9. Новая напасть

9. НОВАЯ НАПАСТЬ. В 1437 году в Орде произошли перемены, которые повлекли за собой целую цепь событий, имевших, как говорят, немаловажное значение для истории всей России.

Начало, впрочем, было обычное и ничем не примечательное.

Вышло так, что сын уже знакомого нам с вами Джелал-эд-Дина, великий хан Улуг-Мухаммед, некогда вставший на сторону Василия в его споре с дядей, сам был изгнан одним из своих родичей, Киши-Махметом, из своих улусов. Ища спасения у русских и литовских союзников, он явился в город Белев, находившийся тогда то ли под властью Литвы, то ли под рукой Москвы, и там укрепился. На его запрос в Москву с просьбой разрешить ему беспрепятственно кочевать в окрестностях Белева до тех пор, пока он не соберет новую орду и не вернет себе ордынский трон, Василий II ответил согласием. Однако очень скоро выяснилось, что беглый правитель Орды в самой Орде никому уже не нужен, хотя бы по тому, что он беглый. Появление же на границах Руси и Литвы еще одного мощного ордынского улуса никого не обрадовало, тем более что Улуг-Мухаммед не стал себя сдерживать и, собрав новое войско, начал совершать дальние походы. Возможно, досталось от него и каким-то русским землям, особенно Рязанским. В Москву посыпались жалобы, и Василий предложил хану ускорить процесс своего возвращения в степь. Хан, разумеется, не подчинился, и тогда незваного гостя было решено выпроводить из русских земель силой. Эту несложную, в общем-то, миссию великий князь Василий поручил Дмитрию Шемяке и его брату, Дмитрию Красному, доверив им командование отборной пятитысячной ратью.

Если верить, летописцу, в походе к Белеву оба братика вели себя как отъявленные разбойники: шли по своей земле, как по вражеской, предавая огню и мечу все, что встречали по пути, не разбирая своего и чужого. В успехе предстоящего предприятия в русском войске никто не сомневался, дело было привычное, поэтому братья бодро дотопали до Белева и изготовились к бою. Улуг-Мухаммед с русскими мало того, что не хотел ссориться, но и вновь выразил настоятельно желание договориться о сотрудничестве с Москвой уже на ее условиях, однако братья с ханом-изгоем разговаривать не стали. Ну, а поскольку Улуг-Мухаммед от хорошей драки никогда не бегал, он вывел свой трехтысячный отряд в поле и дал россиянам бой. Утром 4 декабря состоялось сражение, в котором русские смяли немногочисленного противника и вогнали его в крепость. Первый приступ к самой крепости татары отбили, однако конечный исход дела был уже ясен обеим сторонам. И вот тут-то на месте разворачивающихся событий неизвестно как нарисовался князь Григорий Протасьев, недавно перебравшийся со всеми своими людьми в Москву из Мценска, где он верой и правдой служил своему прежнему хозяину, Свидригайло. Сначала он заявил русским воеводам, что у него есть приказ великого князя прекратить боевые действия. Пока воеводы пытались выяснить, в чем дело, шустрый Протасьев снесся с самим Улуг-Мухамедом и обговорил с ним план совместных действий на следующее утро. Улуг-Мухамед, получив короткую передышку, сумел подготовить остатки орды к бою и перед рассветом, пользуясь мглой, вывел свой отряд в тыл русским. Внезапная атака степняков застала русские сторожи врасплох. Никто толком ничего не понял, а когда ратники Протасьева вдруг всем скопом кинулись наутек, за ними, как по мановению волшебной палочки, бросились бежать и остальные полки, решив, видимо, что на помощь осажденным пришли подкрепления. Паника в русском лагере была организована просто мастерски. Татарам оставалось только сечь бегущих - уж что-что, а это они умели делать лучше, чем кто-либо – и, как и следовало ожидать, во время бегства русское войско понесло большие потери. Погибло несколько князей и воевод. Шемяка с Красным сумели спастись, но почти все их войско сгинуло. Многих сбежавших с поля боя ратников вырезали свои же - окрестные жители, ограбленные московитами еще по пути к Белеву. Так бесславно закончился рядовой, по сути, поход русских дружин против небольшого отряда ордынцев, вошедший в историю, как «белевщина». Поражение под Белевым было столь неожиданным, необъяснимым и жестоким, что в историю оно вошло наравне с громкими и славными победами.  А как еще должно учиться на своих ошибках?

