Хочу стать звездой. Часть III

        Часть III

        Глава 1

Наконец родители Отто уехали, и вскоре он получил секретную весточку, что они благополучно добрались до своей виллы на юге Франции. Друзья-нацисты опять забеспокоились, и он рассказал им версию летнего отдыха своих родителей. Его спросили, почему он не женится на своей еврейке. Отто ответил, что родители возражают, да и сам ещё не решил. «Ведь вы тоже не хотите, чтобы моей женой была еврейка?», - спросил он напрямую. Ему ответили, что они не возражают пока. Отто понял, почему они согласны. Имея жену-еврейку, он всегда будет у них на крючке. Он сказал, что без родителей нельзя устраивать такое мероприятие, поэтому придётся отложить свадьбу до осени. Это националистов не устраивало, они платили ему огромные деньги и боялись, что Отто тайно сбежит с их деньгами, поэтому ему почти приказали обвенчаться. Он стал обдумывать последствия женитьбы на Геле и старательно взвешивать грозящие «за» и «против». Доводов «против» было больше. Но Отто подумал, что любящая красавица жена может стать хорошей помощницей в делах и улучшить его имидж, что при его не совсем приличном бизнесе немаловажно. Ведь императрица Елизавета помогала императору Францу, может быть и Гела окажется такой же полезной для Отто. Он решил жениться.

        Отто подобрал организатора свадьбы и поручил без спешки готовить торжество, а сам стал думать о следующем пункте своего плана. Задумывая план побега из Австрии, он пропустил один важный момент: необходимо перевести деньги в банк другой страны. Для этого он должен выехать за рубеж и открыть счёт в иностранном банке. Но его ни за что не выпустят. Он перебрал несколько вариантов, но все были провальными. Всё же у него появилась хорошая идея использовать для этого свадьбу. Не могут же ему запретить поехать в свадебное путешествие хотя бы на неделю. Так возникла необходимость срочной женитьбы на Геле. Он стал тщательно продумывать все детали этой затеи.

Подошёл июнь и дни рождения родителей Гелы. Она напомнила Отто об этом. Он понял, что нужны подарки и попросил Гелу узнать, что они хотят. Она поговорила с отцом и мамой, и те в один голос сказали, что для них лучший подарок – свадьба их дочери. Так они и передала Отто. Он сказал, что его день расписан по минутам, и сейчас ему не до свадьбы, но занимается этим. К концу лета его родители обещали вернуться, тогда и можно будет устроить женитьбу. Он поручил Геле выбрать и заказать подарки для родителей. Гела, хотя и не сильно ему поверила, но воспряла духом и обрадовала отца и мать.

        В день рождения родителей Гела приехала к ним с дорогими подарками и цветами. Отто не приехал, сославшись на срочные дела. Это расстраивало всех родственников, но они надеялись на его обещание жениться. Когда все собрались за столом и поздравления закончились, начался разговор о наболевшем. Хеди спросила:
- За что же нас так ненавидят? Мы – мирные люди, ни драк, ни скандалов не устраиваем. Вот наш район – самый тихий и благополучный в городе. Почему нас хотят убить? Евреи никогда не начинают войну. Они никогда никого не убивают. Почему нас выгоняют?
Франц высказал своё мнение: - Немцы с древних времен настроены воинственно. Согласно немецким эпосам война – это благо. Такой порядок установлен богами. Даже боги погибают и появляются новые боги. После уничтожения существующего мира появится новый мир, гораздо лучше прежнего. Поэтому чем раньше старое будет уничтожено, тем быстрее начнётся лучшее будущее.
Хеди недоумевала: - Но почему они убивают нас, а не себя?
Аарон поддержал жену: - Евреи двигают технический прогресс, улучшают жизнь общества. Без них в стране наступает застой и падает уровень жизни. Вот из Испании выгнали евреев, и страна зачахла, стала отсталой и экономически, и культурно. Немцы выгонят евреев, и в стране тоже начнётся спад экономики, науки и культуры.
Агнеса тоже решилась спросить: - А как штурмовики определяют, кто еврей, а кто нет?
Аарон был наслышан о нацистских методах и объяснил: - Они проверяют паспорта, метрические книги, официальную религиозную принадлежность. Конечно, по внешности трудно определить, хотя нацистские «расоведы» разработали гигантский перечень признаков наличия еврейских корней у человека. Они даже распространили фотоснимок человека с образцовой внешностью «арийца». Но тот оказался евреем. Так что они просто хватают любого, кто им не угоден.
- Но ведь «ариец» может показать паспорт и оспорить свой арест, - забеспокоилась Агнеса.
- Нацисты всех, кто с ними спорит, убивают, а мёртвые не спорят - ответил Аарон.

        Родственники впали в уныние и замолчали. Хеди предложила забыть хотя бы на этот вечер о проблемах и послушать музыку. Она стала играть на пианино, Агнеса спела новую арию из оперы, которая в этом сезоне шла на сцене Венской Оперы. Франц тоже выступил, сыграв на скрипке венгерский танец Брамса. Гела, как любящая дочь, подготовила родителям музыкальный подарок и, подыгрывая себе на пианино, спела песенку из новой комедии, в съёмках которой она участвовала. Вечер закончился весело.

Отто принял решение перевести деньги в Швейцарию. Хотя он понимал, что Гитлер может захватить и эту страну, но всё же швейцарский банк казался ему надёжнее австрийского. Он рассуждал так. Значительную часть населения Швейцарии составляют немцы, вряд ли Гитлер будет с ними воевать, скорее просто присоединит. Но срочности в этом нет, поскольку швейцарское государство не представляет интереса в военном отношении. Зато эта страна поставляет в «Третий рейх» немало оборонной продукции. Кроме того, Швейцария является для Германии связующим звеном с Англией и США. Нацисты хранят в её банках огромные средства, награбленные от евреев, и получают в них кредиты от западных стран. Не будет же Гитлер нападать на своего банкира? Так что захват Швейцарии мог принести нацистам больше вреда, чем пользы. Отто учитывал и свои возможности. Швейцария ближе, а он не может уехать надолго. К тому же у него больше шансов выехать в Цюрих, чем в Париж или Лондон. Молодожёны отправятся туда под предлогом свадебного путешествия. Если нацисты спросят, почему в Швейцарию, он ответит: «Раз молодая жена хочет в Швейцарию, то муж не может ей отказать». Он начал активно готовиться к свадьбе.

        Назначенный распорядитель явился по вызову и рассказал, что провёл тщательное исследование всех существующих помещений для проведения свадьбы. Он представил Отто целый список ресторанов, отелей, залов и других заведений с указанием цены и площади. Отто не стал его смотреть, просто заявил, что свадьба должна проходить в большом зале Шёнбрунна, и распорядитель должен это обеспечить. Тот выразил уверенность, что проблем не будет. Затем они обсудили детали украшения зала, оформление приглашений, транспорт. Отто пообещал составить список приглашённых гостей и передать его распорядителю. Возник вопрос, где будет проходить регистрация брака и венчание. Договорились, что регистрацию проведут в Стандесамте по месту жительства Отто, а для венчания храм Святого Карла вполне подойдёт. Нужно было назначить дату. Отто сказал, что должен обсудить это с невестой и её родителями. На этом они закончили.

Вечером Отто обрадовал Гелу известием о свадьбе, о том, что уже сделано, и предложил составить список гостей с её стороны и выбрать дату. Столкнувшись с его грубой манерой поведения, она уже не горела желанием стать женой Отто, но быть любовницей больше не могла. Гела сказала, что должна обсудить это с родителями.

        Известие о свадьбе сильно порадовало маму и отца. Тётя Агнеса, узнав новость, засыпала их всех поздравлениями и пожеланиями. «Гела, ты такая умница! Заставила такого богача развестись и жениться на себе. Говорят, что он – один из самых богатых людей в Австрии. Теперь будешь богатой и счастливой!», - похвалила она племянницу. «Да, если только он не передумает!», - осторожно заметил Аарон. Гела тоже не была уверена, что свадьба состоится, но гордилась тем, что Отто сделал ей предложение. Значит, она довольно умная, красивая и хорошая актриса. Действительно, всё выглядело так, словно Гела окрутила Отто. На самом же деле это Отто заставил Гелу выйти за него замуж. И Гела интуитивно чувствовала какой-то подвох в этой свадьбе. Но пока упрекнуть жениха ей было не в чем. Правда, место проведения торжества и венчания он выбрал сам, но ведь они были шикарными.

        Родственники, измученные неизвестностью и долгим ожиданием, наконец, вздохнули свободно и засуетились. Хотя родных и знакомых у семейства Винчуров в Вене было мало, они долго составляли список гостей. Выбор даты венчания тоже оказался сложным делом. После тщательного взвешивания всех возможных забот, они пришли к выводу, что раньше, чем через два месяца, не успеют подготовиться к свадьбе. Таким образом, датой венчания было назначено 19 августа. Отто эта дата вполне устроила, он предложил Геле выбрать подвенечное платье и аксессуары. На следующий день она с мамой и тётей Агнесой поехала в лучшее ателье Вены заказывать свадебный наряд. Дальше все крутились и вертелись как заведённые шестерёнки, готовясь к торжеству. Времени до свадьбы оставалось ещё много, и Гела хотела продолжать работать.

        Кинорежиссер Луиза Флек, у которой Гела работала, родилась в Вене, и здесь начала свою кинодеятельность. Позже из-за разногласий с финансовыми покровителями ей с мужем пришлось обосноваться в Германии. Они работали в берлинских продюсерских компаниях, но с приходом к власти Гитлера и Геббельса им пришлось уехать из Берлина, поскольку муж Луизы, оператор Джейкоб Флек, был евреем. Луиза Флек давно стала кинорежиссёром. Из-за большой конкуренции на кинорынке она работала быстро, иной раз выпускала по девять фильмов в год. В связи с возрастанием антисемитизма в Австрии, Луиза с мужем решили эмигрировать, так что новые фильмы она снимать не собиралась. Поэтому съёмки кинокомедии быстро закончились, и Гела осталась без работы.

        В театрах Вены царила паника и суматоха. Ведущие артисты, режиссёры, художники-декораторы и другие служащие–евреи спешно покидали Вену. Из-за этого многие спектакли находились под угрозой срыва. В королевском «Бургтеатре» решили возобновить постановку спектакля «Императрица Елизавета», для которой имелись все необходимые декорации и почти все артисты. Не хватало исполнительницы главной роли, которой должно было быть 16 лет. Актриса, игравшая ранее императрицу, уже по возрасту не могла изображать юную девушку. Известие о вакансии сразу облетело столичный театральный круг. Гела тоже его услышала и безумно захотела стать исполнительницей выигрышной роли. Она не удержалась, чтобы не сказать об этом Отто.

        Тому понравилась её идея, он посчитал, что это было бы отличным подарком ей к свадьбе. Но невесте он сказал только, что в театре непременно должны дать ей эту роль. Вскоре Гелу действительно вызвали в театр, и режиссёр спектакля предложил ей сыграть императрицу Сиси. Гела невероятно обрадовалась и немедленно согласилась. Она хвасталась родным, что её выбрали из многих претенденток за талант и красоту. Хотя у Сиси были карие глаза, но Гела так впечатлила режиссёра, что на роль выбрали её. Отто только ухмылялся, но не признался, сколько ему это стоило.

        «Бургтеатр» являлся одним из самых старых театров Европы, возник по указанию императрицы Марии Терезии и имел сцену площадью около 700 кв. м. Он располагался в дворцовом комплексе и восхищал красотой своего оформления, выполненного в том же стиле, что и Венская опера. Широкая лестница, расписные потолки, множество статуй и лепнины, хрустальные люстры, богатство интерьера в оформлении зала – всё это привлекало многих зрителей. Гелу наспех подготовили и ввели в спектакль.

        Некоторым опытным артистам это пришлось не по душе, и они старались опозорить начинающую актрисочку. Особенно доставалось Геле от исполнительницы роли матери императора. Та в любой момент готова была поставить Гелу в неловкое положение. То уходила вглубь сцены, вынуждая Гелу поворачиваться к публике задом, то выдавала неожиданные реплики, отчего Гела терялась, не зная, что сказать. Но Гела не зря посещала театральную школу, она хорошо знала правила для актеров, разработанные в «Мейнингенском театре», и ей удавалось выходить достойно из трудных ситуаций.

        Родители и тётя с мужем, побывав в театре, хвалили Гелу и предрекали ей большое артистическое будущее. Отто после каждого спектакля заваливал сцену цветами и сиял, забирая её после спектакля. Отзывы в прессе об игре Гелы были не восторженными, но достаточно хорошими. Все хвалили её молодость, непосредственность, красоту, но отмечали недостаток опыта. Гела и родные посчитали это отличным началом для её артистической карьеры.

        Незадолго до свадьбы было выбрано кольцо для Гелы. Отто сказал, что у него кольцо есть, и нет никакого смысла покупать новое. Гела поняла это так, что может выбрать для себя кольцо подороже. Она хотела бы купить кольцо со вставками из бриллиантов, но было неприлично хвастаться перед каждым встречным своим богатством, да и такое кольцо совсем не подходило молодой девушке. Она долго боролась с искушением и выбрала широкое обручальное кольцо. Оно тоже было довольно дорогим. Жених не обрадовался, но купил.

