответ. “Поставка почти
исчерпаны”.

Снова Рою пришлось пробиваться к мосту с сообщением. Это может
важно, чтобы капитан знал об огнях.

Прошел еще час. "Императрицы" не было видно. Ещё полчаса капитан держался прежнего курса. Затем он направил «Лайкоминг» ближе к берегу. Прошло ещё полчаса. «Императрица» всё ещё была невидима.

Затем в радиорубке появился крепкий моряк и сказал:
— Капитан просит вас узнать, можете ли вы что-нибудь выяснить о местонахождении «Императрицы», сэр.

 В памяти Роя всплыло воспоминание о тумане у Хаттераса. Он
нашёл «Мерримак» в тумане. Капитан, должно быть, считает, что он
тоже может найти «Императрицу» по радио. Это была отличная возможность.

— Передайте ему, что я постараюсь, — сказал Рой.

  Моряк направился к мостику. Рой опустил голову на руки
и задумался. Как ему найти «Императрицу»? Направление
Приёмник, такой, как у них во время поисков секретной радиостанции, сразу бы сработал. Но у него не было пеленгатора. Тогда Рой вспомнил, как во время охоты на подрывников в Кэмп-Брэди радиопатруль импровизировал пеленгатор. Он помогал делать этот прибор. Он мог сделать ещё один. Прежде чем начать, он решил снова вызвать «Императрицу». Едва он настроил приёмники, как в ушах у него затрещал сигнал.

«WNA de KKK. Вижу прожектор. Он ваш?»

«Прожектор будет трижды описывать дугу. Смотрите», — вспыхнуло в ответ
Рой.

Матрос не вернулся, и Рою снова пришлось идти на мостик.
«Трижды пронеси прожектор над головой по дуге», — крикнул Рой.
«Императрица» думает, что видит нас». Затем Рой добавил: «Пожалуйста, пошлите матроса
передать мне сообщение».

Огромный луч света, который прорезал тьму впереди,
поворачивал направо, затем медленно двигался по дуге прямо над
«Лайкоминг», пока не остановился на бурлящих водах слева.
Затем он повторил свой путь. В третий раз он пролетел над головой, освещая
тяжёлые облака. Тем временем Рой снова включил рацию.
Дом. Дрожа от нетерпения, он прижал трубку к ушам
и прислушался.

“ВНА де ККК”, - вскоре раздался сигнал. “Это ваш свет. Мы видели это
качели над головой три раза. Вижу теперь ее лучи”.

“Вам компасу Азимут на него, и сигнал мне”, - мелькнуло Рой.

Через несколько минут пришел ответ. “ Почти прямо на восток.

Рой передал новость капитану. “Она утащила больше, чем я думал"
”возможно", - пробормотал капитан, входя в штурманскую рубку. Затем,
повернувшись к рулевому, он приказал: “Правый борт - направьте судно строго на запад”.

Двадцать минут спустя огни вспыхнули прямо перед кораблем.
Приближалась, затем снова исчезла. Это было "Давление", когда она поднималась
и опускалась вместе с волнами. Она была всего в нескольких милях от меня. Несколько
минут спустя _Ликоминг_ был рядом с ней.

Рою, наблюдавшему за происходящим из дома радио, казалось невероятным с человеческой точки зрения
что _Ликоминг_ может помочь _пресс_. Последнее судно
лежало носом к шторму, поднимаясь и опускаясь вместе с волнами, и
сильно качалось. Рой увидел две огромные якорные цепи, уходившие
в воду. Большую часть времени «Императрица» легко
передвигалась по огромным волнам. Но иногда гребень большой волны
накрывал её.
и с ужасным рёвом устремился на корму, круша дерево и скручивая железо. Когда луч прожектора «Лайкоминга» упал на «Императрицу», Рой
увидел, что её фальшборты и перила были разбиты вдребезги. Все её шлюпки, кроме одной, унесло. Спасательные плоты исчезли. Часть перил на мостике была разбита. Рою казалось, что она почти развалилась на части. Для такого опытного моряка, как капитан Лэнсфорд, она
казалась в хорошем состоянии. Сам корабль был цел.

 Как какая-либо земная сила могла забраться на него или как
Буксировать её в такой шторм, даже если бы тросы были подняты на борт, было выше понимания Роя. Он не верил, что это возможно.
 Он не верил, что какая-либо маленькая лодка сможет продержаться и минуты в этом бушующем море. Однако он прекрасно знал, что капитан Лэнсфорд намеревался помочь «Императрице». Рой не мог себе представить, что тот будет делать. Всё, что он мог, — это наблюдать и учиться.

Какое-то время Рой не видел, чтобы кто-то что-то предпринимал.
«Лайкоминг» сбавил скорость, но продолжал уверенно двигаться мимо «Императрицы».
 Затем он начал описывать вокруг неё широкую дугу. Рой решил, что
капитан намеревался приблизиться к кораблю с подветренной стороны. Но
когда «Лайкоминг» продолжил медленно кружить вокруг «Императрицы»,
Рой был озадачен.

 «Лайкоминг» полностью обогнул «Императрицу», но только после
завершения круга Рой понял, что задумал капитан. Луч прожектора метался туда-сюда, то выхватывая из темноты
путь «Лайкоминга», то освещая «Императрицу», которая яростно
металась в самом центре огромного круга, который только что
прочертил «Лайкоминг». К своему огромному удивлению, Рой увидел, что вода в этом
Волнение улеглось. Волны поднимались и опускались так же мощно, как и прежде, но не
разбивались. Гигантские волны поднимались всё выше и выше, набирая объём и
силу, когда они обрушивались на «Императрицу», но вместо того, чтобы
разбиться с грохотом и обрушить тонны воды на беспомощное судно, они
опускались без пены и шума. Как будто чья-то невидимая рука
расстелила огромное эластичное покрывало над бурлящими водами.
Они вздымались и колыхались под этим невидимым покрывалом, но
вздымались и колыхались без вреда. Сила волн, сокрушающая всё на своём пути
исчезло. Потрясённый, недоверчивый, не верящий своим глазам, Рой наблюдал за происходящим чудом. Наконец до него дошло, что капитан Лэнсфорд поливает море нефтью.

 На носу «Лайкоминга» матросы уже несколько часов трудились, готовясь к чуду, которое наблюдал Рой. Огромные конусообразные мешки были сделаны из парусины и набиты паклей. Пакля была пропитана штормовым маслом. Мешки были подвешены
над передними умывальниками, чтобы в нужный момент их содержимое
могло стечь в море. Дополнительные запасы масла хранились в бочках. Задолго до того, как «Лайкоминг» поравнялся с «Империей», капитан
Лэнсфорд подготовил всё необходимое, чтобы распространить масляную плёнку, которая теперь укрощала море на глазах у изумлённого Роя. В нужный момент было отдано распоряжение начать разливать масло. Грубыми иглами для шитья парусов были проколоты брезентовые конусы, и масло начало вытекать.
Капля за каплей, капля за каплей, капля за каплей, они падали в умывальники и стекали
по водосточным трубам в море, успокаивая бурные волны.
Как Христос остановил воды Своим повелением: «Мир. Будьте покойны».

