Глава 12. Разбор полетов

В Релокационной, едва устояв на ногах, появился инструктор Островской: намокший плащ лип к плечам, поля шляпы бессильно обвисли до самых глаз, сапоги влажно поблескивали. Облик жертвы проливного дождя дополняло страусиное перо, вялой тряпочкой повисшее над ухом.

Ливень в тогдашнем декабре?
Сомнительно.

Плащ с одной стороны вымок больше, чем с другой. Содержимым горшка из окошка пометили? За такое – давно очень нехилый штраф, уже не голосят трижды: «Gare I’ eau!» (Осторожно, вода!). Все накопленное собирается в ночные вазы и опорожняется в повозку золотаря поутру. А если кто и будет пакостить по-тихому, соседи с ним сами разберутся.

Стоп, не мочой пахнет, а горелым. И не пахнет, а вовсю несет! Куда он еще вляпался?

- Разверзлись хляби небесные? – осведомился начальник СпецОтдела, принимая видеозапись.
- Николай Антонович! Мне надо вернуться, как можно скорей.
- Задание не выполнил?
- Выполнил. Вернуться за Анной.
- Это, как я решу - оборвал Начальник СпецОтдела.
Инструктор отрицательно замотал головой.
Начальство угрожающе нахмурилось, готовясь ослушника призвать к порядку.

Скомандует: упал – отжался?
И чтоб не один раз?
Как в армии?
Кстати сказать, вояки Священное писание переврали.
Там сказано: «упал, вставай, а не лежи в грязи, как свинья»!

Побледнел, зубы сжал, набычился, но взгляд не отводит.
Милок, переиграть гауляйтера в гляделки - утопия!
Куда там Медузе Горгоне!

Крепкий вьюнош!
Интересно, надолго его хватит?

- Николай Антонович, - осторожно встрял профессор, - может быть, сначала посмотрим отснятый видеоматериал?
Начальство натужно перевело взгляд, дернуло уголком рта и, велев всем оставаться на месте, резво покинуло Релокационную, напоследок крепко хлопнув дверью.

Шишел - мышел, стукнул – вышел!
В детской считалочке, правда, не совсем так, но, если начальство пойдет вразнос, как бы нам всем не пришлось вот это самое и радоваться. А перед этим еще и лететь!

Профессор вопрошающе вперился глазами в инструктора: 
- Сереж, ты как?
У парня вырвался тяжелый протяжный вздох.

Почти, как в американских фильмах: подорвался солдат на мине, нога лежит в сторонке, а подоспевшая подмога завсегда поинтересуется: «Are you okay?» 
Какой там окейно, у инструктора из-за безмозглой оторвы теперь все будущее под вопросом. Руки-ноги, спасибо, целы, но за дурь подопечной запросто карьерой поплатиться может, даже если беглянку и вернут взад.
Если гонец приносит плохую новость - ему отрубают голову! А хорошую - прибивают еще одну.

 Вернувшись с двумя большими пакетами, начальство сунуло один из них инструктору:
- Шляпу сними.

Хмыкнул, будто что смешное сказал.
Парню и плащ не мешало снять.

А в костюмерную не отослал. Опасается, что до «разбора полетов» Андревна вытащит лишнее? Она МОЖЕТ!

Молодой человек мотнул головой так, что со шляпы слетело несколько капель, а перо с уха резво переместилось на нос:
- Мне надо вернуться!

Глупец или храбрец?
Перечить шефу чревато!

Начальство сумрачно глянуло на неслуха:
- Я тебя услышал! Сухое накинь пока.

Хронавт отлепил шляпное перо от носа, сдернул перчатки, извлек из пакета сухую накидку. Аккуратно свернув, пристроил на стуле промокший плащ, подложив снизу опустевший пакет. Сверху разместил напитанную влагой шляпу, подогнув поля и бережно уложив настрадавшийся перьевой хвост. Завернулся в сухое и молча застыл по стойке смирно.
Начальник СпецОтдела пасмурно кивнул и велел присутствующим следовать в его кабинет.
Все гуськом двинулись из Релокационной.

Видеозапись «выхода» просматривали на кабинетном экране шефа.  Инструктор уже взял себя в руки, давая сопутствующие объяснения в коротких словах, толково, исключительно по делу.

Появились в портале еще до восхода – в окошко едва сочится серенький свет, позволяя через оплетенные в свинцовые полосы, мутные стеклянные плюхи, похожие на донышко от бутылки, разглядеть окружающую обстановку.

Полезная вещь, это лунное стекло! Практическая и прагматическая! В доме – светло, а снаружи подглядеть - без вариантов!
Правда, не всем соседям занравится. Куда там до них нашим околоподъездным бабкам! Только и могут языками чесать, а средневековое общество было сообществом стукачей: в инквизицию, мытарям короля, мужьям, женам - всем, до кого могли добраться. Даже когда появилась реальная возможность выпускать листовое стекло для окон, многие долго не ставили в окна прозрачные стёкла - так спокойнее.

Да, не хоромы, но переночевать можно. Одному. Вдвоем и присесть толком некуда: на сундучок прикроватный, он же ступенька к спальному месту – как на насест, на кровать - как в автобусе: впритирку, а то и вповалку - веревки под матрасом провисли, по углам рассесться не выйдет. Койка – короткая, для сна полусидя, по диагонали - и то буквой «зю», сомнологов на них не было. Трехногий табурет у изголовья кровати тоже не годится: высоко, да и места мало, едва тазик с кувшином поместились, и не рядом, а друг в друга. А еще из мебели – только пузатая резная двустворчатая тумбочка на высоких ножках.
Комнатенка больше смахивает на коридор, где сварганили дополнительное спальное место с занавесками для теплоизоляции. Почти как в хрущевке - уединение на проходе между дверями.

Хронавт отпустил руку девушки, давая возможность осмотреться в средневековая «кавалерке». Она повертела головой и было открыла рот, но наставник указал на запертую на засов дверь в стене и приложил палец к губам. Кивнула два раза к ряду, настороженно глянула на стену, потом вопрошающе - на инструктора. Тот приблизился к двери и приложил к ней ухо. Потом плавно потянув засов, приоткрыл створку и заглянул внутрь. Аккуратно вернул задвижку в исходное положение и успокаивающе кивнул. Подопечная облизнула губу и перевела дыхание.
Волнуется.
Ну, еще бы!
 
Инструктор приподнял крышку прикроватного сундучка, достал дверной ключ. 
Указал на кровать: присядь пока что.
Подопечная покосилась в сторону спального места и дернула плечом.
Божьих жемчужин опасается? Так вши - дело житейское, они у многих тогда были. С блохами, да, старались бороться. Как, уж, получалось, а с клопами была безнадега. В процессе размножения самки откладывают яйца куда придётся, хоть, в волосы, и множество только вылупившихся насекомых буквально сразу принимались питаться кровью носителя. Так что, ночной колпак или чепец – суровая необходимость. И от свалившихся сверху кровососов убережет, когда полог кровати к потолочным балкам крепится.

