Природная одарённость...

     Солнце бросало ему в лицо  мягкие тёплые кусочки своей жёлтой ваты. Было утро, а не летний день, когда солнце обливает людей своим горячим, раскалённым и жидким стеклом. Его теперешним, по рекомендациям здорового образа жизни, вожделением были десять тысяч шагов.

      Не выходив рекомендуемые десять тысяч шагов, он сел на скамью в парке: в голове возникли мысли, они надавили на всё тело, колени подломились. Пришлось присесть на скамью.

     Мысли посещали его давно. Ещё со школьного детства. Самая посещающая мысль была такая: "Вот бы записывать, что в голову приходит!".

      Сначала его манила к себе  обычная шариковая ручка. Ему представлялось привлекательным, - вонзать  чернильные буквы в белый снег бумажного листа.

     Потоу он увидел щёлкаюшие клавиши или кнопки пишущей машинки. В его голове, может быть, ещё и не было ценных мыслей, но желание  нащёлкать нечто на бумагу, уже было.

      Получение образование, домашние заботы, появление жены и сына. Всё это отвлекало от щёлкания по клавишам-кнопкам пишущей машинки. И вдруг появились компьютеры-персоналки  с клавиатурами, состоящими не просто из мягких, но ещё и призывно звучащих кнопок.

      Глядя на кнопки компьютерных коавиатур, он видел горы, внезапно возникшие в бесконечно плоской и заунывно  длинной долине его жизни.

     Он так и не влез, глубоко, в то, что умники называют психологией творчества. Зачем? Его всегда привлекало творчество, а не рассуждения о нём.

      Музыку он сочинять не мог, а для графики и живописи у него не столько не было пространственного мышления, сколько его руки к туловищу не тем, каким надо, концом были приделаны.

     А призывно звучащие кнопки компьютерных коавиатур манили. И он вспоминал о необходимости таланта. О необходимости одарённости. Одаренности чем? Способностями к сочинительству, конечно.

     Начинал думать. Бывают ли вообще одарённые для сочинительства люди? Потому что по его мнению не только звуками и красками, но и словами одарена лишь сама Природа. И она, Природа, выбирает тех, кто достойны отражать её в своих произведениях.

     Сочинительской одарённости, по его мнению, ни у кого из людей нет, потому что вершина сочинительства - это сама Природа, а стремление разобраться в людях и представить читательницам и читателям итоги своих разбирательств в людях - это не сочинительская одарённость.  Это следствие  зудяшего  в человеке желания или разобраться в себе и в окружающих его людях,  или отомстить людям за их злодеяния в отношении самого человека, ставшего теперь  сочинителем.

     А природа незлобива, даже если побуждает своего избранника представлять читателям и читальницам своих хищных животных.

     Он никогда не чувствовал себя избранником Природы для того, чтобы отражать её в своих текстах. Хотя и всегда думал, что вершиной художественной литературы, как у И.С. Тургенева, например, являются, её, Природы, описания. Отражения природы!

     Да! Он давно понял, что "заболоцкой", "паустовской",  "пришвинской" и, тем более, тургеневской сочинительской одарённости, то  есть избранности Природой, у него нет.

     Таким, как Заболоцкий, Паустовский, Пришвин, Тургенев, ему никогда не стать! Но звучащие творческим звуком клавиши компьютерной клавиатуры, как музыканта - клавиши домашнего пианино и концертного рояля, продолжают его манить. Привлекать к себе.

     Он вскочил с парковкой скамейки, забыв о том, что так и не сделал десять тысяч рекомендованных ЗОЖем шагов.

     Ему в голову пришла мысль о том, что собственная жизнь некоторыми людьми  представляется  путём из своего пакостного состояния к возможности называть себя самого Человеком. Именно так. С большой буквы.

     Вспомнил, что данная мысль уже кому-то из его предшественников приходила в голову. И, несмотря на то, что он не первый, не оригинальный автор, он, забыв о требованиях здорового образа жизни, побежал с улицы домой.

     Побежал, чтобы, давя на творчески звучащие и притягательные кнопки  клавиатуры развить, записать и подбросить другим возникшую  в голове мысль.

     А солнце уже разгорячилось не на шутку, перестав ему бросать в лицо мягкие и тёплые шарики своей ваты и начав обливать его своим горячим жидким стелком.

      Он побежал к себе в комнату, в которой, может быть, будет душно.

     Но он не будем замечать духоты, потому что у него появилась цель, для осуществления которой он будет давить на клавиши своего творчества.

     Он будет опять, в какой уже раз, нажимать на клавиши творчества человека, не являющегося сочинительски одарённым, но желающим разобраться в себе...

     P.S. Автор сообщает читательницам и читателям, что за неправильное представление о сочинительском творчестве ответственность несёт не он, а его персонаж, вышедший утром на улицу, чтобы сделать десять тысяч рекомендованных наукой шагов, но лениво присевший  на скамью в парке. Кому принадлежит авторство на  сравнения  солнечного света с тёплыми и милосердными  комочками-шариками жёлтой ваты и с горячим жидким стеклом, - автору данного рассказа или его персонажу?  Пусть это решают сами читатели и читательницы!