Жизнь прожить гл 6 Знакомая жизнь по- новому

             Гл. 6                ЗНАКОМАЯ ЖИЗНЬ ПО- НОВОМУ               02. 44 г.
Всю ночь проговорили. Казалось, что и ночи не хватит- столько накопилось у каждого в душе. И все перемешалось- и горе, и радость. Только почему- то у Владимира любая тема заканчивалась одной мыслью- надо строить дом. Категорично! Антонина в разговоре не перечила, но что- либо вставить в
Стр.13
эту тему свое у нее не получалось. Слегка ежилась и замолкала. А он вновь и вновь приводил свои доводы- нельзя же тёще постоянно ночевать у своей сестры- соседки, потому, что если зятю спать с ее дочерью на кровати, которая, ну  хотя б отдаленно напоминала этот предмет, и служила попутно и столом и скамейкой, тёще остается место только под дверью. Хороший хозяин там кошку на ночь не оставляет. Кроме того, Владимиру показалось удобнее, если б осколком у него отхватило коряки по колено, а не руку.
За всю ночь, он, как ни старался, не смог в постели вытянуться во весь рост- как ни повернись, или пятки упираются в стену, или зад свисая, норовит стащить его с постели. Да и встать, не пригнувшись, в  халупе не получалось. Наутро, пытаясь смягчить ситуацию, Антонина пошутила:
-Вовк, тебе надо стелить  из угла в угол, а ходить по хате на коленках.
Но отреагировал Владимир на ее слова совсем не так как ей представлялось. Он внимательно посмотрел на нее и сказал.
-Это правильно, и Пантелеич назначил тебя бригадиром не зря, а я б вот так и не додумался. Потому я и хочу строить дом.
Антонина после этих слов слегка скосилась на него, но что ответить, опять не нашлась. Только, пытаясь подавить в душе червячок неловкости, про себя подумала: «Вова, дорогой, не спеши. Погляди по сторонам, осмотрись, да и на себя глянуть не забудь.»
Первые дни работы Владимир осваивался на скотном дворе, под началом жены- бригадира. Дело было привычное- уход за скотиной, двумя десятками с лишком коров, не считая телят, четырех годовалых быков, теперь уже волов, одной престарелой лошади. Кроме него этим же делом занимались пять женщин и один старик, худой, как стропила, с редкой седой бороденкой, и всегда имеющий собственное мнение, семидесятилетний Авдеич. Владимир старика конечно же знал, хотя раньше общаться с ним как- то не приходилось- сказывалась разница в возрасте, да и жил Авдеич не в близких соседях.
 Дед иногда грешил желанием «пропустить за воротник», что сбивало работу с ритма. Поэтому, за ним нужен был постоянный контроль женской части бригады. Женщины, к тому же, были и доярками. Работа скотника не сложная: раздать солому в кормушки, дойным коровам побольше, и чтоб под ноги ни крошки не попало (в подстилку шли только мякина и гнилые объедки), почистить навоз и попоить. Все два раза в день.
Но шли растелы- принимать телят- их задача, привезти из омета солому- тоже скотники, ремонт стойл и много еще чего должны б делать мужские руки. Но пока этим занимались женские, не считая жилистых, но жиденьких рук Авдеича, а они у него, даже закручивая цигарку, тряслись. Ко всему, в случае очень тяжелой работы, у Авдеича вылезала «грысь», и старику сразу же после подьема, например, тяжеленного навильника навоза, приходилось лезть рукой в штаны и с кряхтением, похожим на стон, кулаком вправлять её на место. Женщины уже привыкли к такой манипуляции деда, но иногда не могли смолчать:
-Что, Авдеич, баб увидел, и в штанах не умещается? Твоя бабка Наталья- жмот, такое добро только при себе держит. Тебя, как племенного быка надо по деревне водить- баб огуливать.
Откряхтевшись, и переждав бабий хохот, Авдеич грозил им согнутым пальцем:
-Скинь ба мне хоть два десятка годков, я б вам, сучкам, спуску не дал- и тут же опять приседал- ох, ох, ох! Да ну вас к лешему.
