Глава 20. Неожиданный Rеprimande

- Пал Палыч! - смущенно проговорил профессор, вываливаясь кабинета шефа.  – Простите великодушно, неотложные переговоры с заказчиком.
- Задание выполнено?
- Надеемся, завтра будет известно. Пока что заказали выписку из приходных книг ростовщика за шестьсот девятнадцатый.
- А как вам Сергей? По-моему, на редкость перспективный хронавт.
- Я всегда восхищался умению Николая Антоновича разбираться в сотрудниках. Не зря, ох, не зря он Сережу в одиночку на задание отправил - посмотреть, как будет с поставленной задачей собственными силами справляться. Пора парню в оперативники – потенциал, как говорится, налицо: столь блистательно проявить себя при откровенно неблагоприятном стечении обстоятельств! Какая беспримерная выдержка, какая природная смекалка, какое невероятное упорство в достижении конечного результата! Выдать мазню наследника за полотно гениального отца не каждый сообразит. Грешно такие недюжинные способности на инструкторскую работу тратить.
- Полностью с вами согласен, профессор. Доброго ночера!
- И вам, Пал Палыч! До завтра!

Трудно сказать, было ли внушение - речи годятся для обоих случаев.
Но абсолютно точно, что профессор - не промах!
Кадить фимиам следует исключительно под дверью начальства.
Глядишь, расслышит!

Жует, гад!
Как ему кусок-то в горло лезет!
Пачку галет протянул.
Щаз!

- Спасибо, Николай Антонович. Андревна чаем напоила.
- А-а-а, -- протянул шеф и включил кабинетный экран.

Нашел?
Так быстро?
Похоже, для Островской – не так чтобы - одета по моде Фронды. И ей тут - уже за тридцать, а значит, с возвращением домой – серьезная проблема!

Стук в дверь.
Николай Антонович погасил экран.
- Добрый вечер!

Главный безопасник!
У нас нынче еще чтой-то приключимшись?

Начальник СпецОтдела кивнул на пакет, с которым вернулся перед просмотром записи «выхода».

Вещи Островской!
Действительно, не оставлять же в костюмерной после повальной зачистки!

Начальник Службы безопасности, а не Главковерх «фабрикантов»?
Пропаданку не собираются ее возвращать даже через пять лет?

Шеф добавил на экран еще фотографию.

Уже постарше, да и платье – где-то конца пятидесятых - начала шестидесятых.
Волосы потемнели… глаза – зеленые!
Какие к лешему цветные линзы в семнадцатом веке?
У нее что, такой диапазон хамелеонистости радужки?

- Экий реприманд неожиданный, - глубокомысленно выдало начальство.

Это он о чем?
R;primande?
Упрек, выговор? Нагоняй? Распеканция?
Ну, дойдет до руководства, по головке-то нас с ним не погладят…

Фотография, явно, с натуры, не портрет…
Да она ли это, вообще?

- Знакомьтесь: кузины Аверины, между прочим, Оттуда. Их родоначальница понаехала в Россию из Франции в середине девятнадцатого века.
- Маскарад?
- Игры ролевые литературные! Александр Дюма, мать его! Вместе с папой-мулатом! Гены пальцем не раздавишь! Потомство, едрёна корень!
- Чье потомство?
- Пропаданки сегодняшней! Отпрыски, продолжение рода, внучки-правнучки, черт их душу знает, сколько раз пра-пра.
- Потомки Островской Там?
- Занес ее черт не в свое Время!

Хренасе!

- Что, как нас в восьмидесятый?
- Как нас или не как нас, но занесло! Бывает!


Етить-колотить!
Вот, на что он охотничью стойку сделал, когда месседжи Оттуда посыпались.
А не до перебора натягивает птицу на имитацию Земли?

- Вдруг, все же случайное сходство?
- Вероятность такого совпадения стремится к нулю! Одно же лицо!

