Угол падения и угол отражения

1

 В углу центральной комнаты нашей квартиры стоял книжный шкаф. Книги там стояли не интересные, мало что мне, юному пионеру, говорящие.  Унылые однотонные корешки с фамилиями авторов наводили тоску. Я ради любопытства открывал эти тома.  Но, не обнаружив ничего увлекательного, закрывал.

 Я в это время был томим духовной жаждой. Из стихов Барто уже давно вырос, а дома из детской литературы разве что нудный Гайдар, «Кортик» и «Бронзовая птица».  Меня тянуло в прерии, в пампасы, в дебри, в сражения, на дуэли. Но в книжном магазине, который мой папа называл непонятным словом КОГИЗ, в те годы из литературы про дебри и прерии был разве что учебник географии. Родители были заняты на работе. И в деле моего литературного образования положились на школу.

Школа не дремала. Как не дремлет часовой на посту. В один прекрасный день, нас всем классом, строем повели в детскую городскую библиотеку. И записали поголовно. Словно прививка от заразной болезни. Книги в качестве вакцины. Библиотекарши, суровые женины из другого мира, прописали каждому по книге. Как прописывают инъекции.

 Инъекций я не боялся. Но у библиотекарши был вид куда грознее, чем у медсестры со шприцом. Медсестре желательно перед детьми быть улыбчивой. Ей наводить ужас на детей себе дороже. А вот задача библиотекарши, чтобы ученики ощутили священный трепет, осознали, что вошли под своды храма. У медсестры нет выбора. Вакцина одна и детские ягодицы одинаковы.  Выбирай только правую или левую. Другое дело в библиотеке. Книги там разнообразные. И детские головы по началу разные. А основная задача детской библиотеки, подобрать каждому ребенку такую книгу, чтобы детские головы повернулись в нужном направлении, как солдаты по команде «равняйсь- смирно». И после прочтения нужных книг стали одинаковы. Одинаково видели цель жизни. Стали преданными великому делу. А работать с головами – это тебе не с ягодицами.   

Кто-то сказал, что будущие победы закладываются школьными учителями.  И библиотекаршами. Библиотекарша в библиотеке для взрослых может себе позволить быть милой и улыбчивой. Она этим отличается от той, что работает с детьми. Та на передовой в борьбе за детские умы. Каждая библиотекарша должна четко знать, что детям в каждом возрасте читать полезно, а что вредно. Вредно все, что не полезно.

Библиотекарша объяснила правила:

- Книгу нужно любить, - сказала она, - В каждой книге есть много полезного.  Вот лимон. Он кислый, но в нем много витаминов.  И он может долго храниться.  Так и писатель пишет книгу прежде всего с той целью, чтобы она была полезной. И чтобы ее можно было читать и не кривиться. Для этого можно подсыпать немного сахару. Приключений. А почитав полезную литературу, ребенок вырастает сильным духом и может даже не понимать, что силу придала ему книга, которую он читал в детстве.  Все поняли? – она оглядела нас, - С книгой обращаться нужно аккуратно. Лучше всего обернуть в газету. В формуляре работник библиотеки записывает, когда школьник книгу взял. Порча книг недопустима. Всем понятно? Читать нужно вдумчиво. За две недели взявший книгу должен ее прочитать и обменять на новую. Потому что те книги, которые вам сейчас выдадут, еще многие другие школьники рвутся почитать.

И под конец библиотекарша напомнила нам слова из песни. «Наша книга детская, детская советская, смелая и честная верный друг ребят. Книгу всем понятную, умную занятную, мальчики и девочки все читать хотят».

Мне досталась нудная книга с какими-то рассказами о жизни пионеров. Страниц двадцать я вытерпел и бросил.  Я не вообразить, чтобы кто-нибудь рвался почитать такую книгу. Наоборот, держа книгу у себя, я как Александр Матросов закрыл амбразуру, чтобы эта нудистика не выстрелила в кого-нибудь другого.

Я держал книгу не две недели, а месяц. И когда принес обменивать, библиотекарша глянула в формуляр и нахмурилась.

- А почему так долго?

- Так получилось, я перечитывал, -  соврал я.

- Перечитывал? –хоть я врал, не моргнув глазом, она не поверила, -  Ну и что же тебе понравилось? Какой рассказ?

- Первый, - сказал я

- Первый? О чем он?

