Возвращение в одессу старой гвардии

В родной Одесский дворик на Канатной, вернулась на побывку, гражданка Княжества Люксембург, Матильда Генриховна Фишерович! Яркий представитель первой волны отъезжающих уже не из Союза, а таки из Украины «ридной» та незалежной. Матильда Генриховна, на своём жизненном пути, сменила много стран и не мало мужей. Ей довелось быть и итальянкой, и немкой, и даже, подданной Австрии. Только ближе к 45 годам, родившиеся в Одессе-маме девушке, снова ягодке, посчастливилось, путём брачных манипуляций, стать подданной княжества. И вот, эта ягодка, выросшая на чисто одесском чернозёме, вернулась в родные пенаты, с до боли прозаичной проблемой. Надо было срочно продать квартиру на Екатерининской, которая уже давно перестала приносить прибыль на кружевное бельё, а теперь, грозила пропасть пропадом, так как записана была, прости Господи, на внучатого племянника Матильды. Эта, с позволения сказать, кровиночка, со дня надень могла приблизиться к возрасту пикантно попадающего под пристальный взгляд любимого государства. Весь некогда родной двор, давился слюной и желчью, при виде стройной брюнетки из-за бугра. Женская половина двора занималась прикладной арифметикой, с целью подсчитать сколько этой старой стерве лет и сколько потрачено денег на эту натуральную красоту. А мужская половина, откапывала, уже давно заброшенные парадно-выходные наряды, и сильно расстраивалась при попытках в них влезть. Матильда приехала громко и видели ее почти все, кроме Бори, шо непомерно обрадовало Милу, но все же она решила удостоверится в этом. Глядя в окно кухни, Мила позвонила мужу:
- Барсик, стесняюсь спросить, а ты где?
- Машину мою!
- Это хорошо, не торопись...! Мой!
Боря так обалдел от «не торопись», шо, не поняв продолжения фразы, буркнул обычное:
- Твой!
- Я говорю, мой.
- Та, твой, а чей же? Шо за проблема-то, шо опять не так?
- Боря, я не спрашиваю, я утверждаю – мой!
- Мила, шо за наезды? Щас ты скажешь, шо, как только я примерил обручальное кольцо, оно начало меня душить…
- Ах ты ж тварюга! Я с тобой как с человеком, а ты...! Мой – это глагол!
Боря поперхнулся выдыхаемым дымом и обалдел повторно, но Милу это уже не интересовало. Надо было бежать, обсудить, обсосать детали… Куда? Конечно, к Розе Марковне…, или к Беле? Мила высунулась в окно и посмотрела наискосок вверх. Естественно, Бела уже тусовалась у Розы, и Дора там…, ждать было нечего и Мила рванула на этаж выше, бросив варящийся бульон…, та шо с ним будет. В два прыжка она достигла опорного пункта главного цензора двора, дверь в квартиру которой была предусмотрительно открыта для «своих», с первых секунд появления Матильды. Напряжение нарастало по принципу – чем дольше въезжала Матильда, тем интенсивнее прибывал интерес к этому событию. Мила выдохнула:
- Это-ж Фишерович?
- Та ладно! Это она приличной девочкой была Фишерович, кто за то помнит?
- Дора, ты шо Мишу одного дома бросила?
- Щас! Миша уже неделю на скорой водителем работает, ему бронь дали, тока никому не говорите, шо-б не сглазили!
- Та ладно! И молчит же камбала! И как ему там?
- Уже были нюансы, Миша рассказывал, шо, то-ли дороги плохие, то-ли ехать надо огородами, но, если медики кричат «мы его опять потеряли», Миша разворачивается и едет искать.
- Дора, ты, как всегда, слушала с третьего предложения и не уловила сути, и дальше всем молчи за Мишу.
Тем временем показательные представления приезда Матильды подошли к фееричному финалу, и она подняла томный взгляд на балкон Розы Марковны. Несмотря на то, шо уехала с Одессы, мадам, давно, но с Чата двора не выходила, и хоть являлась пассивным участником, но за все новости знала. Кто квирует погодой в массах сомнений не вызывало, Матильда улыбнулась и обратилась к хозяйке балкона:
- Боже! Розочка Марковна, а вы все цветёте, и в такие же тяжелые времена, ну надо же! Я так от всей души рада вас видеть!
Роза Марковна, отдать ей должное, была еще той актрисой, она расплылась в улыбке и грудью перевесилась через перила.
- Ба, Матильдочка, это же ты? А у меня то зрение совсем не то, вот спрашиваю девочек, шо за цветочек расцвел на нашем газоне, а они так и потеряли дар речи от такой неземной красоты!
- Да вы мне льстите, Розочка Марковна, скока той красоты?!
- Ну по западным расценкам думаю не дешево! А шо это вы вернулись, зубы делать?
- Не угадали, квартиру на Екатерининской продавать.
- Нет ее больше!
- Кого, квартирки?
- Екатерининской! Во шо-то переименовали, так шо побегаешь теперь с документами, доказывая, шо у тебя там была квартира. Матильда, ну шо ты стоишь как не родная, голову задрав, шея затечет, уже ж не девочка!? Давай подымайся к нам, дверь открыта, не гоже весь двор в напряжении держать, кофе будем пить. 
Представителю старой гвардии, рожденной в этом дворе, дважды повторять не приходилось, Матильда заглотнула приглашение, ощутив шо ее обратно приняли в семью. Мужская половина двора отлипла от окон, женская, не присутствующая на балконе Розы Марковны, временно выдохнула и занялась своими делами.
1.11.2024