        Отто известил Гелу, что наутро после свадьбы они отправятся на неделю в свадебное путешествие в Швейцарию.
- А там нет нацистов и антисемитов? - забеспокоилась Гела.
- Я навёл справки. Вот что пишут газеты: мировой кризис, конечно, ударил и по Швейцарии. Огромное количество предприятий обанкротилось, многие свернули производства, ряд предприятий полностью закрылся, произошло массовое увольнение рабочих. В ноябре 1932 года в Женеве фашисты из так называемого «Национального союза» устроили погром, в ответ женевские рабочие организовали массовую антифашистскую демонстрацию. Правительство бросило против неё войска, несколько участников демонстрации было убито, многие ранены. Но теперь Швейцарская промышленность выполняет крупные военные заказы, преимущественно для Германии и Италии, поэтому начался экономический подъём. Так что и фашисты, и рабочие притихли, поэтому там вполне безопасно.
- Почему же мы едем в Швейцарию, а не во Францию, например? - удивилась Гела.
- Потому что я не могу уехать надолго и далеко, а ты мечтаешь увидеть Рейнский водопад, Женевское озеро и другие достопримечательности этой страны. И ты очень любишь швейцарский шоколад. Билеты и отель заказаны.
Гела поняла, что должна радоваться и благодарить мужа за угадывание её желаний. Что она и сделала, правда, не искренне.

Вечером Гела подумала, что кажется, ей удастся стать театральной «звездой» и богатой женщиной. Она быстро уснула и спокойно спала всю ночь.
В предсвадебной суете дни пролетали быстро.

«Я стала богатой и счастливой!», - прочитала Гела. Она получила письмо от Ханны. Та сообщала, что у неё все идёт по плану. Она с Дэвидом живёт в шикарной квартире в центре Чикаго. Он женился на ней, и она беременна. Дела у Дэвида идут отлично, его журнал пользуется всё большей популярностью у читателей. Ханна сфотографировалась для одного из номеров в крошечном купальнике и в нескромной позе, и этот журнал пользовался большим спросом у мужчин. Ханна жалела, что не может поговорить с Гелой, не знает, как она живёт, но просила не писать ей на этот адрес, потому что Дэвид, узнав о её беременности, собирается купить большой дом, поэтому адрес может измениться. Ханна обещала прислать следующее письмо с новым адресом. Гела искренне порадовалась за подругу и пожалела, что не может поделиться с нею своими новостями.

Приближалась осень. За пару дней перед свадьбой выяснилось, что родители жениха на церемонию не приедут. Отто объяснил это болезнью отца, который простудился, когда пил холодный сок. Родственники Гелы расстроились, но не сильно.

        Подошёл день свадьбы. Сначала они зарегистрировали брак в районном отделении Стандесамта и получили свидетельство о браке. Затем состоялось венчание в Карлскирхе, католической церкви в южной части Вены.

        Эта старинная церковь построена в стиле венского барокко. Её архитектура сочетает в себе элементы стилей разных эпох и культур: греко-римский храм в виде портика, просветы колоколен в виде римских триумфальных ворот, над ними напоминающие азиатский стиль пагодные крыши, высокий барочный купол, большие колонны и множество куполов и башен, как намек на византийскую и османскую архитектуру. Всё это соединено в виде пирамиды с широким основанием. Внутреннее оформление храма также грандиозно: колоссальные мраморные пилястры поддерживают антаблемент (балки перекрытия) и переходят к красочной фреске, показывающей верующим открытое небо. Преображённое движение света "ввысь к небесам" ощущается во всём пространстве церкви, максимально усиливаясь в алтаре. Алтарь украшен старинной картиной. Удивительно впечатляющее помещение для прихожан: при длине в 40 м, высота составляет 74 м. Оно рассчитано на 250 мест.

       Венчание началось с процессии. Первыми в церковь вошли новобрачный и его шафер. Затем вошли подружки невесты и друзья жениха. За ними в полном одиночестве прошла самая главная свидетельница новобрачной. После всех зашли невеста и её отец. Помещение было заставлено цветами. Невесту к алтарю подвёл отец. За ними прошли две маленькие девочки, которые разбрасывали цветочные лепестки из корзины. В это время жених со свидетелями и остальными гостями ожидал свою будущую супругу в храме. У жениха и невесты было по два свидетеля: У Отто – из числа знакомых, у Гелы – знакомая из киностудии и тётя Агнеса. Старый пастор провёл церемонию по всем церковным канонам. Тщательно скомпонованное освещение усилило визуальный эффект. Торжественная атмосфера излучала лёгкость и радость. Сначала прошла литургия, затем священник зачитал фрагменты из Библии и произнёс проповедь о важности церковного брака. Далее он провел беседу с венчающимися и задал вопросы, чтобы убедиться в отсутствии препятствий для брака и искренности желаний молодых. Получив положенные ответы, священник попросил Святого Духа снизойти на венчающихся. Они подали друг другу руки, и священник связал их ленточкой. После этого жених, а потом и невеста дали супружеские клятвы и обет верности. Свидетель жениха подал ему кольца. Отто одел кольцо на безымянный палец правой руки Гелы, а она одела кольцо ему. Священник произнёс молитву «Отче наш», Заступническую молитву и благословил новобрачных. Супруги расписались в церковной книге. Венчание сопровождалось органной музыкой и произвело на всех сильное впечатление. Родственницы Гелы чуть не плакали от счастья. Присутствовавшие знакомые поздравляли и желали всего и побольше. Все вышли в порядке, обратном тому, как входили.

        После венчания Гела с Отто поехали в Шёнбрунн, погуляли по парку. В назначенное время они вошли в Большой зал Роза, где их встретили приглашённые на свадьбу. Для других посетителей зал был закрыт. Свадьба прошла с шиком. Гела была великолепна в белом шёлковом платье свободного покроя с поясом, со скромным вырезом и без рукавов. В соответствии с тогдашней послевоенной модой считалось неприличным демонстрировать на публике роскошь и богатство, поэтому на ней не было никаких украшений. На этом фоне её красота и молодость особенно хорошо выделялись и производили впечатление чистоты и невинности. Мужчины были во фраках, женщины – в дорогих, но неброских платьях с небольшим количеством украшений в виде нитки жемчуга или колье. Родственники Гелы светились от счастья, да и Гела была рада, что все переживания и сомнения закончились, и она стала законной женой богатого мужчины.

        Свадьба прошла прилично, без шума и неприятных инцидентов. Гостей было немного, большая часть гостей присутствовала со стороны жениха. Отто не мог не пригласить своих партнёров по бизнесу, коллег и некоторых друзей-националистов. К счастью, нацисты поздравили молодых и уехали, сославшись на дела, так что обошлось без антисемитских выходок. После свадьбы Гела с мужем поехали на виллу Отто, где оба с удовольствием расслабились после свадебной суеты и уснули.

На следующий день они отправились в Цюрих. Путешествие на поезде заняло немногим более 10 часов. Они занимали целое купе на двоих, поэтому посторонние не мешали. Неприятность доставляли только пограничные досмотры на границах с Германией. Заходившие в купе немецкие пограничники с подозрением смотрели на багаж и спрашивали о цели въезда или выезда из страны.

        Прибыв на Центральный вокзал Цюриха, они несколько растерялись. Вокзал оказался очень большим, и платформы расположены на нескольких уровнях: как на земле, так и под землёй. Здание выполнено в стиле неоренессанса из песчаника. Богато украшенные вестибюли с атриумами, ресторанами и холлами произвели на них впечатление своей роскошью. Главный вход представляет собой триумфальную арку, перед нею установлен памятник Альфреду Эшеру, пионеру железных дорог. Супруги не стали задерживаться на вокзале из-за его загруженности. Они доехали на такси до отеля. Расстояние было небольшое, меньше 1 км, но с чемоданами не пойдёшь, поэтому пришлось взять машину.

        Фешенебельный отель «Адла» снаружи выглядел довольно скромно, хотя являлся историческим зданием. Но зато внутреннее оформление было роскошным. Отель впечатлял старинной отделкой из камня и дерева, а в заказанном номере стены украшала искусная роспись с панорамными видами города. Установленная в нём мебель была антикварной. Устроившись, пара отправилась в ресторан, расположенный в отеле. Ресторан «Швейцарские лакомства» был известен как единственный в городе, где фирменное сырное фондю и картофельные оладьи «Расти» готовят по старинным рецептам. Они с аппетитом отведали местные деликатесы. Перекусив, пара прогулялась, осматривая Цюрих. Очаровательные мощёные улочки старого центра, обрамлённые маленькими разноцветными домиками, цветочные композиции на каждом шагу и запах топлёного сыра и шоколада  - таким предстал перед ними Цюрих. Время было позднее, и они уже никуда не могли попасть, да и усталость ещё чувствовалась. Отто узнал, где находится отделение швейцарского банка, и сказал, что они завтра утром должны туда зайти. Гела наконец поняла, зачем им надо было ехать в Швейцарию. Они вернулись в отель и легли спать.

        Утром, перекусив в кафе, вдвоём отправились в банк. По пути они любовались видами города. Стройные башни старинных соборов прекрасно сочетались с коваными решётками мостов на фоне Альп и отлично уживались с многолюдной центральной улицей, полной магазинчиков и банков. Когда зашли в отделение банка, пока Отто общался с консультантом, Гела сидела в зале и с интересом осматривалась. Любопытно было увидеть, как выглядит швейцарский банк. Оказалось, что почти также, как и австрийский или немецкий. Отто быстро вернулся. У него был довольный вид, и он сказал, что теперь они могут любоваться красотами Швейцарии.

        Он предложил посетить Рейнский водопад. Гела согласилась, и они нашли водителя, который доставил их к этой достопримечательности. По дороге тот рассказал, что Рейнский водопад расположен на севере Швейцарии рядом с германской границей, находится в 50 км от Цюриха между кантонами Шаффхаузен и Цюрих и является крупнейшим в Европе. Высота Рейнского водопада — 23 м, ширина — 150 м. Наибольшей мощи он достигает летом, зимой объём воды уменьшается, но от этого зрелище не становится менее впечатляющим. В окрестностях построены гостиницы, устроены парки. Ежегодно в ночь с 31 июля на 1 августа у водопада проходит красочное шоу «Пожар на скалах» с фейерверками. Каждый вечер у самой воды включаются мощные прожекторы, превращая водопад в сказочное действо.

        Доехали без приключений. Водопад был великолепен. Новобрачные полюбовались им со смотровой площадки. Потоки воды бурлили и спускались по ступеням, создавая ощущение бушующей стихии - это было действительно волшебное зрелище. Гела и Отто даже  постояли на краю и половили брызги, чтобы ощутить мощь потока льющейся воды. Постояв на смотровой площадке, они поехали обратно, решив не посещать парки, потому что они не могут быть лучше венских.

        По дороге Гела уговаривала мужа сходить в Цюрихский оперный театр. Они подъехали к опере. В этот вечер в театре шла опера «Турандот» великого итальянского композитора Дж. Пуччини. Главную партию исполняла приглашённая оперная «звезда» из Италии Магда Оливеро. Гела знала об этом произведении от коллег по Немецкому театру и, чтобы заинтересовать мужа, рассказала ему, что «Турандот» – незаконченное произведение композитора. Сюжет «Турандот» изложен в повести азербайджанского писателя XII века Низами. С этой сказкой Пуччини познакомился в театре Макса Рейнгардта в 1919-м году, и, находясь под впечатлением от увиденного, задался целью написать по ней оперу. Страдая от рака и последствий инфаркта, Пуччини не успел закончить партитуру своей последней оперы. Она была закончена по немногочисленным пометкам автора композитором Франко Альфано, О певице Гела тоже много слышала от своей тёти. Агнеса очень хвалила её, она говорила, что от других певиц Магду Оливеро отличают артистизм, музыкальность и эмоциональность. А ещё она великолепно передаёт психологическое состояние персонажа. При этом начало своей карьеры Магда считала «катастрофическим». В детском возрасте обнаружилось, что у неё очень сильный голос, и поэтому семья приняла решение дать ей возможность заниматься вокалом. В 13 лет Магда поступила в консерваторию. Голос её был красивым, но необработанным. Никто из педагогов не знал, как правильно работать с её голосом. Ей сказали, что она имеет «врождённый дефект», который мешает правильному извлечению звуков. Все педагоги отказались помогать ей. Она была в отчаянии. Всё же нашелся один педагог, который разглядел в Магде талант и согласился позаниматься с нею. И уже через год, ценой невероятных совместных усилий, Магда исправила все недостатки голоса и вышла на оперную сцену. «Эту певицу надо обязательно послушать», - убеждала Гела. Отто не любил оперу, но уступил просьбе молодой жены, и они отправились на спектакль.

        Здание театра представляло собой богато декорированное сооружение с неоклассическим фасадом из белого и серого камня, украшенным бюстами Вебера, Вагнера и Моцарта. Зрительный зал театра оформлен в стиле рококо и вмещает около 1200 зрителей. Гела и Отто пришли к выводу, что театр своей роскошью снаружи и внутри походит на венскую Оперу: аналогичные колонны, скульптуры на фасаде, лестницы, статуи, расписные потолки, паркет, хрустальные люстры, позолота и бархат внутри. Но венская Опера шикарнее. Однако представление им понравилось. Чистое, хрустальное звучание голоса Магды впечатлило даже Отто. Перед сном Гела подумала: «Молодец Магда! Добилась своей цели. И Ханна добилась своей цели. А я? Вроде бы тоже получила, что хотела. Но ведь я хотела стать киноактрисой!».