 Она задала еще пару вопросов и поняла, что книгу я, считай, в руках не держал. Маленький допрос и опытной работнице ничего не стоило поймать меня с поличным. Я был разоблачен, пригвожден и покрыт позором. Библиотекарша сказала, что я своей ложью позорю почетное звание советского пионера.

Рядом в очереди на обмен книг стояли другие дети. С таким же почетным званием пионера. Девочки даже в школьной форме и при галстуках. Им выпало стать испуганными свидетелями аутодафе. Они понимали, что чаша сия может выпасть и им. Библиотекарша, глядя на мою карточку, произнесла многозначительное «Та –а-ак». Она по карточке все обо мне знала. Имя, фамилию отчество, адрес, номер школы, класс, и даже номер домашнего телефона. Можно брать тепленьким. Она записала мою фамилию и номер телефона в свой кондуит. А меня как нарушителя правил и обманщика приговорила к продлению срока. Я должен был дочитать ту же самую книгу. И если я в следующий раз попробую лгать, мне несдобровать.

- Горький при капитализме читал книги со свечкой под одеялом, - сказала она, - А тебе в нашей стране, где заботятся о детях, все условия предоставлены. Читай – не хочу. И свет, и стул, и стол. Некоторые дети даже в кровати перед сном читают. Хоть это вредно для зрения, а они читают. В запой. Не оторвешь. Засыпают с книжкой под подушкой.  А ты? - библиотекарша поправила очки, как палач проверяет лезвие топора, и покачала головой так, что пионерки рядом замерли в ужасе, -...  Эту книгу нормальные дети проглатывают за два дня. Две недели тебе на исправление. И если снова попробуешь лгать, сообщу о тебе в школу.


  Я попробовал читать книгу. Но она была словно манная каша, скучной и противной. А неминуемый визит в библиотеку мне казался таким же испытанием, как визит к зубному врачу.  А нудная книга, как ноющий зуб. С зубом тянешь, хотя понятно, что врача не избежать. Так и с этой книгой. Я откладывал посещение библиотеки. Но куда денешься с подводной лодки. Однако, я все-таки придумал, как вынырнуть из библиотечного долга.  Нужда - мать изобретений. Это был вероятно, первый раз, когда я придумал, как обмануть государственное учреждение.

 Уже взрослым я часто слышу от представителей госучреждений жалобы, что им часто приходится иметь дело с мошенниками, которые так и норовят обмануть. Так эти учреждения сами выстраивают с людьми такие отношения, что с ними никак без обмана общаться невозможно. Так получилось и у меня с городской детской библиотекой имени Н. К. Крупской.

И я нашел как обмануть библиотеку. Библиотека находилась по моему маршруту в школу. И я, понимая, что библиотекарши должны меняться, стал, идя из школы, заглядывать в зал выдачи книг. Когда-то ту строгую с очками должна сменить другая, которая меня не знает. Книгу я постоянно носил с собой в портфеле. И дождался нужного момента.  Все гениальное просто. Я, положил книгу перед библиотекаршей и сказал, что заболевший друг попросил меня обменять книгу. Этот хитроумный финт освобождал меня от необходимости отчитываться о прочитанном. Но библиотекарша, сказала, что заочно книги она не меняет, что сейчас она книгу еще раз продлит, а когда мой друг выздоровеет, пусть приходит и сам обменяет книгу. 

 Но дело в том, что этой дорогой ходил из школы не я один. Девчонки из моего класса подметили, что я стал регулярно заглядывать в библиотеку. И доложили учительнице.  Я и не подозревал, что меня зачислили в книголюбы.

 Но в одиночку не по силам воевать с организацией. Сила организации и состоит в организованности, в соблюдении устава. Библиотекарша поступила согласно уставу. Компромат на меня, кляуза, что я уже третий месяц мурыжу одну и ту же книжку, дошел до школы. Наша учительница, Вера Алексеевна, перед всем классом сказала, как глубоко она во мне разочарована, и одного только не понимает, зачем же так часто, как ей говорили девочки, я ходил в библиотеку. 

В такие минуты лучше молчать, как партизан. Что я и делал. Молчание – золото. Никто так и не понял, зачем же я что ни день заглядывал в библиотеку. И в результате, надо мной воссиял нимб таинственности.
 
