Полет беркута главы 31-35

Глава 31

Часа через полтора, когда Сорокин и Бен одновременно вернулись, то их взорам открылась картина: на столе криво лежали нарды, фишки и камни были разбросаны, а где-то под столом слышалась возня и сопение. Вошедшие тревожно переглянулись, подумав, что под столом идет нешуточная борьба. Неужели соперники, Батуев и Мустафа, играя в нарды, так далеко зашли, что поссорились и сейчас бьются насмерть? Уилсон и Мотыль сели на корточки и осторожно заглянули под стол. Оттуда вдруг послышался заливистый смех Батуева и радостное хрюканье карлика. Затем они и сами показались. На карачках вылез раскрасневшийся Иса. На его спине, словно всадник, восседал Мустафа и, держа Ису за воротник, слегка бил его пятками по бокам. Иса заржал, подражая коню, от чего карлик пришел в неописуемый восторг и, вылупив и без того глаза навыкате, громко завизжал. Они сделали круг вокруг изумленных зрителей. Иса осторожно поднялся на ноги, подхватил Мустафу под ляжки и они продолжили развлекаться. Проскакав помещение из одного конца в другой, Батуев вынес всадника в коридор и галоп, сопровождаемый воплями, затих где-то вдалеке.
- Что бы это значило? - спросил озадаченный Бен.
- Что тут непонятного? - пожал плечами Сорокин. - Я же тебе говорил: две родственные души, два урода, жить не могут друг без друга. Вот и развлекаются. Исе проще общаться не с нормальными людьми, а с неполноценными.
Бен задумчиво потер щеку. Через час вернулся Батуев и устало повалился на кровать.
- Набегался, арабский скакун? - с усмешкой спросил его Мотыль.
- Ага, - отозвался Иса.
- Весь бункер, наверное, обскакал? - не унимался Мотыль.
- Кое-где был, да.
- Где интересно? - спросил Бен.
- Да его, наверно, Мустафа привел в резиденцию Бен-Ладена и уступил место в седле, чтобы тот лично смог оценить лихого коня. Наверное, Усама остался доволен, вон как жеребец запыхался, - издевался Сорокин.
- Нет, Усаму я не повстречал, но кое-кого видел, - загадочно сказал Батуев, внимательно посмотрев на Сорокина. - А ну-ка, Мыкола, повернись ко мне в профиль. А теперь в анфас. Так... Теперь другой стороной.
- Чего пристал? - недовольно огрызнулся Мотыль, тем не менее, выполнив то, о чем его просил Иса.
- Тебе бы еще усы и бородку…
- Зачем это?
- И будешь ты похож на одного человечка.
- Какого человечка?
- Одного человечка. Которого я недавно видел.
- Где видел?
- Да здесь, в бункере, полчаса назад. Мустафа мне его показал.
- Мустафа тебе показал? - продолжал удивляться Сорокин. - Ты, вообще, о чем говоришь-то? Что за человечек тебе повстречался? Зелененький такой? На тонких ножках? Тебе и твоему другу Мустафе психиатру нужно показаться. Спроси Мустафу, где тут психиатр принимает. Или хотя бы психотерапевт.
- Хочешь знать больше? - спросил Иса.
- Чего больше?
- Пойдем со мной. И ты, Бен, иди с нами.
- Куда мы пойдем? - недоумевал Мотыль.
- Пойдем-пойдем. Вставайте, - Иса поднялся и поманил их за собой.
Они вышли в коридор.
- Иса, ты хорошо подумал? Куда ты нас ведешь? - спросил Бен.
- Туда, куда мы пойдем, посторонним ходить запрещается. Кроме тех, кто там работает.
- И как же мы туда попадем, если нам туда нельзя?
- Нам нельзя. Но в сопровождение Мустафы - можно. Он нас и поведет. А вот и он, мой красавчик.
В  коридоре нарисовалась фигура карлика. Он и Батуев дружески хлопнули друг друга по рукам. Бен и Мотыль подивились такой фамильярности со стороны Исы по отношению к брату командора.
Мустафа шел первым, за ним все остальные. Он водил их по коридорам, катал в лифтах. Иногда охрана бункера преграждала им путь, но узнав брата командора, беспрепятственно, не задавая вопросов, пропускала. Наконец, поднявшись по неширокой железной лестнице, громыхавшей под их ногами, они оказались перед стеклянной стеной, за которой находились четверо человек в белых комбинезонах. Перед ними стояли приборы, назначение которых было известно только сведущим людям. Один из мужчин с коротко постриженной бородкой, с ухоженными усами что-то объяснял остальным. Те внимательно его слушали.
- Тебе никого не напоминает этот бородатый? - спросил Батуев у Мотыля, прикоснувшись к его руке.
- Никого. Хотя… - Сорокин сморщил лоб, нахмурил брови. Затем его лицо прояснилось. - Не может быть!
Он готов был закричать от возбуждения.
- Тихо, Коля, тихо! Такое может быть, - постарался его успокоить Иса.
- Как он здесь оказался? Что он здесь делает? - продолжал удивляться Мотыль.
- Я ничего не понимаю, - решительно вмешался в разговор Бен. - Вы мне можете объяснить, что происходит? Кто эти люди там за стеклом? Кто этот человек с бородой? Откуда его знает Николай?
- Скажи ему, кто это, - попросил Иса.
- Этот человек с бородой - мой родной брат Сашка, - улыбнувшись, сказал Сорокин. - Во, дает братан! Чего ему тут надо среди этих чучмеков, а?
- Того же, чего и тебе, любезный мой, - денег, - ухмыльнулся Батуев.
- Денег? Я тут не ради денег, сам знаешь.
- И тем не менее... Твой брат зарабатывает здесь деньги своими мозгами, головой ученого химика. И как у руководителя этого проекта денег, судя по всему, у него не меряно, - пояснил Иса.
- Какого проекта?
- Того самого, Коля, того самого. В котором мы скоро должны будем принять самое непосредственное участие.
- Сашка делает яд? - предположил Сорокин.
- Ты угадал.
- А как он здесь оказался? - продолжал удивляться Мотыль.
- Ты его сам об этом спросишь, - Иса кивнул Мустафе.
Мустафа моргнул, дав понять Батуеву, что понял. Он отошел немного в сторону и, набрав код на едва различимой двери, открыл ее. В небольшой соседней комнате никого не было. Она служила, скорее всего, помещением для отдыха. Стоял диван, несколько небольших кресел, стол с фруктами, компьютер. Мустафа вышел. За время его недолгого отсутствия Бен и Мотыль пытались что-то разузнать у Батуева, но тот пресек их любопытство, сказав, что они сами скоро все поймут.
В комнату вошел Мустафа, вслед за ним молодой мужчина, в котором Мотыль несколько минут назад признал своего брата. Карлик взгромоздился на стул перед компьютером и вскоре, загрузив игру, увлекся виртуальной перестрелкой. Мужчина обвел глазами присутствующих и остановил свой взгляд на Мотыле.
- Коля?.. - удивленно вымолвил он.
- Сашка, брат! Здорово! - Мотыль вскочил с кресла. Братья кинулись друг к другу и крепко обнялись. Мотыль был более активен в выражении своих радостных чувств. Его брат, казалось, проявлял некоторую скованность и растерянность. Они сели напротив друг друга.
- Ну, ты как, а? - хлопал Мотыль по плечу Александра. - Как ты тут оказался? Когда?
- Давно уже. А ты здесь что делаешь? Кто эти люди? - На лице брата читалась тревога.
- Это мои э-э-э… друзья. Говорят, ты здесь шишка, большой ученый.
- Ну, не такой уж большой ученый, но дело свое знаю.
Он, вдруг, неожиданно сник. Его лицо, похожее на лицо Мотыля, хотя они и не были близнецами, имело более нежные черты. Что и неудивительно, если учесть, какие приключения пережил за последнее время его старший брат Николай.
- Я… я… прости меня, Коля, - глаза Александра увлажнились, голос задрожал. - Я… тогда так плохо поступил… Ты помогал мне, когда я учился, помогал после того, как я закончил институт, финансировал мои идеи. Дал денег на мой проект. Но у меня ничего не получилось. Я, наглец, выпросил у тебя еще и сбежал…
- Да ладно тебе. Я уже давно тебя простил. Если хочешь знать, то я на тебя не долго сердился. Мне не денег было жалко. Что деньги? Их можно заработать. Было обидно, что брат перестал мне доверять и исчез бесследно. Ведь кроме тебя и нашей сестры Наташки у меня никого тогда не осталось. - Мотыль, также как и брат, не обращая внимания на посторонних, тоже расчувствовался. - Я вас любил больше себя самого. Жизнь ради вас готов был отдать…  Помнишь батю? Помнишь, как он тянул нашу семью? У него мечта была. Вот, говорил, заработаю на кооперативную квартиру, переедем из сырого барака, куплю «Москвич» и поедем отдыхать в Крым, потом вас на ноги подниму... Мамка его слушала и всегда улыбалась от счастья. А мы с тобой и сестренка Наташка крутились вокруг него, заглядывали в его глаза и прижимались щеками к его мозолистым ладоням. Помнишь?.. - Мотыль смахнул выступившие слезы. Сашка помнил и кивал головой. Мотыль проглотил подступивший к горлу комок. - Я недавно на могилках бати и мамы памятник другой поставил. Большой такой, из гранита. Тебе  тоже бы понравился.
- Как там Наташа? - спросил дрогнувшим голосом Сашка.