Парень настаивать не стал и, стараясь не шуметь, отпер дверь в торце комнаты. Велев закрыться изнутри, вышел на крытый балкон с перекрестными балясинами.

Вроде террасы, широкий. Так дверь из комнаты наружу открывается, иначе не повернуться.
Вообще, в регионах со снежными зимами везде наоборот было. Когда метель за ночь наметала сугробы до крыши, открывали створку на себя и прокапывали выход. Не ждать же, пока прочистят снег снаружи?
Правда, в Париже до таких снегопадов не доходило, а, скажем, Падуе зимой шестьсот двадцатого туго пришлось - снег выпал «неслыханной глубины».

Огляделся.
Сделал несколько шагов направо по балкону и начал неспешно спускаться по пологой лесенке.
Сходец с умом ставлен: некрутой, перила с обеих сторон, и двухмаршевый - от средней площадки вниз идет с разворотом параллельно стене дома, до ограды заднего дворика соседнего дома. Шею с верхотуры даже впопыхах не свернешь, в проход между домами не вывалишься - лоб в лоб со встречным-поперечным. И линия улицы не нарушена. Умел же народ средневековый пространство формировать, без всяких тебе инженеров-строителей.
И неспроста ВСЕХ парижских домовладельцев обязали крыть дома штукатуркой, чтоб никакого дерева видно не было. Оштукатуривание заметно уменьшает воздействие грибка и плесени на деревянные конструкции и повышает пожароустойчивость. А фахверки отменно горят, стоя впритык друг к другу со всеми своими деревянными балками напоказ. Кумекали люди, чего там.
Хотя, как в Нидерландах, пропитывать дерево поташом с целью защиты от огня парижане еще недотумкали. А ушлые голландцы еще столетие назад внимание обратили, что обработанные с помощью шадрика древесина и солома приобретают свойство обугливаться и затухать при воздействии огня. Опытным путем дошли, что углекислый калий - один из лучших антипиренов. Плюс, обработанные доски отказываются жрать всяческие жучки, так что, голландцы открытие закрепили на законодательном уровне: ВСЕ деревянные строения и, особенно, древесина, что шла на строительство дамб, плотин и земельных укреплений, в обязательном порядке должны обрабатываться этим веществом. Головастые люди были!

Спустился.
Никого, хотя первые лучи зимнего утреннего солнца уже пробились сквозь низкие облака.
Улочка вдоль дома – узковата, вниз куда шире проезд сбегает, и строений напротив портала не имеется. Что по той стороне, что у соседних домов, на улицу выходят задние дворы, обнесенные оградой из камня с глиной. А сами ограждения – никак тебе не палисаднички: кое-где из-за стены едва чердак дома торчит. Окна внизу забором перекрыты, вверху, где второй этаж есть – ставни. Кого по соседскому балкону с утра пораньше нелегкая носит, не засечешь.
Озадачатся если, каким ветром жильцов к соседям в дом занесло - а на рассвете пожаловали, пока вы, засони, глаза еще продирали.
А с уходом в полночь лучше бы до рассвета повременить. А то, кому понаехи - не по барабану, вмиг осознают, что по темному времени добрый человек без нужды из дома и носа не кажет. Приспичило, что ли? Портал почти до полудня открыт! Но, в принципе, проблема решаема.
Ключ комнатный вернуть - найти, кто рано встает. В двери негоже оставлять.  А хозяевам лучше не самим не вручать. Решат проверить, в порядке ли имущество оставлено, а тут – перенос!
Или втирать, что еще днем кого навестят. Любопытные сами допетрят, что приезжие до ночевки невзначай загостились, а уже поутру из города ноги сделали - по-английски. А ключ – тоже через посыльного, чтоб только назавтра отдал.

Двинулся вдоль дома вправо.
Не торопится - шпагоносец не шустрит.

Обогнул угол здания.
Проход между домами – типично средневековый. Карете не втиснуться - второй этаж чуть не на метр в проход выпятился. Толстенные опоры-укосины аппендикса под серьезным углом в стену заходят, даже всаднику надо в оба смотреть, чтоб голову не расшибить.
Окошки в стенах первого этажа – выше человеческого роста, лишний раз не выглянешь, кто под окнами шляется. Стена дома напротив – в проходе, и вовсе, глухая. Отлично!

Впереди небольшая площадь с колодцем.
За углом голоса женские:
- Merci, Madame! (Спасибо, мадам!)
- Au revoir, Madame! (До свиданья, мадам!).

В соседнем с порталом доме хлебом торгуют: нижний ставень опущен, прилавок изображает, а покупатели на улице толкутся. Не было такого, чтоб их внутрь пускать. Эти лавчонки тогда так и назывались: vasistas (форточка).  У нас их васисдас прозвали. В окно стукнут, торговец откроет, вроде как: Was ist das? (Что такое?)  А что француз, что немец, русскому человеку – все едино.

Остановился рядом с окном хлебной лавки, у тяжелой дубовой двери на углу дома. Над дверью – вывеска: три желтых кружочка, друг за дружкой прилепились, навроде гусеницы.
Потянул за дверное кольцо.
Закрыто.
Стукнул железом пару раз.
В окне васисдаса показалось женское лицо, дробленое мелкими переплетами стекла. Помаячило, порассматривало и скрылось.
Изнутри двинули засов. На пороге - пузатый коротышка с озадаченной физиономией, за ним внутри - столы с лавками. 
Так это gargote (харчевня)! Название по гусенице с кондачка не угадать. Ну, художник так видит.
Похоже, пока закрыто. Утро еще молодо, а народ местный в taverne (трактир) или cabaret (кабак) обычно к вечеру захаживает. Хозяин и вылупился, кого это уже принесло.

Monsieur de Quinc; (месье де Кенсе), neveu de Monsieur de Breche-sac (племянник месье де Бриссака)?
Quinc; (Кенсе) звучит почти как Coss; (Коссе)! А Breche-sac – что-то вроде Brissac (Бриссак)!
Неуклюжий намек на дальнюю родню маршала Франции? Или «фабриканты» намедни «Сhevalier Cosse-Brissac» дернули? Недурное, кстати, игристое, особенно, от «Loire Proprietes».

Толстячок расплылся в широкой улыбке, приглашая войти.
Сомневаюсь, что, снимая жилье для заезжей родни, дядюшка Бриссак был достаточно щедр, но впечатление, видимо, произвел - хозяин решил семейство представить.
Дочка застеснялась: глазки потупила, чепчик поправила, зарделась, аки майская роза. За края юбки взялась, мизинцы отставила, одну ногу вперед, чуть присела. Зато мамашка еённая, что в васисдас пялилась, сходу берет быка за рога: неугодно ли Monsieur перекусить с дороги?

«Pas»? (Нет?)
Дежурное блюдо в любом трактире – суп с овощами, какие найдутся. Похлебку не уважает?
Может, благородное происхождение подчеркнул? С утра-то одни крестьяне трапезничали.
Иль утренний перекус в командировочные не входит?
Мадам, завтрак отдай врагу!


Настырная тетка не отстает:
- Quel vin Monsieur pr;f;re-t-il? (Какое вино месье предпочитает?)

