Глава 15. Париж и парижане

Время – обеденное, а в трактирном зале - никого, кроме хозяев.
Толстяк старательно точит ножи, его половина заканчивает жгутиками из теста наводить красоту на крышку гробика с начинкой.
Интересно, что она внутрь запихнула. Адвент, как никак!
Неужто насчет бобровых хвостов расстаралась?
Это ж сколько их надо раздобыть!
В пост еще кроликами пробавлялись. Их почему-то за животных не принимали долгое время, а, значит, и мясо их считали постным. Китов, кстати, тоже употребляли на ура.

Молча сел за стол.
В шляпе.
КрасавЕц!
Трактирщики побросали свои занятия и зашебаршились вокруг.
Муж полотенчико свеженькое на стол кинул, винишко в кувшинчике поднес, жена – хлеб: округлый, вроде небольшого каравая, накрытого отрезанной хлебной крышкой, видимо, с похлебкой. Как же это по-французски?.. miche?.. нет, это буханка…
Ложку размером с небольшой половник хозяйка плюхнула на полотенце рядом с караваем. Пару хороших ломтей тоже хлеба положила. Опять же – на полотенчико. Приятно, что не прямо на стол. С виду-то – чистый, а там – кто знает?
На хлебном тренчере добавила пару яиц в скорлупе. Имитация, надо полагать, пост все ж таки.
А то слопаешь с голодухи настоящее яйцо в неположенный день, врата рая навеки захлопнутся, а на индульгенцию деньги - не у всех.
Приходилось выкручиваться: выдуть содержимое яичной скорлупы (интересно, куда его потом девали?), наполнить ее желе из миндального молока, а желток сымитировать миндальными хлопьями, подкрашенные шафраном, корицей или имбирём.
Фальшивое яйцо получается безвкусным, пробовал как-то, но представив (включив воображение), что это недоразвитая курица, а не творение сноровистой кухарки, можно получить от поедания и некоторое удовольствие.

Теперь тетка кругами ходит: Monsieur то, Monsieur это, чего еще изволите?
Язви ее, трещотку, в печень!
Поесть бы спокойно клиенту дала!
А про его спутницу – молчок! Ни полсловечка!
И справляться - нужды нет: если б девица объявлялась, враз доложила, балалайка бесструнная.

Кулинарный изыск свой в дверь в стене, что рядом с камином, утащила. Выпекать, надо полагать, там собирается – парижским трактирщикам официально запрещалось готовить в собственных помещениях. Продавать кушанья – продавай себе, но готовь их, где в другом месте, или угощай блюдами, не требующими приготовления, например, соленой говядиной или селедкой.
Некоторые трактирщики даже предлагали посетителям взять с собой свои собственные припасы: больше еды = больше выпивки.

За обед принялся с аппетитом.
Нагулял.
Да и супец миндальный с виду хорош.
Беленький, сверху орешки плавают.
Похоже, на вкус тоже неплох.
А считалось, что еду только несоленой и предлагали – ввиду дороговизны соли!

На соседней колоколенке пробило четыре.
Ни Коше, ни напарницы!

Продолжает сидеть.
Ах, да, пробки – проблемы извозчика! Сам виноват, что вовремя пассажирку назад не воротил.
Привезет, куда денется? Не высадит посреди дороги ввиду окончания времени аренды экипажа?

Ну-ну!

Двое солдат ввалились.
Изрядно подшофе.
Того, что постарше, трактирщик по фамилии величает.
Немец?
Скорей, швейцарец.
После того как Луи Трезу во время свадебного путешествия – нашел же, когда! – стрельнуло, что Швейцарскую сотню Cent Suisse потребно дополнить полком гвардейцев Gardes suisses, сынов CH в Париже - как собак нерезаных. Глядишь, вся Confoederatio Helvetica скоро обезлюдеет.

Один, за стол усаживаясь, чуть мимо стула не промахнулся.
А ему не хватит?
Видимо, так не считает.
А хозяин и рад стараться.

Женушка появилась, вокруг новых клиентов вьется. Прям, на цырлах.

Однако, реакция у трактирщицы!
Квартирант из-за стола едва подняться успел, как она, не оборачиваясь- как сова, голову назад вывернула и застрекотала по-сорочьи про превосходный tarte, что вот-вот готов будет. А если Monsieur пожелает у себя наверху поесть, она может и в комнаты подать. С vin (вином), конечно.