- Знаешь, хорошо. У нее с мужем все хорошо. Я позаботился о них. У них свой ресторан. Сынишка у них есть, Серегой зовут, уже в школу ходит. Иногда смотрит на твою фотографию и спрашивает: «А где дядя Саша»? Ну, мы говорим, что ты уехал по важным делам.
- Как у тебя самого дела? - Александр выдавил улыбку.
- Ну, как тебе сказать?.. - Мотыль приподнял брови и посмотрел сначала на Ису, потом на Бена, которые с интересом наблюдали за братьями. Он не знал, стоит ли сейчас в присутствии карлика, не обращавшего, казалось, ни на кого внимания и увлеченного компьютерной игрой, подробно рассказывать о том, что случилось с ним за последние два месяца. Да и в двух словах ничего путного не расскажешь. Но Батуев понял тревогу Мотыля и поспешил прийти на помощь.
- Мы здесь хотя и по своей воле, но все-таки случайно, - сказал Иса. -  Мы сейчас - воины Аллаха, ведем священную борьбу с неверными. Не далее, чем через несколько дней нам передадут коробочку с ядом, который разработали изощренные умы из этого подземелья, и ваш ум в том числе, уважаемый Саша. Мы отправимся, не знаем пока в какую страну и в какой населенный пункт, может быть даже в ваш родной город. И там отравим много людей. Всех до единого. Может быть, даже среди них будет ваша сестра Наташа, ее муж и ваш племянник Сережка… Как вам это нравится, Александр Сорокин?
Младший Сорокин сник, волнуясь, потер ладони.
- Кто вы, господа? - спросил он тихим голосом.
- Воины Аллаха, моджахеды. Я же сказал уже кто мы, - улыбнулся Батуев.
- Да, но… Как-то странно вы говорите. Странный тон вашей речи не совсем мне понятен.
- По-моему, я выражаюсь более чем понятно. Мы на днях отравим кучу народа тем ядом, который вы изготавливаете в вашей лаборатории.
- Это не моя лаборатория. Мне предоставили ее для работы.
- Вас не смущает такая «важная» работа? Вас не мучает совесть, что вы - по сути дела будущий виновник гибели миллионов ни в чем не повинных людей?
- Я стараюсь гнать от себя эти мысли. Я думаю о науке. Также как думали о науке те, кто нашел применение ядерной энергии.
- Ну с этим-то понятно. Ядерную энергию можно использовать и в мирных целях. А как использовать в мирных целях такой страшный яд, который изобрели вы? Молчите? Правильного ответа все равно не найдете.
- Я разве обязан перед вами отчитываться? Перед простыми моджахедами?
- Среди простых моджахедов, сидящих перед вами, есть ваш родной брат. Или он вам безразличен? Вы как-то уже бросили его однажды. Выманили деньги, обманули и бросили, "кинули", как сейчас говорят. Он и сейчас вам безразличен? Как ненужная вещь, как случайный прохожий?
- Вы можете, наконец, сказать, что вам от меня нужно? - подавленно, но тем не менее настойчиво, спросил Александр. - Вы проникли сюда, чтобы пристыдить меня перед моим братом, перед всем человечеством? Или вы - не простые, все-таки, моджахеды? Хотите остановить проект «Z»? Но этот проект находится под личным контролем могущественного человека. Кроме меня в лаборатории трудятся еще несколько человек. Они способные люди, талантливые химики, биологи и физики, не хуже меня, хотя я и главный над ними. Не все зависит только от меня. И почему вы уверены, что я захочу вам помогать?
- Разве я что-то сказал о том, чтобы вы нам помогали? Вы торопитесь с выводами, дорогой, - сказал Батуев.
- Мне хотелось бы… - наконец не выдержал и спросил, привлекая к себе внимание, Бен. Ему все это: и беседа и то, что они сюда пришли, чтобы повстречать здесь младшего Сорокина, показалось странным и непонятным.
- Подожди, не встревай. Потом, потом, - отмахнул от него Батуев. - Давайте-ка, Саша, выйдем отсюда на несколько минут, чтобы нам никто не мешал. И я вам кое-что расскажу. Для вас это будет очень интересно, уверяю.
Александр поднялся и вышел из комнаты вслед за Батуевым. В их отсутствии Бен не стал ни о чем расспрашивать Николая, который тоже был под впечатлением разговора Батуева с братом. Одному Мустафе, казалось, не было никакого дела до происходящего. Он продолжал увлеченно уничтожать виртуальных врагов. Минут через пятнадцать Александр и Батуев вернулись. На лице Батуева царила уверенность. Младший Сорокин тоже был спокоен.
- Вот и поговорили, - многозначительно сказал Батуев. - Вот и поговорили.
- О чем вы поговорили? - спросил Мотыль.
- О том, о сем... О том, например, что твой брат осознал то злодеяние, которое по его вине может случиться. И мы, кстати, тоже к этому злодеянию имеем самое прямое отношение: ведь это нас выбрали уничтожить мирных жителей. Вы осознали свою вину, не так ли, Саша?
- Да, - подтвердил тот без особого энтузиазма.
- Надеюсь, он тебя не бил? - усмехнулся Мотыль. - Он умеет быть очень убедительным, если начнет распускать руки. Или еще того хуже - найдет в тебе слабинку и так надавит на нее морально, что взвоешь посильней, чем от физической боли.
В глазах младшего Сорокина после этих слов промелькнула тревога, но она никем кроме Батуева не была замечена.
- Да заткнись ты, умник, - строго сказал Иса Николаю. - Для твоего же блага стараюсь.
- Какого блага?
- Такого. Еще благодарить будешь.
- Благодарить? Да пошел ты...
- Господа, господа... - заерзал Бен. - Я требую объяснений. В первую очередь, это касается тебя, Иса. Мне не все ясно. Вернее все не ясно. Зачем мы сюда пришли? А-а, догадываюсь! Ты, наверно, сообразил, что Александр поможет нам сбежать отсюда. Но не просчитался ли ты? Чем нам может помочь химик, который занят только своей научной работой? Да и готов ли он рисковать ради брата? Да и вообще, Иса, как ты узнал, что здесь в бункере находится он, этот самый брат? И еще... - Бен тревожно посмотрел в сторону резвящегося Мустафы, кивнул на него и снизил голос почти до шепота. - Почему он сидит здесь и все это слушает? Он же - глаза и уши командора Буручана! Ты, Иса, сам опять безрассудно рискуешь, и нас заставил болтать лишнее в присутствии посторонних. То, что ты задумал, на этот раз уже точно погубит нас всех...
- Успокойся. Еще ни одно мое действие не сказалось на вас негативным образом. Все живы и здоровы. Надеюсь, такими и останетесь, когда выберетесь отсюда. Что же касается Мустафы, то открою вам тайну, о которой вам позволено узнать с его высочайшего соизволения. Это не просто Мустафа... Это сверхзаконспирированный агент трех разведок: ЦРУ, ФСБ и Моссада. Но не выходит с ними на связь в настоящее время, потому что рискует быть разоблаченным своим братом Буручаном, (на это есть причины, о которых он не стал мне говорить)... Мустафа работает здесь уже много лет. Его миссия сверхважна и сверхответственна! Он первым понял, что мы с вами попали в бункер неспроста, и применил по отношению ко мне гениальнейшее психологическое давление! Я никогда в жизни не чувствовал ничего подобного! Он со знанием дела вывел меня на чистую воду, но и сам открылся передо мной, чтобы мы с вами не допустили беды мирового масштаба, - Батуев округлил глаза, покрылся красными пятнами от важности передаваемой информации. Он даже как-то съежился от волнения. - Мустафа чрезвычайно умен и проницателен. Он поможет нам, но сам останется здесь, чтобы продолжить выполнять свою нелегкую миссию. К сожалению, он не всемогущ. И в силу многих причин не может повлиять на прекращение смертоносных разработок в секретных лабораториях этого бункера. Но за все время, проведенное в бункере, он спас очень много людей и оказал разведкам стран, (на которые работает по собственным убеждениям, а не за деньги, между прочим), громадную пользу. Он тщательно законспирирован и ведущие разведки мира ни при каких обстоятельствах не ставят об этом в известность своих лучших агентов. То, что он открылся нам - является с его стороны актом не безрассудства, а актом крайней степени исключительного доверия и расположения. Мы должны это ценить и понимать. Вот так-то...
Наступила гробовая тишина. Полковник Уилсон, обладая профессиональной выдержкой, тем не менее, широко раскрыв глаза от удивления, зачем-то встал, быстро застегнул воротничок, вытянулся как по команде "смирно", постоял так несколько секунд, затем как будто бы очнулся, часто заморгал и снова сел. Братья Сорокины после услышанного удивлено переглянулись. Их лица тоже выражали недоумение и высшую степень удивления. Все с большим уважением посмотрели на карлика. Мустафа, как видимо, выиграл в компьютере виртуальное сражение, отодвинулся от стола и сполз на пол. Он многозначительно кивнул Батуеву, почесал свой большой нос, заложил руки за спину и под всеобщие сопровождающие почтительные взоры стал прохаживаться в задумчивости по комнате. Иногда он, останавливаясь возле кого-нибудь, загадочно смотрел на того снизу вверх выкатившимися глазами, поджимал губы, многозначительно качал башкой и не спеша, переваливаясь с одной кривой ноги на другую, шел дальше. Наконец он остановился в дальнем углу комнаты, и поманил пальцем Батуева. Тот с готовностью приблизился и подобострастно наклонился. О чем они там шептались, никто не слышал. Да и шептались ли вообще? Все сейчас думали примерно об одном и том же: для всех было большой загадкой, как вообще мог общаться немой карлик? Может быть, он притворяется немым? Ну, конечно же! Он же гениальный разведчик. И лишь в крайних случаях начинает говорить. И то, скорее всего, не всегда. И шепотом. Например, как сейчас. Да, ловок Мустафа! Ну что ж, такой союзник как Мустафа действительно реально сможет помочь...