О моих грехах довели до сведения родителей. Родители это не пустили на самотек. Мама специально выделила время, подвела меня к книжному шкафу и прочитала мне обстоятельную лекцию. О книгах и авторах. Знала она о них много интересного. И, как мне показалось, знала не меньше, чем библиотекарша. А рассказывала мама куда интереснее. Не такими штампованными и фразами: это тебе полезно.

- Знаешь, как писал Пушкин о чтении? – спросила мама.

 Я не знал. Я только вспомнил, что при входе в детскую библиотеку к стене был приделан барельеф с профилем Горького и словами «Любите книгу, источник знаний»

- Пушкин так писал: - сказала мама, - «В те ни, когда в садах лицея я беззаботно расцветал, читал охотно Апулея, а Цицерона не читал» Апулей и Цицерон – это древнеримские писатели.  Цицерон строгий моралист. А Апулей совсем другой. Так вот, если Пушкин предпочитал развлекательную литературу, - улыбнулась мама, -у тебя есть оправдание. Пойми, что, если в детской библиотеке тебе предлагают полезную книгу, но мало интересную. У них задача, чтобы ты читал полезную.

У моих родителей не было какой-то особой, уникальной библиотеки. В шкафу стояли те книги, которые им удавалось купить, как говорила мама, по подписке. Что это значило, я не знал, но на полках выстроились многотомные собрания сочинений.  Русские классики. Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Гоголь. Зарубежные классики: Бальзак, Диккенс, Генрих Манн, Фейхтвангер. То, что родители могли достать.


Заинтригованный маминой лекцией, я в течении пары недель рылся в книгах. Не читал, а скорее знакомился. И сделал для себя открытие. Я был удивлен, обнаружив, что в некоторых собраниях сочинений кроме произведений есть и письма.  Как письма вообще сохранились? И зачем их печатать? Ведь вот пишет нам бабушка. Но никто ее письма не хранит. И уж тем более печатать их никто не собирается.

- Да, - согласилась мама, - Хранили письма. Век был таким. Наш век другой. В нем все быстро меняется. Но мысли и чувства иногда остаются надолго. Поэтому и полезно хранить письма. Вот и хранили. Телефонов тогда не было. Сообщения шли почтой. И то, что письма хранили, хорошо.  Мы теперь можем знать, что думали, чем жили Гоголь, Пушкин, Чехов. Они ведь в письмах без писательских фантазий писали то, что непосредственно думали. А письма Чехова – это захватывающий эпистолярный роман.

Какой? – спросил я.

- Эпистолярный, - произнесла мама четче, - Это когда произведение пишут в виде переписки. Вот, например, был такой античный писатель Плиний. Он написал книгу в виде писем друзьям.  Или вот взять пушкинский «Граф Нулин». Ты знаешь такую поэму?

- Не знаю.

- Ну еще узнаешь. Так там героиня читает эпистолярный роман, -   мама открыла томик Пушкина быстро нашла, и прочитала, – «Она сидит перед окном. Пред ней открыт четвертый том сентиментального романа: «Любовь Элизы и Армана, иль переписка двух семей.» Роман классической, старинный, отменно длинный, длинный, длинный, нравоучительный и чинный. Без романтических затей.»  Такие романы иногда презрительно называли эпистолярщиной.

.  Окончив литературный экскурс, мама окинула придирчивым взглядом книги и сказала, что Жюль Верн, Майн Рид, Конан Дойль, да и Джек Лондон, пожалуй, из наших книг, мне уже подходят.

Затем папа произвел ревизию нашей библиотеки и отобрал для меня книги. Родители на меня не давили, сроков не назначали, а только предлагали прочитать то одну книгу, то другую.  Но за горло не брали.  Иногда как бы невзначай рассказывали о содержании какой-нибудь книги. Чтобы заинтриговать. Они не приставали с вопросами, прочитал я или нет. Но в результате, я вошел во вкус. И проявился побочный результат: я перестал ходить в библиотеку.

  И вот что удивительно: из книг, которые предлагала работница библиотеки, и тех, что отобрал для меня папа, ни одной не совпало.  Почему так? В библиотеке рекомендовали книги нужные. полезные.  Как лекарства в аптеке. Хотя, как известно, далеко не все лекарства на всех действуют одинаково. Одинаково на всех действуют горчичники. Пекут. А вот, например, лекарства для сердца врачи каждому подбирают индивидуально. Так и книги, если считать их лекарствами для головы. А папа мне выбрал книги исходя из принципа не полезности, а увлекательности.