На следующий день они отправились в Женеву. Проехав на поезде около трёх часов, супруги вышли на конечной станции. Вокзал Корнавен имел меньшие размеры и более современную архитектуру, чем центральный вокзал Цюриха. Его оформление выглядело гораздо скромнее: ни колонн, ни лепнины. Название вокзала, связанное с лозами, сохранилось с 15-го века, когда на этой территории до самого озера росли епископские лозы. Старый вокзал сгорел, и на его месте в 1929 году построили новый. Пройдясь по вокзалу, молодожёны выяснили интересную и полезную информацию. Женевский вокзал является крупным транспортным узлом. С него поезда, как и в Цюрихе,  отправляются  и по Швейцарии, и во Францию. Поэтому на вокзале установлены французский и швейцарский пограничные контроли. Электрические стандарты железных дорог в этих странах отличаются: во Франции используется напряжение 25 кВ переменного тока частотой 50 Гц, а в Швейцарии используется напряжение 15 кВ переменного тока частотой 16,7 Гц. Из-за такого различия поезда во Францию отправляются с отдельных платформ.

        Молодожёны решили погулять по Женеве. Название города произошло от слова «устье», поскольку город расположен на южной оконечности Женевского озера. В этом месте из озера вытекает река Рона. Она делит город на две части. Вокзал находится на правом берегу Роны. Здесь же начато строительство Дворца Наций – штаб-квартиры Лиги Наций. Гела и Отто дошли до стройки. Судя по размерам, здание предполагалось грандиозным.
- Видимо, дворец получится красивым, - предположила Гела.
- Не уверен. Я читал, что проект разрабатывали несколько архитекторов. Значит, будет смешение стилей, а это не может выглядеть красиво, - не согласился Отто.

        На левом берегу находится старый город, и супруги договорились пойти туда позже. Они прошлись по набережным правого берега. Осмотрели отель «Националь», где пока располагается штаб-квартира Лиги Наций. Затем они дошли до набережной «Монблан». Название этого района произошло от слова «Пастбища». На набережной находится насыпной мол и маяк, на котором организован пляж. Поскольку они приехали, когда ещё было тепло, то на пляже увидели несколько загорающих и купающихся людей. Супруги постояли и с завистью посмотрели на веселящихся загорелых купальщиков. Решив, что им не стоит присоединяться к ним, они прошли вдоль набережной. Вдруг Гела вскрикнула и схватилась за Отто. Он не понял и обеспокоенно спросил:
- Что случилось?
- Крыса! Такая жирная и страшная! - Гела, брезгливо поёживаясь, указала на неприятную тварь, которая бегала вдоль берега.
- Она занимается своими делами и не опасна. Страшнее «крысы» в обличье людей. Вот кого надо бояться! - ответил муж.

        Но Гела поспешила отойти подальше от края набережной. Заснеженную вершину Монблана с набережной им не удалось увидеть. Затем они прошли на левый берег. Историческая часть города типична для Европы: аккуратные улочки и каменные дома с красной черепицей. Они осмотрели площадь Бург-де-Фур и возвышающийся неподалеку кафедральный собор Святого Петра, который начали строить в XII веке в романском стиле, а закончили 150 лет спустя в готическом. За час неспешной прогулки им удалось посмотреть главные достопримечательности старой Женевы. Прогулка пробудила аппетит, и они перекусили в уличном кафе, съев окуня из Женевского озера, сдобренного лимоном, с гарниром из варёного картофеля, и хлебный суп. После этого супруги вернулись в отель Цюриха.

Ещё один день Гела и Отто посвятили городу Берн. Они доехали туда на поезде. Дорога заняла около часа. Вокзал Берна – второй по величине после Цюрихского. Из него можно добраться до любого города Швейцарии, а ещё через него проходят скоростные европейские поезда. Вокзал небольшой, но расположен в центре города, и от него можно пешком добраться до основных достопримечательностей. Небольшой старый город расположен в петле реки Ааре, на левом берегу. С правым берегом он соединён четырьмя мостами, из них два находятся рядом, в «окончании» петли - около церкви Нидегг. Со всех мостов хорошие виды. Считается, что название города связано с медведем, но, скорее всего оно происходит от слова «расщелина». В Берне они посетили «Медвежью яму» и «Розенгартен». «Медвежья яма» представляла собой открытый вольер вдоль берега реки, где медведи бродят и плавают. Ям было две, но медведи находились в одной, большей по размеру. Медведей было трое, они принадлежали к евразийской бурой породе. Поглазев на мишек, забавно ковыляющих по берегу, молодожёны прошли в «Сад роз», расположенный недалеко от медвежьих ям. «Розенгартен» представлял собой небольшой парк с великолепным видом на старый город. Оказалось, что он довольно популярен и многолюден в обеденное время. Эти достопримечательности не произвели сильного впечатления на Гелу и Отто. Медведи напомнили Отто заключённых на его фабрике, а Геле показались символом того, что ждёт её замужем, что она также будет ходить по вольеру, в который её запрёт Отто. Парк был слишком скромен по сравнению с Шёнбруннским. Супругам больше понравились виды с мостов на реку и множество небольших домиков, прилепившихся друг к другу. Оба проголодались и решили перекусить, а заодно и отведать блюда местной кухни. Найти традиционную швейцарскую еду им не удалось. Судя по меню, швейцарцы предпочитают итальянскую кухню. Гела и Отто пообедали в небольшом ресторанчике «Казино» с видом на реку и горы на юге. В меню предлагалась паста с грибами, рыбой и мясом. Заказанная еда оказалась отличного качества, но дороговата.

        Усталые путешественники вернулись в Цюрих. Им оставалось отдыхать чуть больше двух дней. Они решили больше никуда не ездить, а походить по Цюриху, посмотреть его и закупить подарки для родственников. Начали с главной улицы Банхофштрассе. Улица тянется от вокзала до Бурклиплац — площади у Цюрихского озера. Витрины с лучшими часами, ароматные запахи шоколада и всевозможные магазины — всё нашлось здесь. Были приобретены швейцарские часы, серьги и кольца, и, конечно, коробки с шоколадом. На площади Парадеплац они зашли в кондитерскую «Спрюнгли», в которой полакомились пирожными «Люксембургерли». Гела сказала, что у них оригинальная форма. Одна из покупательниц, модно одетая девушка, стоявшая с матерью в той же очереди, видимо, немка, услышала её слова и сказала: «Они похожи на французские пирожные «Макарони», но меньше диаметром и с более лёгкой и воздушной начинкой». Гела недоуменно спросила у Отто: «Причем здесь макароны, ведь эти пирожные совсем на них не похожи?». Отто тоже не знал. Та покупательница, улыбаясь, разъяснила: «Название происходит от итальянского слова «маккароне», что значит «раздавить». Так делают макароны: тесто продавливают сквозь решётку. Чтобы сделать пирожное «Макарони», нужно миндаль раздавить в крошку». Гела поблагодарила и накупила этих пирожных с разной прослойкой: с шоколадом, с ягодным джемом и даже с сыром. От этого настроение у неё поднялось, и усталость меньше чувствовалась.

        Свернув с Банхофштрассе, супруги попали в Альтштадт — самую старинную часть Цюриха. Узкие улочки, разноцветные домики и очаровательные балкончики с геранью никого не оставят равнодушным. Пара тоже с удовольствием прошлась там.

        Отто в каждом городе обязательно заходил в банк, и Гела подумала, не собирается ли он сменить место жительства. Перед отъездом она сказала мужу, что в Швейцарии так хорошо, никаких нацистов, погромов, несчастных евреев и прочего негатива. Все жители миролюбивы и приветливы. Не хочется возвращаться в Австрию. «Может быть, нам переехать в Швейцарию?», - поинтересовалась она. Но Отто сказал, что в этой стране хорошо жить с большими деньгами, а заработать в ней очень трудно. Кроме того, Гитлер, с его маниакальной идеей захватить весь мир, наверняка приберёт к себе Швейцарию. Гела погрустнела, но надо было уезжать. Они благополучно доехали на поезде до Вены. Неприятным был только пограничный контроль на выезде из Германии. Пограничники «Третьего рейха» так смотрели на проезжающих, как будто те закоренелые преступники и вывозят из Германии награбленное. Пришлось даже открыть чемоданы и показать личные вещи.


        Глава 2


Они вернулись на виллу Отто. Перед отъездом Геле пришлось разорвать контракт с театром из-за свадьбы и путешествия, поэтому она сидела дома. Отто сразу после приезда стал выяснять, как идут дела на заводе. Ему сообщили, что начальник нового цеха был недоволен слишком медленной работой заключённых. Они голодали и обессилели. Он пожаловался их надзирателю и потребовал, чтобы этих людей покормили. Надзиратель забрал рабочих, вывел за ворота завода и расстрелял. На завод привезли новую группу заключённых. Женщины, работавшие на заводе, тоже жалели изможденных заключённых. Одна из женщин кинула самому слабому мужчине кусок хлеба. Тот наклонился, чтобы поднять. Надзиратель ударил его палкой, тот упал и не встал. Рабочие на заводе были возмущены таким обращением с заключёнными и потребовали, чтобы Отто поговорил с начальником тюрьмы. На следующий день Отто встретился с начальником и попросил получше кормить заключённых, чтобы они могли быстрее работать. Ему грубо сказали, что он не должен лезть в чужие дела. Единственное, чего Отто смог добиться: заключённых стали привозить помоложе и посильнее, и чаще менять бригады.

Гела стала уговаривать Отто, что ей скучно, что она вполне может вернуться в театр. Отто не понимал, зачем ей это нужно. Она настаивала, начинались ссоры. Только когда он сказал, что она может быть уже беременна, Гела поняла, что её идея с работой глупа, и оставила свою затею. Родители и Отто советовали ей заняться домашним хозяйством, как делают все другие нормальные женщины. Но Гелу не привлекали ни тряпки, ни кулинария, ни цветоводство. Она сказала, что это не её призвание, что доверяет специалистам в этих вопросах. Чтобы стать хорошим модельером, надо с детства быть портнихой и перешить множество платьев, а ей лучше купить готовое. Чтобы стать хорошим цветоводом, надо работать в огороде и саду, а от этого портятся руки. Чтобы стать хорошим поваром, надо много готовить и есть, а ей нельзя портить фигуру, иначе муж разлюбит её. Ей предлагали заняться музыкой и пением. Но она сказала, что игре на пианино мешает маникюр, а для певицы у неё слабый голос. Она разучивала время от времени несложные модные песенки и популярные мелодии для развлечения родственников и гостей, но делала это без энтузиазма и удовольствия.

Чтобы как-то занять себя, она стала учиться водить автомобиль. У Отто в гараже стояли два старых автомобиля. Оба были на ходу, просто устаревших модификаций. Первый из них был «Форд» одной из первых моделей, а второй - «Хорьх» тоже устаревшей марки. Гела начала ходить в гараж и расспрашивать автомеханика об этих машинах. Потом попросила научить её водить автомобиль. Механик не мог отказать жене хозяина, и Гела стала разъезжать по территории виллы на старом «Форде», а затем и на более современном «Хорьх».

       Она быстро освоила вождение, но этого показалось мало, и ей захотелось разобраться в устройстве автомобиля. Она узнала, как осуществляется передача мощности двигателя на колеса, как устроены гидравлические тормоза, как работает коробка передач. При этом она не только изучала теорию, но и по возможности своими руками собирала или разбирала отслужившие свой срок узлы автомобиля, снятые во время ремонта. На следующем этапе Гела вникла в техническое обслуживание и сама стала делать несложные операции. Она ловко заливала горючее, меняла масло, свечи и прочие жидкости. Отто, возвращаясь домой, слушал её рассказы о том, чем она сегодня занималась в гараже. Он начал подозревать её в романе с автомехаником. Тот не был обаятельным красавцем, но мужчина не старый и не инвалид.

        Однажды, возвратясь пораньше домой, Отто не нашел Гелу в комнатах. Камердинер сказал, что фрау Крандль в гараже. Отто пошел в гараж, но никого там не увидел. Внезапно в дальнем углу послышался голос Гелы. Отто заглянул туда и увидел Гелу и механика лежащими на полу под «Фордом». Он подошел и громко спросил, что происходит. Гела и механик вылезли из-под машины, оба довольные, и сообщили, что шланг протекает. Они нашли неполадку и знают, какую деталь нужно отремонтировать в автомобиле.

Это происшествие вывело Отто из себя. Он категорически запретил Геле заниматься авторемонтом под предлогом её беременности. Она стала жаловаться, что умрёт от скуки. Тогда он пообещал брать её с собой на работу. Гела обрадовалась. Теперь они вместе ездили на завод, и она присутствовала на всех совещаниях. Отто был уверен, что скоро ей это надоест, потому что она ничего не понимает. Однако Гела с интересом вникала во все проблемы и была рада узнать что-то новое. Она также присутствовала в офисе при заключении сделок по производству и продаже боеприпасов. Поначалу подчинённые и заказчики приходили в замешательство при виде Гелы. Никто не мог понять, с какой целью здесь находится молодая и красивая женщина. Но потом решили, что у богатых свои причуды, и перестали обращать на неё внимание. Однако Отто заметил, что при Геле люди ведут себя корректнее и легче поддаются уговорам, заказчики быстрее соглашаются на высокие цены. Это не могло не радовать.