Готов? Пирог, который только что сварганила?
Клиентский сервис, как по сей день: вот-вот, ждитя-ждитя, не пройдет и часа!

Спич про фирменный tarte остался без ответа, но не на ту напали!
Успела догнать на подходе к двери:
- Qu'est-ce que Monsieur veut d'autre que la tarte pours le d;ner? (Что, кроме пирога, месье еще желает на ужин?)

Так хваленый tarte в оплаченный обед не входит? Это уже на ужин?
Ну, тетка, скисшее молоко корове продаст!
И снег - эскимосам!

Хм, трактирщики имели право предлагать только одно блюдо в определенное время. Обеденный суп клиент съел. Если tarte - на ужин, разрешение действует по новой? Или трактирщица левачит?

Дернул плечом и за дверь.
Опять наверх полез - проверить, вдруг, подопечную с той стороны привезли. В трактир не пошла, в спальне дожидается.
В комнатах - пусто два!
Пустился в размышлизмы: Коше довез их до дома Покупателя, который, в благодарность, мог и пригласить к себе – опрокинуть по стаканчику. Допустим, согласилась…

- К чужому мужику на хату?
- Если мужчина произвел благоприятное впечатление, Николай Антонович. - вступился куратор. – А статус вдовы все же дозволяет некоторые вольности.

Вдовушкой отрядили?
Если что, спутника – побоку?

- Веселая вдова?
- В пределах разумного, Николай Антонович. Возможно, по ее мнению, выполнение задания зависело, откажется ли Покупатель от авансированной картины.
- Вот! Она могла предложить свое украшение взамен, или в залог. Золото, правда, низкой пробы, и камни - искусственные, но, в целом, вид имеют. А Покупатель – не ювелир, может и клюнуть.
- Или послать – по той же причине.
- Мысль здравая, Николай Антонович. Маловероятно, что Анне попался бирюк. А если в доме есть женщина: жена, сестра или мать - его уговорят. Тогда искусительница с письменным отказом вернется обратно на выставку. Не думаю, что она отпустила карету.
- Предлагать цацки за картину рискованно, продажники - народ тертый. Художник, если что, с коллегами посоветуется.
- Именно, Николай Антонович. Полагаю, там она собиралась найти Сергея с залоговым письмом.
- В первый день выставка работает до половины второго. Анна могла не успеть до закрытия и отправилась к порталу, рассчитывая перехватить меня там, но мы опять разминулись.  Закрыла дверь снаружи, и туда-сюда аварийным возвратом, чтоб оставить ключ на столе - когда кучер разворачивался. Вряд ли, при этом он глаз с пассажирки не сводил. А в трактире его не заметили: в конце дня дорога к рынку – оживленная, шумно, телеги ездят.

Работает голова у парня, еще как работает. Жаль, не в ту сторону!
А и куратор не отстает.
За студентку, аки лев, бьется.
Еще бы!
Если что, ему тоже не поздоровится.

- Появиться в портале и снова исчезнуть?
- Если Покупатель предложение не сразу согласился, вышла в дамскую комнату… в ретирадное место, наведалась в портал, вернулась и продолжала уговоры. До темноты не уложилась. Порядочные женщины ночью и за порог не выйдут - предложили заночевать.
- Погоди, Сережа, - остановил куратор. – Это тебе – не москвичи советской эпохи, что встречных-поперечных погостевать оставляли. Скорее, предложат приличное место для ночлега поблизости, у Сент-Антуанских ворот.
- Это, Версаль – ближний свет?
- Я имел ввиду, Николай Антонович, не Porte Saint-Antoine de Versailles, а снесенные еще до Революции ворота, которые примыкали к стене, окружавшей Бастилию. Рядом, в конце улицы Сент-Антуан, находился трактир «Голова короля», пользовавшийся спросом не только у приезжих. Особенно, у женщин – в связи с некоторыми гендерными бонусами от хозяйки, в том числе, предоставлением небольшого кредита на еду и напитки – с залогом, разумеется.
- Трактирщица - феминистка?
- Вдова, Николай Антонович!
- А!
- Ее супруг, почти вконец разорившись, собирался продать заведение, как землю под застройку. Не успел. Вдова наследство отдавать за бесценок не стала, а, задав зданию ремонт, завела новые порядки, предвосхищая некоторые услуги отельного сервиса. А для пожелавших продолжить веселье после полуночи, когда по тогдашним законам заведение должно быть закрыто, вдовушка надстроила второй этаж, сдавая посетителям комнаты в наем, тоже с предоставлением займа. Привлекательные цены довершили картину, и парижанки, ранее предпочитавшие обходить «Голову короля» стороной – после одной забавной истории, быстро сменили гнев на милость.
- Какой еще истории?
- За несколько лет до этого, две гостьи столицы напились там до бесчувствия, вышли проветриться и, проиграв битву с вином и земным тяготением, свалились в канаву, где были обобраны дочиста. На рассвете городские возчики, приняв спящих за мертвых, побросали их на телегу и свезли на кладбище, где немедля предали земле. К вечеру еще пьяные, голые, покрытые землей и кусками савана, которым пытались прикрыться, пара оживших мертвецов изрядно потешила местную публику, с первоначала немало напугав.
- Ха-ха! А тетки?
- Протрезвев и раскаявшись, разъехались по домам. И более ничего подобного в «Голове короля» уже не допускалось.

