Потопить легко поднять трудно

Все знают прекрасный Памятник затопленным кораблям в Севастополе, но гораздо менее  известно то, о чём я сейчас расскажу.

Когда началась Крымская война, парусный Черноморский флот, одержавший в сражении при Синопе победу над ещё более отсталым в техническом отношении противником, оказался беспомощным против мощного парового флота англичан и французов, и поэтому укрылся в Севастопольской бухте под защиту береговых батарей.

К моменту взятия союзниками Севастополя он оказался на дне бухты. Сначала старые линейные корабли и фрегаты затопили на фарватере, чтобы вражеские корабли не вошли в бухту, а потом корабли и вспомогательные суда топили, чтобы они не достались победителям.

На дне бухты оказалось 75 боевых кораблей и 16 вспомогательных судов. После войны стали думать, как очистить бухту.

Существуют три основных метода подъема затонувшего судна: с помощью крана, приданием ему плавучести путем заполнения его корпуса воздухом и прикрепляя к нему внешние плавучие устройства.

Попробовали поднять суда своими силами. В детстве мы плавали в море, намочив наволочку и хлопнув её по воде так, чтобы она наполнилась воздухом. По такому же принципу наши предки решили использовать холстяные мешки, смазав их дегтем.
 
Затем сделали и резиновые поплавки. Но те и другие лопались, когда их начинали накачивать воздухом. Всё же удалось поднять маленький пароход «Херсонес» и несколько транспортов. Однако они не стоили всех затрат на  подъём.

Великий князь Константин, главный начальник российского флота, приказал собрать информацию, как и кем решалась подобная проблема за рубежом, и объявить конкурс среди желающих заняться подъёмом судов в Севастопольской бухте.

Таких компаний из США, Англии и Франции, пожелавших очистить бухту, набралось тринадцать, в том числе, и широко известная французская компания  «Credit Mobilier».

Но наибольшее доверие в российском Морском министерстве вызвал американский предприниматель и изобретатель Джон Э. Гоуэн.
 
В 1852 году он поднял представлявший навигационную опасность в Гибралтарской бухте американский паровой колёсный фрегат «Missouri». Фрегат затонул в результате взрыва. Поднять его, как ни старались англичане, не удалось никому, кроме Гоуэна.

К тому же, американец запросил самую меньшую сумму по сравнению с другими компаниями.

Американский предприниматель отправился в Севастополь, осмотрел места затопления тридцати кораблей, составил план гавани и прилегающей местности и приехал в Петербург.

В Морском министерстве с американцем подписали контракт. По нему Гоуэн обязался поднять до 1862 года примерно половину кораблей, а остальные разрушить. Взамен он должен был получить половину стоимости всех поднятых кораблей и материалов. Общая стоимость всех потопленных кораблей и судов составляла порядка 65 миллионов долларов.

Гоуэн построил в Севастополе два огромных «кессона», каждый размером примерно 30 метров  в длину, 20 - в ширину и 19 - в высоту, водоизмещением 4576 тонн. Помимо строителей, он привёз с собой и команду водолазов, инженеров, корабельных плотников.

Четыре кессона меньшего размера изготовили в Филадельфии и доставили на пароходе в Севастополь.

Водолазные костюмы были разработаны Августом Зибе, английским изобретателем и предпринимателем немецкого происхождения. Работа в водолазных костюмах того времени была крайне опасной.

Подготовка к работе заняла год. Приступили к ней в 1857 году. Сначала водолазы разрушали судно и затем поднимали его по частям. Только в 1858 году Гоуэн приступил к подъёму целых кораблей.

Особенность Севастопольской бухты и прилегающих гаваней - в иловой прослойке над каменистым дном.  Толщина этой прослойки в некоторых местах достигает 13-15 метров, и даже больше.

Верхнюю часть деревянных кораблей, возвышавшихся над иловой прослойкой, изрешетили ходы «teredo navalis», или корабельного червя, поэтому дерево было хрупким, как бумага. Но нижняя часть, погружённая в ил, была защищена от морских червей.

Водолазы рассказали, что деревянные линейные корабли очень пострадали от крена, когда легли на дно, от обрушившегося балласта и артиллерии. Кстати, в исторических трудах пишут, что артиллерию и боеприпасы с затопленных кораблей использовали на бастионах.

Это не соответствует действительности. Корабли затопили с артиллерией, боеприпасами, корабельным имуществом и даже продовольствием. Интересно, что для защиты верхней палубы от неприятельских снарядов на линейных кораблях её покрыли гранитными плитами.

В лучшем состоянии были пароходы, которые стояли на киле. Их потопили, пробурив ниже ватерлинии трёхдюймовые отверстия, а машины и механизмы густо смазали жиром.

Гоуэн планировал продевать сквозь корпус корабля цепи, соединённые с кессонами, и так поднимать корабль. Такой вариант сначала отпал из-за непрочности источенной морскими червями части корпуса, требовалось подвести цепи под нижнюю, прочную часть корпуса корабля. А как это сделать?

Цепи провели, просверлив отверстия в корпусе сохранившейся прочной его части. Американцам удалось поднять целиком 60-пушечный фрегат «Кулевчи», который оказался в хорошем состоянии, но, конечно, как боевой корабль он не мог быть использован. 25 июня 1859 года его продали на слом.

Остальные большие парусные корабли подняли по частям.

Пароходы подняли все, и затем часть их использовали. В 1862 году американцы завершили работу, полностью выполнив условия контракта. Севастопольская бухта была очищена и свободна для кораблей.

Послесловие.

Почему-то наши историки стесняются об этом писать. В интернете, правда, нашёл короткую заметку какого-то духовного издания о том, что американцы деньги получили, работу не сделали, а очистил бухту некий купец.

Меня эта заметка не удивила, потому что по правилам «хорошего исторического тона» нужно обязательно пнуть американцев. К тому же все знают, что рентгеновские лучи изобрёл не какой-то там Рентген, а купец Иголкин, который сказал жене: «Я тебя насквозь вижу!»