Иногда, для особо ценных заказчиков Отто устраивал приёмы у себя на вилле. Тогда Гела развлекала гостей разговорами и пением. Она была хорошо образована и воспитана, умела поддержать беседу, производила приятное впечатление, и это способствовало развитию бизнеса. Неприятностью было то, что заказчики, служившие в военных ведомствах, бывшие военные, много пили. Самое плохое – то, что они требовали, чтобы Отто тоже много пил. Отто не мог отказаться, потому что это порождало недоверие у заказчиков.

        После таких вечеринок Отто всегда сильно мучился от последствий отравления алкоголем, а Гела волновалась за его здоровье. Из-за плохого самочувствия Отто несколько дней не мог ходить на работу, Геле приходилось сидеть дома и смотреть на его страдания. Это очень злило её. Она начинала ссору, требовала, чтобы он прекратил эти приёмы, иначе скоро станет алкоголиком. Отто объяснял ей, что не может отказать важным людям, потому что не он один является поставщиком боеприпасов. Есть заводы и в Германии, и в других странах. Если он поругается с заказчиками, то останется без денег. Гела отказывалась понимать его доводы. В силу своего юного возраста и недостатка опыта, она плохо разбиралась в человеческих отношениях и была чересчур прямолинейна.
- Можно заключать сделки и без алкоголя! - уверяла она мужа.
- Ты хорошо разбираешься в механике, но ничего не смыслишь в бизнесе. Люди – не механические устройства, они управляются не математическими законами. Чем крупнее сделка, тем больше попойка, и наоборот. Чем больше попойка, тем крупнее может стать заказ, - учил он жену.
Но она не желала понимать его.

        Оба супруга родились и жили в одной стране, у обоих было примерно одинаковое образование и воспитание, тот и другой обладали незаурядным умом, у них были похожие вкусы и привычки. Казалось бы, они должны были жить душа в душу. Но при этом оба с детства были избалованными и упрямыми, умели добиваться своей цели, не желали считаться с чужим мнением, не привыкли уступать и подчиняться другим. Поэтому всё чаще они обижали и обижались друг на друга. От этого оба стали меньше общаться, каждый закрылся в своей скорлупе.

Гела жаловалась родителям, те, естественно поддерживали дочь и ругали зятя, но это только больше портило их отношения. Одна тётя Агнеса старалась успокоить племянницу и советовала чаще уступать мужу.

Ханна снова прислала письмо. Мама передала его Геле, та сразу же начала читать. Ханна писала, что их новый дом очень хорош, им с Дэвидом в нём удобно, и малышу, который скоро родится, тоже будет удобно. Есть и детская, и комната для игр. С родственниками Дэвида у неё отношения не сложились. Они все её ненавидят. Но это Ханну не беспокоит, потому что они живут отдельно, а когда появится ребёнок, то он станет законным наследником Дэвида, и его бывшие жёны и дети не смогут навредить Ханне.

        Гела постаралась как можно быстрее ответить Ханне, но событий произошло так много, что на письмо ушло много времени. Гела вложила в конверт свадебную фотографию, где они стоят вместе с родственниками, и отправила письмо, сама опустив его в почтовый ящик, когда навещала родителей. Она не писала ничего плохого об Отто, но всё же есть маленькие женские секреты, и она не хотела, чтобы Отто их знал. Она доверяла мужу, но хотела быть уверенной, что он не прочтёт письмо.

После окончания рождественского поста «Адвент», длившегося четыре недели, в ночь с 24 на 25 декабря все близкие родственники Гелы собрались на празднование Рождества у родителей Гелы. Поскольку посторонних не было, все оделись шикарно. Мужчины были во фраках, с золотыми часами и перстнями. Дамы в элегантных вечерних платьях и дорогих украшениях. На Геле было длинное платье из блестящей ткани с открытыми плечами и с отделкой перекрещивающимися узкими чёрными полосами, идущими от плеч до талии, скреплёнными на поясе красивой пряжкой, и шикарные длинные серьги с бриллиантами, подаренные Отто ко дню рождения. Все немного стеснялись и побаивались Отто, который возвышался среди них как «большой босс».

Гела чувствовала себя совершенно счастливой. Она вспоминала, как в детстве верила, что к ней 24 декабря, в «Святой вечер», спустится Младенец Христос и принесёт хорошие подарки. Тогда она уверяла родителей, что в этом году маленький Христос обязательно подарит ей то, что она попросила. Для этого она заранее писала список подарков и вечером клала его на подоконник, а рядом оставляла печенье. К утру этот список забирал Христос-младенец. И действительно, под ёлкой оказывалось именно то, что она хотела. Гела радостно благодарила Младенца Христоса, а родители улыбались, слыша от неё: «Я же говорила!». Теперь, когда она стала взрослой, ей стало понятно, какой глупой она была в юные годы. Но всё равно приятные воспоминания согревали сердце.

        Перед ужином раздался звон колокольчика, и вся семья вошла в комнату, где стояла нарядная ёлка. По радио зазвучала рождественская песенка «Тихая ночь, святая ночь» в исполнении Венского хора мальчиков, и все стали подпевать. Подарки уже лежали под ёлкой. Когда были зажжены бенгальские огни, это послужило сигналом для открывания свёртков. После всеобщего ликования от полученных подарков, все сели за стол и начался праздничный ужин. В центре стола располагался традиционный зажаренный сазан, но главным украшением была разнообразная выпечка. Присутствовало несколько видов печенья, а также  ванильные рогалики, собственноручно напечённые хозяйкой. Главным напитком служил крепкий горячий чай с добавлением пряностей, шнапса и красного вина. В полночь,  по обычаю, все должны были отправиться на рождественскую службу, но из-за напряжённой ситуации в городе остались дома и прослушали рождественскую службу по радио.

       После застолья люди расслабились, и начались разговоры о том, что всех беспокоило.
- Герр Отто, - рискнула спросить Агнеса – вы вращаетесь среди военных чинов. Скажите, Дольфус такой же антисемит, как Гитлер? Чего нам от него ждать?
Отто ответил уклончиво: - Дольфус является лидером Христианско-социальной партии. Он убирает из всех органов исполнительной власти представителей левых взглядов. Его партия создаёт однопартийное государство, опирающееся на католическую церковь. По его программе структура государства должна представлять совокупность сословий. В экономике он пропагандирует «всесословное примирение».
- А что это такое? - не поняла Хеди.
- Это означает, что каждый имеет право и обязан делать то, что положено его сословию. Если ты хозяин, то можешь нанимать работников и платить им по своему усмотрению. Если ты - наёмный работник, то имеешь право работать на хозяина и не должен требовать прибавки жалованья. Иначе хозяин выгонит тебя, и никто другой тебя на работу не примет. Практически – это монархия, только по-другому называется, - выразил свою точку зрения Аарон.
Франц добавил: - Если Гитлер говорит: «Одно государство, один народ, один фюрер», то Дольфусу принадлежит фраза «Я сам фюрер». Он фашист, но не немецкий, а итальянский.
- Но как он относится к евреям? - опять не поняла Агнеса.
- Он не стремится к аншлюсу с Германией, потому что тогда лишится власти. А против евреев пока не высказывался, - пояснил Отто.
Это немного успокоило родственников Гелы.
- Если евреи давно живут в стране, они уже привыкли и усвоили порядки основного населения. Зачем же их выгонять? Вот мы с мужем уже ничем не отличаемся от австрийцев. У нас и обычаи, и вкусы такие же. Чем мы хуже других? – опять сросила Хеди.
- Венгерский еврей Герцль ещё в 1897 году, после антисемитских событий в Вене, созвал Первый сионистский конгресс в швейцарском Базеле. Он заявил, что ассимиляция евреев с другими нациями ни в каких странах невозможна и не нужна, они должны создать своё государство. Французы имеют свою страну, шведы имеют свою страну, евреи тоже должны иметь свою страну, - объяснил Аарон.
- Как же немецкие нацисты выгоняют людей из страны неизвестно куда? Они должны были сначала предоставить им место для переселения, - задала давно мучивший её вопрос Агнеса.
- Власти Германии в августе этого года заключили соглашение с сионистами. По этому соглашению возникло государство Израиль. Оно располагается на территории Палестины. Туда выехало несколько десятков тысяч евреев и переведено много денежных средств и товаров из Германии. При этом в Палестину приехало большое количество квалифицированных специалистов. Но жаркий климат Палестины не привычен для евреев и не подходит многим из них, - сообщил Отто.
- Пока Дольфус у власти, евреи могут остаться в Австрии, - заключил Франц.

Новый 1934 год начался довольно спокойно, и не предвещал ничего страшного.
Однако 12 февраля отряд «Союз защиты родины», являвшийся военизированным формированием крайне правых сил, обыскал отель в городе Линц, принадлежавший Социал-демократической партии. Военизированный отряд социал-демократов оказал отпор. Столкновения перекинулись на другие населённые пункты, особенно жестокие бои происходили в Вене. Венские социал-демократы забаррикадировались в жилых кварталах и объявили всеобщую забастовку. Но их некому было поддержать. Дольфус отдал приказ армии нанести удар по этому району. Было разрушено много домов, опасность грозила большому количеству мирных граждан, и забастовка прекратилась всего через несколько часов. 16 февраля противостояние завершилось, а все лидеры, выступающие за демократию, были приговорены к смертной казни. Тысячи арестованных членов Шуцбунда и членов социал-демократической партии были отправлены в концентрационные лагеря, а тем, кого не успели арестовать, пришлось срочно покинуть страну. 21 февраля волна скорых военных трибуналов стихла, и еще более сотни социал-демократов были осуждены.

В жизни Гелы и Отто тоже началась чёрная полоса. Кто-то из недругов Отто разнёс весть о провальном фильме Гелы. Сам фильм мало кто видел, но тем хуже были распространяемые о нём слухи. Гела стала замечать неприязненные взгляды и слышать двусмысленные шуточки. Отто тоже доставалось от недоброжелателей. Однажды, когда Гела упрекнула его, что они редко выезжают в театр, он вспылил и сказал ей, что женщине, показывающей оргазм на экране, должно быть стыдно появляться на публике. Гела тоже не стала молчать и заявила, что хороший муж давно бы скупил все копии этого дурацкого фильма, тогда им обоим незачем было бы прятаться от людей. Отто взорвался:
- Ты меня за идиота принимаешь? Думаешь, если я постоянно слышу мерзкие смешки за своей спиной и вижу отвратительные ухмылки на лицах придурков, то не додумался до этого? Мало того, что я вынес, демонстрируя своим агентам, как моя будущая жена скачет на лошади по лесу голая, чтобы они скупали этот фильм за любые деньги! Так я уже огромные деньги потратил, выкупая копии этого фильма! Только их нельзя выкупить, потому что прежде чем продать мне очередную копию по всё более высокой цене, с него делают новую и потом продают мне ещё дороже.
Гела покраснела и, подумав, сказала:
- Тогда ты должен гордо смотреть всем в глаза, потому что эта красавица принадлежит тебе, а они могут только смотреть на неё в кино и облизываться.
       Она стала носить более закрытую одежду и на людях всегда имела неприступный вид.

Чтобы как-то помириться, Гела предложила посмотреть кино. Отто согласился. В ближайшем кинотеатре показывали несколько фильмов: два новых, а два - прошлых лет. Гела выбрала фильм с участием Марлен Дитрих под названием «Голубой ангел», снятый Джозефом Штенбергом. Она прочитала рецензию в газете и заинтересовалась. В статье было написано, что это - первый звуковой фильм немецкой киностудии «УФА». Фильм снят по роману Генриха Мана «Учитель Умрат». Умрат – это гнус, мелкая мошкара. Они вдвоём отправились в кинотеатр.

        Сюжет фильма оказался незатейливым, но в исполнении великолепных артистов произвёл сильное впечатление. Действие происходит в маленьком немецком городке, где самым ревностным хранителем нравственности является профессор Эммануил Гатт, которого прозвали Гнус, потому что его ненавидит и боится весь город. Однажды он узнаёт, что в портовом кабачке выступает заезжая труппа, звездой в которой является певичка Лола-Лола, и что его ученики посещают это заведение. Гнус отправляется туда. Увидев его, испуганные ученики скрываются, а Гнус решает посмотреть представление и видит на сцене легкомысленно одетую Лолу-Лолу, которая исполняет песенку «Я вся с ног до головы создана для любви». Гнус покорён обольстительной красоткой, которая безо всякого смущения, как ленивая и грациозная кошка, демонстрирует своё тело. Гнус остается на ночь у Лолы-Лолы, а на утро весь городок знает о его увлечении певичкой. Ученики, радуясь моральному падению Гнуса, рисуют на доске неприличные рисунки и встречают его криком и хохотом. Профессора с позором увольняют из школы и он, вернувшись к Лоле-Лоле, предлагает ей руку и сердце. Четыре года вместе с труппой Гнус странствует по Германии, а затем снова попадает в свой городок. Бывший грозный тиран превратился в жалкое существо, которое практически живёт на содержании у Лолы-Лолы. Ради увеличения прибыли директор труппы объявляет, что Гнус порадует публику великолепной имитацией петушиного крика. В предвкушении позора бывшего профессора на представление собирается весь городок. Гнус кукарекает, а директор труппы разбивает на его голове яйца, чем доставляет невероятное удовольствие публике. Униженный Гнус убегает со сцены и видит Лолу-Лолу в объятиях очередного любовника. Он бежит по улицам ночного городка, прибегает в свой класс и умирает за партой. А в это время Лола-Лола поёт в кабаре и, окидывая взглядом зал, выбирает себе новую жертву.