 Трижды «Лайкоминг» обогнул «Императрицу», каждый раз на большем расстоянии, пока вода в радиусе мили вокруг повреждённого лайнера не покрылась нефтью. Затем капитан Лэнсфорд подвёл «Лайкоминг» как можно ближе к «Императрице», которая лежала прямо с подветренной стороны. Большая спасательная шлюпка была отвязана и готова к спуску на воду. До этого момента Рой оставался в радиорубке. Теперь он вышел на палубу, где у спасательной шлюпки собрались несколько матросов.
Капитан стоял на мостике с мегафоном в руке. Он прокричал
призыв к добровольцам сесть в шлюпку. Все бросились к маленькому судну. Не раздумывая, Рой запрыгнул в шлюпку. Он оказался
рядом с матросом, который пришёл в радиорубку с сообщением от капитана. Шлюпка была заполнена почти сразу после того, как Рой
успел сесть. Третий помощник сел на корму, чтобы управлять шлюпкой.

Капитан критически осматривал море. — Спустить её на воду! — внезапно рявкнул он.


 Лодка качнулась и опустилась на гладкий гребень волны.
Снасти были отпущены, и все взялись за вёсла, чтобы их крошечное судёнышко не разбилось о борт «Лайкоминга». Прежде чем поднялась следующая волна, они были на безопасном расстоянии от «Лайкоминга». Канаты, которые они должны были взять на «Императрицу», тянулись за кормой.

 С палубы «Лайкоминга» маслянистое море казалось сравнительно спокойным. Но как только Рой оказался в нём на маленькой лодке, он понял, что это ужасно.
Маленькую спасательную шлюпку швыряло, как пробку в кипящем котле.
Вот она взлетела высоко в воздух, поднятая мощным валом. Вот она
упали вниз, вниз, вниз, пока Рой подумал, что это, несомненно, идут на
дно. Как только отошли от защиты _Lycoming_, жизнь-лодка
испытал на себе всю силу ветра. Рою казалось, что взрывы вот-вот сдернут
его с места и швырнут в водоворот. Теперь лодка качнулась
в эту сторону. Теперь она нырнула в другую сторону. Перо, кружащееся в буре
Едва ли могло быть более неустойчивым.

В таком море только опытный гребец мог бы управлять большим веслом,
которое Рой сейчас держал в руках. Если бы он хоть немного замешкался, то мог бы
Это могло легко привести к катастрофе. Рой сразу это понял и поблагодарил судьбу за то, что в то первое лето в лагере в Форт-Брэди он научился хорошо грести. Теперь он греб плавно и мощно. В темноте он старался видеть весло и тянуть в унисон. Прожектор направлял свой мощный луч над их головами, освещая путь рулевому. Бесполезно было считать гребки.
Сквозь завывания ветра не было слышно ни единого человеческого голоса. Ничего не оставалось, кроме как сидеть смирно и тянуть.

 Лодка медленно продвигалась по бурному морю. Она приближалась к
«Императрица», которая казалась огромной, как гора. С трудом маленькое суденышко пробилось к подветренному борту «Императрицы» и подползло так близко, как только осмелилось. С «Императрицы» сбросили канаты. Их привязали к тем, что тянула за собой спасательная шлюпка. Медленно их подтянули к кораблю, и команда начала тянуть за тяжелые тросы, к которым были привязаны канаты спасательной шлюпки. Лодка «Лайкоминга» двигалась вдоль подветренного борта «Императрицы» к лебёдкам, которые были развёрнуты наружу, чтобы поднять её. Внезапно на борту раздался громкий крик
«Императрица». Якорные цепи оборвались. Сразу же вся команда была
вызвана на палубу, чтобы тянуть за якорные канаты. Если бы они не были подняты на борт,
«Императрица» была бы обречена.

 Ветер сразу же погнал её прямо на маленькую спасательную шлюпку.
Изо всех сил люди в шлюпке оттолкнулись от корабля,
который раздавил бы их, как яичную скорлупу.

Через мгновение они вышли из-под её защиты и оказались
наедине с бушующими чернильными волнами. Вернуться на
«Лайкоминг» было невозможно. Пытаться добраться до «Императрицы» было ещё хуже, чем
бесполезно. Оставаться там, где они были, было глупостью. Единственная надежда безопасность лей
в бегущие перед бурей. Мгновенно решение Третьего офицера
было принято.

“Уступите дорогу”, - взревел он, и, когда команда налегла на весла, он развернул
крошечную лодку. В следующий момент маленький корабль мчался
прежде чем буря, бросая дико, но благодаря масляной пленки, езда
бодро и смело. «Императрица» и «Лайкоминг» быстро
ушли за корму. Вскоре они скрылись из виду. Над спасательной шлюпкой
нависла чернильная тьма. Вокруг неё вздымались и ревели волны. Впереди
бушующее море с его ужасными волнами и грозными, разбивающимися о берег валами.




Глава XVII. Земля впереди!


Маленький кораблик мчался вперёд. На борту «Лайкоминга» море казалось
ужасным. Для Роя, плывшего в открытой лодке, оно было ошеломляющим в своей
отвратительности. Никакое воображение не могло бы нарисовать ничего столь
ужасного, как эта адская водяная стихия. Оно шипело, бурлило, ревело и падало. Оно кипело от ярости. Оно парализовало своим ужасом. Оно сковывало разум и тело. Напуганный, ошеломлённый, Рой съёжился на своём месте. Затем он подумал о капитане. К нему вернулось мужество.
назад. Кровь снова заструилась по его венам. Он крепче сжал весло и с силой налёг на него. Он не верил, что когда-нибудь доберётся до берега. Но если ему суждено умереть, он хотел умереть как мужчина. Он вспомнил радиста с «Комала», который пожелал ему удачи, когда он плыл навстречу, казалось, неминуемой смерти. Рой в последний раз взглянул на «Императрицу». — Удачи! — крикнул он и склонился над своим
веслом.

Ветер унёс его слова. Человек рядом с ним не понял, что он
сказал. Шум стихии заглушил все остальные звуки.
звуки. Разговаривать было невозможно. Помощник капитана на корме не мог
услышать его приказы. Оставалось только сидеть смирно и грести.
Это помогало удерживать лодку на месте.

Они продолжали плыть. Теперь они были в низине волны. Теперь они были
на гребне волны. Благодаря масляной плёнке вода не попадала на борт.
Но край масляной плёнки был уже близко. Прямо перед ними
Рой знал, что волны разбиваются с ужасающей силой. Скоро они окажутся среди этих необузданных гребней. Если хотя бы один из них обрушится
на маленькую лодку, всё будет кончено. Рой стиснул зубы от
мысль. “В любом случае, я проиграю игру”, - пробормотал он.

Спасательная шлюпка поднималась вверх. Все выше и выше она взбиралась по склону
огромной гряды. Она достигла вершины.

“Впереди огни!” - крикнул помощник, стоявший лицом вперед. “Впереди огни!”

Единственный гребец уловил слова. От человека к человеку это кричали на всю
длину лодки. “ Впереди огни! - крикнул я. Спасательная шлюпка поднялась на гребень волны и
погрузилась в ложбину. Она снова поднялась вверх. Матрос
вглядывался в темноту. На этот раз он увидел множество огней,
растянувшихся на большое расстояние.

— Земля впереди! — взревел он. И снова крик передавался от человека к человеку:
— Земля впереди!

 В сердце Роя вспыхнула надежда. Если они могли видеть огни с маленькой лодки, значит, огни были близко. Бедный Рой! Он не знал, что огни горели высоко на утёсе и были видны за много миль. — Мы справимся! — воскликнул он, и к нему вернулось мужество.