Спектр тех книг, которые предлагала к прочтению библиотека, я знал не только по себе, но и по опыту моих друзей.  Поэтому мог сделать заключение: книги, предлагаемые библиотекой, и книги, предлагаемые папой, кардинально не совпадали. Это были словно две стороны одной медали. Или две стороны монеты. Вроде рядом, вроде из того же материала. Но глядят в противоположные стороны. Одна сторона, например, монеты, строгая и официальная, либо с гербом страны, либо с портретом монарха или вождя, а вторая с цифрой. И что важнее? Так и подборки книг для чтения. Одна – строгая и официальная. А другая –  позабавнее. Увлекательная.  Удивительно, что папин выбор книг и библиотечный набор, столь разные по содержанию, совпадали в остальном. Были напечатаны на русской бумаге и на русском языке, напечатаны в нашей стране. Тогда почему же такое несовпадение?

Папа на мой вопрос ответил:

- Ну посмотри, все мы русские. Но разве мы все похожи друг на друга. Вот хотя бы с книгами. Одному нравится одна книга, другому – другая. Разве так плохо?

 Я не знал, плохо так или хорошо. Но пионерским сердцем чувствовал, что хорошо - это когда мы все вместе, все, как один. Хотя опыт моего противостояния библиотеке подсказывал, что иногда лучше, когда каждый – по-своему. Я не сомневался, что в городской библиотеке, все те интересные книги, что я читал из своей домашней, конечно же имелись. Конечно, там выбор был куда большим, чем у нас дома. Но в библиотеке был заведен странный порядок. Интересных книг мне не предлагали. А пытались всунуть всякую тягомотину.

Мой приятель Сашка, который был на год старше, читал много, и знал о книгах и порядках в библиотеке больше моего, поведал мне по секрету всякие библиотечные ужасы. Он сказал, что имеется список книг, обязательных для прочтения. И библиотекарям предписано эти книги навязывать чуть ли не силой. У них отчетность: что дети читают. А на книги интересные, приключения есть негласная особая очередь. Для тех, кто у них на хорошем счету.

- А кто у них на хорошем счету? – спросил я, понимая, что туда мне не попасть.

-  Туда не пробиться, - подтвердил Сашка, - Там строгий отбор. А тебе зачем? У тебя есть книги. У меня есть. Можем обмениваться.

 Я не рвался быть на хорошем счету. Наоборот, я попал в черные списки. В следующем полугодии на меня пришел очередной донос из библиотеки: в библиотеку не ходит, чтение игнорирует. Но теперь я мог постоять за свой суверенитет. Когда Вера Алексеевна снова стала мне выговаривать, я сказал, что у меня дома книг предостаточно. И у друга есть. мы с ним можем меняться. Так что в библиотеке имени Крупской я не нуждаюсь.

- Ну и что ты прочитал за последнее время? – спросила Вера Алексеевна.

Я перечислил недавно прочитанное. А как вишенку на торте сказал, что читал письма Чехова.

- Да ну? И что же в них интересного? – удивилась Вера Алексеевна.

 - Ничего особенного. Эпистолярщина, - произнес я с напускной небрежностью.

 - Вот как?! – изумилась Вера Алексеевна, - Ну ты еще просто не дорос. А ты не задумывался, может быть слова эпистолярный и пистолет из оного корня?  А вообще ходить в городскую библиотеку нужно даже не ради книг, а потому, что ты приобщаешься к правилам жизни в коллективе. Дома ты читаешь, что захочешь. И делаешь что заблагорассудится. А в школе ты живешь по правилам, делаешь так, как надо. Как положено вести себя в коллективе. Ты задумывался, почему ты учишь те предметы, а не другие?  Ведь школьные предметы - не твой выбор.  Например, ты не учишь про балет. Хочешь балет – иди в балетный кружок. А в школе ты учишь то, что определено министерством образования. Те предметы, которые тебе потом пригодятся в жизни, чтобы стать полезным членом общества. И в детской библиотеке тебе выберут книжки именно такие, нужные в жизни. Чтобы стать полезным членом общества.

Вера Алексеевна говорила твердо и уверенно. Но уже несколько иным тоном. Мне показалось, что я немного поднялся в ее глазах. Как видно, то, что я вломил такое необычное для пионера слово, как эпистолярщина, ее впечатлило.