        После просмотра Отто сказал, что артист, исполняющий главную роль, играет гениально, а актриса в роли Лолы-Лолы не так хороша, но привлекает своей красотой, сексуальностью и загадочностью. Геле, наоборот, очень понравилась Марлен Дитрих, особенно, когда та пела свои песенки. Гела даже приобрела ноты и разучила коронную песню Лолы-Лолы. Она спела её для Отто, но тот сказал, что у Дитрих это звучит сексуальнее. Гела обиделась, потому что считала себя красивее Дитрих, и представляла, с каким успехом сама сыграла бы эту роль.

25 июля 1934 года произошло событие, перевернувшее жизнь австрийцев и судьбу Австрии. Группа нацистов-австрийцев, переодетых в форму солдат австрийской армии и полицейских, ворвалась в Канцелярию и захватила канцлера Дольфуса, потребовав от него подать в отставку в пользу их ставленника, который должен был возглавить пронацистское правительство. Дольфус, даже получив серьёзные ранения от двух пуль, выпущенных в него одним из нацистов, сделать это категорически отказался. Нацисты бросили его, раненого, и, не получив медицинскую помощь, через несколько часов он скончался, так и не нарушив присяги. Июльский путч был подавлен полицией и армией, служащими правительству. Путчистов судил военный трибунал и многих казнили.

        Но этим не закончилось. Разозлённый убийством Дольфуса, Муссолини заявил Гитлеру, что не допустит присоединения Австрии к Германии и двинул свои войска к австрийской границе. Между главными политиками Италии и Германии имелось вполне конкретное геополитическое противоречие. Гитлер выступал за объединение Германии и Австрии. Для Муссолини такое объединение представлялось угрозой безопасности Италии. Поэтому Муссолини пообещал правительству Австрии военную помощь в случае угрозы аншлюса. Новым федеральным канцлером Австрии стал Курт фон Шушниг, бывший до этого министром юстиции. Он отличился особой жестокостью по отношению к противникам новой власти. Даже тяжело раненого и истекающего кровью, социал-демократа Карла Мюнхенрайтера повесили, его несли на носилках к виселице. Шушниг отказал в помиловании всем осуждённым. После смерти Дольфуса он не только стал канцлером, но и присвоил себе посты министра обороны и министра образования. Новый канцлер укреплял связи с фашистским режимом Муссолини и пропагандировал идею независимости Австрии. Он считал, что Австрия – это более совершенная форма Германии, а австрийцы - это самые лучшие немцы, представляющие собой самобытную нацию. При этом в стране значительно усилился авторитет католической Церкви. Служителям Церкви вернули их былое положение наставников в молодёжных организациях и гимназиях, что увеличивало влияние католичества в сознании австрийцев. Священнослужители, наряду с лидерами Отечественного фронта, почувствовали себя причастными к управлению государством.

На дне рождения Агнесы в конце июля, после обильной еды и напитков, родственники стали обмениваться мнениями о последних событиях в Австрии. Хеди с возмущением спросила:
- Почему Шушниг не помиловал никого из осуждённых? Как можно было казнить раненого? Канцлер должен проявлять гуманность по отношению к членам общества, иначе его перестанут уважать.
- Он слишком молод для своего поста канцлера. Ему 36 лет, а молодости не свойственна жалость. Сострадание к ближним приходит с возрастом, - изложил своё мнение Аарон.
- Он – ярый католик. Служители церкви должны были напомнить ему заповеди божьи. Почему они не сделали этого? - удивилась Агнеса.
- Муссолини тоже католик и фашист. Спорить с фашистами не под силу даже папе Римскому, - сказал Франц.

         Все понимали, что к власти в Австрии пришли очень плохие люди, но сделать ничего нельзя. Надо терпеть и надеяться на лучшее. Гела подумала о своём муже. У него тоже жёсткий характер, но вряд ли это от молодости. Изменится ли он с возрастом? Хватит ли у неё сил терпеть его деспотизм?

Отто задумал продать виллу родителей. Во-первых, это был следующий пункт его плана. И хотя новая власть не преследовала евреев, но всё может внезапно перемениться. Лучше быть готовым заранее. Во-вторых, хотя виллы располагались недалеко друг от друга, но объединить их не представлялось возможным, а жить на два дома слишком хлопотно и накладно. Кроме того, вилла Отто приглянулась одному из его знакомых, и тот был согласен купить её. Отто был бизнесменом, поэтому знал, что если на товар есть покупатель, то надо продавать, потому что можно получить прибыль. Он решил продать обе виллы и купить недорогой замок. Было очевидно, что замки с годами только дорожают, а виллы – дешевеют. При таком обмене и продажа виллы его родителей будет выглядеть не так подозрительно на взгляд его недругов, и, при необходимости бегства Отто из Австрии, легче продать один объект недвижимости, чем два. К тому же, недвижимость в Австрии стала заметно падать в цене в связи со слухами об аншлюсе с «Третьим рейхом» и отъездом евреев.

        Он поручил агенту по недвижимости подыскать подходящий замок. Ему предложили вариант недалеко от Зальцбурга. Тот замок нуждался в большом ремонте, зато стоил дёшево. Правда, ехать до поместья надо было намного дольше, чем до виллы, но на машине это не проблема. Отто решил вместе с Гелой поехать туда и осмотреть всё на месте. Для Гелы продажа виллы стала неожиданностью, но она согласилась осмотреть замок.

        Участок располагался на западной окраине района Гланег. Дом стоял на лесистом холме и был виден издалека. Его окружал большой парк с садовыми террасами, выходящими на юг. К нему вела аллея величественных буков. Замок был построен около 1350 года как резиденция архиепископа. Здание первоначально имело прямоугольную форму в три этажа, с центральным ризолитом в виде башни. Но поместье часто переходило из рук в руки, здание неоднократно перестраивалось, и его оформление изменилось. Снаружи оно выглядело как замок, а внутри были оборудованы современные помещения. Отто всё понравилось, он готов был приобрести поместье, а Гела сильно расстроилась. Её не устраивали ни удаленность от Вены, ни старинный вид замка. Она готова была заплакать и упрекала Отто, что он хочет запереть её в башне как узницу, что в этом замке она превратится в злобную старуху и что ей придётся умереть от скуки и одиночества. Отто старался успокоить жену, обещая, что здесь они смогут совершать большие конные прогулки, и что, поскольку она научилась сама водить автомобиль, то легко доберётся и до Вены, и до Зальцбурга. Гела сказала, что в здании нужен значительный ремонт. Отто пообещал заняться этим сразу после покупки. Гела сомневалась, что сможет посещать венские театры, ведь спектакли поздно заканчиваются, а возвращаться в темноте опасно. Отто обещал что-нибудь придумать. Гела поняла, что спорить как всегда бесполезно, и раздражённо сказала: - Ты всё равно сделаешь по-своему, зачем было меня спрашивать?

        Замок вскоре был приобретён. Они переехали в левое крыло здания, а в правом начался ремонт. Кроме самого замка в поместье были ещё несколько строений. В одном Отто устроил конюшню, в другом – большой гараж. Им была приобретена пара верховых лошадей и теперь супруги частенько ездили на конные прогулки. Гела ещё во время съёмок фильма «Блаженство» научилась скакать на лошади и с удовольствием ездила с мужем по поместью и в соседний лес. Отто побаивался за неё, поэтому не разрешал скакать быстро. Геле, конечно, хотелось мчаться как ветер, и она бы непременно так сделала. К счастью её лошадь была уже не молодой, поэтому прогулки проходили без травм и увечий. Иногда Гела объезжала поместье на одном из старых автомобилей, но они были слишком маломощными, к тому же часто ломались, поэтому она стала просить Отто купить для неё авто посовременнее. Отто понимал, чем это может закончиться, поэтому обещал выполнить её просьбу, но не торопился с покупкой.

         Поместье и замок имели внушительные размеры, поэтому Отто пришлось увеличить штат прислуги. Но его бизнес приносил большие дивиденды, так что он мог себе это позволить. Гела хвасталась перед родственниками их богатством. Мама и тётя Агнеса восхищались, а отец хмурился и ворчал, что Отто занимается очень опасным бизнесом. Он продает боеприпасы, как левым, так и правым; как Гитлеру, так и Муссолини. Это может плохо закончиться для него и для Гелы, если кто-нибудь из покупателей будет недоволен таким положением дел. Но Гела считала Отто очень хитрым и верила, что он сумеет выпутаться из неприятностей.

         6 августа 1934 года закончился кинофестиваль, основанный в Венеции в 1932 году по инициативе премьер-министра Италии Б. Муссолини. Фестиваль проводился в отеле «Эксельсьор» на острове Лидо, расположенном в Венецианской лагуне. На следующее утро Отто за утренним кофе показал Геле свежую газету и сказал: «Смотри-ка, твой похабный фильм получил приз Венецианского кинофестиваля». Гела взяла газету и прочитала: «На остров Лидо съехалось множество звёзд, а программа фестиваля собрала одни из самых ожидаемых премьер нового сезона. На фестивале впервые проведен конкурс фильмов и присуждены два «Кубка Муссолини»: за лучший итальянский и лучший зарубежный фильм. Как и на первом кинофестивале жюри не было. Но, если в 1932 году победителей определяли зрители, то в этот раз призы распределял сам президент фестиваля Б. Муссолини. Голливудская знаменитость Кэтрин Хепберн была удостоена «Большой Золотой медали Национальной фашистской ассоциации развлечений». Однако внимание общественности было приковано не к новоиспечённому призу, а к австрийской актрисе Геле Винчур. В показанном на фестивале фильме «Блаженство» она появлялась полностью обнажённой в десятиминутной сцене купания. Этот фильм получил приз за лучшую режиссуру, и, тем не менее, был подвергнут остракизму консервативной общественностью. В частности, против него выступил Папа Римский Пий XII».

        Гела страшно разозлилась:
- Я опозорилась на весь мир, а приз получил режиссёр? Вся его режиссура состояла только в том, чтобы издеваться надо мной и выставить голой перед публикой. Вот где настоящее бесстыдство!
Она никак не могла успокоиться и начала придумывать способ отомстить режиссёру. Отто сумел утешить её, сказав:
- А знаешь, это хорошая новость!
- Что же здесь хорошего? Теперь меня ещё больше начнут третировать, и мне нельзя будет даже показаться на улице, - почти прорыдала Гела.
- Нет, это раньше твой фильм считался позорным и провальным. А теперь, после присуждения ему премии, он стал кино-шедевром. Ты можешь считать себя «звездой» и гордиться своим актёрским мастерством.
       Гела подумала-подумала и поняла, что он прав. У неё в голове возникла мысль: «Значит, я могу снова сниматься в кино!». Но мужу она об этом не стала говорить.

        Пришло письмо от Ханны. Она сообщала, что родила сына, его назвали Майклом, он родился довольно крупным: 3 кг 800 г, а рост 54 см. Дэвид счастлив, а Ханна тем более. Она уговорила мужа включить Майкла в завещание, и он сделал это. Поэтому Ханна может не волноваться за дальнейшую судьбу, и свою, и ребёнка. Даже если Дэвид скончается, она и сын будут достаточно обеспечены, а его бывшие жены и дети не смогут им сделать ничего плохого. Ханна прислала фото малыша. На снимке улыбался беззубым ртом красиво одетый карапуз, у которого щёки свисали как у хомяка. Гела порадовалась за подругу, но самой стать матерью у неё пока желания не появилось. Наоборот, она благодарила Мадонну, что до сих пор не беременна. Довольная, она села писать ответное послание. Ханна была единственной близкой подругой, они делились новостями и успехами. Но их разделял океан, да и забот у каждой хватало, поэтому переписывались они редко, и письма получались объёмными.

В начале сентября Отто сообщил Геле, что скоро их замок посетят очень важные гости, и она должна их достойно встретить и развлекать весь вечер. Хорошо бы ей разучить какую-нибудь приличную песенку. Гела предложила спеть модную песню из нового фильма, который они недавно посмотрели. Она ожидала, что приедут военные, а им нравятся незамысловатые сочинения типа маршей или популярных песенок. Но Отто сказал, что нужно что-то более классическое. Тогда она предложила песню Ф. Шуберта «Элленс дриттер Гесанг».
- Что это такое? - не понял Отто.
- Это широко известная песня Шуберта, её часто исполняют многие певцы под названием «Аве-Мария». Это одна из самых пленительных песен Шуберта. Она написана в простой куплетной форме, с умиротворённой мелодией необыкновенной красоты. Открывает и замыкает песню возглас латинской молитвы: «Аве, Мария!». Она, конечно, должна звучать в хорошем исполнении, с виртуозным владением голосом, но я могу спеть в упрощенной аранжировке.
- Да, я знаю эту песню. Она идеально подойдёт, - обрадовался Отто.

        Гела услышала это сочинение Шуберта впервые в исполнении тёти Агнесы под мамин аккомпанемент, а позже и сама пела её, подыгрывая себе на пианино. Поэтому ей не составило труда подготовиться. Её только беспокоило, что Отто опять будет пьян и придётся его лечить.

