Ярик

 
Я сижу за компьютером и пытаюсь сосредоточиться на прочтении важной для моего самообразования статье. Статье о метафизическом представлении деятельности Христа. Но я сбиваюсь с мысли и творческого толка, потому что на кухне, что через стенку, шумят дверцы холодильника и развеселая мелодия безустанного нашего телефона трелью раздается звонками маминых подруг. Мечтаю о мудрой тишине. Но я теряю в тексте место, которое читала, слова складываются в абсурдные фразы.
Господи, прекрати эту жару, которая заставляет плавиться дороги и кричать сирену соседской тойоты на парковке. Бегу глазами по строкам о конце света, может быть, сегодня апокалипсис обязательно мне приснится, но хотелось, чтобы этот сон немного подождал ловить меня в свои сети...
В параллель у меня - чат на facebook'e. Пытаюсь просканировать "друзей" на разговорчивость - мне необходимо поделиться с кем-нибудь идеями из этой статьи, по-болт-ать. Выбор метеоритом врывается на орбиту пользователя «Ярослав». Я пишу ему сплошной бред в надежде, что он хотя бы пробежит глазами мои душеизвержения, что-то поймет и от нечего делать ответит в окошко переписки. К моему удивлению уже через несколько минут он бодро поддерживает начатый мной разговор и довольно быстро предлагает встретиться, обсудить вопросы теософии поподробнее. Договорились - захлопнула ноутбук.
 
Дедушка смотрит телевизор в своей комнате и не слышит, что я ему говорю.
- Дедуль, я отъеду на некоторое время, думаю, что недолго. Дедуль?
Смотрит он телевизор очень громко и слух у него не очень. Пришлось подойти к нему и буквально замахать руками перед глазами, чтоб он обратил свое поглощенное советским фильмом 60х внимание на меня. На самом деле дедушке совершенно всё равно где я и как, поэтому вольности у меня много, перед ним я не бываю вся во стыде и вине за недобросовестное отношение к старшим. Моя ветреность всегда воспринималась им чем-то очень милым и окрыляющим, не очень похожим на мою маму, чем-то очень нужным вроде вентилятора в старой комнате с застоявшимся воздухом.
Иду на кухню, чтобы предупредить маму о том, что мне нужно уйти сегодня, и я не помогу со стиркой. Она не разговаривает ни с кем по телефону, но видно, что ухо красное - значит говорила еще пару минут назад. Сидит тихо на стуле и смотрит в окно, сложив руки на коленях.
- Меня пригласили на вечер выпускников. Думаю пойти 20 лет как-никак, но не хочу... Сама понимаешь...
Я кивнула
- ... все уже, наверное, так постарели и достижения-то у всех разные и поговорить не о чем.
- Помнить их такими, какими они остались в твоей памяти, хочешь?
- Ну да...
- …
- Я общественной работой занималась, с мальчиками гуляла, дискотеки всякие были у нас, кафе были в моде, правда дороговато было, но я на заводе полы мыла, оно и заработок студента... В гости часто ходили друг к другу, пластинками обменивались, позже уже кассетами, твой папа мне много приносил. Depeshe Mode, Duran Duran, a-ha у меня пластинка была, битлов я еще очень любила и люблю, дедушка привил к ним какие-то теплые чувства, наверное. Худенькая я тогда была, дедушка всё кормить пытался… - она встала и ушла в другую комнату.
Мама принесла альбом, свой и с фотографиями. Вместе мы раскрыли книгу историй. В мамином альбоме, который я просматривала давно и раза 2 в жизни, в 3м классе и в 11м, были вложены в самом начале свадебная карточка дедушки и бабушки, несколько снимков их с моей мамой и с какого-то парада, где они образцово улыбаются. А дальше... Дальше красота невообразимая юношества. Всей полнотой я вдыхала всё это трепетное старье. 80-е, милые 80-е, отвязные, дерзкие. Трудно было поверить, что на снимках мои родители, что друзья их - не модные чуваки из каких-нибудь групп. Обо всех рассказывала мама истории, и я утопала в океане информации. Харизматичные, с ними всё время что-то происходило. Казалось, что в этом было что-то особенное родное, будто я родилась из давних тех событий, от своих родителей где-то на вечеринках.
Я вытащила несколько фотографий и побежала к компу, оставив маму наедине с воспоминаниями, бросив пару слов о том факте, что с 3х до n-ого времени меня дома не будет. Отсканировала снимки и выложила их на facebook, а в колонках играли Depesh Mode. Отправила ссылки на видеоролики о 80х Ярославу (он был offline! значит собирается на встречу со мной, дорогуша), кажется, он такое любит. В шкафу я перемерила всё и в итоге напялила синюю майку и красные трикотажные шорты, на ножки балетки. Закрутила волосы во что-то не понятное, напоминающее пучок, подушилась, не забыла ключи и веер (в Москве летом бывают градусы под 40 - настоящая водка, это лето). Кажется, я умирала каждые 30 секунд пути до метро - жара, шум машин, зависших в траффике и глотающих свои же отходы, а так же моё потенциальное опоздание и по-темному интимные дворы на родной Спортивной. 
 