 Теперь же вся основная работа перекладывалась на Владимира, без учета инвалидности. Да, он и сам не хотел делать скидок, а это волей- неволей заставляло привыкать работать и культей, поэтому, чтоб не набить ссадины, бинт с раны он пока снимать не стал.
 Спустя неделю после демобилизации Владимир, как- то, закладывал в кормушки солому и неожиданно его остановил идущий по проходу председатель. Владимир положил охапку у ног, подал руку.
-Как там?- Иван Пантелеевич показал глазами на больную руку.
-Да так не сильно донимает, но работать непривычно.
-Ну и какие мысли на этот счет?- Пантелеич почесал затылок.
Владимир распрямился:
Стр14
-Да мысли- то есть, а как их в дело привести…
И он рассказал председателю о своей задумке, что пришла ему в голову еще в госпитале. Иван Пантелеевич внимательно выслушал его, неожиданно улыбнулся:
-У тебя голова конструктора, а у нас в деревне, кажется, есть подходящий человек, надо потолковать. Этот черта подкует. Потерпи только чуток, у него сейчас дел не провернуть.
С тем и ушел. Но разговор этот у Владимира все- таки в памяти отложился. 
На дворе дело уже шло совсем к весне, когда Иван Пантелеевич еще раз зашел в коровник и напрямую направился к Владимиру. Тот, поняв, что Пантелеич зашел не зря, направился к нему навстречу. Издалека заметил председателя и Авдеич, и, бросив вилы, заторопился в общество мужиков. Разглаживая  пожелтевшие усы, заговорил с полпути- как бы не опередили:
-Пантелеич, хотел с тобой давно побалакать, а ты вижу, нами сам антересуешься. Это хорошо, только вот непорядки у нас в колхозе, ты мой глаз знаешь.- Он остановился, степенно сняв треух, постучал им о ладонь, стряхивая солому, затем легонько отстранил старческой рукой Владимира и глядя под ноги председателя, продолжил- к примеру, дал ты мне, опытному животноводу в помощники заметного мужчину, героя, значит. А мне с ним обчаться надобность, промеж работы. А бац! Причинности- то нет! Но мы ж не бабье какое, еж твою нос. Ни с того, ни с сего, лопотать про все подряд. По- мужицки оно как? Ты табачок, я газетку, туды- сюды, раскурили, побалакали, разобрались с делом, глядишь, дале все пошло как надо…
-Авдеич, ты поскорей, мне ж некогда твои лясы слушать- заторопил его Иван Пантелеевич. Но старик важно насупился и обиженно поднял глаза:
-А ты, Пантелеич, старших не перебивай, хуч и генерал ты средь нас, простых колхозников. В армии оно как- уважай солдата- Суворов еще тады учил. Дык вот, табачок свой, я говорю, надобно сеять, И выгодно, и чтоб обчение средь нас, мужчин было. Как, герой?- и он снизу вверх глянул на Владимира. Владимир неудобно замялся:
-Да я- то, отец, не курю…
-Ни чего, научим, это дело наживное. Вот, к примеру, Пантелеича- то обучили мы председательскому делу. Да и дымит он у нас, как нормальный мужчина.- Авдеич важно поднял крючковатый палец к уху.
-Ты, старик не заметил, я с полгода, как бросил эту гадость- нетерпеливо ухмыльнулся Иван Пантелеевич- и, Авдеич, учи человека полезным делам, вот, например, как послед отделять, или, там сани, или телегу подлатать. Ты же видишь, эти- то дровни рассыпаются, до весны не доходят. А нам в райкоме обещали еще кобылку молодую подкинуть. И по твоей милости ее запрягать не во что. Ей прикажешь тоже цигарку в зубы от безделия? А насчет посева табачка-  время покажет. Пока хлебушка бы вдоволь- и повернулся к Владимиру- зайди в кузню, я разговаривал с кузнецом Федором Иванычем, обмозгуйте это дело- и он кивнул на культю.
