Расскажи мне про любовь... Вера. ч. 1

   Деревенское детство и сельскую школу Вера вспоминает редко.
   В начальных классах была отличницей. Слыла активисткой. Но окончить школу с золотой медалью, чтобы прямой дорогой в институт, не получилось. Подвели точные, веками узаконенные науки. Алгебру с геометрией ещё терпела за то, что там думать надо, логически мыслить. А физику и химию нет. Она любила всё живое, требующее творческого подхода, импровизации. Чтобы про её способности судили не по точности пересказа параграфов учебника, а «ценили красоту игры».
   Отец, Степан Тимофеевич, рыжекудрый крепкий мужчина под два метра ростом обладал недюжинной силой и твердым властным характером. Дом пятистенок достался ему от родителей. Отец пристроил просторные сени, веранду, поставил новую баню, конюшни, загон для птицы. Мать, Лидия Николаевна работала фельдшером. Приехала  в деревню по распределению после окончания медицинского училища. Думала, отработает положенный срок и - обратно в город. Да вскружил голову молодой механизатор Стёпа, и всё сложилось по-иному. К власти, как в обществе, так и в семье не рвалась, но если была уверенна в своей правоте, стояла на своём до конца. 
   Семья, по деревенским меркам, считалась крепкой, зажиточной. Проблем с кормами у главного механика совхоза и единственной в деревне «докторки» не было. Мать четыре часа вела прием в медпункте, остальные  - дома. Времени для домашних дел хватало. С легкими хворями принимала на дому. Если что срочное или тяжелый случай, за ней присылали конную подводу, или кто из родственников приезжал на мотоцикле. За скотиной и птицей ухаживала сама с двумя старшими сыновьями. Вера в семье младшая, как говаривала мама, дочка долгожданная. Природа как-то так распорядилась, что сыновья в мать пошли, темноволосые, стройные. А дочка в отца, осанистая и волосы темные с явным каштановым оттенком. Баловали её конечно больше, чем сыновей, но и от посильной домашней работы не оберегали.
   Соседи тетя Дуся и дядя Митя. Мать рассказывала, они когда-то самой красивой парой были в деревне. Двоих девчонок-погодок родила тетя Дуся после свадьбы. Все в отца светловолосые и голубоглазые. Но телом ни одна не вышла. Все трое - худосочные задохлики. Мама говорила, у Дуси с Митей резусы какие-то несовместимые. Дядя Митя слыл первым парнем на деревне, не прочь был приударить за односельчанками. Злые языки каждого светленького ребятёнка в деревне ему приписывали. А он не выдержал бремени всеобщего обожания, не в меру увлекся водкой и как-то незаметно спился. Тетя Дуся ворчала первое время, а дядя Митя говорил: «А покажи мне, кто в деревне не пьет? Всё в меру». Но мера увеличивалась, а случаи учащались.
   Как-то Вера подслушала разговор соседки с мамой. Запомнилось «Сил моих больше нет. Совсем истаскался мужик. Не буду от него рожать!», - слова тети Дуси. Из таких случайно услышанных разговоров и фраз складывалось мировоззрение деревенской девочки.
   Вера родилась, когда отец уже работал главным механиком совхоза. Дядю Митю, к тому времени превратившегося в обычного деревенского алкоголика, он по-соседски пристроил в механические мастерские разнорабочим. А через полгода после Вериного появления на свет у тёти Дуси родился кучерявый мальчик. Назвали Лёшей, кликали Лёсиком. Про Лёшку думали, ещё один доходяга будет у соседей, но мальчишка рос непохожим на сестёр. Крепыш, смышленый, работящий. К наукам интереса не имел, больше тяготел к технике и спорту. Под опекой Вериного отца уже в седьмом классе научился водить мотоцикл, машину, а в десятом получил права тракториста. Перед армией отработал страду помощником комбайнера.
   Лёшка в третьем классе учился, когда погиб дядя Митя.
   В мастерских как обычно авралили перед весенней страдой, готовили технику к выходу в поле. Седьмого марта механизаторы быстренько отметили женский день в трудовом коллективе и - по домам, чтоб переодеться и идти в клуб на торжественное собрание. Дядя Митя остался домывать детали, чтобы сразу же после праздников начать сборку последнего двигателя. Мыл соляркой.