Они поговорили и Батуев отошел от Мустафы.
- Мустафа просит прощения за то, что вынужден по привычке скрывать свое умение говорить, несмотря на то, что видит теперь в нас своих друзей. Можете мне поверить - он обладает красноречием, которому позавидовал бы любой мудрец и философ. Но это сейчас не важно... Он проинструктировал меня, что нам нужно делать. Итак. Есть два пути выбраться отсюда. Один - это получить задание по уничтожению населения города, на который нам укажут, спокойно выехать отсюда и передать яд, а также полученные здесь сведения в компетентные органы. А потом пусть уже там, в органах, думают, как им поступать с бункером. В этом случае мы ничем не рискуем, выбираемся отсюда и действуем дальше каждый согласно своим личным планам. Есть и другой путь... Александр, вы позаботитесь о том, чтобы никто не смог заниматься дальнейшими разработками отравляющих веществ в этом бункере. Вы уничтожите все, что по вашему мнению может представлять научный интерес тем, кто платит вам за вашу работу. Вы сотрете всю информацию о разработках из всех носителей информации лаборатории. Но предварительно перепишите на компакт-диск все, что потом сотрете с компьютеров. Диск передадите нам. Затем вы поступите в наше распоряжение и покинете бункер вместе с нами. Бункер же мы с вами покинем на вертолете, который придется угнать вместе с экипажем. Тебе, Анастас, придется опять пожалеть, что тебя, такого супермена, не научили управлять этой штуковиной. Мустафа будет нам всячески помогать. Отправляемся на ближайшую натовскую базу и, получив, каждый свое, разбегаемся. Этот второй вариант хотя более рискованный, но правильный. Или вы не согласны? Скажете, что вам начхать на весь мир, пусть он сам выкарабкивается из новой опасности? Но, если вам не жаль миллионы людей, то, давайте, пойдем по первому пути: оставим лабораторию в покое, пусть там работают и дальше. Пусть наш дорогой друг Мустафа бьется в одиночку! А мы с вами будем наслаждаться жизнью... Я вижу, Мотыль, как тебя так и подмывает спросить: "какое мне, Кобре, дело до остальных людей, если мне на всех наплевать и хочется пожить в свое удовольствие на острове"? Так ведь? Отвечу. В свое удовольствие я хочу жить в стабильном мире. В обратном случае игра не стоит свеч. Думаю, что и вы считаете примерно также.
Иса замолчал и обвел каждого внимательным взглядом.
- Лично мне по душе второй план, - сказал в задумчивости Бен. - Только нужно все предварительно хорошо обдумать.
- У нас нет времени все предварительно обдумывать, - сказал Иса. - Скорее всего, придется действовать экспромтом. Тщательно прорабатывать предстоящие действия возможности не будет. Нужно действовать быстро. Нет гарантии, что командование бункера все не переиграет, передумает, а нам с вами поручит другое задание. Пока все складывается удачно, надо этим незамедлительно воспользоваться. Александр, сколько тебе нужно времени, чтобы сделать свою работу?
- Хватит одного дня. С этим проблем не будет. Что делать с персоналом лаборатории?
- В твое отсутствие смогут ли они восстановить информацию?
- На это потребуется не менее года. И то навряд ли. Среди всех моих подчиненных только двое самые способные ученые. Вот они действительно, если постараются, то смогут постепенно все восстановить.
- В таком случае ты должен будешь их ликвидировать, - сразу же предложил Иса.
- У меня не поднимется рука убить человека, - отрицательно покачал головой Александр.
- То есть не сможешь ликвидировать двух человек, чтобы спасти миллионы? В таком случае сделай так, чтобы по моему сигналу они, ни о чем не подозревая, покинули лабораторию вместе с тобой, - сказал Батуев.
- Вы сами их убьете? - спросил Александр.
- Успокойся, убивать не буду. Но придется тогда их взять с собой. Пусть послужат теперь во благо мирной науки.
- Хорошо, сделаю.
- Итак, господа. Не позднее, чем послезавтра мы должны будем покинуть бункер. Саша, сейчас же отправляйся в лабораторию и начинай действовать. И не забудь о том, о чем мы с тобой говорили, - подытожил Батуев. - А сейчас мы уходим к себе в казарму. Мустафа, проводи нас, пожалуйста.

Глава 32

В течение двух суток тревожного ожидания предстоящего побега, казалось, сама атмосфера в казарме была накалена до предела. Друг на друга почти не смотрели, хотя и сохраняли видимое спокойствие. Иса иногда исчезал или о чем-то подолгу шептался с Мустафой. Приближалось время, когда должен быть зайти Мустафа, сопровождая младшего Сорокина и двух его  соратников по науке и провести всех на вертолетную площадку.
Уилсон посмотрел на часы, затем на Батуева и, поправив что-то под курткой, быстро встал и тихо вышел. Дверь оставил открытой. Вдалеке послышались шаги нескольких пар ног. Люди подходили все ближе, шаги усиливались и приближались. Не доходя несколько метров до двери, люди остановились. Послышалась какая-то возня, едва слышные щелчки и звуки от прыгающих по бетонному полу пустых гильз.
Вскоре в комнату быстрым шагом зашел Бен, крепко держа за шиворот отчаянно сопротивляющегося Мустафу. Батуев и Мотыль быстро вскочили с мест и помогли Бену связать карлика и вставить ему в рот кляп. Также молча и сохраняя полное спокойствие, один из них достал из-под матраца шприц с ампулами и после несложной манипуляции сделал инъекцию испуганно смотрящему Мустафе. Тот сначала напрягся, затем обмяк, закатив глаза.
- Не спать, - строго приказал Иса, похлопав брата командора по щекам. - Через пару минут начнет действовать. Давайте-ка, займемся трупами.
Они вышли и вскоре волоком затащили в комнату трупы пятерых убитых Беном бородатых охранников. Обыскали их, не найдя ничего интересного, оставив себе по пистолету, которые спрятали под одеждой.
- Ну все, - Мотыль несильно пнул карлика ногой, - должно уже подействовать. Проверим?
- Проверим, - согласился Иса.
Мотыль вытащил у Мустафы кляп и развязал руки.
- Ноги тоже развяжи. Не убежит. Он и без того быстро бегать не умеет, догоним если что, - сказал Иса. - Встань, - приказал он карлику. - Подними правую руку, теперь левую. Опусти руки. Присядь. Попрыгай.
Мустафа беспрекословно выполнил все команды.
- Теперь скажи, как тебя зовут, - приказал Иса. Но Мустафа, высунув сквозь редкие зубы язык, со свистом стал выпускать изо рта воздух, брызгая слюной. - Ах, да! Ты же не умеешь говорить. Верю... А теперь слушай меня внимательно и выполняй все беспрекословно. Мы сейчас все выходим отсюда и ты ведешь нас в лабораторию. Понял?
Карлик с готовностью кивнул и, возглавив, группу, повел ее в лабораторию. Успешно обойдя все посты, охраняемые личной охраной командора Буручана, которая подчинялась только ему и его брату Мустафе, они подошли к лаборатории, возле которой тоже стояли два охранника.
- Прикажи им сесть на пол и отвернуться, - заранее, на подходе к лаборатории, приказал Мустафе Батуев.
Мустафа подошел к охранникам и потянул их за одежду вниз. Те не посмели сопротивляться и сели на корточки. Взяв каждого за плечи, Мустафа повернул их лицом к стенке. После этого Мотыль достал пистолет и, ударив их рукояткой по головам, быстро оглушил.
- Набирай код, - последовала следующая команда. Мустафа набрал код, дверь в лабораторию открылась.
В большой лаборатории находилось много людей в белых халатах. На тех, кто вошел, никто не обратил внимания, считая их за охранников. Все были озабочены мелькающими мониторами и озадачены вдруг "заглючавшей" аппаратурой. Александр Сорокин встретился с взглядами вошедших. Он шепотом обратился к двум своим коллегам, которые, ничего не подозревая, пошли следом за ним. Это были средних лет мужчины, с длинными волосами. Они, выйдя из лаборатории, сквозь толстые стекла очков недоуменно смотрели вокруг себя. Им, ничего не объясняя, быстро вогнали сквозь одежду в мягкие места иглы шприцов. Когда их воля под воздействием психотропного вещества была подавлена, они стали такими же послушными, как и Мустафа.
- Хорошее вещество ты нам передал, - похвалил брата Мотыль. - Действует безотказно.
- Еще бы. Эта была моя первая разработка. Вас, кстати, тоже должны были накачать таким же раствором перед отправкой на задание.
- Чтобы мы не передумали и не натворили чего-нибудь незапланированного? - догадался Бен.
- Да. Знали бы вы, каких трудов мне стоило выкрасть ампулы и передать вам, - посетовал Сорокин-младший.
- Да ладно. Передал же. Хорошо ты придумал, чтобы мы с тобой встретились в бассейне и там ты мне передал ампулы.
- У вас, я вижу, тоже все прошло удачно. Мустафа по-прежнему нам помогает?
- Мустафа - глупец и тщеславный болван, - пояснил Бен. - Это вовремя понял Иса, втерся карлику в доверие и убедил его, что якобы раскрыл крупный заговор. Лавры от раскрытия заговора пообещал Мустафе. Тот и попался на крючок. Признайся, Иса, ты опять сильно рисковал. В случае провала, нам всем бы не миновать комнаты пыток.