Маленькая лодка проскочила мимо защитной нефтяной плёнки. Рой понял это в
ту же секунду, хотя и ничего не видел в темноте. Вода сразу же
взбесилась. Лодка больше не плыла по волнам.
Волны. Её швыряло, как щепку в водовороте. Вода бурлила под ней, кипела вокруг неё и с ужасающим грохотом обрушивалась на неё.
 Волны разбивались с оглушительным рёвом, не поддающимся описанию. Что ещё хуже, ветер сменился и дул прямо с берега. Рой с радостью отметил этот факт. Это могло означать спасение «Императрицы». Воздух наполнился брызгами. Он летел ослепительными, проливными потоками ещё до взрыва.
Он промочил гребцов. Он начал наполнять их лодку. Ужасный ветер
пробирал гребцов до костей. И всё же они продолжали двигаться вперёд. Несмотря на
Ветер, волны и их собственные усилия несли их к берегу с невероятной скоростью. Огни приближались.

 Приближался и рассвет. Вдали на горизонте гребцы увидели первые
слабые проблески света. Их мужество возросло. Они с новой силой налегли на вёсла. Когда рассвело, человек у руля начал различать впереди
себя предметы. На фоне бледного утреннего неба смутно виднелась далёкая земля. Он напряжённо вглядывался,
ища знакомые ориентиры. Внезапно он понял, где находится. Маленькая лодка
направлялась прямо в Корпус-Кристи.

У него появилась надежда, что они могли добраться до берега в безопасности. Он знал, что
гавань хорошо. Остров Мустанг был впереди. Аранзас пасс был только
немного по правому борту. Если бы ему удалось достаточно перевернуть лодку,
они могли бы прорваться через проход в бухту Корпус-Кристи и оказаться в безопасности.
Сможет ли он это сделать?

Он оперся на рулевое весло и умело направил
нос спасательной шлюпки немного вправо. Ветер больше не дул прямо в лицо,
и судно больше не шло прямо по волнам. Оно
разворачивалось, рассекая их под углом. Это было опасно, но
необходимо для максимальной безопасности. Если бы она могла продвинуться на несколько сотен ярдов,
по правому борту пролив был бы прямо по курсу, и она могла бы убежать в
безопасное место прямо перед волнами.

Она почти добилась своего расстояние, когда разбили громадную волну, просто
у нее за спиной. Тысячи тонн воды обрушились на гребцов.
Лодка и гребцы скрылись из виду, а волна понеслась дальше
к берегу.

Все ниже, ниже, ниже в бурлящий водоворот уходила команда. Рой думал, что никогда не выберется на поверхность. Он пытался плыть вверх, но бурлящая вода затягивала его вниз. Ему казалось, что его лёгкие вот-вот разорвутся.
взрыв. Как раз в тот момент, когда он подумал, что больше не может задерживать дыхание, его
голова показалась над водой. Он хватал ртом воздух, затем огляделся вокруг
в поисках своих товарищей.

Перевернутая лодка плыла неподалеку. Весла покачивались тут и там
на волнах. Один за другим подходили его товарищи. Рой пересчитал головы. Все
были на месте, кроме помощника. Что-то сильно толкнуло Роя сзади. Он
обернулся. Помощник капитана, без сознания, только что всплыл на поверхность. Его
Собственное весло лишило его чувств, когда лодка перевернулась.

Рой схватил помощника за волосы и позвал на помощь. Его никто не услышал.
Все плыли к перевернувшейся лодке. Рядом с Роем плавало длинное весло. Он схватил его и, отталкиваясь им, пробился
к второе весло, таща за собой помощника. Борьба, хоть и короткая, была настолько яростной, что почти лишила его сил. Он просунул весло под руки помощника. Затем, медленно перебирая ногами по воде и крепко держась за два весла, он попытался восстановить силы.

  Вскоре помощник пришёл в себя. Он судорожно схватился за весла. Он не знал, что Рой был позади него, пока не попытался
плыть и не ударился о него ногами. Матрос оглянулся и увидел Роя. Он
сразу понял ситуацию. Рой спас ему жизнь. Он тоже
он увидел, что их лучший шанс — добраться до перевернувшейся шлюпки.

«В шлюпку!» — крикнул он, взявшись за одно весло и оставив другое Рою. Затем он поплыл к спасательной шлюпке. Они с трудом добрались до своих товарищей, которые уже добрались до шлюпки.

Они пытались ее выровнять, но это оказалось невозможно. Очевидно,
под лодкой было много воздуха, потому что её днище высоко
выступало из воды, и она легко скользила по волнам. Один за другим
они забрались в лодку и легли на живот, цепляясь за борта.
отчаянно цепляясь за качающееся судно. Снова и снова люди соскальзывали обратно в
море. Товарищи снова вытаскивали их. Однажды всех смыло за борт
разбившейся волной, но все вернулись.

 Холодный ветер пробирал их до костей,
опустошая. По сравнению с ним море казалось тёплым. Наконец Рою стало так холодно,
что он больше не мог этого выносить. Он соскользнул с днища лодки и, ухватившись за киль, повис
прямо за кормой. Над водой виднелись только его голова и руки. Постепенно ему стало
теплее.

 Рассвет сменился ярким дневным светом. Каждая волна поднимала их,
Потерпевшие кораблекрушение моряки ясно видели перед собой сушу. Они
даже различали ужасающие волны, разбивающиеся о берега островов Мустанг и Рокпорт. Они знали, что если конец не наступит раньше, то самое худшее будет впереди — когда они доберутся до длинного пологого пляжа и их накроет ужасающий прибой. Потому что море медленно несло их к берегу.

 Прошёл час. Они были заметно ближе к суше, хотя и находились далеко от
берега. Прошёл ещё час. Теперь они были достаточно близко к берегу, чтобы
различить небольшие объекты на суше. Волны были недалеко.
 Было около восьми часов, хотя никто в группе не знал, который час, когда море внезапно начало двигаться к берегу таинственным, непреодолимым образом. Как будто к нему была приложена сила, перевернутая лодка поплыла к берегу. Рой попытался взобраться на нее. Небольшая волна, с огромной скоростью несущаяся к берегу,
ударила Роя о судно, оторвала его от него, перебросила через
лодку и понесла к берегу. Мужчины отчаянно цеплялись за лодку.
Ни одно не было смыто. Помощник все еще сжимал весло. Он бросил
его Рою, который схватил его и попытался плыть обратно к спасательной шлюпке.
Течение унесло его, но и Роя, и его товарищей понесло
быстро и неудержимо вперед, когда волна за волной, каждая выше, чем
предыдущая, накатывались с моря, унося все перед собой
.

Сквозь слепящие брызги и вздымающиеся волны Рой пытался разглядеть,
куда он плывёт. Он чувствовал, что его несёт вперёд с огромной
скоростью. Он знал, что скоро должен будет выбраться на берег. Но мысль о
выключатели причиняло ему боль. Текущий отнесло его напротив Мустанг
Снова остров. Прямо в он ехал, но стук выключатели казалось
уменьшается, так как Рой приблизилась к ним. Затем они и вовсе исчезли.
Еще через минуту Рой парил над тем, что незадолго до этого было
Островом Мустанг. Впервые он осознал, что находится во власти
приливной волны. Он сразу же подумал о Галвестоне и задался вопросом,
пострадает ли Корпус-Кристи так же, как его город-побратим.

Но у него не было возможности думать о чём-либо, кроме себя.
в безопасности. Не успел Рой опомниться, как оказался в гуще бьющегося в панике стада. Даже сквозь рёв бури он слышал их неистовый рёв, когда море накрыло их пастбища и понесло их в залив Корпус-Кристи. Более опасным, чем само море, было неистовое сопротивление этих обезумевших животных. Изо всех сил Рой старался выбраться из их окружения. Избегая ударов копыт и рогов, он поплыл в сторону от стада, и течение вскоре унесло его прочь от них.