На этом вопрос о моем чтении был исчерпан.  Школьный предмет «литература» шел своим чередом. У меня по нему была твердая пятерка. А домашнее мое чтение шло своим чередом. И это были два непересекающихся круга чтения. Две стороны одной монеты. И из-за этого не пересечения у меня сложилось впечатление некоей загадки.

2

Как можно объяснить, какие книги человек выбирает себе для чтения. Выбор, формирование предпочтений начинается с детства, со школьной скамьи, со школьной библиотеки. И часто случается, что ребенок оказывается посередине между общественной библиотекой и домашней.  И подчас это две противоположности, две стороны одной монеты.

Городская детская библиотека имела в запасе огромное хранилище и мощный административный ресурс. И была наделена официальными полномочиями: формировать у детей не столько привычку к чтению, сколько круг чтения.

Но привычка к чтению, объем чтения и круг чтения не одно и то же. Это как бы количество и качество. Мы не без основания хвалились, что не только победили безграмотность, но стали самой читающей в мире страной. в этом утверждении мы опирались на статистику. А статистика на что опирается?  На опросы?  У меня нет ответа. Чтение остаточно интимная сфера жизни.

Из Интернета:
 «Сегодня Россия по количеству времени, которое граждане страны тратят на чтение, занимает второе место в мире. На первом месте КНР, на третьем – Испания», – сказал Путин 27 марта 2024;г. Чтение остаётся популярным занятием среди населения России.

По крайней мере, в годы моей юности и молодости спрос на хорошую книгу был велик. Купить хорошую книгу было не так просто. За такими книгами шла охота.

 Ну а что такое хорошая книга? Ведь при том, что хороших книг не купить, полки книжных магазинов от книг ломились.  А что тогда там стояло?  Макулатура? В дни моей молодости, чтобы приобрести интересную книгу, нужно было сдать двадцать килограммов макулатуры.

Как же читатель определяет, что такое хорошая книга? Кто ему рекомендует? Вспомним, что выбор книг формируется с детства. А поскольку набор книг, что мне рекомендовали в городской детской библиотеке имени Н.К. Крупской, был совсем не похож на тот, что мне предлагали читать родители, то, следовательно, они оказывались конкурентами в наставниках.

У ребенка есть наставники. А какие наставники у взрослого? Кто ему советует? Кто взрослому говорит: вот появился хороший автор, стоит прочитать. Приятели? Соседи? А соседям кто говорит? А тем более, если автор еще не выбился в классики. С иностранным писателем еще сложнее. Просто так иностранец в советский книжный мир не пробьется. Если советский писатель мог посылать свои опусы в редакции журналов, опираться на союз писателей, то как сориентироваться в море иностранной литературы?  По журналу «Иностранная литература»? А как туда отбирают? Просто так в Советском Союзе книгу переводить не станут. Переводчику дает задание редакция. А над редакцией свои дяди сидят. Целый городок в табакерке.

Получалось, что в годы моей юности существовало два параллельных книжных потока. Официальный поток книг.  Многоводный, неторопливый, холодный и спокойный.  Это одна сторона медали. И другой поток, бурный, горячий, кипящий. (До той степени кипения, до которой это позволялось) Это как раз те книги, которые читатели искали, хотели читать. Другая сторона медали. А большая часть книг из официального потока пылилась непроданной.

Но ведь и кипящий поток тоже был не подпольным, вполне официальным. У нас же в стране напечатанным.  Иначе и невозможно. И при этом книги из кипящего потока   были редкостью. Иногда эти книги называли глотком свежего воздуха.  В магазинах они не то, что залеживались, бывало до полок не доходили. Раскупали такие книги люди со связями. Как раз те, которым такие глотки свежего воздуха были совсем не нужны. Вот такой странный существовал круговорот книг в советской стране. 

Восполнялся дефицит книг так. Местные республиканские издательства печатали те книги, которые центральные издательства либо не печатали, либо печатали не в должном количестве, чтобы покрыть спрос. Я одно время после института жил в Кишиневе. Там в местном книжном издательстве печатали на русском языке то, за чем охотился читатель. И не скажешь, чтобы это было что-то особенное.  Я там смог купить старого доброго Дюма, Андре Моруа, Ирвина Стоуна, Сэлинджера, Сент-Экзюпери. Все тысячу раз процензуренное, многократно разрешенное.