Действительно, как же горло не промочить с дороги?
Наверняка, вздумала впарить самое дорогое «vin».
А по имени гостя не зовет, лишь мосьекает, но с всем уважением. Пускай, на деле, заезжий гость вовсе и не родич де Коссе, графа де Бриссака, а выходец из луарского городишки, с времен Каролингов известного под названием «дыра в мешке» (Breche-sac) - благодаря жившему в тех местах вороватому мельнику, что отмерял зерно для продажи посредством мешка с прорезью.
Вообще-то, дыра в мешке - trou dans le sac, а Breche-sac означает нагрудная сумка, но возникшее лингвистическое разночтение за давностью лет спишем на влияние диалекта долины Луары.

Сухо произнесенное гостем «Plus tard!» (Позже!) напор хозяйки не остановило - посулила на обед extraordinaire (необыкновенный) soupe aux amandes (суп из миндаля), а после - inimitable (неповторимый) tarte ; la recette familiale (пирог по семейному рецепту).

А что, PR - на уровне!

Клиент, не сморгнув глазом, выдержал хозяйкин натиск и неопределенно пожал плечами.

У него и с пирогами не сложилось?
Или испытывает сомнения в способностях кулинарки?
А то в уровне санитарии общепита? Он, надо сказать, был неплохим – байки и мифы в счет не берем. Почитать тогдашние поваренные книги (английские и французские) - все требуют чистоты рук и посуды. Не подозревая о микробах, народ отсутствием наблюдательности не страдал, вполне отдавая себе отчет о связи немытых горшков и порчи продуктов. И делал выводы.

Напористая мадама продолжает приставать, обещая к вечеру несравненного (incomparable) карпа в соусе из петрушки (carpe dans une sauce au persil).
Гость махнул рукой – дескать, на ваше усмотрение, и возвратился к тому, зачем пришел:
- Qu'en est-il de notre carrosse? (Что с нашей каретой?)
- Bient;t, Monsieur. (Скоро будет, месье.)
Гость шевельнул бровями:
- Ma compagne et moi sommes press;s. (Мы со спутницей торопимся.)
Хозяин почтительно кивнул и обратился к растрепанному мальчишке, усердно возившему по земляному полу веником из прутьев:
- Pour M. Cochet, vite. (За месье Коше, быстро.)
Пацан, послушно отбросив инвентарь в сторону, кинулся за курточкой и выскочил за дверь.

Cochet? Почти что, Cocher - кучер, возница. С такой фамилией только извозом и заниматься.
А как голик по-французски? Balai (Метла)? Или pomelo?
Думаю, и слова такого у потомков галлов нет.

Это заведение с гусеницей – не cabaret (кабак), а, думаю, taverne (трактир). Внизу - обеденный зал, наверху – гостевые комнаты. И не auberge (постоялый двор) - конюшни не видно.

А хозяин – не промах! Услыхав про спутницу, враз предложил соседнюю комнату, по случайности - конечно же! - остававшуюся свободной. Или дядюшка Бриссак предупредил, что еще комната понадобится?
А обе меблирашки сразу снять не могли? Двоих же послали. Совсем заэкономились!

Согласился осмотреть предлагаемые апартаменты - за погляд денег не берут.
У трактирщика глазенки так и сверкнули.
Когда с клиента можно лишку слупить, клювом не щелкай!

Вытянув из недр трактирного сундука ключ солидных размеров, толстяк устремился к выходу. Проворковав: «Je vous en prie, Monsieur!» (Прошу вас, месье!), распахнул дверь.

Чуть не выскочил на улицу, в чем был – жена еле успела плащ сунуть. Чай, не май-месяц!
Непохоже, что хозяевам постояльцы часто обламываются.

Ключ справился с замком с некоторым усилием.
- Il faudrait graisser (Надо бы смазать) – озабоченно произнес хозяин и услужливо распахнул дверь.
- ;a serait bien (Хорошо бы), - сухо произнес арендатор и шагнул внутрь.


Совсем другое дело!
Тут что-то вроде гостиной: и присесть есть куда, и другие мебеля имеются.
Если жильцы готовы довольствоваться малым, смежные комнаты идут, как изолированные апартаменты? А когда арендаторы не против дополнительных трат, всю квартиру целиком сдают? Что ж, по Сеньке – и шапка!

Гость степенно кивает: беру!
Сует руку в прорезь колета, порылся, достает монету.

Карманы придумали только при Луи Картезьеме, и, отнюдь, не с целью ношения кошелька. Мошну на поясе прицепляли, а особо предусмотрительные - под камзолом, во избежание, так сказать, цап-царапа. А шатлен больше женщины носили.
Правда, у трактирщицы на поясе ничего подобного. Чтоб не мешало общепитовским хлопотам?

Хозяин моську обиженную скроил, прямо как этот… как его… он еще Планше играл в сериале…

- Demain, nous avons besoin de chambres avant midi. (Завтра комнаты нужны до полудня.) – предупредил постоялец.

Глаза коротышки стали еще несчастней.
Нет, чтоб погостить хоть пару дней!
Что за люди, не дают заработать честному трактирщику!

Квартирант, вставив ключ в замочную скважину, повертел туда-сюда, проверяя, как закрывается дверь уже изнутри, и снова порылся под камзолом.
По рукам?
Нет, пухляк опять мнется с ноги на ногу:
- D;jeuner, Monsieur? (Обед, месье?)
- Oh, oui, bien s;r! (Ах, да, конечно!)

В руки хозяина переходит уже третья монетка, и, зажав бакшиш в кулаке, удовлетворенный пузан чуть не вприпрыжку скрывается за дверью.

Профессор губы поджал.
Можно бы и обойтись?
Ага, по легенде, ты - бизнесмен, играешь в казино, соришь деньгами, волочишься за женщинами, но после бухгалтерского вето экспликация меняется, и приходится изображать слепого нищего.

Хронавт, нашарив под колетом кошелек, отвязал его от пояса, и, вытащив несколько монет, сунул в наружный карманчик мешочка – на транспортные расходы. Прицепил на место и, подойдя к двери в смежную комнату, потянул задвижку со своей стороны:
- Anna, c'est moi! Chauffez! (Анна, это я! Отоприте!)

 «Chauffez» (Отоприте)? Не «Chauffe» (Отопри)? А выкать — это по «легенде»?
Или субординацию блюдут?
Девушку женой не представили. Сомневались в актерских способностях или на нее свои виды?

- Anna, derri;re l'entra;neur est envoy;. On va s'asseoir pour l'Instant. (Анна, за каретой послано. Присядем пока.)

Она вошла, огляделась, направилась к стулу, задвинутому под стол, но остановилась.

Да это - не стул, а целый стулище, без малого, трон: с высокой резной спинкой, видавший виды, но отменно крепкий и очевидно тяжелый: захочешь – с места не сразу и сдвинешь.
А полукреслице ей чем не угодило?
Юбки не втиснутся?
Не хочет лишний раз одежу мять?
Им же еще в карете трястись.

