Жизнь советская Часть 27

Жизнь советская

Часть 27.         1977 г.

2 января 1977 г.
Когда Беляев разрабатывал 227-ой блок, он сильно намудрил, и отдел до сих пор страдает от этого. Первоначальная быстрота и простота дорого обошлась. Если бы он избрал правильные критерии конструирования, таких бы неприятностей не было бы.
Важно не только сделать работу, а сделать на уровне современного состояния схемотехники и технологии.
В «Жизни без героев» пойдет рассказ о выборе пути, в «Разных людях» – о выборе направления. Неправильный выбор пути отражается на одной судьбе, неправильный выбор направления колесом прокатится по судьбам многих.

3 марта 1977 г.
На днях пошли с Юрой Ковшом к Фрэду и помогли распутать их путаницу, но Фрэд за это на нас обиделся и пожаловался Славе, а Слава нас отчитал – вы вмешались в чужую работу.
Вечером Фрэд отошел, когда поверил, что мы с Юрой – не комиссия от партсобрания, а сами по себе – радетели за работу, но опять обиделся за то, что мы промолчали на собрании, когда его ругали Беляев и Сургунд. Он вообще обижен и собирается уходить из отдела, а Славу это серьезно удручает.

9 мая 1977 г.
Как ни убеждал Фрэда в необходимости согласованности нашей документации, как ни следил за его лабораторией, но они в своей аппаратуре напутали. Слава потребовал от меня все изменить у нас, т.е. сделать не как надо, а как легче. Он все чаще перенимает методику начальства, но таким способом не отучишь смежников от халтуры и всегда будешь без вины виноват.

После подобных стычек ловлю себя на мысли – на кой черт проявлять инициативу. Куда легче – по любому пустяку спрашивать начальство и без споров делать, как оно желает. Тогда все ошибки – ошибки начальства. Тем более, когда за основу принимается требование не как надо, а как легче, очень трудно предугадать ход событий. Но ведь тоска от верноподданнической работы будет горше наказуемой самостоятельности.

6 сентября 1977 г.
У Ларисы Авдеевой в 16 лет был короткий сарафан. Мини только входило в моду. Соседки-старушки заворчали. Мама ей: «Женщины осудят, мужчины лишний раз обернутся».

11 сентября 1977 г.
Меня раздражает, когда ленинградский племянник Боря намазывает масло на хлеб. Этот метод он перенял у Майи. Проведет ножом раз пятнадцать, разотрет по куску хлеба граммульку масла, потом вдруг соберет ножом все масло и начинает снова по нескольку раз втирать его в хлеб. Пишу, представляю и раздражаюсь. Совершенно бесцельное занятие. У Майи этот ритуал – или от ленинградской блокады, от скудости прошлого, от возможного предвкушения или привычная успокаивающая психотерапия, поскольку она всегда пребывает в полувозбужденном состоянии. А у Бориса – обезьянничание, вошедшее в привычку. Как взгляну, так выхожу из себя.
Что же раздражает? В школе, чтобы разозлить соседа, медленно перед его лицом водили ладонью. Главное, нужно было подобрать нужный равномерный темп движения – именно темп выводил из себя.

Недавно дал Палагиной набор шлямбуров для бетона. Когда отдавал, подумал, что самый маленький по диаметру, самый у меня ходовой, надо бы не давать. Но как-то совестно стало – дал и как будто не дал. Отдал полный набор – и как в воду глядел. Маленький сломали. Я не очень расстроился. Основные работы у меня в квартире сделаны, необходимость применять шлямбуры – в туманном отдалении. По-видимому, если бы я знал, что он вот-вот понадобится, я бы расстроился. А теперь к тому времени, когда он понадобится, я свыкнусь с мыслью, что его у меня нет.