Встретились на Чистых прудах чмоканьем в щеку, где-то очень близко к губам, осмотрели друг друга с ног до головы, до этого мы встречались только при условном свете в клубе раза два. Мы потопали по расплавленному линолеуму земли, вряд ли это модно назвать асфальтом в сорокоградусную жару, в сторону Цветного, так решил Ярослав. Мне нравятся проявления мужественности - волевые решения - пусть и такие мелкомасштабные, по крайней мере лучше, чем как обычно. Сначала разговор наш, прерванный его приглашением погулять-поговорить, как-то не возобновлялся и откровенно не клеился, не привыкли с малознакомыми открываться вот так на свету, без алкоголя, не через интернет. Мы даже пьем вместе через экран, через skype, как если бы мы сидели друг напротив друга с синими лицами. У нас много общих знакомых, оба где-то на последних курсах институтов, он на финансах вроде (так написано в facebook), а я учусь на учителя английского языка. Простые ребята, любим иностранцев и евро. И верим в то, что нам удастся что-либо изменить, надежде будущего (…We are young // There's too many temptations // ouh ouh ouh ouh ouh ouh ouh // We are strong // The future of a nation // ouh ouh ouh ouh ouh ouh ouh…). И действительно, сегодняшним 20-ним удастся это, но не тем, кто родился семилетием ранее или позже. Не они будут ломать стены, потому что они не способны на глубокое переживание своей пустоты. Мы говорим громко, поколение до нас - очень тихо, они любят смеяться грубостям, мы смеемся, когда надо плакать. Только такие выживут - как прогноз Нострадамуса – решили мы с Яриком, немного войдя во вкус непринужденной беседы.
В ММСИ, на наше счастье, выставлялся неоэкспрессионизм - голые женщины с изощренными формами груди и промежности, уродливые рты и попытки улыбок - двинутое понимание истинной красоты тела. Страхами рисуют на краях ватмана и цветными карандашами новую реальность. Среди художников «висящих» в залах музея такие же, как бездомные собаки в метро. Естественные и в себе. Как в утробе матери.
- Всё повторяется!
- Нео, нео.
- С корректировками значительными, это нельзя не заметить.
- Потому что по заданной модели, нагретому месту, замасленному, легче катится. Посмотри на нас, мы ли не из прошлого? – чуть ли не подмигивает мне мой знакомый.
- Возвращаемся.
Каблучки на каких-то странных шлепанцах Ярослава очень по-женски отстукивались в моём сердце, как слышится сердце ребенка. Его алкоголичка, шерстяные нити на запястье, на запястье со следами желания покончить с собой, толком-то не начав, - как нравственный упадок расцветали модными отголосками прошлого. Человек проживает жизнь, но всегда, всегда остаются царапины, что украшают его существо невидимой, космической энергией. Приятная боль – воспоминания в блогах всяких знакомых, с кем обменивались «люблю», и всё где-то на последних страницах. Друзей разменяю как перчатки, как только шов даст первый признак дырки.
Организация культурного общения феерически закруглялась походом в кино. Как у людей - с попкорном, колой и поцелуем на заднем ряду. Приятно играть в привычные людям модели развития событий, которые нам пижонам были почти в новинку. Кинцо попкорновое было о том, что мужика закопали живьем в гробу, оставив ему нож и телефон для связи с внешним миром - может, и удастся ему выбраться из этой его индивидуальной катастрофы. Спасение судя по всему близко, для этого герою приходится отрезать палец, и тут! тут выясняется, что его не нашли, нашли случайно кого-то другого, а он бесславно погибает от кислородной недостаточности в ящике смерти. Компетентный Ярослав уверил меня, что на месте героя сделал бы в гробу изящное харакири, прославив себя как борца за демократию. А я говорила бы с ним в этот момент по телефону и успокаивала нежные юношеские нервы. Или просто молчала, оставляя ему право умирать в тишине.
 
