Жизнь советская Часть 29

Жизнь советская

Часть 29.            1978

28 мая 1978 г.
Накануне ездил в Москву за продуктами. Почти ничего не добыл, так пустяки. Приехал уставший, голодный, взвинченный.
А пока я ездил, Валя устроила стирку, уборку без моей помощи и в один присест все перегладила. Вся в отца своего. Если муха укусила, она переделает всё и сразу до полного изнеможения.
Я сразу в одиночестве набросился на еду, полагая по времени, что обед для всех уже состоялся, за что и получил всё мне причитающееся сполна. Редкая удача – даже сдачи давать не пришлось.

Сегодня утром пошли всей семьей в лес. Делали вид, что ничего не произошло, хотя держались друг от друга на дистанции.
И тогда наш Миша сказал:
; Папа синий, мама красная.
Валя спросила:
; А ты за кого – за синих или за красных?
; За синего папу.
; Почему?
; Его все обижают.

4 июня 1978 г
Сегодня на рассвете вместе с отцом встретили в Москве дядьку, самого старшего из живы брата отца. Когда-то, когда отец учился в Могилевском трёхгодичном Культпросвет институте, а мама с маленькой Нелей жила на родине в Речице, дядька поддерживал маму продуктами, а иногда и деньгами.
По дороге в электричке интересный был у него с отцом разговор.
; Как этот?
; Умер.
; А этот?
; Еще раньше умер.
Мало осталось тех, кто составлял окружение наших родителей. Уходят последние.

Вспоминали родную Речицу, удивлялись, как она растет. Я им сказал:
; Большой город, даже своя баня есть.
Старикам очень понравилось мое замечание.
В старину, даже в пору моих школьных лет, мерилом хорошего города являлось наличие собственной бани.

За завтраком дядька сказал:
; Я думал, меня никакая хвороба не возьмет – сколько я водки за свою жизнь выпил. Ей на меня нельзя обижаться.
У него сдают ноги, но он еще молодцом. В этом году ему восемьдесят лет, но он сам из Речицы Гомельской области доехал до Старой Руссы, чтобы проведать двух сыновей и их потомство, а от них к нам заехал. Все помнит, все так же трезво, просто и мудро мыслит, по-доброму шутит, не суетится и не нервничает, как отец.

Через три месяца дядька умер от онкологии.

14 июня 1978 г.
В тот день 10 июня, когда мы, несколько человек, под руководством Риммы Сухаревой благоустраивали могилу Вити Хоперского, его жена, главврач нашей городской поликлиники через Римму сообщила, что пришли отцовские результаты анализа из областной больницы. У отца онкология.
Я примерно понимал, чем это кончится, но известие больно ударило.
Я люблю отца. При всех своих слабостях отец очень хороший человек, преданный и любящий.

Он прожил очень трудную жизнь в очень трудное время. Он мало что получил от жизни, она его не баловала. Он не смог раскрыть все свои возможности. Лучшие творческие годы пришлись на войну, а после он оказался в отрыве от друзей и от условий, в которых мог проявить свои способности.
Единственное, в чем судьба его не обидела – дала замечательную жену. Он любил маму бесконечно и преданно. Он не умел и не мог многое дать детям – сестре и мне, но он передал нам самое главное – умение работать, умение организовывать работу других и передал нам всё лучшее, что было и хранилось в его душе,

17 июня 1978 г
На улице 14 градусов. В доме прохладно и сыро. В квартире разор из-за ремонта кухни. Горячей воды нет – котельная на ремонте.
Уже больше недели у меня воспален весь пищепроводный тракт от входа до выхода, даже гортань болит. Конечно, виновата нервотрепка – известие о болезни отца все усугубило, но началось воспаление раньше – после стройки и проводов дядьки. Состояние отвратительное, чувствую себя беспомощным. Психика сдвинута на внутренние ощущения. Противно
.
У отца состояние ухудшается. В тот день, когда я узнал медицинское заключение по результатам анализов, отец еще чувствовал себя бодрячком. Но через несколько дней его здоровье покатилось на санках с крутой горы. Взгляд его – обиженный, напоминает мне взгляд покойного Вити Хоперского в последние месяцы его жизни. Болезнь добивает отца. У него пока прекрасная память и ясное сознание. Ему еще интересна жизнь, Он еще проявляет любопытство и любознательность. Вчера прихожу домой в обед – отец меня не замечает, сидит в гостиной за столом и читает негромко вслух стихи Вергелиса «Всему свое время» из шестого номера «Нового мира».

В один понедельник унылый
и ваша пора подойдет.
…..
Никто не вернулся оттуда.
Попасть не спешите туда.

Отцу еще суждено прожить пять отвратительных лет.

Мне нужно минимум десять лет жизни, чтобы выполнить главное – довести Мишу до института и написать задуманное.
О работе, о семейной жизни, об оптимальных компромиссах, о творчестве, об эпохе рано или поздно скажут другие. Что есть мышление и творчество – разберутся до конца века и совершат революцию в образовании и педагогике. О жизни тех, кого я знал, кроме меня не скажет никто.

25 сентября 1978 г.
Почти весь сентябрь льёт дождь. На улице, дома и на работе сыро и холодно.
Картошку нынче убирают в грязи и холоде. Гоняют через два дня на третий. Ватники не просыхают. Давно бы надо топить. Заболеваемость огромная – у детей в нетопленных детских садах, у взрослых после колхоза.
А Лёня Брежнев в это время устроил себе увеселительную прогулку в Баку – орден вручать. Телевидение и пресса только этим заняты. Других проблем нет. Мама спрашивает: «Когда это всё кончится?».
В период гниющей жизни многие горой за свою коросту.
Всё надо довести до абсурда, тогда вздохнуть сможем – всё станет понятным.
И войны, и революции – результат безумия человеческого, но и то, и другое пока единственный способ отсечь и отбросить гнильё.

2 ноября 1978 г.
Самый выгодный бизнес – торговать своими убеждениями, ничего не теряя можно многое приобрести.

20 декабря 1978 г.
Самая сильная страсть – слава, но для тех, кто отравился ею.
Вчера вечером Брежнев повесил себе на грудь ещё одну Золотую звезду, а я сегодня, высунув язык, бегал по Москве в поисках мяса. Мясные отделы магазинов вычищены и вымыты, мясники сидят на колодах или на прилавках непривычно трезвые – левой выручки нет. В одном магазине мясник трепался со своей знакомой и во всеуслышание рассказал анекдот: «Вопрос: Что будет, если умрёт Брежнев? Ответ: Ему «Малая земля», а нам «Возрождение».
«Малая земля» и «Возрождение» два тома трилогии, написанные не Брежневым, за которую он получит Ленинскую премию по литературе.