Но во время бегства он потерял весло.  Теперь ему оставалось только плыть, напрягая все силы.
Он должен был держаться на плаву. И его яростные попытки освободиться от скота совершенно
измотали его. Он должен был найти что-нибудь, что помогло бы ему держаться на плаву, и найти это
поскорее. Он начал оглядываться по сторонам. В бухте было полно обломков. Тёмный предмет, покачивающийся на волнах вдалеке, привлёк внимание Роя. Он был похож на перевёрнутую лодку. Рой поплыл к ней. Когда он приблизился, волна частично выровняла её. Рой увидел перед собой довольно большую шлюпку. Он ещё выше поднялся над водой, и он уловил название «Уолдо». Затем судно
опустилось, и над водой была видна только одна его сторона. Но это
Этого было достаточно, чтобы поддержать Роя, и с благодарным сердцем он вскарабкался на повреждённую шлюпку и лёг на неё во весь рост.

 Течение несло его всё дальше и дальше, а огромные волны продолжали накатывать с моря.  Ветер дул так же яростно, как и любой другой ветер, с которым Рою приходилось сталкиваться за все дни шторма, через которые он прошёл.  Но в заливе, не имеющем выхода к морю, волны были карликами по сравнению с гигантскими валами в заливе. Более того, набегающая приливная волна, казалось,
сбивала и сглаживала все встречные волны. Рой был уверен, что теперь он
спокойно доберётся до берега.

Вскоре силы вернулись к нему. Он сел и огляделся вокруг.
его. Набегающий прилив уже унес его далеко вверх по заливу. Он
прикинул, что это место может быть восьми или десяти миль в ширину. Как долго он
не мог догадаться, хотя он был уверен, что его длина должна быть не менее
двойной ее ширине. Далеко на Западе он мог смутно увидеть там был город.
Там были высокие утесы, и он был уверен, что видит здания.
Но из-за ослепляющих брызг он плохо видел.

 Повсюду вокруг него плавали обломки. Телефонные столбы, выкорчеванные
деревья, столбы для забора, брёвна, доски, крыши, пороги, крыльца, части
Здания и тысячи других плавучих объектов заполнили бухту.
 Чем дальше продвигался Рой, тем больше становилось этих плавучих
объектов.  Вскоре Рой начал опасаться, что его может раздавить обломками.  Они начали собираться вокруг его лодки и биться о неё.  Внезапно огромное бревно вылетело из воды и полетело прямо на «Уолдо». С грохотом, который был слышен даже сквозь шторм, он проломил
всю сторону шлюпки, и «Уолдо» исчез среди кружащихся обломков. Но Рой предвидел, что произойдёт. Он вскочил на ноги и
Он прыгнул далеко в сторону, когда лодка пошла ко дну, и, плывя под водой, выбрался из-под обломков. Рядом плыло большое дерево, величественно покачиваясь на волнах. Рой подплыл к нему и, ухватившись за корни, подтянулся на ствол. К своему ужасу, он обнаружил, что на дереве свернулась гремучая змея. На мгновение Рой чуть не прыгнул обратно в воду. Но рептилия не проявляла желания
приближаться к нему, и Рой прижался к бревну. Он не спускал глаз со змеи и
внимательно высматривал новую опору.

 Течение несло его всё дальше и дальше, хотя всё это время оно
сбивало его с курса.
к южному берегу. Теперь он мог ясно видеть город. Было
очевидно, что волны несут его прямо к нему. Когда он приблизился,
он увидел, что вода уже распространилась далеко в городе. Волны
захлестывали все дома в нижней части города. Из
этих домов люди пробирались к возвышенности далеко вглубь материка.
Это было ужасное зрелище. Квартал за кварталом затапливало, и Рой видел, что с каждой минутой вода поднимается всё выше. Повсюду маленькие группы беженцев с трудом пробирались
Кружащиеся волны, скользя, спотыкаясь, отчаянно цепляясь друг за друга, неслись навстречу смерти сквозь поднимающиеся воды. С невероятной скоростью вокруг обречённых домов разливалось наводнение.

 В окнах второго этажа показались люди. Испуганные мужчины, женщины и дети, задержавшиеся там слишком надолго, с побледневшими лицами выглядывали из окон в поисках спасения. Плавучие обломки, теперь
собравшиеся в плотные массы, устремились в город и начали разрушать
затопленные дома. Рой содрогнулся. Он знал, что это значит.

Пока он смотрел, дом рухнул, рассыпавшись, как карточный домик, и упал в
поток. «Великий Боже!» — воскликнул Рой, содрогаясь от ужаса. В окне второго этажа
были видны лица. Ещё один дом рухнул. Третий раскололся пополам, как говяжья туша,
разделенная вдоль хребта, и две половины отделились друг от друга и
упали в поток. По высоте воды на зданиях Рой понял, что глубина
волны должна быть около трёх метров. Дом за домом рушились.
 По мере того как каждый из них разрушался, обломки увеличивали массу плавающих обломков
обломки, разносившие город на куски. Теперь дома рушились
десятками, теперь десятками. Они исчезали быстрее, чем Рой мог сосчитать.
Шум бури и нанесении побоев из дома против дома был
неописуемо.

Повсюду мужчины, женщины и дети прыгали из своих домов в
потоп. Некоторые исчезли навсегда. Некоторым удалось вскарабкаться на
плавающие бревна. Некоторые были раздавлены до неузнаваемости. Когда дома
разваливались на части, ужасный ветер подхватывал доски и брёвна и
разбрасывал их во все стороны. Воздух был наполнен летящими брёвнами. A
огромная доска полетела прямо на Роя. Она убила бы
его, если бы коснулась. Он упал плашмя на ствол дерева, и доска
просвистела у него над плечом.

Но движение принесло Рой в нескольких дюймах от змеи.
Испугавшись, он вскочил на ноги и снова начал искать другую
убежище. В стену дома проплывали мимо. Это было в пределах двадцати футов.
Собравшись с силами, Рой запрыгнул на большой ствол дерева, затем на
телеграфный столб, а с него на стену дома. Он благополучно добрался
до неё. Она всё ещё была прочной и возвышалась над водой. Очевидно,
Под ним были большие брёвна, которые удерживали его на плаву. Рой обнаружил, что может спокойно ходить по нему.


 Вид стольких людей, страдающих и умирающих, вызывал отвращение. Сердце Роя кричало,
прося спасти их, но он был беспомощен. Его плот застрял
в груде обломков, простиравшейся на несколько акров, которая росла по мере того, как к ней присоединялись рушащиеся дома, которая с каждой минутой становилась всё более плотной и которую непреодолимое течение несло вперёд, срезая дома, как коса срезает колосья. Он не осмеливался попытаться пересечь эту плавучую массу.
 Он неизбежно провалился бы сквозь неё. Оказавшись под этой массовой гибелью
Это было бы наверняка. Всё, что он мог сделать, — это держаться за свой плот и
ждать подходящего момента для побега.

 Толпа всё приближалась. Там, где ещё несколько минут назад стояли сотни домов,
теперь были только акры и акры плавающих обломков. Повсюду Рой видел беженцев, которые, как и он,
ехали на обломках или цеплялись за плывущие брёвна или доски.

Рой с тревогой вглядывался в брызги и дождь, прикрывая глаза
руками и пытаясь понять, куда он направляется. Позади него
бурлили воды залива. Далеко справа, за домами
Рой увидел, что плот, на котором он плыл, дрейфует среди открытой воды.
 Впереди показался ещё один участок бурлящей воды. Рой решил, что дома вокруг него, должно быть, стоят на узкой полоске суши. Если бы его отнесло на эту полоску, перед ним снова открылся бы большой открытый участок воды. Только слева он видел сушу. В том направлении были высокие утёсы. Он направил все свои усилия на то, чтобы добраться до этих высот.