А вот официальный книжный поток, остававшийся на полках, был скорее похож на холодное болото.  Авторы – писатели уважаемые и награжденные. Привожу по памяти: Шолохов, Гайдар, Фадеев, Серафимович, Георгий Марков, Сергей Сартаков, Петр Проскурин, Иван Стаднюк и многие другие.

Интернет приводит даже такое понятие «секретарская литература».

Секретарская литература (или иногда «секретарская проза»]) — распространенное определение по отношению к произведениям созданными писателями - литературными функционерами занимавшими руководящие позиции секретарей в различных писательских союзах СССР. Хронологически направление в поздне-советской литературе охватывающее произведения, созданные в 1960—1980-е годы. Как правило произведения «cекретарской прозы»— это идеологически выверенные многотомные романы-эпопеи, в жанре «социалистического реализма», часто на производственную или революционную тематику. Официозная «секретарская литература» издавалась многомиллионными тиражами и активно пропагандировалась как лучшее достижение советской литературы. Несмотря на это, продавалась в основном весьма плохо. Львиная часть тиражей мастеров так называемой „секретарской прозы“ оседала в бесчисленных массовых библиотеках»

У всех у них, чиновников литературного департамента, выходили многотомные собрания сочинений, которые очень хорошо оплачивались. Вот некоторые данные: Панферов (шесть томов), Кочетов (шесть томов), Софронов (шесть томов), Грибачев (шесть томов), Бабаевский (шесть томов), Первенцев (шесть томов), Сартаков (шесть томов), Чаковский (семь томов), Марков (пять томов), Кожевников (девять томов). О бесчисленных переизданиях и говорить нечего — без счета… Показательно, что с началом «перестройки» ни одного такого рода собрания сочинений уже не выходило, испарились и переиздания. История номенклатурной литературы— фантома, выпестованного сталинской бюрократией, — бесславно кончилась»

3

Но ненадолго заскочив в мир взрослой литературы, я вернусь в мир детской. Когда я был пионером и комсомольцем до перестройки было как до Луны. В то славное время партия считала себя умом, честью, совестью и, что главное, направляющей силой. Вот она и направляла, и определяла: и что писать, и что читать.  Помню, я еще пионером читал книгу «Королевство кривых зеркал». Книга мне понравилась. Интересная. Наверное, многим эта книга известна. А если нет, многим известен фильм, снятый по ней. Привожу пересказ сюжета книги из Интернета.

«Капризная и ленивая пятиклассница Оля вечно что-то забывала или не успевала сделать. Бабушка была очень недовольна ею и посоветовала внучке взглянуть на себя со стороны. Однажды, рассматривая себя в зеркале, Оля попала в Зазеркалье, где познакомилась со своим двойником – девочкой по имени Яло.
Героини очутились в волшебной стране – Королевстве кривых зеркал, которым правил глупый и недалекий король Топсед, а помогали ему в этом не менее злобные, жестокие министры Нушрок и Абаж. К слову сказать, в этот королевстве было всё наоборот: не только имена людей, но и поступки и даже мысли. В королевстве кривых зеркал ложь выдавалась за правду, а зло ловко прикидывалось добром.
Боролся с несправедливостью маленький зеркальщик по имени Гурд. Он отказался изготавливать кривые зеркала, дурачащие людей. Мальчика объявили государственным преступником, приговорили к казни и отвезли в башню Смерти. Узнав об этом, Оля и Яло поспешили к нему на помощь. Они переоделись пажами и пробрались в королевский дворец, где им удалось выкрасть ключ от темницы Гурда.
Девочкам пришлось преодолеть немало препятствий, но они вызволили мальчика. Жители королевства уговаривали Олю остаться у них, но девочка вернулась домой через зеркало. Побывав в волшебной стране, она пересмотрела своё поведение и изменилась в лучшую сторону.»

Я рос обычным советским мальчиком, воспитанным в советских традициях. Поэтому не только сюжет, а мораль книги мне импонировала. Я сочувствовал положительным героям и понимал: это наши. А отрицательные – это подлые враги- капиталисты, извратившие все на свете.  У нас в стране все прекрасно. Поэтому у нас царство прямых зеркал.  А их мир - исковерканный мир желтого дьявола. Вот там у них королевство кривых зеркал.