Инструктор кинулся помогать с мебельным монстром, выдвинув из-под стола и расположив рядом, но уже боком:
- Asseyez-vous, s'il vous pla;t. (Садитесь, пожалуйста.) 
Напарница внимательно оглядела предложенное место и… осталась стоять.

Похоже, кто-то убирался через пень-колоду.
Пыль, может, и протирали, а стул из-под стола выдвинуть не судьба - тяжел, бродяга.

Инструктор бдительно осмотрел подозрительную мебель и… дунул на сиденье.
Подопечная чихнула, забавно сморщив носик.
А она была бы, на редкость, миленькая, если б меньше выпендривалась!

Во дает!
С места не двинулась! Стоит, на стул пялится!
Инструктору сиденье рукавом протереть? Полой камзола? Перед такими и плащи в грязь?

Не дождавшись от растерявшегося напарника каких-либо действий, девушка шагнула к дивану и взяла первую попавшуюся подушку.

Полагает, думочка почище будет? Вряд ли, тут принято их часто выбивать.

Ой, не могу!
Протерла сиденье подушкой, вернула пылесборник на место и села, аккуратно расправив накидку.

Инструктор подобрал упавшую челюсть и втиснулся в полукреслице – боком, шпага мешает. Посидел, поерзал, перебрался на диван, деликатно подвинув гору худосочных подушек.

Сидят, ждут. Молчат. Она – вся в своих мыслях, он – видимо, за компанию. От нечего делать по сторонам пялится.
Надо отметить, что, не считая инцидента со стулом, квартира производит опрятное впечатление. Полы – чистые, деревянные, некрашеные, из хорошо подогнанных досок. В деревнях раньше такие были. Их от грязи песком с железной щеткой драили. Я уже не застал, а дед рассказывал про половую жизнь в детстве. Тот еще клининг был! Семь потов сходило. Водой с золой аккуратно надо, перестараешься - дерево рассохнется, оно - материал деликатный, влажности не терпит.
Потолок, правда, низковат. Видать, без понтов строили – чтоб тепло лучше сохранять. Правильно! У нас для тепла и хоромы царские с невысокими потолками были.
Но меблировка тут, я бы сказал, с бору по сосенке. 
Рядом с входной дверью - тяжелый сундук с горбатой крышкой, наподобие большого дорожного баула: дубовый, со скругленными углами, окован гладкими лужёными полосами, по бокам - прочные железные ручки-скобы для удобной транспортировки. Эдакий средневековый чемодан для путешествий. Едва ли, такому место в жилом помещении, но о вкусах не спорят.
Эта часть комнаты – вроде прихожей. Окошко у двери, чтоб в сундуке ковыряться было светлее.
В углу – на дородном табурете на высоких ножках, с виду – совсем новешеньком, таз и кувшин.
Длинный, почти в полкомнаты, стол, подвинутый в другой угол, ковром, как скатеркой покрыт. Стулья - ясно, что из разных комплектов.
Неширокий диван под окном углом стоит, и спать на нем, надо думать, удобнее боком. И лучше не ворочаясь – а то, как бы на полу не очутиться.
Нет, не диван это вовсе, а такая угловая скамья-сундук: две разной длины лавки, обе - типа касса-панки, перпендикулярно соединили, правда, поперечины у буквы «Г» и на сидячий сон не хватит. А жильцу матрас полагается, или тут одни подушечки в прокате?
Камина, очага - и в помине. Подразумевается, что жилое пространство обогревается кирпичной трубой, вмонтированной в смежную стену комнат? Трактирный дым идет с нижнего этажа через верхний в трубу на крыше, и на отопление тратиться не надо? Экономия – прежде всего? Интересно, насколько прогревается квартира зимой. Малый ледниковый период-то еще не кончился. Или постояльцы привычные? Спят, не раздеваясь?

Трансфер поспешает медленно. Вызванный таксист или не торопится, или живет, не рукой подать. Что поделаешь, только лет через двадцать можно будет не пользоваться услугами прикормивших трактирщиков извозчиков-одиночек, а нанять почасово или поденно четырёхместный экипаж на конной тяге на поездки по городу, а за солидные деньги - и за город.
До общественного транспорта – еще около полувека, когда особые вагоны на восемь пассажиров помчатся по расписанию и установленным маршрутам из одного в другой конец французской столицы. Не говоря уже о многочисленных повозках с креслами для пассажиров и вездесущих паланкинах для тех, кто побогаче.
Дорожное движение станет очень активным, и еще будут поговаривать: на любой улице телеги и кареты производят такой грохот, что можно подумать, будто весь мир движется на колесах.
А пока возле дома подают голос собаки, петухи и козы, крупных рогатых не слыхать, но вполне могут быть – во дворах за оградой видны крыши сараев, чуланов и прочих служебных построек.
Но пасторальная идиллия на районе не продлится долго. Растущий невдалеке многоэтажный город, будто возвещая о наступлении Нового Времени, уже подступает к строениям, все еще сохраняющим свой сложившийся веками буколический облик.
Куратор бухтит, что к определенному времени карету не заказывали намеренно - чтоб внимание не привлекать ко времени появления жильцов. А то на восходе – понятие растяжимое. Явится водила загодя, сунется в дверь, а заказчик - ни гу-гу. Что, спросонок в молчанку играл?
И когда только вырубиться успел? С рассвета, когда городские ворота открывают, и до восхода - меньше получаса, а до арендованного жилища еще добраться нужно.
Да и трактирщики твердо заверили, что с утра проблем с извозом не бывает.

Ну, когда это таксеры, как часы, являлись?

- Monsieur, le carrosse est servi! (Месье, карета подана!) – запыхавшийся мальчишеский голос за дверью.
 - Viens! (Идем!)

Запер изнутри входную дверь гостиной и взвесил ключ в руке.
На ногу уронишь, неделю хромать будешь!
Пристроил на сундуке, чтоб лишнюю тяжесть с собой не таскать - ключ от спальни куда как легче. Под колетом, в сумочке напоясной, разместил, рядом с небольшим стилетом.
Сверху не нацепил – не на войну собрался, но, если что, резервный клинок может и пригодится.

Вышли на балкон, спустились вниз.
Мальчишка на проход между домами указывает - карета ко входу в трактир подана.

Рыдван – просто классный! В Оружейной палате похожий, правда, побогаче будет: кузов дубовый, с резьбой позолоченной, занавески бархателевые, пурпурные, с желтой бахромой. Королева аглицкая презентовала - не то Годунову, не то Грозному. Старейший экземпляр из сохранившихся. Блюдут, на реставрацию не жмотятся.
Так и эта колымага в порядке содержится: колеса смазаны, кожа на кузове – не пошарпанная, блестит, внутреннее пространство цветастой тканью обито, шторки оконные свеженькие.