Его плот, более тяжёлый, чем большинство обломков, неудержимо двигался сквозь массу
под давлением волн. Рой увидел, что это
Он наверняка пробьётся через Норт-Бич и попадёт в залив Нуэсес, который он мельком видел за ним. Если это случится, он снова окажется беспомощным перед яростью бури. Мимо проплыл длинный шест и упал в воду рядом с плотом Роя. Рой перегнулся через край и ухватился за него. Он обнаружил, что может коснуться им дна. Он попытался направить плот к возвышенности. Он был таким
громоздким, что он ничего не мог с ним сделать.

Рядом плавали два коротких телефонных столба, связанных вместе.
Рой запрыгнул на них и обнаружил, что они его выдержат.
С помощью шеста он смог протолкнуть их сквозь воду и оттолкнуть мешающие обломки. Он выбрался из этой массы и
вышел на улицу, которая вела к утёсам. Теперь она была похожа на канал в Венеции. Дома по обеим сторонам стояли по колено в воде.
 Ни один из них ещё не обрушился, и большая часть обломков была
сдерживана рядами домов, которые всё ещё стояли на берегу. По
этой водной дороге Рой изо всех сил гнал своё судно. Бурные
волны бросали его из стороны в сторону, течение постоянно несло его
Дома и обломки мешали ему. С огромным трудом Рой
преодолевал все препятствия и направлял свой маленький плот всё ближе и ближе к
убежищу.

 По мере того, как он приближался к утёсам, вода становилась мельче. Вскоре
она была ему по пояс. Вокруг него люди выпрыгивали из своих домов в
потоп. Женщина с маленьким ребёнком появилась в окне прямо над
плотом Роя и позвала на помощь.

— Брось её, — крикнул Рой.

 Женщина вытащила ребёнка через окно и бросила его. Рой
поймал рыдающего ребёнка и положил его на плот у своих ног.
Женщина выбралась из окна и упала в объятия Роя. Он был сбит с ног, но ему удалось удержать женщину на плоту. Она взяла на руки своего ребёнка. Рой поискал свой шест. Его смыло. Он прыгнул в воду, которая была ему по пояс, и попытался вытащить плот на берег. Волны били и швыряли его. Плот раскачивался. Но Рой вцепился в него и постепенно вытащил на мелководье. Наконец он посадил ребёнка на плечо и, ведя женщину за руку, побрёл в безопасное место.

 Вокруг них десятки мокрых и перепуганных людей делали то же самое.
в поисках безопасности. “Иди в здание суда”, - услышал он чей-то голос. Он
спросил направление и направился туда с женщиной и
ребенком. Улицы в деловой части города уже были под водой.
Здание суда было по пояс в воде, но они благополучно добрались туда. “Слава богу!
- Воскликнул Рой.

В здании были десятки и десятки перепуганных беженцев, ютящихся
вместе с белым лицом страха. Никто не знал, что может случиться. На
мгновение Рой растерялся. С болью в сердце он смотрел на
грустную компанию вокруг. Он ничем не мог им помочь. Затем он
подумал о белых лицах, которые он видел в обреченных домах, мимо которых
он проплывал. Он знал, в чем состоял его долг. Он наклонился и поцеловал ребенка, которого
спас. “Удачи!” - сказал он ей и, отвернувшись от этого
благодаря безопасности, снова вышел во флуд.




ГЛАВА XVIII ОБРАТНО В ШТОРМ


Подъема уровня воды снова заставили его искать убежища. Он боролся через
он дошел до сухой земли. Он был почти без сил. Он не ел с самого ужина накануне вечером. Несколько часов он провёл на ветру и под дождём. Он был почти на пределе своих возможностей.
Рой, пошатываясь, шёл вперёд, не зная, что делать и куда идти. Мимо торопливо прошёл мальчик-скаут.

  «Где бы мне перекусить?» — спросил Рой.

 «Я почти умираю».

 «Иди в штаб-квартиру Красного Креста в Первой пресвитерианской церкви», —
ответил скаут и объяснил Рою, как найти церковь. Рой, пошатываясь, пошёл дальше. Он был настолько измотан, что с трудом добрался до церкви. Другие беженцы, такие же, как он, направлялись
в это место. Это была печальная процессия. Наконец они добрались
до церкви. Там было много еды и горячий кофе. Рой
Он ел, как будто был голоден. Он пил кофе чашку за чашкой. Никогда в жизни он не пробовал ничего вкуснее. Кофе согревал и бодрил его. К нему возвращались силы, пока он отдыхал и ел. Он наблюдал за женщинами из Красного Креста, которые помогали другим беженцам. Он восхищался тем, как хладнокровно и умело они выполняли свою работу, как спокойно заботились о других, когда, возможно, их собственные дома были под угрозой. Эта мысль была для Роя как удар током. Это было не место для него, эта тёплая и уютная церковь. У него тоже был долг. Его долг был вне
там, в бурю. И снова он подумал о тех белых лицах в
окнах.

 Он снова бросился в бурю, ища, где он мог бы принести наибольшую пользу.
 Вскоре он снова оказался у кромки воды. Десятки людей
всё ещё были заперты в своих домах. Их нужно было вытащить, иначе они
утонули бы. Вода была почти на самом высоком уровне, и буря
поднимала дом за домом. Рой огляделся. Из соседнего дома выглядывали четыре белых
лица. Рой направился к нему. Вода
поднималась вокруг него, но он добрался до здания. Море разошлось
дверь. Рой вошел, нашел лестницу и поднялся на ужасе
заключенных. Это были мать и три маленькие девочки.

“Идем скорее, ” сказал он, “ или будет слишком поздно”.

Дети держались сзади, боясь ступить в воду. “Забирайся ко мне на
спину”, - сказал Рой, подхватывая самого большого ребенка.

Он спустился по лестнице и с трудом приземлился. Вода была по пояс и бурлила, как на мельнице.

«Подожди здесь, пока я приведу остальных», — сказал Рой, поставив ребёнка в укромный дверной проём.

Он снова пошёл по воде. Вода чуть не сбила его с ног. Он взял на спину ещё одного ребёнка.

“Пойдем”, - сказал он женщине. “Если ты сейчас же не уйдешь, ты можешь
никогда не сойти на берег. Я вернусь за ребенком”.

Женщина колебалась. “Ты рискуешь всем”, - сказал Рой. “Мы все
утонем, если ты немедленно не придешь”.

Женщина начала истерически рыдать. Она отказывалась двигаться. Рой был опечален.
озадачен. Нужно было немедленно что-то предпринять. Но как? В голове Роя
промелькнула мысль о его командире. Он знал, что сделает капитан Лэнсфорд
. Он добьется повиновения. Рой перестал спорить с женщиной.

“ Пойдем со мной, ” хрипло крикнул он. Он схватил женщину за плечо.
и грубо стащил её с лестницы. Затем он схватил её за руку. — Пойдём, — грубо сказал он и потащил её в воду.

  Он отчаянно пытался вытащить её на берег. Ребёнок на его спине тянул его вниз. Течение кружило его. Он едва держался на ногах. Он боролся, тащил, толкал, тянул женщину к берегу. Рядом с ним проплыла доска. Он схватил её и протянул своей
спутнице. Дощечка помогла ей удержаться на плаву, и она поплыла лучше. Они
выбрались на мелководье и оказались вне досягаемости волн.