Причины измены князя Протасьева не ясны до сих пор. Возможно, все дело было в том, что его бывший патрон Свидригайло считался союзником Улуг-Мухаммеда, и когда однажды Протасьев случайно угодил к татарам в плен, по распоряжению хана его не только отпустили с извинениями, но и щедро при этом наградили. Теперь же у воеводы появилась возможность таким вот оригинальным образом отблагодарить своего благодетеля. Странные у них тогда были понятия о долге чести. Как бы там ни было, но в результате этого предательства, под Белевым лег весь цвет московского войска, а Мухаммеду стало ясно, что на Руси его видеть не хотят. Прекрасно понимая, что рано или поздно его из русских лесов все равно выдавят, хан велел сворачивать шатры, оставил Белев и через мордовские степи ушел в разоренную чуть ли не до основания Казань. Заново отстроив казанскую цитадель, он начал созывать к себе всех тех, кому, как и самому Мухаммеду, некуда было податься. Таких изгоев во все времена немало бродит по степям и лесам. Очень скоро в обустраивающуюся Казань начали сходиться булгары, черемисы и татары, успевшие уже устать от бесконечных набегов новгородских да вятских ушкуйников или спасавшиеся от очередной ордынской смуты. Всем этим людям еще предстояло в недалеком будущем заложить основу нового народа, того самого, что известен нам ныне как «казанские татары». Пока же их всех объединяло лишь общее желание найти себе, наконец, спокойное пристанище.

По мнению большинства исследователей, несмотря на сильную децентрализацию, Булгария в рассматриваемый период еще продолжала существовать как государство. Просто Улуг-Мухаммед стал основоположником новой правящей династии – золотоордынской. Очень скоро под его знаменами собралось изрядное число воинов, и Мухаммед решил, что ему по силам попытаться подчинить себе Русь, но уже не с сарайского трона, а с казанского.

С этого момента вековая борьба Руси с кочевниками перешла на новый уровень. Кочевники теперь, как некогда половцы, стали жить оседло, причем у самых границ княжества, и хоть победить Русь они были уже не способны, но затормозить ее материальный и территориальный рост им было пока по силам.

Уже в 1439 году Улуг-Мухаммед напомнил о себе россиянам, захватив Нижний Новгород и внезапно вынырнув из леса у самых стен Москвы. Поскольку войск в столице в то время практически не было, Василий, действуя по ранее уже не раз опробованной схеме, ушел на север собирать полки, а оборону Москвы доверил воеводе Юрию Патрикеевичу Литовскому. Впрочем, собирать общерусское ополчение не потребовалось. Московская цитадель уже давно была татарам не по зубам. Пару раз неудачно сходив на приступ и проторчав под городом десять дней, они покатились обратно за Волгу, спалив по пути Коломну и гоня перед собой большой полон.

Возможно, в ходе именно этих боев под Москвой русским воеводам удалось захватить в плен «героя» Белевского сражения, Григория Протасьева. Поговаривали даже, что это он помог ордынцам пройти незамеченными к самым стенам русской столицы. Изменника изрядно помяли, выкололи ему глаза и бросили в тюрьму умирать. Сына Протасьева, Ивана, не тронули, он остался жить в отцовских имениях, но весной следующего года тоже погиб при загадочных обстоятельствах.

Жизнь на Руси опять вернулась в привычное спокойное русло, если, конечно, не считать новой склоки Василия II с Шемякой, который во время нашествия татар отсиделся за крепостными стенами и на помощь Москве не прислал ни одного ратника. Слава Богу, на этот раз все ограничилось словесной перепалкой. Сам Василий, кстати говоря, в Москву возвращаться не спешил. Там все еще стоял невыносимый смрад от неубранных пожарищ и множества разлагающихся тел – после визита орды дело обычное. Великий князь всю зиму провел в Переславле и Ростове, а в Москве в качестве своего наместника посадил Дмитрия Красного.

22 января  1440 года в семье московского государя произошло прибавление: на свет появился мальчик, названный при крещении Иваном…

В этом месте нам с вами стоит остановиться на минутку с тем, чтобы, задержав дыхание заглянуть в колыбель княжича Ивана Васильевича. Видите этого забавного малыша с глазенками-пуговками? Сейчас он всего лишь беспомощный младенец, который пока только и умеет, что плакать, да улыбаться, да пузыри пускать, однако эпоха величия этого мальчугана уже не за горами. Надо лишь еще чуток потерпеть. Этот человечек – очередной дар Небес, а Небеса так скупы на подарки! Он – надежда России. В отличие от всех остальных ему не страшны ни войны, ни эпидемии, ни стихийные бедствия! Он избранный, и потому Провидение не даст его в обиду, ибо на него возложена миссия, выполнить которую он просто обязан.

Давай, малыш, подрастай поскорее! Русь уже давно ждет тебя.