Авдеичу не терпелось продолжить разговор с начальством, но Иван Пантелеевич не захотел его дослушивать, решительно повернулся и ушел. Владимир тоже не стал оттягивать время, прошелся по стойлам, проверил кормушки, и, убедившись, что все нормально, заторопился во двор, но Авдеич теперь подозрительно приступил к нему:
-Ты, малай,  что, аль меня решил покинуть и в молотобойцы податься?
Владимир начал неудобно оправдываться:
-Да нет, Авдеич, просто дело там у меня есть
Но Авдеичу ответ показался с хитростью. Он криво сощурился:
-Если желаешь смыться, то мне это дюже обидно. До каких же пор я буду все с бабами? Я, вот, к примеру, не обиделся на Пантелеича- он нам начальник, он и должон нас обижать, потому как это ему положено, но тебе, ишшо мальцу, супротив меня нельзя вставать, покуда ты в моём обучении. – старик почувствовал, что слегка перебрал, и решил снизить планку- Да ведь и бабы всю холку проели. Если хош знать, я только с тобой человеком себя и почуял. Шутка ли, героя ко мне приставили! Нам, вон, председатель- слышал?- доверил важное дело насчет саней. Вот ноне и начнем  им заниматься.
Владимира растрогали слова старика, и он заторопился уверить его:
-Да не волнуйся дед, я быстро вернусь. 
Стр.15
В кузню, после возвращения с фронта Владимир пришел в первый раз. Он уже успел осведомиться о том, как по возвращении из эвакуации по крохам восстанавливалась, а точнее вновь создавалась теперешняя кузня и была любимым детищем председателя и  точкой опоры всего колхоза и села.
Подходя, ближе к кузне, бросилась в глаза интересная деталь- среди нагромождения железяк- видимо рабочего материала, кол с висяшими на вбитых гвоздях проволокой, обрывками цепей и на самом верху красуется немецкая каска.  Владимир ухмыльнулся: «Хорош памятник немецкому солдату!- и тут же подумал- Сейчас, к посевной, работы много, будет ли Федор Иванов с моей ерундой возиться? Но раз Пантелеич сказал, надо попробовать». Он долго, до тонкостей обдумывал свой протез, и не был окончательно уверен, что кузнец с этой работой справится.
Рабочая «музыка» кузнецов, как колокольного звона была слышна издалека. Зычно гукала кувалда о разогретый металл и между ударами, как поддужный колокольчик «тетекал» руководящий молоток кузнеца.
 Открыл дверь и на него дохнуло знакомым довоенным запахом угольной гари и жара горна. Кузнец Федор Иванов и молотобоец Серенька были заняты оттяжкой сошников. Остановились. Кузнец засунул отдающий голубизной сошник в лоханку с водой, откуда шибануло волною пара и зло зашипело, положил горячий молоток на наковальню, поздоровался. Серенька, как равный, тоже подал руку. Старик начал сразу и кратко:
-Рассказывай.
Владимир быстро описал необходимое ему устройство, которое он себе уже представлял, словно наяву. Старик помолчал, порылся в косматой бороде и добавил:
-А на руку одевать не кольцо, а лучше вроде обруча и пошире, да войлоком, наподобие хомута конского, обтачать. А к той, что на ручку струмента одевать, пристроить  зажим, как на молочной фляге, а?
Владимиру это предложение понравилось, он даже слегка удивился мыслительной тонкости кузнеца и, конечно, с его предложением согласился.
-А смерок я и по своей руке сыму, зайди через пару дней на примерку.- И старик снова принялся за прежнюю работу. Владимир уходя, про себя пожал плечами: «Понял- то вроде все правильно, только когда он делать будет? Вон, своих дел понавалено.»
Но, зайдя, как обещано через два дня не поверил своим глазам: старик показал ему уже готовое, аккуратно, почти ювелирно сделанное сочленение, темное от окалины. Оставалось доделать мелочи, и, как оказалось, обошлись без примерки.
-Я тебе заместо петли, вот сюды засунул шарик от разбитого подшипника, стал комментировать работу кузнец- оно должно так справней быть, а вот сель лоханочка, будешь там дегтем подмазывать, чтоб не скрипело. А где на руку надевать, кожушком, аль войлоком, небось, сам обтянешь, ну и для форсу кирпичом потри, окалину сбей, и рука не хуже настоящей.