“Иди в ту дверь и жди меня там”, - сказал Рой, указывая на убежище
ребенка он уже доставили на берег. Он передал ребенка на его
обратно к своей матери. Затем он повернул обратно. На этот раз ему пришлось плыть.
Вода поднялась так высоко, что он больше не мог переходить ее вброд. Он добрался до
дома и нашел ребенка в безопасности на верхнем этаже. Сначала он сделал
не знаю, как вытащить ее на берег. Она была слишком маленькой, чтобы держаться за его
плечи. Нужно было что-то быстро придумать. Он схватил с кровати
простыню, сложил её и привязал ребёнка к спине. Затем он спустился вниз
Рой бросился в воду и, отчаянно барахтаясь, выбрался на берег. Он взял ребёнка на руки и, ведя за собой остальных, снова направился к штаб-квартире Красного Креста. Когда они добрались туда, уже близилась ночь. Пик наводнения был пройден. Ветер по-прежнему дул с ураганной силой. Рой передал своих подопечных медсестре Красного Креста и уже собирался уйти, но спасённая им женщина схватила его за руку.

— Как я могу вас отблагодарить? — воскликнула она. — Если бы вы не заставили меня
пойти, мы бы все утонули.

  Рой не знал, что сказать. Он вдруг почувствовал себя неловко. — Я рад
вы все в безопасности, ” пробормотал он и отвернулся.

Но он не пошел обратно в шторм. Внезапно им овладела сильная слабость
. Ноги отказывались держать его. Он дрожал всем телом
. Ему показалось, что его вот-вот стошнит. Он нашел теплый
уголок и сел. Но он не был болен. Это была всего лишь разгневанная природа.
Она брала свое. Рой был совершенно измотан. Выпитый кофе придал ему ложную уверенность. Теперь, когда кризис миновал, он внезапно почувствовал слабость и усталость — такую усталость. Сидя в углу, он размышлял о событиях прошлой недели. Его мысли постоянно возвращались к
его капитан, этот великий, грубый, невоспитанный командир. Рой впервые понял, что настоящая доброта не всегда выражается в ласковых словах или непринуждённом поведении. Теперь он осознал это на собственном опыте. Он был добр к женщине, которую спас, до предела. Но он обращался с ней жестоко. Он увидел своего командира в новом свете. Размышляя об этом, он заснул. И в течение нескольких часов,
съежившись в своём углу, он был как мёртвый.

Наступило утро. Рой проснулся. Он чувствовал себя полностью отдохнувшим. Он вскочил на ноги, сначала растерявшись. Он не понимал, где находится. Затем всё
он осознал ужасную ситуацию. Он предположил, что его товарищи мертвы.
Он попытался выбросить из головы воспоминания о пережитом ужасе.
но не смог. Страдания, связанные с ним, угнетали его, вызывали отвращение.
Он лучше переносил опасность, чем страдания. Он вышел на улицу и огляделся
.

Зрелище, открывшееся ему, было ужасающим. Район Норт-Бич,
где он так недавно сражался со смертью между домами, превратился в
бушующее море. Три огромных сооружения всё ещё стояли, омываемые волнами. Прохожий сказал ему, что это частная резиденция, старый
Отель «Норт-Бич» и санаторий «Спон». Двадцать четыре часа назад
на том месте, где сейчас Рой видел только бушующие волны, стояло полторы тысячи домов.
  Он в ужасе отвернулся. Три здания, оставшиеся
на Норт-Бич, были сильно повреждены. Портики, двери, ставни,
дымоходы и другие части были сорваны волной и ветром.
  У санатория оторвало целые крылья. Взглянув на него, Рой с ужасом увидел, что в нём всё ещё были люди — несомненно, больные и беспомощные.

 И тут Рой увидел, как мужчина пробирается к больнице.
зачарованно наблюдал. Мужчина пробивался то вплавь, то вброд.
к разрушенному зданию. В дверях появилась медсестра в белом халате.
Вскоре мужчина развернулся и с трудом выбрался обратно на сушу.

Рой вернулся в церковь. “Кто здесь главный?” он спросил одного
из работников Красного Креста.

“ Мисс Милдред Ситон, ” последовал ответ. “ Она вон там, разговаривает с
тем посыльным из офиса мэра Буна.

Рой направился к ним. “ Мисс Ситон, ” сказал он, когда она
закончила разговор с посыльным мэра, - я хочу знать, чем я
могу помочь.

“Как вас зовут? Что вы умеете делать? Нам нужны работники всех мастей”.

“Я Рой Мерсер, - начал Рой, “ радист на пароходе
_Lycoming_----

Его спутница оборвала его. “Что нам нужно больше всего на свете”,
сказала она, “это помощь. Все провода оборваны, и мы не можем передать ни слова.
Ты можешь отправить сообщение? ”

“Здесь есть станция беспроводной связи?” - спросил Рой.

“Нет”.

“Вы знаете каких-нибудь операторов-любителей? Я мог бы воспользоваться их
оборудованием”.

“Я не знаю ни одного. Идите к мэру.

Она позвала посыльного, который как раз выходил из комнаты. “Это
Мистер Мерсер, ” сказала она. “ Пожалуйста, отведите его прямо к мэру.
Бун. Он радист. Возможно, он сможет нам помочь.

Посыльный отвел Роя прямо к мэру и представил его.

“Полагаю, в Корпус-Кристи есть несколько операторов-любителей”, - сказал
мэр, - “но я не знаю ни одного. Однако здесь есть магазин, где
продаются всевозможные электрооборудования. Может быть, вы найдёте там то, что вам нужно». Он сказал Рою, что тот должен говорить, если с кем-нибудь свяжется.

 Затем он повернулся к своему посыльному.
 «Иди с этим джентльменом», — сказал он.«Приложите все усилия, чтобы достать то, что ему нужно. Отсутствие связи — наша самая большая проблема сейчас».

Они нашли владельца магазина. У него было необходимое оборудование, если его можно было достать, но его магазин был под водой на глубине трёх футов.

«Нам придётся идти вброд, — сказал он, — но мы посмотрим».

Они добрались до магазина и пролезли внутрь через разбитое витринное окно.
Им не составило труда найти провод, хотя он и лежал на полу. Только
после долгих поисков под мутной водой они нашли конденсатор.
 Ни провод, ни конденсатор не пострадали от намокания. Из
Они вытаскивали из ящиков и с полок, из одних сырых, из других сухих, одну вещь за другой — приёмники, катушки, изоляторы, несколько больших батарей. Но они не могли найти искровой разрядник.

 — У вас есть ремонтная мастерская? — спросил Рой. — И там есть инструменты и материалы?

 — Да. Она в задней части магазина, и она тоже затоплена.

 — Неважно, — сказал Рой. “К этому времени я привык к воде”.

Они вошли в мастерскую вброд. Вода была примерно на два дюйма ниже
уровень верстака.

“Отлично!” - сказал Рой. “Это прекрасно подойдет!”

Он умело вырезал брусок для основания, отпилил несколько кусков для столбов и
Он просверлил их и закрепил вертикально на нужном расстоянии друг от друга. Он взял короткий тонкий металлический стержень, разрезал его пополам, заточил концы и вставил их в стойки. Это было очень грубое сооружение, но при правильной проводке оно должно было работать. Теперь нужно было найти ключ. Его нигде не было. Они собрали все инструменты, провода и другие необходимые вещи и вышли из мастерской. На
железнодорожной станции посыльный мэра раздобыл телеграфный ключ. Рой
сказал, что может немного изменить его, чтобы он работал. Затем
Промокшие, но довольные, они отнесли свои материалы в самую высокую часть города.