Никаких сомнений на этот счет у меня не было. Недаром Надежда Константиновна Крупская так много внимания уделяла детской литературе.  Считая, что «содержание детских книг должно быть коммунистическим», она, например, желала искоренить все сказки, созданные до революции «Есть книги организующие и есть книги дезорганизующие, должны быть сказки новые, наполненные современной действительностью и революционным содержанием» – писала она. 

«Королевство кривых зеркал» тоже сказка. Написана Виталием Губаревым в 1951 году. Спустя десять лет после смерти Крупской. Но это та, организующая книга, которую бы Крупская горячо одобрила. Такое впечатление что дух ее витал над пером автора. Ну вот Губарев и написал.

Интернет сообщает:

«Виталий Губарев на протяжении ряда лет был главным редактором «Пионерской правды». Кроме того, преподавал в Институте детского коммунистического движения и заведовал кафедрой пионерской работы в Центральной комсомольской школе. Как журналист он получил известность после освещения им убийства Павлика Морозова, был одним из создателей официальной версии. В 1933 году Губарев написал об этих событиях книгу «Один из одиннадцати», позже переработанную в повесть «Павлик Морозов» и одноимённую пьесу, которые впоследствии часто переиздавались в Советском Союзе и за рубежом. Примечательно, что различные варианты его книги сильно различаются по изложению событий как друг от друга, так и от пьесы»

Ну как мог такой человек написать книгу с другим смыслом? Прошло много лет.  Загляните в Интернет. Увидите, что книга «Королевство кривых зеркал» и сейчас рекомендуется к чтению. И понятно почему.   Мы, как и прежде, на переднем крае борьбы. Вокруг нас сплошные королевства кривых зеркал. Снова все тот же враг, коварный и лицемерный.

И в наши дни книжная работа не пущена на самотек.

Из Интернета

«Все художественные, литературные, музыкальные произведения для детей и юношества должны учить их отделять зерна от плевел, утверждать идеалы добра, дружбы, великодушия, справедливости», - заявил президент РФ Владимир Путин на вручении премий молодым деятелям культуры во вторник.


 Но вот беда, детей теперь в библиотеку не загонишь. Ну и что! Появились новые методы работы с детьми, от которых уже не откосишь.

 Вот, например, Интернет рассказывает, как проводится работа с подрастающим поколением.

«Разговоры о важном» — классные часы по понедельникам, на которых детям рассказывают о патриотизме, государственных праздниках и известных личностях. Мы следим за тем, о чем беседуют с детьми на этих занятиях,

 Следующий блок информации — про гимн России. Учитель предлагает вспомнить, как по понедельникам начинается рабочий день в школе (с сентября прошлого года каждый понедельник дети слушают перед уроками гимн России). Ребятам рассказывают, что Сергей Михалков — автор российского гимна.

 — Государственный гимн — символ государства, для народа страны его слова говорят о многом — об истории, о великих победах. Гимн СССР был принят в годы Великой Отечественной войны, поэтому он всегда напоминал людям о самой Великой Победе, — дополняет слова диктора учитель. — Поэтому и через 50 с лишним лет было так же важно сохранить нашу историю. И важно, чтобы слова нового гимна были созвучны с предыдущим, чтобы, слушая гимн, мы всегда вспоминали историю своей страны.


Дети по просьбе учителя должны рассказать, какие строки современного гимна вызывают у них наибольший эмоциональный отклик, какие чувства они испытывают, слушая гимн. В методичке написано: «Среди ответов учитель отмечает те, где речь идет о чувстве гордости за огромную и прекрасную страну, чувстве единения разных, незнакомых друг с другом людей, о возможности самореализации каждого человека в большой многонациональной стране».

8–9-е классы: чтобы написать гимн России, «нужно очень любить свой народ, свою Родину»
• И вот еще из Интернета. Темы бесед с детьми.
- «Россия — страна, уважающая свободу и суверенитет других стран». О чём будут следующие «Разговоры о важном» в пермских школах?
 
  - «Российская армия с честью выполняет свою миссию в ходе СВО»: разбираем «Разговоры о важном», посвященные 23 февраля

  - «Трое детей — это норма, чтобы восстанавливалось население»: разбираем «Разговоры о важном» о традиционных семейных ценностях

Ну, все верно. Разве это не важные темы? Разве не об этом нужно доверительно беседовать с детьми? Воспитывать сознательных членов общества. Угол падения равен углу отражения.  Вот что нам говорит Википедия.
 