- Как же мне хочется согреться этими слезами вместе с ними, потому что именно слезы старых друзей всегда такие теплые. Жаль, их тела совсем остыли для меня. Я не могу войти в их существа. Мне хочется, чтобы они снова искали встречи со мной, того же ждут и они от меня. Один раз робко попросят позвонить на неделе. А я пропаду на весь год. Как будто мы так повзрослели и изменились, как будто всё прошлое безвозвратно ушло, и мы давно не в теме жизненных радостей и перипетий друг друга. Статусы в facebook’e, записи на twitter’e или еще где - для меня эта бульварное СМИ не существенно, мне важно дышать горячим снегом в унисон... Ты стал законченным алкоголиком, а давным-давно, я помню ты бросал рюмочки со стола на пол, хвастаясь тем, что уже полгода не куришь и что ты вообще не склонный к зависимостям. Но ты заложник любви, постоянного её отсутствия и редкого нашествия робкого секса в туалете, ты заложник 250 мл коньяка на ночь и, Бог знает сколько еще, в течение дня. Это делало тебя гениальным, хоть и проучился ты в институте много лет назад от силы месяца три. Всё не важно, понимаешь. И надпись на твоем пуловере - не английская ненависть, а русское "НАТЕ". Мама подписала повестку без твоего ведома, надеюсь, что в армии оценят твою татуировку на предплечье с женщиной в духе муленруж. Какой ты трогательно безденежный, просил меня сводить тебя в кафе. Да пошел ты, говорила без ноток раздражения и любовно я. Конечно, потому ты готовил мне пироги, из всего, что находил дома, а я не водила тебя в кафе. Ты тот, кем я не стала. Ты тот, кто я есть на самом деле. Хотя я сочиняю, ведь идентичность душ не говорит о единстве. Все те, на кого была так похожа, уходили ко дну. И эти моменты я всегда менялась, чтобы не быть вами.
- Он реальный человек, или ты снова всё придумываешь? - он оторвал взгляд от экрана моего i-pod'a. Мы старались неспешно идти по бульвару, но въелась привычка всё делать быстро. Да и не хотелось выслушивать вульгаризмы почтенных граждан, смысл слов которых сводился к тому, что мы медлительные уроды и всем мешаем.
- Да. Я когда-то общалась с тем, о ком это, но в принципе не важно…  Я давно потеряла его контакты, а с алкашом делать особо нечего. Будешь ещё читать какие-то мои заметки или отдашь телефон?
- Я тоже алкаш, поэтому сегодня ты идёшь со мной в клуб.
 
Расставались молча, или почти - я губами лепетала "ну всё, давай, до ночи". Пройдясь по Гоголевскому бульвару, мы уже прощались в метро Кропоткинская. Приятная деталь – мне три остановки до дома. А ночью встретимся на Красном Октябре, где с веранды волшебный вид на Москву. Yaroslav, i'm goin to 'ave whole day with u.
 
Первый виски – сама купила. Мне он шёл со скидкой, я бармену всегда обещаю массаж, после вечеринки произойдет между нами где-то в кладовой, около холодильной камеры хранения мяса. Второй виски через 15 минут после первого – спасибо Ярику, начинаю терять обладание своим телом с самого начала...  Третий – о нет, я понижаю - пиво. Четвертый – блин, кому спасибо-то… Я обнимаю чью-то шею, надеюсь, это Ярослав… Хлоп-хлоп ладошками и какой милый диджей… У-у-у-у!
Уносит меня мое состояние нежное в прошлую пьянку, когда был мой день рождения, так и вижу перед глазами всё…: Гитарист взрывает ногами гитарные педальки, а я смотрю прямо ему в глаза, без робости и без чувства. Он спускается со сцены и дарит мне чьи-то цветы. Я как престарелая оперная певица улыбаюсь под ноги своего рая.
- Всё в порядке? – спрашивает он меня.
- Я плохо выгляжу?
- Да, как-то бледно.
Бледная я, тускнею на глазах гитариста и ухожу куда-то под пол. Там я брожу с ним за руку по дорогам из клуба, я помню его светлый затылок. С нами идут парни из Шотландии, мы говорим только по-английски. А вечеринка была «I ; GB, vol. 123». Их мягкие волосы очень светлые, только я из всех-всех неопределенно русая. Сегодня я ни на кого не похожа, потому что я созрела для того, чтобы стать кем-то иным и переродить саму себя. Я что-то шепчу гитаристу на ушко, а он предательски рассыпается на дорогах из клуба, лукавая улыбка плавится и лезет на нос. Да, вот она реальность, что ты хочешь. Ты как Сальвадор Дали даришь мне минуты отчаянной тупки и внимательного разглядывания расплавленных предметов. Я даже не знаю, куда тебя поцеловать в такой ситуации…
Мы зашли в вонючий виноградным кальяном марокканский ресторан и просидели в нем целую вечность. Я была на твоем, гитарист, плече, как попугайчик отбивала твои слова теннисной ракеткой. И пила пиво за пивом, чтобы снова видеть, как улыбка твоя плавится на нос.
 