Готовясь к побегу, Островская могла наткнуться на эту жемчужину HoReCa в непосредственной близости от места, откуда уходят рейсы на восток и юг.
Ведь от места, где она ноги сделала, всего-то ходу - около получаса: к мосту о-Шанж, мимо Шатле, у церкви Сен-Жерве взять правее, и уже на Сент-Антуан.
Не будет прямых рейсов на Берри, отправится в сторону Мо и Мелёна… что с учетом ночлега и дорожных расходов не получится, если с собой какое золотишко не протащила. Эх, Андревна!

- Все же, считаю ночевку в доме Покупателя – более вероятной, - осмелился возразить инструктор. - Никуда Анна не пойдет. Покупатель, по вечернему времени, до трактира непременно проводит. А вне домашней обстановки, может и распоясаться. Ссориться – не с руки, еще картину отберет.
- Пожалуй, - признал куратор.
- Во-о-т! А узнав, что невидима, на Коше понадеялась. А этот гад, нет, чтоб передать, по своим делам умёлся. Надо его найти и узнать, где именно пассажирку оставил. А то, улица Сент-Антуан – почти с километр.

Ёхондрын!
Ему б романы писать.
Фантаст, как есть фантаст!
Заступник выискался!
Advocatus!
Ага, аблакат!
Влюбился, что ли?
Не, милок, тебе не светит, ей только графьев подавай!
Исключительно, беррийских!

Ну, глядим кино дальше.

Дочка хозяйская с рынка путь держит: в корзинке – рыба, зелень.
Проскочить мимо не удалось – замосьекала, да призывно этак:
- Monsieur, votre cl; de coffre est tomb;e. Je l'ai laiss; sur la table pour que vous le voyiez. (Месье, ваш ключ за сундук завалился. Я его на столе оставила, чтобы вы сразу увидели).

Замер, переваривает.
Решил уточнить:
- Tu as vu note sur la table? (Записку на столе видела?)
- Note? (Записку?)
- Lettre non scell;e! (Письмо незапечатанное!)
- Non, Monsieur. (Нет, месье.)

Ну, как же не спросить:
- Tu sais lire? (Читать умеешь?)
- Non, Monsieur. (Нет, месье.) Mais je peux ;crire mon nom. (Но я могу написать свое имя.) Je sais aussi compter. (А еще я умею считать.)

Еще бы: дочь трактирщика, как никак!

Завис: если миграция ключа – дело чужих рук, куда ж тогда со стола записка делась?
Пришел к выводу, что напарница в гостиной, все-таки, побывала.
А как хозяйская дочку в съемную квартиру попала, не спросил.    
Дотумкал, у арендодателей запасной ключ должен быть?
Жильцы, бывает, не заплатят, и по зловредности смоются вместе с ключом от комнаты. В наше-то время хозяева во входной двери два замка делают, а съемщикам один ключ дают, но местный народ до такого еще не додумался. И замки с ключами, на практике, дороги были. Не накупишься!

Профессор, часто и мелко моргая:
- Когда портальную комнату снимали, Николай Антонович, насчет второго ключа интересовались. Вдруг, в момент переноса кого нелегкая занесет. Заверили, что ключей от комнат - по одному.
- И тем не менее!
- Увы, - понуро согласился куратор.

Девчонка стоит, с ноги на ногу переминается - ее ж не отпускали. Осмелилась рот открыть:
- Monsieur, je vous ai achet; un poisson merveilleux pour le d;ner! (Месье, я купила чудесную рыбу вам на ужин!)
Отрицательно мотнул головой.
- Carpe, Monsieur! (Карп, месье!)
- Excellente carpe grasse!  (Отличный жирный карп!)
- Carpe dans une sauce au persil grill;! (Карп в соусе из поджаренной петрушки!)
- Je vous promets que vous l'aimerez! (Обещаю, вам понравится!)