Для Владимира это было открытие, он  не скрывал изумления:
-Федор Ивыныч, ну ты даешь прикурить! А я, честно сказать, побаивался, получится ли.
Старик довольно ухмыльнулся:
-Это не блоху ковать. Потом зайди, если жать будет, поправим и носи на здоровье.
-Наш деда не то может.- по- взрослому добавил конопатый от гари и окалины  молотобоец.
Уходя, Владимир от души поблагодарил кузнеца, и идя дорогой, слегка взволнованный про себя шептал: «Мастер… вот это мастер… а я думал…» И только когда слегка успокоился, мысли стали ровнее выстраиваться он почувствовал в себе уверенность- теперь у него преград нет. Надо только доделать механизм- по -другому приспособление он уже назвать не мог- и останется только работать и работать. Не успеешь опомниться, как слижет весна с полей надоевший снег, а тепло само подскажет, что делать. Урывками можно и с домом заняться. А сначала с  материалом разобраться. Дадут в районе или колхозе лес на верх и потолок- прекрасно, а нет- что то со старья можно подобрать. На стены б пошла известняковая плитка на глине- только готовь. Этого добра в округе хватает. А остальное по ходу дела придет. Надо только самому не дремать. Понятно, под лежачий камень вода не пойдет. Да и жена- молодец, где надо, наверняка поможет.
Стр. 16
Владимир рассуждал и с грустью и тоской смотрел на родную округу в зимнем одеянии. А приближающаяся весна заставляла грустить ещё больше. Он пока не мог привыкнуть к измененной войной местности. Ему хорошо представлялись события, изуродовавшие ее. Он такие же перенес на своем горбу за эти годы.
Здесь так же горело и взрывалось. Так же текла кровь и падали на эту израненную землю, чтоб уже не встать, его ровесники, только из других, далеких  отсюда сел и городов. И эта земля им стала последним приютом.  А ведь все эти бугорки и лощинки он с друзьями в детские годы обшарил и изучил с удочками, с корзинкой для ягод и грибов, с кнутиком, когда пас с отцом и старшим братом стадо, когда эти овраги и поля были совсем другими, не изрытые, не подметенные этим ураганом. Для него эта земля была не скорбной, а радостной землей, тогда еще здоровой, крепкой Родиной. А вообще- то он тоже мог не вернуться сюда на эту землю, из той, которую освобождал для других, кому она  была землей их детства.   
  Антонина, увидела приспособление и удивленно открыла рот:-
-Володь, да неужели дед способен на такое, ты глянь, и шевелится!- И не забыла пококетничать- и теперь ты этой железякой будешь меня ласкать?
-Ага, за мягонькие местечки пощипывать…
Весь этот вечер он посвятил обустройству новой «руки». При тусклом язычке пламени керосинового светильника раскраивал, сшивал, припасенную ранее кожаную подстилку, приспосабливал, примерял. И уже за полночь, окончив работу, не утерпев, пошел во двор испытывать. Антонина вскочила с постели, накинула одежку:
-Володь и я погляжу.
Приспособление оказалось на редкость удачным: рукоять лопаты жестко зажималась, не выскакивала, и благодаря шаровому сочленению, могла работать в любом направлении, и почти с любым углом поворота. А относительно мягкое соединение с рукой, не натирало рану. Слегка продрогшая Антонин, смотрела на работу мужа, потирая голые колени друг о друга и зажав руками концы платка, радовалась, как ребенок:
-Да, эт что ж такое? Я бы сроду не додумалась, что такое может быть.- И в ритм броскам повторяла- Вот так, вот так!
Владимир расчистил  двор от снега, остановился, вытер лоб:
-Ну, Федор Иванов, ну мастерюга, век ему буду благодарен. Тут, со временем можно будет другую вставку сделать, сменную, для рубанка, например.
Жена обхватила его за шею:
-Умница ты мой, умница! Вот за это я тебя и люблю, и, прижимаясь к колючему подбородку сладко расцеловала.