Твоя улыбка тоже плавится на нос, Ярик.
 
Мы отрезвлялись немного душноватым ночным воздухом, едва заметным рассветным свечением и голодом в желудке. Уже часа два топали мы, компания в 17 человек, по направлению к дому моего Ярослава, которого зацеловывала я всю дорогу по неадекватности. Но на самом деле мы все шли довольно бодро! А главное, весело и за хозяином, который так любезно позвал нас к себе…
Дома мы еще что-то из его запасов допивали, спать хотелось невыносимо и не только спать. Говорили тихо, журчали из колонок Roxette, все потихоньку засыпали…
- Слышь, Краснова, - он крепко схватил меня за руку и буквально потащил из квартиры, входная дверь с ужасным скрипом открывалась. Пробирались в темноте пропахшего дымом подъезда. Ногами не попадали на ступеньки и шли буквально "по стеночке". Я кое-как достала из кармана джинсов телефон и включила фонарик. Блеснул луч света, я увидела очерченный маркером патриарший крест. Стало спокойно и мирно. Но мы всё поднимались и поднимались, я стала путаться в номерах этажей. Его рука дёргала меня в неизвестность, будто сам Индиана Джонс выводил из пещеры маленького ребенка.  Мне казалось, что это какой-то игровой фильм, где придется сыграть роль заложницы…
Рассвет нежной синей тушью расплывался по небу. Красивые кроны деревьев своей макушкой доставали до нас. Район Ярика был весьма старым, а потому деревья все были довольно высокими и мощными, что и дорожек на земле не видно с высоты восьмиэтажки – океан зелени.
Он повернулся ко мне и обнял за талию.
- Как думаешь, почему мы на крыше?
Действительно, почему ты меня это спрашиваешь. Потому что парочки-романтики всегда идут вместе на крышу? Ярик, это просто момент, просто момент… не прилично говорить во время крутой вечеринки, что она окончится в 11.
На крыше было очень грязно, а где-то внизу орали бездомные собаки. Я отстранилась от объятий рук Ярослава и пошла к лестнице, ведущей куда-то вниз, куда-то домой. В темноте лестничного прохода ни черта не видно, хотя, наверное, только его и видно было…
Никто не шел за мной, не догонял, я уходила свободно.
 
Свежее утро и автобусная остановка. До моей скромной обители было, наверное, шесть или девять автобусных остановок, а в изящном клатче денег на три билета. На остановке, толклись пара человек. Бабушка и пьяный дедушка. С детства восхищение старшими рождало неколебимую веру в правильность и безгрешность их поступков и слов. Дедуля, как не стыдно, еще и с Беломором. Последнее ассоциируется с мором, болью. От его бабушки пахло солёными огурцами и деревенским велосипедом, видно было, что её так и подмывает заговорить со мной.
- Желаешь огурчиков, деточка? – блин, наверное, от меня так сильно пахнет алкоголем. Но на её слова я сразу же представила французские корнишоны, любовно разложенные по тарелочке, сливочный соус и итальянские парпаделлы с грибами… Во рту образовались реки слюны и я еле пролепетала-прохлюпала что-то вроде «нет, спасибо». Едва ли это могло удовлетворить бабулю, и она не унимаясь, пыталась всунуть свои кормового вида огурцы, пока дедок в полусознании не сказал ей: «Отстань ты».   
Пришел пустой 39й… мы втроем заскочили в него. Старики прошли по своей пенсионке и сели в начале автобуса. Я же предпочла места в конце автобуса, в хвосте, где сильнее всего укачивает, где можно найти избранное одиночество. И засыпала я ложным сном, представляя себя лишь автобусным креслом.

2010 г.