- В любом стоящем деле риск должен быть оправданным. Если риск не оправдан, то это уже безрассудство... Я - не безрассудный человек.
- Скажи, Иса, голову под щелбаны Мустафы, когда играл с ним в нарды, ты тоже подставлял осознанно?
- Конечно! Надо же было с ним подружиться. Я, между прочим, чемпион города по нардам.
- Честно говоря, очень уж тогда твой проигрыш выглядел реально.
- Думай что хочешь... - пожал плечами Батуев и обратился к Сорокину-младшему: - где диск с информацией?
- Вот он, - сказал тот и достал диск из кармана.
- Давай сюда, - Иса ловко опередил Бена и первым завладел диском, поспешив его спрятать под одеждой, и постаравшись не обращать внимание на досаду американца, что диск достался не ему. - Так, не теряем времени и действуем согласно нашему плану. Будьте предельно внимательны, но не выдавайте себя настороженным видом. Вперед. Идем к ангару. Мустафа, веди нас.
Им повезло и на этот раз беспрепятственно миновать многочисленную охрану по пути к ангару. Личность Мустафы действовала на охранников безоговорочно - авторитет членов семьи командора Буручана был непререкаем. Сопровождаемые Мустафой люди тоже не вызывали подозрений: достопочтенный Мустафа знает, что делает. На этот раз с охранниками возле ангара поступили иначе. Их не стали глушить или ликвидировать. После того, как им вкололи психотропный раствор, их превратили в союзников. Их словно роботов перепрограммировали на то, чтобы они без предупреждений открывали огонь по тем, кто попытается воспрепятствовать побегу. Охранники остались снаружи ангара.
- Мустафа, - обратился к карлику Батуев, - пусть к тебе подойдет начальник ангара. Прикажи ему готовить вертолет к вылету.
 Мустафа открыл рот, громко и нечленораздельно гаркнул, обратив на себя внимания присутствующий персонал. Затем топнул ножкой и требовательно ткнул пальцем на место возле себя. Подбежал мужчина, как видимо начальник ангара, и почтительно поклонился. Мустафа уничижительно окинул его взглядом с ног до головы, показал на один из вертолетов, зарычал, изображая работающий двигатель, и показал пальцев вверх. До начальника дошло, но он стал оправдываться, показывая то на вертолет, то куда-то за дверь, при этом отрицательно качая головой.
- Он не понял, наверно, Мустафа. Прикажи ему снова, - с доброй улыбкой попросил Батуев.
Мустафа вновь издал звуки ревущей турбины и показал пальцем на небо. Мужчина в ответ сделал жалкое лицо, сгорбил спину, умоляюще запричитал высоким голосом.
- Требуй, требуй, - настойчиво шепнул карлику Батуев.
Мустафа позеленел от злости, затопал ногами, сорвал с себя в гневе головной убор, кинул его далеко в сторону, похлопал себя по поясу, в надежде отыскать кобуру, надул щеки и, выкатив глаза, вновь заревел как турбина. Затем закрутил над головой рукой и засвистел, подражая лопастям. Начальник ангара, видя, как расстроился Мустафа, готов был потерять сознание от страха. Он, оправдываясь, что-то забормотал заплетающимся языком. Где-нибудь в другом месте и в другое время вид этих "беседующих" людей изрядно бы позабавил окружающих. Но здесь было не до шуток и все было серьезно: непонятно почему, человек не хотел, чтобы вертолет улетал. Лишь Мотылю вдруг вспомнился колдун Черномор из фильма-сказки "Руслан и Людмила". Мотыль, найдя определенное сходство между Черномором и вращающим от злости глазами Мустафой, заржал от смеха. А может, это был с его стороны только нервный срыв? По крайней мере, так подумал Бен, который советских сказок  в детстве не смотрел, и успокаивающе по-отечески похлопал Николая по спине. 
- Ты не понял, что тебе приказал Мустафа?! - наконец не выдержал и повысил голос Батуев. - Кто-нибудь понимает, что бормочет эта гиена? - спросил он своих союзников, показывая пальцем на начальника ангара.
К ним приблизился Сорокин-младший, успевший за время проведенное в бункере, усвоить несколько языков и арабских наречий, и что-то сказал. Начальник ангара, услышав понятную речь, криво улыбнулся, боязливо покосился в сторону Мустафы, без передышки продолжающего уже к собственному удовольствию увлеченно изображать из себя вертолет, и повторил причину, по которой не может выполнить приказ высокоуважаемого родственника командора.
- Все понятно, - перевел Александр. Этот человек обязан получить на руки разрешение на вылет с личной подписью господина Буручана. Иначе, если он выпустит вертолет без разрешения, то его лишат жизни. Он просит прощения у Мустафы, но нарушить инструкцию не смеет.
- А-а! - понимающе протянул Иса. – Ну, так бы сразу и сказал. Это дело разрешимо. Есть такой документ, (жалко только тратить последнюю ампулу). Сейчас покажем документ, сейчас, - Иса ласково пошлепал рукой по лысой макушке Мустафы, чтобы тот успокоился. Брат командора прекратил паясничать и, добродушно улыбаясь, довольный собой влюблено смотрел снизу вверх на Ису. Батуев пошарил по карманам, достал лист бумаги и пошел в небольшую диспетчерскую комнату, поманив за собой начальника ангара. Через несколько минут они вышли и Батуев дал понять Мустафе, чтобы тот повторил команду на подготовку вертолета к вылету.
Мустафа снова с готовностью зарычал и засвистел. На этот раз начальник, на которого была истрачена последняя ампула, медлить не стал и живо отдал распоряжения, после которых персонал ангара забегал и засуетился.
Пилоты заняли место в кабине, лопасти вертолета пришли в движение. Крыша ангара поползла в сторону. Бен первым проник в вертолет. За ним полезли Батуев, братья Сорокины, двое ученых.
- А что делать с этим чучелом? - спросил Мотыль, указывая на Мустафу.
- Как, что? - удивился Иса. - С собой брать, конечно! Пока он с будет с нами, навряд ли Буручан, если вскоре узнает о нашем побеге, прикажет пустить по нам ракету.
- Это правильно, - согласился Бен. - Ну что, взлетаем?
- А куда лететь, пилоты знают? - спросил Сорокин-младший.
- Я им уже показал по карте, - ответил Уилсон.
- И что, они согласились? - не унимался Александр.
- Они должны подчиняться приказам, - пояснил Бен. - Я действую от имени Мустафы. Он подтвердил мои распоряжения по поводу места назначения. Пилоты вытащат нас отсюда, будьте спокойны!
Вертолет плавно оторвался от земли и повис в метре над полом. В этот момент за дверью ангара послышалась перестрелка, она отворилась и один за другим забежали с десяток вооруженных до зубов охранников во главе с Ибрагимом. Их сопровождали двое охранников, которых Мотыль оглушил ударами по головам возле лаборатории. Они, по всей видимости, пришли в себя и подняли тревогу. Увидев поднимающийся вертолет, Ибрагим выпустил по нему очередь. Пули прошили фюзеляж и смертельно ранили ученых.
Замешательства среди беглецов не было. Батуев быстро сообразил показать в открытую дверь Мустафу. Он взял карлика за шиворот и выставил в проем двери. Это подействовало и по вертолету стрелять перестали. Бен, в свою очередь, поспешил в кабину и, недвусмысленно угрожая пилотам оружием, принудил их к подчинению.
Вертолет, под злой и недоуменный взгляд одураченного Ибрагима, поднялся из глубины бункера и полетел в заранее согласованное и указанное на карте место, где находилась военная натовская база.
- Вам не кажется, друзья, что мы летим слишком медленно, - заметил четверть часа спустя Мотыль. - Пилоты могут схитрить и дать нашим врагам время на обдумывание своих действий.
- Браво, Мотыль! - похвалил Иса. - Пойду передам  Бену твои опасения. А вы пока выкиньте мертвецов из вертолета - пользы от них уже никакой не будет, только лишний груз.
Батуева послушались и убитых ученых, при жизни сотрудничавших с террористами, отправили своим ходом на землю. Уилсон, дежуривший в кабине у пилотов, выслушав Батуева, согласился с опасениями Сорокина и легонько постучал рукояткой пистолета пилотам по головам, дав им понять, чтобы они прибавили скорость.
- Долго лететь? - спросил Иса.
- Часа два, - ответил Бен.
- Горючего хватит?
- Хватит.
- Сколько времени действует инъекция? - спросил Батуев у Александра,  когда вернулся из кабины пилотов.
- Примерно трое суток.
- Да... За трое суток террористы под действием этого вещества смогут натворить многое. В бункере много этой дряни?
- Ее там уже нет, я уничтожил те запасы, что были.
Через час полета из кабины выглянул Уилсон и сообщил новость: их догоняет другой вертолет, который, по всей видимости, был отправлен в погоню. Бен поспешил сорвать с пилотов наушники, чтобы те не смогли слышать приказы по радиосвязи и не наделали глупостей. Он сам надел наушники и, покрутив ручки на радиостанции, решил найти диапазон базы, чтобы связаться с ней, ругая себя за то, что не сделал этого раньше. Один из пилотов, видя, что Бен отвлекся, сделал попытку забрать у него пистолет и перехватить инициативу. Но получил сильный удар по голове и отключился. Погрозив второму пилоту, Бен продолжил поиски радиоволны.