Начальник СпецОтдела принялся щелкать интегратором, выводя на экран то фото задумчивой девчушки с косичками, то серьезной девушки с густой челкой, то интеллигентной женщины в строгом офисном костюме.
- Выражение лица – другое.
- Эта дама с детства знает, почем фунт лиха. Мать рано потеряла, РСП с ребенком, профессия обязывает. Бухгалтерия – не то, от чего обхохочешься.
 - Но почему потомок?
- Потому что Тот Дюма издал свой фельетон в восемьсот сорок третьем! А много вы нашли Тех авторов, что писали один к одному с Нашими? Не только похожие названия или сходные сюжеты, а как под копирку?

 Вот же, собачий сын! Перечел всю нашу с Катькой переписку!

- «Мушкетеры» написаны разными людьми.
- А перекатывать надо умеючи. И запомнить роман с чужих слов нереально.
- Дюма написал еще массу пьес и романов, воспроизводя историю Франции в свойственной ему манере.
- Вошел во вкус. А также имел без счету литературных негров, в число которых затесалась и попаданка с отменной памятью. Эта девица использовала свои способности, чтобы оставить нам знак, где ее следует искать. И не просто оставила, а постаралась, чтобы мы эту отметку не пропустили, наказав передавать из поколения в поколение анонимный фэнтезийный роман. Думаете, он невзначай появился на дворовой скамейке? А та школьница по иронии судьбы оказалась донельзя похожей на пропавшую хронавтку?
- А почему подкинули именно Инне Павловне?
- Другая на тот момент едва родилась.
- Если это семейная реликвия, почему она передавалась столь странным способом?
- Видимо, в тот раз что-то пошло не так.
- Еще как пошло. Инна Павловна вспомнила прочитанное только много лет спустя.
- Случай - несколько необычный, но не на грани возможного. Болезнь не выбирает, а голова - предмет темный, исследованию не подлежит. Туда и вдарило. Причем, неизвестно, что мадам Панина припомнила, а что сама присочинила. Графиня-двойник – персонаж водевильный.
- Вы полагаете, Островская, и есть Анонимус?
- В девятнадцатом веке излагать кому-то подобный сюжет для написания иррационально. Только самой потрудиться, озаботившись, чтоб рукопись до наших дней не заныкалась.
- Что в конечном итоге и произошло.
-- Таковаблинселава.
- Что-что?
- Селяви!

Ах, с'est La Vie (Такова жизнь)!
Французский вариант дзен-буддизма.
Философ хренов!

- Кстати, сегодняшний «выход» обошелся бы без печального инцидента, если бы вы давно запросили фото бухгалтерши!

Кто б сомневался насчет стрелочника!

- Виноват, Николай Антонович!
- Именно так. А я догадался проявить любопытство. Увы, опоздал.

Да, уж, оба хороши!

- А профессор?
- По протоколу! Остальных – тоже!

- И Антона?
- А он, что, рыжий?

Наш пострел везде поспел!
Профессора, и того уработал.
Повезло тебе, что до восьмидесятого Протокола не существовало. А то б ты, дундук, в своем кресле-то не сидел!

А, вдруг, все же ошибка?
Как-то многовато в этой истории близняшек: попаданка, графская невеста, кузины Аверины!

Впрочем, жизнь, порой, круче любого романа заворачивает.
Правда, в этот раз, похоже, через край хватила!


-  А что за дичь с отключением сателлита?
- В целях повышения дисциплины и во избежание отсебятины пришлось дезинформировать, что опция осуществляется нажатием определенных знаков панели прибора. Рискнут использовать - будет непременно выявлено в ТПО.
- И кураторы в меру сил эту туфту поддержали.
- А куда деваться? Что случись, им – первый кнут.

Действительно, как-то пара идиотов – из благих побуждений - пустилась во все тяжкие. Один Шарлотту Корде ломанулся спасать – влюбился, видите ли, а другой - не иначе как с бодуна, кладом Марины Мнишек озадачился. Всыпали по первое число обоим, вместе с кураторами, но кладоискателя отчислять не стали - все ж для дела землю носом рыл. Ну, перестарался малость, уповая, что победителей не судят. А влюбленного – с волчьем билетом, чтоб другим неповадно!

- И как же теперь с Островской?
- А что можно сделать? Верхний порог отсчета - восемьсот сорок третий. А ниже девятьсот восьмидесятого не прыгнешь. И то охолони, пока портал не устаканится!

Помер Ефим, и хрен с ним?
Твою ж мать!