Через несколько дней был заказан праздничный ужин. Вечером приехала большая компания гостей. С первого взгляда было видно, что это, в основном, военные. Среди них особо выделялся мужчина средних лет с жёстким взглядом и плотно сжатыми губами. Остальные явно подчинялись ему и смотрели на него с подобострастием. Этот лидер был довольно обаятельным, энергичным, говорил просто и убедительно. Он представился: «Бенито Муссолини» и поцеловал Геле ручку. Гела чуть не упала, поняв, кто перед ней. Итальянский премьер-министр подарил Геле пару комплиментов, отметил непосредственность, с которой она сыграла роль в фильме, показанном на Венецианском фестивале, и поздравил с победой этого фильма. Гела была польщена и искренне поблагодарила Муссолини. Весь вечер она чувствовала себя как школьница на экзамене.

        Несмотря на то, что свою молодость Муссолини провёл довольно беспутно, он получил неплохое образование. К тому же дуче непрерывно совершенствовался сам. Он свободно говорил по-французски, по-немецки и по-английски. Более того, знал немало русских слов и фраз вследствие общения с революционерами-эмигрантами в Швейцарии. Муссолини даже проводил переговоры с иностранными лидерами без переводчиков.

        Все замерли, когда он за столом произносил речь. Муссолини клеймил немецкий нацизм такими словами: «Это варварская и дикарская политическая система, способная только на убийство, грабёж и шантаж». «Гитлер  - чрезвычайно опасный идиот… Ужасная, сексуально извращённая, дегенеративная тварь!», - так он охарактеризовал канцлера Германии. Себя же Муссолини ощущал цивилизованным вождём новой Римской империи. Когда он закончил, все встали, зааплодировали и взмахом руки продемонстрировали «римское» приветствие, сопровождая его криками «Дуче!».

        После ужина гости развеселились, и Отто предложил послушать его жену, сказав, что она поёт не хуже немецких кинодив. Исполненная ею песня была встречена на «ура», многие военные стали подпевать. К счастью, вечер длился не слишком долго. Гости сказали, что им предстоит долгий путь, попрощались, расселись по шикарным автомобилям и уехали.

        Гела упрекнула мужа за то, что он не предупредил о таком важном госте, но тот сказал, что никто не должен знать об этом визите. Гела поняла, что это связано с нацистами и спросила об отношениях Муссолини и Гитлера. Отто сообщил ей то, что ему было известно от друзей-нацистов:
- Гитлер считает себя учеником Муссолини, усердно копирует его фашистский стиль: униформу, «римский салют», эпатажность в выступлениях. Ходят слухи, что ещё в 1926 году, выйдя из тюрьмы, Гитлер написал Муссолини подобострастное письмо, и что дуче, прочитав письмо, выбросил его в мусорную корзину.

       Муссолини на всех производил благоприятное впечатление, не устояла перед его обаянием и Гела. Поэтому она пристала с расспросами к Отто.
- Как идёт Муссолини военная форма. Он – кадровый военный?
- Нет, он – бывший учитель.
- Так вот почему он умеет убедительно и авторитетно говорить! А как же он стал военным?
- Участвовал в войне с Антантой.
- Он такой милый. Правда ли, что он фашист?
- Когда шёл к власти, то был социалистом, а когда получил власть, стал диктатором и фашистом, - подвыпивший Отто с трудом отвечал жене.
А Гела не унималась: - Зачем он приехал в Австрию?
- Встречался с Шушнигом.
- Почему он приехал к нам?
- Он же присудил твоему фильму премию. Видимо, ты ему голая понравилась, вот и решил познакомиться.
- А почему он сказал: «Чего только ни сделает муж ради своей красивой жены!», и все засмеялись?.
- Откуда мне знать?
- А как ты думаешь, что он имел в виду?
- Наверное, он имел в виду наш замок.
- Да, я тоже так подумала, - заключила Гела.
        Отто только хмыкнул над наивностью жены. Объяснять, что Муссолини присудил приз её фильму в уплату за получение партии снарядов от Отто, он не стал.

        На следующий день его допросили нацисты: зачем приезжал Муссолини и не заключил ли Отто с ним договор на поставку боеприпасов. Отто ответил им, что Муссолини приезжал по приглашению Шушнига, что он не имеет с ним никаких дел, что Муссолини хотел познакомиться с его женой, потому что она ему понравилась в фильме, показанном на венецианском фестивале. Неизвестно, поверили ли ему, но пока отстали.

Под страшным секретом Гела рассказала родителям о визите Муссолини к ним в замок. Мама ахнула от изумления, а отец расстроился.
- Отто ходит по лезвию ножа. Это может плохо кончиться, - сказал он.
- Чем это опасно? Наш канцлер дружит с ним, - не поняла Гела.
- Шушниг уничтожил почти всех своих врагов. Но некоторые остались, и они могут оказаться страшнее тех, которых он уничтожил, - мрачно сказал герр Аарон.
- Причём здесь Отто? - возмутилась Гела.
- Он может оказаться между двух огней! - настаивал отец.


        Глава 3


Жизнь в Австрии шла своим чередом, и австрофашизм продолжал укрепляться. Австрийские евреи немного успокоились. Но экономические успехи Германии не могли не будоражить умы австрийцев. Поэтому особую популярность у народа начали приобретать нацисты.

В Германии рост экономики сопровождался ростом антисемитизма. 15 сентября 1935 года были приняты «Нюрнбергские расовые законы». Согласно этим законам евреи лишались немецкого гражданства, лишались права голоса, им запретили вступать в браки с немцами. Они были отстранены от работы в государственном секторе, в том числе на государственной службе и в области образования. Еврейские преподаватели были исключены из немецких университетов. Жителям Германии, которые имели смешанное происхождение, предоставили право выбора: либо ты немец, и не должен иметь ничего общего с еврейской общиной; либо будь евреем, но тогда ты не гражданин рейха.

         Символично, что в вооруженных силах такая «расовая чистка» не была повальной. Исторически многие семьи немецких офицеров, генералов и дворянства были в родстве с богатыми евреями, они были нужны «Третьему рейху», поэтому их не трогали. Также показателен тот факт, что Нюрнбергские законы не разорвали сотрудничество Германии с западными державами. Британские и американские банки по-прежнему финансировали «Третий рейх», а западные компании помогали развивать промышленность Германии. К тому же, германских крупных финансистов и промышленников расовые законы обошли. О происхождении и вероисповедании Варбургов, Шредеров, Вассерманов и Шахтов никто не вспоминал. Поэтому большинство немецких евреев не сильно обеспокоились.

         Соответственно, и австрийские евреи продолжали жить, не понимая грозящей опасности. Только наиболее прогрессивные евреи пытались предпринять шаги для спасения своего народа. С приходом к власти Гитлера, на очередном конгрессе сионистов в Вене обсуждался вопрос о создании еврейского государства в Палестине. Еврей из России Владимир Жаботинский, видя опасность, угрожающую евреям Центральной и Восточной Европы, предупреждал о надвигающейся катастрофе. Он предложил план эвакуации в Палестину 1,5 млн евреев из Восточной Европы. Однако его план был встречен яростной критикой, как в сионистских, так и в несионистских кругах. Таким образом, и в Австрии, и в Германии воцарилось некое преступное затишье.

         На дне рождения Гелы, отпразднованном в замке, после вручения подарков, поздравлений и шикарного обильного застолья, разговор опять зашел об антисемитизме. Агнеса возмущенно сказала:
- Что всем так не дают покоя евреи? Самые передовые идеи, самые лучшие композиторы и режиссёры, самые мудрые философы и самые успешные бизнесмены – это евреи. А нацисты объявили евреев дураками и лентяями. Как можно всё перевернуть с ног на голову? И как люди верят в это враньё?
- Среди евреев нет ни одного маньяка-убийцы, а среди арийцев – много. Вспомнить хотя бы Петера Кюртена. Убил 69 человек. И он – не единственный убийца среди немцев, - поддержала сестру Хеди.
- Потому что евреи – единственная нация, которая рожает детей не от похоти и не спьяну. Евреи заводят детей, когда им позволяет благосостояние. И они воспитывают и обеспечивают своих детей, а не выбрасывают их на улицу. Евреи своим детям дают хорошее образование, поэтому их дети вырастают умными и талантливыми», - сказал Аарон.
- К сожалению, все остальные нации не хотят понять, что детей не достаточно только родить, с ними надо заниматься, они сами людьми не станут. О них надо заботиться ещё до рождения, а после рождения тем более, - заявила Хеди.
- Да, многие народы вообще не понимают, что детей не бог делает, а они, - добавил Отто.
- Все беды от неграмотности людей. Не понимают, вот и завидуют и злятся. А все свои беды сваливают на евреев, - вставила своё мнение Гела.
- Евреи – единственная нация, у которой горе от ума – национальная черта. Их мозг генерирует идеи, которые потом оборачиваются против них самих или их соплеменников. Я читал в газете высказывание сиониста Герцля. Он сказал, что антисемитизм существует везде, где евреи живут в значительном количестве. Там, где антисемитизма нет, он возникает вместе с еврейскими иммигрантами. Евреи естественным образом стремятся в те места, где их не преследуют, и их появление там приводит к преследованиям. Так было и неизбежно будет везде. Поэтому он и считал, что евреи должны жить в своей стране, - сообщил Франц.
- Хорошо, что наше новое правительство не преследует евреев и не стремится к объединению с «Третьим рейхом», - заключила Агнеса. Все дружно согласились.

         В отношениях Гелы и Отто тоже наступило некое улучшение. Гела попросила Отто купить ей квартиру в центре Вены, чтобы удобнее было посещать театры и концерты в городе. Он отнёсся к этому положительно и обещал, что подыщет хороший вариант. Квартиры продолжали дешеветь, и покупка недвижимости становилась всё выгоднее.

         Однако в голове Гелы всё сильнее звучало: «Я могла бы сниматься в кино, а не сидеть в замке, изображая фрау Крандль». Единственное, что мешало ей уйти от Отто, это страх оказаться беременной. Она задумалась об этом, и возник вопрос: «А почему я до сих пор не беременна?». Раньше это её не беспокоило, потому что она считала, что слишком молода для роли мамаши. Но теперь неясность в этом деле мешала определиться с её планами на будущее. Она молодая и здоровая, Отто тоже молод и способен делать детей, они оба не предохраняются и сполна получают удовольствие от секса. Так почему же Гела за три года сексуальной жизни ни разу не забеременела? Она не смогла найти ответ на этот вопрос.

         У неё появились сомнения в её женском здоровье. Но врач, к которому она обратилась, сказав Отто, что её беспокоят боли внизу живота, никаких нарушений в её организме не нашёл и сказал, что эти боли вызваны скорее всего спазмами в кишечнике. Гела стала выпытывать у мамы, почему у тёти Агнесы нет детей. Нет ли у неё каких-то генетических отклонений, которые могут быть и у Гелы. Мама долго пыталась уйти от ответа, но, в конце концов, призналась, что у сестры нет детей из-за позднего аборта, который той пришлось сделать, потому что она забеременела от Франца ещё до замужества. Родить ребёнка, не имея мужа, ей не разрешили родители, а Франц не торопился жениться. Поэтому Агнеса вынуждена была сделать аборт. А в результате она лишилась возможности иметь детей. Её отец, узнав об этом, заставил Франца жениться на своей дочери. Но детей у них нет, потому что не может быть. Гела совершенно здорова, и, в её возрасте, легко может родить ребенка. Вопрос так и остался открытым.

         В 1936 году австрофашисты во главе с Шушнигом заключили с Гитлером так называемое «июньское соглашение», в соответствии с которым Германия гарантировала независимость Австрии и объявляла австрийский национал-социализм внутренним делом Австрии. При этом Германия потребовала от Австрии ответных уступок. Шушниг обязан был освободить нацистских заключённых. К тому же, правительство Австрии должно было разрешить беспрепятственную пропаганду идей национал-социализма на всей своей территории. Официальная пресса разрекламировала это соглашение как значительную победу Шушнига и его сторонников. Австрийские евреи поверили, что их жизни вне опасности, но нацисты стали ещё наглее и антисемитизм усилился.

Пришло новое письмо от Ханны. Она стала забывать немецкий язык. В письмах всё больше становилось английских слов. Гела учила английский с гувернанткой и в колледже, но не очень старательно, да и подзабыла многое, ведь ей не приходилось говорить по-английски. Поэтому она всё чаще читала письма Ханны со словарем. На этот раз письмо было печальным. Дэвид умер, и Ханна с ребёнком осталась совсем одна. Жёны и дети Дэвида от предыдущих браков подали на Ханну в суд, требуя своей доли наследства. Ханна сообщала, что ей приходится тратить много времени и денег на адвокатов, но была уверена в своей победе. Гела написала подруге слова соболезнования и поддержки, но больше ничем помочь не могла.

В начале августа в Берлине открылись XI Международные Олимпийские игры. Они проходили на новом огромном стадионе, строительство которого стоило 77 миллионов рейхсмарок. Газеты писали: «Берлин наполнился иностранными гостями, немецкие журналисты называют город «столицей мира». На каждом доме висят знамена с орлами. Перед Олимпиадой в городе чуть ли не каждый день проходили соревнования, парады, демонстрации и факельные шествия. В небе пролетали самые современные в мире самолеты люфтваффе, и столичные жители с гордостью провожали их взглядом. Повсеместно в стране ведётся пропаганда здорового образа жизни и спорта. Неудивительно, что берлинцы почти все влюблены в своего канцлера: в стране открываются новые военные заводы, безработных становится намного меньше».