Тем временем другой вертолет догнал их и теперь летел рядом, бок о бок, так что можно было наблюдать, как распахнув дверь, не боясь свалиться, в проеме стояли Ибрагим и командор Буручан собственной персоной. Они, судя по злым лицам и широко открывающимся ртам, посылали проклятия. А также грозили, целились из автоматов, но огонь не открывали. Буручан действительно очень любил своего брата-урода и не хотел, чтобы тот погиб.
Не известно, чем бы кончилось такое сопровождение. Вполне возможно, Буручан, отчаявшись, мог сгоряча и дать команду на обстрел. Но Бен, держа в памяти нужную частоту, быстро связался с натовской базой и к ним на помощь были высланы два самолета-истребителя. Ждать их долго не пришлось. Один из них выпустил ракету по вертолету, в котором находился командор Буручан со своими людьми. Но перед тем как вертолет запылал, от него отделилось несколько человек, успевших выброситься с парашютами. Истребители сделали круг над местом падения вертолета, спасшихся трогать не стали и улетели, выполняя охранную миссию. Вскоре вертолет благополучно приземлился на американской военной базе.

Глава33

- Мы выбрались! - чуть ли не по-детски ликовал Бен, не сдерживая эмоций. - Мы, наконец-то на свободе, друзья! - Уилсон обнимал военных, в большом количестве выбежавших их встречать. А также дружески хлопал по спинам Ису и Сорокина, с которыми ему пришлось так много пережить. Военные крутили во все стороны Мустафу, поражаясь его необычной внешности, то и дело поднимая его насмех. Но тот, казалось, был только рад всеобщему вниманию. Его и вертолетчиков отконвоировали в неизвестном направлении.
Батуев сдержанно улыбался, хотя и не скрывал своей радости по случаю благополучного бегства.
У Мотыля причин радоваться было меньше. Напряжение не сходило с его лица. Он как будто чувствовал приближающуюся развязку тех событий, в которые был втянут не по своей воле. Разум подсказывал, что кончено не все, что еще не все испытания позади, что теперь над его жизнью со скрипом начало подниматься в верхнюю точку тяжелое лезвие гильотины, приготовленное незримыми вершителями судеб. Пройдет немного времени, и оно будет отпущено в свободное падение и прекратит его жизненный путь. Опыт подсказывал, что от таких как он, которые много знают, от которых добились того, чего хотели, избавляются без особой жалости. Потому что так спокойнее. Не нужно будет беспокоиться ни американцам, ни Батуеву о том, что ему, вдруг, взбредет в голову когда-нибудь по каким-либо причинам мысль трепаться о своих похождениях. Он теперь никому не нужен. В отличие от Батуева, владевшего шифрами и необходимого американцам как воздух, Мотыль не представлял никакого интереса. К тому же он проявил себя как человек не всегда выдержанный, часто выражавший недовольство по поводу и без повода. Да еще дело усугубляют те обстоятельства, что он сразу был категорически против уезжать из России. Короче говоря, американцы, как пить дать, отмахнутся от него. И если жадный Батуев сам его не убьет, то за него это сделают спецслужбы... А Батуева трогать не станут. Он хитрый бестия. Даже когда раскроет шифры, то наверняка найдет способ, чтобы его оставили в покое. Ну, например, скажет американцам, что если с ним в течение лет так сорока-пятидесяти что-нибудь случится неприятное, то мир узнает, каким способом те овладели невиданным оружием... Так что обещанные денежки ему, скорее всего, выплатят до последнего цента и отпустят с миром. К тому же он в бункере неплохо подсуетился: раскрутил Сашку и теперь у него на руках диск с информацией об отравляющем веществе. Это не хуже самой "Ноты" будет. Он, конечно, спрятать диск не сможет от американцев, и торговаться с ними не будет, но сделает им щедрый подарок. И те оценят его поступок и проявят к нему расположение...  Для брата Сашки за границей тоже найдется теплое местечко. Таких умников иностранцы ценить умеют. Сашке, похоже, один черт на кого работать!
От грустных мыслей его оторвал Александр:
- Коля, ты чего смурной такой?
- Эх, Саня! Знал бы ты, какие мысли у меня в голове крутятся.
- Ты не рад, что все обошлось?
- Все обошлось? Для меня, Саня, ничего не обошлось!
- Ты о чем?
- Это долго рассказывать. Скажу лишь кратко. У меня кругом враги. И дома, в России, и здесь. И не с друзьями я прилетел полчаса назад, а с врагами. Скоро, совсем скоро ты меня больше никогда не увидишь. Для тебя, наверное, уже и место приготовлено где-нибудь в США в престижном научном центре.
- Я тебя не понимаю. Говоришь загадками. Мы что, в Россию не поедем?
- Уверен на сто процентов, что мы туда не попадем.
- Почему?
- Почему-почему! Я же говорю, что в двух словах не расскажешь. Расскажу позже, если мне дадут это сделать.
- Опять не понимаю.
- Может и поймешь, если дозволят. Только я тебе вот что скажу: Иса и Бен - это не те люди, которые хотят мне добра. Особенно Иса... Мои дни сочтены, Сашка. Недолго мне осталось землю топтать. Тебе в этом смысле повезло гораздо больше... Я тебя об одном только попрошу, можно?
- Конечно! Да что ты все о мрачном?
- Молчи и слушай. Есть у меня девушка. Ее зовут Сацита. Фамилия - Ларсанова. Она чеченка, племянница Исы. Заканчивает институт в Питере. Мы любим друг друга. Но, видно, быть нам вместе не суждено. Обещай, что найдешь ее. Я, перед тем как Иса привязал меня к себе (об этом тоже долго рассказывать), оставил на хранение нашей сестре Наташе кое-какую наличность: деньги, ценные бумаги, золото. Это все в чемоданчике. Наташа покажет. Также подготовил доверенности на распоряжение движимым и недвижимым имуществом, если вдруг я не вернусь. Найди возможность съездить к сестре, а потом найди Сациту. Разделите с сестрой мое имущество. А то что в чемоданчике, разделите на три части. Две вам, а одну Саците. Вам с сестрой хватит сполна. Наташа - хороший человек, она поймет. Это все, что я могу сделать для Сациты.
- Сацита нуждается в деньгах? Если нуждается, то я свою долю отдам ей, клянусь.
- Вряд ли нуждается. Но больше я все равно для нее ничего сделать не смогу.
- Может быть ты, все-таки, не будешь таким пессимистом?
- Обстоятельства вынуждают.
- Не лучше ли в таком случае нам попробовать бежать куда-нибудь?
- Никуда отсюда не убежишь. Это - во-первых. Во-вторых, я не допущу, чтобы ты подвергал свою жизнь опасности. Поверь, это тебе ни к чему. У тебя и так все сложится хорошо. В-третьих, меня никто нигде с добром не ждет, кругом у меня враги, поэтому дни мои сочтены.
- Опять заладил: "с добром не ждет", "кругом враги"...
- Это так. Но, все-таки, обещай мне, что найдешь Сациту и позаботишься о ней. Обещаешь?
- Обещаю, - вздохнул Сорокин-младший.
- Что это вы там друг другу обещаете? - вкрадчиво спросил появившийся Батуев, который заметил, что братья о чем-то негромко беседуют.
- Не твое дело. Понял? - вымолвил, как отрезал Мотыль и отвернулся.
- Хорошо. Понял, - беззлобно сказал Батуев, миролюбиво пожав плечами.

Их гостеприимно пригласил следовать за собой человек в военной форме.
- Мне приказано накормить вас, предоставить отдых и ждать особых распоряжений, - дружелюбно сказал он.
Бен перевел его слова с английского и вся группа отправилась за ним. После того как их накормили и отвели место для отдыха, Уилсон отлучился и примерно через час вернулся, сообщив, что он разговаривал по телефону с руководителями операции Ньюманом и Харрисоном, не находящими себе места от волнения за их судьбу и за всю операцию. Они рады, что группа вернулась в полном составе и выражают надежду, что "прогулка" не прошла даром. Ньюман проявил особое беспокойство за господина Батуева и надеется, что независимо от того, существуют ли у него проблемы с памятью или нет, шифры восстановлены.
- Восстановлены, восстановлены, - заверил Иса Бена и усмехнулся.
- От этого зависит не только твое будущее, Иса, но и мое тоже, - заметил Уилсон. - Если вдруг ты опять что-то забыл, то твой провал будет и моим провалом. Скорее всего, меня отправят в отставку. И это в лучшем случае.
- Не беспокойся, Бен, - сказал Батуев и легонько постучал себя пальцем по голове, - в этом компьютере все встало на свои места.
- Вот и хорошо. Ньюман с Харрисоном, и с ними несколько экспертов завтра прибывают сюда вместе с "Нотой", загранпаспортами, визами и банковскими чеками. Прибор будет проверен и каждому, как говорится, воздастся по заслугам.

Глава 34

 На следующий день на территорию базы приземлилось несколько вертолетов. Те, кто должен был, прилетели. Ньюман выслушал соответствующий рапорт от начальника базы и повел свою группу в указанном направлении.
В большой комнате находились Бен, братья Сорокины и Батуев. Вошли Ньюман и Харрисон, за ними эксперты с ручной поклажей. Полковник Уилсон встал и по военному кратко и четко доложил об успешном выполнении операции.
- Ну, ладно, ладно... - довольно улыбнулся Ньюман. - Вижу, что настроение у вас хорошее, поэтому верю, что все прошло успешно. Поздравляю вас, Уилсон, и ваших людей с возвращением.
Присутствующие пожали друг другу руки.
- Ну, что, господа, приступим? Не будем терять время, - сказал Харрисон и кивнул в сторону экспертов.