Там Роя радушно приняли в частном доме.  Он быстро соорудил антенну.  С помощью владельца дома он подвесил эту антенну между высоким деревом неподалёку и дымоходом в доме.
Он протянул провод через окно, быстро подключил свои приборы и подсоединил аккумуляторы. Когда он нажал на кнопку, между контактами его разрядника проскочила
толстая искра. Он умело отрегулировал их и повернулся к хозяину.

— Если бы у меня была книга по радиосвязи, — вздохнул он. — Возможно, мне будет трудно с кем-то связаться, потому что я не знаю ни одного местного позывного. Наверное, мне придётся отправить сигнал SOS. Где ближайшее место, где, скорее всего, есть станция Маркони?

 — Наверное, в Сан-Антонио.

 — Сколько это по прямой?

 — Точно не знаю. Возможно, сто двадцать пять.
миль... возможно, сто тридцать.

Рой с сомнением посмотрел на свои батареи. “Я все равно попытаюсь”,
сказал он. “Может быть, они выдержат это расстояние”.

“Я надеюсь, вы сможете их достать”, - с тревогой сказал хозяин Роя. “Нам нужна помощь
ужасно. Нам особенно нужны солдаты. Начались грабежи.

“Солдаты!” - воскликнул Рой. “Почему я не подумал о них раньше? В Браунсвилле есть
армейский пост. Далеко это?

“ Примерно на том же расстоянии, что и Сан-Антонио.

“ Слава богу, я знаю их сигнал вызова, ” воскликнул Рой.

Он прижал палец к клавише. Голубые искры запрыгали по его разряднику
. “УЗ-УЗ-УЗ”, - выпалил он.

Затем он сел, затаив дыхание, и прислушался. Хватит ли заряда его батареи на долгое время
? Ответного сигнала не было.

“УЗ-УЗ-УЗ”, - выпалил Рой. Затем он снова сидел напряженный,
прислушиваясь.

Что-то затрещало у него в ухе. “Кто звонит ВУЗ?”

“Корпус-Кристи”, - вспомнил Рой. “Город ужасно пострадал от прилива
волна. Десятки утонувших. Сотни домов смыло водой. Потеря имущества
миллионы. Нужны продукты питания, медикаменты, рабочие, солдаты. Начались грабежи.
Ради Бога, спешите на помощь. Гордон Бун, мэр.”

“Кто это говорит?” - последовал ответ. «Никогда не слышал о радиопередатчике
в Корпус-Кристи».

«Это Рой Мерсер, радист, потерпевший кораблекрушение, говорю по
экстренному вызову городских властей. Звоните в ABC».

Так Рой сообщил о бедственном положении города, в то время как Пол Ревир
осуществляется в каждый город и ферма Мидлсекс новости из Лексингтона
опасности. На следующее утро солдаты шли в город. Военное положение
объявили. Часовые стояли. Корпус-Кристи был в безопасности. Другие помощники
бросились к пострадавшему населению. Поезд Красного Креста с гуманитарной помощью поспешил на помощь
. Армия спасения прислала рабочих. Прибыли врачи и медсестры.
Еда и припасы хлынули рекой. Ошеломленный город взял себя в руки.
Были организованы работы по поиску и уходу за погибшими, расчистке
улиц, заботе о бездомных, кормлению голодных. Чрезвычайная ситуация
возникли палаточные городки. Были открыты столовые. Бойскауты собирали одежду,
разносили сообщения и были инициаторами спасательных работ. И пока
телефонная связь была восстановлена, Рой сидел за инструментом часа
после часа, отправка и получение сообщений по разрушенному городу.

Воздух и море, привел помощь. Армия "Авиатор" за тридцать
килограмм крайне необходимы дрожжи в город. Потоп испортил
все существующие запасы. Как только море успокоилось, лодки устремились в
Корпус-Кристи с подарками. Морской буксир «Ротариан» прибыл из
Галвестона с деньгами, припасами и рабочими.

Когда Рой узнал о _Rotarian прибытия именно он искал ее и пошел
на борту. Капитан встретил его, когда он поднялся по сходням.

“ Можете ли вы рассказать мне что-нибудь о "Лайквинге" или "Эмпрессе”?
потребовал ответа Рой.

“Оба в безопасности в Галвестоне”, - сказал шкипер буксира. “Они довольно хороши.
они сильно потрепаны, но все еще в порядке. Им пришлось ужасно бороться, чтобы сделать это.
это. «Императрица» сломала руль, и «Лайкоминг» взял её на
буксир. Никто, кроме Джона Лэнсфорда, не смог бы этого сделать. Говорю вам, он
чудо — сердце как у женщины, отвага как у гризли, грубый как
ракушки на днище корабля. Самый сильный шторм, который когда-либо бушевал, — а я
думаю, это был он, — не смог заставить его покинуть терпящий бедствие корабль. Он был чертовски близко к порту, и он не развернулся обратно в ураган и не взял «Императрицу» на буксир. И спас её. Бросил масляную плёнку, закрепил тросы и заставил её включить двигатели ровно настолько, чтобы дать ход. Его бы разорвало на части, если бы ему пришлось тащить её на себе. О! Он просто чудо. Это было отличное спасение — отличное!

 — Кто-нибудь погиб? — нерешительно спросил Рой.

“ Команда небольшого судна, включая третьего помощника и радиста.

“ И от них ничего не было слышно?

“ Абсолютно ничего.

“ Я радист, ” тихо сказал Рой.

“Черт бы тебя побрал!” - воскликнул капитан "Ротарианца". “Черт бы тебя побрал
! Поставь ее туда”, - и он целую минуту тепло тряс руку Роя.
“Я очень рад, что ты выкарабкался. Говорят, ты отлично поработал”.

Сердце Роя подпрыгнуло от радости. Наконец-то к нему пришло признание. Его
капитан изменил свое мнение о нем. Но капитану буксира он
просто сказал: “Я рад слышать о двух пароходах. Я хотел бы, чтобы мы могли
«Получи хорошие новости о третьем помощнике и остальных в спасательной шлюпке».

«Разве они не с тобой?»

Рой рассказал ему, как они потерялись. Затем он добавил: «Ты возьмёшь меня с собой обратно в Галвестон?»

«Конечно, — воскликнул капитан.

Так случилось, что, когда «Ротариэн» несколько дней спустя пришвартовался у пирса в Галвестоне, Рой Мерсер первым сошёл на берег. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять, что Галвестон не пострадал. Однако капитан уже рассказал ему, как волнорез спас город. Рой помчался вниз по пирсу и поднялся по трапу на «Лайкоминг». Первым
Первым, кого он встретил, был третий помощник капитана. Рой в изумлении остановился,
затем бросился вперёд и схватил помощника за руку.

«Как ты здесь оказался?» — воскликнул он в изумлении.

Помощник рассказал ему, что после того, как его, Роя, смыло с остальных
на перевёрнутой лодке, спасательную шлюпку понесло прямо к самой высокой точке
острова Мустанг. Несколько песчаных дюн остались над уровнем воды, и на них
команда нашла убежище. Двое моряков умерли
от переохлаждения, потому что им пришлось оставаться на своём крошечном судёнышке,
подвергаясь воздействию ветра и дождя, целых сорок восемь часов. Затем они переправились
Они добрались до перевала Аранзас, нашли еду и кров, а затем проехали по железной дороге до Сан-Патрисио, откуда вернулись в Галвестон на поезде.
За исключением погибших моряков, все вернулись на «Лайкоминг» целыми и невредимыми.

Рой направился в каюту капитана.  Ему очень хотелось его увидеть.
Он был уверен, что на этот раз его ждёт тёплый приём.  Он постучал в дверь капитана.

“Войдите”, - произнес грубый голос.