Через пару дней Отто отдал Геле картонную коробочку высотой около 10 см. Она спросила, что это. Отто сказал, что этот подарок для неё привезли из Берлина его немецкие заказчики. В коробке оказался сувенир на память об Олимпийских играх в Берлине. Он представлял собой копилку, сделанную в форме белого фарфорового колокольчика. На одной стороне нанесён рельеф в виде Бранденбургских ворот, а на другой – рельеф в виде орла, держащего пять олимпийских колец. По краю колокольчика расположена надпись с датой проведения игр, а также сведения об изготовителе.

- Ты просил подарить тебе копилку для мелочи? - удивилась Гела.
- Я предпочитаю копить деньги в банке, - сердито ответил Отто.
- Так этот сувенир - угроза или шантаж? - задумалась Гела.
- Почему угроза? - не понял Отто.
- Они намекают, что ты скоро перестанешь получать от них деньги и придётся экономить каждую копейку, - предположила жена.
- Всё может быть, - буркнул Отто.
- А что они сказали, вручая тебе подарок? - заинтересовалась Гела.
- В Германии ещё в 1933 году возник фонд «Зимняя помощь немецкому народу». Нацисты вскоре прибрали к рукам этот фонд и каждый месяц требуют, чтобы все жители страны экономили деньги и передавали их в этот фонд. Они даже додумались объявить воскресный обед экономным, назвали его обед в одном горшочке. Все сэкономленные деньги опять же надо передавать им. Вот для этого и налепили копилки разных форм и размеров, чтобы люди собирали деньги на пожертвования.
- Но это добровольные пожертвования? - решила уточнить Гела.
- Один рабочий был уволен за то, что не сделал пожертвования. Суд по трудовым спорам поддержал увольнение на том основании, что такое поведение враждебно сообществу людей, - сообщил Отто то, что услышал от немецких заказчиков.
- Куда же тратятся эти огромные средства?
- Этого никто не знает, а спрашивать опасно для жизни.
- Значит, на вооружение? – не унималась Гела.
- Никто не знает, и тебе не следует об этом думать, а тем более говорить! - отрезал Отто.

        Известия в прессе об экономическом возрождении послевоенной Германии произвели сильное впечатление на австрийцев. Всё больше людей в Австрии становилось приверженцами нацистов, возмущалось действиями правительства и хотело присоединения к Германии. Нацисты в Вене усиливали своё влияние и, пользуясь своей безнаказанностью, всеми способами пропагандировали немецкий фашизм и антисемитизм. Таким образом, уступки Шушнига обернулись ростом популярности нацистов и привели к падению доверия к австрофашистам. На австрийских евреев происходящие события производили противоположное впечатление, эмиграция из Австрии усилилась.

        Мудрый Аарон тоже понимает, что надо уезжать из страны. Богатый и влиятельный Отто не сможет и не станет защищать их с Хеди. Он и по отношению к Геле способен на любую подлость. От переживаний у мужа опять схватило сердце, и жена мечется по квартире, не зная, как ему помочь. Она хочет вызвать врача, но Аарон отказывается. Хеди даёт ему капли и таблетку под язык, боль немного утихает, и он засыпает.

Отто также обеспокоен разгулом нацизма в Вене и перспективой аншлюса с Германией. Он скрытно начинает подыскивать покупателя на свой завод. Но сложности в том, что сумма должна быть значительная, и покупатель должен быть арийцем. Желающих много, но платить большие деньги никто не хочет. Отто нервничает и окружающие убеждаются, что с ним лучше не спорить.

Гела снова консультируется у врача, известного гинеколога. Тот тоже не находит никаких отклонений в её здоровье. Поразмыслив, он высказывает предположение,  что такое может быть только, если она принимает противозачаточные средства. Но Гела абсолютно уверена, что никаких таблеток не принимает. Вдруг она вспоминает, что однажды зашла на кухню перед обедом и увидела на кухонном столе упаковку каких-то незнакомых таблеток. «Что это за лекарство?», - машинально спросила она у кухарки. «Это моё. У меня разболелась голова, и я приняла таблетку», - испуганно ответила та и спрятала упаковку. Неприятная мысль возникла у Гелы при этом воспоминании. Она зашла в аптеку под предлогом покупки крема от морщин и спросила противозачаточные таблетки. Ей предложили на выбор два разных лекарства, но коробочки были не такие. Гела уже хотела обрадоваться, но на всякий случай спросила, нет ли других, подороже. Аптекарь достал ещё одну упаковку, и Гела обомлела: коробочка была та самая, какую она видела у кухарки. Раньше Гела не придавала значения, что некоторые блюда ей подают отдельно. Это было оправданно, ведь у неё была своя диета, отличная от Отто. Теперь она осознала, как легко было измельчить и подмешать таблетки в её еду. Не случайно вкус некоторых блюд казался ей странноватым. Вряд ли кухарка покупала таблетки на свои деньги и по своей инициативе добавляла их в кушанья для Гелы. Возмущению Гелы не было предела. «Он морочил мне голову беременностью, а сам кормил противозачаточными! Какая подлость!», - вскипела она.

        «Теперь меня ничто не удерживает возле Крандля», - осознала она. Она начала старательно продумывать план побега. Сделать это было непросто. Отто почти не давал ей наличных денег, а без денег никуда не убежишь. Просить у родителей нельзя, им самим могут понадобиться, если придётся уезжать из Австрии. Даже просто уйти из замка у неё не получится, там есть охрана. Уехать на машине нельзя по той же причине, догонят и вернут. Оставался только один вариант: сбежать из квартиры в Вене. Но там тоже будет охранник. «Думай, детка, думай!», - приказывала она себе. «Пока я ещё молода и красива, смогу стать киноактрисой. Надо торопиться». Она напомнила Отто об обещанной квартире. Тот сослался на занятость и снова пообещал купить, как только появится подходящий вариант.

За время семейной жизни с Гелой, Отто проникся к ней чувствами: если не любовью, то хотя бы уважением и благодарностью. Иногда она, конечно, раздражала своим непониманием того, как он заботится о ней, и эгоизмом. Но, если вспомнить, какие планы он строил на неё до знакомства, как собирался переспать и бросить, то можно и простить ей некоторые недостатки. Зато так приятно, находясь с нею рядом, видеть завистливые и восхищённые взгляды окружающих людей. И она помогает ему заключать выгодные сделки. К тому же, в связи с надвигающимся аншлюсом Австрии и Германии, ему может быть придётся расстаться с нею. Поэтому он решил подарить ей квартиру в Вене как прощальный подарок.

        Его агент по недвижимости подыскал хорошую квартиру в центре, и Гела стала владелицей 10-ти комнатной квартиры на втором этаже солидного здания. К удивлению Отто, жена отнеслась к подарку весьма сдержанно. Прошлась по комнатам, похвалила оформление и мебель, сказала, что кое-что следует поменять и переставить. Отто считал, что она должна была кинуться к нему на шею и целовать, но этого не произошло. «Каменная статуя, - подумал он – ничем её не расшевелить». Такая холодность опять вызвала у него неприязнь к жене. А Гела думала только о том, как удобно будет отсюда добраться до вокзала, даже ехать не надо, пешком можно дойти.
- Здесь понадобится несколько слуг, - сказала она.
- Это не проблема, я подберу персонал, - пообещал Отто.
- Хорошо, только горничную для меня я выберу сама.
       Это было разумно, и Отто согласился.

       Агенство по подбору персонала присылало горничных одну за другой, но Гела всем отказывала. В агенстве не понимали, что не устраивает клиента, и попросили Отто разъяснить его требования. Отто недоумевал: «Чего она капризничает?». «Скажи им, какую служанку тебе надо, а то они попусту тратят время», - потребовал он. Гела объяснила, что они присылают каких-то неприятных старух, а она хочет, чтобы горничная была примерно её возраста, тогда той легче будет понять вкусы и привычки хозяйки. Из агенства стали приходить молодые женщины, и Гела выбрала одну такого же роста и комплекции как она, только крашеную блондинку. Отто, увидев новую служанку, удивился:
- Ты не боишься, что я как-нибудь в темноте перепутаю её и тебя?
Гела скромно сказала: - Я уверена, что у тебя хороший вкус на женщин.
Отто усмехнулся: - Знаешь, в темноте все женщины одинаковые.
Гела сделала вид, что не поняла намёка.

       Новая горничная считала, что ей повезло с хозяевами, и старалась изо всех сил угодить им. Звали её Илона, она приехала из Чехословакии на заработки. В Братиславе у неё остался маленький сын, за ним присматривали её родители. Муж погиб в автокатастрофе, поэтому ей приходится обеспечивать семью. Гелу вполне устраивала такая служанка: она выполнит любой приказ хозяйки. Теперь можно было предпринимать следующие шаги к побегу. Нужно только дождаться подходящего случая. Она решила поговорить с матерью.

В Вене появился в прокате американский фильм «Ромео и Джульетта». Гела решила воспользоваться этим и поймать двух зайцев: сходить в кино и поговорить с Хеди. Она понимала, что мужчин такой фильм не заинтересует, и они откажутся смотреть его. Так и получилось. Гела с мамой с удовольствием посмотрели красивый фильм, но он произвёл на каждую противоположное впечатление. Гела пренебрежительно сказала, что исполнители главных ролей слишком стары. У Шекспира Джульетта совсем юная девочка, Ромео – её первая любовь, а в картине актрисе явно за тридцать. Ромео по пьесе тоже очень молодой юноша, а в картине – это мужчина средних лет. Хеди была другого мнения. Она убеждала дочь, что Шекспир явно преуменьшил возраст этих героев. Те чувства и мысли, которые они испытывают, не могли возникнуть у людей в раннем возрасте. Шекспир написал эту пьесу, когда ему было уже за тридцать, и он вложил в уста Ромео и Джульетты то, что соответствовало людям его возраста. Из-за фильма Гела и Хеди чуть не поругались, поэтому Гела поняла, что момент для разговора о побеге неподходящий и решила его отложить.

       Однажды Отто сказал Геле, что они приглашены на праздник к его друзьям в Берлине. Отказаться нельзя, придётся ехать. Он просил подготовить какую-нибудь популярную песенку. Гела предложила песню из кинофильма «Голубой ангел» в исполнении Марлен Дитрих, которая ей очень нравилась. Отто скривился и сказал, что это не подойдёт. «Лучше спой какой-нибудь немецкий марш, да оденься не вызывающе и веди себя скромно», - предупредил он. Гела категорически не могла исполнять марши, поэтому сказала, что может спеть вальс. Отто одобрил, и Гела стала разучивать вальс Иоганна Штрауса-сына «Весенние голоса».

       В назначенный день они рано встали и поехали на вокзал. Купе Отто забронировал заранее. Он купил билеты, и супруги поехали навстречу неизвестности, не ожидая ничего хорошего. Вряд ли их ждало приятное времяпрепровождение, встреча предстояла напряжённая и рискованная. Они приехали в Берлин к вечеру. Их встретили на вокзале и повезли на новой красивой машине как дорогих гостей. Гела всю дорогу смотрела в окно и изумлялась, как сильно изменился город за последние годы. Везде на улицах много людей со счастливыми лицами. Евреев с жёлтыми звездами не видно. На первый взгляд, Берлин производил впечатление благополучного и богатого города. Только на вокзале толпа евреев стала больше, и вид у них ещё несчастнее.

       Они подъехали к шикарной большой вилле на окраине Берлина, и их радушно встретил хозяин. В гостиной уже толпились гости. Штатских было мало, в основном, военные и их подруги. Гражданские мужчины были во фраках, дамы в модных дорогих туалетах. Хозяин представил приехавших своим друзьям, и те стали осыпать Гелу комплиментами, восхищаясь её красотой и молодостью. Она и в самом деле выглядела очень сексуально, хотя одета в довольно закрытое платье с рукавами и скромными украшениями. Но её красота всё больше расцветала, и она притягивала мужские взгляды.

       Вслед за ними ко входу подъехал кортеж автомобилей, которые сопровождали черный «Мерседес». Все сразу забыли о Геле и Отто и кинулись встречать новых гостей. В гостиную вошел невысокий худощавый мужчина лет сорока в сопровождении военных. Раздался шквал нацистских салютов. Отто тоже крикнул: «Хайль Гитлер!». Гела обомлела, увидев перед собой фюрера. Он был довольно щуплым по сравнению с Муссолини, но чуть повыше ростом. Гости подобострастно смотрели на канцлера и ловили каждое его слово. Ему представили всех присутствующих. Когда дошла очередь до Отто, то хозяин сказал: «Герр Отто Крандль – наш австрийский поставщик боеприпасов с женой, красавицей фрау Гелой Крандль, исполнительницей главной роли в нашумевшем фильме «Блаженство». Гитлер масляно улыбнулся и сказал: «Поздравляю вас, герр Отто, вам повезло с женой. Не каждому удаётся жениться на красавице». «Благодарю вас, герр Гитлер. У каждой жены есть свои достоинства и свои недостатки. Главное, что она меня любит»,- ответил Отто.