Один из них распаковал ящик, извлек из него "Ноту" и поставил на стол.
- А не опасно ли испытывать это оружие здесь, в помещении, при таком количестве людей? - забеспокоился Ньюман. - Не лучше ли выехать на полигон?
- Да, конечно, начальник базы уже готовит транспорт и мы прокатимся на полигон. Там уже нашли тех, на ком прибор будет испытан: двух меринов и верблюда. Приготовят также легкий танк, управляемый по радио. Его электронные системы должны будут также испытать на себе действие луча.
- Понятно, - сказал Ньюман. - А теперь дело за малым... Господин Баграй, будьте любезны сообщить шифры.
Перед Батуевым положили лист чистой бумаги и авторучку. Иса несколько секунд многозначительно подумал, с интересом посмотрел на авторучку, как будто бы разучился ею пользоваться. В комнате стояла тишина. Ньюман в нетерпении поджал губы - ему не понравилось, что Батуев как будто бы чего-то ждет. Раздался неожиданный стук в дверь.
- Господин генерал, - в комнату вошел начальник базы и обратился к Ньюману.
- Я же просил, чтобы нас никто не беспокоил! - раздраженно вскрикнул Ньюман.
- Господин генерал, прошу следовать за мной, дело неотложной важности. На связи президент Соединенных Штатов.
Лицо Ньюмана приобрело удивленное выражение, затем стало чрезвычайно озабоченным.
- Конечно, конечно, - засуетился генерал. - Без меня опыты не проводить! Понятно? Ждите, я скоро буду. А вы, господин Баграй, пожалейте наши нервы и поторопитесь. Прошу вас...
Ньюман вышел. Иса начал писать на листке цифры, нисколько не задумываясь. Видимо, шифры на этот раз крепко засели в его памяти.
Минут через пятнадцать появился Ньюман. Он, казалось, был подавлен и чрезвычайно удручен. Генерал обвел всех тяжелым взглядом и остановил его на Батуеве.
- Господа, поступил приказ от президента выдать русских работникам российского посольства в Афганистане, которые только что прибыли с допуском на посещение базы. Но это еще не все... Опыты приказано не проводить. "Ноту" разрешено оставить у нас. Не пойму только, почему президент, услышав о "Ноте", так развеселился?.. Но приказ есть приказ. Мне очень жаль, но ослушаться я не имею право.
- Ничего себе – рокировочка! - воскликнул Мотыль. - Я так и знал, что американцы нас обманут! Да они, просто-напросто, хотят легко от нас избавиться. Иса, ты чего затих? Цифры, цифры скорее уничтожь!
- Это уже ни к чему, - спокойно сказал Батуев. - И чего ты так забеспокоился? Сам же домой хотел?
- Да, хотел! Но не в наручниках же! Шифры, надеюсь, ты написал неправильные? Это же будет отягчающим обстоятельством!
- Шифры самые что ни на есть правильные. Успокойся ты...
- Господа, прошу встать и следовать за мной. Я вынужден выполнить приказ. Вас уже ждут в соседнем помещении, - прервал их Ньюман.
...Там их уже действительно ждали - пять человек в штатском. Комната, где они находились, охранялась несколькими морскими пехотинцами.
- Заходите, - приветливо пригласил коротко остриженный крепыш, которому на вид было немногим более сорока лет и ослабил на шее галстук.
- Президент США мне лично пообещал, что от вас последуют объяснения. Об этом якобы есть договоренность с русской разведкой, - перешел сразу к делу Ньюман.
- Безусловно. Я это и собираюсь сейчас сделать...
- У меня есть заявление! - в разговор неожиданно встрял Мотыль. - Хочу заранее поставить вас в известность, что я, Николай Владимирович Сорокин, не по своей воле вот этим человеком был втянут в уголовно наказуемые преступления! - Сорокин показал пальцем на Батуева. - Это он! Это он меня заставил! Это все он!..
- Мы знаем об этом, - человек улыбнулся, как улыбнулись и все его спутники.
- Вы не всё знаете!
- Даже больше, чем вы это можете себе представить. Господа, прошу садиться и выслушать меня.
Задвигались стулья, и когда шум прекратился, человек начал говорить.
- Итак, господа, для начала мне нужно представиться, хотя для вас, господин Ньюман, я, как видимо, не являюсь инкогнито.
- Да уж, господин Смирнов, вы хоть и работаете сейчас в российском посольстве в Афганистане, но функции выполняете несколько другие: те, которые возложены на профессиональных разведчиков.
 - Я и не собирался это скрывать. Разведки наших стран свой хлеб едят не даром. Поэтому мы с вами, Ньюман, знаем друг друга как облупленных. Давайте же, постараемся быть откровенными и открытыми, насколько это позволяют обстоятельства. Тем более, и вы, и я несколько месяцев работали на достижение одной цели.
- Не понимаю, господин Смирнов, какой цели?
- Я сейчас как раз и буду об этом говорить, - Смирнов встал, подошел к окну и, повернувшись, непринужденно прислонился спиной к подоконнику. - Итак, господа, как вы уже поняли из сообщения генерала Ньюмана, моя фамилия - Смирнов. Я и мои коллеги представляем ГРУ - Главное Разведывательное Управление России. Под патронажем нашего ведомства была разработана и успешно осуществлена операция по добыче важных сведений, а именно: захвачены материалы, касающиеся смертоносных разработок в лабораториях террористической организации Аль-Каиды, которые находятся на территории Афганистана. Но обо всем по порядку...
После развала Советского Союза масса талантливых ученых оказалась без работы - повсеместно закрывались научные институты, лаборатории и так далее. Для своей страны эти люди оказались не востребованы. Но совсем иначе думали другие дальновидные головы, которые смекнули, что если привлечь на свою сторону ученых, обеспечить им достойное материальное благополучие, то из этого будет большой толк. Поэтому ученые потянулись на Запад, осели там и продолжили работать. Многие из них, неплохо, в общем-то, себя чувствуют. Но были и такие, кто, опять же по приглашению, стали работать на террористов. Допускаю, что некоторые из них искренне этого не хотели. Но что поделаешь? Шикарные условия и главное - амбиции сделали свое дело. Среди таких вот ученых оказался теперь уже известный вам Александр Сорокин. Люди, нанявшие его, навели предварительно о нем нужную информацию и смекнули, что если этому талантливому химику-биологу предоставить условия для научной деятельности, он многое сделает. Террористам тоже нужны умы, чтобы успешно бороться с теми, кого они считают своими врагами. И когда Сорокину было предложено покинуть родину, в которой ученый уже начинал чуть ли не деградировать от того, что не смог приспособиться к реалиям постперестроечной страны и не находил себе места, он не стал раздумывать и согласился. Он и так уже многим задолжал, в том числе и родному брату, которого просто-напросто обманул, растратив его деньги. Не будем его осуждать, в конце концов, каждый сам решает, как ему жить... Так Александр Сорокин оказался на Востоке. А вскоре, превзойдя ожидания своих хозяев, уже заведовал современной научной лабораторией, специализирующейся на отравляющих веществах. Лаборатория надежно скрыта в бункере под горами. Попасть туда посторонним было невозможно. Помимо прочего, в бункере проходят службу, если можно так выразиться, террористы, которые время от времени по заданию своих командиров выползают из этого логова, чтобы выполнить свою черную работу в разных точках земного шара. Так вот... Лаборатория, которой руководил Александр Сорокин, разрабатывала, как я уже говорил, яды и отравляющие вещества. Перед Сорокиным была поставлена задача - изготовить совершеннейший яд. И таковой был изготовлен. Хотя, конечно, человечество и до Сорокина научилось изготавливать различные уникальные отравляющие вещества, но Сорокин изобрел особый яд без цвета и запаха, который невозможно обнаружить. Ко всему прочему, яд обладает и другим уникальным свойством. Если при его изготовлении использовать те или иные пропорции химических веществ, то он будет действовать избирательно. То есть, будет смертелен для представителей определенной расы: европеоидной, монголоидной, негроидной, а также для их вариантов, образующихся при кровосмешении, одним словом - метисов. Сорокиным и его группой была выявлена зависимость каждой расы от этого яда. Когда-то в лабораториях КГБ и ЦРУ пытались синтезировать подобные отравляющие вещества, но в итоге пришли к выводу, что это маловероятно и опыты были прекращены. Но у Сорокина получилось... Таким образом, однажды мир мог бы проснуться, например, без китайцев, или без чернокожих, или без белых людей. А также, например, без мексиканцев или мулатов, как будет угодно заказчику.
Этот проект курировал террорист номер один - Усама Бен-Ладен. И остался доволен, когда в бункере прошли успешные испытания. Не так ли, господин Сорокин? Еще немного и миром бы правил Усама. Информация о яде просочилась от нашего единственного разведчика, но он трагически погиб. Перед смертью он все-таки успел сообщить, что на террористов работает химик-биолог из России Александр Владимирович Сорокин. Нам в последствии не трудно было определить, о ком шла речь... Медлить было нельзя. Нужно было что-то срочно предпринимать. Поэтому была разработана операция, чтобы внедрить нашего человека к террористам, и выйти на Александра Сорокина. Скажу прямо - идея эта была крайне авантюрна и имела все шансы на провал. Но, тем не менее, она имела право на существование... Была придумана легенда. Так, некий жаждущий больших денег продажный и нечестный на руку офицер милиции организует похищение уникального секретного оружия, которым может заинтересоваться американская разведка. Американцы, имея свое влияние по всему миру, помогают нашим людям проникнуть в лагерь по подготовке террористов, а затем (если сложатся благоприятные обстоятельства), то и в сам бункер... Так родилась "Нота". Скажу лишь правду насчет этого таинственного новейшего секретного оружия: на самом деле, этот прибор - всего лишь бесполезная коробка радиосхем.