Распорядился отвезти к церкви Сен-Дени-де-ла-Шартр (;glise Saint-Denis-de-la-Chartre) - Angle Nord de la rue du Haut-Moulin (Северный угол улицы Верхний Мулен), en face de la rue Pelletterie (напротив улицы Пеллетери). После – смотря по обстоятельствам.
Это на улицу Лантерн-ан-ла-Сите (Rue de la Lanterne-en-la-Cit;)?
Похоже, они на выставку Академии Святого Луки намылились.
А не тощеват ли тогда кошель парню выдали? На выставке только фигу с маслом и прикупишь. Или там с кем встреча назначена?

Возница себе цену знает. Поздоровался обходительно, а приступить к обязанностям не торопится: озвучил цену услуг - со всем почтением, но без малейшего намека на поторговаться. И время возвращения оговорил твердо: quatre heures de l'apr;s-midi (четыре часа пополудни). Даже ткнул пальцем в сторону колоколенки с часами, видневшимися поверх крыш на соседней улице.
На показанную нанимателем пятерню ответил тоже молча, подняв вверх четыре растопыренных пальца. А потом опять ткнул в сторону церкви. В четыре часа, и точка!
Серьезный мужчина, этот ломовик! Арендатору остается только согласиться. Не искать же другого перевозчика, и так столько времени потеряли!

Возница предупредительно открыл дверцу кареты, но в путь, все одно, пустился не сразу. Возился с чересседельником, пока ему открытым текстом не высказали недовольство:
- Monsieur, on se d;p;che! (Месье, мы торопимся!)

Не лучший способ поднятия собственного реноме - испытывать терпение пассажиров. Им остается только пожалеть, что не досталось более клиентоориентированного charretier (возчик), выразив свое недовольство при расчете.

Начальник СпецОтдела включил в верхнем углу экрана маршрут кареты на карте, и две красных капельки - отметки интеграторов, соединившись в подобие завалившейся набок восьмерки с потекшим низом, медленно двинулись по направлению к мосту Нотр-Дам.

Почему отклонились от запланированного маршрута?
Увидели затор на подъезде к Сене.

Проблема транспортных пробок актуальна не один век. На подавляющем количестве улиц две телеги разъехаться не могли. А кареты уступали друг другу зачастую в зависимости от степени знатности владельца или по праву, которое пассажиру давала шпага.

Свернули в проулок.
Что предыдущий, что следующий, на карте выглядят, явно, шире.
Возница не знает города?

А-а-а, вот, в чем дело!
Это средство передвижения неповоротливо. По большому счёту, и не карета вовсе, а, скорее, тряская колымага. То есть, технически - телега телегой, с крышей и занавесками: ни поворотного круга, ни рессор, ни места для кучера. Резко свернуть этому рыдвану не по силам. Чтоб совершить поворот, задние колёса приходится поднимать и перетаскивать, занося в сторону.
Потому-то возница карету к трактиру и подал? На площади разворачиваться удобней.
Завидев пробку на мосту Нотр-Дам, кучер не стал резко сворачивать в ближайший переулок, а направился туда, где боковая улочка отходит от главной дороги градусов под 45 - к мосту Менял.
Узрел, что не один такой умный: карет там хватает, в хвосте такая же колымага пристроилась, и еще раз свернул, опять под небольшим углом – уже к мосту Маршан. Тот район едва начинает застраиваться, развернуться на набережной - нечего делать. А там рукой подать – и уже на Сите.
Похоже, на местности этот Коше, действительно, ориентируется.

На бревно, лежащее у обочины, натолкнулись не сразу при повороте в проулок, а чуть погодя. Карета едва не завалилась набок – переднее колесо отвалилось.
Водила сверху бревно не рассмотрел?
Сам Коше исправлять повреждения не торопится, головой вертит. Помощника ищет? Пассажиру с колесом возиться не предложишь. А улочка, как на грех, пустехонька. Ни души.

Инструктор выбирается из кареты, переговаривается с возницей.
Опаньки!
Из-за угла на всех парах выскакивает парочка откровенно криминального вида. Несутся прямо к поврежденной карете с тесаками наперевес, не оставляя сомнений относительно их намерений.
Кучер резво порскает в сторону.
Инструктор кричит: «Anne, ; la maison!» (Анна, домой!) и выхватывает шпагу.

Прямо как в кино - цепочкой в атаку бегут.
Совсем ауфидеркуку, что ли?
Нет, чтоб навалиться сразу с обеих сторон, осыпав объект нападения градом ударов ножей. Чай, не сапогами запинать намылились. Ждут своей очереди, пока им по одному развальцуют задницы согласно купленным билетам? Странно, напали-то на шпагоносца! Или расчет на внезапность нападения? Однако, какая самонадеянность!
С первого же выпада обороняющийся укладывает на месте одного налетчика и увертывается от ножа второго. Тот делает новый замах, опять мимо. Еще раз поднять руку растяпа не успевает - осажденный фехтовать умеет.
А ничего так инструктор держится. Двоих покалечил, может, жизни лишил, а сам – хоть бы хны!

Экая жалость, не видно, что у него за спиной происходит!

Ого!
Половину восьмерки на карте – как корова языком!

Раз отметка сателлита испарилась, прибор свой хронавтка, однозначно, прикончила. Всего-то ей и надо выбраться из кареты на другую сторону и порскнуть в проход между домами, где молотками стучат. Строители – тоже люди, зимой обогреться охота, милое дело – обзавестись на воздухе жаровенкой. Шваркнуть в нее сателлит, отведя мужикам глаза собственной персоной, и все дела!

Вот же, чертова девка!
Уничтожить единственную ниточку домой!
И не туда, ведь: ну, как с графом что не так выйдет?
А впечатление идиотки не производит. Несмотря всю на свою полоумную любовь.

Хотя, что ж ей делать-то было?
К карете в Бурж, если и была она в тот день, беглянке не поспеть – междугородние рейсы рано по утру уходят. Личный транспорт с полпинка не отыщешь, а и управишься - с ее-то способностями, в карете зону покрытия вмиг не покинуть, пешкодралом – тем более. Затихариться надо было, пока инструктора возврат восвояси не спровадит. И чтоб вернувшись искать, слинявшую напарницу не обнаружил. Вот, и рискнула сжечь мосты!
Да, уж, лучший учитель — жизненный опыт.
Но дорого берет: в Берри ловить-то нечего.
Столько трудов, а обломаешься!

Победитель возвращается к карете, заглядывает внутрь, отбегает за угол, выбирая подходящее для переноса укромное место, и… натыкается на использование его, как общественного туалета.
Ну, если горожане долгое время в этом качестве использовали Тюильрийский сад - пока их оттуда не выперли швейцарские гвардейцы. На смену саду - при Королевском-то дворце! - пришла Сена, а налог на сбор и вывоз отходов человеческой деятельности не собирался столетиями. Проблемы с очисткой сточных канав и ям для слива нечистот без решения копились, аж, до времен Конвента!

И не зябко ему?
Хоть бы отворотился, охальник!

Дождавшись, пока страждущий закончит справлять нужду и удалится на безопасное расстояние, хронавт ныряет в портал.

Так чего вернулся-то? А как же задание?
Ах, за дальнейшими инструкциями!
Наследил же.
И уточнить, стоит ли студентке вернуться, или одному продолжать выполнение задачи?
Ну, логично.
А тут такой камуфлет: напарницу черти с квасом съели.
Надо оглобли взад поворачивать!

