Как англичане страдали во время войны

В гастхаузе, где я в последние годы живу в Гоа, есть небольшая библиотека, собранная из книг, которые оставляют разноязычные гости. В прошлом году прочитал большой роман Улицкой про еврейскую семью Осецких, автобиографический. Затянут. В целом Улицкая борзо пишет, за горло читателя берёт. Однако, рассказы ей лучше удаются, чем масштабные произведения. И ещё одна претензия: все мужские образы совершенно недостоверны. Все мужчины – это типа "добрый друг Нина" в штанах. Лесбияны какие-то. Не думают мужчины так, как пишет Улицкая, не чувствуют так и не ведут себя так. Так себя ведут лесбиянки, старательно играющие мужские роли.

Однажды по случаю и тоже за границей, в Сантьяго (Чили), прочёл роман Улицкой "Искренне ваш Шурик". Так вот, этот Шурик – не мужчина, хотя вроде бы меняет любовниц и автор описывает откровенные сцены гетероэротические. Но – неубедительно. Такое ощущение, что мужские образы Улицкая списывает со знакомых лесбиянок. Мужские образы у Улицкой фальшивы, зато женские – не оторвать глаз от текста. Но в целом она, конечно, полуписатель, потому что не может быть полноценной однополой литературы.

В этом, 2019 году, взялся за роман крупнейшего современного английского писателя Джона Фаулза "Дэниэл Мартин". Вообще, этот Фаулз – писатель занудный. Из ряда английских прозаиков второй половины 20 века с интеллектуально-психоаналитическим уклоном. Пустое чтиво, рассчитанное на эффект. Но Айрис Мэрдок хотя бы за горло читателя берёт, её читать занимательно, хотя потом возникает вопрос: а зачем я, собственно, читал всю эту псевдоинтеллектуальнопсихоаналитическую муть, где нет людей, а только носители комплексов? А Фаулза, хоть и знаменит на весь подлунный, и читать скучно, хотя он тужится создавать эффекты. Например, в одном романе у него герой страдает от тонкости натуры. От этой тонкости забирается на стеклянную крышу вокзала по мотивам, которые автор старательно выстраивает по всем правилам психоанализа, - и падает оттуда, продавив стекло. Очень эффектно, прямо в зал ожидания сверзился бедняга, преследуемый своими комплексами. Сколько шума, сколько треска! А не жаль птичку. Себя жаль, что время потратил, ибо время - это жизнь.

Вообще великой литературы в Англии нет. Фрэнсис Бэкон, творивший под именем Шеспир, не в счёт: это театр. Самые значительные английские прозаики и поэты – это средний уровень в таких странах, как Россия, Франция, Германия, США. "Дэниэла Мартина" взялся читать только потому, что это автобиографическая хрень. Документализма ради взялся. И с первых же страниц наткнулся на поразительные документальные факты.

Фаулз описывает своё детство на английской ферме в годы войны. Вот они с неким "мистером Ласкумом", его сыном и работником вышли жать пшеницу. Фермеру Ласкуму лет сорок, у него на одном глазу бельмо, понятно, почему не на фронте. Работника автор отдельно не описывает, что характеризует Фаулза, как интеллектуала, пишущего для элитарного читателя. Батрак и есть батрак, интеллекта нет, зачем его описывать? Почему батрак не на фронте, - вопрос открытый.

Сам главный герой, от лица которого ведётся повествование, – мальчишка лет 14-15, который пришёл помогать: то ли по-соседски, то ли родители отправили к родственникам в деревню. С первых строк это не проясняется.

Фермерского сынка Фаулз описал сочно: "Билл, его младший сын: парню лет девятнадцать, он в кепке, массивный, на голову выше всех остальных на этом поле, мощные загорелые предплечья словно копчёные окорока; этот великан медлителен и неловок во всём, что не касается работы…". Возникает вопрос: почему этот Билл-Дебилл не на фронте? Кажется, Англия с кем-то воюет в это время? Вроде как мир от фашистской чумы спасает? Где-то в Африке английские Биллы и Джоны героически сражаются с корпусом Роммеля, - и после войны англичане скажут, что это и был главный фронт 2-й мировой войны, но не переплюнут по наглости американцев, которые заявляют, что главный фронт борьбы с фашизмом был на островах Океании. Неважно где, но кто сражается за человечество со стороны Англии, если 19-летние бугаи не призывались? Добровольцы одни?

Мало кто знает, но массовой мобилизации на войну не было ни в Англии, ни в США. И в большинстве стран Европы не было. Европейцы добровольно шли - на СССР с гитлеровцами.

Повязав снопы в течение часа (!), компания садится перекусить. Что же им послал Бог в тяжёлую военную годину на завтрак? Во-первых, сидр. "Билл поднимает ко рту целую четырёхлитровую корчагу". И даже мальчишка "ощущает, как свежая, зелёная прохлада заполняет рот, горло, пищевод: сидр прошлогодней варки, с кислинкой, восхитительный…".

Далее – подбирайте слюни. Даже в нынешние неголодные времена полевой перекус английских крестьян в военное лихолетье поражает воображение. "Садятся под ясенем, развязывают узелок с едой: толстые круглые ломти хлеба, огромные с колесо тачки величиной, густо-жёлтое сливочное масло: окорок нарезан щедро, куски с хорошую тарелку – тарелку из розового мяса с ободком белого сала по краю, толщиной они чуть ли не в дюйм и укрывают хлеб с обеих сторон; на жёлтых кубиках масла застыли жемчужные капли пахты; каждый кубик – недельная норма". И это ещё не всё. Там ещё сладкое было, из-за которого возникла перебранка:

- Слышь, а куда пудинг-то подевался, изюмный? – спрашивает мистер Ласкум.

Билл, с набитым ртом отвечает:

- А мать велела всё подъесть!

Схряпал, кабан, тайком. За всех, – и не подавился изюмом. Даже отцовскую пайку смолотил: тот ещё Билл-Дебил. Заранее, до общего завтрака подобрал, чтоб делиться не пришлось.

Внезапно раздаётся шум мотора в воздухе. Прямо над ними, низко настолько, что главный герой успевает разглядеть лицо немецкого лётчика, пролетает вражеский самолёт. Вы думаете, у англичан началась паника? Что они по кустам разбежались? Отнюдь. Как сидели, так и сидят. Как жрали, так и жрут. Мальчик восхищается "великолепной машиной для убийства". Видимо, очень сильно Англию бомбили в войну, если такой комплиментарный рефлекс на немецкие самолёты выработался.

Не успели завтрак сожрать, как на поле уже появилась "миссис Ласкум с двумя тяжёлыми корзинами: несёт полдник".

Всё это происходит – Фаулз даёт точную дату, потому что главный герой, хоть еще и отрок, но уже ощущает своё писательское призвание и ведёт дневник – 21 августа 1942 года.

Немцы тогда рвались к Сталинграду.

Ленинград уже почти год был в блокаде. За 1941-1942 годы от голода умерли почти миллион человек.

В деревне остались только старики, дети  и женщины, которые не пудинги пекли для долбоедов, а делали всю тяжёлую мужскую работу. Впроголодь.

Англия обещала, да всё не открывала 2-й фронт в Европе, ссылаясь на голод в стране и отсутствие людских ресурсов.

Источник: viktorten.ru