По комнате прошли удивленные возгласы:
- Как это - бесполезная коробка радиосхем? - воскликнул Ньюман и достал из кармана листок бумаги, на котором Батуев недавно написал шифры.
- А так, господа. Нужна была правдоподобная легенда. И вы, Ньюман, признайтесь, попались на эту удочку. Такие научные исследования, не скрою, ведутся. И не только в нашей стране, а также и в ряде других стран с большим научным потенциалом. Пока, правда, успехи в этой области не так впечатляют, как хотелось бы... Но в нашем конкретном случае вышло почти все так, как и было задумано - легенда сработала. Вы заинтересовались, привлекли своих лучших людей, в том числе агента, работающего под псевдонимом Бенджамин Уилсон. Кстати, ему от имени нашей страны в деле борьбы с терроризмом будет выражена особая благодарность... Главную роль в операции сыграл полковник российской милиции - Батуев Иса Мамедович, волевой человек, обладающий острым умом, хитростью и твердым характером. Он, хотя и не без нашей помощи, организовал похищение "Ноты", заставил работать на себя уголовного авторитета Николая Сорокина, чтобы выйти с его помощью на ученого, и действовал грамотно и даже мастерски. А впоследствии только укрепил о себе мнение, как о незаурядной личности!
- Вы называете это "мастерски"? - возмутился Мотыль. - А знаете ли вы, сколько при этом из-за него погибло ни в чем неповинных  людей?
- Иса, тебе слово, - обратился к Батуеву Смирнов.
- На самом деле, Николай, без вины погибших не было, - сказал Батуев.
- Ну да! Я что - не видел все собственными глазами?!
- То, что ты видел, было правдоподобно подстроено и являлось лишь эпизодами нашего плана. Взять, например, тех ребят из ОМОНА там, на кладбище, где вы меня били, помнишь?
- Ну?..
- Они живы и здоровы. Я, когда стрелял в них, то намеренно не попал, как и было заранее оговорено. А твоим пацанам не повезло - их действительно уничтожили. За ними столько грехов тянулось... Так что извини.
- А этого, как его, изобретателя "Ноты" Заболоцкого тоже не убили?
- Нет, конечно. Заболоцкий, правда, на самом деле носит другую фамилию и является офицером ФСБ, поэтому мне подыгрывал.
- А военных, которые сопровождали "Ноту" в аэропорт, ты не убивал?
- Да нет же. Они тоже прекрасно справились со своей ролью. И по сей день, надеюсь, здравствуют.
- А кто были те люди, что шли ночью по нашим следам, когда нас сопровождал Джебраил?
- Это были наши военные. Перед тем, как мы уехали на Кавказ, генерал Смирнов меня проинструктировал, чтобы я иногда приводил "Ноту" в действие, дабы еще больше убедить покупателей в ее эффективности. В нашем случае, это касалось Бена. Но он и так уже поверил в уникальность прибора. Но тем не менее... Так что это были наши люди, подававшие мне условные сигналы.
- А я еще подумал, - задумчиво заметил Бен, - когда возвращался в аул, чтобы встретиться с Хаважем: куда подевалось столько трупов с этого места? Но не придал этому особого значения…
- Посещение твоего аула тоже было запланированным? – пропустив мимо ушей фразу Бена, Сорокин продолжал искать ответы на свои вопросы у Батуева.
- Нет. Но нам действительно нужно было где-то отсидеться.
- А твоего брата Хаважа убили?
- Хаваж Батуев жив, - ответил за Ису Смирнов. - Уилсон, когда пробрался обратно в аул, встретился с Джебраилом, которого наши оперативники проинструктировали, как себя вести при встрече. Он и рассказал вымышленную историю про Хаважа, которого мы вынуждены были спрятать на некоторое время. Про все остальное было правдой: Джебраила действительно подвергали экзекуции арабы Саида Мурзабека, которые пришли в поисках Абу-Аллада. Мурзабек со своей бандой появился неожиданно для нас и не запланировано. И мы не имеем к нему никакого отношения. Но вмешаться в события мы не могли, потому что было решено из этого извлечь выгоду: так Ахмад ушел с арабами. Наш оперативник, прятавшийся у Джебраила, поговорил перед этим с Ахмадом и убедил его в том, что его родственник Иса нуждается в его личной помощи. Ахмад не стал раздумывать и решил помочь своему дяде, поэтому и ушел с арабами. Где он, Иса?
- Он погиб...
- Мне очень жаль, - выразил сожаление Смирнов. - Обещаю, что его подвиг не останется не замеченным...
- А был ли на самом деле медальон? - спросил Уилсон.
- Медальон был. Когда разрабатывалась операция, Иса Мамедович высказал мысль, что было бы неплохо как-то подстраховаться, если что-то вдруг пойдет не так. Решено было изготовить медальон, нанести на него шифры и использовать его в случае непредвиденных обстоятельств. Но как, это предстояло решать самому Исе Мамедовичу в процессе операции. И он, как это видно, действовал правильно. Перед уходом из аула, Иса Мамедович предупредил Джебраила, чтобы тот через несколько дней ждал визитера, который вернется за одной вещицей. И что это, возможно, будет все тот же американец, с которым он сюда пришел. Джебраил сообщил нам, и мы постарались, чтобы медальон вступил в игру...
- За нами все время следили? - спросил Мотыль.
- Не всегда. Иногда вы пропадали с поля нашего зрения и на то, чтобы вас найти и возобновить наблюдение, уходило время. К тому же, чтобы все выглядело правдоподобно, мы не могли себя обнаруживать и вмешиваться в события. Иса Мамедович многое взял на себя, почти все время импровизировал, - сказал Смирнов.
- А куда подевались те вертолетчики, там в Афганистане возле ущелья, куда нас отправил Ибрагим спасать груз и твоего племянника Ахмада? Подозреваю, что и тут без не обошлось без Исы, - спросил Мотыль.
- Да, я ликвидировал этих вертолетчиков, чтобы была возможность нам вернуться обратно в бункер, сказал Батуев. – И я сожалею, честно говоря, что за все время: и в лагере и в бункере, не смог уничтожить как можно больше террористов.
- Но ведь нас самих чуть не убили...
- Я помню. Спасибо Бену - он умеет метко стрелять, и сбил вертолет противника. 
- Так... Ладно...  Ну, а моих мужиков, которые тоже были в самом начале втянуты в эту историю, ликвидировали по-настоящему?
- Господин Сорокин, - обратился к Мотылю Смирнов. - За все время проведения операции у правоохранительных органов наконец-то появилась реальная и легальная возможность уничтожить бандитов, на чьей совести немало невинных жертв. И вы сами знаете, что они действительно были отморозками. По этому поводу вот, что я вам скажу: когда волков становится очень много, нет лучшего способа, чем взяться за ружья и обложить их красными флажками...
- Вам видней, начальник, - подавленно ответил Мотыль. - Свою роль в этой операции я уже понял: через меня нужно было выйти на моего брата и склонить его к сотрудничеству.
- Вы совершенно правы, - подтвердил Смирнов. - В случае чего, на вас была бы возложена роль по перевербовке брата. Я пока не получил полный отчет о проделанной работе от Исы Мамедовича, но судя по всему, он дело поставил именно так, как и задумал с самого начала - ваш брат согласился на сотрудничество.
- Иса умеет убеждать, - усмехнулся Николай. - Я, правда, не знаю, о чем это они там разговаривали наедине при первой встрече в бункере, но брат слишком уж быстро согласился.
- Я ему сказал, что у него нет выхода. Потому что рано или поздно (скорее всего рано) его достанут длинные руки лучших разведок мира. И это случится даже раньше того, как его яд начнет свое шествие по земному шару. Было бы разумно с его стороны не рисковать и вернуться на историческую родину, где уже многое изменилось и где опять нуждаются в ученых, - сказал Иса.
- А нельзя ли было сказать мне все с самого начала? - спросил Николай. -  Что мол, так и так, нужно спасать мир, нужно выйти на моего брата, пристыдить его, как-то повлиять на него?
- Ты бы не согласился, - заметил Батуев. - Уверен на все сто. Даже если бы тебя и удалось уговорить, то на это бы ушло много времени. Ты бы начал кочевряжиться, набивать себе цену, растрепался бы всему свету о своей особой миссии...  К тебе нужен был особый подход.
- Твои особые подходы мне хорошо известны... Вполне возможно, что ради брата я был бы наоборот гораздо сговорчивым. Я вспоминаю все, что с нами было. Да ведь нас могли тысячу раз убить, и тогда ваша операция провалилась бы! Неужели вы это не понимали? Помнишь, Иса, как нас накрыли минами, после того как нас освободил Абу-Аллад из клещей Мирзо? Мы тогда едва выбрались оттуда живыми.
- Я тебе честно скажу: я здесь не причем, и на себя огонь не вызывал.
- Это было недоработкой с нашей стороны, - вмешался Смирнов. - Мы не смогли вовремя предупредить командование воинских частей, чтобы в этом районе до особого распоряжения не проводились войсковые операции.
- Да уж... Вы не смогли предупредить, а мы чуть не погибли, - возразил Мотыль. - Да и вообще, господа стратеги, вы много чего не доработали в своем плане. Мы были на краю гибели бессчетное количество раз.