   Черед два часа, в клубе уже мероприятие шло, послышались удары тревожного рельса*. Народ вывалил на крыльцо. Увидели зарево и дым над мехмастерскими. Кинулись туда. Подогнали две пожарных бочки. Главное здание мастерских отстояли, а слесарка сгорела полностью. К ночи тетя Дуся подняла тревогу: Митяй пропал. Утром, когда разгребли остывшие головешки, нашли обгоревший труп. Доложили по начальству, вызвали милицию. Оформили бумаги, труп увезли.
   Девятого марта нагрянули милиция, прокуратура, районное начальство. А чего там расследовать? Труп-то сразу опознали. И причина пожара явная. Седьмого, когда все разошлись, Митяй поменял солярку на бензин, чтоб процесс, значит, ускорить. Мужик так-то вывши был. Может, и добавил из каких резервов. Знамо дело, закурил. Оно и полыхнуло. Вызывали в прокуратуру и Вериного отца. Но, судя по документам, техника безопасности в совхозе находилась на должном уровне. Место для работы с огнеопасными материалами оборудовано по всем правилам, инструктаж проведён, о чём свидетельствует запись в журнале и подписи работников. Значит, погибший сам сознательно допустил нарушение правил пожарной безопасности.
   Но, если есть погибший, значит должен быть и виновный или виновные.
   Заведующего мехмастерскими перевели в обычные слесаря, а совхозного главмеха лишили премии за квартал и «тринадцатой зарплаты».
   Как получилось, что обгоревшее тело отца девятилетний  Лёшка увидел непосредственно на пепелище, никто особенно не задумывался. Но всю оставшуюся жизнь, парень не мог есть жареное мясо. И у него сформировалось стойкое отвращение к спиртному.
   Тогда-то и взял шефство над Лёшкой Верин отец. А в школе догляд за парнем лег на её плечи. Так и выросли они по-соседски дружно. Даже не обижались, если их принимали за брата и сестру. А по деревне слушок пополз, что высокий уровень техники безопасности, нарушив которую, погиб Митяй - только на бумаге, а в жизни на многие нарушения главмех глаза закрывал. И с Дуськой у него не только соседские отношения. Что, помогая Лёшке, Степан грех свой замаливает перед погибшим соседом. Зашептались по углам, что в Лёшке от Степана больше, чем от Митяя. Крепкий, не как сестры старшие, и рыжеволосый. А Степанова жена не хочет "сор из избы выносить", словно ничего не ведает про мужнины шашни с соседкой. «Ишь, горожанка гордая, делает вид, что к ней грязь не липнет. А скажи ей чё, так вколет на процедуре чё ино не то и на погост отправит. С неё, ведь, кто чё спросит?» - поговаривали бабы, прикрывая рот концами головных платков. Но, как бы то ни было, слухи кружились лишь внутри домов и огородов, не выходя за пределы усадебных заборов. Ибо крут нрав у Степана. Да и при должности мужик. За длинный язык может и приструнить, и спросить жёстко. 
   Родительские недомолвки и ухмылки деревенских женщин как-то не особо интересовали Веру. Окажется правдой, что Лёшка её сводный брат или нет, девчонку не волновало. Что касается родных братьев: старший Анатолий заканчивал институт в областном городе, а средний Витька после механического техникума работал и жил своей семьей в райцентре. До них деревенские сплетни не доходили.
   Лёшка в школе пользовался авторитетом, хоть и учился не ахти как, будучи обычным деревенским сорвиголовой. Проявившиеся рано такие черты характера, как усердие, основательность в делах, ответственность за взятые на себя обязательства вызывали уважение среди учителей и односельчан. Парень во всем старался стать первым, каким-то внутренним чутьём определял разницу между правым делом и пустой болтовней, и упёрто шёл по какому-то собой намеченному пути.
   Так и окончили школу Вера с Лёшкой, как негласные брат с сестрой. Лёшка остался в деревне помогать матери и сестрам, у которых семейная жизнь не сложилась, а Вера поехала в областной город поступать в госуниверситет на экономический. Но не прошла по конкурсу и вернулась в деревню.