- При предзаказе кареты адрес не уточняли?
- Нет, Николай Антонович, только Сите!

Нападение, полагаю, спланированное, пробка на мосту - возможно, тоже. Но не факт, что ждали именно эту карету.

Ладно, смотрим дальше.
В портальной комнате - пусто, на интеграторе – лишь след от перемещения подопечной, самой отметки сателлита нет.
Впрямь решишь, что по команде девица прямиком в Релокационную отправилась, запустив вместо простого возврата аварийный - в приступе исполнительности, разумеется. Эта барышня – не из пужливых. На личике писано. Заглавными буквами.

Заглянул в смежную комнату – ключа на сундуке нет. Толкнул входную дверь – закрыта. Окончательно уверился, что напарница выполнила приказ лишь наполовину: в спальню-то перенеслась, а в Релокационную решила не возвращаться. Забрала оставленный на сундуке ключ и, не рискнув появиться на поле боя, чтоб не помешать инструктору сражаться, отправилась на выставку уже на своих двоих.
Задание же, ясен перец!
Ну-ну!

Вернулся в спальню. Дверь межкомнатную незапертой так и оставил - по дороге разминутся, напарница в портал не попадет.
Спустился вниз и пошел по пути следования кареты.

Прохожих на улицах ощутимо прибавилось. В то время ноги являлись главным транспортным средством в Париже.
Выстреливший через полвека первый в мире частный инвестиционный проект по созданию линий общественного транспорта под названием «Кареты по пять су», в конечном итоге, провалился. Общество вусмерть нервировало социальное равенство, появляющееся при оплате проезда. Появилась манера выкупать все места и следовать одному, что, правда, быстро запретили. Также не дозволялось ездить солдатам, слугам и рабочим, что им донельзя не понравилось - на кареты стали нападать и забрасывать их камнями.
Увы, транспортная идея далеко опередила свое время! А по началу весь Париж пришел смотреть на отправление первой кареты от площади Вогезов через реку к Люксембургскому дворцу. Новинка произвела фурор! Всего маршрутов было пять, потом появился шестой – кольцевой, и …

Так-так-так!
На месте боя – никого, от пострадавших только и остались, что две уже замерзших лужицы крови.
Кареты наемной - тоже нет, вместе с кучером и отвалившимся колесом. 
Вознице удалось поставить его на место и смыться?
А не побывала ли здесь полиция?
Тогда лучше ноги в руки отсюда и полным ходом на выставку, может, подопечная уже там?

Мыслитель!
Беглянке там самое место!

Добрался до выставки-продажи.
Не сказать, что в зале народу больше, чем кислороду, но посетителей – и не мало. Похоже, живописцы от Святого Луки пользуются спросом. Возможно, многие рисуют не хуже королевских академиков, а цены за свои работы выставляют по-божески.

Пошел, начиная от входной двери, то высоко задирая голову, то опуская взгляд почти до пола.
Экспозицию обозревает.
На петушка похож, что по зернышку клюет. Вверх-вниз головушкой, вверх-вниз, быстрехонько - как сильно оголодавший петушок.

Нет, не похоже, что на выставке встреча назначена.
Отрядили прикупить КОНКРЕТНУЮ живопИсь, что парень и отыскивает среди композиций на историческую и мифологическую тему.

Надо понимать, лукинисты рамках традиций классицизма черпают вдохновение в высоких идеалах Античности.
Впрочем, религиозной тематики тоже хватает. Новый завет – кладезь сюжетов, пиши – не хочу. Главное: от классической церковной трактовки не сильно отклоняться, а то огребешь. Отсебятина в религии – дело такое.

Выставочное пространство использовано по максимуму. Хоть и увешано вплоть до потолочного фриза, а разглядывать картины сподручно: верхняя часть стен с середины под углом наклонена. Для пущего удобства просмотра над залом - просторный угловой балкон, одним концом к дальней стене притулился, другим - по низу двойного ряда высоких окон.
Почтенная публика пользует балконный променад не только для обозревания произведений искусства. Личная жизнь посетителей бьет ключом. Чего стоит дамочка, стреляющая глазками со снайперской меткостью! Или парочка у центрального окна? Пожалуй, о главном, уже сговорились. Что тут - как на авансцене, обоих решительно не смущает.
Потолочная люстра отсутствует, и освещенные естественным светом места, по всей вероятности, предназначаются самым почтенным членам Академии Святого Луки или тем, кто в состоянии их оплатить. Но и о бедолагах, кому достались затемненные балконом стены, устроители выставки позаботились, разместив свечное освещение на стенах и в дальнем углу нижнего этажа.

Поднимается наверх, деликатно обходя остановившихся на ступеньках.
Учитывая, что одним глазом на картины косит, успешно лавирует.
А то некоторые стоят, варежку разинув.
Не вздумай кого кончиком плаща задеть!
К примеру, того, красномордого.
А толстомясую, с прической овин неопележенный, легче перепрыгнуть, чем обойти. Но не стоит. Живым не уйдешь.

Действительно, мимо этой троицы лучше протиснуться вплотную к перилам. Больно грозно два верзилы друг в друга вперились - поверх головы низенького. Носатый кныш было что-то вякнул, плешивый, аж, зашипел — как черт на святую воду в дешевом ужастике.
Коротышка в дублете с запасом для живота повышенной наполняемости, надо думать, продавец картин. Покупатель бы вниз по лестнице пёр. А шпендрик этот мешкотненько наверх лезет. Квело переступит ступенькой выше, как сонная муха, и мудно дожидается, пока конкуренты подтянутся.
Заманивает на балкон, к столу, где договора на покупку подписывают? А дылды не подерутся?
Или у него план «Б» имеется? Глядишь, обоих осчастливит. Сбыть, поди, не одно полотно надо.

Не нашел наш родимец искомое наверху. По новой вниз пробирается, чтоб еще подбалконное пространство охватить.

Тут живопись, больше, бытовая: пейзажи, натюрморты, жанровые сценки, несколько портретов. Масло, пастель, рисунок, гравюра.
Окинул глазом стену вправо от входа, прочесал взглядом соседнюю, зыркнул в угол и медленно пошел вдоль дальней стены, будто, наконец, взял след.
Его, кажись, натюрморщики интересуют. Или, грамотней говорить, натюрмористы?

Остановился позади стайки посетителей, обступивших пожилого дяденьку с козлиной бородкой. Авантажный господин! Из тех, у кого гонора больше, чем у Барбоса блох.
У этого козлобородого - целая подборка кошаков, прям, на любой вкус. И все шкодно еду воруют. Некоторых хвостатых, похоже, долго и нещадно гнали от натюрморта - такие злобные и отчаянные морды надо еще суметь изобразить. Если живописец пытался оживить свои творения, у него получилось. Хотя на такой эффект он, вряд ли, рассчитывал.