Рой вошел и встал перед своим командиром. “Я снова приступаю к исполнению обязанностей,
сэр”, - сказал он.

Капитан пожал его протянутую руку. “Я рад, что ты сбежала”, - сказал он.
— Но вам не следовало находиться в той маленькой лодке. Вы должны были дежурить в радиорубке. Вы оставили меня в очень затруднительном положении. Не было никакой возможности быстро связаться с «Императрицей». Но я очень рад, что вы спаслись.




Глава XIX. Победа


Бедный Рой! Он вернулся, ожидая тёплого приёма от капитана, а вместо этого получил выговор. Он вышел из каюты капитана, и на глаза ему навернулись горячие слёзы,
несмотря на все его попытки их сдержать. Он верил, что понял своего капитана. Он
верил, что его грубость была лишь маской для великого сердца. Но это было не так.
Было очевидно, что он ошибался. У капитана не было сердца. Капитан не заботился о нём. Капитан по-прежнему отказывался менять своё мнение о беспроводной связи. А это означало, что, когда корабль вернётся в Нью-Йорк, Рой соберёт вещи и навсегда с ней распрощается. Он сделал всё возможное, чтобы добиться признания, но потерпел неудачу. Его ошибки были вызваны невежеством и неопытностью, а не умышленными проступками. Он так старался помочь спасти «Императрицу». Теперь его отчитывали за то, что он сделал.

Внезапно Рою в голову пришла новая мысль. «Он сказал, что я бросил его
в затруднительном положении. Он сказал, что я оставил его в затруднительном положении, — повторил
Рой про себя. — Это значит, что я был ему полезен и что он скучал по моей помощи. Я понимаю, что не должен был покидать свой пост. Другие могли грести на лодке, но никто не мог отправлять радиограммы. Но раз оба корабля в безопасности, я рад, что уехал. Я рад, что что-то заставило старого дракона понять, что радиосвязь чего-то стоит».

Казначей и первый помощник так тепло поприветствовали Роя, что он
забыл о своём разочаровании из-за холодного приёма капитана. В мистере
По крайней мере, у него были Роббинс и мистер Янг, два надёжных друга. Пока он жив, он никогда их не забудет.

Он пошёл в свою комнату и снял порванную и испачканную форму. «Мне нужно купить другую, — пробормотал он, — но я не буду. Когда я доберусь до Нью-Йорка, мне, наверное, никогда не понадобится форма».

Он надел старый костюм, в котором был в тот день, когда приехал в Нью-Йорк. Это было всего три месяца назад, но Рой так много
увидел и пережил, что казалось, будто прошла целая вечность. Рой не
понимал, как сильно он вырос за эти три месяца — не телом,
но в уме и характере. Суровая дисциплина, которой придерживался его капитан,
так строго следила за тем, чтобы он выполнял свой долг, что это стало для него второй натурой. Он развил в себе те качества, которые его капитан больше всего хотел видеть в своих подчинённых, но, очевидно, не замечал в Рое.

  Через некоторое время Рой спустился на нижнюю палубу, где услышал стук молотков и визг пил. Рельсы были сорваны, фальшборты разбиты, и кораблю был нанесён значительный ущерб. Но их можно было легко
отремонтировать, и плотники усердно трудились, устраняя неполадки.
Тем временем груз поступал в трюм так же быстро, как и всегда. Осмотрев «Лайкоминг» со всех сторон, Рой перешёл на «Императрицу». Она была сильно повреждена. Рой поднялся на борт и познакомился со Стимсоном, радистом. Тот приветствовал его с величайшим радушием и представил офицерам корабля, начиная с капитана. Все выразили Рою благодарность за участие в их спасении. Так что Рой вернулся на «Лайкоминг» в гораздо лучшем расположении духа,
чем когда покидал его.

Двадцать четыре часа спустя «Лайкоминг» вышел из гавани. Пять
Несколько дней спустя она всё ещё стояла у причала в Нью-Йорке. Это был последний день Роя на борту, и он был подавлен и чувствовал себя плохо. Он полюбил корабль и его команду. Он даже полюбил своего капитана, хотя и не так, как интенданта. Сейчас он испытывал неприязнь к капитану Лэнсфорду. Он ожидал, что новый радист поднимется на борт через несколько часов. Прежде чем прийти, Рой хотел попрощаться со своими друзьями, чтобы сразу уйти. Он направился в кают-компанию. По пути он встретил молодого человека, который спросил
для капитана. Рой указал ему на капитанскую каюту, затем
отвернулся. Он услышал, как открылась дверь и мужчина сказал: “Капитан Лэнсфорд".,
Я новый радист. Люди Маркони проинструктировали меня явиться к вам на службу.
”Новый радист!" - крикнул я.

“Новый радист!” Рой слышал, как капитан рев, и хотя он не
хотела подслушивать, он стоял, как будто приросли к палубе. “Новая беспроводная
человек!” - воскликнул капитан. «Что мне нужно от нового радиста? У меня
лучший радист на флоте. Возвращайся и скажи им об этом».

«Но я понял, что вы хотите что-то изменить — что ваш нынешний радист слишком молод».

“Ты это сделал, да? Ну, он немного молод, но я могу ему абсолютно доверять.
И у него больше мозгов, чем у всей вашей компании, вместе взятой. Это будет
холодный день, когда я выйду в море без него. Всего хорошего, сэр.

Удивленный Маркони развернулся и направился к пирсу. Рой убежал
в дом радио. Его сердце бешено колотилось. Вся его душа
пела. Он преуспел. Капитан хотел, чтобы он остался.
Он действительно понравился капитану, несмотря на его грубые манеры. Его ликование было настолько
велико, что он едва мог усидеть на месте.

Вскоре он нахмурил лоб. Как ему было заставить капитана рассказать ему об этом
что он должен был остаться? Рою пришла в голову мысль. Он вскочил на ноги и побежал
вниз, в капитанскую каюту.

«Войдите», — раздался грубый голос в ответ на его стук.

«Я пришёл попрощаться, сэр», — сказал Рой. «Вы знаете, что мои три месяца
истекли. Мне жаль, сэр, но я хотел бы остаться на «Лайкоминге».
До свидания, сэр».

Капитан вскочил на ноги. “Кто вам сказал, чтобы покинуть корабль?” он
ревел.

“Сейчас никого нет, сэр, но когда я поднялся на борт, ты сказал мне, чтобы остаться три
месяцев. Время вышло. Я предполагал, что вы хотели, чтобы я ушел.

“ Я не хочу. То есть, если мне нужен радист на борту, вы могли бы
так же остановиться. Я не хочу, чтобы сломать еще одну. Вы не
освобожден от исполнения служебных обязанностей. Иди в свою каюту, сэр”.

Рой вернулся к беспроводному дом. Резкие слова капитана могло
не все песни, что его сердце поет. Он выиграл. Он сделал
хорошо. Его капитан не любил его, пожалуй, любила его ... в его-то странным образом. Он
поблагодарил свою счастливую звезду за то, что подслушал. Теперь он знал
правду о капитане. Шкипер «Ротари» говорил правду. Грубость была лишь маской, скрывающей доброе сердце. Всё
Сдерживаемая привязанность Роя передалась этому командиру. Теперь он понимал его
. Подобно первому помощнику и казначею, он испытывал искреннюю привязанность
к своему капитану. Потребовалось много времени, чтобы заглянуть под поверхность,
но теперь ничто не могло ослепить его глаза. Он понимал своего командира. И,
самое главное, он преуспел.
“Что ж, ” радостно вздохнул он, “ думаю, мне все-таки понадобится новая форма”.

 * * * * *

Пунктуация приведена в соответствие с оригиналом.

***