       Перед началом застолья, когда все сидели за столами, Гитлер произнес страстную речь. Основными тезисами в ней были: арийцы – самая совершенная нация на земле; нацизм – главная идеология арийцев; Германия «Третьего рейха» достигла небывалых высот за короткое время и может достичь ещё большего, если враги не будут ей мешать; недалёк тот день, когда Берлин станет столицей мира. После этого все присутствующие встали и салютовали рукой и нацистским приветствием. Отто тоже изобразил улыбку и салют. Гела весь вечер чувствовала себя как на съёмках порнофильма и ждала неприятностей. Когда официальная часть закончилась, всех пригласили в зал для танцев.

       Гела с Отто прошли и встали к стене. Заиграла музыка, и к Геле подошёл Гитлер. «Нехорошо такую красивую женщину ставить к стенке», - с улыбкой произнёс он и пригласил Гелу на танец. Он оказался довольно ловким танцором, и с ним было приятно вальсировать. После танца он поцеловал Геле ручку и предложил ещё потанцевать, но она сказала, что беспокоится за мужа: когда он выпьет, то много проигрывает в карты. Поэтому она просит отвести её к Отто. Гитлер был недоволен, но отвёл Гелу в комнату, где мужчины играли в карточные игры. Гела как могла громко и красноречиво похвалила своего партнёра и поблагодарила кайзера за доставленное удовольствие. Тот позвал своих сопровождающих и сказал, что Германия не может ждать, поэтому ему пора ехать. Они попрощались с хозяином и гостями, сели в автомобили и уехали.

       Гела сказала мужу, что у неё от волнения разболелась голова и что она хотела бы уехать. Отто извинился перед хозяином и попросил вызвать машину, объяснив, что его жена на третьем месяце беременности и плохо себя почувствовала. Тот с неохотой их отпустил. Оба поспешили сесть в машину и уехать. В этот раз машину подали более старую и не такую дорогую, но супруги этого не замечали. Они думали только о том, как живыми вернуться домой.

       Поезда довольно часто ходили от Берлина до Вены, так что они ждали недолго, сели в ближайший по времени поезд. Молчали всю дорогу до приезда на Южный вокзал Вены. Было раннее утро, но прошёл дождь. В городе было сыро, тускло и неприветливо. В замок не поехали, решили отдохнуть в квартире. Гела закатила мужу истерику из-за того, что он не предупредил её о встрече с Гитлером, что они оба могли и не вернуться живыми, что он подставил её нацистам, что она чудом спаслась и спасла его. После этого у неё действительно разболелась голова, она приняла снотворное и легла спать.

       Отто по дороге развезло от выпитого, он плохо себя чувствовал и с трудом соображал. К тому же сказалось пережитое нервное напряжение, поэтому он не на шутку разозлился, и ему захотелось проучить жену. «Пусть знает своё место!», - решил он. Зайдя в спальню, он увидел горничную, которая пришла за распоряжениями к хозяйке. «Отлично! Вот и получи, дорогая!»,- с этой мыслью Отто сгрёб горничную в охапку, сказал: «Какая шикарная задница!» и швырнул служанку на кровать.

       Гела в полусне почувствовала запах дешёвых духов и поняла, что рядом кто-то есть. Потом начались мерные толчки кровати. Она еле смогла приоткрыть глаза и увидела лежащую рядом Илону, а над нею красного Отто. Напрасно Отто надеялся, что это происшествие вразумит Гелу. Она знала, что Отто не сексуальный маньяк, поэтому поняла, что к горничной у него никакой любви нет. Просто он решил показать ей, кто в доме хозяин. Его выходка только рассмешила её и стала новым поводом для разрыва с ним.

       На следующий день Илона, бледная от переживаний, подошла к ней и, заикаясь от страха, начала извиняться за вчерашнее происшествие. Гела изобразила удивление и сделала вид, что ничего не видела, не слышала и не понимает, о чём идёт речь. Она дала горничной указания и поехала с мужем в замок. Отто ждал скандала, но Гела только пожаловалась, как она вчера плохо себя чувствовала, и радовалась, как хорошо таблетка помогла ей. Она весь день проспала как младенец и теперь у неё хорошее настроение. Отто ей поверил, успокоился и больше таких глупостей не делал.

        На Рождество все родственники как всегда собрались у Винчуров. На этот раз стол украшал большой жареный карп. Отто опять не приехал из-за срочных дел. И гости, и хозяева понимали, что он избегает огласки общения с евреями из-за нацистов. Всем было ясно, что следующий год не принесёт им ничего хорошего. После застолья Хеди первой начала разговор о том, что всех волновало:
- Почему нацисты ненавидят евреев? Ведь среди них тоже есть евреи или полуевреи.
- Дело не в национальности. Это просто зависть бездарных и нищих бандитов к талантливым и богатым людям. Если бы успешным были люди другой национальности, то нацисты их объявили бы изгоями. Зачем учиться и трудиться, когда можно взять в руки автомат, убить богатого соседа и присвоить себе его имущество? - с горечью произнес Аарон.
- «Сложная международная обстановка благоприятствует действиям непорядочных людей. Власть правосудия, мораль, этика, человечность стали лишь модными бессмысленными словечками. Мир преклоняется перед теми, кто бряцает оружием и запугивает людей», - так пишут в честных австрийских газетах, - добавил Франц.
- Как же нацисты так легко и быстро смогли занять все главные посты в правительстве? - удивилась Агнеса.
Гела поспешно ответила: - Я тоже спрашивала об этом Отто. Он сказал, что это не удивительно, ведь все их предшественники на этих постах либо внезапно умерли, либо покончили жизнь самоубийством.
Родственники в ужасе замолчали.

Гела тайком рассказала маме, что собирается уйти от мужа. Та была потрясена и умоляла дочь одуматься. «Отто выполняет все твои желания. У тебя наряды лучше, чем у кинозвёзд. Пойми, у них красивая жизнь только на экране, а в жизни они очень несчастны. У тебя же реально красивая жизнь. Зачем тебе бросаться в авантюру? Ты не понимаешь, какие трудности и сколько проблем наживёшь, оставшись одна», - объясняла она дочери. Но Гелу слишком захватила мысль о кино-карьере, и она не хотела ничего слушать. Попросила только купить ей билет до Парижа, когда она будет готова уехать.

       Когда гости разъехались, Хеди рассказала мужу о решении дочери и её просьбе. Тот схватился за сердце. «Живет как в сказке! Что ещё нужно нашей «этуаль»? Позавидовала любовницам Гитлера и Геббельса? Не хочет быть женой, хочет тоже стать любовницей? Понравилось оргазм показывать и сексом заниматься на экране? Кого же ей захотелось в любовники? Рузвельта? Вот глупость! Это всё ты со своей сестрой: «красавица, этуаль», вот и вырастили шлюху! Почему ты не образумила её?».

       Возмущённый Аарон бушевал до тех пор, пока боль в груди не стала невыносимой. Такой удар его больное сердце не вынесло. Под утро герр Аарон скончался от инфаркта. Жена прорыдала до утра, потом сообщила страшную новость сестре и дочери. Обе тоже были потрясены.

       Похороны были скромными и тихими. Отто выразил соболезнования и оплатил все расходы. Вдова неделю не могла прийти в себя от горя и почти всё время плакала. Гела и Агнеса никак не могли её успокоить.

Из-за такого несчастья Геле пришлось отложить своё бегство. Но это помогло ей тщательнее продумать все детали и лучше подготовиться к отъезду. Она стала уговаривать мать уехать с нею. Та поначалу категорически отказалась. Она не представляла, как бросит сестру и свою квартиру. В её годы уже трудно расстаться со сложившимся стилем жизни и начать всё заново. Тем более, что за границей ждала пугающая неизвестность. Гела доказывала, что здесь маме всё напоминает о муже, что она должна сменить обстановку, что о тёте Агнесе позаботится Франц, А когда они с Гелой обустроятся на новом месте, тётя Агнеса с мужем приедут к ним. Но на Хеди не действовали никакие доводы. Тогда Гела сказала, что вдвоём было бы легче устроиться за границей, а если мама оставит её одну, то у Гелы больше вероятности погибнуть. Мама спохватилась, понимая, что не переживёт разлуку с дочерью и не может стать причиной её бед, и согласилась.

Наступил 1937 год. Муссолини приехал в Берлин с официальным визитом. На дуче произвёл огромное впечатление парад вымуштрованных солдат вермахта. Если в июне 1934 года, когда состоялась первая встреча дуче и фюрера, Муссолини отозвался о Гитлере:  «Это просто болтливый монах. Да он просто сумасшедший!», то в 1936 году его взгляд на фюрера стал меняться. Причина была в том, что во время начала войны Италии в Эфиопии, Гитлер был единственным иностранным лидером, поддержавшим Муссолини. Теперь Муссолини стал копировать Гитлера. Он даже ввёл для итальянских солдат такой же прусский «гусиный» плац-парадный шаг. На еврейское население обеих стран дружба Муссолини с Гитлером произвела ошеломляющее впечатление. Стало ясно, что евреи обречены, и уже никто им не поможет.

Гела упросила мать пока не сообщать Агнесе об их отъезде. Постепенно она подарила Илоне свои плащ, шляпу, сумку и туфли, хотя все вещи были довольно новыми и дорогими. Каждый раз она объясняла подарки то устаревшим фасоном, то неподходящим цветом, то дешёвым видом, то тем, что это старит. Отто истолковывал это как каприз и желание вытянуть из него побольше денег и не поднимал шум. Его больше волновало то, что нацистские друзья всё чаще устраивали вечеринки у него дома. Мало того, что надо было много пить, так ещё приходилось проигрывать им в карты всё большие и большие суммы. Отказать он не мог, рискуя оказаться в концлагере или просто убитым.

Венские нацисты, уверенно чувствующие себя после соглашения Шушнига и Гитлера, стали наглее и разнузданнее в отношениях с остальным населением Австрии. Побои и убийства неугодных сходили им с рук, и никто не мог препятствовать их произволу. Антисемитизм набирал новые обороты. Еврейское население страны металось перед выбором: умереть здесь или в другой стране. Положение осложнялось тем, что европейские страны не спешили принимать евреев, особенно бедноту. Гражданства не предоставляли, с работой было сложно, поскольку во всем мире был кризис. Уехать могли только состоятельные люди, либо имеющие хорошо пристроенных родственников за границей.

Гела тоже столкнулась с трудностями при оформлении загранпаспортов и виз. У неё был такой паспорт, а у мамы такого документа не было. Раньше Отто занимался всей бюрократией, он платил деньги, и ему делали любые бумаги быстро и без проблем. Но теперь Гела не могла просить у него помощи. Приходилось всё делать самой, да ещё втайне от мужа. Она придумывала разные предлоги, чтобы поехать то в полицию за паспортом, то во французское посольство за визами. Говорила, что едет к маме, которой стало плохо, приезжала и отсылала водителя. Затем они с Хеди на такси ехали за подачей или получением нужных бумаг. На это ушло много времени и сил. Гела стала бояться, что наступит тепло, и она не сможет надеть плащ при отъезде, а без плаща ей никак не уйти из дома незамеченной. Наконец все бумаги были оформлены. Пора было поставить в известность Агнесу.

Внезапно Хеди поняла, что не сможет бросить сестру и отказалась от поездки. Гела была в ужасе. Пришлось рассказать всё Агнесе и умолять её повлиять на сестру, чтобы та уехала с Гелой. Тётя любила Гелу как родную дочь и готова была на всё ради счастья племянницы. Она была так потрясена новостью, что Гела испугалась за неё. Она предложила тёте уехать с ними. Рыдая, Агнеса призналась ей, что Франц тяжело болен. У него рак предстательной железы, он проходит курс терапии. Лечение предстоит долгое и дорогое, но болезнь уже в такой стадии, что лекарства вряд ли помогут. Она бы с радостью уехала, но оставить мужа не может, а он ехать не в состоянии. Гела впала в отчаяние, но тётя сказала: «Уезжайте вдвоём, а я приеду к вам позже». Она поговорила с сестрой, объяснила ситуацию и убедила Хеди уезжать с Гелой, пообещав приехать, как только сможет. Гела понимала, на что тётя Агнеса идёт ради неё. Она поблагодарила Агнесу, стоя на коленях. Они обнялись и поплакали. Пора было покупать билеты и готовиться к отъезду.

Гела никак не могла определиться с датой отъезда, а билеты предстояло покупать заранее, иначе можно остаться без них. Она голову сломала, продумывая варианты для бегства из квартиры. Наконец, случай подвернулся сам. Отто предупредил её, что на следующей неделе надо будет съездить в Берлин. Он поедет один, ведь Гела беременна. Под этим предлогом он постарается быстро вернуться. Гела спросила: «Я же не беременна, что мы скажем потом, через полгода?». Отто это не беспокоило. «Что-нибудь придумаем», - пообещал он. Гела поняла, что его поездка в Берлин - хороший шанс для бегства.

Франц помог ей забронировать билеты на следующий вечер после отъезда Отто и сообщил Хеди дату и время выезда. Гела попросила маму собрать вещи, но взять только самое необходимое, чтобы не вызывать подозрений и быстрее передвигаться. Сама она ничего везти не собиралась.

        Накануне отъезда мужа в Берлин она истово помолилась Деве Марии и попросила помочь ей уехать в Париж.