Впрочем, раньше хорошо изображали только статичные предметы и неподвижно сидящих людей, а что движется - банально не умели. Учитывая, что любимым подспорьем художника служила камера-обскура, заставить кошку сидеть смирно сложно. Как заставить позировать кошака в действии, а не когда он спит или, пусть даже лежит, и таращится на художника? Потому-то и приходилось рисовать котов и кошек «как запомнились», что далеко не каждому удавалось, но тот же Дюрер рисовал и животных афигенно. Хотя зачастую котовладельцы и сфотографировать питомцев не могут - не желает зверье позировать, а тут рисовать!
А и люди у Дюрера – бесподобны, что, в целом, удивительно: раньше натурщиц-то не было. Видимо, явственно выраженный у многих живописцев рак груди изображаемых или какие другие хвори объясняются исключительно кривыми руками изображателя. 
На третьей картине, возможно, использовалось чучело кошки. Выглядит достоверно, но как-то не сказать, чтобы живенько.
Да, коты, реально, страшненькие. Несимпатичные и необаятельные. Может, тогда, и не водилось красивых котов, потому как их периодически объявляли нечистой силой и сжигали на кострах?
Да и с другими животными в те времена весело было: к примеру, верили, что заяц через месяц зайчихой становится, оттого у заек так приплода и много.

Постоял, поглядел, двинулся дальше.
Заглянул под лестницу и замер, как вкопанный.
Нашел?!

Молодой художник, безмолвно притаившийся под лестницей, встрепенулся, схватил со столика канделябр и поднял повыше, приглашая повнимательней приглядеться к своим творениям.

Однако, мощно автор в жанр vanitas вдарился, мощно!
Какое живописное напоминание о тщетности удовольствий, быстротечности жизни, неизбежности смерти! Несомненно: суета, тщеславие, бренность!
Тут тебе и череп, и цветы, увядающие, и свеча гаснущая. Улитка ползет, олицетворяя смертный грех лености, кубки, кости игральные – выбор ошибочной жизненной цели, поиска удовольствий и грешной жизни. Гнилые фрукты — символ старения, маска карнавальная – как знак отсутствия человека внутри неё, зеркало – символ тщеславия. 
Не знаю, как царь Соломон управлялся со своим коронным: «Vanitas vanitatum et omnia vanitas!» (Суета сует и все – суета!), но конкретно этого деятеля депресняк бьет не по-детски.
Повесишь его творение в доме, как пить дать, обеспечены mal du si;cle (болезнь века) - апатия, стагнация, меланхолия или рецессия. Вплоть до коматоза. Впоследствии.
Временами творца, как будто, отпускает. Позабыв про символы Weltschmerz - мировой скорби, малюет вполне съедобные фрукты, морепродукты, охотничий трофей, закуски, кухонную утварь.
В целом, ничего так, но особо не цепляет, поскольку тайный смысл полотна не читается. Может, чересчур глубоко зашифрован? Должен же он там быть? Хоть какой-то?
Вон, у старых фламандцев предметный мир разыгрывает перед зрителем целое театральное представление: предметы оживают, становятся существами, про которые можно рассказывать целые истории. Их натюрморты - и не «морты» вовсе, а полные жизнью объекты, огромный мир красоты и ужаса мертвой дичи, настоящий шекспировский театр предметов. Разгадывать загадки картин так и тянет. Некоторые, с битой птицей и рыбой с мертвыми глазами, даже слегка пугают, но они, как, вызывающие боязнь, так и жизнерадостные, непременно волнуют душу.
А у этого деятеля все, поголовно, объекты - в хаотическом беспорядке. Полный тебе раскардаш, и ничего, кроме невнятного блеяния на языке живописи обо всем и сразу. Лишний раз взглянуть – калачом не заманишь. Положа руку на сердце, молодчик - художник от слова «худо».
Немудрено, что покупателями не пахнет. Если кто и сунет нос под лестницу, решит: чур, меня!

Вот, и наш парень насмотрелся, да и махнул рукой, дескать, не дергайся.
Не нашел искомое?
Или затевает прелюдию к торгу?
Денег-то у него с собой всего ничего!

Живописец разочарованно вернул канделябр на столик.
Посетитель полез за пазуху, бумагу сложенную достает.
Художнику протянул.
Тот прочел и, ажно, с лица сбледнувши:
- Mais, Monsieur, toutes les dettes de mon d;funt p;re ont ;t; pay;es par moi! (Но, месье, все долги моего покойного отца мною выплачены!)
- Peut-;tre pas tout! (Возможно, не все!) – отпарировал визитер. - Reconnaissez-vous la signature, Monsieur? (Вы узнаете подпись, месье?)
Живописец побледнел, уже до зелени, тяжко вздохнул и повел рукой вдоль ряда своих картин:
- Choisissez, Monsieur, s'il vous pla;t. (Выбирайте, месье, прошу вас.)

Папахен, якобы, наказал долг картиной отдать?
 «Фабрикантам» долговую расписку изваять – раз плюнуть, но профессор-то каков гусь?
Аплодирую стоя!
За деньги-то любой дурак отоварится, а ты, поди, купи БЕЗ ДЕНЕГ!
Или это николашина идея: и рыбку съесть, и в пруд не лезть?
Спецзаказ подогнали?
Однако, и вкусы у клиента!
Хочет оставшуюся жизнь на психотерапевтов работать?


Кредитор указал на картину, крайнюю слева в нижнем ряду:
- Celle-l;, Monsieur. (Вот, эту, месье.)

Это куда наш заимодавец пальчиком ткнул?

А у заказчика губа не дура!
Некоторые полотна обладают какой-то совершенно не объяснимой притягательной силой.
Это больше, чем просто красота и, уж, тем более, красивость. От души написано и для души!

- Excusez-moi, Monsieur, pas celle-l;! (Прошу прощения, месье, только не эту!) – пролепетал должник.
- Pourquoi? (Почему?)
- Malheureusement, vous ;tes en retard, Monsieur! (К несчастью, вы опоздали, месье!) Faites mis;ricorde, choisissez une autre image! (Окажите милость, выберите другую картину!)

Да что ж ты будешь делать?
Куда ни кинь, везде шешнадцать: один Monsieur l'acheteur (покупатель), внеся часть суммы в залог (en gage), оставил полотно за собой до полудня завтрашнего дня.

Соображает, что конкурент - никак не его напарница: Monsieur l'acheteur (Месье покупатель) – явно, мужчина, да и денег с собой у девушки не было.
Уточняет: этот самый Monsieur l'acheteur внес acompte (аванс) или arrhes (задаток)?
Резонно: аванс - лишь символическое подтверждение намерений заключения сделки и не несет в себе дополнительных гарантий.

Все-таки, denier ; Dieu?
Именно что, задаток!
Не просто предоплата, а финансовая гарантия покупки!
Тогда этот l'acheteur за картиной явится непременно, раз подкрепил свои намерения денежной суммой - как доказательство заключения договора, и в счет исполнения обязательств по нему.