- Да, вы рисковали, - сказал Смирнов. - Но вам чертовски везло. Поверьте моему опыту: когда за дело берутся толковые люди, удача на их стороне. Но и мы тоже рисковали. Поверьте, в случае провала операции нас бы тоже по голове не погладили. Да, согласен, невозможно было все проработать до мельчайших подробностей. Все должно было выглядеть непосредственно и правдоподобно. Об этом мы сразу предупредили Ису Мамедовича перед началом операции. И он справился...
- Справился... - усмехнулся Мотыль. - Но тогда, Иса, объясни мне вот еще что. У меня сложилось впечатление, что ты - самый что ни на есть враг своего государства. Ненавидишь все, что связано с Россией, что ты алчный предатель, если не больше. То, что ты говорил и делал, никак не вяжется с твоим, как оказывается, ангельским характером и преданностью своей стране.
- Характер у меня не ангельский. Но, хочешь верь, хочешь не верь - я, несмотря ни на что, патриот своей страны. Страны, которая называется Россия. Да, той страны, где запросто могут втоптать в грязь любого человека, даже если он или не виновен, или другой национальности, или пошел наперекор властям. Но я не допустил, чтобы в моей душе ненависть одержала победу над благоразумием, даже после того, когда многие поколения моих родственников не баловала судьба в их же стране. И также после того, что стало с моей малой родиной, когда в огромной России слово "чеченец" стало синонимом слову "бандит".  Да - я чеченец, я горец. И горжусь этим! Да, в людях моей национальности течет горячая кровь, но это не является нашим недостатком. Мой народ – гостеприимный, непосредственный, в чем-то даже прост и наивен, но умный и великий... Плохих национальностей не бывает. А в каждом народе, как и в семье - не без своих уродов. Я впервые увидел свет там, где поступкам и словам веками придавали большое значение, не бросают их на ветер, и знают им цену. Но я также родился и в России. Здесь вырос, получил образование, приобщился к великой русской культуре. В меру своих сил боролся с криминальной заразой, которая мешает жить нормальным людям всех национальностей. И мне не нужны на самом деле ни большие деньги, ни тем более острова. Мне достаточно того, что у меня есть. Я - скромный человек, простой сын чабана, который до смерти и читать-то толком не научился, но гордился за меня, своего образованного сына. Я - гражданин великой России, воспитанный ею, наделенный ею характером, пусть даже в чем-то скверным. Но кто не без греха? Я люблю свою страну, несмотря на то, что еще много творится в ней несправедливости. И предателем никогда не был и не буду. Я словно тот беркут в горах: всегда видел и вижу, что делается внизу и всегда готов правильно среагировать, а главное - вовремя. А то, что тебе не нравилось в моих поступках: было или нарочитым или было вызвано экстремальными обстоятельствами... Когда мне предложили участие в этой операции, я и полсекунды не колебался.
- Это правда, - подтвердил Смирнов.
- И еще мне скажи, пожалуйста, - Мотыль отвел глаза в сторону и задумчиво потер лоб. - Твоя племянница Сацита - тоже агент МВД, ФСБ, ГРУ?
- Нет, - рассмеялся Батуев. - Сацита тебе не врала. А почему ты спрашиваешь?
- Ну... это... как его...
- Понятно. Скоро ты ее увидишь. Ждет она тебя! Приехала в наш город и живет в гостинице. В моей квартире жить принципиально отказалась. Она пока не знает, что ее дядя не такой уж и злодей. Придется, видно, еще заслужить ее доверие.
- Откуда ты про нее успел узнать?
- Знаю-знаю. Мне ли, старому милиционеру, не знать таких вещей, - Иса посмотрел на генерала Смирнова.
- А с потерей памяти ты тоже все придумал? Притворялся, когда упал с крыши?
- Да, конечно. За все время нашей совместной работы приходилось часто импровизировать.
- Там, на Кавказе, - в разговор вступил Бен, - русские солдаты на блокпосту остались живы, когда мы испытывали на них действие "Ноты"?
- Да. Они заранее были проинструктированы, что им делать. Кстати, вертолет там не разбился. Пилоты, зафиксировав, направленный на них безобидный радиолуч, для видимости экстренно посадили машину на территорию блокпоста и солдаты для правдоподобности падения сразу же взорвали бочку с бензином.
- Позвольте, господа, вмешаться, - попросил Ньюман, - и выяснить такую деталь. Почему вам, господин Смирнов, нельзя было сразу при разработке этой операции пойти более простым путем? Например, связаться с нами. И мы могли бы сообща придумать что-нибудь более существенное и правдоподобное, чем морочить нам головы "Нотой". В конце концов, в деле борьбы с терроризмом - мы союзники.
- О вашем профессионализме я наслышан, господин генерал. Поверьте, только лестное. Нельзя было терять время, это самое главное. Ну и... так уж получилось. К тому же все прошло удачно.
- Что будет с той информацией о яде, которая теперь находится у вас? Теперь, в случае чего, русские единолично будут решать, какая раса на земле достойна жизни?
- Вот в этом плане мы как раз и будем работать с вами сообща. Наши и ваши ученые разберутся, что к чему. Возможно, выработают противоядие. Кстати, президент США в курсе многих событий, которые произошли за это время. Его об этом поставил в известность наш президент, державший лично под своим контролем эту операцию. Поэтому президенты и вмешались в события в нужное время... Нам также предстоит совместно решить судьбу бункера. Теперь мы знаем, где он находится. Его, скорее всего, нужно будет постараться уничтожить.
В дверь постучали, вошел начальник базы и сообщил:
- Господин генерал, президент Соединенных Штатов вновь хочет вас слышать.
- Дайте мне телефон, - Ньюман взял трубку и перекинулся несколькими фразами с президентом. - Президент спрашивает, все ли нормально? Я ответил, что да, - пояснил генерал. Он машинально скомкал листок с шифрами, написанными Батуевым, и хотел выбросить в урну.
- Подождите, генерал, не выбрасывайте, - предупредил его действия Смирнов. - Шифры на самом деле настоящие.
- Как?! "Нота" все-таки работает?
- Работает. Набирайте цифры и все увидите сами. Не бойтесь, этот прибор не опасней транзисторного приемника.
Ньюман кивнул Харрисону, чтобы тот приступил к набору цифр. Харрисон старательно набирал шифры, соблюдая, все же, осторожность.
- Шифры набраны, - сообщил он через некоторое время.
- Там есть красная кнопочка, нажмите ее, - попросил Батуев.
- Вы уверены, что это безопасно? - на всякий случай спросил Харрисон.
- Уверен. Нажимайте, не бойтесь, - сказал Иса.
Харрисон осторожно надавил пальцем на кнопку. Раздался щелчок, затем послышался звук зумера и через встроенный динамик из прибора заиграла мелодия - гимн Российской Федерации в исполнении хора. Но под мелодию российского гимна, хор пел слова американского.
- Шутка, господа, - улыбнулся Смирнов. - Наши электронщики постарались...

Глава последняя

... - А-а, вот вы где! - улыбающийся во весь рот Батуев раздвинул густой кустарник и оказался на пути идущих под ручку Николая Сорокина и Сациты Ларсановой. На Сорокине был элегантный темный костюм, на Саците свадебное платье. Парочка решила оставить на некоторое время гостей и прогуляться по аллеям парка частного особняка, приобретенного Мотылем по случаю своей свадьбы.
- Достал уже... - шепнул Мотыль на ухо смеющейся Саците. - Смотри: брюки отряхивает. Наверно лежал за кустами и наблюдал за нами. А может быть, даже ползал по нашим следам.
- Что-то твой садовник плохо свою работу делает: кустарник острижен не ровно, листья чистотой не блещут... - развел руками Иса.
- А ты бы лучше не через кусты ломился, а шел бы по дорожке, как это принято, - поучительно сказал Николай.
- Так короче.
- Дядя, мы решили побыть наедине, погулять немного, поговорить, - сказала Сацита.
- Еще побудете наедине, наговоритесь... Гости меня послали за вами. Просят за стол. Пойдем, пойдем. Нагуляетесь еще, успеете. Да, кстати... Николай, угадай, кто там стоит за кустами?
- Где?
- Там, откуда я только что вылез. Нас там двое было. Этот гость приехал полчаса назад, и сразу ему, видите ли, новобрачных подавай.
- Ну и кто это? Вроде бы, все наши на месте. Мои родственники и ваши горцы...
- Ваши горцы! Привыкай. Теперь эти горцы и твои родственники тоже. Знал бы ты, сколько мне мозолей на языке пришлось получить, пока я убеждал наш род разрешить выдать племянницу за иноверца!..
- А я и не против, и не про это. Я к тому, что как будто бы все свои здесь...
-  А вот и не все. Эй! Ну-ка, давай, вылезай что ли! - позвал Иса.
Кусты раздвинулись и появился сияющий Уилсон с большим букетом роз.
- Вау! Бен! Дружище! - Мотыль раскинул в стороны руки. - Тебя отпустили? Или ты снова на задании?
Бен тепло всех поприветствовал и передал цветы невесте:
 - И нет и да. Нет - потому что я догуливаю свой отпуск и решил приехать к вам на свадьбу. Да - потому что выполняю задание своих шефов Ньюмана и Харрисона, поручивших мне от их имени сердечно поздравить новобрачных, то есть вас.
- Ну, теперь точно все. Разве что, Мустафы еще не хватает, - засмеялся Сорокин.
- У нас надеются, что он еще сможет быть полезен, - задумчиво сказал Бен.
- О! Смотрите! - воскликнула Сацита. - Гости не выдержали и сами решили нас найти.
Большая толпа людей, не дождавшись новобрачных, в хорошем настроении, с возгласами  и песнями вышла им навстречу...