Вот же, семейка!
Твердо знает: голод — не тётка, а безжалостный мужик-грабитель!

Буркнул:
- Je vais y r;fl;chir. (Я подумаю.)
Не отстает:
- Monsieur reviendra-t-il bient;t? (Скоро ли месье вернется?)
- Bient;t! (Скоро!) Dans ma chambre! (К себе в комнату!)
Скоро — это на случай, если напарница все ж в трактир заглянет. А к себе - чтоб больше не приставали.

- Comme vous voulez, Monsieur! (Как прикажете, месье!) – заулыбалась девочка.

Ужин и наверху всучить можно! Хозяйка именно так и сулилась.

Николаша слова не сказал про пустышку с ключом.
Но балясничать не мешает.
Мели, Емеля, твоя неделя?

У заднего двора Коше – почти то же, что и утром: следов от телег добавилось только на дороге, но не на выезде из ворот.
Пошел обходить дом.

У, какой оживляж!
Между торговых рядов едва протиснешься.
Народ к вечеру еще понабежал?
Даже зимой проще дешевле отдать, чем до завтра с хранением заморачиваться.
А летом нераспроданные остатки придется попросту на улице оставить: в соответствии с Законом, любой продуктовый товар, оказавшийся в Париже, не мог покинуть Город ни при каких условиях – к великой радости бедняков и ушлых халявщиков.

Толпа вокруг молочника - самая большая.
- Jaune! (Желтое!)
- Non, blanc! (Нет, белое!)
- Escroc! (Мошенник!)
- Calomnie! (Клевета!)
- Voleur! (Вор!)

Масло, что ли, подкрасили?
Оно - тем дороже, чем насыщеннее его цвет.
Интересно, что в ход пошло? Ромашка?
Морковка-то, в большинстве своем, пока что фиолетовая или белая, хотя в Голландии уже вывели сорт рыжего цвета. Говорят, по политическим мотивам: цвет Оранско-Нассауской династии (Oranje-Nassau) - оранжевый, но Парижем желание изменить колор овоща еще не овладело.
Торговец заезжий?
Слабоумие и отвага?
Теперь получит по полной программе!
Ударами палок прогонят через весь город с подвешенным на шею или грудь образцом фальшивого товара – надо полагать, горшочек с маслом нацепят.  Двигающийся рядом конный или пеший глашатай будет громко сообщать о преступлении, и после такого позора неудачливый мошенник будет вынужден покинуть Париж без права возвращения. Радуясь, что еще дешево отделался: в более серьезных случаях – например, за спекуляцию во время войны – преступнику грозит тюрьма или даже виселица.
Вафельщик во время прошлой осады так попал. Продукция показалась легковесной. Вопли, что взвесить горячие вафли продавец не в состоянии, не прокатили.
Да, уж!
Было, на что посмотреть в славном городе Париже!

У Коше, по-прежнему - никого.
Кареты перед домом тоже нет.   
Потоптался под дверью.
Поозирался по сторонам.
Замер.
А это не Коше там впереди чапает?
Понесся по улице:
- Attends! (Стой!)

Нашел дурака!
Мужик в сером плаще как припустил!

- Attends! (Стой!)

Ага, как же!
Раз свернул, другой.
Сена, уж, близко!

Не отстает погоня!
- Attends! (Стой!)

Догнал-таки!
Беглец голову в плечи втянул, стоит трясется.
Сдрейфишь тут, если шпагоносец с тобой в догонялки пустился.

- Merde! (Черт!)

Муахаха!
Только время потерял!
Не Коше это вовсе!
Обознался!
Что за невезуха!

Рукой махнул, обратно путь к трактиру держит. На всякий случай, опять мимо дома кучера.
Стукнул в ворота, подождал.
Прислушался.
Тихо.
Решил вернуться в Релокационную, отсрочить время возврата и заняться поисками напарницы с учетом вводных от соседки разыскиваемого.

Грудастенькая женушка необщительного мясника!
Не сказать, что рублем одарила. Ливром, то бишь!
Глянула, как на исчадье ада.
С кем-то еще зацепилась?
Сразу видно, склочная бабенка.   
Будешь мимо проходить, живей шевели ногами!