- Обратили внимание, что художник этого Monsieur по имени не назвал? – оживился куратор. - Вряд ли, залогодатель не представился. Надо думать, продавец все же опасается срыва сделки. Вдруг податель долгового письма станет настаивать на выбранном полотне и возврате залога?
- Я так и понял – отозвался инструктор. – Но тот Monsieur, судя по всему, картину завтра выкупит. Не подарит же кровно нажитые какому-то мазиле? Дай, думаю, спрошу: нет ли еще конкурентов?
- Monsieur n'a-t-il pas encore de concurrents?
Художник с достоинством кивает.
Заимодавец любопытствует, не было ли среди них молодой женщины-блондинки (jeune blonde).
Владелец сознается, что была, заинтересовалась именно этим полотном.

Похоже, дамочка произвела впечатление. Принялся точить лясы, что Monsieur обратил внимание на картину чуточку раньше блондинистой дамы, но, справившись о цене, намерения совершить покупку сразу не обозначил, погрузившись в раздумья, но все же не сводя глаз с полотна.
Уловив его сомнения, находившаяся неподалеку jeune blonde приблизилась и сочла возможным проявить себя, начав договариваться о цене, в чем весьма преуспела. Правда, успехом дамочка не воспользовалась, сославшись на кратковременное отсутствие своего спутника, который, как раз, и располагал необходимыми денежными средствами.
Monsieur в процессе наблюдения дамского торга активизировался – может, решил бабе нос натянуть, и проявил решимость, подкрепленную звонкой монетой. А потому до завтрашнего утра хозяин картины - как честный человек, дальнейшие переговоры ни с кем вести никак не может.

Сереженька, оглянись, на этой выставке-продаже блондинок во цвете лет и просто моложавых беляночек - полным-полно!

А, сподобился-таки:
- La dame en Cape bleue? (Дама в синем плаще?)
Художник вежливо подтвердил, что молодая дама была именно в синем.

Ну, и терпение у продавца!
Другой бы давно уже послал.
А этот ничего так, даже лыбится без натуги.

Эй, дознаватель, скоси глаза чуть влево: вон, одинокая молодая особа в синем плаще! Как раз, натюрморт разглядывает. Может, это она раньше на «Мясной бутик» запала?
И ближе ко входу – беленькая в синем, одна-одинешенька! Тоже у какой-то гастрономии зависла. Еще и облизнулась! Может, голодная? Раньше червячка заморить до обеда терпели. А то и до ужина – глядя на ночь, душу отвести.
Стой, дай очевидцу еще приметы, а лучше бы – полный словесный портрет!
Нет, даже не сомневается, что любопытствующей была его напарница!
О-хо-хо!
Сова пищит, глобус трещит, а он всё тянет-потянет одно на другое.
А сова-то на глобус никак не лезет! Ну, сам подумай, у девчонки форы перед тобой – всего ничего. Когда б она успела перед тобой появиться, да еще блеф торговый произвести?
Не растет бамбук во Пскове, поливай, не поливай!

А индюк ученый ему подпевает: студентка - ответственная-исполнительная-пунктуальная-добросовестная, виртуозно умело, искусно и мастерски добилась выполнения задания, не потратив ни единого су из казенных денег!
Применила классический прием грамотного развода простака на покупку! Без лоха и жизнь плоха! Простофиля тот покупатель, остолоп, ротозей! Повесь морковку перед носом осла или просто помаши ею, получишь результат!
Так их задание заключалось в самом факте продажи картины?
А сделка, будучи зафиксирована документально, сыграет роль в дальнейшей судьбе полотна?
Ну, профессор, какую схему удумал! Хитрованец!
И Николашу подбил на авантюру!
Ей-богу, жаль, что картина им ручкой помахала!

А на кой ляд на ту выставку студентку до кучи послали? Парень бы и сам справился.
Или она заморочила адвайзера, как младенца, а сама деру в Берри?
Ох, девка, цены б тебе в оперативницах не было!
А у куратора твоего, возраст пришел, но мудрость улизнула к другому, а ум по дороге потерялся. Имеется только возраст, без мозгов и зрелости. И еще хитровыделанность, что у некоторых – с рождения и по гроб жизни. Сателлит, видишь ли, на раз-два, отключается! Скажите на милость, какой феномен, матерь котья!

- La dame en bleu est toujours l;? (Та дама в синем еще здесь?)

Догадался-таки спросить!

- Non, Monsieur. Elle est partie avec l'acheteur qui a laiss; l'avance. (Нет, месье. Ушла вместе с покупателем, оставившим аванс.)

Мировую заключать почапали?

- Ensemble? (Вместе?)
- La dame a propos; de le conduire. (Дама предложила его подвезти.)
- Je te d;pose o;? (Куда подвезти?)
- ; la maison. (Домой). Rue Saint-Antoine. (На улицу Сент-Антуан.)

Дамочка со своим транспортом? Вызнает, где конкурент проживает, позже явится с денежными средствами, компенсирует уплаченный denier ; Dieu, и назавтра приберет полотно к рукам?

- Monsieur a d;j; achet; un tableau, (Месье уже купил одну картину) – живописец ткнул в сторону более удачливых коллег напротив, - et pris avec lui (и забрал с собой).

Ах, так уже затарился. Видимо, потому на второе полотно лишь на залог и хватило.

- Просто молодчина!  - одобрил профессор. – До подхода главных сил конкурента из поля зрения решила не терять, раз карету таки раздобыла. Видимо, на этого Коше где-то по дороге наткнулась. Уплочено - вези! Нечего по городу на одиннадцатом номере рассекать. Отключила сателлит, и вперед и с песней!
- У нее прибор случайно выключился – отозвался инструктор.

Николаша, аж, запись на «стоп» поставил!
Ушами прядает!

А с фантазией у парня все в порядке! Даже не знаешь, огорчаться или пищать от восторга?
Учитывая обе вводные: единичный сигнал переноса и последующую пропажу отметки сателлита, инструктор предположил, что нападающих было не ДВОЕ, а ТРОЕ, поскольку на месте, где стояла карета, снег утоптан с обеих сторон.  А чтоб поставить колесо на место, кружить вокруг рыдвана не обязательно. Вряд ли, вознице легче работалось, бегая кругами.
Вот этот-то Третий и напал на его подопечную именно в то мгновение, когда, выполнив приказ, она ожидала переноса в портал.
Оттого те Двое так нахально в атаку и ломанулись. Полагали, Третий на раз управится, а кавалер не рискнет сопротивляться, коли жизнь дамы в опасности.

Какой экшен! Голливуд отдыхает!
Напал, значится, супостат, пока защитник подельников охаживал, собираясь вытащить жертву нападения из кареты, предварительно обездвижив. А так как девушка в руках держала сателлит, НЕЧАЯННО его дезактивировал.

Хотел бы я посмотреть на интегратор, что случайным цапаньем из строя вывести можно!

Когда случился перенос в портал, незадачливый бандюган, вмиг оставшись без объекта приложения силушки молодецкой, пустился наутек. Средневековая психика таких фортелей не выносит, бо про ведьм крепко наслышаны.

- С бесовским отродьем шутки плохи, - усмехнулся начальник СпецОтдела и снял видеозапись с паузы.