«Разговоры о важном»— внеурочное занятие в России, введённое в программы образовательных организаций начального, основного, среднего общего и профессионального образования в 2022 году.

С 5 сентября 2022 года занятие проходит первым уроком в понедельник после обязательных линеек с гимном и поднятием флага России. По официальным заявлениям, предмет направлен на «укрепление традиционных российских духовно-нравственных ценностей» и «воспитание патриотизма» среди российских школьников. Сценарии занятий разрабатываются Институтом стратегии развития образования Российской академии образования. Дополнительные материалы предоставляются Институтом воспитания РФ.

  Самотек и самодеятельность учителей здесь недопустимы. Российская академия образования подключена.
  А вот еще из Интернета
Выездные уроки мужества    ЦЕНА 2024!!! 450 р.Выезжаем в любую школу города!

На уроках мужества:

• ребята узнают об истории армии нашей Родины и её славных победах и легендарных учёных и конструкторах, а также о том, какой огромный вклад внёс наш город в Победу в Великой Отечественной войне и укрепление обороноспособности нашей Родины сейчас;
• мы проведём краткий экскурс в историю военной техники;
• продемонстрируем военную форму и амуницию солдат разных эпох и родов войск, от Великой Отечественной войны до современного армейского спецназа и дадим их примерить всем желающим;
• покажем и дадим подержать в руках легендарное оружие — автоматы Калашникова, карабины, гранатомёты и многое другое (есть большой выбор экспонатов);
• расскажем о военных связистах и дадим поработать на настоящей войсковой радиостанции;
• научим пользоваться противогазом и дозиметром…
…и многое другое!

Наши уроки Мужества формируют у ребят чувство патриотизма и гражданской ответственности, духовно-нравственные качества личности, чувство любви к Родине. Уроки способствуют сохранению исторической преемственности поколений; они воспитывают бережное отношение к историческому прошлому и настоящему нашей страны на примере подвигов предыдущих поколений и героев современности.
Уроки проходят в полностью интерактивном формате: ребята отвечают на вопросы по ходу занятия, с ними проводятся мини-викторины. Все наши экспонаты (многие из которых – редкие и интересные примеры военно-технической истории) можно потрогать, детально рассмотреть, примерить и, конечно, сделать фото на память!

Стоимость: 550 рублей с человека (при группе от 20 школьников).

ВАЖНО!!! При заказе сразу ОТ 2-Х КЛАССОВ стоимость: 450 руб.
Выезжаем в любую школу города!


  Все понятно патриотизм бизнесу не помеха.

Но не только «Королевством кривых зеркал» живет страна. Есть и другие книги. Вот попался мне «Дракон» Евгения Шварца. Пьеса известная по одноименному фильму. Содержание очень отличается от «Королевства кривых зеркал»


Сюжет пьесы из Интернета:
«Вот уже четыреста лет Город живёт под властью Дракона. К счастью, отважный рыцарь Ланцелот бросает вызов тирану. Вот только народ не сильно рад возможному спасению. Неужели эти люди не хотят жить свободно? Не смотря на все трудности, злодей повержен, люди свободны. Но свободны ли они духом?
Как только Дракон умирает, к власти приходят те, кто был заодно со злодеем. Становится понятно, что грубой силой ничего не решить. Только добро и человеколюбие поможет убить дракона в себе.»

Пьеса ставится до сих пор. Ее, например, ставили в Санкт- Петербурге в 2024 году.  Не знаю, как принимала ее публика.  Мне осталось произвести личный эксперимент. Нашел в записи фильм по пьесе. Попросил посмотреть моего молодого родственника. Ему понравилось. Спрашиваю, смысл понятен? В чем? Отвечает:   

-  Все ясно. Люди привыкли к дракону, их все устраивает. Они не замечают, что ими правит дракон.

- Ну а с нашей жизнь это как-то аукается?

- Да, - отвечает, - Драконы живучи. Вот взять Америку.  Какого президента ни выберешь, все равно получится дракон.

Вот уж действительно, главное не как писатель напишет, а как читатель поймет. И поэтому главное - бороться не столько за писателя, сколько за читателя.