12 сентября 1977 г.
Ездили в колхоз на уборку картошки. Работали на сортировке без передышки. Заметил, что опять, как и прежде, часть картошки высыпана на землю и притрушена сеном.
Пока работали, многие запаслись картошкой. Несколько раз я возвращался к мысли, взять, как другие, но душа не лежала к тому, чтобы взять. Насыплю в сумку – куда дену термос. Тут же себе ответил – термос можно устроить сверху над картошкой, но много ли картошки войдет в сумку. Позорится из-за нескольких килограммов. Можно термос переложить в сетку. Взял же ее на всякий случай. А все ли берут картошку? Взял ли Юра Ковш? Надо спросить. Почему-то не спросил. Лучше не брать, но многие берут – обидно.
Сел в автобус – у многих картошка, у Юры в том числе. Надо было взять.

Дома нет горячей воды – не помыться. Я не сильно устал и вернулся не голодный, но, как только разговор зашел, что и как было в колхозе, тут же вспомнил картошку на земле, обреченную на сгнивание. Отец заметил – лучше бы ее вам раздали. Я ответил, что многие брали и что в следующий раз я тоже возьму, и он к этой проблеме отнесся спокойно.

19 сентября 1977 г.
Любая теория полезна, даже алхимия. Если нет верной, лучше неверная, чем ничего.

Причины начала
Последняя капля прилипает к весомой и дополняет её до отрыва.

15 октября 1977 г.
Люся Балебина хотела избавиться от поста культорга отдела. Она хорошо построила своё выступление.
«Мне нравится эта интересная работа, но, когда я организовываю «Огонёк», я худею на три килограмма. Надо же мне когда-нибудь поправиться».
Отпустили, но пригрозили: поправится больше – снова выберем.
Меня избрали в редколлегию. Предложение исходило от Ларисы. Я ее заранее предупреждал, что работать не хочу и не буду. Газета никому не нужна, зачем попусту тратить энергию. Хотел после собрания зло ее отчитать, но потом подумал, если бы меня уговаривал Беляев, я, хотя и отказывался бы, но не воспринял ситуацию так трагично. Эта мысль меня удержала, и я успокоился.

21 октября 1977 г.
Спорил со Славой о шахматах. Беляев сказал ему: «Не спорь с Феликсом». Это явное признание моего авторитета в шахматах. Мне было приятно, хотя я тут же отшутился: «Что? Меня не перекричать?».

9 ноября 1977 г.
Шел с Риммой Сухаревой на работу. Накануне она смотрела фильм «Белый Бим Черное ухо».
«Все собаковладельцы – хорошие люди».
Она держит собаку, и она – человек хороший, но этого мало для такого обобщения. Я сначала возражал, а потом завелся. Мой опыт общения с собаковладельцами не располагает к тому, чтобы их похваливать.

В лесу под Андреевским собаколюб, натаскивая своего дога, решил использовать меня в качестве манекена. Команду «фас» пес выполнил охотно, а вторую команду «стой! назад!» выполнять не хотел. Хозяин надорвал глотку и побелел.
Когда Мише было два года, у нас во дворе другой любитель выпустил порезвиться своего метрового щенка. Я еле успел выхватить Мишу из-под носа собаки. Хозяин был счастлив до недержания мочи от милых проделок своего пса.

Примеров я Римме привел много. Пару лет тому назад, когда проходил пик собачей моды, я насмотрелся на собачников. Соседка отказалась взять на воспитание пятилетнего внука, сына своей непутевой дочери, которую лишили материнства за пьянство и проституцию, а пса пару лет содержала.
Наличие собаки не является доказательством высоких моральных качеств хозяина.
Я не против собак. Я против хамловатых собаководов. Но доказывать все это Римме и разубеждать ее не надо было. Надо было высказать свое мнение и не упорствовать в нем или вообще сменить тему.

Сегодня решали, как использовать собранные в общий котел от повышения сотрудников средства. Ковш предложил на все 20 рублей купить чай, Люся Балебина – пойти в ресторан, раз есть повод, Нина Павлова предложила устроить в лесу шашлык. Я понял, что ни одно предложение не пройдет, а с этими деньгами итак носятся уже более двух месяцев. Нужна идея, которую бы поддержало большинство. Чтобы закрыть проблему, я предложил устроить в лаборатории чаепитие.

Ира Палагина мгновенно отреагировала: «Купим два огромных торта». Ей обязательно нужны большие куски, хотя она не всегда с ними справляется. Меня это зацепило, и я сказал: «Давайте купим фрукты и торты, но не такие, чтобы их нельзя было съесть».
Меня поддержали, но Ира надулась. К счастью, она не злопамятна. Через час всё было как ни в чем не бывало.

Играл со Славой в шахматы. Не считал позицию трудной, и вдруг всё развалилось. После игры, когда Слава заявил, что мое наступление было беспочвенным, я стал уверять, что позиция была хорошей, но я допустил просмотр.
Я поступил по рецептам плохих мною же раскритикованных психологов. Надо было признать, и это было бы справедливо, что он меня разгромил, но душа противилась этому. В душе и по фактам я считаю, что играю сильнее его. По дороге домой я понял, что стратегию этой партии он построил более правильно, и проигрыш мой закономерен.
На следующий день я ему об этом сказал. Он был очень доволен.

11 ноября 1977 г.
Возил на областной сборный пункт 13 новобранцев нашего военкомата. Потом уже дома подумал, что ребята отнеслись ко мне очень уважительно. Мне это было приятно и удивительно. Я не ожидал, что так сложатся отношения. Ничего такого я не предпринимал, чтобы добиться их расположения. У меня была самая примитивная цель – скорее их сдать и вернуться домой.

Я не опекал их слишком и не проявлял излишнего недоверия. Не лез с нравоучениями, но честно отвечал на расспросы – на то, что знал. Не старался быть гордым или важным, вообще не старался быть каким-нибудь – ни знающим, ни опытным, ни умудренным. Я вел себя по отношению к ним честно, но не сухо, отшучивался, но без солдатской грубости. Хорошее отношение ребят ко мне скрасило эту утомительную поездку.

12 ноября 1977 г.
Неделю возился с блоком. Блок плохо работал, а я не мог понять, в чем дело. Сегодня нашел разгадку.
Юру Ковша к исследованию не привлекал – не считал нужным, пока не набрал фактов. А неисправность была ехидная, ничего не скажешь, и поучительная – значит полезная.

13 ноября 1977 г.
Ни с того, ни сего любимое пузо отдалось болью в печени. Настроение паршивое, мысли вертятся вокруг жизни и смерти. Начинаешь подбивать итоги, терзаешься, что ничего из задуманного не осуществил.
Валя тут же взялась колоть меня витаминами. Хотел эту осень обойтись без них – не получилось.
Дома пока всё благополучно, Миша делает заметные успехи, а во мне нарастает раздражение и настроение пошло на бурю. Штиль успокаивает – шторм страшит. Состояние противное, а сделать ничего не могу. Надо пассивно ждать.

14 ноября 1977 г.
Как правило, от нас требуют жертв те, кто никогда ни при каких обстоятельствах ни на какие жертвы не пойдёт. Жертвенность других очень таким на руку. Всё хорошее от других в свой прикуп должно вливаться.

30 декабря 1977 г.
Наконец понял и согласился с высказыванием Пушкина – поэзия должна быть чуть-чуть глуповатой.
Искусство должно быть разжёванным. Массовый читатель не терпит неопределённости и необходимости домысливания. Он желает, чтобы его наталкивали на воспоминания, узнавание и расшифрованные смыслы.
А с другой стороны искусство должно приподнимать массового среднего потребителя. Искусство – это поиск компромисса между новыми идеями и уровнем понимания масс. Классическая музыка и классическая живопись были когда-то модернистскими. Тоже с поэзией на каждом шагу. Как мучительно трудно было Маяковскому быть бескомпромиссным.